Бесплатные переводы в нашей библиотеке:
BAR "EXTREME HORROR" 18+
https://vk.com/club149945915
или на сайте:
"Экстремальное Чтиво"
http://extremereading.ru
Шэйн МакKензи "БЕСКОНЕЧНЫЙ ДОМ"
- Что тебе нужно, чувак? - Майк прищурился, но не смог разобрать лицо по ту сторону дверной сетки.
- Мне нужен товар, мужик.
Две двадцатки и десятка проскользнули через вырезанный квадрат на экране, и Майк вытащил их, щелкнув деревянной дверью. Он метнулся через комнату, поднял с пола свободную доску, выкопал предварительно взвешенный зиплок, полный травы, и побежал обратно к входной двери. Он распахнул ее, и протянул пакет травки через квадратное отверстие, но оно оказалось заблокировано стволом ружья.
- Если ты захлопнешь эту дверь, я проделаю в ней дырку, ты меня понял?
- Пошел ты, мужик. Какого хрена ты хочешь?
Рука Майка сжалась и тут же разжалась, он вспомнил про пистолет, спрятанный в подушке его дивана, который стоял позади него. Но он был слишком далеко, чтобы дотянуться до него.
- Ниггер, ты знаешь, чего я хочу. Открой эту чертову дверь, пока я не разозлился.
Майк закусил нижнюю губу и стиснул зубы. Он открыл сетчатую дверь.
Мужчина толкнул дверь и взвел курок. Это бы мексиканец, с бритой головой и татуировками на лице и шее; на нем была мешковатая красная толстовка и рюкзак. Он прошел через комнату к Майку, замахнулся и прикладом ружья ударил его по лицу. Удар поставил Майка на колени; его глаза заслезились, и он прикусил язык, наполняя рот кровью.
- Где товар и деньги?
- Успокойся, чувак. Вот дерьмо, - Майк провел рукой по щеке и посмотрел на кровь, покрывающую его ладонь.
- О, у тебя оказывается есть рот? - мексиканец оглядел комнату через плечо. – Может тогда, прежде чем я уйду, я заставлю тебя отсосать мне член. Тебе нравится сосать члены, ублюдок?
Глаза Майка вылезли из орбит, готовые взорваться, когда они переместились с лица незваного гостя на диван. Он так сильно хотел взять пистолет, что у него дрожали руки. Затем его взгляд упал на место на полу, доска лежала на боку.
Мужчина тоже это увидел.
- Вот дерьмо. Это неаккуратно с твоей стороны, братан, - oн держал Майкa на прицеле, когда обогнул диван и заглянул в отверстие. - Да, вот о чем я говорю.
- Это все, что у меня есть, чувак. Давай, - сказал Майк, - бери тайник и оставь меня в покое.
Рюкзак ударил ему в лицо.
- Заполни это дерьмо. А если что-нибудь пропустишь, я тебе стены выкрашу в красный цвет, ты меня понял? - он приставил ружьe к Майку. - Поторопись, ебать-колотить.
Майк впился взглядом в свой тайник. Он наполнял его годами. Это все, что у него было. С каждой горстью денег, которую он клал в сумку, он думал о Джеймсе и бабушке, думал о том, как, черт возьми, он их теперь прокормит. Старуха закашлялась из другой комнаты, громко и с влажным звуком. Майк поморщился.
- Кто здесь, черт возьми?
- Здесь никого нет, кроме моей бабушки, - сказал Майк. - Она даже не может ходить, чувак. Не связывайся с...
- Заткнись, мать твою, - сказал мексиканец. Он прижал дуло ружья к голове Майка. - Давай, ниггер. У тебя есть еще минута.
Майк закончил с деньгами, затем схватил тайник и бросил его в сумку.
- Вот, мужик. А теперь убирайся из моего дома. Голос Майка дрогнул, он подавил остальные эмоции и задержал дыхание, чтобы сдержать их. Комната затуманилась, на глаза навернулись слезы.
- Ты что, собираешься плакать, ублюдок? Я терпеть не могу таких ублюдочных нигеров, как ты, - oн схватил рюкзак и надел его. – Если ты заплачешь, клянусь богом, я оторву тебе гребаную голову.
- Пошел ты. Убирайся!
Мексиканец улыбнулся.
- Да, я уйду. Но я вернусь, чтобы еще раз посмотреть на твой рот, ты понимаешь, о чем я?
Майк хотел, чтобы он повернулся спиной. Если он это сделает, Майк направится прямо к дивану, прямо к своему 9-мм стволу. Его член напрягся от одной мысли о том, чтобы накачать этого ублюдка горячим свинцом.
Но злоумышленник просто улыбнулся, отошел в сторону, не отводя ружья от Майка.
Затем дверь распахнулась, мексиканец отлетел, а Джеймс влетел внутрь. Улыбка парня казалась слишком широкой для его лица. В руке у него была пачка наличных. Он держал ее над головой и размахивал, когда входил.
Майк вскочил на ноги.
- Не делай ему больно. Пожалуйста, не...
Мексиканец выхватил банкноты из рук Джеймса.
- Эй, это мое, - промямлил Джеймс.
- Успокойся, Джеймс. Заткнись, - Майк не спускал глаз с мексиканца, пока говорил. - Хорошо, чувак. У тебя все есть, теперь уходи.
Джеймс скрестил руки на груди и выпучил губы. Слеза скатилась по его лицу, затем такая же слезинка с другой стороны.
Где, черт возьми, он взял эти деньги, - подумал Майк. - Во что он влез?
Мексиканец нацелил ружье на Джеймса и улыбнулся.
- Не думай, что я не знаю, что мои пятьдесят баксов у тебя в кармане, ублюдок. Но ты можешь оставить их себе. Я угощаю.
Он отступил за дверь и исчез в ночи.
Майк бросился к кушетке, схватил свой пистолет и прорвался через решетчатую дверь. Он посмотрел вначале налево, потом направо, но парня не увидел.
- Блядь!
Он вошел обратно, захлопнул дверь и запер ее. Он соскользнул со стены и рухнул на пол. Его локти лежали на коленях, а голова свисала, будто его шея была сломана. У бабушки снова случился приступ кашля; ей становилось хуже с каждым днем. Майк знал, что ее смерть - лишь вопрос времени.
- Что происходит, Майк? - сказал Джеймс.
Майк всхлипнул и вытер сопли предплечьем.
- Он забрал все.
- Что произошло?
- Он, блин, все забрал, понятно? У нас нет больше ничего.
Он ударил костяшками пальцев по полу.
Джеймс на цыпочках подошел к Майку и плюхнулся рядом с ним.
- Могу я тебе кое-что сказать?
Майк вытер слезы и глубоко вздохнул.
- Ты лучше скажи. Где ты, черт возьми, взял эти деньги?
- Только не злись, хорошо?
Джеймс посмотрел себе на колени, и вздохнул.
- Что ты сделал, придурок? - в висках у Майка пульсировало, и он уперся в них большими пальцами и закрыл глаза.
- Я нашел их. Я ничего не сделал.
Майк закатил глаза, и Джеймс посмотрел на него. Когда их взгляды встретились, Джеймс опустил взгляд в пол.
- Смотри, придурок. У меня выдалась дерьмовая ночь, - сказал Майк. – Не смей мне, блядь, врать.
- Я нашел их... в доме.
Майк нахмурился и выпрямился.
- Я надеюсь, что ты не о...
- Я просто хотел его увидеть. Ты никогда не позволял мне ходить туда.
Джеймс встал на ноги и оскалился.
- Это потому, что тебя там не должно быть. Мама сказала...
- Я знаю, там полно привидений, - сказал Джеймс. Его взгляд переместился с пола на лицо Майка. - Ты думаешь, там действительно есть привидения?
Майк вспомнил те времена, когда мама запрещала ему ходить туда. Она говорила, что там живет сам дьявол, являющийся чистым злом. Бабушка тоже думала так же, когда еще могла ясно мыслить. Черт, все в Оаке знали, что нужно держаться подальше от этого дома.
Майк встал, прошел мимо Джеймса, пока тот не плюхнулся на диван.
- Нет, я не думаю, что там есть привидения, - он закурил и задержал дым, позволяя окутать его. - Но в этом доме действительно произошло какое-то дерьмо.
Джеймс сел рядом с Майком и наморщил нос, когда клуб дыма заполнил воздух. Он вытащил что-то из кармана, посмотрел на это в сложенныx ладоняx и бросил Майку на колени.
Вес ударил Майка по яйцам; он вздрогнул и уронил сигарету со своих губ.
- Что за херня твой...
- Я нашел это под деньгами. Онo былo закопанo во дворе..
Майк взял бриллиантовое ожерелье и стер с нижней губы слой слюны. В воздухе закрутилась спираль дыма. Майк смахнул пепел на пол и затушил сигарету.
- Ты нашел это... в доме?
- Ага. Думаешь, там может быть больше?
Не делай этого, мальчик. Помни, что я тебе говорил. Береги его, Майк.
Но он знал, что мама поймет. Рассказы о доме были... просто сказками. Все в Оакe верили им, но в каком районе не было так называемого дома с привидениями? И Майк делал именно то, что обещал: заботился о своем младшем брате и своей бабушке. Но без денег и травки, которую можно было продать, чтобы получить деньги, они бы пропали.
Еще один приступ кашля и скрип пружин кровати прозвучал сверху.
Майк провел пальцами по ожерелью - тяжелому и острому - и закусил губу.
- Ты можешь показать мне, где ты это нашел?
- Да, могу, - сказал с улыбкой на лице Джеймс. - Так, что же вообще произошло в том доме?
Майк не сводил глаз с ожерелья и смотрел, как на нем мерцает свет.
- Это было какое-то дерьмо... когда-то случилось.
В голове Майка забилась тревога, тревога, очень похожая на голос мамы. Но он то и дело видел того мексиканца с дробовиком, то и дело поглядывал на пустой тайник в полу.
- Мама тебе об этом рассказывала? - взгляд Джеймса упал на Майка и прижал его, как двумя иглами мертвую муху. - Она не стала бы говорить со мной об этом.
- Ага, - сказал Майк. Он потер ладонями глаза, откинулся назад и обнял Джеймса за плечи. - Раньше многие дети пропадали без вести. Мама была тогда еще маленькой, даже моложе тебя.
Джеймс кивнул и прижался к Майку.
- Она рассказывала, что там жил один старик, который раздавал детям печенье, она говорила, что он был очень дружелюбный, - сказал Майк. - Все родители были в замешательстве, потому что дети продолжали исчезать, а потом они начали замечать мух.
Майк расширил глаза, когда сказал последнее слово.
- Мух?
- Ага. Мама сказала, что все знали, что это он, но к тому времени, когда полиция попыталась что-нибудь предпринять, он уже был мертв. Он убил себя.
- Убил себя? - Джеймс уставился в землю, скрестив руки на животе.
- Ага. Когда они нашли его, по нему ползали личинки, а по всему дому роились мухи. Он был мертв уже давно.
Джеймс прикусил язык, оттолкнулся от Майка и посмотрел на него.
- Ты не лжешь? Мама действительно так говорила?
Майк помнил ее предупреждения, ему приходилось слышать их снова и снова. Они с бабушкой винили дом в том, насколько плох стал Оак за эти годы, говорили, что зло привлекает зло. Дети все еще пропадали без вести, но похоже, что никто не пытался что-то с этим сделать. Бабушка думала, что каждый пропавший ребенок мертв, убит. Она сказала, что их души были похищены злом и заперты в этом доме. Но в этот момент ее разум уже начал угасать.
Когда Майк нашел маму изнасилованной и избитой возле их дома, она едва цеплялась за жизнь, превратилась в трепещущую пурпурную груду мяса. Как будто она еще пыталась держаться за жизнь, хотя смерть уже тащила ее в загробную жизнь, просто чтобы сделать Майку последнее предупреждение. Это был тот дом. Oн вызвал это, стал причиной всего.
Береги его, Майк. Береги своего брата.
