Безжалостный край

Глава 7

Через месяц боевые действия между командами Дробыша и генерала Быстрицкого прекратились. Был достигнут паритет и с другими полувоенными-полукриминальными группировками. База ОМОНа прекратила существование, сейчас там находился опорный пункт дружины Дробыша, который теперь называл себя бароном. Поговаривали, что, когда к нему по привычке обращались «товарищ полковник», он лютовал и даже кого-то приказал выпороть. Совсем у мужика крыша поехала!

Лучше всего дела обстояли в вотчине Быстрицкого. Ученые определили, что состав почвы подходит для посадки земных культур, засеяли зерном экспериментальное поле где-то за городом и теперь с нетерпением ожидали результатов. Зареченцы тем временем потянулись в деревни заниматься натуральным хозяйством. Пока пригретые вэвэшниками ученые будут выяснять, можно ли сажать картошку, новоявленные крестьяне уже соберут второй урожай.

С момента прихода в клан семей спецназовцев община выросла более чем в два раза. Люди приходили почти каждый день, в основном женщины и дети. Продукты, рассчитанные минимум на год, таяли с каждым днем, но не расстреливать же беженцев на пороге. Однако нарастающие проблемы необходимо было срочно решать. Помимо пропитания остро встал вопрос размещения вновь прибывших.

Александр стоял в своей комнате у окна, погруженный в невеселые мысли, и невидящим взором смотрел во двор. На детских площадках резвилась полураздетая ребятня. Солнце палило нещадно, и сидевшие под деревянными навесами няньки изнывали от жары. Кроме двух вооруженных мужчин и бодрой старушки, которая недавно подошла с малолетним внуком, покой подрастающего поколения охранял стоявший в отдалении уазик с установленным на нем крупнокалиберным пулеметом. Сегодня в патрульной машине находились Алексей и омоновец Вадим. Все помнили нападение гноллов, и повторения никто не желал, к тому же в городе своих уродов хватало.

Все взрослые, кроме часовых, работали в котельной. Было решено разместить в ней гараж, для этого потребовалось разобрать часть стены и поставить ворота. Также в котельной оборудовали мастерскую, а во вспомогательных помещениях решили соорудить небольшой жилой уголок, в котором после ремонта можно будет поселить человек десять холостяков.

На улице послышался детский визг и смех. Бер встрепенулся и посмотрел вниз. Малышня, как всегда, повисла на Пушке, чем неоднократно доводила пожилых женщин и матерей до предынфарктного состояния. Зверь за месяц вымахал до приличных размеров, и если будет поглощать мясо с прежним аппетитом, то вскоре обгонит в холке Дану. Пушок любил носиться по территории, пугая новичков и выпрашивая еду. Кроме Настены он любил тех, кто с ним делился. А делились все — попробуй не дать, когда здоровенная туша вьется вокруг и толкает носом в сторону кухни. Несмотря на приставучесть Пушка, польза от него была неоспоримая. Чужого он вынюхивал за версту и громким шипением предупреждал тех, кто находился в этот момент с ним рядом.

Отношения Насти со своим любимцем стоило отметить особо. Эта парочка понимала друг друга даже не с полуслова, а, если можно так выразиться, с «полумысли». В то, что между девочкой и Пушком существует телепатическая связь, мог не верить только законченный скептик.

Желающие неоднократно проводили эксперимент: Настя писала на бумаге, какие действия она попросит совершить Пушка, затем мысленно передавала зверю написанное. «Лохматый варан», радостно свесив между клыками вполне нормальный, не раздвоенный язык, выполнял все просьбы своей подружки и хозяйки. А потом, совершенно по-собачьи виляя наэлектризованным хвостом, ждал угощения в качестве награды за свои старания.

К огромной радости Александра, Дану он не загрыз, хотя в первый день все же произошла попытка покушения на жизнь собаки. Благодаря Насте и вовремя подсунутому куску копченой свинины инцидент разрешился мирно. С того памятного дня животные соблюдали «вооруженный нейтралитет» — «я не ем тебя, а ты не ешь из моей миски».

