Бессмертные и разделенные

Глава 2

— Лили, поторапливайся! Мы и так опаздываем.

— Иди к черту, Дино.

Лили отказывалась стянуть одеяло с головы. Было слишком раннее утро воскресенья, чтобы Дино продолжал так себя вести.

— Я серьезно, Лили. Вставай.

— Нет.

— Лили.

— Дино, — издевалась она, прекрасно осознавая, что ее голос звучит капризно и по-детски.

Она не могла заставить себя показать свою заинтересованность.

Лили ДеЛука любила быть в движении. Она относилась к тому типу девушек, которые не любили останавливаться. Возможно, именно поэтому путешествия интересовали ее больше, чем устройство стабильной жизни. Теперь, когда старший брат заставил ее вернуться домой из Европы, единственное, чем, казалось, Лили хотела заниматься — это ничего не делать. Тянула время, спала до обеда и игнорировала окружающий мир.

Чикаго для Лили ассоциировался с болью.

Ей было почти шесть лет, когда ее родителей убили, но она все еще помнила их. В ее голове сохранились яркие воспоминания о них. А сны были еще более яркими. Она презирала то, что все вокруг, включая братьев, вели себя так, будто людей, которые дали им жизнь, не существовало, будто люди, которых они называли Семьей, не забрали их.

Она потратила больше времени, чем хотела признать, убегая от жизни и реальности, чтобы ей не пришлось чувствовать боль. Чикаго был последним городом, который бы пришел на ум Лили как возможное место пребывания. Если бы она могла сопротивляться обстоятельствам, то никогда не вернулась бы обратно.

Дино не оставил ей выбора.

— Ладно, это просто смешно, — проворчал Дино.

Лили почувствовала, как одеяло стащили с ее тела, и ей в лицо брызнули холодной водой из кружки. Она ахнула и завизжала, вскинув руки, чтобы увернуться от нападения. Но всё было бесполезно.

Дино лишь расхохотался над ней.

— Вставай, я сказал.

— Я ненавижу тебя, — выплюнула Лили, насквозь промокшая и с обидой в сердце.

— Пора показаться в церкви, малышка.

Лили нахмурилась.

— Не называй меня так.

На мгновение лицо Дино потемнело.

— Что случилось с нами? Раньше мы были близки, Лили.

Ей даже не пришлось раздумывать над этим.

— Просто ты такой же, как и остальные. Тебе было все равно, Дино.

Вздохнув, Лили выпрямилась и посмотрела на одетого в рясу приходского священника, который занял свое место и начал обряд мессы. Лили не могла сказать, что церковь была ее особенно любимым местом времяпровождения в воскресенье, но она не знала ничего лучше.

Даже когда путешествовала по Европе, ей всегда удавалось находить католическую церковь, чтобы произнести молитву, а если нужно, то и покаяться. Лили не была ангелом, но она верила в Бога. Если бы она не верила во что-то, тогда бы ей пришлось признать, что те, кто умирают, уходят навсегда.

Она не могла сделать этого.

— Ты слушаешь? — спросил ее Дино, сидящий рядом с ней.

— Да, — ответила Лили. — Перестань нянчиться со мной, Дино. Я в порядке.

— Я просто проверяю, Лили.

— Я в порядке.

«В порядке» было относительным понятием, которое в данный момент не имело отношение к Лили. Дино разозлил ее, заставив вернуться домой, когда она так хорошо справлялась сама, без окружавших ее Семей Трентини, ДеЛука, Конти и Росси. Старший брат отправил ее в частную школу, позволил провести большую часть года вдали от дома, а затем передал четвертую часть наследства, чтобы Лили пользовалась им после окончания учебы так, как сама сочтет нужным.

Что изменилось?

Почему он заставил ее вернуться в то место, где, как он должен был знать, она не хотела быть?

— Теперь ты поговоришь со мной? — спросил ее брат. — Ты игнорировала меня последние две недели.

Не без оснований.

Если бы Лили не игнорировала Дино, она разорвала бы ему горло собственными ногтями.

— Я держалась подальше от неприятностей, Дино, — холодным тоном сказала Лили. — Я сообщала о себе, как ты того и хотел.

