Без правил

Глава 1 Оливия

– Уважаемые пассажиры, наш самолет совершил посадку в аэропорту Хитроу. Температура за бортом восемнадцать градусов по Цельсию, время девятнадцать часов тридцать пять минут. Командир корабля и экипаж прощаются с вами. Надеемся еще раз увидеть вас на борту нашего авиалайнера. Благодарим за выбор нашей авиакомпании. Пожалуйста, оставайтесь на своих местах до полной остановки, – устало произнесла стюардесса и, положив телефонную трубку, начала что-то быстро говорить своей коллеге.

Мужчина, летевший рядом со мной в салоне бизнес-класса, встрепенулся и уже отстегнул ремень безопасности, в то время как я продолжала сидеть, поджав ноги под себя. Отвернувшись к иллюминатору, я вглядывалась в сгущающиеся тучи над забытым городом.

Провожающие меня в Бостоне подруги обещали звонить каждый день и прилететь на свадьбу отца одиннадцатого августа, чтобы вместе отметить новую жизнь. С мамой и моим отчимом Тейдом я попрощалась дома, они так же готовились приехать на торжество. Перед этим мама умоляла меня выехать раньше, чем остальные, чтобы наладить семейные отношения с новой мачехой. Они все считали, что проблема в ней…

Родители никогда не были женаты официально, они просто жили вместе, притворяясь обрученными, потому что так было удобно и правила приличия заставляли блюсти такой институт жизни, как брак. Ни я, ни Тео, мой старший брат, не были против их расставания через семнадцать лет гражданского супружества. Они всегда разговаривали с нами на серьезные темы как со взрослыми, объясняли свои поступки и делились мечтами и желаниями. Дружба была фундаментом нашей семьи, и такая мелочь, как переезд мамы в Америку, не пошатнул ее. Мы всегда купались в любви обоих родителей, меняясь местами каждые летние каникулы. Я летела в Бостон, а Тео – в Лондон.

Мама нашла свою любовь через два года после того, как обосновалась на новом месте. Она была абсолютно довольна своей жизнью, где было место всем нам. Мама и папа остались хорошими друзьями, готовыми дать друг другу совет и поддержать в любой ситуации.

Ничего, казалось, не могло разрушить наш союз близких людей…

Когда я приняла решение переехать к маме навсегда и окончить школу в Бостоне, папа был в недоумении, ведь я была его маленькой принцессой, его красавицей-дочуркой, обожающей его и бессовестно бросившей одного без объяснений. Только Тео знал причину моей смены места жительства, ведь это он привел к нам в дом своего друга и его мать. Слово брата повлияло на окончательный исход событий. Папа обижался, полгода отказывался со мной разговаривать, а я отказывалась лететь обратно. Мы перестали общаться, как раньше, шутя и подкалывая друг друга, а наши разговоры свелись к минимуму, отчего мне было нестерпимо больно. Ведь я любила отца, он до сих пор оставался моим единственным суперменом.

Когда я проходила пункт досмотра, мое сердце бешено билось в ожидании встречи с ним. Пять лет я не видела своего отца, решившего, что он сделал что-то не так, и отстранившего меня от себя, завязав романтические отношения с Патрицией.

Обман длится уже слишком долго. И это было еще одной каплей в тот океан ненависти, созданный Кином.

Обдумав предложение подруг, я уверенно позвонила отцу и сообщила, что прилечу завтрашним рейсом в Лондон. Вначале он не знал, что сказать, и мы просто молчали долгие секунды, а затем поблагодарил меня за еще одну возможность стать мне папой. Хотя это я должна была говорить ему спасибо за терпение, и дело было не только в Гранде, унизившем меня. Одной из главных причин, побудивших меня ввязаться в эту игру, стало то, что как только я разрушу острый узел внутренних противоречий, то смогу вернуть своего супермена, стереть последние годы печали и разлуки.

