Безжалостный хранитель

ГЛАВА 56

Выхода нет

Изабелла

— Я задержу их. — Джузеппе подталкивает меня к Рафу, когда шаги становятся громче и опасно приближаются. — Вперед! — снова кричит он.

Языки пламени лижут старые деревянные двери винного погреба, нагревая узкое пространство. Пот стекает по моему лбу, и мои легкие с трудом дышат, когда дым и острый землистый запах загустевают в воздухе.

Взгляд Рафа устремляется к брату, и между ними проходит напряженный момент.

— Пожалуйста, Раффа, уходи сейчас, пока не поздно.

Рука моего хранителя крепче сжимает мою, прежде чем он дергает меня вправо, в направлении, противоположном громоподобным шагам. — Пошли. — Мы бежим по каменному полу к двери, из которой я сбежала ранее. Выстрелы рикошетом разносятся по узким коридорам позади нас.

Я указываю на дверь в конце коридора, замедляя шаг. — Будь осторожен, там охрана.

— Больше нет, — бормочет он.

Мы доходим до конца коридора, и Раф отодвигает стул в сторону, прежде чем облить его жидкостью для розжига.

— Ты действительно намерен сжечь это место дотла, не так ли?

Он кивает, чистая тьма запечатлелась на его лице. — Это всего лишь питательная среда для новых кошмаров.

— Хорошо. Я помогу. — Я достаю из его кармана коробок спичек и зажигаю несколько, прежде чем бросить их на пол, поджигая след горючей жидкости. Вырывается стена жара, малиновое и охряное пламя заливает зал пламенем.

Он на мгновение останавливается, чтобы посмотреть на огонь, на отблески, отражающиеся в этих ярких полуночных глазах.

Я переплетаю свои пальцы с его и сжимаю. Я хочу сказать ему, что знаю о ребенке, сказать ему, как я зла, что он солгал, но сейчас не время. — Я сожалею о том аде, через который твой отец заставил тебя пройти. И прости, что усомнилась в тебе даже на секунду.

Его пристальный взгляд останавливается на моем, интенсивности, бурлящей в этих темных глубинах, достаточно, чтобы у меня перехватило дыхание. — Я бы никогда не предал тебя, Изабелла. Я люблю тебя. Тебе принадлежат мое сердце и моя душа, и ничто и никогда этого не изменит, — шепчет он хриплым от эмоций голосом. — Это не самое своевременное признание, но мне нужно, чтобы ты знала, на всякий случай…

Я прижимаю палец к его губам. — Не смей заканчивать это предложение. Мы выбираемся отсюда, мы оба. — Я делаю паузу, ровно столько, чтобы выдавить улыбку. — И я люблю тебя. Так что тебе лучше найти выход из этого.

Кривая улыбка расползается под моим пальцем, прежде чем он отдергивает его. — Клянусь, я так и сделаю. Как будто раньше у меня не было достаточной мотивации, теперь мне нужно убедиться, что мы выберемся отсюда живыми, чтобы я мог показать женщине, которую люблю, настоящую красоту этого проклятого города. — Огненный блеск освещает тени в его глазах.

Дрожь пробегает по моему телу от его слов. — И еще, что, черт возьми, случилось с твоим лицом?

— Я расскажу тебе об этом позже.

Пули рассекают воздух в коридоре, смешиваясь с облаком дыма, и Раф прижимает меня к стене, обхватив руками мою голову.

— Осторожно! — Голос Джузеппе эхом разносится над хаосом, когда к нам подбегают двое охранников.

Треск огня и волна темного дыма подползают ближе, скрывая все на своем пути. Обхватив одной рукой мою голову и накрыв меня своим телом, Раф разряжает свое оружие в приближающихся мужчин. Хлопок. Хлопок. Хлопок.

Резкие взрывы отдаются вибрацией в моих барабанных перепонках, и я не могу не вздрагивать при каждом выстреле. Звук падающего на землю тела на мгновение утихомиривает панику. Но есть еще один парень, и из-за пылающего ада я ни хрена не вижу.