— У нас был уговор, Лили. И, на самом деле, я позволил тебе уехать на два года.

Лили нахмурилась, зная, что его аргументы были правдивыми. После выпуска Дино согласился, что Лили может отправиться в турне по Европе на год перед тем, как пойти в колледж. И предпочтительнее колледж в Штатах. Но она любила путешествовать, встречаться с новыми людьми и познавать мир вокруг себя. Один год превратился в два, а затем и в три. Он ни разу не попросил ее вернуться домой.

Лили была благодарна своему брату, ведь он так долго позволял ей делать то, что она хотела. Он фактически был ее опекуном, пока она не стала взрослой. Дино, казалось, считал, что он все еще вправе принимать решения за нее. С годами дистанция между ними увеличивалась. Конечно, одиннадцатилетняя разница в возрасте, скорее всего, не помогала, но чем больше Дино погружался в мир мафии, тем больше Лили было все равно. Вместо того, чтобы злиться на людей, которые причинили им боль, когда они были всего лишь детьми, Дино окружил себя ими.

— Ты сердишься на меня, — пробормотал Дино, не отрывая взгляда от человека, стоящего у алтаря.

— Очень.

— Тебе нужно было вернуться домой, — сказал ее брат абсолютно безучастно. — Пришло время. Ты взрослая женщина. Пришло время принять то, что это значит для la famiglia.

Лили едва удержалась от смешка. Священник, определенно, не оценил бы этого.

— La famiglia, Дино? Что Семья вообще сделала для меня?

— Вырастила тебя.

— Вырастила меня?

Вопрос прозвучал резким шепотом и Дино поморщился в ответ. Это немного удовлетворило Лили.

— Нас, — быстро исправился Дино.

— Нет, la famiglia сделала нас сиротами. И с каких это пор моя жизнь имеет какое-либо значение для Синдиката, Дино?

— Имеет, малышка.

Лили сжала зубы от вновь использованного им этого уменьшительного прозвища.

— Это не важно, — тихо сказал Дино. — Что бы ты ни думала о том, что я делаю — это неважно. Но то, что я делаю — это для твоего же блага, Лили. Поверь мне.

— Я ничего не знаю о том, что ты делаешь, Дино.

— Что ж, скорее всего, тебе не понравится это. Тем не менее, я пытаюсь уберечь тебя от множества проблем и душевной боли, если бы ты только дала мне шанс сделать это.

Ничего из сказанного братом не имело для нее смысла. У Лили закончились отговорки.

— Я взрослая…

— Ты — дитя мафии, — быстро вставил Дино. — Ты родилась и выросла ДеЛука. Ты, определенно, женщина, и ты также знаешь, что это значит. У тебя нет права выбора в этом вопросе, Лили. Следуй правилам, и все будет хорошо.

Правила.

Лили с отвращением содрогнулась при мысли о том, что, возможно, могут значить эти неопределенные слова ее брата.

— Я достаточно долго позволял тебе убегать, — сказал Дино, хмуро глядя вниз. — Пришло время тебе вернуться в Семью и сделать то, что нам нужно.

Сердце Лили замерло, когда она подняла взгляд на своего непоколебимого брата.

— Что ты имеешь в виду?

— Я достаточно долго позволял тебе убегать, — просто повторил он.

Лили не хотела погружаться в их мир. Ребенком у нее не было выбора, но теперь, когда она стала взрослой, это должно быть только ее решением. Она не была какой-то милой мафиозной principessa (итал. принцесса), чтобы ее братья хвастались и выставляли ее напоказ перед другими.

Она была собой. Это была ее жизнь.

— Дино…

Слова Лили были заглушены звуками поднимающихся на ноги прихожан.

— Прошу… — услышала Лили, как отец Гарнер произнес у алтаря, и тоже поднялась. — …присоединяйтесь ко мне в покаянной молитве, чтобы очистить наши души и сознание для начала этой мессы. (Примеч.: Mea Culpa (лат. моя вина) — формула покаяния и исповеди в религиозном обряде католиков с XI века).

Дино ухмыльнулся.

— Забавно, как это работает. Это автоматически предполагает, что мы согрешили, что мы грешники, которые нуждаются в покаянии. Нам даже не предоставили вариант быть святыми.

