Глава 16

Анна поддалась искушению. Когда Люк вытащил у нее из-под головы руку и хотел встать, чтобы отправиться на ежедневную утреннюю прогулку, она осталась в постели и лишь сонно пробормотала что-то.

– Поспи еще, – предложил ей Люк как всегда.

И она, последовав его совету, перекатилась в теплуюю ямку, оставленную его телом. Анна пропустила их совместную утреннюю прогулку верхом – ее любимое время дня.

Теперь она стояла у окна в спальне, рассеянно глядя на сад и деревья, в которых уже можно было заметить признаки увядания и приближающейся осени. Кто-то уже заходил в комнату и разжег камин. Должно быть, она спала как убитая, раз не услышала этого.

Но ведь она спит теперь за двоих, оправдывала себя Анна. Она положила руку на живот. Сквозь тонкую ткань пеньюара Анна ощущала его увеличившиеся размеры. Прошлой ночью Люк положил на него руку – впрочем, теперь он делал это часто – и поинтересовался у Анны, где бы это она могла потерять свою талию.

Да, эти месяцы принесли Анне настоящее удовлетворение. Ее ребенок стал ощутимой реальностью. Теперь он существовал не только в ее воображении, она чувствовала его внутри себя. Стала появляться непривычная усталость, Анна чаще испытывала голод и ощущала, как ребенок толкается в ней. Она радовалась своему предстоящему материнству, как может радоваться только женщина, приготовившаяся прожить всю жизнь бесплодной девственницей.

Это продолжалось уже больше трех месяцев. Два месяца они были дома. Анна начинала верить в свободу. Верить в счастье.

Ей нравилось заниматься домашними делами. Она выполняла свои обязанности герцогини и верила, что люди Люка любят ее. Она подружилась со всеми соседями и несколько раз устраивала обеды и вечера с картами и танцами. Она с удовольствием принимала ответные приглашения, и соседи, которые побаивались Люка, теперь снова охотно принимали его.

Эмили, казалось, здесь была так счастлива как никогда дома. Люк, к удивлению Анны, по-доброму относился к девочке, и Эмили привязалась к нему. Но в Эшли она нашла своего героя и старалась при любой возможности быть рядом с ним. Анна сказала ему извиняющимся тоном, что девочка не должна превращаться для него в обузу, но Эшли ответил, что она нравится ему и он всегда рад ее обществу. И он часто брал ее с собой на прогулку и даже кататься верхом, всегда извещая об этом ее нянек и спрашивая разрешения у Анны. Это была трогательная пара: немой ребенок и одинокий несчастный мужчина. Казалось, они находили утешение в обществе друг друга.

Анна не могла разжечь даже искру интереса друг к другу в Агнес и Эшли. Агнес, несмотря на свою красоту, очень смущалась в обществе красивых мужчин – а Эшли был очень привлекательным. По соседству с ними жили и другие интересные молодые люди, и многие из них пытались ухаживать за Агнес, но та, казалось, предпочла им солидного и скучного лорда Севериджа, брата Генриетты. С ним нельзя было говорить ни о чем, кроме его фермы, его лошадей и гончих, но Агнес, сидя за обедом рядом с ним, слушала его с неподдельным интересом.

«Это будет хорошая партия, если до того дойдет, – думала Анна. – Но, Господи, до чего же скучная».

Она улыбнулась своим мыслям. За кого бы Агнес ни вышла, она выберет его сама. Если она захочет выйти замуж за скучного человека – так оно и будет. Но как можно Вильяма предпочесть Эшли? Хотя нельзя сказать, что и Эшли очень заинтересовался Агнес. Наверное, он был еще слишком молод, чтобы ограничить свои увлечения кем-то одним. К тому же он чувствовал себя несчастным и ненужным. Бедный Эшли!

Дорис тоже была несчастна, но меньше, чем Эшли. Они с Люком не разговаривали, несмотря на попытки Анны объяснить мужу, что Дорис не хватает его любви. Все это было очень грустно.

Дорис с Анной снова стали друзьями. Девушка сама заговорила с ней о том происшествии в «Рэнела-Гарденс» и сказала, что ни в чем ее не винит.

