Без срока давности

Глава вторая

Ева проводила супругов Мира до машины, пообщалась с чистильщиками и решила обыскать дом, начиная с верхнего этажа. Однако, поднимаясь по лестнице, внезапно остановилась, села на ступеньку…

И позвонила Рорку.

– Извини, – первым делом сказала она.

– Не извиняйся.

На экране появилось лицо Рорка. Боже… При виде его лица Еве всякий раз представлялось, что боги, ангелы, поэты и художники собрались однажды вместе, чтобы создать нечто совершенное. Красиво очерченный рот, пронзительно, невозможно голубые глаза, точеные скулы, и все это в обрамлении шелковистых черных волос…

– Новое дело?

Совершенный образ довершался голосом с легким ирландским акцентом.

– Вроде того. Трупа нет – по крайней мере, пока, – так что дело необычное. На Денниса Миру напали.

– Что?! – Предназначенная ей одной улыбка померкла. – Деннис ранен? В какой он больнице? Сейчас приеду.

– С ним все в порядке. Только что отправила их с Мирой домой. Деннис получил довольно увесистый удар по голове, упал и ударился виском. Возможно, у него небольшое сотрясение мозга, но у Миры все под контролем.

– Где ты сейчас?

– В доме, которым владеет дед мистера Миры. Вернее, когда-то владел. Сейчас дом наполовину принадлежит Деннису, наполовину – его кузену, бывшему сенатору Эдварду Мире. На кузена тоже напали – пока он числится пропавшим без вести. Нужно обыскать дом – вдруг тело спрятано где-нибудь в шкафу, – а потом кое-куда заехать и поговорить. Так что даже не знаю, когда…

– Дай мне адрес.

– Рорк, это в Сохо. Не за чем тащиться сюда в такую погоду.

– Либо ты дашь мне адрес, либо я сам его найду. В любом случае выезжаю.

Она дала ему адрес.

Ева успела обыскать верхний этаж – оба крыла, – когда приехал Рорк. При виде мужа с термосом горячего кофе в руках на душе у нее сразу повеселело.

– Я собиралась приготовить ужин.

Его чудесные губы сложились в улыбку, затем легко коснулись ее губ.

– Правда?

– Честное слово! На работе все тихо, так что я хотела поехать домой. Надеялась вернуться первой и накрыть стол в столовой – свечи, вино, спагетти…

– Эта мысль греет мне душу.

– Мира меня перехватила. Никогда не видела ее в таком состоянии. Мистер Мира позвонил ей, когда пришел в себя – его вырубили ударом по голове, – и попросил, чтобы я тоже приехала.

– Естественно, он умный человек.

– Я введу тебя в курс дела, пока ищу труп возможно убиенного Эдварда, но сперва скажи-ка, господин владелец всей планеты вместе со спутниками, если бы ты решил купить этот дом, сколько бы за него дал?

– Я видел только часть здания, но, судя по всему, оно хорошо сохранилось. Построили его, наверное, в тридцатых годах XX века. Площадь – около шести тысяч квадратных футов. Район отличный. Предложил бы за него около десяти. А если бы продавал, запросил бы все пятнадцать.

– Миллионов?

– Да, миллионов.

– Это ж целое состояние!

– Дом тебе нравится? Деннис хочет его продать?

– Нет… То есть дом, конечно, чудесный, но у нас уже есть один. Одного мне вполне хватает. К тому же Деннис не хочет его продавать – в этом весь сыр-бор.

Продолжая обыск, Ева ввела Рорка в курс дела. Она знала: он не упускает ни малейшей подробности, даже когда останавливается посмотреть на антикварную мебель, резьбу по дереву или медальон на потолке.

– Пожалуй, я мог бы срубить на нем все двадцать, – задумчиво произнес Рорк, – если бы нашел подходящего покупателя и умело разыграл карту. Однако вернемся к делу. Этот сенатор просто мерзавец – по крайней мере, на мой взгляд.

– На мой тоже – судя по тому, что рассказала Мира и о чем умолчал Деннис. И все же неплохо бы найти его живым.

– Согласен.

Они прошли в кабинет, где теперь пахло химией и пылью.

– Я немного знал Брэдли Миру.

– Рассказывай.

– Совсем немного, – уточнил Рорк, – в основном заочно. У многих он вызывал уважение и восхищение. Ты уже собрала на него досье?

– Нет. Непосредственно к делу он отношения не имеет.

– Брэдли Мира был окружным прокурором Нью-Йорка – задолго до твоего и моего рождения. Кажется, получил наследство, а позже и сам сколотил состояние. Потом стал судьей. На пенсию ушел более десяти лет назад – скорее даже лет двадцать тому назад, если память не изменяет. Остаток жизни посвятил добрым делам, о чем свидетельствуют все эти наградные таблички. Достойный восхищения человек, который, по общему мнению, прожил честную и плодотворную жизнь.

– Мистер Мира его любил – невооруженным глазом видно. Значит, двадцать миллионов?

Рорк обвел комнату оценивающим взглядом.

– Если найти подходящего покупателя, то да.

– Даже половина такой суммы – отличный стимул его найти. Нужно допросить этого риелтора. А значит, придется отыскать человека, который назначил ему встречу с Эдвардом. Но прежде всего хочу поговорить с домработницей и женой сенатора. Сначала домработница, потом жена.

– Я веду машину, ты собираешь досье?

– Отличный план. Только сначала проверю, что дал опрос соседей.

Оказалось, что уборщица с мужем живут на втором этаже бывшего одноквартирного дома всего в нескольких кварталах от места преступления. Женаты двадцать семь лет. У нее – своя клининговая компания «Горничная на заказ», у него – фирма «Мастера на все руки», предлагающая разные мелкие услуги. Двое детей, оба работают в компаниях родителей. Трое внуков.

– Все здание принадлежит им. – Ева кивнула на белый кирпичный дом, у которого Рорк остановил машину. – На первом этаже работают, на втором – живут.

Она нажала кнопку домофона.

– Да? – отрывисто и нетерпеливо произнес женский голос.

– Полиция Нью-Йорка. Нам необходимо поговорить с вами, миссис Робартс.

– Это еще зачем? Ну-ка, покажите удостоверение. Поднесите к камере.

Ева предъявила значок.

– Что случилось? Кто-то из детей попал в беду?

– Нет, мэм. Просто нужно с вами поговорить. Ваше имя и адрес нам предоставил Деннис Мира.

– Мистер Деннис? С ним все в порядке? Что, собственно… А, черт…

Сила Робартс оборвала себя на полуслове и впустила их в дом.

Первый этаж был разделен пополам коридором. По одну руку находился офис «Горничной на заказ», по другую – «Мастера на все руки». На двери в конце коридора висела табличка «Посторонним вход воспрещен». Пройдя в нее, они поднялись на второй этаж и оказались перед двумя двустворчатыми дверями. Одна из них резко распахнулась им навстречу.

