Нина Князькова Без права голоса…

Глава 1

Анжелика


Как можно было так попасть? Этот вопрос я задавала себе снова и снова, вися между двумя балконами второго этажа. Руки соскальзывали со скользких перил, но я не собиралась сдаваться. Как в свои неполные двадцать три года, я умудрилась оказаться в такой неприятной ситуации? Экономист по специальности с красным дипломом, из-за чего меня и пригласили работать в одну крупную фирму. Наверное, самую солидную в городе. Через полгода даже повышение получила. Как выяснилось не просто так. Нет, меня никто не домогался на рабочем месте, никто не конфликтовал и не выживал. Просто моя ненормальная наблюдательность сыграла со мной злую шутку.

Едва меня повысили, как я для собственного ознакомления подняла финансовые документы компании за последние два года и… ужаснулась. Потом еще раз ужаснулась, увидев, свои подписи на том, чего точно не подписывала. В общем, за неделю откопав кучу компромата на собственное начальство, я короткими перебежками по подворотням отправилась в прокуратуру. Очень боялась, так как была вероятность того, что в данном заведении у начальства есть «прикормленные» сотрудники.

Мне повезло в том, что попался сосланный к нам за «слишком ретивую службу» столичный майор, который внимательно изучил документы, нахмурился и тут же при мне позвонил федеральным властям. А дальше… меня отправили домой, и сказали из города не уезжать. Через неделю режим ожидания сменился, так как все виновные были задержаны, и на них уже раскопали кучу всего: взятки, убийства, похищения, подмена документов, подделка подписей. Мои показания были уже не нужны, так как на руках у следствия были документы, которые я принесла им. Как оказалось, руководство компании намеренно обанкрочивало предприятие и пыталось подставить несколько недавно принятых на работу девчонок, включая меня.

Две недели назад я начала искать новую работу, но везде мне отказывали с порога, едва узнав мое имя. Правильно. Кому нужен сотрудник, засадивший свое предыдущее начальство? Никому. Но я не сдавалась, характер не тот, и бегала по всевозможным собеседованиям. Добегала до того, что меня однажды чуть не переехала машина. Причем, так целенаправленно. Не оказалась я под колесами этого монстра лишь по тому, что какой-то дядечка вовремя выдернул меня из-под машины.

После этого происшествия я начала потихоньку оглядываться и разглядывать окружающих, потому что у меня началась мания преследования. Я видела слишком много больших черных машин возле себя. Часто натыкалась на бывших охранников предприятия. Последние два дня я из квартиры не выходила, потому что у подъезда принялись дежурить три амбала, знакомой мне наружности (видела я их пару раз рядом с бывшими работодателями). Попасть в лапы этих людей мне не хотелось, поэтому, хорошо подумав, я сломала сим-карту, собрала сумку, куда уместился мой ноутбук и фотоаппарат, подаренный мне мамой после защиты диплома, и решила уходить огородами. Так как с таким видом сельскохозяйственных наделов у нас в городе было туго, то под огородами я подразумевала гаражи, находящиеся с обратной стороны дома.

Заплела рыжие вьющиеся волосы в тугую косу, запрятала их под черную бейсболку. Набросила на себя серую ветровку, натянула объемные джинсы и кроссовки, дабы издалека меня приняли за мальчика, бегущего по своим делам. Субтильное телосложение и рост в полтора метра давали мне возможность надеяться, что я смогу мимикрировать под ребенка-подростка.

И вот вишу я сейчас между своим и соседским балконами, пытаясь перелезть на последний и мысленно кляня свой короткий рост. Собравшись с силами, перекинула сумку на соседский балкон. Сама, примерившись, прыгнула следом. Перевалившись через перила, упала на какие-то коробки с тряпками. Ладно, хоть не с банками и прочим стеклом. Схватив сумку и проверив целостность фотоаппарата и ноутбука, я выглянула во двор. Никого. Слава богу, выходы из подъездов находились на другой стороне, а наблюдатели и не подумали, что объект преследования рискнет делать ноги через балкон. Облегченно выдохнув и перевесив сумку на плечо, я заглянула в комнату. Пусто. Значит и здесь моих акробатических маневров никто не увидел.