Свадьба была для меня прекрасной возможностью показать папе и Патриции, что я рада за них, ведь на самом деле так и было.

Я остановилась, подкатив ближе огромный чемодан, и разглядывала встречающих. Заметила высокого темноволосого мужчину, всматривавшегося в толпу. Его взгляд скользнул по мне, а затем глаза, так похожие на наши с братом, встретились с моими.

Время остановилось. Людей, проходящих мимо, я не замечала. Были только я и мой папа, боящиеся сделать шаг навстречу друг к другу. Темно-каштановые волосы, как обычно, коротко подстрижены, классический темно-синий костюм в тонкую белую полоску сидел на нем, как я и запомнила, идеально. Ничего не изменилось в нем, возможно, виски слегка тронула седина, но это не портило мужской красоты отца, как и морщинки в уголках глаз, когда он улыбнулся мне.

Руки, вцепившиеся в ручку чемодана, вспотели, я выдохнула и осторожно улыбнулась, медленно шагая к нему. Хотя хотелось броситься с криком: «Папочка!» Забыть все, просто быть самой собой. Той, которая так любит его, так скучала и так виновата.

Остановившись, мы смотрели друг на друга, заново узнавая забытые черты. Непроизвольно горло сдавил спазм, а глаза защипало, и я опустила голову, делая вид, что поправляю ручку чемодана. Незаметно смахнув слезу, подняла глаза и услышала тихий дрожащий голос:

– Доченька, я так рад тебя видеть. – Наше волнение было обоюдным.

– Я тоже. И привет. – Широко улыбнулась, вспоминая весь свой опыт, приобретенный за пять лет. Играть выходило у меня намного лучше, чем чувствовать.

– Привет. – Плечи отца расслабились. – Ты переезжаешь ко мне? – хохотнул он.

Схватив мой чемодан, отец с каким-то трепетом смотрел на меня, от этого стало так паршиво внутри, что хотелось кричать. Но я должна была продолжить ради себя, ради него, ради спокойствия.

– Нет, – рассмеялась я наигранно. – Я же учусь в Гарварде, и одежды девочке необходимо больше, чем парням. А где Патриция?

Я решила сменить тему, потому что улыбка сошла с губ отца и вновь повисло напряжение.

– Дома. Готовится. Ожидает тебя и дает указания Гранду, – сообщил он, продвигаясь в сторону выхода.

– Он тут? – как бы невзначай спросила я, хотя одно его имя заставило похолодеть все внутри.

– Да, уже неделю. Обещал Пати, что поможет с организацией свадьбы. Как-никак он владеет лучшими свадебными агентствами по всей Великобритании, – усмехнулся папа, пока мы проходили через толпу, а я впитывала в себя полезную информацию.

– Гранд – свадебный организатор? – недоверчиво спросила я, когда смысл слов дошел до моего воспаленного мозга.

– Он владелец, но организатором его сложно назвать. – Ухмыльнувшись, папа подвел меня к черному джипу.

– Понятно. – Я выдавила из себя улыбку, когда он ловко положил мой чемодан в багажник и уже открыл мне переднюю дверь. – Ты теперь сам за рулем? – удивилась я, пристегивая ремень безопасности.

– Да, я понял Тео и его любовь к самостоятельному вождению, – ответил папа, заводя мотор.

В голове теснилась куча вопросов и фраз, но ни одна не шла с языка, и я просто отвернулась к окну. Мы ехали в полной тишине, и это стало тяготить.

– Ты живешь все там же? – Мой голос звучал слишком весело, слишком наигранно в этом маленьком пространстве.

– Нет, мы с Пати переехали в округ Кенсингтон, а дом продали еще четыре года назад. Разве Маргарет не говорила тебе или Тео? – нахмурился мой родитель, а я была поражена.

– Нет, – тихо ответила я, вновь отвернувшись к окну.

Как мама могла не сказать мне об этом? А Тео? Мы ведь часто видимся, болтаем по скайпу, телефону. И ни один не сказал. Предатели!