– С мистером Деннисом точно все в порядке? И кто вы, собственно?

– Полиция Нью-Йорка, – повторила Ева и еще раз показала значок. – Лейтенант Даллас.

– Даллас?.. Даллас?!

У Силы Робартс были огромные глаза цвета горького шоколада и волосы почти того же оттенка, собранные в узел на макушке. При упоминании Евиной фамилии глаза у нее стали еще огромнее.

– Рорк? Даллас? Я ведь смотрела кино и книгу тоже слушала. Ох, господи помилуй… Мел! Мел! Скорее сюда! С Мирами что-то случилось!

– Успокойтесь, миссис Робартс. С Мирами все в порядке.

– Вы же из отдела по расследованию убийств! – сердито крикнула Сила, дергая себя за ворот рубашки, на которой красовался логотип ее компании. – Работаете с мисс Шарлоттой. Думаете, я не знаю?

Послышались тяжелые шаги, и в комнату вбежал высокий грузный мужчина.

– Что с Мирами? Несчастный случай?

– Убиты!

– Что-что? – Здоровяк схватил жену за плечи и приготовился тоже завыть. – Боже мой, боже мой!.. Как?..

– Тише! – рявкнула Ева. – С супругами Мира все в порядке. Сидят себе ужинают. Возможно, попивают вино. Так что успокойтесь и сядьте, черт побери!

Из огромных глаз хозяйки катились слезы.

– С ними точно ничего не случилось? Клянетесь?

– Готова письменно принести клятву и расписаться собственной кровью, если это прекратит всеобщую истерику.

– Извините. – Сила утерла мокрые щеки. – Извини, Мел.

– Сила, что вообще происходит?

– Это Даллас и Рорк.

– Даллас и?.. Кто-нибудь умер?

– Кто-нибудь умирает каждый день, – заметила Ева, – но Деннис и Шарлотта Мира живы и здоровы.

– Просто я испугалась. – Сила шмыгнула носом. – Страх как испугалась. Они нам как родные.

– Мне тоже.

– Мистер Деннис о вас обоих очень высокого мнения. Он заглянул как-то в большой дом, когда я прибиралась и слушала книгу о деле Айконов. Я спросила, не знаком ли он с вами – вы же работаете с мисс Шарлоттой. Мистер Деннис ответил, что знаком и что вы добрые и отзывчивые люди. А еще смелые. Обожаю этого человека.

– Ясно. – В этом Ева была с ней солидарна. – С ним все хорошо.

– Сейчас принесу тебе вина, – сказал жене Мел. – Могу и вам принести.

– Спасибо, но я на дежурстве.

– А я нет, – весело сказал Рорк, – и с удовольствием выпью.

– Могу принести вам чего-нибудь другого, мисс Даллас. Кофе, чаю. Еще есть пепси.

– Пепси?! – Все еще влажные глаза Силы сощурились. – Мелвилл Робартс, ты обещал завязать!

Здоровяк пристыженно ссутулил плечи, словно мальчишка, застигнутый за кражей печенья.

– Ну, вдруг где-нибудь завалялась банка-другая?

– Давайте пепси, – сказала Ева, чтобы закрыть эту тему. – И обращайтесь ко мне «лейтенант». Вы работаете на Денниса Миру, убираетесь в доме его деда?

– Да, все верно. Давайте сядем – так и правда лучше.

Проведя их в квартиру, где было уютно и так чисто, что вся мебель чуть ли не сверкала, Сила опустилась в ярко-синее кресло с высокой спинкой.

– Сколько себя помню, мама всегда убиралась у судьи Миры и мисс Гвен. Когда я подросла, то стала ей помогать. Мисс Гвен умерла внезапно. Судья очень тосковал и пережил ее всего на несколько месяцев. Маме до сих пор их не хватает, да и мне тоже.

– И мне, – вставил Мел, вернувшись с подносом, на котором стояло три бокала с вином и один с пепси. – Я выполнял для них разные мелкие поручения, так и познакомился с Силой – нам обоим было тогда по шестнадцать. Что-то случилось, мисс… лейтенант Даллас?

– Случилось. Мистер Мира не пострадал, но сегодня в доме деда на него было совершено нападение.

– Нападение? В доме деда? – Темные глаза Силы вновь сузились. – Сенатор распустил руки, да? Не смог уговорами, так пустил вход кулаки. Сенатор Эдвард Мира. Кузен мистера Миры, хотя так сразу и не скажешь, что они родственники. Непохожи, как сухое и мокрое.

– Почему вы считаете, что Эдвард Мира мог напасть на собственного кузена?

– Потому что этот человек хочет, чтобы всегда выходило так, как ему нужно. Всеми пытается вертеть, и всегда такой был. Не особо-то я высокого мнения о нем и о его заносчивой женушке. А вот дети у них чудные, ничего не скажешь. Славные люди. Ну а внуки вообще лапочки. Арестовали вы сенатора?

– Нет. Эдвард Мира ни на кого не нападал. На него самого напали. Сейчас он числится пропавшим без вести.

– Не понимаю…

– Мистер Мира случайно стал свидетелем нападения. Его ударили по голове, а когда он пришел в себя, ни Эдварда Миры, ни нападавших в доме уже не было.

Сила хлебнула вина и с шумом выдохнула.

– Зря я про него такого наговорила. Их что, пытались обокрасть? В доме отличная охранная система. Никогда не боялась оставаться там одна или вместе с мамой и дочкой.

– Когда вы были там в последний раз?

– Сегодня, где-то с полвосьмого до полтретьего. Мы с дочерью убирались, а мама пришла просто за компанию. Работать ей тяжело, но она очень любит этот дом. Начали пораньше, отдраили все сверху донизу – раз в месяц у нас генеральная уборка. Когда закончили, то активировали все сигнализации и замки, поклясться могу.

– Кто-нибудь подходил к дверям?

– Нет, мэм.

– Не замечали, чтобы в последнее время рядом с домом крутился кто-нибудь не из этого района? Понимаете, о чем я?

– Да, понимаю. И нет, не замечала. Район там хороший. Несколько пожилых пар вроде господина судьи с женой. Люди в основном интеллигентные: врачи, юристы и все в таком духе. Пару раз в месяц заглядывал мистер Деннис – просто поздороваться и проведать дом.

– А сенатор?

Сила презрительно наморщила нос.

– В последнее время и этот захаживал, только на уме-то у него одни деньги.

– Сила!..