Майк кивнул.
- Ага. Без балды.
Сомневающееся лицо Джеймса расслабилось и свисло с его черепа. Его нижняя губа подскочила, как будто он хотел сказать что-то еще, но все, что вышло, было:
- Вау.
- Она сказала, что по всему дому были мертвые дети, некоторые из них уже превратились в кости. Сказала, что мух было так много, что стены выглядели так, как будто они двигались. Весь пол был покрыт личинками.
Майк похлопал Джеймса по спине и почесал голову. Джеймс продолжал смотреть в пол.
- Вот почему никто не ходит туда, - Майк положил ожерелье на журнальный столик, и бриллианты звякнули. - Но мы вернемся туда сегодня вечером, и ты покажешь мне, где ты это нашел.
Джеймс поджал губы, вытер ладони о джинсы.
- Хорошо, Майк, но разве мы не можем пойти туда днем?
- Ты что испугался? Ты же уже был там, и ничего не произошло.
- Да, но я не знал, что там старик убил кучу детей. Я не хочу возвращаться, – сказал Джеймс с широко раскрытыми глазами.
- Смотри, - сказал Майк. – Помнишь того парня с оружием? Он взял все, что у нас было, Джеймс.
- Я знаю, но...
- Нет, ты ни хрена не знаешь. Я пытался выжить. Пытался вытащить нас из Оака. Я хотел дать тебе шанс, чувак. Чтобы ты стал не таким, как остальные местные дети, не таким, как я.
Джеймс молчал, он сорвал нитку с джинсов и сунул в нее пальцы.
- Как будто это должно было случиться. Ты нашел это дерьмо в ту же ночь, когда нас бомбанули? Нам нужно идти. Это может быть нашим шансом.
- Но я не хочу туда возвращаться. Не сегодня.
Гнев Майка почти переполнился, но он проглотил его, проглотил и выдохнул через нос.
- Я не могу оставить тебя здесь одного.
- А как насчет бабушки?
Майк провел рукой по лицу.
- Она... с ней все будет в порядке, - Он бросил ожерелье Джеймсу. - Кроме того, мне нужно, чтобы ты показал мне, где ты это нашел.
Джеймс перебрасывал ожерелье из рук в руки. Он поднял глаза и улыбнулся.
- Ты гордишься мной? Мне не терпелось показать тебе, что я нашел.
- Черт, если бы не ты, мы были бы на дне. Ты знаешь, я горжусь тобой, чувак.
- Хорошо, пойдем. Я могу показать тебе, где именно я его нашел. Думаешь, мы станем богатыми?
Майк рассмеялся, схватив девятимиллиметровый ствол с пола, убедился, что магазин заполнен, и заправил его за талию джинсов.
Береги его, Майк. Ты обещаешь мне, что сохранишь его в безопасности.
Джеймс причмокнул.
- Зачем он тебе?
- Так, на всякий случай. Никогда не знаешь, что там будет.
Пистолет был больше для успокоения, чем для чего-либо еще, просто приятно было сжимать его в руке. Если бы то, что сказала мама, было правдой, пули были бы столь же полезны, как набитый галькой карман.
Майк пересек комнату, вытащил из шкафа два рюкзака, один бросил Джеймсу.
Джеймс поднял палец и пробежал мимо Майка в тесную кухню. Он вытащил из-под раковины два пластиковых фонарика.
- Вот, они нам понадобятся, - сказал он протягивая один фонарик Майку.
Дверь спальни со скрипом открылась, когда они уже собирались выйти через парадную.
- Н-нет. Не уходите. Э-э... З... зло.
- Бабушка, что ты делаешь? - Майк побежал обратно через дом, когда дряхлая старуха поплелась в гостиную.
Ее волосы были похожи на спутанную леску, а кожа свисала с лица. Ее халат распахнулся, и из него выглянула темная обвисшая плоть. Майк услышал позади себя, как Джеймс прошептал: Фуууу. Майк обнял ее и повернул лицом к спальне. От ее тела исходил запах смеси плесени, пота и зловонного дыхания.
- Давай вернем тебя в постель.
Она вырвалась из его хватки, обнажив два оставшихся зуба. Хотя кожа ее лица свисла, ее глаза расширились.
- Не... не уходите.
Ему удалось уложить ее обратно в кровать, где она уснула. Выражение искаженной паники все еще не сходило с ее лица, даже когда она храпела и кашляла. Он наблюдал, как она лежит, слышал ее неистовое бормотание, которое щекотало его слух. Майк пытался убедить себя, что она просто сумасшедшая старуха, но он не мог избавиться от мурашек, бегущих по его телу.
Майк вышел и встретил Джеймса у входной двери.
- Ну, что, вперед на поиски сокровищ.
Они долго стояли через дорогу от дома. Просто стояли и смотрели на него, ни говоря ни слова. Сам дом был похож на гноящийся труп. Дерево, из которого oн был сделан, выглядело больным; все окна без стекол - напоминали кровоточащие глубокие колотые раны. Майк оглядел окрестности; все соседние домики теснились друг к другу, и между ними не было даже переулков. Но не в этом доме. Он стоял один, как будто другие дома сбились в кучу от страха.
Улицы Оака были заполнены людьми в любое время дня и ночи, всегда кто-то делал какое-нибудь дерьмо, всегда происходила какая-то драма. Но вокруг дома было тихо. Даже самый стойкий головорез переходил улицу, чтобы не оказаться слишком близко к нему.
Майк склонил голову, наблюдая за Джеймсом, который с трепетом смотрел на печально известный дом с привидениями. Майк не хотел приближаться к этому месту, не хотел находиться в его тени. Ему даже не нравилось смотреть на него, но вновь обретенное отчаяние, засевшее тяжестью в его животе, рассеяло его страх.
Ночь стояла тихая, не было ни единого порыва ветра. Знакомая вонь мочи, мусора и выхлопных газов витала в воздухе, и вдали Майк услышал случайные споры и полицейские сирены, два быстрых выстрела: обычная ночь в Оаке.
Он посмотрел на Джеймса, мальчик смотрел прямо на него. Джеймс наморщил лоб и пожал плечами.
Он мне доверяет, - подумал Майк. - Он верит, что я позабочусь о нем.
- Что будем делать? - спросил Джеймс.
Он посветил фонариком на дом; его слабое свечение погасло, не дойдя до конца улицы.
- Покажи мне, где ты его нашел.
Джеймс кивнул и перебежал улицу в сторону бесплодного двора перед домом. Кучки сорняков торчали из грязи то тут, то там, как руки закопанных чудовищ, пытающихся выбраться наружу. Майк последовал за Джеймсом, пока они оба не оказались во дворе, окутанные тенью дома, заслонявшей своей массой луну. Там тени казались более темными, глубокими, черными, как будто они плыли в пролитых чернилах, и внезапно фонарик Джеймса указал им светом на маленькую ямку в грязи.
- Прямо там. Деньги торчали, я схватил их и пошел домой. Здесь может быть миллиард долларов, Майк.
Майк протянул ладонь.
- Успокойся, дурак. Нам не нужно, чтобы нас здесь видели. Давай сделаем это дерьмо, - он указал в сторону дома. - Я собираюсь проверить задний двор, а ты проверь перед, - сказал он. - И будь как можно тише.
Джеймс кивнул, направил фонарик на землю и прищурился. Майк обошел дом.
Береги его, Майк.
Майк знал, что мама убила бы его, если бы она знала, что он привел Джеймса в тот дом. Это было последнее место в мире, где она хотела бы, чтобы ее дети проводили время, но Майк не знал, что еще делать. Он боролся как мог, но теперь все вернулось на круги своя, и о поиске работы не могло быть и речи. Майк уже пробовал этот путь раньше, и он ни к чему не привел. Его безнадежность говорила громче, чем его страх, громче, чем голос мамы.
Чтобы у Джеймса был шанс, Майк знал, что им нужно сбежать из Оака. Но это казалось невозможным. Он старался откладывать деньги при любой возможности, но этого было недостаточно, их никогда не хватило.
Прости, мама, - подумал он. - Всего однa ночь. Однa ночь, и мы уйдем.
Как только эта мысль закралась в его разум, дом застонал. Майк уже почти дошёл, до заднего двора, услышав странный звук он отпрыгнул назад, уставившись на надвигающегося деревянного зверя. Дыхание. Это было похоже на прерывистое дыхание, почти на кашель.
И гудение. Он мог поклясться, что слышал гудение.
Он стоял там и слушал. Его рука легла на рукоять пистолета.
Ничего.
Он оглянулся вперед и увидел слабое свечение фонарика Джеймса, пронизывающее землю и сорняки.
Он покачал головой и усмехнулся над собой. Он слышал так много историй об этом месте, что уже поверил в них. Как бы сильно он ни пытался переубедить себя в этом, но кости дома все еще гремели. Он не мог перестать поглядывать на дом, когда огибал его, как будто в любой момент он мог протянуть руку и схватить его, проглотить его целиком в адские недра своего желудка.
Войдя во двор, он остановился на мгновение, вытащил фонарик и осмотрел двор. Двор был еще чернее фасада, эдакое кладбище детских воспоминаний. В одном месте стояли качели, похожие на скелет какого-то гигантского животного. Рядом лежала единственная туфля, вся в грязи, шнурки все еще были завязаны. Обертки от конфет украшали грязь, разноцветные фантики на коричневой поверхности.
Майк задавался вопросом, как это все еще могло быть там. Мама сказала ему, что этот человек умер, когда она была еще ребенком, прошло уже более тридцати лет. Он догадался, что они с Джеймсом не были первыми, кто вынюхивал это место. Поколения детей, должно быть, были такими же любопытными, осмеливаясь заходить сюда, может быть, на Хэллоуин, ели конфеты и спорили, кто больше всего сможет тут находиться.
Тем не менее, у Майка было искушение сбежать, схватить своего брата и никогда не возвращаться сюда.
Но потом он увидел их. Они торчали из земли прямо перед ним. Наклонившись, он вцепился в грязь кончиками пальцев и вытащил пачку денег. Когда он подул на банкноты и увидел лицо Бена Франклина, он чуть не закричал.
Сколько здесь гребаных денег? - подумал он. - Откуда они здесь?
Он положил деньги в карман. Обертки от конфет сморщились под его ногами, пока он крался по двору, ища любые предметы, появляющиеся из грязи.
Его кроссовок во что-то уперся, и он чуть не потерял равновесие. Он осмотрел его, но не мог понять, что это, черт возьми. Ударил его несколько раз, но он остался погребенным. Встав на колени, он зачерпнул часть окружающей грязи. Он выглядел пушистым, толстым. Может быть это какая-то сумка? Он схватил, дернул и с рвущимся звуком Майк упал на задницу.
Это был плюшевый мишка, его сплющенная шерсть запуталась и покрылась грязью и... чем-то движущимся.
- Дерьмо, - Майк отшвырнул покрытого личинками медведя и вытер руки о рубашку.
Извивающиеся белые тела вылетели из медведя, когда он соприкоснулся с землей, как бледный фейерверк, и рассыпались по темной грязи во всех направлениях.
Холодная крепкая хватка схватила его за руку, и он закричал, повернувшись с поднятым кулаком.
- Это я, это я, - сказал Джеймс.
Вытянув руки в знак капитуляции, он улыбнулся Майку.
- Больше не подкрадывайся ко мне так. Дерьмо.
- Извини, - сказал Джеймс. - Ты что-нибудь нашел?
Майк вытащил деньги и помахал ими перед лицом Джеймса.
- Как насчет тебя?
- Ничего, - он пнул грязь и засунул руки в карманы. - Я только нашел мусор, много старых конфет и прочее дерьмо, - oн оглядел задний двор. - Откуда все это взялось?
- Не знаю. Наверное, дети оставили, - сказал Майк.
- Послушай, мы могли бы провести здесь всю ночь и найти все закопанные деньги.