Из тумана появляется темная фигура и врезается в Рафа.

— Нет! — Я вскрикиваю и отшатываюсь от силы столкновения мужчин.

Следующим появляется Джузеппе с кровавой раной на лбу. Он прыгает в гул, пытаясь вырвать Рафа из рук другого охранника. Моя рука инстинктивно тянется к осколку стекла в кармане. Я могла бы попробовать…

Пронзительный выстрел пистолета заставляет мое сердце бешено колотиться о ребра. Трое мужчин — не что иное, как размытое пятно черной одежды и молотящих кулаков. — Раф! — Я кричу.

Джузеппе переворачивается, кровь забрызгивает его рубашку. Он хватается за грудь, кровь сочится сквозь пальцы.

— Cazzo, нет! — Шиплю я.

Рука Рафа сжимает пистолет охранника, и от резкого треска у меня по спине пробегает холодок. Охранник вскрикивает, его запястье обмякает, когда Раф вырывает оружие, прежде чем направить его обратно на владельца. Я зажмуриваюсь, когда Раф нажимает на спусковой крючок. Затем он ползет к своему брату, и я опускаюсь на пол рядом с ними.

— Джузеппе, с тобой все в порядке. Я держу тебя. — Раф кладет свою руку поверх руки брата, сильнее надавливая на рану.

— Уходи, — шипит он. — Ты теряешь драгоценное время. — Его стеклянные глаза поднимаются на меня. — Скажи ему, чтобы забрал тебя отсюда, Изабелла.

— Нет, — выдавливает Раф. — Я тебя не брошу.

— Да, это так. Точно так же, как я бросил тебя много лет назад, fratellino. Поэтическая справедливость, нет? Это моя епитимья и мое наказание. А теперь дай мне это, это то, чего я заслуживаю. — Он убирает пальцы Рафа со своей руки. — Уходи сейчас же! — кричит он, поднимая на меня глаза.

Обхватив Рафа рукой, я поднимаю его с пола. — Давай, он прав. Пошли.

Чистая мука читается на лице моего телохранителя, когда он поднимается. Бросив последний взгляд на своего брата, он опускает голову и разворачивает нас к двери.

Рывком открывая тяжелую металлическую дверь, он тащит меня наружу. Я чуть не спотыкаюсь об обгоревшие трупы, но Рафу удается провести меня мимо груды ужасной обугленной плоти. Раздается выстрел, просвистевший прямо над моей головой, и мой телохранитель толкает меня на землю. Его массивное тело окутывает меня, когда сноп пуль рассекает ночной воздух.

Звук тяжелых шагов вокруг нас становится все ближе. Дверь в подвал приоткрыта, и из щели валит дым. Крики эхом разносятся по коридору, где мы только что оставили Джузеппе.

Мы в ловушке.

— Раффаэле, отойди, ты, stronzo. — Я знаю этого человека совсем недолго, но уже узнаю голос отца Рафа. — Выхода нет. — Он уже не такой отточенный и контролируемый, каким был, когда я встретила его час назад.

Я не удивлена. Его сыну удалось в одиночку вызвать немалый хаос во всем комплексе. Я опускаю руку в карман и нащупываю осколок стекла. Это немного, но это оружие, и я воспользуюсь им, если понадобится.

Альфредо выходит из тени, его окружает орда охранников, каждый с оружием, направленным в нашу сторону. — Девушка нужна мне живой, — шипит он своим людям. Должно быть, с полдюжины человек окружили главу семейства Феррара, плюс еще несколько ползают по периметру. Дым сгущает воздух, едкий запах обжигает мои легкие.

Раф вскакивает на ноги, подтягивая меня за собой, затем дергает за свои широкие плечи. Одной рукой удерживая меня, он направляет свой пистолет на отца. — Я не отступлю, пока ты не позволишь нам уйти отсюда.