— Мы и есть грешники, — пробормотала Лили.

Вся их семья сплошные грешники.

Дино пожал плечами.

— Это так.

— Confíteor Deoomnipoténti, etvobis, fratres, quiapeccávinimis…

— Исповедую перед Богом Всемогущим и перед вами, братья и сестры, что я много согрешил…

Слова эхом разносились по церкви, произносимые больше чем двумястами голосов. Это создавало почти мелодичный эффект, и Лили знала, что для некоторых происходящее было исцелением. Способ попросить прощение вместе со всеми остальными, чтобы не делать этого в одиночку. Для некоторых это было исповедью, на которую они никогда бы не решились при других обстоятельствах.

— Cogitatióne, verbo, ópereetomissióne, — пробормотал Дино на идеальной латыни.

— …мыслью, словом, делом и неисполнением долга, — повторяла Лили вместе с прихожанами, следуя за словами священника на английском языке.

Боковым зрением Лили уловила нечто, что привлекло ее внимание. Осторожно, чтобы казалось, будто она все еще смотрит вперед, Лили слегка повернула голову и посмотрела в ту сторону. Через проход стоял мужчина, которого она не заметила раньше. Его голова была слегка склонена, а губы двигались в молитве — казалось, что он был полностью поглощен исповедью. Не считая того, что он тоже смотрел на нее.

— Mea culpa (лат. моя вина), — раздавалось из толпы прихожан.

Лили знала, что следующий раз прозвучит громче.

Она все еще смотрела на мужчину. Его глаза были синевато-стального цвета. Темные волосы упали на глаза, когда он, моргнув, приподнял подбородок вверх, в сторону Лили. Это движение удивило ее, хотя она не знала причины. У него были точеные черты, челюсть крепко сжата, на лице написано безразличие, а вся его осанка говорила о самоуверенности и напоминала Лили о камне. Твердый и холодный. Может быть, красивый лед.

В нем было что-то еще. Что-то знакомое. Как будто она знала этого человека. Это стало бы чем-то удивительным, учитывая, что люди, собравшиеся в этой церкви, посещали ее годами. Как и ее семья.

Кто он?

— Mea culpa.

На его лице промелькнула улыбка, и Лили отвернулась.

— Mea máxima culpa (лат. — моя величайшая вина), — прошептала она.

Только когда слова молитвы стали произноситься на английском языке, она поняла, что может расслышать его голос среди голосов окружающих ее людей. Она сосредоточилась на глубоком теноре, раздающемся со скамьи через проход, всего лишь на расстоянии нескольких метров от нее.

Она бросила в ту сторону еще один взгляд, даже не заботясь о том, что брат заметит его или ее внезапно отвлеченное внимание. Мужчина по-прежнему смотрел на нее.

— По моей вине, по моей вине, по моей величайшей вине, — произнес он.

«Кто ты?», — мысленно задалась вопросом Лили.

— Я виноват, — беззвучно прошептал мужчина.

Mea culpa.

— Лили ДеЛука, погляди-ка на себя, — сказал Терранс Трентини с улыбкой, которая была слишком широкой, чтобы вызвать симпатию у Лили. Она не двигалась, когда он обнял ее и, обхватив щеки ладонями, поцеловал в лоб. — Ты стала красивой молодой женщиной, mia bella.

— Спасибо, — тихо ответила Лили.

Ей не нравился этот человек.

На самом деле, ей не нравился никто из этих мужчин и большинства женщин, собравшихся в фойе для приветствия Лили и Дино в большом особняке Трентини. Она прекрасно понимала, что не знала почти никого из них, чтобы утверждать, нравятся они ей или нет. Но то, что ей было известно о них, о некоторых из них, беспокоило ее.

Лили хотелось бы, чтобы Дино заранее предупредил ее о ланче после мессы.

— Вы должны гордиться этой девушкой, ДеЛука, — сказал Терранс молчаливому Дино.

Дино лишь улыбнулся в ответ, но это было неискренне.

— О, мы гордимся, — раздался голос позади Терранса.

Лили не смогла сдержать улыбку, когда подошел Тео и остановился рядом с Террансом. Она не видела его с момента возвращения в Чикаго. Тео и Дино не ладили между собой. Несмотря на ее опасения насчет братьев, Лили скучала по ним. Особенно по Тео. Ему было двадцать семь, и по возрасту он был ближе к Лили, чем Дино.