- Mы уже нашли что искали. Я думаю нужно убираться от сюда, - Майк направил фонарик на плюшевого мишку. - Ты видишь это? Кто знает, какое еще мерзкое дерьмо здесь закопано.
- Мы не можем сдаться. Мы не можем, - сказал Джеймс. Он топал ногами; белки его глаз казались неоновыми в темноте ночи. - Где-то должно быть еще большее. Я не уйду, Майк.
- Расслабься, чувак, - сказал Майк. Он шагнул к брату, схватил его за шею и нежно сжал. - Мы никуда не денемся.
Держи его в безопасности.
- Мы идем внутрь.
Майк пнул запертую заднюю дверь. Загнившее дерево провалилось, и его нога исчезла в ней. Он вытащил ее обратно, его ботинок и джинсы были покрыты искореженными осколками; дверь распахнулась. Он заглянул в дом и не увидел ничего, кроме огромной пустоты.
- Почему, Майк? - сказал Джеймс. Он потянул Майка за рубашку. - Почему мы должны заходить внутрь? Здесь есть деньги.
Майк схватил Джеймса за запястье, стянул с его мизинцев рубашку.
- Я говорил тебе. Мы не можем провести всю гребаную ночь там, копаясь в дерьме, - сказал он. - Только подумай, что может быть внутри этого места. Обыскать дом будет намного проще, чем копаться в чертовой грязи.
- Но я не хочу туда входить, - его голос был плаксивым, почти женственным.
- Мы ненадолго. Если там ничего нет - уходим, a завтра вернемся с лопатой. Хорошо? - Майк хотел заходить в дом не больше, чем Джеймс, но он должен был.
Джеймс надул щеки и скрестил руки. Лунный свет мерцал в кривых влажных линиях, бегущих по его щекам.
Майк слышал в своей голове яростные крики мамы, умоляющие его уйти, забрать своего младшего брата домой, где было безопасно. Где Дьявол не мог их достать.
Но Майку это надоело. Где было безопасно? В Оаке, на их улице, в их крошечном доме, где едва хватает места для них троих, там где никогда не было безопасно, кишащем крысами и тараканами, готовыми в любой момент обрушиться на их головы. Тупицы и проститутки бродили по улицам, как живые мертвецы.
Безопасно? Он знал, что ухудшение ситуации - лишь вопрос времени, и он не хотел быть рядом, когда это произойдёт. Джеймс заслужил лучшего, заслужил шанс. Он знал, что ему нужно сделать что-то радикальное, нужно было сделать ход, даже если в то время это не казалось правильным шагом.
Там живет Дьявол.
Майк сказал себе, что не верит ни одному этому дерьму. Что это были просто истории о привидениях, рассказанные на протяжении многих лет, приукрашиваемые каждым проходящим поколением, как телефонная игра. Это был его шанс, он это чувствовал. Это была возможность ухать из города.
Вот увидишь, мама. Я не позволю, чтобы с ним что-нибудь случилось.
- Приготовь фонарик, - сказал Майк. - Мы сделаем все быстро.
Джеймс вытер лицо воротником рубашки и кивнул. Он включил фонарик и встал позади Майка.
Майк пробрался внутрь, руки брата снова схватились за рубашку. Пистолет был вынут, и он направил его в дом, когда они вошли. В данный момент его больше беспокоили какие-нибудь тупицы находящиеся внутри, чем призраки и дьяволы.
Когда они вошли в дом, воздух стал густым, чувство было таким, как будто он пытаться дышать йогуртом. Запах был смесью гниющего дерева и старых газет... и чего-то еще. Чего-то мертвого. По телу Майка выступил пот и скатился по коже.
Джеймс закашлялся.
- Я не могу дышать здесь.
Майк повернулся и осветил лицо Джеймса.
- Будь спокоен.
Жужжание. Откуда-то позади него завибрировал воздух. Майк повернулся к бескрайней тьме, направил в нее свой фонарик и пистолет.
- Что там?
- Ш-ш-ш.
Майк направил свет на потолок, но увидел только потрескавшуюся краску и разбухшее дерево. Звук прекратился, превратился в ничто. Майк снова повернул фонарик перед собой.
В темноте плавало лицо, бледное, как труп. Его пасть открылась, шире, чем должно было быть, и сотни крохотных черных тел зигзагами вылетели наружу, затемняя лицо, растворяя его в темноте.
А потом его не стало.
Майк уронил фонарик и чуть не выстрелил. Он снова почти нажал на курок и наступил Джеймсу на ногу.
- Осторожно! - Джеймс обнял Майка за талию, но это только еще больше запутало их, и они упали на пол, образовав узел конечностей. - Отойди от меня, ты делаешь мне больно.
- Т-ты это видел? - Майк потер глаза, прищурившись, заглянул в дом.
Его зрение, наконец, начало приспосабливаться, и чернота растаяла, обнажив деформированные стены и пол. Там не было ничего, только пустота.
- Видел что? - Джеймс схватил Майка и сжал. - Прекрати возиться, Майк.
- Я не... Я думал, что видел... - он покачал головой и выдохнул. Поднявшись на ноги, он дернул Джеймса за руку. - Ничего не было. Давай покончим с этим дерьмом.
Джеймс взмахнул фонариком, как мечом, и резкими ударами рассек тьму.
- Нет, что ты видел? Скажи мне, - сказал он. - Призрака?
От одного слова у Майка резко упало в животе. Он фыркнул.
- Не будь дураком.
Оглянувшись, Майк понял, что они стояли посреди того, что раньше было кухней. Плитка была сломана, кое-где отсутствовала. Кое-где в стенах были дыры, открытые раны в старом, осыпающемся гипсокартоне. Не было ни холодильника, ни плиты, но зияющие дыры там, где они должны были быть, ниши окрашивались в темно-коричневый цвет и становились еще более болезненными в желтом свете фонарей.
- Воняет, Майк. Я хочу пойти домой.
Легкое движение в периферии. Из одной из дыр в стене. Майк посветил на него светом и осторожно сделал шаги в этом направлении.
- Майк?
- Вот дерьмо.
Деньги. Еще одна пачка сложенных денег, больше предыдущей, помахала ему из гниющей щели. Он вытащил ее из стены и показал Джеймсу, пока тот танцевал веселый танец.
- Я же говорил тебе, чувак. Я же тебе говорил.
Джеймс улыбнулся и потянулся за деньгами. Майк позволил ему взять их, и погладил растрепанные волосы мальчика.
- Мы будем богатыми? Могу я получить "Playstation"?
Майк рассмеялся.
- Ты сумасшедший, придурок. У нас достаточно денег, чтобы купить несколько.
- Круто! - Джеймс подпрыгнул и уронил фонарик.
Луч достиг пола и залил светом дальнюю стену.
Мухи. Так много мух. Ползают друг по другу, по стене, вибрируют, гудят и бегают. Под ними на полу лежала извивающаяся пленка личинок, пульсирующих, издающих влажный щелкающий звук, смешанный с жужжанием мух.
- Бля, - Майк добавил свет от своего фонарика, и когда он попал в мух, они взлетели в воздух.
Движущаяся масса разноцветных тел раскололась, как стеклянная пластина, и мухи сразу оказались повсюду. Синиe, зеленыe и черныe - все вокруг них, все с оранжевыми или красными глазами.
- Ааа... сними их... сними их с меня!
Джеймс взмахнул рукой, сплюнул и фыркнул.
Майк сделал то же самое, старался держать глаза и рот закрытыми, когда мухи сталкивались с его лицом, ползли по его коже. Вокруг них все гудело, словно от бензопилы.
- Майк!
А потом они исчезли. Несколько бродячих мух еще ползали по ним, по стенам и полу, но темное облако рассеялось, улетело куда-то глубже в дом.
Майк прихлопнул последнюю муху, стряхнув по спине холодок.
- Бля, чувак.
Джеймс танцевал на месте, вытирая руки, грудь и живот. Его зубы обнажились, он вдыхал и выдыхал, как будто у него был приступ астмы.
Майк схватил его за плечи и держал, пока он не успокоился.
- Успокойся, чувак. Они улетели.
- Почему их было так много? Я никогда раньше не видел так много мух.
Майк пожал плечами.
- Это старое место. Наверное, есть вещи и похуже, чем здесь летают.
Парящее белое лицо вспыхнуло перед его мысленным взором, вызвав горячую дрожь по его телу и спазм по спине.
Джеймс указал на расширяющуюся лужу из личинок, они отступали в темноту дома, медленно продвигаясь по полу.
- Ты имеешь в виду такое?
Майк наклонился и схватил с пола фонарик Джеймса. Пара личинок двинулась вверх по ручке, и он сдул их, протянув Джеймсу фонарик.
- Давайте сделаем это. Чем быстрее мы наполним эти рюкзаки, тем быстрее мы выберемся отсюда.
- Я не хочу этого трогать. Там были черви.
Джеймс приложил кулак ко рту, наморщил нос и отрыгнул.
- Просто возьми его.
Майк сунул фонарик в руку брату и повернулся к столовой. Там, где раньше был слой мух, в стене было множество отверстий. И внутри них сиял блеск того, что могло быть только бриллиантами.
- Ты видишь это? - сказал Джеймс.
- Ага, мне кажется...
Майк не обращал внимания на хруст и сдавливание тел личинок под его кроссовками, когда он подошел с протянутой рукой и широко раскрытыми глазами.
- Ты прав, чувак.
- Что там?
- Мы будем богатыми.
Он вытащил ожерелье из дыры и обнаружил под ним еще больше драгоценностей. Кольца, браслеты и часы, все инкрустированные бриллиантами. Он снял рюкзак с плеч, распахнул его обеими руками и бросил туда найденные сокровищa.
- Проверь все дыры в стенах, - его голос был скрипучим, а его руки дрожали.
Волнение закружилось в его груди, как ураганный ветер.
Джеймс сунул свернутые деньги в рюкзак и направился к противоположной стене в столовой.
Майк сунул руку в другое отверстие; его костяшки столкнулись с чем-то холодным и твердым. Он схватил что-то и вытащил для осмотра. Золотые монеты. Каждая безупречная, покрытый отметинами, которых он не понимал.
- Джеймс, у тебя там есть что-нибудь?
- Деньги! Много денег, - хихикнул он, и Майк услышал, как он расстегивает рюкзак. – Я не верю своим глазам.
Когда Майк позволил монетам скатиться из ладоней в рюкзак, он задумался о том же. Слишком хорошо, чтобы быть правдой? Но это было правдой, его сумка наполнялась богатствами. Он бы не поверил, если бы этого не было, но это было.
- Просто продолжай собирать вещи, чувак. Не останавливайся.
- Я сделал все хорошо, не так ли? Я заставил тебя гордиться мной, правда?
Майк усмехнулся и подошел к следующему отверстию в стене. Он вслепую засунул в него руку, посмотрел на Джеймса и кивнул с широкой ухмылкой.
- Я чертовски гор...
Его рука погрузилась локтем в океан извивающихся мягких тел. Он ахнул, уронил фонарик и, когда попытался отдернуть руку, оторвал ею часть стены, дерево стало мягким, как влажный пирог.
По его кроссовкам хлынул водопад личинок. Они поднимались по его руке, танцуя на его коже.
- Дерьмо! - стряхивая их выругался он и попятился назад.
Они двинулись к нему по полу, как будто хотели попробовать его еще больше, поглотить его плоть.
Затем Джеймс высоко и оглушительно закричал.
Майк отвернулся от приближающихся личинок и одновременно вытащил пистолет. Он ожидал увидеть исхудавшего скваттера или что-то в этом роде, царапающего брата костлявыми пальцами.
Джеймс держал за руку труп, сгнивший до костей, тело было словно живое от движения личинок. Оно было маленьким, меньше Джеймса. Когда мальчик попытался стряхнуть его, потоки извивающихся личинок полились и забрызгали пол. Джеймс упал на спину и начал бить по костям, пока наконец не вырвался на свободу.
- Майк, Майк, забери меня отсюда!