Его отец подходит ближе, двигаясь в свете аккуратно подвешенного фонаря. Злая усмешка прорезает его лицо. — Боюсь, Раффа, уже слишком поздно для этого. Ты убил моих людей, разрушил мой дом.… Но должен сказать, я никогда не думал, что ты на это способен. Эта женщина раскрыла новую сторону моего младшего сына.

Очевидно, свирепый, кровожадный.

Зловещая улыбка становится шире. — Ты стал весьма впечатляющим. — Он подходит ближе, и каждый мускул в теле Рафа напрягается, готовый к атаке. — На самом деле, я хотел бы предложить тебе сделку. Ты прав, знаешь, этот семейный раскол длится уже достаточно долго. Я бы хотел, чтобы ты вернулся в Феррару. Ты доказал, что более чем способен, и я считаю, что тебе пора войти в свою роль в этой семье.

Раф заливисто смеется, от приступа безумия в этом диком смехе волосы у меня на затылке встают дыбом. — Я бы никогда не стала работать на тебя, Papà. Я никогда не стану частью этой семьи после того, что ты сделал.

— Тогда ты не проживешь достаточно долго, чтобы обзавестись своей собственной.

Бугры жиловидных мышц на спине Рафа напрягаются, сворачиваясь кольцами. — Убей меня, если это удовлетворит твою жажду мести, но отпусти Изабеллу.

— Нет, — кричу я, хватаясь пальцами за край его рубашки. — Я никуда не пойду без тебя.

— Боюсь, что signorina Валентино должна быть частью сделки, Раффа. Видишь ли, ее дядя организовал стратегические действия на моей территории. А Данте ничего не делает без одобрения Луки.

Я чуть не фыркаю от смеха. Он явно ничего не знает о моем дяде. Он настолько непредсказуем, насколько это возможно.

— Значит, Изабелла не более чем пешка? — рявкает он. — Ты планируешь использовать ее как разменную монету?

Голова Альфредо медленно опускается. — Совершенно верно, figlio. Если Лука Валентино хочет вернуть свою дочь, ему нужно увести своих людей к чертовой матери с моей территории.

Раф поворачивает голову через плечо, встречаясь со мной взглядом. Мы оба знаем, что Papà сделал бы для меня все. Моя мама и наша семья — причина, по которой он отошел от "Кингз" и позволил дяде Данте руководить операциями. С чем, по-видимому, он справляется дерьмово.

— Я ему не доверяю, — шепчет Раф.

— Ты думаешь, он обманет папу?

Он медленно кивает. — Именно таким bastardo является мой отец.

— Ладно.… так что нам делать?

— Приготовься пробиваться отсюда с боем.

— И что же ты решил, Раффа? — Альфредо поднимает глаза через плечо сына, чтобы встретиться с моими. — Или вы здесь главная, signorina?

— Она главная, — процедил Раф сквозь зубы, — но я не буду заставлять ее тратить на тебя свое дыхание. — Он делает шаг в сторону, и я повторяю его движение. Пистолеты охранников отслеживают наше незаметное перемещение.

Черт, отсюда нет выхода.

Я не знаю, что, черт возьми, задумал Раф, но лучше, чтобы все было хорошо, иначе мы покойники. Как ни странно, эта мысль не совсем изнуряет. Потерять Рафа — это одно, но умереть нам обоим вместе? Это было бы не самым худшим в мире.

Dio, когда я успела стать такой фаталистом?

— Итак, что это будет? — Альфредо шипит, подходя на шаг ближе.

Теперь нас разделяет всего несколько ярдов. Я осторожно опускаю пальцы в карман и сжимаю их на зазубренном стекле. Годы моего увлечения Крав-магой всплывают на поверхность. Если бы мы только могли подвести Альфредо поближе, я уверена, что смогла бы попасть ему в яремную вену. Он бы никогда этого не предвидел. Я годами практиковала это движение, только без острого оружия, вместо этого просто использовал ребро ладони, чтобы ударить по горлу и вывести из строя нападавшего.

— Подведи его поближе, — шепчу я Рафу.