Когда факт телепатической связи между девочкой и зверем был установлен, Вячеслав начал серьезнее относиться к способностям Александра и периодически заставлял его тренироваться. С удовольствием, ни от кого больше не скрываясь, Бер начал изучать себя и свои новые возможности. По прошествии некоторого времени он добился определенных успехов, которых даже не ожидал. Теперь он легко мог войти в состояние, позволяющее наблюдать за происходящими в организме человека процессами, достаточно быстро найти причину недомогания и вылечить, вплоть до сращивания поврежденных тканей. Но больше всего Александра поразила собственная способность видеть энергию окружающей среды. Он чувствовал, что этой энергией можно манипулировать, но как — пока не понимал.

Громкий стук в дверь заставил Бера отвернуться от окна.

— Войдите, — сказал он.

Дверь распахнулась, и в комнату ввалился Вячеслав, с головы до ног покрытый бетонной пылью.

— По-моему, ты забыл помыться и переодеться, — недовольно произнес Александр. — Натрясешь на ковер мусор, мне потом убирать.

— Не бурчи! — С этими словами бывший майор развалился в кресле. Частицы пыли взвились в воздух, и Бер мысленно застонал. — У меня новости.

— Давай тогда с хорошей начинай.

— Ты в прошлой жизни фильмов обсмотрелся. — Вячеслав поерзал, устраиваясь поудобнее, вынул пачку «Кэмела» и закурил, совершенно игнорируя недовольство собеседника. — Располагаю тремя новостями, и все плохие. Слушай, дай попить, во рту пересохло.

Александр налил воды в кружку с надписью «Евросеть» и протянул товарищу. Майор залпом опустошил ее и продолжил:

— Первая новость скверная. Пока ты спал, приезжали торговцы из слободы Луковской. Вчера на их село напали гноллы. Говорят, в отряде было полсотни особей, утащили два десятка человек. — Вячеслав затянулся и выдохнул кольцо дыма. — Вторая новость паршивая. Начала возвращаться местная живность.

— Допустим, это не новость.

Не так давно Бер с тремя добровольцами поехал осматривать степные районы за городом. Решили провести, так сказать, ознакомительную разведку. И почти сразу напоролись на огромное, в несколько сотен голов, стадо травоядных животных, похожих на зубров. Тройка разъяренных самцов долго преследовала автомобиль, рыча похлеще африканских львов.

— Ты не понял. Хищники. Огромные, — пояснил бывший майор. — Мужик, который приходил вчера, показал снимки одной твари на цифровом фотоаппарате. Посмотрели — и охренели. Очень смахивает на тираннозавра. Говорит, что заснял его на другом конце города всего пять дней назад. Придется модифицировать систему обороны, не дай бог, к нам такая туша припрется. Танков-то у нас нет.

— С этим понятно. — Бер мысленно уже начал возводить стену вокруг базы вместо детсадовского забора. — А третья новость?

— Третья новость гнусная. Приехал Селиванов. Брат с Игорем Коноваловым сейчас зубы ему заговаривают. Нас ждут.

— Это ты мне тут зубы заговариваешь! — взвился Александр. — Почему сразу не сообщил? Чего он хочет?

— Сразу не сообщил, потому что пусть ждет и нервничает. — Вячеслав поднялся на ноги. — Что хочет Селиванов, не знаю, однако каковы желания его хозяина, товарища полковника барона Дробыша, догадываюсь. И не кричи на меня. — Он затушил окурок в пепельнице, которую Александр держал исключительно для бывшего майора.

— Выслушать все равно надо. Может, о чем-нибудь полезном для нас проговорится. — Бер шагнул к дверям.

— Ну пошли тогда проговоры выслушивать.

— Ты бы хоть переоделся.