Он вскочил и подбежал к Майку, обнял его за талию и уткнулся лицом в живот. Его тело дергалось от слез, и он причитал.
Не раздумывая, Майк нацелил пистолет на труп. Он ожидал, что тот встанет, потянется к ним, пока катится по слою личинок. Но он просто лежал неподвижно, если бы не шевеление его обитателей. Из трещины в стене, где, должно быть, образовались старые кости, сочилась бледность, и из нее выползли мухи. Они распространялись по стене, словно болезнь, некоторые взлетали в воздух.
- Он мертв. Ты в порядке, ты в порядке? - спросил Майк, массируя заднюю часть шеи Джеймса.
- Мне все равно... отвези меня домой. Дававй уберемся отсюда пожалуйста, - он говорил, шмыгая носом между словами.
Черт возьми, - подумал Майк. - Наверное, у нас более чем достаточно, чтобы начать новую жизнь. От веса рюкзака у него заболели плечи.
- Отлично. Хорошо, пойдем.
Он знал, что ему, вероятно, следует позвонить в полицию и сообщить им, что в доме есть человеческие останки. Но он не стал бы этого делать. Он никогда и ни при каких обстоятельствах не звал копов, знал, что это бессмысленно. Особенно в Оаке. Они только показывали, что тянут людей в тюрьму, соблюдают квоты. Никогда никому не помогая.
Но копы были здесь, - подумал он. - Мама сказала, что здесь нашли тело этого мужчины вместе с телами детей. Как они могли это пропустить?
Грязные свиньи.
Вдруг в доме потемнело. Было уже темно, невероятно темно, но теперь они словно стояли в пустоте, в каком-то бесконечном подвешенном состоянии, где ничего не существовало, кроме друг друга. И Майк знал, что Джеймс был там, только потому, что мальчик никогда не отпускал его, сжимал сильнее, хныкал.
Его хватка еще больше усилилась, когда голос прошептал им в уши. Горловой и булькающий, как будто покрытый слизью. Каждое слово подчеркивалось жужжанием насекомых.
- Милые деточки.
- Нет, нет! - Джеймс покачал головой и размазал сопли и слезы по рубашке Майка.
Майк закрыл глаза и держался за брата.
- Не бойся, дитя, - голос был над ними, под ними, со всех сторон.
Крошечные щекочущие ножки ползли по лицу и рукам Майка. Гудение крыльев ударило по его барабанным перепонкам, и ему больше всего хотелось кричать, но он не хотел открывать рот. Часть его пыталась приказать руке вытащить пистолет, проделать дыру в этом ублюдке, но голос в его голове сказал ему, что это бесполезно. Голос мамы.
Сквозь веки Майк мог сказать, что тьма исчезла, что теперь их окружает свет. Одно лишь присутствие света заставило рассеять его страх. С тьмой пришло зло, но со светом... со светом была надежда. Надежда на выживание, надежда, что он сможет вернуть брата домой живым и невредимым.
Поэтому он позволил своим глазам открыться. И да, свет действительно был.
Но и старик был там, наклонившись он обнимал Джеймса сзади. Он поджал губы и потерся морщинистым лицом о спину Джеймса.
- Я люблю маленьких детишек.
Ветхого дома больше не было. Ветхое, гнилое деревянное строение, в котором они были всего несколько минут назад, словно заменили. Они стояли в новом доме с новой мебелью и... странными обоями. Нет, не обоями. Это были мухи. Намного больше, чем раньше, покрывая даже сантиметр стены. Звук, который они издавали, проникал в голову Майка, сотрясая его мозг, превращая его мысли в безумие.
Он мог только смотреть на старика сверху вниз, не мог заставить своё тело подчиняться сигналам мозга, которые приказывали ему двигаться, чтобы защитить Джеймса. Казалось, что у него в животе хлопали тысячи острокрылых бабочек. Старик излучал тепло, сильную температуру, которая высасывала пот из пор Майка и чуть не задушила его. Жара, которую Майк почему-то без вопросов знал, была злом. Чистое, бурлящее зло.
В конце концов Майк оторвал Джеймса, вытащил свой 9-миллиметровый пистолет и направил его между глаз старика.
- Держись от нас подальше. Не подходи к нам, мать твою!
Улыбка, распространившаяся по лицу мужчины, превратилась в узел ненависти. Густые серые усы были похожи на лапы паука. Кончики закручивались в бесконечные спирали. Он развернул свое тело и встал. Короткий и похожий на жабу, его живот без рубашки свисал над талией, волосатый и бледный, как творог. Что-то корчилось в животе, прижимаясь к нему изнутри; красные подтяжки скрывали его соски. От него исходил запах подгоревших головок спичек. Его глаза были похожи на пустые ямы, но что-то там двигалось.
Мухи!
Там, где должны были быть его глаза, были скопления крылатых насекомых. Они выползали из орбит, их радужные тела скользили по его скулам и переносице, беспорядочно вращаясь вокруг его головы.
- Отдай мне ребенка! - его голос был похож на мокроту с пронзительным писком в конце.
И пока он говорил, другие мухи рвались вперед, проносясь мимо его длинных желтых зубов. Они вылетали и входили, посасывая его губы. Старик протянул руку, его пальцы были похожи на когти ленивца. Кожа была покрыта морщинами и пятнами, вздутыми прожилками размером с дождевых червей.
- Отдай мне ребенка... сейчас же!
- Пошел ты, - выкрикнул Майк и нажал на курок.
Пуля пробила череп старика, ударившись о стену позади него. Мухи взлетели в воздух, затем снова осели на стене, закрывая пулевое отверстие.
Старик лежал на спине. Он не двигался, не издавал ни звука, хотя непрерывное гудение не прекращалось. Рой мух кружил над головой человека, словно жужжащий торнадо.
Майк наклонился, держа Джеймса на расстоянии вытянутой руки.
- Ты в порядке?
Нижняя губа Джеймса свисала с его лица, влажная, розовая и дрожащая. Он покачал головой.
- Я замочил его. Он мертв, - сказал Майк. - Пошли отсюда нахуй.
Он заглянул через плечо Джеймса и увидел, что тело старика лежит все еще неподвижно. Парящие над ним мухи увеличили свою скорость, стали более хаотичными и жестокими в своем полете.
Майк потащил Джеймса обратно в кухню, к задней двери, через которую они вошли. Куда бы они ни повернули, там были мухи. Из них были сделаны стены. Каждый раз, когда кто-то приземлялся на него, Майк отбивался, ему приходилось бороться, чтобы сдержать панику.
Они прошли мимо столовой на кухню.
И начали тонуть.
Прежде чем он понял, что происходит, пол поглотил их. Майк и Джеймс закричали в унисон. Поднялась гнилая вонь, проникла в их носы и рты и вошла в их тела.
Пол в кухне был мясным, сгустившимся, гнилым и заполнен личинками. Их поглотил мерзкий зыбучий песок. Майк схватил Джеймса под мышки и поднял его. Личинки щекотали его, кусали кожу, пытаясь зарыться в него. С приливом адреналина он толкнул Джеймса обратно на пол в столовой; Джеймс отпрянул, скользкий от гниения. Мальчик попытался стереть личинок со своей кожи, его рвало.
Майк попытался закричать, попытался сказать Джеймсу бежать, попытаться найти выход из дома. Но когда он открыл рот, его заполнило жидкое мясо. Личинки заползали внутрь, извиваясь по его деснам, внутренней стороне его щек и в горло. Мясо душило его, блокировало рвоту, которая пыталась вырваться наружу. Вес рюкзака тянул его еще дальше; он попытался освободиться, но не смог двигаться в густом мясном навозе.
Его лицо поникло. Его поглотили запах и вкус мяса и личинок. Он был мертв, как и Джеймс. Это была неопровержимая правда, и по мере того, как он погружался все дальше и дальше, он начал принимать ее.
Извини, мама.
Что-то схватило его за руку. Он даже не осознавал, что его рука была над поверхностью мяса, но он сжал ее.
Джеймс, - подумал он. - Слава Богу.
Но когда его с легкостью вытащили из мясной ямы, и его рука чуть не вывихнулась, он знал, что это не его младший брат.
Когда старик держал Майка в воздухе, с его тела капали гной и свернувшаяся кровь. Теперь вокруг него повсюду были личинки. Он смотрел в ямы с мухами, которые были глазами старика. Рот расширился, и мухи полетели к Майку прямо в лицо, высасывая сок, который покрыл его.
- Теперь он мой, - из пулевого отверстия на морщинистом и жирном лбу старика потекла черная слизь. - Но не волнуйся. У меня для тебя тоже есть особое место.
Майка отшвырнуло, и он врезался в стену. Мухи прижались к его спине от удара, но их быстро заменили свежие, живые. Он корчился на полу, пытался дышать, но смог вдохнуть только небольшие порции кислорода.
Старик повернулся к нему лицом и улыбнулся, обнажив свои желтые зубы, похожие на кусочки масла. Аура, окружавшая его, была создана из мух, и они танцевали вокруг его тела, когда он громкими шагами приближался к Майку.
Мясистые мухи выползли из мясной ямы и извивались вокруг ступней старика. Затем за ними последовало что-то еще. Крошечные руки схватились за выступ пола в столовой, затем еще одна парa, а затем еще одна. Когда показались их лица, покрытые жирной пленкой, у Майка перехватило дыхание. И он использовал это, чтобы закричать. Карапузы, покрытые молочной слизью, устремились по полу к старику, их тела были изуродованы и бледны, и напоминали головы - смесь человеческой плоти и мух. Сверкающий свет отражался в их огромных красных глазах, и они издавали звук, похожий на гудение, покрытое слизью.
Майк полез за пояс джинсов, надеясь, что его пистолет все еще там. Его пальцы обхватили металл, он выдернул 9-миллиметровый пистолет, перезарядил и трижды нажал на курок. Только одна пуля попала в цель, две другие исчезли в стене из мух.
Голова старика откинулась назад, затем снова медленно поднялась. Безумная улыбка все еще тянулась к его лицу, а усы бешено сверкали. С каждым порывом смеха, вырывающимся из его адского желудка, из его рта вырывалось облако мух, которое затем возвращалось обратно.
- Глупый мальчик.
Майк держал пистолет нацеленным, но не мог нацелиться. Пропитанные гноем мухи сновали вокруг старика, но быстро и отрывисто, как будто плёнка быстро перематывается и пропускаются кадры.
Старик залез в пулевую рану на лбу, вытащил что-то и показал Майку.
Пули. Горсть размером с грейпфрут. С них капала черная жидкость, стуча каплями о пол. Такая же чернильная жидкость стекала по лицу старика. Он бросил пули в Майка, но прежде, чем они успели отлететь слишком далеко, каждая из них превратилась в муху, и они пoплыли пo воздуху, пока не столкнулись с лицом Майка.
Большие, слепни, с блестящими сине-зелеными телами. Они кусали его, разрывая его плоть, скользя по его лбу и щекам.
Майк шлепал их, разбивая лицо. Они выскакивали, как пустулы с крыльями; летучая жидкость, смешанная с грязью, которая его покрывала, текла между его пальцами. Его лицо болело, пока он продолжал бить, пока последний не оставил пятно на его коже.
Старик сел, скрестив ноги, и уставился на Майка. Больше никакой улыбки. Его лицо было прежним, если не считать ползающих мух и бешеных усов. Карапузы сновали вокруг, говорили какую-то булькающую тарабарщину жужжащими, сладковатыми голосами.
- Где, черт возьми, мой брат? - Майк поднялся на ноги и нацелил оружие. Это было все, что у него было, и хотя он воочию убедился, насколько это бесполезно, это дало ему представление о силе, поэтому он схватился за нее, держался за нее. - Говори где он.
- Он дома. Это всегда был его дом, - сказал старик своим сильным, но скрипучим голосом. - И это будет его дом навсегда. И твой.
Он указал через комнату.
Майк продолжал направлять дрожащий пистолет вперед и повернул голову, чтобы увидеть, куда указал старик.