– Прости, Мел, не удержалась. Сенатор вывез часть мебели… то есть нанял грузчиков, чтобы ее вывезли. Мистер Деннис сказал, она досталась ему по завещанию. Я не стала ему говорить, что случайно слышала, как сенатор обсуждает по телефону возможную стоимость этой мебели. Мистеру Деннису больно было бы узнать, что вещи, которые так любили его бабушка с дедушкой, достанутся чужим людям.

Ева задала еще несколько вопросов, хотя уже понимала, что ничего интересного не накопает. Когда они с Рорком собрались уходить, Сила дотронулась до ее руки.

– Я бы хотела позвонить мистеру Деннису – просто услышать его голос. Иначе я так и буду переживать. Можно?

– Конечно, – ответила Ева и, немного помедлив, добавила: – Вы бы заглянули в дом где-нибудь через недельку, прибрались в кабинете. А то после криминалистов всегда много пыли.

– Обязательно загляну.

В машине Ева долго молчала, затем повернулась к Рорку:

– Продажа мебели, встреча с риелтором… Возможно, простая жадность. И все-таки хорошо бы взглянуть на финансовые дела сенатора. Мало ли: проигрался в казино, бывшая любовница шантажирует. Может, он не просто хочет, а вынужден продать дом.

– Сунуть нос в чужие финансовые дела, еще и с твоего разрешения – всегда приятно. В данном же случае это истинное наслаждение.

– Как же ты его не любишь!

– Не то слово.

– Сумел бы он вынудить мистера Миру продать дом?

Рорк плавно обогнул микроавтобус, стараясь, чтобы машину не заносило на скользкой дороге.

– Подробностей я не знаю, но если они владеют имуществом в равных долях, пришлось бы побороться. Деннис мог бы выкупить долю Эдварда.

– Ну да, если у него в шкафу пылится десять лишних миллионов.

– Обычно десять миллионов не пылятся, а приносят еще больше миллионов. При разумном использовании, конечно. Мы могли бы дать ему в долг. Семья все-таки, – добавил он в ответ на удивленный взгляд Евы.

Она взяла его за руку.

– Я правда хотела приготовить ужин. А еще поплавать вместе и заняться любовью в бассейне. Подумывала даже посмотреть фильм.

Рорк непринужденно улыбнулся:

– Все сразу?

– План не доработан. Жаль, не получилось его осуществить.

– Ну, у нас вся жизнь впереди.

Рорк остановил машину перед сверкающей серебристой высоткой. Швейцар, похожий на белого медведя в своей белоснежной ливрее с золотыми галунами, выбежал под ледяной дождь и сердито уставился на них. Ева зловеще усмехнулась.

– Ты уже купил это здание?

– Еще нет. Может, зайдем – посмотрим, стоит ли оно того?

– Сначала собью спесь со швейцара, – ответила Ева, прежде чем вылезти из машины. – И не смей его подкупать!

– Чтобы испортить тебе удовольствие? За кого ты меня принимаешь?!

Ева шагнула на тротуар и широко расставила ноги. Швейцар презрительно скривил губы:

– Даже не думайте поставить здесь эту развалюху.

– Уже поставила.

– Как поставили, так и переставите. Это место для такси, лимузинов и прочих машин, не позорящих автомобильную индустрию.

Ева сунула ему под нос полицейский значок.

– Это служебная машина, и она останется там, где я ее припарковала.

– Слушайте, я всегда готов поддержать парней в форме – и девушек тоже, – но не могу же позволить, чтобы здесь торчала такая рухлядь.

– Не судите по обложке.

– Что?

– По одежке, – поправил Рорк. – По одежке, дорогая.

– Не важно. В любом случае машина останется здесь… – она взглянула на бейджик швейцара, – Юджин. Вы видели сенатора Миру сегодня вечером?

– Нет, не видел, а я у дверей с четырех. Слушайте, заведите это убожество за угол – поставьте в гараж. Я им звякну, так что платить не придется.

– Другой на моем месте счел бы ваши слова попыткой подкупа, но я просто пропущу их мимо ушей. А как насчет миссис Миры?

– Ее секретарь ушел минут двадцать назад, так что, насколько я понимаю, миссис Мира у себя. А у вас к ней какие-то претензии?

– Претензии у меня будут к вам, если вы не пропустите нас к миссис Мире, причем немедленно. За плечами у меня долгий рабочий день, я замерзла и промокла. Если захочу, могу превратить вашу жизнь в сущий ад.

– Копы… – буркнул швейцар себе под нос и направился ко входу.

Когда вошли в вестибюль, он протопал к компьютеру.

– Вам нужен допуск от миссис Миры или кого-нибудь из ее подчиненных. У супругов Мира личный лифт, и если я попытаюсь отправить вас наверх без допуска, сработает сигнализация. А это будет стоить мне места. Вы можете превратить мою жизнь в сущий ад, сестрица, но куда вам до моей жены! Уж лучше оказаться в аду, чем сообщить ей, что остался без работы.

– Лейтенант сестрица, – поправила Ева. – Передайте, что с миссис Мирой хочет поговорить полиция Нью-Йорка.

Швейцар постучал пальцем по сенсорному экрану и надел наушник.

– Прием, Хэнк! Говорит швейцар Юджин. Тут копы приехали, хотят побеседовать с боссом. Угу, сейчас сделаю. Понял.

Он повернулся к Еве:

– Охранник сообщит миссис Мире, что вы хотите подняться. А мне нужно считать данные с вашего значка.

– Считывайте.

Закончив сканировать значок, швейцар вернулся к экрану.

– Лейтенант Ева Даллас, личность подтверждена. Хорошо. Охранник спрашивает, о чем вы собираетесь говорить с миссис Мирой.

– А это я объясню самой миссис Мире, чтобы не разглашать конфиденциальную информацию.

– Она сказала… в общем, ты слышал. Ясно.

Швейцар отвернулся от экрана и указал на последний в ряду из трех лифтов.

– Это лифт супругов Мира. Я отправлю его прямо наверх. Там вас встретит охранник.

– Отлично.

Лифт открылся почти бесшумно. Светло-золотистые стены, по бокам от дверей – две ярко-голубые банкетки, на столике у задней стены – букет белых роз.

– Это ж надо – цветы в лифте! – удивилась Ева.

Рорк продолжал смотреть в экран ППК.

– Восемь лет назад они выкупили весь верхний этаж – четыре квартиры плюс террасы.

– Весь верхний этаж!..

– За двенадцать миллионов триста тысяч. Ты же сама велела взглянуть на финансовые дела сенатора.

– Я думала, ты займешься этим дома.

– Искушение оказалось слишком велико. Кстати, у лифта есть глаза и уши, но я взял на себя смелость заблокировать их, как только мы вошли.

– А ты без дела не сидишь!

– Праздные руки трудятся на дьявола.