— Перетопчутся, не барышни. — Вячеслав резко поднялся из кресла, оставив после себя пыльный след. Александр недовольно покачал головой, но смолчал.

Они спустились на первый этаж в переоборудованную под зал совещаний комнату, на двери которой до сих пор висела табличка из прошлой жизни «Младшая группа „Снежинка“». У входа стоял Гвоздь в полной выкладке с британской винтовкой в руках.

— Ты что здесь делаешь? — поинтересовался Александр.

— Это я его поставил создавать видимость солидной организации, — вместо Лехи ответил Вячеслав.

Гвоздь с серьезной физиономией открыл перед ними дверь, пропуская внутрь, но по глазам было видно: парень еле сдерживается, чтобы не заржать.

Когда оба негласных руководителя клана переступили порог, на лицах Владимира Ивановича и бывшего офицера ОМОНа проступило облегчение.

Бер присмотрелся к двум гостям. Ни того, ни другого он раньше никогда не видел, но про одного был наслышан достаточно. Он сразу распознал Селиванова — невысокого лысеющего мужчину лет пятидесяти, с хитрыми бегающими глазками под густыми бровями. Щеки его немного отвисли, скорее всего, похудел недавно. Догадку подтверждал надетый на нем камуфляж на пару размеров больше необходимого. Подполковник быстрым движением вытер шею носовым платком и поднялся со стула навстречу вошедшим. Бер пожал протянутую для приветствия влажную ладонь, с трудом удержавшись, чтобы не вытереть руку о штанину.

— Селиванов Федор Львович, — отрекомендовался подполковник. — О вас, молодой человек, много наслышан. Недурно вы тут устроились.

«Какое твое собачье дело?» — подумал Бер. Таких людей он не любил, ему всегда казалось, что собеседник замыслил пакость.

— Не жалуюсь, — сказал он вслух.

— Майор главного разведывательного управления Никифоров Вячеслав Иванович? — Селиванов пожал Вячеславу руку. В отличие от Александра тот не стал прятать брезгливость — спокойно глядя в глаза, вытер руку о штаны. Подполковник молча проглотил оскорбление. — Рад знакомству.

— Не могу пока сказать того же, — выговорил бывший майор.

— Зачем же вы так, Вячеслав Иванович? Поверьте, мы не враги вам.

Никифоров дернул плечом:

— Жизнь покажет.

— Позвольте представить моего помощника. — Селиванов указал на второго гостя. — Капитан Постриганов.

Капитан был на голову выше начальника, широкоплечий, с мощным торсом, под короткими рукавами проглядывали здоровущие бицепсы. Он вытянул длинную руку, и кисть Александра утонула в лопатообразной ладони.

— Серега, — коротко представился Постриганов. Под выдающимися вперед надбровными дугами сверкнул скучающий взгляд. Бер решил, что капитан скорее телохранитель, чем помощник.

— Давайте присядем, и вы поведаете нам, каким ветром вас принесло в нашу спокойную гавань, — взял инициативу в свои руки Вячеслав.

Хозяева и гости расселись на деревянных стульях вокруг стола.

Селиванов взял графин с водой.

— Позволите? — спросил он. — Сегодня особенно жарко.

— Поэтому и поставили. Наливайте, не стесняйтесь. — Владимир Иванович придвинул подполковнику стакан.

— В такую погоду неплохо бы искупаться в озере. — Залпом выпив воду, он стукнул стаканом о столешницу. — Жаль, поблизости нет никаких водоемов.

Посланник Дробыша не нравился Александру все больше. Воду пьет, как водку. Говорит слащаво, вежливо, а за душой — камень.

— Федор Львович, давайте сразу к делу. — Бер попытался за активностью спрятать нарастающее раздражение.