Лестница. Мухи облепили лестницу, поручни, стену. Майк не хотел ничего, кроме как остановить жужжание, бесконечный гул. Он повернул голову к мужчине, который теперь стоял. Рот старика расширился, и из него вылетела кружащаяся масса. Бледные карапузы с мухоподобными мордочками на цыпочках подошли к Майку, оставляя за собой полосы и лужи прогорклой жидкости.
Майк знал, что это глупо, но он также знал, что его выбор иссякает. Выхода не было. Он посмотрел на входную дверь через плечо старика, но его путь был заблокирован, и он не собирался уклоняться от существ, чтобы добраться до нее. Поэтому он повернулся и побежал к лестнице. Насекомые разлетелись, словно приглашая его подняться. И он это сделал.
- Джеймс!
Пока он бежал, содержимое рюкзака двигалось и подпрыгивало. Старик смеялся за его спиной, а миниатюрные существа выплевывали свою мокроту. Жужжание продолжалось, окружало его, грызло его рассудок.
- Джеймс, ответь мне!
Прихожая. Похоже, она длилась вечно, хотя была хорошо освещена, но Майк не видел ее конца. Вдалеке она казалась крошечной булавкой. Воздух был наполнен гнилью.
Двери стояли по обе стороны от него. Дверь за дверью, дверь за дверью. Все одинаковые по размеру, цвету и дизайну. Хотя стены изобиловали движением мух, двери были пустыми.
Майк проглотил тошноту, которая хотела вылиться из его горла, когда он делал первые шаги в холл - его ноги хрустели личинками.
Пол скрипел от них. Пухлые и сочные, бело-розовые, с тонкими черными полосами, бегущими по спине. Живой извивающийся ковер. Сквозь жужжание мух было едва слышно писк, крохотный визг личинок. Когда он стал на них ступать, они прижались к земле, прижав его ногу к полу; ему приходилось вырывать ноги с каждым шагом, подошвы были липкими от густой слизи.
Найди его, Майк. Защити своего брата. Ты привел его сюда, это твоя вина.
- Джеймс. Джеймс, где ты? Джеймс!
Майк продолжал оглядываться через плечо, уверенный, что старик и три его маленьких миньона-мутанта идут ему по пятам.
С каждым вдохом он ощущал вкус смеси гниющего мяса и нечистот. Он задыхался, пытался выдохнуть запах из ноздрей, но это было бесполезно. Воздух был неистовым.
Где-то в конце коридора со скрипом петель открылась дверь. Это было слишком далеко, чтобы Майк мог ясно видеть, но бледное лицо выглянуло из-за нее и впилось в него взглядом.
Сердце Майка остановилось на мгновение, когда он посмотрел на белое лицо. Они наблюдали друг за другом несколько секунд, но эти секунды растянулись на эоны. Затем лицо втянулось обратно в комнату, откуда оно появилось, и дверь захлопнулась. Темное облако вырвалось из стены и снова осело.
Майк посмотрел на свои ноги, и личинки заползли к нему на колени.
- Блядь, - выругался он, отшвырнув их ногой.
Он не мог стоять на месте. Мгновение колебания, и он будет проглочен целиком.
- Джеймс! - кричал он, двигаясь по коридору.
Но ответа не было.
Он посмотрел налево и направо, каждая сторона была идентична. Он понял, что ему придется попробовать открыть двери. Он не хотел знать, что ждет за этими дверями, но ему нужно было найти своего брата, ему нужно было убраться отсюда.
Он втянул в легкие гнилостный воздух, зажал рот ладонями и закричал:
- Джеймс! Где ты?
Ответили только мухи и личинки. Он уставился на золотую ручку, торчащую из первой деревянной двери слева от него. Он закрыл глаза, стиснул зубы.
И открыл дверь.
Воздух в комнате был заметно горячее, чем в коридоре, запах более сильный. Единственный свет исходил от маленького телевизора, старомодного, с кроличьими ушками и ручными переключателями. На экране мелькнул мультфильм Багз Банни. Багз оперся на дерево, жевал морковь, наблюдая, как Элмер Фадд ковыряется в его кроличьей норе.
- Эй, в чем дело, Док?
Майк ожидал этой реплики, но не ожидал второго голоса, который его имитировал.
Мальчик лет одиннадцати. Он сидел на деревянном стуле прямо перед телевизором, подпрыгивал и хлопал в ладоши. Мухи ползали по нему, высасывая влагу из его темно-коричневой кожи; бледные извивающиеся тела покрывали его. Мерцающий свет осветил мальчика ровно настолько, чтобы Майк увидел. Личинки втыкались в него и выходили из него, крошечные дырочки украшали его, как полые веснушки.
Но мальчик, похоже, не обращал на это внимания и не замечал. Он просто смотрел на экран, хихикал и хлопал, подпрыгивая на месте.
- Ты можешь посмотреть со мной, если хочешь, - сказал он.
Затем он повернулся к Майку. Мальчик выглядел мокрым, вспотевшим; его вьющиеся волосы были приклеены ко лбу. Черные круги окружали его глаза, а щеки впали, придавая ему вид трупа. Он улыбнулся, показывая свои кривые зубы, толстые от налета и кусочков... чего-то.
Майк встал как можно ближе к двери, все еще сжимая ручку рукой. Комната была крошечной, и хотя свет от телевизора освещал лишь небольшую площадь, этого было достаточно, чтобы увидеть, что Джеймса там нет.
Он сжал рукоять пистолета. Ребенок или нет, в этом доме не было правил. Майк знал, что нельзя терять бдительность.
Затем мальчик потянулся к полу.
Майк вздрогнул и направил на него пистолет.
Мальчик проигнорировал дрожащий ствол, направленный ему в лицо, когда его рука погрузилась в ржавое металлическое ведро, стоявшее рядом со стулом. Облако мух облепило его руку.
- Хочешь немного? - мальчик вытащил горсть мокрого мяса и положил его в рот. Мясо было темным от разложения, мраморным от желтого жира... и заплывало личинками; мальчик стонал и булькал, жевал и глотал. - Я поделюсь с тобой. Но ты должен посмотреть со мной мультики. Хорошо?
Он протянул руку, предлагая Майку часть мерзкой пищи.
Майк покачал головой, стараясь не дышать. С руки мальчика капали комки червеобразной кашицы, и улыбка на его лице стала кислой, когда он понял, что Майк пятится назад. Он вскочил на ноги, швырнув помои на пол.
- Куда ты идешь?
- Я... я ищу своего брата. Джеймса, - сказал Майк. - Ты его видел?
- Еще один ребенок? - мальчик подпрыгивал и фыркал, хлопая в ладоши и выплескивая гнилую жидкость себе на лицо. Мухи пролетали и ползали на нем. - Я люблю, когда у нас появляются новые дети!
Майк повернул ручку и приоткрыл дверь. Его пистолет все еще был поднят, но мальчику было все равно.
Oн широко улыбнулся, потрепал ногой пол.
- Как ты думаешь, твой брат будет играть со мной? Он любит мультфильмы?
Майк оглянулся через плечо, когда услышал громкое жужжание, но это была всего лишь муха, шепчущая ему на ухо. В коридоре все еще не было старика и слизистых карликовых созданий.
Когда он повернул голову в сторону комнаты, мальчик оказался ближе, прямо перед ним. Его руки были выкрашены в коричневый и красный цвет от ведра с мясом, а личинки ныряли в его плоть и выходили из нее, ползaли по его лицу и вылетали изо рта. Он потянулся к Майку, его глаза были печальными и остекленевшими.
- Скажи своему брату, что я хочу поиграть, хорошо? Скажи ему, что я поделюсь с ним едой.
Мальчик бросился на него и Майк прыгнул обратно в холл, хлопнув дверью. Личинки, валявшиеся на полу, казалось, размножились, и теперь были по щиколотку, щекоча кожу Майка. Мальчик ударился о дверь изнутри комнаты, и это звучало так, словно он царапал ногтями ее поверхность.
- Ты ему скажешь? - крикнул он, с другой стороны. - Ты ему скажешь, правда?
Майк скривился, когда дверь захлопнулась под его весом; щекотка в его лодыжках превратилась в острую боль, и как бы сильно он ни пинал, он не мог избавиться от них. Мальчик звучал так, словно плакал, когда он тянул за дверь, заставляя ее захлопываться снова и снова. Майк выронил пистолет, глядя, как он уплывает на вершину личиночного озера.
- Дерьмо.
Он схватился за ручку обеими руками и откинулся назад. Но борьба прекратилась. Он слышал смех мальчика с другой стороны.
- Будь очень тихим, - сказал мальчик.
Голос мальчика был далеким, как если бы он вернулся на свое место перед телевизором. Майк отпустил дверь, постоял там, глядя на нее, затем посмотрел в коридор в поисках пистолета.
Его нигде не было видно. Майк проглотил панику; он чувствовал себя голым без пистолета, беспомощным. Это не пошло ему на пользу, но он хотел вернуть его. Он прищурился, глядя на холл; он продолжался бесконечно, пульсирующий поток переходил в размытое колебание белого и розового.
Снова щипки на ступнях и ногах, крошечные уколы боли. Личинки снова забрались на его тело, покрыли его ноги, словно живой грибок. Он соскребал их пригоршнями и рычал, пока они скользили по его коже. Хотя он стряхнул все, что мог, он все еще чувствовал, как они грызут его ноги, промежутки между пальцами.
Дверь напротив мальчика, смотрящего мультфильмы, была слегка приоткрыта, и Майк увидел белки двух глаз, смотрящих на него.
- Aгу... агу... aaагу...
Этот крошечный смех должен был принадлежать малышу, может быть, двухлетнему.
Но звук булькающего голоса отправил Майка дальше по коридору.
- Он, он, он... э-э, он, он...
Майк оглянулся через плечо. Там стоял черный малыш, обнаженный, и теребил выступающий пупок. Его кожа покрылась шевелением, резкими точками на коже, и, как и в случае с мальчиком, они проходили сквозь его тело.
Малыш пососал палец и снова захихикал.
Майк мог сказать, что он мальчик, по маленькому перекрученному узлу плоти между его ног. Потом малыш встал на четвереньки и пополз к нему. Его конечности исчезли в извивающейся реке, и он был похож на крошечный торс, плывущий по поверхности.
- О, черт возьми.
Майк повернулся и помчался, разбрызгивая личинки в воздух. Он прошел через несколько дверей, задаваясь вопросом, может ли его брат быть внутри какой-либо из них.
- Джеймс? Где ты, черт возьми, чувак?
Двери приоткрывaлись и снова захлопывaлись, когда он проходил. Майк мельком заметил детей, их лица расплылись в озорной ухмылке.
Он остановился, повернулся, проверил, нет ли плывущего младенца, и сделал слепые шаги назад.
И ребенок был там, почти невесомый, цепляясь за его ногу. Он ворковал на него, булькал и пускал слюни густой желтой пастой. Он улыбнулся ему своими опухшими беззубыми деснами.
Майк закричал, хриплый вопль разорвал ему горло. Он пнул его ногой, но ребенок полез на него, словно кошка. Он протянул руку, чтобы схватить его, взяв его за голову, как дыню. Когда он сдернул его с джинсов, его большой палец залез ему в рот.
- Убирайся от меня! - Майк попытался отбросить его, но малыш вцепился ему в руку, пробираясь к спине Майка.
В рюкзак.
- Мммм...
Сняв рюкзак с плеч, он был готов защищать свою добычу, схватить ребенка за горло и толкнуть его через коридор. Младенец лежал в сумке головой вперед, его ноги болтались в воздухе. Майк схватил его за лодыжки и выдернул.
- Что за... что за хрень?
Сокровище пропало. Младенец жевал неаккуратное, гниющее мясо деснами, крутил его языком; с его тела капал чахлый суп. Теперь Майк увидел, что сумка пропитана темной едкой жидкостью, нащупал мокрое пятно на спине рубашки. И, конечно же, мясо кишело личинками.