От соседского балкона вниз вела пожарная лестница, не достающая до земли как раз те самые пресловутые полтора метра. Как будто люди, спасаясь от пожара, просто обязаны ломать ноги, падая с этой, вроде бы и небольшой высоты.

С горем пополам, оказавшись на земле (пятки я все же отбила), рванула, что было сил в сторону стоящих неподалеку гаражей, надеясь, что меня, мелкую, просто примут за бегущего по делам ребенка. Отчего-то именно сейчас подумалось, что меня веснушчатую, сероглазую и рыжеволосую в средневековье обязательно бы сожгли на костре, как ведьму. Да и сейчас, вон, охотнички есть, видимо.

Пробежав около километра через гаражи и дворы, я выскочила на оживленную улицу. Из последних сил рванула к остановке и заскочила в остановившуюся маршрутку, которая удачно ехала ко второму вокзалу города, через который шли только проходящие поезда.

Ехать пришлось около часа. Затем, внимательно озираясь, пришлось быстренько оббежать вокзал, как делала уже не раз в студенческое время, и впрыгнуть в отходящий в нужном направлении поезд. Проводницы всегда держали один вагон открытым для таких вот прыгунов. А что? Десяток «зайцев», сунувших тебе в карман сотку, и лишняя тысяча за смену набегает.

Привычно вручив деньги проводнице, и выслушав, что через пару месяцев они будут брать на пятьдесят рублей больше, я нашла свободное место и уселась, глядя на удаляющийся город через разводы на окне.

Выходить из поезда предстояло через четыре часа, поэтому на сон времени особо не было, а вот на подумать и проанализировать ситуацию, было. А по всем разумениям выходило следующее: меня в городе на работу сейчас точно никто не возьмет, а обидчивое прошлое начальство отправило по мою голову головорезов, а по душу душегубов. Другой вопрос, а как это самое начальство узнало, что виновата в провале всех их махинаций именно я? Надо будет подумать над этим. Скорее всего, меня кто-то «сдал». Но вот кто?

Думать над ситуацией меня научил отчим. Дядя Женя. Военный, который в свое время приударил за мамой, фельдшером, служившим в военном городке. Родной отец сбежал от нас, едва мне исполнилось пять лет. Тоже был военным, но после очередной ссоры с мамой, уволился и отбыл в неизвестном направлении, отказавшись платить даже алименты. Он вообще считал, что рыжеволосая дочь у двух темноволосых людей получиться ну ни как не могла. И пофиг, что моя бабушка, его родная мать, была огненно-рыжей в молодости. Не мое и все. А Лидка нагуляла где-то, значит. Логика у мужиков в этом вопросе, конечно, железная.

Вот так и жили мы с мамой вдвоем, в общежитии в закрытой военной части. Это потом, перед школой, бабушка вытребовала у мамы дитятко недокормленное и надоласканное. А когда маме было мной заниматься? Она ребенка прокормить пыталась на зарплату фельдшера, зашиваясь на полутора ставках, так как военные медики всегда были в дефиците.

Так я и начала ходить в девятилетку в поселке Тивжа, приезжая к маме на каникулы и праздники. Друзья-подруги у меня тоже были деревенские, поэтому мне там было весело, несмотря на бабушку пенсионного возраста рядом.

Евгений Лаврентьевич появился на мамином горизонте тогда, когда мне уже стукнуло одиннадцать лет. Ухаживание было стремительным, как и мамин переезд к этому большому и надежному мужчине, который смог преодолеть недоверие уже преданной ранее женщины в рекордные сроки. Лично мне было очень интересно, что он такое сделал, что обычно недоверчивая мама бросилась в омут с головой.