Дружба Анны с Генриеттой не охладела, несмотря на то, что теперь Анна знала об их прошлом. Она старалась выкинуть это из головы н жить настоящим.

Она старалась не думать и о своем прошлом. Да и ее нынешнее положение хозяйки и мысли о ребенке отвлекали ее от этих воспоминаний. Иногда она ощущала себя подобно человеку, который болел, и сейчас, все еще бледный и слабый, несомненно поправляется. Она чувствовала, как восстанавливается здоровье ее души и тела.

Но это не могло продолжаться долго.

Анна услышала шаги своей горничной и обернулась еще до того, как девушка постучалась и робко отворила дверь.

– Вам письмо, мадам, – сказала она, протягивая Анне конверт. – Его привез специальный посыльный и просил передать вам в руки.

Анна вспомнила, что, стоя у окна, заметила незнакомого всадника, скакавшего прочь от дома. Тогда она не обратила на него внимания. Возможно, он еще и сейчас был там, среди деревьев.

Она знала, от кого это письмо. Она могла даже не брать конверт и не смотреть на подпись, хотя сделала и то и другое.

– Спасибо, Пенни, – сказала Анна. – Я скоро буду одеваться. Вернешься через полчаса, хорошо?

– Да, мадам, – ответила девушка, делая реверанс. Она закрыла за собой дверь.

«Прошло уже много времени, моя Анна, – писал он. – Иногда я жалею, что позволил тебе выйти замуж. Но терпение ведет нас к счастью – я слышал, ты носишь наследника Гарндона».

Анна положила руку на живот и на секунду закрыла глаза. Она вдруг почувствовала головокружение и леденящий, обжигающий холод.

«Но ты прекрасна даже теперь, – продолжала читать Анна. – В своем зеленом утреннем платье ты была похожа на частичку сада, когда гуляла там позапрошлым утром. А молодой Коллинз почти нескромно восхищался тобой, когда ты, в роскошном голубом наряде, была на приеме у его матушки. Как видишь, моя Анна, я неподалеку».

Ей показалось, что она теряет сознание. Но ее мускулы были слишком напряжены, чтобы позволить ей упасть. Или хотя бы отойти от окна. У нее было ощущение, что за ней следят из-за каждого дерева. Она чувствовала чей-то взгляд у себя за спиной, но не могла повернуться.

«Не забывай – я только дал тебя взаймы. И еще одно маленькое испытание, моя Анна, прости меня. Небольшой долг, который должен быть выплачен. Совсем немного – двести фунтов. В ста ярдах к западу от ворот Баденского парка есть старый коттедж. У порога ты увидишь большой камень. Счет будет лежать сегодня под ним. Можешь забрать его, моя Анна, положив туда деньги. Тогда я буду считать, что долг возвращен. Постарайся сделать это до того, как взойдет солнце. Твой слуга Блэйдон».

Прошло несколько минут, и руки Анны уже почти не дрожали, сжимая конверт. Она привыкла к таким письмам. Подобным образом она выплатила уже многие отцовские долги, хотя знала, что их осталось достаточно, чтобы держать ее в пожизненном рабстве.

Ее мучили не только денежные долги. Если бы проблема была только в этом, она могла бы обратиться за помощью к Люку. Люк выплатил бы их ради нее – хотя теперь и ради ее брата. Даже не ради сестер: Шарлотта была замужем, а Агнес и Эмми в безопасности здесь, в Бадене.

Да, она обратилась бы к Люку, если бы речь шла только о деньгах. Она ничем не ущемила бы свою гордость, если бы попросила его выплачивать их постепенно из ее содержания. И рассказала бы Виктору, который ничего не знал о существовании этих долгов. Он думал, что благодаря какому-то чуду отец успел выплатить их. Виктор мог бы постепенно возвращать эти деньги.

И Люку не пришлось бы полностью оплачивать все эти огромные долги. К тому же он говорил, что у него два больших состояния. Он не отказал бы ей.

Однако дело было не только в долгах. И даже не деньги тут главное. Она оплатила уже множество счетов, но почти ни один – деньгами.