Наше гнездо, наш рай был продан. Мои воспоминания, все, что у меня здесь оставалось, было отдано кому-то другому. Обидно. Вновь эта чертова обида, и во всем виноват один кобель. Я сжала зубы от злости, да так сильно, что они скрипнули.

– Но новый дом больше, уютнее и в самом элитном районе. Пати недалеко до ее офиса, как и мне. У нас есть комнаты для всех: для тебя, Тео, Гранда…

– Почему Гранд живет с вами? – с ненавистью спросила я, не сумев ничего с собой поделать, и мои эмоции выплеснулись наружу.

– Он не живет, Оливия, – ласково ответил папа. – В последний раз он был у нас год назад, он бывает в Лондоне редко, обосновался сейчас в Нью-Йорке.

– Но у него же тут бизнес. – Теперь я была полностью обескуражена событиями и повернулась к отцу, сжимающему руль.

– Это побочный бизнес. Ты же помнишь Гранда, парень слишком активен и иногда выплескивает свою энергию в очень странное русло. В Нью-Йорке они вместе с Коулом открыли продюсерский центр, а тут всем занимается Лестер. Помнишь их? – улыбнулся папа и бросил на меня мимолетный взгляд.

«Еще бы не помнить», – усмехнулась я про себя. Они все там были, все четыре мушкетера во главе с Д’Артаньяном. Не хватает еще Нейта, и банда в сборе. Все читали мое письмо, все смеялись и показывали на меня. Ненавижу!

– Не особо, – соврала я.

– Ничего, ты их увидишь, – улыбнулся папа. – У меня сейчас ощущение, что мы вернулись в то время, перед твоим шестнадцатилетием. Тео прилетит через пару дней, Гранд, все ребята и ты в одном месте. Помнится, тебе всегда было с ними весело. Ты ходила за братом, как хвостик, а он с радостью брал тебя с собой, – рассмеялся папа, но, к сожалению, его радости от воспоминаний я не разделяла, а точнее, это приводило меня в еще большую ярость. Теперь я была уверена: то, что мы с девочками задумали, правильно.

– А как Патриция относится к этому балагану? – поинтересовалась я.

– Она счастлива, что сын дома. Мы, родители, скучаем по нашим детям всегда, а когда они вырастают, то забывают о нас, – печально произнес он, словами уколов меня больнее.

Машина немного притормозила, перед нами открылись ворота, и по выложенной темным камнем дорожке мы въехали на территорию нового дома. Дома? Это больше напоминало родовой особняк. Пафосный улей, куда слетелись все.

– Красиво, – выдавила я из себя, разглядывая большой фонтан в форме лебедя и традиционный фасад здания.

– Пати влюбилась в него, как увидела. – Он сказал это с такой любовью, что я улыбнулась счастью, наполнявшему моего отца.

Мы припарковались около парадного входа, и я выскочила из машины, чтобы вытащить свои вещи из багажника. Дверца щелкнула, и я быстро опустила чемодан на каменную дорожку.

– Оливия, как я рада тебя видеть! – услышала я радостный женский голос.

– Патриция. – Я подняла голову и встретилась взглядом с женщиной невысокого роста, с каштановыми волосами, элегантно уложенными в ракушку, карими глазами и радушным открытым лицом. – Я тоже очень рада вернуться.

– Девочки, зайдем в дом, не стоять же нам здесь вечно. Там и поболтаем, – предложил папа, подхватив мой чемодан.

Я осталась на улице, ожидая чего-то или страшась… Почему-то сейчас вновь почувствовала себя глупой шестнадцатилетней девчонкой, дрожащей перед встречей с ним. Но я ведь выросла, стала умней, опытней, сильней морально.

Зажмурившись на секунду, чтобы собраться со всей своей ненавистью и желанием окончить свои муки, я раскрыла глаза и, широко улыбнувшись, вошла в дом.