– Почему? Когда ты спишь, руки у тебя тоже праздные – они и тогда трудятся на дьявола? Что же теперь, не спать и все время что-нибудь делать? А если ты сломаешь руку? Будет она трудиться на дьявола, пока не срастется?

Рорк задумчиво поглядел на бледно-золотой потолок.

– Надо же было уничтожить такую простую, пусть и нравоучительную фразу!

– Видишь? Я тоже без дела не сижу.

Довольная собой, Ева вышла в беззвучно отворившиеся двери лифта.

Навстречу ей шагнул высокий, прекрасно сложенный чернокожий парень, будто сошедший с обложки журнала мужской моды. В просторном холле тоже были белые розы, банкетки, приглушенное освещение, в стене – плотно закрытые двустворчатые двери.

– Лейтенант… сэр… – обратился он к ним с чуть заметным британским акцентом. – Я должен принять у вас оружие и все электронные устройства, прежде чем пропущу к миссис Мире.

– Черта с два.

– В таком случае, боюсь, без ордера вам дальше не пройти.

– Ясно. Я так понимаю, миссис Миру не интересует, что сегодня вечером ее мужа избили и, скорее всего, похитили. Если что-то изменится, пусть позвонит мне завтра в Центральное управление. Мое дежурство окончено. Пошли есть спагетти, – сказала она Рорку и повернулась к лифту.

– Одну минуту. На сенатора Миру действительно напали?

– С фрикадельками, – добавила Ева, – и бокалом хорошего вина.

– Звучит восхитительно, – вторил ей Рорк. – У камина? В такую ночь приятно посидеть у огня.

– Лейтенант Даллас!

Ева оглянулась через плечо.

– Вы ко мне обращаетесь?

– Сенатор Мира ранен?

– Слушайте, Хэнк, я здесь, чтобы поговорить с Мэнди Мирой. Либо она нас впускает, либо нет. Хватит тратить мое время.

– Подождите, пожалуйста. Одну минуту.

– У вас ровно шестьдесят секунд. Время пошло.

Ева демонстративно взглянула на часы, а Хэнк приоткрыл дверь и скользнул внутрь.

Она глубоко вздохнула:

– И почему люди так не любят копов?

– Понятия не имею. Теперь мне и правда хочется спагетти.

– Потерпи, будут тебе спагетти.

Хэнк появился, когда секундная стрелка дошла до тридцати.

– Входите, пожалуйста. Миссис Мира сейчас подойдет.

– Отлично. У нее примерно двадцать пять секунд.

– Лейтенант… – начал он и тут же замолчал, заслышав быстрый перестук каблуков.

Мэнди Мира оказалась высокой эффектной женщиной с идеальной фигурой и гривой золотых волос, которые, к удивлению Евы, с одной стороны доходили до уха, а с другой закручивались у самого подбородка. Холодные голубые глаза под темными бровями выражали одновременно раздражение и скуку.

– Как это понимать? Я не привыкла, чтобы ко мне на порог заявлялась полиция. Меня не устраивает, что вы сочинили какую-то дикую историю о нападении на моего мужа и обманом проникли в мой дом.

– Миссис Мира, вы говорили с мужем в течение последних нескольких часов?

– Это вас не касается.

– В таком случае извините, что напрасно проникли к вам в дом.

Ева сделала движение уйти.

– Я хочу знать, что это значит!

– Это значит, что мы расследуем нападение на Эдварда Миру, а также его последующее исчезновение.

– Полный бред!

– Тогда позвоните ему прямо сейчас, и мы немедленно уйдем, принеся искренние извинения за причиненное беспокойство.

– Хэнк! – Мэнди щелкнула пальцами. – Позвоните сенатору Мире.

– Мэм, уже звонил – по всем номерам. Не берет трубку.

– Дайте сюда!

Она выхватила у охранника телефон и удалилась, стуча неимоверно высокими каблуками небесно-голубых туфель.

– М-да, не хотела бы я на нее работать.

Ева сунула руки в карманы и принялась осматривать комнату. Много холодных голубых тонов – под цвет глаз Мэнди Миры, догадалась она. Все элегантное, гладкое, блестящее. Хорошо, что им не предложили присесть: после таких стульев вся задница, поди, будет в синяках. На белом глянцевом фортепиано стоял еще один огромный букет белых роз. Белые портьеры обрамляли стеклянную стену с видом на террасу. Когда Ева дошла до незажженного камина и висящего над ним портрета сенатора с супругой, до нее долетел гневный голос Мэнди.

– Как это не знаете? Вам за то и платят, чтобы знали! А если хотите, чтобы и дальше платили, свяжитесь с сенатором Мирой – немедленно! Вы меня поняли?

Мэнди влетела в комнату и сунула Хэнку телефон.

– Сенатор сейчас недоступен, хотя вас это и не касается. Однако я требую объяснений. Почему вы утверждаете, будто с ним что-то случилось?

– Вам известно, что у вашего мужа сегодня была назначена встреча с риелтором по поводу дома на Спринг-стрит?

– Известно.

– Вы знаете имя и телефон риелтора?

– Мне глубоко безразличен и дом, и его судьба.

– Я так понимаю, подобный ответ должен означать «нет». Кузен вашего мужа Деннис Мира…

– Ах, вот в чем дело! – Мэнди отмахнулась, словно от неприятного запаха. – Если вам позвонил Деннис, он только зря потратил ваше и мое время. Это растяпа и недотепа, питающий непонятную привязанность к дому на Спринг-стрит. Я бы решила, будто Деннис нарочно все подстроил, чтобы осложнить дело с продажей, но ему до такого в жизни не додуматься.

Рорк положил руку на плечо Еве и легонько сжал. Он заговорил прежде, чем она успела раскрыть рот, так что ей осталось только представлять во всех красках, как она бьет Мэнди Миру кулаком в лицо.

– На Денниса Миру напали после того, как он бросился на помощь вашему избитому мужу. Если прекратите перебивать, лейтенант подробно все объяснит, – добавил Рорк таким ледяным тоном, что чуть не отморозил Мэнди яйца, которые, как представлялось Еве, скрывались под ее белыми шелковыми брюками.

– А вы, собственно, кто?

– Рорк, в данный момент – гражданский консультант лейтенанта Даллас.

Холодные глаза Мэнди сузились.

– А, ну конечно. Знаю я, кто вы такие. Шваль и сброд. И сюда заявились, несомненно, по наущению Денниса и Шарлотты Миры. Можете им передать, что мне неинтересны их жалкие козни, а мой муж сделает с этим дурацким старым домом и со всем его содержимым то, что пожелает. Если еще раз нарисуетесь и будете мне досаждать, я поговорю с губернатором, и тогда посмотрим, надолго ли Шарлотта сохранит свою нелепую работу в полиции. Хэнк, выпроводите их отсюда. Сейчас же.