Младенец зашевелился, попытался согнуться, чтобы добраться до мясистого содержимого рюкзакa. Майк подбросил их обоих в воздух и смотрел, как они с всплеском исчезают в живой реке. Он повернулся и побежал, не теряя времени. Коридор продолжал движение, двери продолжали проноситься мимо.
Найти Джеймса казалось все более и более невозможным. Ему потребовалась бы целая жизнь, может быть две, чтобы проверить каждую дверь в коридоре.
Мама права, - подумал Майк. - Это место абсолютное зло.
Но он не мог уйти без Джеймса. Независимо от того, насколько его инстинкт подсказывал ему бежать, он не поддавался этому. Он будет продолжать искать, независимо от того, сколько времени это займет. И тогда у него появилось чувство, что он никогда не покинет это место. Что он проведет остаток своих дней с мухами, личинками и детьми, обыскивая огромный коридор, проверяя двери, пока не превратится в пыль. Но он вытряхнул мысли из головы и глубоко вздохнул. Джеймсу нужно было, чтобы он был сильным, сейчас он не мог волноваться.
Итак, наугад и не задумываясь, он выбрал другую дверь. И вошел.
Близнецы сидели посреди комнаты. Когда Майк вошел, они подняли глаза и улыбнулись ему в ответ. Пульсирующие личинки ныряли в свою черную плоть и вылетали из нее.
Майк думал, что они были идентичны, два худых лысых мальчика, но их нагота показала, что тот, что сзади, был девочкой. И хотя они выглядели голодными, истощенными, они выглядели счастливыми, находясь вместе в своей комнате, продолжали улыбаться и хихикать. Девочка сидела позади своего брата, обхватив его ногами за талию. Они выглядели словно сиамские близнецы, но когда она откинулась назад и начала собирать личинки со спины брата и засовывать их себе в рот, Майк увидел, что они не связаны между собой телами. Мальчик смеялся, пока сестра ухаживала за ним, собирала живые куски и засовывала в рот.
Они снова посмотрели на Майка, казалось, совершенно не возражая против его вторжения.
- Привет, - сказали они в унисон.
Все, что Майк мог сделать, это поджать губы и нахмурить лоб. Комната, как и комната мальчика с мультиками, была маленькой, идеальной квадратной формы. И, конечно же, здесь были вездесущие мухи, наблюдая, как Майк все глубже и глубже забирается в лабиринт Дьявола.
Вдоль стен, плечом к плечу стояло множество мягких игрушек, словно в плюшевом лесу. Медведи, щенки, обезьяны, слоны и единороги, покрытые пленкой грязи, укрепляющей их синтетический мех. Майк не мог сделать шаг, не чувствуя хлюпка под ботинками, когда некоторые животные издавали пищащие звуки, скрытые в их мягких внутренностях. Это было похоже на причудливую аудиторию близнецов, когда они очищали друг друга и шептали шутки, которые могли слышать или понимать только они.
- Ты здесь новенький? - спросила девочка.
- Сядь с нами, - сказал мальчик. – Помоги мне очистить мою сестру.
- Что это за место? Где, черт возьми, мой брат? - Майк был на грани слез.
Он не хотел представлять Джеймса одним из этих детей. Пришлось выбросить из головы изображения тощего тела брата, наводненного личинками.
- Это навсегда. Во веки веков, - oни сказали это вместе, поменялись местами, чтобы мальчик мог забрать закуски со спины своей сестры. - Твой брат теперь является частью Бесконечного Дома. С нами. С тобой. С мухами.
- Вы знаете, где он? - Майк двинулся на них, надул грудь и указал твердым пальцем. - Вам лучше сказать, ублюдки. Где он?
Близнецы смотрели друг на друга, шептались и смеялись.
Клокочущий гнев наполнил Майка, и он зарычал, как бешеный питбуль. Он пересек комнату, схватил мальчика за горло и поднял его в воздух. Мальчик ничего не весил, болтался в руках Майка, как пустой мешок. Девочка захохотала, залезла под брата с открытым ртом, чтобы поймать бледный шевелящийся дождь.
Майк не обращал внимания на те личинки, что ползали ему по руке. Не обращал внимания на мух, которые сели ему на лицо и жужжали ему в ухо. От мальчика пахло тухлым сыром, но Майк это не заметил.
- Скажи мне, где он, пока я не сломал твою гребаную шею, мелкий придурок.
- Мне не терпится поиграть с нашим новым братом. У нас никогда не может быть слишком много друзей по играм, - сказал мальчик.
Он широко улыбнулся. Личинки, вытолкнувшиеся из места, где его зубы соприкасались с деснами, питались застывшим там зубным камнем.
Майк вздрогнул, почувствовав, как крошечные норы впиваются в его руку; они продолжали выпадать из мальчика, проливаясь на его сестру, которая жевала и глотала, жевала и глотала.
- Тогда пошли вы на хуй!
Майк оскалил зубы. Его пальцы впились в горло мальчика, как будто это было жареное мясо. Плоть с легкостью отделилась, и из нее вылилась лавина личинок. Мальчик не переставал улыбаться, даже не вздрагивал, поскольку его шея была разорвана пальцами Майка в клочья. Девочка захихикала, хватая пригоршни личинок, как леденцы из ужасной пиньяты.
Вздохнув, Майк отшвырнул мальчика и провел ногтями по собственным рукам, чтобы избавиться от бледных трясущихся тел.
Что за херня, - подумал он. - Что это за хрень?
Чистое зло. Теперь ты в доме Дьявола. Это его дети, и теперь твой брат - один из них.
- Нет!!!
Девочка оседлала своего брата и начала сосать рваную рану на шее. Майк начал задыхаться от звука хрустящего мяса личинки. Мальчик улыбнулся ему улыбкой, полной искрящегося восторга.
Даже когда девочка пировала, Майк видел, как обезумевшие личинки залечивают рану своей кровью.
Майк подошел к двери, расталкивая плюшевых мишек и плюшевых кроликов.
- Теперь мы семья, - сказали близнецы, их голоса слились в один демонический звук.
Что-то плескалось на спине Майка, казалось, будто его ударил гравий. Другая волна ударила его, заскользила по его шее, и когда он почувствовал щекочущее ощущение движения, он хлопнул по рубашке, царапая спину, шею и голову.
Близнецы стояли лицом к Майку и бросали ему пригоршни. Они посыпали его живым конфетти, которое скользило в такие места, куда он не мог добраться.
- Hа хуй вас!- Майк танцевал на месте, не желая, чтобы еще одна кожаная капсула коснулась его обнаженной кожи.
Ты никогда не избежишь этого. Теперь ты принадлежишь Дьяволу.
Близнецы взялись за руки и кружились, прыгали и пели.
- Запертые внутри Бесконечного Дома, мы будем здесь навсегда. Если ты хочешь быть одним из нас, тебе нужно только войти.
Майк узнал мелодию - "Во поле берёзка стояла". Личинки накапливались у их ног, когда они вращались, превращаясь в молочную пасту, когда они давили их босыми ногами.
- Мухи не пропускают время, личинки - наши братья. Мы никогда не постареем, мы никогда не умрем, мы никогда не увидим наших матерей.
Майк прыгнул обратно в холл; уровень "реки" поднялся, теперь до его голеней; двери казались выше, потолок выше. Он захлопнул дверь, вытер слезы и пот с лица рукой.
- Джеймс! - eго голос дрогнул.
Он oперся головой о дверь, мухи заползали в его волосы, жужжали, а он плакал. Он плакал сильнее, чем когда-либо прежде. Он попытался собраться, но от этого только заплакал.
Ты убил его. Вы оба мертвы.
- Заткнитесь. Пожалуйста, заткнитесь.
Майк хмыкнул и подавил панику, подавившись давлением, раздувающимся в груди при мысли, что он никогда больше не увидит своего брата, никогда больше не увидит дневной свет.
А потом он убежал. Он кричал на ходу, пробираясь сквозь увеличивающуюся толщу; зигзагообразные насекомые врезались ему в лицо. Он видел лица, выглядывающие из дверей, но не смотрел им в глаза, просто продолжал бежать. Детский крик и детский смех обрушились на него со всех сторон, и он продвигался вперед и вперед, доводя себя до предела своего тела. У него болели ноги, угрожали заблокировать, обмякнуть; его легкие горели, а живот сводил судорогами.
И как раз тогда, когда он уже не думал, что сможет больше бежать, когда он думал, что упадет, погрузится в поток и он поглотит его, он обнаружил себя в том, что, казалось, было концом коридора. Он был прямо перед ним, высокий и такой же черный, как бездна; и там были двойные двери. Слева и справа от него, насколько хватал глаз, тянулись пустые коридоры, но там не было дверей, как будто голые стены ждали новых жильцов.
Ему показалось, что он слышит плач со своей стороны из двойных дверей. Он представил Джеймса на другой стороне, царапающего дерево и взывающего к брату, чтобы тот спас его.
- Джеймс? Это... это ты?
Его голос прозвучал писклявым, горло пересохло. Ответа не было. Прижав ухо к двери, он услышал слабый детский плач.
Стиснув зубы и глубоко дыша через ноздри, Майк толкнул дверь.
Стены, пол и потолок ожили. Но не от мух или личинок.
Фотографии. На стенах и полу мерцали изображения, похожие на крошечные телевизионные экраны, и на каждой фотографии отображались свои ужасы. Плач и хныканье детей плыли по комнате, как туман.
Майк сосредоточился на одной фотографии и наблюдал, как разыгрывается сцена. Мальчик лет девяти сидел на деревянном полу без рубашки. С точки зрения фотографии, мальчик повернулся к Майку, вытер лицо тыльной стороной руки, но не переставал плакать. Тень росла от пола, пока не накрыла мальчика, как одеяло, отбрасывая на стену форму большого человека. Когда мужчина шагнул вперед, мальчик попятился назад, пока его затылок не ударился о стену позади него. На мужчине были только полосатые боксеры, и, сделав еще шаг, он выскользнул из них.
Майк повернул голову, чтобы не видеть остальное, но его взгляд остановился на другой фотографии. Девочка, еще младше мальчика, лежала на животе в луже крови, обнаженная. Мужчина стоял над ней, положив обе руки ей на голову, и он крутил ее и крутил, как будто хотел отвинтить. Онa оторвалась с влажным хлопком; старик наклонился и поцеловал ee в губы, оборванные полоски плоти свисали с культей шеи и проливали кровь на подергивающееся тело под ним.
Майк отвернулся, но оказался лицом к лицу с живыми отвратительными обоями. Мальчики и девочки разного роста и возраста, все в ловушке бесконечного цикла жестокостей. Когда Майк смотрел на них, надеясь, что он не увидит лица своего брата, он стал свидетелем того, что старик делал на протяжении многих лет, видел действия, которые принесли ему место в этом Доме Бесконечности. Хотя лица детей менялись на каждой фотографии, насилие старика было постоянным.
Хотя ему было жалко этих детей, он знал, что дети, занимающие комнаты в доме, уже не были невинными. Их чистота была давно украдена у них стариком и его тьмой. Tеперь они были частью дома, частью зла, наполнявшего его.
Найди своего брата. Вытащи его отсюда.
Когда Майк попятился к двойным дверям, не в силах оторвать взгляд от злобных картинок, гортанный смех словно засочился со стен. Вибрирующие шишки, как опухоли, поднимались с поверхности глянцевых фотографий. Быстрое движение детей продолжало проявляться на поверхности этих наростов, а затем превратилось в радужную оболочку, когда из шишек выросли крылья. Когда мухи взлетели в воздух, на фотографиях появилось еще больше, и громовое кудахтанье потрясло мозг Майка.
Мухи наполнили воздух, как жужжащий град. Он сжал губы и прищурился, пробираясь к дверям, которые он больше не мог видеть сквозь толщу насекомых.