Расписавшись через несколько месяцев, дядя Женя заставил маму, Лидию Васильевну (теперь уже Шулетову), перевезти меня к ним и определить в городскую школу. Я сопротивлялась этому, как могла, но аргумент, что бабушка уже старенькая и ей тяжело смотреть за уже подросшим ребенком решил все. Я переехала, завела в новой школе кучу приятелей и приятельниц, но настоящие друзья-подруги так и остались в деревне, в которую я срывалась каждое лето, и друзей повидать, и бабуле помочь.

Бабушка заболела, когда я уже училась на втором курсе. Простыла как-то неудачно. Мама, не смотря на то, что бабуля приходилась ей бывшей свекровью, тут же сорвалась к ней, благо отпуск дали ей быстро. Дядя Женя, недолго думая, добился перевода их с женой в часть, что находилась в двадцати минутах езды от поселка, чтобы ухаживать за бабулей, ненавидевшей город всем сердцем. Так я неожиданно осталась жить одна в двушке отчима, расположившейся в центре города.

Так вот и жила до сегодняшнего дня, пока меня не согнал с насиженного места страх за то самое место, на котором сидят. И что же теперь делать? Куда бежать? Для начала решила доехать до военной части, которой командовал сейчас не кто иной, как дядя Женя (его слезно попросили, а он не смог отказать). А это означало, что мне необходимо будет еще сесть на автобус в ближайшем городке, и трястись в нем полчаса до нужной остановки, а после пешком еще полчаса по дороге, ведущей в часть.

До места пришлось ехать в битком набитом старом ПАЗике, смердящем черным дымом, поэтому грохочущий транспорт я покинула с радостью и облегчением. Дорога, ведущая в часть, была пустынна и выделялась из среднестатистического ландшафта ненормальностью ровного асфальта. Над головой нависали ветви деревьев. За те полчаса, что я шла до ворот части, никто не проехал мимо, и даже никто не встретился. Казалось, что даже майские молодые комары, как-то побаивались летать в эту сторону.

У ворот КПП толклись два солдата, один из которых был молодым сержантом, а второй простым рядовым. Оба смотрели на меня, явно недоумевая, что этот ребенок забыл в воинской части.

– Девочка, тебе чего? – Спросил сержантик, стоило мне приблизиться.

– Мне в часть надо. – Убежденно проговорила и попыталась проскочить мимо них, но тут же была поймана за шкирку. Точнее, за капюшон ветровки.

– Так, ребенок, ты чья, и чего тут одна делаешь? – Парни нахмурились.

– Я не ребенок, и мне надо к Евгению Лаврентьевичу. – Сдалась, понимая, что без объяснения меня никто не впустит на тщательно охраняемую территорию.

– Шпионка малолетняя, что ли? – Хмыкнул рядовой, но послушно достал большой телефон и нажал на нем пару кнопок. – Товарищ командир, тут к вам пришли. Девочка. Лет пятнадцать-шестнадцать. Да, рыжая. Сейчас дам. – И протянул телефон.

– Это я. – Сказала, едва взяла трубку.

– Через три минуты буду. Парней не бей. Дай трубку обратно. – Усталый голос дяди Жени послышался из динамика.

Молча отдала телефон обратно. Солдат забрал и приложил к уху.

– Так точно. Нет, больше никого. Понял. Код один.

Сержант рядом напрягся и выпустил из руки капюшон моей ветровки. Затем, достал из кобуры пистолет и принялся внимательно осматривать окрестности. Я тут же вспомнила, как приезжала сюда год назад, перед сдачей диплома. Отчим точно так же заставил новеньких солдат охранять меня до его приезда. Но тогда он хотя бы заранее знал о приезде, а сегодня я ничего никому не сообщала и потому чувствовала себя незваным гостем. Дядя Женя сам же учил заметать следы, в то время как я бегала на дискотеки по ночам, а мама об этом ничего не знала. А вот отчим все знал и даже учил, как делать так, чтобы мама лишний раз не нервничала.