— Добро пожаловать домой, — сказал ей Тео.

— Спасибо, — ответила Лили.

— Не позволяй толпе беспокоить тебя, — напутствовал Терранс. — Здесь больше людей, чем обычно. Бен хотел должным образом поприветствовать возвращение его племянницы.

Лили удержалась, чтобы не нахмуриться при упоминании имени дяди. Терранс не лгал. Судя по количеству голосов, раздающихся из соседней комнаты, там было много людей. Она узнала пару лиц с тех времен, когда проводила лето и каникулы в Чикаго во время учебы в частной школе. Они не были незнакомцами для нее, но она также не чувствовала себя абсолютно комфортно среди них.

Она быстро взглянула на некоторых гостей, рассматривая их лица, чтобы знать, кто здесь присутствует. Сестры Джоэла Трентини — Абриэлла и Алэсса, стояли в углу, тихо переговариваясь друг с другом. Их родители — Сара и Питер — находились неподалеку от них. Братья и сестра ДеЛука выросли, называя их «тетя» и «дядя», хотя между ними не было родства.

Лили также узнала Томмаса Росси, когда он подмигнул в сторону Абриэллы Трентини, а после повел себя так, как будто ничего не произошло. Она предположила, что если Томмас здесь, то и остальная часть его семьи где-то в доме.

Одной из тех, кого Лили знала и нашла сразу, была Эвелина Конти — она посещала ту же частную школу, что и Лили. Подростками они были почти неразлучны. Но если Лили разрешили уехать и заняться своей жизнью, то семья Конти не позволила Эвелине и ее младшему брату Адриано делать что-либо, что было не в интересах Синдиката.

— Лили!

Эвелина протиснулась мимо мужчин, которые преграждали ей путь, включая Тео. Лили почти пропустила то, как Тео пытался не смотреть на Эвелину.

Почти.

Она решила, что в данный момент это неважно. Лили ответила на объятия подруги, пряча улыбку в волосах Эвелины.

— Господи, я скучала по тебе.

— Мы же разговаривали за пару дней до того, как ты вернулась домой, — сказала Эвелина, смеясь.

— Ну и что?

— Да, я знаю. Я тоже по тебе скучала. — Эвелина отступила от Лили достаточно для того, чтобы показать ей свою понимающую улыбку, и прошептала: — Я знаю, ты злишься, но я рада, что ты вернулась. Здесь чертовски ужасно без тебя. Ты делаешь все веселым.

Лили скорчила рожицу.

— Увидимся позже?

— До скорого, — согласилась ее подруга.

— Как Европа? — спросил Джоэл Трентини, принимая кардиган Лили и пиджак Дино.

— Красивая, — честно ответила Лили. — Я бы предпочла остаться там еще на год.

— Ах, но у тебя есть дела здесь, моя дорогая, — сказал Терранс снова широко улыбаясь.

Дино посмотрел на Лили взглядом, который заставил ее замолчать, прежде чем она смогла что-то сказать.

— И она их выполнит. Мы как раз работаем над этим.

Бен ДеЛука появился у входа в общую комнату и обеденный зал.

— Все здесь?

— Нет еще, — ответил Терранс.

— Кого не хватает? — спросил Бен.

— Дэмиана.

Кого?

— Он уже на пути сюда, — заверил Дино. — Он стоял напротив нас в церкви. Спокойный, как обычно.

Ох. Синевато-стальные глаза. Темные волосы. Лукавая улыбка.

У Лили подскочил пульс.

— Они будут хорошей парой, — сказал Терранс Дино. — И ему нужна жена. Она подходит ему.

Подождите, что?

Лили чувствовала себя так, будто была частью какой-то вселенской шутки, в которую ее никто не посвятил до этого момента. И сейчас было действительно неподходящее время, чтобы, наконец, начать понимать.

Когда Терранс повернулся, чтобы заговорить со своим внуком Джоэлом, Лили повернулась на каблуках и встала лицом к Дино. Она была уверена, что старший брат видел ярость, пылающую в ее глазах. Неверие, душевная боль и тошнота собрались одним большим комом ненавистного яда у нее внутри и хлынули по венам.