— К делу так к делу, — не стал тянуть резину Селиванов. — Господин Дробыш предлагает вашему клану пойти под его руку. Мы обещаем вам защиту в случае нападения, помощь медикаментами, топливом и боеприпасами в разумных пределах. Со своей стороны вы обязуетесь соблюдать законы, разработанные господином бароном и верховным советом. Выделять на нужды обороны бойцов в количестве десяти процентов от взрослого мужского населения, а также сдавать в стратегический фонд пятую часть добытой и выращенной сельхозпродукции и произведенных в ваших мастерских товаров. — Видя постные лица слушателей, посланник поспешил добавить: — Это гораздо меньше, чем любое предприятие в России выплачивало в виде налогов. И последнее. Мы гарантируем амнистию перебежавшим к вам офицерам. — Селиванов выразительно посмотрел на Игоря Коновалова, но тот и глазом не моргнул, продолжая сидеть как ни в чем не бывало.

— Почему барон, а не, скажем, граф или князь? — Вячеслав растянул губы в ироничной ухмылке. — А еще лучше — маркиз де Дробыш. Как звучит! — Он покачал головой, прицокнув языком. — Барон каких земель? Непонятно. Может, цыганский? Не-э, в табор я не хочу.

— Не хамите, Вячеслав Иванович. Вы боевой офицер…

— Не тебе меня поучать, — повысил голос бывший майор.

— Слава, прекрати, — попросил Владимир Иванович.

Бер решил, что пора вмешаться, пока словесная перепалка не зашла слишком далеко.

— Товарищ подполковник, простите несдержанность моего друга, но его понять можно. Товарищ Дробыш присвоил себе титул, собирает под свои знамена горожан, и не всегда честным путем, предлагает следовать законам, коих мы в глаза не видели, и пытается отобрать у нас часть имущества, на которое не имеет морального права. По моему убеждению, один человек, пусть за ним и стоит пара-тройка сотен штыков, не может подменить государство. — Александр налил себе воды, пока пил, собирался с мыслями, затем продолжил: — Насколько нам известно, между вашим руководством и силами, находящимися под командованием генерал-майора Быстрицкого, существует толика взаимного непонимания. Лично мне неясно, на что вы рассчитываете, реши генерал бросить на вас оставшиеся в наличии войска. Которых, кстати, у него достаточно, чтобы раздавить кого угодно.

— Александр, вы не владеете всей информацией. Достаточно сказать, что в стане внутренних войск не существует единого командования. Мы полагаем, что скоро сила будет на нашей стороне, и я советовал бы клану вовремя присоединиться к нам и вместе создать новое справедливое государство, — попытался развеять сомнения собеседника дробышевский представитель. — Вы не пожалеете. Молодой, инициативный человек далеко пойдет в обновленном обществе.

— Ага, и погибнет смертью храбрых во славу светлого будущего. — Вячеслав и не старался скрыть охватившее его негодование. — Помнится, в школе на уроках истории изучали нечто подобное.

Селиванов недовольно засопел, глядя на сидевшего с задумчивым видом Александра.

— Нам потребуется время, чтобы обдумать предложение. Ни я, ни присутствующие здесь не могут распоряжаться чужими судьбами, — наконец высказал свое мнение Бер. — Думаю, коллеги со мной согласятся.

— Верно мыслишь, Саша, — поддержал его Владимир Иванович. — Быстро только мухи родятся. Соберем совет, обмозгуем, что да как. Когда примем решение, сообщим.

— Понятно, — протянул Селиванов. — Что ж, надеюсь на ваше благоразумие.

— А в противном случае что? — не унимался Вячеслав. — Нападете ночью и всех перережете?

Не обращая внимания на бывшего майора, подполковник Селиванов повернулся к Коновалову и спросил:

— Капитан, не желаете вернуться? Обещаю, прошлое будет забыто.

— Нет, не желаю. Не по пути мне с убийцей собственного командира.

Подполковник густо покраснел, прищурился и медленно встал из-за стола.

— Полагаю, сегодня сказано достаточно. Думайте, решайте, и побыстрее. — Он направился к выходу, молчавший на протяжении переговоров помощник отправился следом. — Провожать не нужно, дорогу я помню.