Ева слегка подалась вперед.

– Пошла ты в жопу!

Мэнди побагровела.

– Да как вы смеете! Даже не сомневайтесь – я обо всем сообщу вашему начальству!

– Тогда вам нужен майор Джек Уитни. Центральное полицейское управление. – Ева достала значок. – И не забудьте записать мое имя и номер. В этом дурацком старом доме я сегодня вытирала кровь вашего мужа – подумайте об этом. А еще о том, что не можете его найти. Вспомните, что Деннис Мира пролил собственную кровь и оказался на полу без сознания, потому что хотел ему помочь. А еще…

– Ева… – негромко произнес Рорк.

– Нет, черт побери, я не закончила. А еще подумайте о том, что к вам приехала полиция, чтобы сообщить о случившемся и попытаться установить местонахождение вашего мужа, а вы наотрез отказались сотрудничать. Теперь я смотрю на вас как на главного подозреваемого. Прячешь скелеты в шкафу, сестрица? Даже не сомневайся – я их найду!

От гнева и изумления вся краска сбежала с лица Мэнди Миры.

– Вышвырните их вон!

Она вылетела из комнаты, а Ева с Рорком направились в холл. Хэнк вышел вслед за ними и прикрыл за собой дверь.

– Лейтенант… сэр… Я хотел бы извиниться за…

– У вас своя работа, у меня – своя.

– Вы уверены, что сенатора Миру избили и похитили?

– Да. – Перемена в голосе Хэнка заставила Еву обернуться. – Вы знаете, с кем у него была назначена встреча в старом доме?

– Не знаю, но постараюсь выяснить. Сенатор должен был вернуться больше часа назад. Мне и самому давно пора домой; миссис Мира настояла, чтобы я остался, пока он не приедет.

– Это обычная практика?

– Ничего необычного в ней нет. Если узнаю что-нибудь полезное, позвоню вам в Центральное. И просто для сведения: она и правда сообщит губернатору и вашему начальству.

– Да хоть самому Господу Богу.

Когда двери лифта закрылись, Рорк взял Еву за руку. Он почти чувствовал, как ее кожа излучает ярость.

– Чур я буду Шваль.

– Что?..

– Чур я буду Шваль. Так что тебе остается Сброд.

На лице Евы отразилось минутное замешательство, затем глаза ее лукаво блеснули, против воли отзываясь на шутку.

– Почему именно Шваль? Потому что первый по списку?

– Просто слово нравится. По-моему, мне идет. А тебе больше подходит Сброд. Мой Сброд…

– Лейтенант Сброд.

– Как скажешь.

– Пытаешься меня успокоить, чтобы я не разнесла лифт?

– Скорее, пытаюсь успокоиться сам. Не часто у меня возникает желание ударить женщину – не в моей это природе, а сейчас такое желание было.

– Когда я мысленно ей вмазала, из носа у нее брызнула кровь.

– Что же, придется нам обоим довольствоваться этим. И все же… – он поднес руку Евы к губам, – мы поедем домой и будем работать допоздна, чтобы найти мужа этой хамоватой стервы.

– Ну и мерзавец же он, наверное. Только мерзавец возьмет в жены нечто подобное. Но ты прав, мы будем его искать.

Пока ехали домой, Ева позвонила Мире – сообщить, что уведомила Мэнди.

– Как она отреагировала?

– Заявила, что это вы с мистером Мирой все выдумали, оскорбила меня, Рорка, вас обоих и пообещала пожаловаться губернатору и Уитни. Я послала ее в жопу.

– Я все улажу.

– Не надо. Не хочу, чтобы вы…

– Ева, я все улажу. Ждите извинений.

– Не нужны мне ее…

– Не спорьте.

Ева начала было возражать, но увидела усталость и напряжение в лице Миры.

– Ладно, бог с ним. Как мистер Мира?

– Нормально. Никаких настораживающих симптомов. Еще понаблюдаю сегодня, но, по-моему, он в полном порядке. Волнуется за Эдварда, конечно.

– Передайте ему, что мы приступили к расследованию. Если что-то узнаем, я сообщу.

Ева нажала на отбой прежде, чем Мира успела еще раз ее поблагодарить, и принялась обдумывать возможные методы расследования. Машина тем временем въехала в ворота и остановилась перед домом.

Во всех окнах величавого каменного здания приветливо горел свет – даже в причудливых башенках. Вернуться в такой дом после бесконечного рабочего дня – это ли не чудо?

Они вышли из машины и направились ко входу.

– Сколько тебе понадобилось, чтобы спроектировать дом – весь этот замок?

– О, мальчишкой я годами строил его в своем воображении. Всякий раз, как ложился спать голодным или избитым, дом вырастал еще немного.

Поскольку детство у Рорка было такое же кошмарное, как у самой Евы, ее удивило, что дом получился просто большим, а не гигантским.

– Я слегка его уменьшил, – пояснил Рорк, снова беря ее за руку. – Отказался от сторожевых башен и рва с водой. А еще пришлось признать, что мои любимые катапульты лишены всякого практического смысла.

– Ну, не знаю. По-моему, катапульты – это круто.

Переступив порог, Ева увидела Соммерсета. Вот кого бы она зарядила в катапульту в первую очередь…

Дворецкий стоял у дверей, одетый в обычный черный костюм – вылитый живой труп или скитающийся по дому призрак. Толстый кот Галахад потерся о его штанину, затем потрусил к Еве с Рорком и принялся виться у них между ног, словно неуклюжий танцор кошачьего балета.

Ева ждала традиционного язвительного замечания по поводу их позднего возвращения или еще какой-нибудь колкости, однако Соммерсет лишь произнес:

– Мистер Мира?

– Все в порядке, – ответил Рорк, снимая пальто. – Ева только что говорила с доктором Мирой.

– Рад слышать. Если могу чем-то помочь, просто дайте знать.

Соммерсет удалился почти беззвучной походкой. Ева проводила его хмурым взглядом.

– После такого дня мне даже не представится случая на него наехать?

– Ты послала в жопу супругу бывшего сенатора, – напомнил Рорк, помогая ей снять пальто. – На сегодня с тебя хватит.

– Я была при исполнении.

Мимоходом почесав Галахаду спинку, Рорк направился к лестнице.

– Завтра наверстаешь упущенное.

Поскольку ничего другого действительно не оставалось, Ева тоже двинулась вверх по лестнице, слыша позади топоток Галахада.

– Сначала ужин, – объявил Рорк. – В спальне, с вином и камином.

Ева не возражала. Потом, у себя в кабинете, она оформит доску с материалами дела, соберет кое-какие данные, поторопит детектива из отдела по розыску пропавших без вести. Рорк может проверить финансы Эдварда – это его развлечет. А сама она…

– Я займусь вином и камином, ты – макаронами, – объявил Рорк.