Лицо старика выглядывало из фотографий, он смеялся и смотрел на Майка своими пустыми глазницами. По мере того, как смех становился все громче, мух становилось все больше. В порыве адреналина руки Майка нашли дверные ручки. Он дернул их изо всех сил и попытался открыть двери, чтобы избежать хаоса мух, затем вылетел в коридор и упал лицом вниз на личинок. Они заползали ему в рот, пульсировали на его языке, пытались зарыться в уголки его глаз, в ноздри.
Он захныкал, вскочив на ноги, тяжело вздохнув он плюнул и начал царапать свое тело. Двери за ним тут же захлопнулись.
Его взгляд метнулся по коридору, туда, откуда он пришел, там были дети, они наблюдали за ним. Их было так много, все с черной и коричневой кожей.
Дети из Оака, - подумал он. - Все пропавшие дети. Он узнал некоторые лица на фотографиях. Они улыбались ему, и он знал, что по крайней мере один из этих маленьких ублюдков был Джеймсом.
- Эй! - Майк пробирался к ним сквозь поток высотой по колено. - Где, черт возьми, мой брат?
Дети смеялись, и в игривом столпотворении бегали друг вокруг друга. Когда Майк подошел к ним, они вернулись в свои комнаты, захлопнули двери и захихикали с другой стороны.
Но Майк перестал играть в игры.
Все годы, которые он провел в Оаке, все годы борьбы за свою жизнь, за жизнь Джеймса, не зная, будут ли они сегодня есть, не зная, убьет ли их какой-нибудь гребаный тупица или головорез с оружием.
Вид избитого маминого тела, обнаженного, разорванного и брошенного перед их домом.
А теперь это долбаное место, этот Дом Бесконечности, поглотил его брата целиком и отказывался вернуть его. Соблазнял их иллюзиями о лучшей жизни, ловил их, как мух в паутине.
Глаза Майка налились кровью. Он согнул пальцы, прежде чем сжать их в кулаки, сжал зубы до боли в челюсти. Пылающая ненависть и гнев текли по его венам, как яд, и Майк не мог сдержать их.
Он распахнул первую дверь и ворвался внутрь. Пухленькая девочка с длинными заплетенными косами не успела среагировать, когда Майк прыгнул на нее и ударил ее по лицу ураганами кулаков. Комната была розовой, усеяна мухами и усыпана куклами, похожими на миниатюрные трупы. Майк продолжал бить кулаками, и когда лицо девочки превратилось в кровавое месиво, личинки запульсировали на ней и начали восстанавливать ее, а она все время смеялась и смеялась.
Майк ревел, вылетая из комнаты в другую комнату, он превратил маленького мексиканца внутри в груду дрожащего мяса. Личинки вылетали из его рта, когда он снова и снова повторял:
- Quieres jugar conmigo?[1]
Майк задыхался, переходя из одной стороны зала в другую, заходя в каждую комнату и избивая их обитателей до неузнаваемости. Но как бы сильно он ни бил, как бы ни были изуродованы дети, они все равно смеялись, и все еще хотели поиграть. Костяшки пальцев Майка были разорваны, руки от кончиков пальцев до локтей залиты темно-красной и черной жидкостью.
Он стоял в холле, тяжело дыша, всасывая кислород, но чувствовал только густой испорченный воздух дома. Высокий вопль вырвался из его живота, когда он упал на четвереньки. Личинки переползли по нему, начали поглощать его, но на этот раз он не остановил их. Они залезли на него, кусали его, впивались в него, а Майк только смотрел.
Ты подвел его. Как ты мог допустить это?
- Мне жаль...
Внизу по коридору он увидел лицо, такое же, как и раньше, торчащее сбоку из двери спальни, белое, как призрак.
Ребенок помахал ему рукой, осмотрелся по коридору и снова помахал ему рукой.
Майку пришлось заставить себя встать. Внутри него было сильное ощущение, что он шевелится, распространяясь, как огонь, по всему его телу. Его мозг ударился о внутреннюю часть его черепа, его тело умоляло его лечь обратно и сдаться... сдаться Дому.
Эй ты! Ты видел моего брата? Хотел крикнуть он, но получилось только сдавленное бормотание.
Ребенок, стоявший в холле, кивнул. Это была девочка, и когда Майк подошел к ней, он понял, что на ней была какая-то фарфоровая маска. Она подпрыгнула, хлопнула в ладоши и побежала в свою комнату.
Майк последовал за ней, несколько раз чуть не упав по пути. Его дыхание перехватило, его кожа горела от электрической агонии, когда личинки зарывались в него глубже.
Он упал в комнату, услышал как за ним скрипнула и закрылась дверь. Запах в этой комнате был другим... полуприятным. Эссенция гнили все еще была там, но над ней был сладкий аромат.
Пол был мягким, покрытым толстым ковром, и Майк позволил своему измученному телу на мгновение погрузиться в него.
Музыкальная шкатулка играла из угла комнаты, и когда Майк слушал, почти засыпая, он понял, что не слышит мух. Непрерывного гудения здесь не было.
Кто-то похлопал ему по плечу. Майк оскалился и поднял голову. Девушка с кукольным лицом раскачивалась с пятки на носок, склонив голову набок и махая рукой.
- Т-ты сказала, что знаешь, где мой брат, - сказал Майк. Он сел, застонал и захныкал; он чувствовал, как его тело медленно выдавливается. - Пожалуйста... покажи мне, где...
Потом он увидел его. Он лежал на полу в конце комнаты, рядом c музыкальной шкатулкой из слоновой кости.
- Джеймс! – Майк, словно обрел новые силы, вскочил на ноги и бросился к неподвижному телу брата. Он перевернул его и провел руками по лицу мальчика. - Джеймс, очнись. Oчнись, чувак!
Он слегка хлопнул Джеймса по щекам, потряс за плечи, но мальчик не очнулся. Затем Майк увидел крошечные выпуклости по всему телу, двигающиеся под его кожей, увидел маленькие дырочки, украшавшие его плоть, каждая из которых была глубокой и в которой текла тонкая капля крови.
Еще один удар по плечу. Куколка махала, продолжая раскачиваться на ногах.
- Что ты с ним сделала?
Она покачала головой и пожала плечами.
Майк хотел ударить ее, но у него просто не было сил. Он поднял тело Джеймса и прижал его к груди.
- Пожалуйста... ты можешь нам помочь? Я-я должен вернуть его домой, он должен быть в безопасности.
Она кивнула, подпрыгивая и хлопая в ладоши. Ее клетчатое платье взъерошилось, когда она побежала к кровати и забралась на нее.
Майк хмыкнул, вставая на ноги и сжимая брата дрожащими руками. Его колени подогнулись, и он чуть не рухнул на пол, но удержался на ногах и медленно и осторожно пошел к кровати.
Он ожидал, что она покажет ему какой-то секретный выход, туннель, который выведет его наружу.
- Что теперь? Скажи мне, куда идти.
Она подпрыгивала на своей кровати, махала ему, хлопала в ладоши и кружилась в воздухе.
- Ты собираешься нам помочь? - его голос дрожал, как и его колени.
Она кивнула, закинула ноги в воздух и приземлилась на спину. Она взволнованно подпрыгнула на спине, приложила руку ко рту белой маски, как будто смеясь, но ни издала ни звука.
Музыкальная шкатулка заиграла быстрее, металлическим звуком. Она вскочила на ноги, продолжая прыгать на кровати все быстрее и быстрее.
- Ты маленькая сучка. Чертова, маленькая, сучка! - oн с тяжелым стуком уронил Джеймса на пол.
Майк теперь чувствовал, как личинки глубоко внутри него заползают в его внутренности, грызут его нутро. Казалось, что его внутренности превратились в жидкость, а тело - как одна большая открытая рана. Он упал на колени и начал царапать себе грудь, живот, лицо. Его ноги от колен онемели, и, когда Майк приподнял штанину, он увидел, что они стали тоньше: личинки вгрызались, заползая внутрь и вылезая наружу по его вздутой кожи.
Куколка обняла его, поглаживая костлявыми пальцами по его голове. Она похлопала его по спине и уткнулась носом в его шею холодным фарфором.
- Отвали от меня, - сказал Майк, оттолкнув ее.
Она споткнулась о тело Джеймса и врезалась в стену, перед окном. Майк не замечал его раньше, и все, что он мог сделать, это смотреть на окно.
Он закашлялся, поднял Джеймса с пола и устремился к окну. Девочка снова встала на ноги и снова начала хлопать и прыгать, как будто подбадривала его.
Майк прищурился, пытаясь заглянуть сквозь стеклянный квадрат в стене, но он был затемнен, слишком темным, чтобы его можно было разглядеть. Он перекинул Джеймса за спину, как пожарный, чуть не упав назад, когда сделал это, но устоял на подоконнике. И со взрывом решимости он толкнул окно вверх.
- О, Боже. Ч-что за хрень...
Мясо. Пульсирующая стена гниющего мяса закрывала окно. Гнилой сок стекал по стене, вытекал из трещин в разлагающейся баррикаде, пока она пульсировала. На поверхности появилась выпуклость, а затем открылась бледная морда карапуза с мухообразным лицом. Он булькнул и выплюнул студенистую слизь изо рта, прежде чем снова исчезнуть в гнили.
Когда Майк уставился на мясную стену, его слезы затуманили его взор, он прижал тело брата к груди. Он прижался лбом к Джеймсу и всхлипнул.
- Мне очень жаль, чувак. Это моя вина.
Он почувствовал боль в животе еще до того, как услышал выстрел. Он рухнул, вес Джеймса тяжело опустился на него. Мальчик скатился, когда Майк схватился за протекающий живот. Хлынула кровь, вылезли личинки. Он попытался дышать, но не смог, а затем внезапно, как будто его нервы пытались наверстать упущенное, появилась боль. Она охватило его, поглотило его целиком.
- Бля!
Он перекатился на бок, и ковер залила кровь. Личинки метались в красной луже, расползались, оставляя тонкие кровавые следы.
Куколка теперь стояла над ним, держа дымящийся пистолет Майка обеими руками. Она снова поднесла руку ко рту маски и издевательски хихикнула. Она обошла Майка, искоса взглянула на него и направила пистолет на Джеймса.
- Подожди... не...
Пистолет выстрелил, и Майк увидел, как тело его брата дернулось. Майк попытался закричать, но вместо этого вырвался сдавленный всхлип. Он ударил кулаком по ковру, заплакал от усиливающейся боли в животе и потери брата; его младшего брата.
Ты ничего не стоишь. Я должна была знать, что ты не сможешь защитить его.
Майк перекатился на живот, почти потеряв сознание, затем пополз к брату. Кончики его пальцев впивались в ковер, когда он тянул свое тело, затем он обнял Джеймса.
Куколка уронила пистолет и снова легла на кровать, подпрыгивая и хлопая в ладоши.
- Сука. Я убью... тебя, - он локтями подполз к пистолету, почувствовав прилив силы и схватился за рукоять.
Дверь распахнулась, и в комнату ворвался ураган мух. Им потребовалось всего мгновение, чтобы покрыть все, и все это время Куколка все еще прыгала на своей кровати, не издавая ни звука, кроме скрипа матраса. Вибрации от жужжания мух проникли в голову Майка, раскололи ему череп и пронзили мозг.
А потом появился старик, катившийся в комнату на волне личинок. Плотное облако слепней окружило его, и он ухмыльнулся Майку и вошел. Его живот вздувался то тут, то там в быстром ритме, как будто что-то пыталось вылезти наружу. Волосы на его усах шевелились.
Майк снова повернулся к Джеймсу и направил пистолет на старика.
- Мы все еще играем в эту игру, мальчик? - у него изо рта вылетел порыв мух, втянутый его смехом.
Веки Майка задрожали, а из желудка хлынуло еще больше крови. Глубокие иглы боли пронзили его, пока его тело продолжало проходить через туннель.
- Ты познакомился с детьми? - старик склонился над головой Майка.
Его глаза ползали по лицу.
- Ты не сможешь забрать его... Я не позволю тебе, - Майк прижал пистолет к подбородку старика и нажал на курок.