В коридоре Леха бодро вытянулся в струнку и козырнул гостям.

— Пойду прослежу, чтобы убрались без эксцессов. — Коновалов оперся о столешницу обеими руками, поднялся и вышел за парламентерами.

— А все-таки он проговорился, — произнес Бер, когда за Коноваловым закрылась дверь.

— Ты про отсутствие единого командования и что скоро сила будет на их стороне?

— Да, и в этом я вижу неплохие перспективы. Как думаешь, стоит Быстрицкого предупредить о том, что Дробыш готовит ему каверзу?

— Обсудим ситуацию чуть позже. Леха! — позвал Вячеслав.

— Я здесь, вашвысокоблагородие!

— Клоун… Значит, так, собери всех наших. Пусть через час стягиваются на совещание, — скомандовал майор. Когда Алексей исчез, добавил: — А я пойду приведу себя в порядок.

Бер с удовлетворением разглядывал растущие с каждым днем кубометры правильных параллелепипедов шлакоблока.

Он никогда не задумывался, насколько сложным может стать производство такой простой вещи, как шлакоблок, — раньше достаточно было заказать его по телефону. Слава богу, среди пришедших на базу оказался спившийся технолог кирпичного завода Василий Васильевич, имевший в привокзальной среде Зареченска прозвище Вась-Вась.

Никто не помнил обстоятельства появления Вась-Вася. Он просто возник из ниоткуда и сразу стал вести себя так, словно жил тут всегда. На вопросы о прошлом бывший бомж отвечал так:

— Не все ли равно, начальник? Вреда от меня, почитай, никакого, зато пользы — тьма. — Он поднимал толстый указательный палец с обгрызенным ногтем и усмехался в растрепанную бороду.

Надо признать, пользу от плюгавенького бомжа в замызганной телогрейке, которую он носил даже в жару, обитатели базы почувствовали сразу.

Во дворе котельной шло громкое обсуждение технологии изготовления стройматериала. Приблизившегося Василия заметили, только когда в нос собравшимся ударил крепкий спиртной дух (впоследствии так и не удалось выяснить, из чего и, главное, где он гнал брагу). Вась-Вась без позволения вклинился в обсуждение и при помощи пальцев и крепких выражений довольно доступно разъяснил собранию, из чего и как делают шлакоблок. Мужики слушали раскрыв рты. Закончив речь, бывший бомж предложил:

— Короче, мужики, вы мне даете пожрать, поспать и один раз в неделю налакаться от души, я вам — миллион хоть кирпичей, хоть шлакоблочин захреначу.

Подумав, собравшиеся согласились. Василию выделили несколько помощников, и работа закипела, благо материала вокруг хватало…

После отъезда Селиванова долго, до хрипоты, спорили — но не о том, стоит ли принимать его предложение, а по поводу того, каким образом выстроить оборону. И от гноллов чтобы защищала, и от баронов разных. На памятном совещании решили построить стену четырех метров в высоту и не менее двух в ширину со встроенными укрепленными огневыми точками и вышками наблюдения. Поначалу хотели возвести стену из плит, оставшихся на месте разрушенных зданий, но, прикинув, поняли, что без тяжелой техники и подъемного крана здесь не обойтись, поэтому отказались от затеи в пользу строительных материалов полегче.

Также договорились построить несколько домиков по типу финских, каждый для проживания трех-четырех семей, поскольку база скоро грозила превратиться в поселок — настолько быстро клан пополнялся новыми членами.