– Ты кто такая? – Нахмурился рядовой, повторяя действия сослуживца.

Я громко фыркнула, показывая, что отвечать на неуместные вопросы не буду. И вообще, надо бы дяде Жене объяснить, что меня сегодня здесь вообще не было, и мою физиономию никто не видел.

Через три минуты рядом с воротами с визгом затормозил покрашенный новой зеленой краской УАЗик. С водительского места тут же выскочил Артур, бессменный водитель начальника части Шулетова.

– Привет, мелкая. – Он, не замечая стоявших рядом со мной парней, выхватил сумку из моих рук и пошел к машине. – Садись, давай.

Я с места не сдвинулась. Отчим сказал, что сам приедет, поэтому я здесь мхом обрасту, но с места не сдвинусь. Задняя дверь машины со скрипом открылась, и из нее вышел подтянутый высокий мужчина лет пятидесяти.

– Дочь, давай в машину. – Он взглядом показал, что стоит поторопиться.

Я тут же сорвалась с места, и через десять секунд уже была в машине. Дядя Женя осмотрел инсталляцию в виде двух солдат, вытянувшихся в струнку при виде командира.

– Вольно. – И тоже сел в УАЗик, который через секунду на приличной скорости сорвался с места.

Дорогу до штаба, мы провели в тишине. Артур тоже молчал, понимая все с полувзгляда, ведь если начальство не было предупреждено о моем приезде, то говорить командир будет об этом со мной и за закрытыми дверями. Вообще за дядей Женей водилось такое, что даже подчиненных он отчитывал не как все, на плацу и при народе, а в кабинете и тихим голосом, которого все боялись, как огня.

– Голодная? – Отчим сразу прошел в свой кабинет, не глядя на вскочившего на ноги молодого солдата в приемной. – Или выпить хочешь? Что-то ты бледная.

Это он так тактично намекнул на то, что я не просто же так приехала. Улыбнулась. Очень деликатный мужчина достался маме в мужья, ничего не скажешь.

– Дядь Жень, ставь чайник. За вкусняшки все расскажу. – Пообещала, зная, что у него в сейфе всегда есть сладости.

Рассказывать мне пришлось все и с подробностями, на что ушло два часа и пакет печенья с вишней. Что-то отчим записывал, что-то переспрашивал, о чем-то иногда задумывался.

– И что ты сейчас думаешь делать? – Спросил он мрачно, думая о сложившейся ситуации.

– К баб Нюре ехать. Там меня долго искать будут, а если и найдут, то будет кому защитить. – Я пошевелила бровями.

– Ну, к Анне Николаевне я тебя сам отвезу. Лиде тоже ситуацию объясню сам. Только давай так: тебя сократили на работе, ты по всем соскучилась и приехала на лето. Сейчас май месяц и уже тепло. Да и в огороде помочь бабушке сможешь. Ты же знаешь, какая твоя мама впечатлительная. Ее тонкая душевная организация не позволит ей правильно оценить обстановку. – Я тактично не стала напоминать ему, что год назад, его впечатлительная жена прямо на полигоне, считай в чистом поле, хладнокровно провела одному из солдат полостную операцию, извлекая осколок не вовремя рванувшей гранаты. – Я пока подниму своих старых знакомых, чтобы следили за процессом и этими твоими «саженцами». И дорогу к поселку пока попридержим, машинки незнакомые подосматриваем.

Я молча кивнула. Все же дядя Женя как лучше для меня хочет.

– К бабуле что-то повезем? – Спросила.

– А как же. У нас учения проходили, так снабженцы во время отсутствия личного состава столько всего навезли, что портиться скоро будет. Солдаты так объедаются, бегать не могут. – Отчим покачал головой. – Ведь русским языком сказано было, что позже завезти надо, а они «приказ-приказ». Тьфу. Продукты только переводят.

К бабуле мы ехали все на том же армейском УАЗике, и вез нас все тот же Артур.