Она просто делала то, что Блэйдон требовал от нее. Она весело болтала со своими соседями на званых вечерах, отвлекая их внимание, пока он вытаскивал у них украшения и драгоценности. Она очаровывала мужчин, игравших с ним в карты, кокетливо обмахиваясь веером и как будто нечаянно позволяя нескромным взорам проникнуть к ней за корсаж, пока он обманывал их. Однажды она даже ездила с ним в город, где ее никто не знал, чтобы продать украшения ювелиру. Украшения, украденные у ее соседей и друзей.

В таких случаях он обычно возвращал один или несколько отцовских счетов, иногда заворачивая в них какой-нибудь подарок.

Тайна исчезновения стольких драгоценностей так и не была раскрыта, но у сэра Ловэтта Блэйдона было много «свидетельниц», готовых подтвердить, что Анна воровка. И две свидетельницы, присягнули бы в том, что она убила своего отца, столкнув его с крыши собственного дома. Казалось, у нее были все основания для этих преступлений. Всякий поверил бы, что она воровала, находясь в таком положении, и что убила отца, чтобы помешать окончательному разорению семьи.

Все знали, что она была отчаянно предана своему брату и сестрам.

А значит – она не могла обратиться к Люку. Ведь выплатить долги было не главным. Эти деньги служили только поводом для сэра Ловэтта Блэйдона, чтобы держать ее в подчинении ради его собственных целей, смысла которых Анна не понимала.

Она никогда не сможет расплатиться со всеми долгами. Даже если бы Люк согласился уплатить все, это не спасло бы ее. Попросив Люка о помощи, она рискует вызвать гнев сэра Ловэтта, и тогда тот выполнит все свои угрозы. Люк поверит, что он женился на женщине, которая была воровкой и убийцей. И действительно – она была соучастницей многих преступлений, и ни деньги, ни положение Люка не спасут ее от виселицы.

Анна направилась в свою маленькую гостиную. Там в ящике секретера лежали деньги. Люк хотел, чтобы у нее были свои деньги, несмотря на уверения Анны в том, что здесь, в Бадене, ей не на что их тратить. Она села за стол и отсчитала две сотни фунтов.

Анна прижалась лбом к холодной поверхности стола. Она закрыла глаза и несколько раз глубоко вздохнула, пытаясь подавить тошноту и головокружение. Ее зеленое утреннее платье... Она гуляла в нем по саду с Эмми и Генриеттой. А в голубом она была у Коллинзов, где юный Сесил Коллинз смутил и тронул ее – и удивил Люка – своим телячьим восторгом. Как он узнал? Анна решительно поднялась и поспешила к себе в гардеробную, чтобы позвать горничную. Зачем ждать, когда пройдут эти полчаса?

* * *

Был прекрасный день, и в воздухе чувствовалось легкое дыхание приближающейся осени. Эмили проводила большую часть времени на улице, как и хотела. Теперь, когда ей было четырнадцать и она была почти совсем взрослой, не составляло большого труда ускользнуть из-под надзора няньки. Сегодня утром Эмили была одна – Эшли уехал с визитом к своим друзьям. Она любила Эшли как свою собственную душу, но и одиночество не тяготило ее. Большую часть времени девочка проводила одна, но почти никогда не ощущала себя одинокой. Она чувствовала, что ее любят. Особенно Анна.

Размышляя об этом, Эмили заметила, как Анна вышла из дома. Девочка просияла и сделала несколько быстрых шагов в сторону крыльца.

В последние дни ей почти не удавалось побыть с Анной вдвоем. Та обычно была с Генриеттой или еще с кем-нибудь из семьи или с Люком. Эмили любила Люка тоже, но очень жалела его – ей казалось, что он был несчастлив. Девочка радовалась за свою любимую сестру, что та вышла замуж за такого замечательного, красивого и доброго человека. Правда, Эшли не верил, что Люк добрый, но он ошибался.

Вдруг Эмили резко остановилась, чтобы Анна ее не заметила. Она поняла, что Анна не нуждается в компании. Она видела, как ее сестра в нерешительности остановилась на террасе, как будто боялась быть замеченной, а потом сбежала вниз по ступенькам и быстро пошла через сад, не обращая внимания ни на что вокруг. Определенно, у нее была какая-то цель, и Анна хотела быть одна – она даже не воспользовалась экипажем.