На собрании присутствовал костяк клана: оба Бера, Никифоровы, омоновцы. В совет входили и два новых члена. Бывший инженер Анатолий Буков, мужчина лет сорока, долговязый, нескладный, с аристократическими чертами и повадками, до переезда в Зареченск работал мастером на металлургическом комбинате «Норильского Никеля», а нынче исполнял обязанности главного кузнеца. Вторым был Марк Анатольевич Гофман, профессор биологии одного из питерских вузов. Волей судьбы во время катастрофы он оказался в городе и теперь стал советником руководства базы по новой науке — ксенобиологии. Маленький, кругленький человечек, вечно поправляющий очки в дорогой оправе, которые норовили соскочить с кривой переносицы, не предназначенной природой для их ношения, был единственным, кого нисколько не тяготили будни новой жизни. Наоборот, он с каким-то маниакальным постоянством изучал местные виды флоры и фауны и, казалось, был по-настоящему счастлив. Его положение облегчало отсутствие на Земле родственников — в прежней жизни ученый не имел ни жены, ни детей. Новые знания манили его и, самое главное, приносили пользу обществу. Именно Гофман определил, что местных травоядных животных можно употреблять в пищу. Правда, чтобы это выяснить, пришлось облазить немало пустых учреждений и школ, собирая для него оборудование и реактивы, но дело того стоило.

По настоянию профессора клан начал собирать библиотеку — усилия, не лишенные смысла. Во-первых, как он выразился, книги всегда были пищей для разума, находящегося в поисках истины, а во-вторых, на базе росло количество детей школьного возраста, и тянуть с началом занятий причин не было.

— Шлакоблочный цех заработал в полную силу, — докладывал Сергей Борисович. Он сам назначил себя ответственным за строительные работы и неплохо справлялся с обязанностями. — Начато строительство стены вокруг лагеря и каменных вышек, впрочем, вы каждый день мимо проходите и видите сами. Ворота сварили и поставили. Оборудование котельной демонтировали за ненадобностью, теперь технику можно загнать внутрь.

— А мы не поспешили с демонтажем котлов? Какой будет зима, неизвестно, может быть, стоило попытаться реанимировать систему, — высказал сомнение Игорь Подберезин, один из омоновцев.

— Это бессмысленно, оборудование использует газ и управляется электроникой. У нас нет ни газа, ни электричества, и комплектующие, в случае поломки, брать неоткуда, — разъяснил Бер-старший. — Проще установить в здании паровой котел, работающий на дровах и угле.

— Уголь где брать? — не успокаивался Подберезин.

— Не уголь, так торф, — вмешался Александр. — Допускаю, что в этом мире имеются другие ресурсы, о которых пока ничего не известно. В любом случае найти и добывать уголь легче, чем газ. А как у нас со стрелковой подготовкой?

Штатным инструктором клана стал спецназовец Егор Сапрыкин, здоровенный детина по прозвищу Ноздря — так он позволял называть себя только близким друзьям, на остальных обижался. Егор поднялся и доложил:

— Хреново, боеприпасы переводим зря. Из новеньких трое отстрелялись более-менее достойно, остальные годятся для огневой поддержки, не больше… — Он неопределенно покрутил кистью над головой. — С физической подготовкой вообще швах.

— Ты гоняешь народ, словно перед тобой солдаты-контрактники. Люди роптать начнут скоро. Выбери щадящий режим, — посоветовал Вячеслав, — увидишь, результат не заставит ждать. Основной упор сделай на скрытное перемещение и засады. Партизанские методы больше подходят для борьбы с численно превосходящим противником.

— Не учи ученого, — огрызнулся Егор, — возьмись сам натаскивать новичков. С удовольствием передам тебе эстафету.

— Не могу. На мне разведка висит. — Бывший сотрудник ГРУ, по сути, являлся сейчас начальником полевой разведки, контрразведки, полиции и МЧС в одном лице. Но главной его обязанностью было не проспать нападение барона или гноллов. — Сразу сообщаю: в стане вероятного противника тишина. Дробыш и люди Быстрицкого заняты собой, то есть, как и мы, укрепляются, заготавливают продукты, продолжают собирать под себя людей. Дробыш практически ввел крепостное право, думаю, такими темпами он вскоре похоронит сам себя. Кто-нибудь пристрелит зарвавшегося «дворянина», чему я охотно порадуюсь.