– Надолго к нам? – Улыбаясь, спросил он, когда мы уже подъезжали к поселку.

– Не знаю. Как получится. – Я пожала плечами. – Может быть, и надолго.

– А на свидание со мной пойдешь? – Он шаловливо подмигнул мне, за что тут же схлопотал подзатыльник от руководства.

– Ты варежку то не разевай. – Пробурчал Шулетов. – Не по тебе она.

– Так, а вдруг любовь, Евгений Лаврентьевич? – Артур все никак не унимался, лишь голову в плечи втянул, уворачиваясь от очередного «леща».

– Ты и любовь? – Насмешливо приподнял брови отчим. – То-то поварихи да медсестрички обрадуются, когда ты остепенишься.

– Ну чего вы сразу, а? Анжел, ну хоть ты скажи. Есть ведь и моя любовь где-то. – Парень моляще на меня посмотрел в зеркало.

– Да есть, есть. Ты к девчонкам присмотрись в деревне. К Наде, вон. Или к Вике Елизаровой. Только к Ворониной не ходи. Она у нас феминистка. С порога пошлет по таким делам, вся деревня десять лет помнить будет. – Хмыкнула я.

– И ты туда же. – Артур насупился и замолчал.

Поселок был таким же, как и всегда. Лишь центральная улица была недавно заасфальтирована, да проулки отсыпаны щебнем. У бабушки потом спрошу, кто это так обеспокоился дорогами в деревне. Вскоре машина затормозила у низкого бревенчатого дома, с окнами, распахнутыми сейчас настежь. Я поежилась, вспомнив, как бабушка любит проветривать дом и зимой и летом.

– Вот, держи. Это твоя новая сим-карта. Номер будем знать мы с мамой. Ну и подружкам своим здешним раздай. – Дядя Женя потянул мне карточку. – Если что, звони. В деревне поставлю пару ребят, присматривать.

– Спасибо. – Обняла отчима и чмокнула того в щеку. – Ты наш с мамой самый-самый лучший защитник.

– Да ладно, – он отмахнулся, но щеки его предательски порозовели. – Жди нас на выходных, с Лидой приедем. Анне Николаевне привет передавай.

Артур уже занес сумки за калитку и ждал отмашки, чтобы ехать обратно в часть. Дядя Женя улыбнулся, кивнул водителю и через полминуты они уже отъехали от дома. Я немного постояла на улице, глубоко вдыхая чистый воздух и слушая привычные звуки поселка.

– Ой, Анжелка Лидкина, что ли, приехала? – Раздалось позади меня.

– Теть Кать, здравствуйте. – Улыбнулась, оборачиваясь.

– Ну, здравствуй, коли не шутишь. – Улыбнулась опрятная полненькая женщина, с проседью в волосах. – Вот Надька-то обрадуется моя, когда скажу. Ты приходи к нам. Я завтра пирогов с прошлогодним вареньем наделаю, а то летом новое наварю, а старое осталось еще. – Тут же было сообщено мне.

– Завтра обязательно зайду. – Пообещала, улыбаясь.

– Анжелика! Внучка приехала. – Бабушкин обрадованный вопль разнесся по всей округе. Едва сухонькая маленькая старушка появилась в проеме калитки, как я оказалась в крепких объятиях. – Чего на улице стоишь? Марш домой! – Тут же приказным тоном скомандовала она. – Катерина, чего нового?

– Так Догилевкие снова чего-то строят. Контору уже закончили. Переехали сегодня из бытовки. А Максимова уехала к детям. Говорит, что старая уже, цифров не видит. А парни человека вместо нее найти не могут. – Тут же сдала всех соседка, живущая через три дома от бабушкиного.

– Ага. Ну, завтра все расскажешь, а сейчас некогда нам. – И загнала меня домой.

По пути я прихватила оставленные Артуром сумки и внесла в кухню.