— Дино…

— Не сейчас. — Он мотнул головой в сторону и, коротко извинившись перед семьей и друзьями, повел Лили по коридору прочь от взглядов окружающих. Когда они оказались одни, Дино громко выдохнул от напряжения. — Подумай секунду обо всем этом, прежде чем скажешь что-нибудь, Лили.

Секунду?

Брат собирался продать ее, как гребаный скот на мясном рынке. Он хотел, чтобы она взяла секунду и подумала об этом? Вроде того, что это может быть хорошей идеей?

Лили едва сдержалась, чтобы не закричать от отчаяния.

— Ты чер…

Дино перехватил руку Лили, когда та замахнулась, чтобы ударить его. Она была не из тех девушек, которым нравилось драться. Она так сильно не любила насилие. Забавно, учитывая, что вся ее жизнь представляла собой своего рода насилие. Жестокость была сущностью мафии.

— Прекрати, — прошипел Дино. Лили попыталась вырвать руку, но Дино держал ее крепко.

— Ты ублюдок.

— Ты ничего не знаешь, поэтому прекрати это сейчас же. — Дино сжал руку Лили достаточно сильно для того, чтобы она почувствовала боль и успокоилась. — Сейчас не время и не место для этого, Лили. И ты чертовски хорошо знаешь, что ты не первая, с кем случается нечто подобное. В действительности, тебе повезло, что ты так долго избегала этого. Если бы это зависело от Бена, он бы выдал тебя замуж на следующий же день после твоего восемнадцатилетия. Так что перестань вести себя, как избалованный ребенок.

У Лили заболело и сердце, и легкие. Она не могла дышать.

— Мне нужно, чтобы ты вернулась туда, поприветствовала Дэмиана, когда он приедет сюда, улыбалась этим людям и мило вела себя во время ужина. Это продлится максимум два часа. Сыграй свою роль, как хорошая маленькая ДеЛука, будь такой, какой, я знаю, ты можешь быть.

— Почему ты так поступаешь со мной? — спросила Лили.

Предательство жгло, и желчь подступила к горлу. Дино обманул ее. Он ничего не сказал о замужестве или о нечто подобном, когда говорил, что пришло время вернуться домой.

«Конечно, он не сказал. Ты бы сбежала». — Казалось, разум насмехался над ней.

И она все еще могла сбежать.

Дино, казалось, прочитал ее мысли.

— Твои счета будут заморожены. Ты не получишь ни пенни от своих акций или от наследства, пока не выйдешь замуж за Дэмиана Росси.

— Росси.

— Он хороший человек, — сказал Дино. — И если бы я не выбрал тебе мужа, Лили, это бы сделал Бен. Очень скоро я окажусь на поезде, направляющемся в тюрьму, с билетом в один конец и непрогнозируемым будущим. У Тео в его возрасте практически не будет контроля, особенно в том, что касается тебя. Это будет означать, что твое благополучие и жизнь будут предоставлены Бену. Ты этого хочешь? Потому что, если ты хоть на минуту подумала, что он будет считаться с тем, чего хочешь ты, то ты охрененно ошибаешься. Бену будет все равно. Он просто использует тебя для своей выгоды и все. Даже если это будет означать брак с жестоким ублюдком или человеком вдвое старше тебя.

— Я — человек. Я свободная женщина, Дино, — огрызнулась в ответ Лили. — Я могу принимать решения, касающиеся моей жизни, без чьего-либо участия. Я выйду замуж за того, за кого захочу, а не за того, кого ты считаешь подходящим для меня.

— Ты знаешь, что это неправда. Тебе, возможно, нравилось притворяться большую часть жизни, что ты не связана с la famiglia, Лили, но мы оба всё прекрасно понимаем. Пожалуйста, пойми, почему я сделал это.

Она не могла.

— Лили…

— Иди к черту.

Дино рассмеялся горьким смехом.

— Я уже одной ногой там, Лили. Я просто оттягиваю гребаное время, пока жду.

Лили быстро развернулась на каблуках и протолкнулась мимо Дино, в надежде сбежать от него. Она сделала лишь два шага перед тем, как неожиданно резко остановилась напротив фигуры уже знакомого, но все еще чужого человека.