— Что? Почему?

— Просто доверься мне.

Морщины пересекают его лоб, но он размеренным шагом приближается к отцу и вооруженным лакеям. — Есть кое-что, что я должен тебе сказать, Papà…

Он приподнимает темную бровь и приближается на дюйм. — Что же? — Он смотрит на пистолет, зажатый в кулаке Рафа. — Я не сделаю больше ни шагу, пока ты не бросишь оружие.

С ворчанием он бросает "Глок" на траву всего в нескольких футах от него. Затем он шепчет через плечо: — Приготовься.

Еще шаг, и Раф с отцом оказываются почти нос к носу. Кольцо охранников сжимается вокруг нас, и я только надеюсь, что это не выльется в кровавую бойню.

— Это только для твоих ушей. — Раф наклоняется ближе, и я едва могу разобрать его слова из-за бешено колотящегося пульса. — В тот день, когда ты убил Лауру и моего ребенка, ты что-то разрушил во мне, Papà, и теперь я собираюсь уничтожить тебя. Увидимся в аду, bastardo.

Раф наносит удар по ближайшему охраннику, вырывая у него оружие, и я проскакиваю через его широкое плечо, бросаясь на его отца с осколком стекла. Вкладывая в удар весь свой вес, как учил меня мой инструктор, я наношу удар в его горло.

Острое оружие пронзает его кожу, но по количеству крови я могу сказать, что не попала в яремную вену. Стекло торчит из его шеи, когда он задыхается. Начинается настоящий ад, когда вокруг нас спускаются охранники.

Альфредо хватается за горло, хрипит и шатается, кровь стекает по его безупречно белой рубашке. Раф стреляет одному из охранников в лицо, затем стреляет по второму. Позади нас раздаются новые выстрелы, и я оборачиваюсь как раз вовремя, чтобы увидеть Джузеппе, ползущего через дверь подвала.

Он убивает двоих охранников, прежде чем снова падает в обморок.

— Джузеппе! — Зовет Раф.

Он нажимает на спусковой крючок и убивает еще одного охранника, бегущего через лужайку. Затем его голова наклоняется вперед, и он падает на землю с прерывистым дыханием.

Нет…

Я поворачиваюсь обратно к Рафу, и в вихре движений, за которыми я не могу уследить, ему удается подчинить оставшийся круг охраны, пока на ногах не остается только один человек рядом со своим отцом.

— Брось пистолет, cornuto, и я оставлю тебя в живых, — рычит он оставшемуся парню. У него разбита губа, и кровь заливает щеку. Мне требуется секунда, чтобы узнать охранника, Альфонсо, которого я видела раньше.

— Отпусти его, — бормочу я. — Он собирался помочь мне сбежать. Он работает на твоего отца только потому, что боится его.

Голова Альфонсо подпрыгивает вверх-вниз. — Si, é vero.⁶¹

Раф направляет свой "Глок" на охранника. — Вали отсюда на хрен, пока я не передумал.

Мужчина бросает пистолет и бежит через двор.

Альфредо опускается на землю, его рука все еще сжимает стакан, торчащий у него из шеи. Он сердито смотрит на меня, затем переводит свой полный ненависти взгляд на своего сына. Долгая минута молчания сгущает воздух. Внезапная тишина после хаоса перестрелки нервирует.

Раф присаживается на корточки рядом с отцом, дикая улыбка освещает непроницаемую тьму в его глазах. — Я буду наслаждаться каждой секундой, наблюдая, как жизнь покидает тебя, Papà.

Он задыхается, и кровь стекает с его губ по подбородку.

— Ты заслуживаешь особого места в аду за то, что ты сделал.

Из его сжатых губ вырывается тошнотворное бульканье.

Раф отводит взгляд от своего отца, пылающие радужки находят мои. — Тебе не обязательно на это смотреть.

— Я не оставлю тебя.

Он медленно кивает, когда я присаживаюсь рядом с ним на корточки.

И мы ждем…