– Надолго приехала? – Сходу принялась допрашивать меня бабуля.

– На лето точно.

Я разложила в холодильнике продукты.

– В городу чего не заладилось? Али любовь несчастная? – Ненавязчиво принялась спрашивать бабуля, наливая в тарелку горячий суп. Иногда мне казалось, что баба Нюра всегда знает, когда я приеду, потому что у нее к этому времени всегда стол ломился от только что приготовленной еды.

– Ну, какая любовь, бабуль? Меня мелкую всерьез ни один парень не воспринимает. – Вздохнув, принялась за еду.

– Ничего. Какие твои годы. – Она провела узловатыми пальцами по моим растрепавшимся волосам. – Мужик на тебя сам должен идти, а не то беда будет. Вон, я деда твоего сама на себе женила, и ему и себе жизнь испортила. Лидка тоже сама на свадьбе настояла, и чего хорошего? Ничего. Только сейчас и узнала, как оно за хорошим мужиком бывает. Мужик должен сам охотничать, вот потом и счастье будет, А ты не торопись, все будет еще.

– Я и не тороплюсь. Буду скоро как Варька Воронина вон, за тридцать уже, а все мужиков от себя отгоняет. – Фыркнула я в ложку.

– И правильно делает. Ей мужик такой нужен, чтобы не отступился. А много ль счас таких? – Покачала бабушка головой, ставя передо мной тарелку с овощным рагу.

Я тяжело вздохнула, прикидывая, ест ли толстый кот по кличке Кутузов (назвали за одноглазость) рагу, потому что я его точно не осилю.

– Бабуш, а что в деревне за год нового случилось. Меня же здесь не было давно. – Я доела суп и сыто отвалилась на спинку стула.

– Так Догилевы приехали. Шурка, лет на десять меня младше, овдовела, да с сыновьями сюда перебралась. Они парни шустрые, тут какие-то постройки начали. Вроде как, коттеджный поселок. Контору, бывшую колхозную, выкупили. – Начала перечислять бабуля. – Дороги вот сделали, чтобы городские ездить могли. До города то меньше часа от нас ехать на машине. Только вот бухгалтерша ихняя на пенсии давно. Взяла, да к детям рванула. Ты помнишь ее, она еще учительницей математики у вас работала в школе. Марья Максимовская. – Бабушка прищелкнула языком.

– Помню. – Кивнула я. – Она еще, когда меня учила, пожилая совсем была.

– А я о чем говорю. – Бабушка поставила передо мной чашку с травяным чаем и села рядом. – Ты, если надолго к нам, так может, на работу к ним устроишься? Все равно же, егоза такая, дома не усидишь. В огороде мне помогать не надо. Женька ваш мне шайтан-машиной весь огород перепахал.

– Шайтан-машиной? – Я прыснула.

– Ну да. Как это его. Счас вспомню. Культуратор. Вот. – Баб Нюра причмокнула губами.

– Культиватор, может? – Подсказала я.

– Может. – Согласилась бабуля. – Так что? Пойдешь работать?

– Меня еще никто не взял. – Покачала я головой. – Но завтра же схожу и спрошу. Еще к Надьке надо бы забежать, а то расстроится.

– Надежда Ивановна она теперича. Учительница же. – Усмехнулась бабушка. – Ведь недавно шмакодявкой мелкой бегала, а уже все по Имени-Отчеству величают. Выросли вы совсем у нас. – Печально добавила она через минуту.

Спала я в своей старой комнате, где стояла узкая кровать, шкаф и письменный стол. Зато в такой обстановке я чувствовала себя дома. В квартире дяди Жени такого ощущения не было. Нет, меня никто не притеснял там, но все же именно моим домом было это место.

Я полночи ворочалась, вслушиваясь в далекий лай собак, кряканье уток на реке, шум леса, что начинался сразу же за деревней. Несколько раз по улице проехала машина. Счастливая закрыла глаза, ощущая себя в полной безопасности.

Загрузка...