Непроизвольно Лили прижала ладони к его груди и пискнула от удивления, осознавая, что он вторгся в их разговор с братом. Она почувствовала, как ее щеки покраснели, потому что он не только слышал их очень личный разговор, но еще она и прикоснулась к нему.

Он, казалось, не возражал.

Он снова взирал на Лили тем же пристальным взглядом, которым рассматривал ее ранее в церкви. Лили с трудом сглотнула, чувствуя, как мышцы его груди напряглись под кончиками ее пальцев. Его губы растянулись в ухмылке, которая выглядела слишком порочной по мнению Лили.

Разглядывание этого мужчины вблизи плохо влияло на физическое состояние Лили. Он был в отличной спортивной форме с телом боксера. Черный костюм, в который он был одет, идеально облегал его высокую, около метра восьмидесяти фигуру, и это, казалось, только добавляло уверенности и хладнокровия ауре, которую он излучал. Странное безразличие сквозило в чертах его лица, но глаза, казалось, видели ее насквозь.

Она бросила взгляд между их телами, отметив, что он стоял расслабленно и, казалось, его особо не беспокоила ситуация, в которой они оказались. Даже его руки находились в карманах, как если бы он ожидал чего-то, но не того, что Лили прикасалась к нему. Эта невозмутимость только прибавила загадочности его темному образу и странному поведению.

Лили все еще не знала, как ему удалось проскользнуть по коридору так, что ни она, ни Дино его не заметили, или почему он был таким молчаливым и спокойным в данный момент. В какую игру он играл?

Кто, черт возьми, этот мужчина?

Сердце забилось немного сильнее в груди, когда Лили вспомнила имя, произнесенное ранее Дино.

Дэмиан Росси.

— Привет.

Лили моргнула. Его голос звучал как богато насыщенный низкий тенор. Единственное слово выскользнуло из его рта, даже без движения губ. Ей посчастливилось слышать множество акцентов во время поездок, но его акцент был чем-то совершенно иным.

— Дэмиан, — сказал Дино и тем самым вывел Лили из ступора. — Рад видеть, что ты, наконец, приехал.

— Я наехал на гвоздь на парковке у церкви и остановился поменять колесо.

— А, понятно.

Лили отошла от Дэмиана. Он ни на секунду не отводил от нее взгляда, даже когда говорил с ее старшим братом, как будто они были старыми друзьями.

А они были?

— Привет, — сказал Дэмиан снова. — Лили.

Лили вышла из странного оцепенения, в котором пребывала.

— Привет.

— Меня зовут Дэмиан, — пробормотал он.

— Я знаю, кто ты.

Дэмиан приподнял одну темную бровь.

— Правда?

— Да.

— Ты не выглядишь довольной, — тихо сказал он.

— Может, потому, что должна выйти замуж за мужчину, которого не знаю и знать не хочу? — спросила Лили с горечью. — Прости, что разочаровала тебя, Дэмиан.

Ухмылка Дэмиана превратилась в улыбку.

— Ты знаешь меня.

— Я…

— Знаешь, — прервал он ее прежде, чем она могла продолжить спорить. — Просто не так хорошо.

Отчаянно вздохнув, Лили сжала зубы и решительно выпрямила спину. Напомнив себе о том, что брат попросил ее сделать, Лили повернулась, чтобы посмотреть в каменное и непоколебимое лицо Дино.

— Я буду любезно себя вести и хорошо сыграю во время этого ужина, — сказала она.

— Спасибо, — ответил Дино.

— Но я не выйду замуж за этого человека.

На лице Дино не дрогнул ни один мускул.

— Это не тебе решать.

— Я не выйду за него, Дино!

— Выйдешь, — сказал Дэмиан.

Одно слово, произнесенное этим мужчиной, окутало тело Лили, как жидкое золото. Она могла ощутить тепло его дыхания сзади на шее.

Все было бы намного проще, если бы она не находила его таким привлекательным.

И вообще, какого черта он согласен на это?

— Через два месяца, согласна или нет, ты станешь моей женой, Лили ДеЛука.

Услышав эти слова, Лили не могла сдержать дрожь.