Взрыв мух и неистовое жужжание загрязнили воздух прямо над ним.
Старик взревел, и Майк снова выстрелил. Майку удалось подняться на ноги, чуть не потеряв сознание на полпути. Голова старика представляла собой беспорядок из черной жидкости и кишащих насекомыми.
Куколка все прыгала и прыгала, ее музыкальная шкатулка все еще играла. Майк прицелился и выстрелил.
Фарфоровая маска разлетелась на белые осколки, и она отлетела назад, в изголовье, прежде чем отскочить лицом на кровать.
Майк сунул пистолет за пояс, наклонился и поднял холодное тело Джеймса. Теперь он работал на износ, и Джеймс казался тяжелее, но ему удалось удержаться на ногах, удалось перебросить брата через плечо.
Старик захихикал, когда мухи изменили его лицо, восстановив испорченную плоть хаотическим шумом. Он ничего не сделал, чтобы остановить Майка, когда он промчался мимо, выскочил за дверь и оказался в океане белых и розовых крупинок плоти, ожидающих снаружи.
Майк двинулся вперед, морщась и постанывая, когда обжигающий жар распространился по нему, обещая ему смерть. Он почти приветствовал это, но ему пришлось попытаться вытащить Джеймса.
Может, если нам удастся сбежать из этого дома, - подумал он, - нам помогут. Джеймс не должен умереть.
Вы оба уже мертвы.
Когда Майк возвращался к лестнице, он оглянулся через плечо и увидел, что дети снова вышли играть, наблюдая из-за своих дверей. Дальше по коридору к нему маршировали карапузы, все подергиваясь и вздрагивая, пробираясь сквозь личинок.
Затем старик вылетел из спальни Куколки в суматошном рое, широко раскрыл рот, показывая Майку свою темную пропасть в горле, бесконечный улей мух, которые там жили. Куколка вышла без маски и еще раз хлопнула в ладоши. Ее лицо представляло собой молочно-белое, сегментированное месиво из личинок. Ее глаза были черными пятнами, катящимися под слоем полупрозрачной пленки.
- Держитесь от нас подальше!
Майк спустился по лестнице, изо всех сил стараясь не споткнуться. Он мог слышать приближающуюся орду насекомых, детей и ревущий смех старика. Паника попыталась овладеть мыслями Майка, но он заставил ee отступить; пришлось сосредоточиться, пришлось бежать.
Когда его ноги коснулись нижнего этажа, он уже бежал к входной двери. Обитатели Бесконечного Дома лились по лестнице, текли по полу, словно наводнение.
Майк вытащил пистолет и выстрелил в толпу. Мухи налетели на него, ослепили его и начали жалить, пытались залезть в отверстия его лица. Он отбивался от них, все еще крепко держа Джеймса.
Он открыл входную дверь.
Заблокировано. Выхода не было.
Из мясной стены текла темная гнилостная жидкость, которая стекала по ее поверхности и собиралась лужей у ног Майка. Толстые вены вздувались и пульсировали; куски желтого жира таяли и падали на пол.
- Выхода нет. Теперь ты здесь навсегда, - сказал старик.
- Нет! - Майк погрузил руку в мясо до самого плеча.
Он вонзился в нее, бросая за собой мокрые куски. Черная жидкость хлынула на него; она ужалила ему глаза, залилась в рот и нос, но он проигнорировал сильный вкус и продолжал копать.
Дети пели. Так много голосов, все в унисон, как демонический церковный хор.
- Запертые внутри Бесконечного Дома, мы будем здесь навсегда...
Майк вытащил пистолет и выстрелил в мясо. Хлынуло еще больше черной крови, и он стал продираться глубже. Его тело было эластичным, увеличивающийся вес Джеймса на плече почти поставил его на колени.
- Если ты хочешь быть одним из нас, тебе нужно только войти...
Голоса детей стали приглушенными, когда мясо начало смыкаться позади него, захватив его, как чрево какого-то гигантского разложившегося демона.
- Мухи не пропускают время, личинки - наши братья...
Когда окружающая гадость поглотила его, он продолжал копаться в ней, заставляя ноги подталкивать его вперед.
Бульканье и жужжание. Перед ним появилось бледное лицо с огромными красными глазами; он прижал пистолет к его губчатому лбу и выстрелил. Существо исчезло в мясной тушенке, но другое подплыло к Майку, болтая и потянувшись к нему крошечными когтистыми пальцами. Пуля пробила ему голову, и он исчез.
Его дыхание было почти полностью перерезано, и в отчаянии он произвел еще два выстрела. Пистолет щелкнул, патронов больше не осталось, и он уронил его, протолкнувшись глубже. Смех старика и детское пение утихли, а окружающая плоть сжалась. Рука Майка была протянута, и сквозь облако паники, захлестнувшее его мысли, он почувствовал дуновение ветра на кончиках пальцев. Лишь легкий шепот воздуха, но он это почувствовал.
Сделав последний выпад и вскрикнув от жидкого мяса, Майк вывалился на крыльцо и скатился по ступенькам. Джеймс кувыркался вместе с ним, но так и не очнулся, даже не пошевелился.
Майка вырвало в грязь; oн позволил жидкой каше выскользнуть из него. Не теряя времени, он обнял Джеймса и побежал по улице, еще раз оглядываяcь нa дом через плечо.
Темный и тихий, дом снова казался заброшенным.
Улицы Оака были черны от ночи.
Пора домой, - подумал он. – Нужно позвать помощь.
Хотя он думал, что вызывать "скорую" бессмысленно, он не знал, что еще делать. Его ноги подкашивались, когда он свернул на свою улицу. Кровь хлынула из раны в животе, и пульсирующая агония скрутила его живот, смешанная с непреодолимыми страданиями, наполнявшими его тело, но он добрался до входной двери и сумел открыть ее.
Кашель бабушки эхом разносился из ее спальни, и Майк подумал о том, чтобы позвать ее на помощь. Джеймс лежал на полу, его рубашка была залита кровью. Личинки все еще ползали по его телу, капали из пулевого ранения.
Майк перебрался через комнату, схватил телефон и прижал холодный пластик к уху. Его пальцы дрожали, пока он набирал 9-1-1.
Дверь бабушки со скрипом открылась.
- Мальчики?
Телефон продолжал звонить.
Давай, - подумал Майк. - Возьмите свой гребаный телефон!
- Мои мальчики дома?
Она выбралась из темноты и вошла в гостиную. Ее халат лежал грудой позади нее, и с каждым шагом ее обвисшее обнаженное тело покачивалось.
И Майк увидел, как личинки ползают по ней, падая на пол, как живые капли дождя.
Щелкнул телефон, и в ухо Майка заплыло пронзительное жужжание.
Он бросил телефон и заплакал, отступая от приближающейся ведьмы.
Она указала на него.
- Тебе не сбежать от нас. Теперь ты дома.
- Нет. Нет! - но когда Майк повернулся к двери, он замер.
Он увидел себя стоящим там.
Мексиканец в капюшоне держал рюкзак и наставлял дробовик на Джеймса.
- Я угощаю.
Затем дробовик пробил дыру в груди Джеймса. Мальчик упал, отлетел назад и тяжело приземлился на спину. Майк смотрел, как он бросается к стрелку, но не достаточно быстро. Он получил второй выстрел в середину лица, и мексиканец вылетел за дверь до того, как тело Майка упало.
- Что-что...?
- Теперь ты дома, - сказала бабушка.
Когда она подошла к нему, это выглядело так, будто она тает, плоть срывается шевелящимися каплями. Она перевернулась, ударилась о землю, и море личинок хлынуло в комнату и покрыло пол.
И лишь моргнув глазами, Майк снова оказался в гостиной Бесконечного Дома. Мухи сосали его лицо и жужжали ему в уши.
Старик парил в воздухе на своем переливающемся облаке, раскинув руки, как маньяк Христос, и широко раскрыв рот в зловещей ухмылке. Его дети, которых невозможно сосчитать, окружали его, некоторые все еще стояли на лестнице. Существа с летающими лицами булькали флегмой.
- Мы никогда не постареем, мы никогда не умрем, мы никогда не увидим наших матерей.
Голос прозвучал из-за спины Майка, он повернулся и обнаружил, что Джеймс сидит и улыбается, его глаза широко открыты и черные как уголь. Из его слезных протоков, ноздрей и рта вываливаются личинки.
Майк не мог двигаться, больше не мог драться.
Джеймс поднялся на ноги и посмотрел на Майка с отвратительной улыбкой, которая расколола его лицо пополам.
- Ты - часть Бесконечного Дома, Майк, - сказал старик. - И ты никогда не уйдешь отсюда
Он скользнул к Джеймсу, обнял его, нежно взял за подбородок и провел ладонью по голове мальчика.
Майк хотел, чтобы боль прекратилась, хотел мирно соскользнуть в смерть.
Но я уже мертв, - подумал он. - И это Aд.
Особый Aд только для детей Оака. Ты не сберег его, Майк. Ты во всем виноват.
Время вечно гниет, и мухи и личинки будут пожирать каждое его мгновение.
Старик наклонился, поцеловал Джеймса в губы и улыбнулся. Джеймс улыбнулся в ответ и шагнул к Майку с распростертыми объятиями.
Когда его брат обнял его, Майк мог только обнять его в ответ. Джеймс почувствовал себя больше, и когда Майк огляделся, он понял, что все дети выросли; старик навис над ними. Личинки извивались между братьями, и незадолго до того, как темнота охватила Майка, Джеймс прошептал ему на ухо сладко и щекотно.
- Мы дома.
А потом он проснулся. Пришел в сознание с резким взлетом. Он был дезориентирован... потерян на мгновение.
Это был сон, - подумал он. - Кошмар? Дай Бог, пусть это будет кошмар.
Да, Майк. Кошмар. Но ты никогда не проснешься.
Именно в этот момент он почувствовал запах гнили. Услышал звуки мух. Почувствовал внутри себя личинок. Он сидел в комнате... квадратной спальне. Зеленые солдатики, те же самые, с которыми он играл в детстве, валялись на полу, почти не оставляли места для ходьбы.
- Что происходит... - он прижал ладонь ко рту.
Это был не его голос, а голос ребенка, писклявый и еще не созревший.
Он поднял руки на уровень глаз. Маленькиe и почти безволосыe, но покрытыe личинками, которые ныряют в его детскую плоть и выныривают из нее.
Затем дверь спальни со скрипом открылась.
- Привет, дитя.
- Нет... держись от меня подальше!
Майк попытался бежать, но было некуда. Острые края и острия солдатиков вонзились в подушечки его ног, но боли он не чувствовал. Он только чувствовал, как внутри него бьются личинки.
Подбежав к углу, он обнял колени и покачнулся. Он плакал мясистыми слезами.
Старик расстегнул подтяжки и позволил им болтаться по бокам. Фигуры корчились изнутри его выпуклого живота, когда он облизывал передние зубы и улыбался Майку.
- Я люблю маленьких детишек.
Перевод: Грициан Андреев
Бесплатные переводы в нашей библиотеке:
BAR "EXTREME HORROR" 18+
https://vk.com/club149945915
или на сайте:
"Экстремальное Чтиво"
http://extremereading.ru
ТЕЛЕГРАМКанал с обзорами, анонсами новинок и книжными подборками
Книжный Вестник
Бот для удобного поиска книг (если не нашлось на сайте)
Поиск книг
Свежие любовные романы в удобных форматах
Любовные романы
О психологии, саморазвитии и личностном росте
Саморазвитие
Детективы и триллеры, все новинки
Детективы
Фантастика и фэнтези, все новинки
Фантастика
Отборные классические книги
Классика
ВКОНТАКТЕБиблиотека с любовными романами, которая наверняка придётся по вкусу женской части аудитории
Любовные романы
Библиотека с фантастикой и фэнтези, а также смежных жанров
Фантастика
Самые популярные книги в формате фб2
Топ фб2
книги