– Договорились. Надо будет позвонить детям Эдварда – вдруг они что-нибудь знают. А завтра займусь этим его институтом, если ничего нового не всплывет.

– Если не всплывет труп, хочешь сказать. Ты рассуждаешь, как коп из убойного отдела.

– Я и есть коп из убойного отдела. Да, труп. Будь это обычное похищение, за Эдварда потребовали бы выкуп. Может, конечно, им что-то от него нужно – тогда, глядишь, еще отпустят живым.

– А зачем его отпускать?

– Да, зачем? Разве что велят держать язык за зубами, чтобы не было хуже. Я слишком мало о нем знаю – не могу сказать наверняка. Чутье говорит, что труп будет, но вдруг у меня просто условный рефлекс?

– Жена его не любит.

Раньше Ева пришла бы к такому же выводу логическим путем. Теперь она сама испытала любовь и просто знала, что это так.

– Любовью и не пахнет. Однако Мэнди дорожит своим статусом. Вряд ли это ее рук дело. Хотя, возможно, мне просто не все известно. По словам Миры, сенатор ходит налево, но жене глубоко наплевать. А вдруг ей больше не наплевать? Скажем, возникла угроза развода и потери статуса.

Ева поставила на стол тарелки, до краев наполненные макаронами. В камине уже потрескивал огонь, а Рорк разливал по бокалам темно-красное вино. За происходящим с интересом наблюдал кот.

– Как думаешь, Соммерсет его покормил?

– Разумеется.

– А, черт с ним…

Ева вновь подошла к автоповару и заказала блюдечко с лососем.

– Чтобы не смотрел на нас голодными глазами, – ответила она на удивленный взгляд Рорка.

Когда Галахад с жадностью набросился на еду, Ева вернулась за стол и взяла в руку бокал.

– Все это должно было произойти еще несколько часов назад.

Она сделала медленный глоток.

– Главное, что все-таки произошло. В такой мерзкий вечер приятно поужинать вместе у камина – пусть и с опозданием.

Ева намотала на вилку спагетти, попробовала.

– А ничего… – Она подцепила вилкой еще. – Риелтор. Нужно найти риелтора. Либо он как-то связан с исчезновением Эдварда, либо встречу отменили. Скорее всего, связан. – Ева оторвала вилкой кусочек фрикадельки. – Продажа дома тут ни при чем – ей мешает мистер Мира. Либо личные счеты, либо политические. Может, задолжал кому-то денег? В любом случае сенатора заманили в дедов дом, а значит, знали о его существовании и надеялись, что там им никто не помешает. Но мистер Мира спутал им карты.

– Итак, пока Деннис Мира валяется без сознания, Эдварда увозят. То есть у похитителей есть машина.

– Да. А раз есть машина, значит, они с самого начала собирались увезти его с собой. Только сперва немного отделать. Попахивает личными счетами. Или денежными делами – для многих это одно и то же. И все же…

– Эдвард как раз намерен продать очень дорогую недвижимость, стоимость которой покроет любые долги, кроме совсем уж запредельных.

– Вот именно. Так что, если дело в деньгах, самое разумное – убрать помеху, то есть мистера Миру. Однако мистера Миру не трогают. Значит, скорее всего, личные счеты.

– Засадил кого-то не того, когда был судьей? – предположил Рорк. – Перебежал кому-нибудь дорогу в конгрессе? Или обошел по службе? У политика всегда много врагов.

– У ловеласа тоже. Брошенная женщина. Муж или любовник бывшей пассии. Мотивов сколько угодно.

Рорк кивнул и подцепил вилкой еще макарон.

– А почему не прикончить его прямо на месте?

– Вот-вот… – Ева ела, не переставая думать. – Поначалу я ставила на похищение. Но прошло уже несколько часов, а выкупа до сих пор не потребовали. Так что… им нужно время, чтобы выбить из Эдварда какие-то сведения или просто заставить страдать.

– На Денниса напали сзади.

Ева кивнула, пригубила вина.

– Постарались, чтобы не увидел нападавшего. Значит, действовали хладнокровно. Казалось бы, почему просто не пристукнуть Денниса, а заодно хорошенько напугать Эдварда? Но нет. Деннис в их планы не входит.

– То есть план у них есть.

– Смотри… – Ева подалась вперед. – Похититель входит в дом вместе с Эдвардом. Значит, Эдвард его не знает. Или знает, но не боится. Похититель выдает себя за риелтора. Возможно, он и есть риелтор, тогда расставить ловушку еще легче. Пока не найдем Эдварда или его труп, не сможем выяснить, заманили его в кабинет, отвели под дулом шокера или втащили силой. Еще непонятно, почему именно кабинет – играет ли место какое-то значение или нет. Мистеру Мире показалось, что Эдвард не был связан. Мои наблюдения говорят о том же. Так что, думаю, преступников как минимум двое: один держит сенатора на мушке, другой избивает.

– Если Эдвард задолжал кому-то денег – а я надеюсь это выяснить, – возможно, к нему подослали пару костоломов. Хотя зачем тогда заманивать его в дедов дом? Очень уж хитрая уловка, да и ненужная.

– Именно. И вообще, зачем забирать Эдварда с собой, если можно просто переломать ему ноги? Не исключено, конечно, что выкуп еще потребуют, но пока мне кажется, что дело не в деньгах.

– Следующая версия – секс.

– Да, от секса люди дуреют. Становятся злобными, мстительными, жестокими.

– Гарантируешь? – ухмыльнулся Рорк, так что Ева чуть не поперхнулась вином.

– Извращенец!

– Со стажем. Но ты говоришь о сексе неинтересном и недобровольном. Так что я с тобой согласен, хотя… – Он разломил хлебную палочку и протянул половинку жене. – Если Эдварда собирались избить до смерти, потому что он с кем-то замутил или кого-то бросил, зачем увозить его с собой?

– Мистер Мира.

Рорк кивнул:

– Все пошло не так. Преступники запаниковали, однако не настолько, чтобы прикончить Эдварда сразу. Поэтому увезли его в другое место.

– Да, эта версия мне нравится. «Черт, что же делать? Сматываемся, а его берем с собой». – Ева махнула хлебной палочкой. – Держу пари, тело найдется не более чем через сутки.

– Боюсь, подобное пари слишком вульгарно даже для нас с тобой.

– Пожалуй.

Не отрываясь от еды, Ева гадала, кому впервые пришло в голову сделать шарики из фарша и был ли он вознагражден по заслугам.

– В общем, я буду расследовать преступление как убийство, а отдел розыска пускай расследует как исчезновение. Но если появится труп, я дело не отдам. Мистеру Мире придется нелегко, хотя отношения у них с кузеном не самые дружеские.