Эмили вздрогнула. Было что-то в поведении сестры, напомнившее ей о... Она почти забыла об этом. Она видела, как счастлива Анна. Она любила Люка и ждала от него ребенка. Эмили уже не вспоминала о том, что раньше Анна была очень несчастна, или старалась не вспоминать, уговаривая себя, что все – в прошлом. Но в сегодняшней Анне было что-то...

Эмили вдруг поняла, что идет за сестрой, стараясь не попасться ей на глаза. В Баденском парке это было сделать не так-то просто, но Анна почти не смотрела по сторонам. Она стремительно двигалась вперед, опустив глаза. Когда они вошли в лес, Эмили смогла подойти еще ближе, не опасаясь быть замеченной.

Куда направлялась Анна? У нее была какая-то цель, но Анна была уже слишком далеко от ворот и дороги, чтобы предположить, что она идет в деревню.

Эмили знала, что неподалеку есть заброшенный коттедж. Она нашла его во время своих прогулок и подумала, что он мог бы стать уютным прибежищем в сырые холодные дни. Но дверь была закрыта, и, несмотря на то, что это была старая и уже никому не нужная постройка, девочка побоялась разбить одно из окон.

Этот домик и был целью ее сестры – с удивлением поняла она. Эмили спряталась за дерево, она могла видеть, что Анна подошла к двери, но так нерешительно, будто ожидала, что в нее вот-вот выстрелят из окна или из-за деревьев. Потом она быстро спустилась с крыльца и приподняла край большого камня, лежавшего у порога.

Под ним что-то лежало. Это было похоже на листок бумаги. Анна взяла его, быстро огляделась и стала шарить рукой в юбке, стараясь нащупать карман. Она что-то достала из него и положила на то место, где лежал листок бумаги. Потом она опустила камень, развернулась и побежала по направлению к дому. Эмили прижалась к стволу дерева, чтобы не быть замеченной, но она отчетливо видела лицо Анны – оно было бледным и испуганным.

У Эмили упало сердце. Она закрыла глаза и прислонилась лбом к дереву. Значит, ее догадка оправдалась. Все начиналось сначала. Она чувствовала это.

Первым порывом девочки было подбежать к коттеджу – посмотреть, что Анна положила под камень. Но осторожность заставила ее остаться на месте, и всего через несколько минут она очень этому обрадовалась. Из леса вышел незнакомый мужчина и поспешил к коттеджу. Он поднял камень, вытащил то, что лежало под ним, и стал внимательно разглядывать.

Эмили увидела, что он пересчитывал деньги, высыпав их из маленького мешочка. Мужчина положил мешочек себе в карман, огляделся и исчез в лесу.

Эмили снова прижалась лбом к стволу и прикрыла глаза. Ей стало очень плохо, ей хотелось плакать. А ведь она была так счастлива здесь. И Анна была счастлива... Но все начиналось снова. И хотя Эмили никогда еще не видала мужчину, который забрал деньги, она понимала, что за этим стоит он, так же как и за всеми несчастьями Анны. Она знала это всегда, хотя и не могла объяснить почему.

Ей вдруг захотелось оказаться рядом с Эшли. Почувствовать себя защищенной рядом с высоким сильным мужчиной. Если бы она могла рассказать ему. Он бы смог все исправить. Или Люку. Они сделали бы для Анны все.

Но она не могла рассказать о том, что знала, никому на свете.

Эшли был не единственным, кто любил прогуливаться у водопада, слушая успокаивающий шум воды. Люк тоже любил бывать здесь. Этим утром он направлялся домой, проговорив целый час с одним из своих арендаторов. Выехав на мост, он остановился. Вглядываясь в темную воду, Люк поддался искушению провести этот час наедине с собой. Он как раз разворачивал лошадь к берегу реки, когда Анна выбежала из дому.

Люк, привязав коня, стоял, любуясь водопадом. Он умиротворенно вдыхал прохладный осенний воздух с запахом прелых листьев, который всегда пробуждал в нем детские воспоминания. Надо привести сюда Анну, пока деревья окончательно не скинули свой наряд. Ей понравится здесь. Они могли бы немножко побыть вдвоем. Не считая их спальни, в доме не было ни одного места, где они могли бы остаться наедине.