– Родственников не выбирают.

– Да уж, и отношения между кузенами – отдельная песня. Когда Макнаб или Пибоди рассказывают о своих кузенах – или ты о своих, – чувствуется, что вас связывают родственные узы и большая симпатия. А этот кузен и его жена-мымра не просто забыли об узах или не испытывают симпатии. Они излучают…

– Презрение.

В знак согласия Ева ткнула в его сторону вилкой.

– Именно. Надо быть полным идиотом, чтобы презирать такого человека, как мистер Мира.

– Выходит, в течение ближайших суток мы обнаружим тело идиота?

Ева кивнула, отправив в рот последний кусочек.

– Да. Но это не значит, что мы будем сидеть сложа руки. Надо сделать приписку к плакату, который висит у нас в отделе. Ну, помнишь? «Мы служим обществу и защищаем вас вне зависимости от расы, вероисповедания и т. д. и т. п., потому что вы тоже можете умереть». Нужно пририсовать эту… как ее…

Она изобразила в воздухе символ. Рорк невольно улыбнулся, потому что понимал ее с полуслова.

– Звездочку.

– Да, звездочку. И приписать: «Даже если вы идиот».

– Для убойного отдела больше подойдет прошедшее время: «Даже если вы были идиотом».

– Хорошее уточнение. Ладно, пора приниматься за работу. Ты займешься финансами.

– С превеликим удовольствием.

Они вместе вышли из спальни.

– Надо отправить Пибоди отчет – ввести ее в курс дела. Копию перешлю Мире. Ее не так-то легко вывести из равновесия, но сегодня она испугалась. Особенно когда увидела, что мистер Мира ранен.

– Любовь делает нас уязвимыми.

– Мистер Мира ее утешал. Он всегда такой заботливый… Знаю, он сам был расстроен, к тому же получил нехилый удар по голове, и все-таки ее утешал.

– А еще любовь делает нас сильными. В этом ее чудо.

– Не знаю, многие ли рождаются добрыми, но мистер Мира именно такой. Доброта у него в крови. Поэтому жаль все-таки, что я не врезала этой стерве Мэнди.

– Ты вообразила, как у нее из носа брызнула кровь. – Рорк потрепал Еву по плечу. – Придется довольствоваться этим.

– Да уж, делать нечего.

Они разошлись – каждый в свой кабинет. Кот предпочел остаться с Евой. Залез на спальное кресло, долго вертелся на месте и наконец рухнул, словно пробежал марафон.

Ева села за стол и проверила почту. Донесение от чистильщиков – ребята в точности выполнили приказ поторапливаться. Кровь на кресле принадлежала Эдварду Мире, на полу – Деннису Мире. Отпечатки пальцев, обнаруженные в кабинете, в прихожей и на дверях, принадлежали либо Эдварду, либо Деннису, а также домработницам: Силе Робартс, ее матери Фрэнки Трент и дочери Даре. Значит, преступники пользовались изолирующим составом. Следовательно, все спланировали заранее.

Ева принялась составлять отчет, приложила к нему доклад чистильщиков. Потом решила отправить копию майору Уитни и слегка причесала текст. Какой бы нагоняй ни устроил ей Уитни за то, что она послала в жопу Мэнди Миру, оно того стоило.

Когда с отчетом и заметками было покончено, Ева принялась за доску с материалами дела. Пока данных маловато, подумала она, обходя доску кругом и разглядывая фотографию Эдварда. Но начало положено.

Ева хотела вернуться за стол и собрать подробную информацию обо всех, кто хоть как-то связан с делом, когда вошел Рорк.

– Уже? – удивилась она.

– Пока только предварительные данные. Могу сказать, что крупная сумма денег сенатору не помешала бы.

– Проигрался?

– Скорее, просто живет не по средствам. Да и Институт Миры себя не окупает. Эдвард закачал в свое детище уйму денег, а оно до сих пор бьет ему по карману. Вообще они с женой очень много тратят. Охрана, приемы, путешествия. Пентхаус в Нью-Йорке, дом в Ист-Хэмптоне, квартира в Ист-Вашингтоне. Плюс членства в суперэксклюзивных загородных клубах. Кроме того, институт снимает номер люкс в моем отеле «Палас», выплачивает сотрудникам солидное жалованье и несет высокие общие расходы.

Рорк подошел к столу, отпил кофе из Евиной кружки.

– За последние два-три года Эдвард сделал несколько необдуманных вложений, что сказалось на уровне его доходов. Кое-что, правда, выручил на продаже антиквариата.

– Из дедова дома.

– Естественно. Если они с женой не найдут новый источник дохода, придется им урезать свои траты или же продать часть недвижимости. Это с учетом секретных банковских счетов – двух у него и одного у нее.

– Ты уже обнаружил три секретных счета?

Когда Рорк молча отхлебнул кофе и внимательно посмотрел на нее поверх кружки, Ева только покачала головой.

– Чтобы ты, да не обнаружил… Заводить такие счета незаконно?

– Подозрительно. А для человека его положения – неэтично. Продажа дома сильно облегчила бы ему жизнь.

– И никаких кредиторов, которые могли бы подослать костоломов?

– Надо копнуть поглубже, но пока картина достаточно ясная. Эти люди привыкли жить на широкую ногу и не желают урезать свои расходы, чтобы удержать финансовый корабль на плаву. К примеру, Мэнди тратит по десять-двенадцать тысяч в месяц на посещение салонов красоты и спа-процедур. Плюс ежегодные пластические операции и коррекция фигуры, что увеличивает сумму в три раза. Сам Эдвард не сильно отстает от жены в этом отношении.

– Боже мой, почти четверть миллиона в год, чтобы навести красоту?!

– Примерно так. И это ничто в сравнении с теми суммами, которые сенатор инвестировал и продолжает инвестировать в институт. Только на основание выложил двадцать миллионов из собственного кармана. Институт приносит ему около миллиона в год, однако Эдвард вкачивает обратно всю прибыль и немного сверх того, чтобы он не закрылся. Последние полтора-два года с деньгами у него туго.

– Значит, ему позарез нужно продать дом на Спринг-стрит. Надо выяснить, кто наследует долю Эдварда в случае его смерти. Скорее всего, жена или дети.

– Допустим, жена не хочет отказываться от привычного образа жизни. Пошла бы она на убийство?..

Ева внимательно изучила фото Мэнди.

– Я бы не удивилась. Решимости ей не занимать. Наверняка жизнь Эдварда застрахована. Он отбрасывает коньки – она остается безутешной и весьма обеспеченной вдовушкой.

Ева сунула руки в карманы и покачалась на пятках. Затем помотала головой.