Люк оглянулся, услышав треск ломающихся веток. Может быть, Анна сама нашла это место и идет сюда? Он оставил ее в постели, правда, это было уже два часа назад.

Но это была Генриетта.

– Ах, Люк, – сказала она, прикладывая руку к сердцу, – ты испугал меня. Я думала, ты уехал по делам. Тебе тоже здесь нравится?

Нет, только не это. Это повторялось уж слишком часто. Слишком много случайных встреч. В течение этого месяца Люк сделал очень грустное, но принесшее ему огромное облегчение открытие. Он больше не любил Генриетту. Это было не более чем тоска по тому, что было, и по тому, что могло быть. И сожаления о том, что она страдала и, кажется, продолжает страдать.

Он забыл о том, что такое сильное чувство, десять лет назад. Он был доволен своей настоящей жизнью.

– Нет, Генриетта, – ответил Люк, – это не правда. Ты увидела меня и специально пришла сюда.

Она вспыхнула и прикусила губу.

– О Люк, – прошептала она, и глаза ее наполнились слезами.

– Сейчас я провожу тебя домой, – предложил он. Генриетта закрыла глаза. В тени деревьев ее лицо казалось бледным. Она выглядела юной и прекрасной, но Люк не испытывал к ней ничего, кроме жалости.

– Ты ведь тоже это чувствуешь, – заговорила она. – Я знаю, Люк. Ты говоришь, что у тебя нет сердца, потому что боишься признаться даже себе, что все еще живо.

– Нет. Все давно прошло, Генриетта. Ты должна понять это. Случайных встреч больше не будет. То, что случилось, было тяжело для нас обоих. Мы оба стали жертвами нашей судьбы. Но все это давно в прошлом.

– Ты клялся, что будешь любить меня вечно. – В ее глазах стояли слезы.

– Да. – Люк вздохнул и потянулся за табакеркой, которую не взял с собой. – Но все оказалось не так, Генриетта.

– Ты любишь Анну. – Слезы потекли по ее щекам. – Конечно, тебя нельзя винить. Она так хороша и невинна. Уверенна, она никогда не делала ничего, за что ты мог бы осудить ее. Я сама люблю ее. Ты говорил ей, что будешь любить ее всегда?

– Наша личная жизнь касается только меня и Анны, Генриетта, – ответил Люк так мягко, как только мог.

Генриетта закрыла лицо, но Люк продолжал стоять неподвижно, сжав руки за спиной. Если он подойдет, она может не правильно истолковать это.

– Ты сильнее меня, – снова заговорила она. – И мудрее. Боюсь, мне придется искать любовь где-нибудь в другом месте. Ведь я так одинока, Люк.

– Да, Генриетта. Наверное, найдется много достойных мужчин, которые захотят любить тебя.

Она подняла голову.

– Уже нашелся.

– Вот как? – улыбнулся ей Люк.

– Да, но этим человеком никогда не будешь ты, – печально прошептала Генриетта. – Может быть, если бы ты не женился на Анне...

– Нет, – твердо ответил он.

– Нет! – Она еще выше подняла голову. – Ты никогда не забудешь, что я принадлежала Джорджу?!

Люк не ответил. Он предложил ей руку, взяв коня за повод, и они медленно пошли к дому.

Когда они вышли из-за деревьев, то увидели, как Анна, не глядя по сторонам, бежит к дому так, будто ее преследуют. В какой-то момент она заметила их, но тут же снова опустила глаза и, казалось, пошла еще быстрее.

Люк вздрогнул.

– Я оставлю тебя и пойду выпить чаю с Анной, – сказала Генриетта. – Прости меня. Мне жаль, что я не смогла держать себя в руках. Прости.

Она не стала ждать его ответа и побежала к дому, пока Люк разворачивал коня в направлении конюшни.

Интересно, где была Анна? Это так непохоже на нее – гулять одной. Почему она так спешила? Почему не подошла к ним?

Люк был разочарован. Они пропустили их утреннюю прогулку.

Загрузка...