– Метод неподходящий. Даже если Мэнди наняла костоломов. «Вот вам пачка денег. Отходите моего мужа как следует, а потом убейте. Причем именно на Спринг-стрит». Может, решила, что при таких обстоятельствах Деннис согласится продать дом?

– «Здесь умер мой кузен. Его жена убита горем. Если продать дом, это поможет всем нам исцелиться». Да, пожалуй. – Рорк задумчиво протянул Еве кружку с остатками кофе. – Похоже на правду, хотя логика извращенная.

– Слишком извращенная. К тому же, если это наемные убийцы, почему не покончить с Эдвардом сразу? Зачем увозить с собой?

– Ты все-таки склоняешься к личным счетам?

– Да. Денег он никому не должен? Никаких признаков, что его шантажировали или он сам кого-то шантажировал?

– Ничего такого я не заметил.

– Значит, Эдвардом движут деньги, а преступниками – что-то другое. Секс?

Рорк обнял ее за талию.

– С удовольствием!

– Да я не про нас с тобой, умник! Деньги, политика, женщины – вот круг его интересов. Деньги отпадают. Политика… Эдвард больше не сенатор, хотя есть еще институт… Я, конечно, проверю, но, если Эдварду приходится закачивать в него такие суммы, много ли влияния он имеет в политических кругах? Остается секс. Номер люкс в твоем отеле… Готова поспорить, чудесное любовное гнездышко.

– Мы умеем вить уютные гнездышки.

– А можешь закинуть удочку и выяснить имена тех птичек, с которыми миловался в этом гнездышке кобель-сенатор? Что-то не звучит, – нахмурилась Ева. – Такую метафору смазала…

– Если Эдвард принимал в отеле гостей, я раздобуду тебе их имена или, по крайней мере, фотографии. Дай мне пару минут.

Ева сделала еще кофе и продолжила собирать данные. Ее не удивило, что Рорк справился со своим заданием первым.

– Пять женщин за последний год. Каждая приезжала примерно раз в неделю в течение полутора-двух месяцев. Хочу бренди.

– Пять за год… А ему ведь почти семьдесят!

– Медицина, за что ей большое спасибо, сделала проблему возраста неактуальной. – Рорк достал из стенного шкафчика графин. – Я отправил тебе список имен в хронологическом порядке. Ах да, еще кое-что: сенатор пользуется номером примерно раз в неделю. Проводит там всю ночь. А вот дама редко остается до утра.

Ева распечатала фотографии, приклеила к доске.

– Все, кроме двух, официально замужем. Последней двадцать пять. Получается, он на сорок лет ее старше – даже больше! Мерзость какая.

Когда Рорк только покачал бренди в стакане и сделал глоток, Евины глаза сузились.

– Он же ей в деды годится!

– Не люблю этого человека – теперь еще больше, чем прежде, – но не могу не восхититься его… м-м… выносливостью.

– Опять членом думаешь?

– Ну… – Рорк опустил взгляд на свою ширинку, – он тоже имеет право на собственное мнение.

Бормоча себе под нос, Ева принялась кружить вокруг доски.

– А они все красотки – надо отдать сенатору должное. Самой старшей, Лорен Кэнфорд, сорок два. Замужем, двое детей, лоббистка. У нее, естественно, политический интерес. Самой младшей, Чарити Даунинг, двадцать пять. Не замужем, художница, работает в «Эклектии» – художественной галерее в Сохо. Аша Коппола, тридцать один год, второй раз замужем, работает в некоммерческой организации. Эллисон Байсон, третий раз замужем – оптимизм или безумие? Как бы там ни было, третий раз замужем, тридцать четыре года, домохозяйка. И, наконец, Карли Маккензи, двадцать восемь лет, не замужем, журналист-фрилансер. Надо собрать досье и на них, и на мужей.

– Займусь пока своими делами, если, конечно, тебе больше ничего не нужно.

– Нет, ничего. Спасибо за помощь.

В полночь Рорк заглянул проведать Еву. Как он и ожидал, она уже начинала клевать носом.

– На сегодня ты достаточно потрудилась.

Ева не стала спорить – знала, что нужно подождать, пока факты улягутся в голове. К тому же, если она не права, к утру Эдвард Мира еще приковыляет домой.

– А ты знал, что мистер Мира и его кузен окончили Йельский? Сенатор выпустился на год раньше. Вообще-то разрыв у них в два года, но мистер Мира получил диплом заранее, еще и с этим, как его? Магнум что-то там.

– Magna cum laude[2].

– Точно. А еще состоял в обществе «Фи-Бета-Каппа»[3] и был третьим на курсе по успеваемости. Сенатор шел семидесятым с чем-то. У мистера Миры полно всяких титулов и званий – половины я даже не слышала. На последнем курсе избран старостой, на выпускном произносил прощальную речь.

– Наверняка будущего сенатора это страшно бесило.

– Наверняка. В общем, Городские войны только-только начинались, и мистер Мира был ни много ни мало капитаном университетского мирного патруля. Университет находился достаточно далеко от города, так что там было сравнительно безопасно, но случались стычки, митинги и обычные сообщения о заложенных бомбах.

Войдя в спальню, Ева села на кровать и принялась стягивать ботинки.

– Сенатор окончил юридический и устроился на работу в адвокатскую контору в Саннисайде – подальше от места военных действий. Деннис вернулся в Нью-Йорк, получил степень магистра в Колумбийском университете, а потом и доктора. Они с Мирой прожили вместе около года, прежде чем пожениться.

Ева покачала головой и принялась раздеваться.

– Знаешь, мне как-то в голову не приходило, что они жили вместе до свадьбы. Я изучила всю их историю. Странное чувство – словно за ними подглядываешь. Их профессиональная и семейная жизнь начиналась в городе, сотрясаемом войной. Поженились они в дедовом доме. Не надо было тратить на это время, но…

– Чудесная история.

– Чудесная. Теперь понятно, почему дом так много значит для мистера Миры.

Ева натянула ночную рубашку и забралась в постель.

– Сенатор с Мэнди поженились в «Паласе» – задолго до того, как ты его купил. Устроили большой пышный прием.

Когда Рорк лег рядом, Ева повернулась к нему.

– Ты ведь тоже мог устроить большой пышный прием в честь нашей свадьбы. Почему не устроил?

– Тебе бы не понравилось. – Он обнял Еву и притянул к себе. – К тому же я хотел, чтобы наша совместная жизнь началась в самом важном для нас обоих месте – дома. Хотел, чтобы это счастливое воспоминание осталось здесь навсегда – как та картина, которую ты мне подарила, где мы с тобой стоим под цветущим деревом в день нашей свадьбы.

Ева вздохнула.

– Может, у нас и получится, – пробормотала она.

– Что получится?

Но Ева уже провалилась в сон.