— Было бы неплохо, одной угрозой меньше, — поддержал Вячеслава Коновалов.

— Как твоя охота, траппер? — перевел Александр разговор на продовольственную тему. — Видел, ты машину мяса пригнал. Не поделишься свежатиной для шашлычка?

…Мощных травоядных, которых окрестили зубрами, в округе появилось великое множество. Учитывая годность зубров к употреблению в пищу, участь животных была предрешена. Единственной загвоздкой оставалось отсутствие достаточного количества соли, требующейся для обработки мяса с целью длительного хранения. Соль приходилось выменивать на часть добытых продуктов у запасливого генерала Быстрицкого.

Торговля между кланом и самой большой общиной Зареченска процветала, но радость омрачали несправедливые цены — за десять килограммов мяса давали килограммовый пакет соли. Все бы ничего, но охота оказалась занятием опаснее войны. Вокруг злобных зубров кружили хищники, по сравнению с которыми стремительный Пушок казался борзым щенком. Одна такая тварь недавно напала на группу охотников, и спастись не помог даже автомобиль. В итоге клан лишился машины и одного человека. Зверь передвигался на двух лапах и уродливой головой таранил бок убегающего уазика, пока автомобиль не перевернулся. Хищник вырвал заднюю дверь и в мгновение ока вытащил из салона Павла, совсем недавно присоединившегося к общине. До катастрофы парень любил в сезон выезжать на природу на ловлю секача, за эти навыки его определили в отряд добытчиков. Александр почти не знал новенького, однако искренне скорбел по первой потере. Теперь у общины имелось собственное кладбище, и неизвестно, сколько еще людей придется там хоронить.

Придя в себя, остальные мужчины выбрались из изуродованного внедорожника и расстреляли двуногого убийцу, причем каждому стрелку пришлось выпустить по рожку, чтобы успокоить зверя навеки. Обратно добирались пешком больше суток, отягощенные останками товарища. Когда выбившиеся из сил мужики ввалились на базу, они чуть не прибили профессора Гофмана, посетовавшего, что охотники не сподобились захватить «образец мышечной ткани зубра» для научных нужд…

— …Килограммчик дам, если пригласишь на индивидуальную дегустацию, — подмигнул Вячеслав.

— Само собой. Тогда с тебя горилка.

— Тогда с тебя бабы.

— Хватит, не то про баб женам расскажу.

— Злой ты, Сашка. Вот уйду к Дробышу, отличусь в борьбе за светлое будущее, пусть в рыцари посвятит.

Посмеявшись над шуткой майора, продолжили обсуждение планов.

— Хочу предложить выйти в большой рейд. — При этих словах Александра люди напряглись. Бер обвел всех внимательным взглядом, оценивая реакцию собравшихся. — С недавних пор я чувствую приближение неприятностей. Сны снятся тревожные. Никто из вас не чувствует что-нибудь подобное?

Вопрос был далеко не праздный. Александр и Настя оказались не единственными обладателями паранормальных способностей. Правда, таких успехов, как они, не показывал никто. Возможности Александра, которые в прежней жизни вызывали бы только усмешки окружающих, здесь производили настоящий фурор. Скорость заживления ран, достигнутая Александром с помощью постоянных тренировок, потрясала воображение. Настя же с детской непосредственностью, на зависть остальной ребятне, силой мысли запросто поднимала в воздух кусок бетона размером с голову взрослого человека.

А все благодаря наставлениям Бера, не зря он изучил столько литературы, посвященной сверхвозможностям человека. И хотя десять его учеников показывали куда худшие, чем Настя, результаты, Александр надеялся, что это лишь вопрос времени.

Заниматься с людьми потребовал от Бера-младшего Вячеслав, он же заставил всех пройти тесты на выявление энергетического потенциала. Александр изучал энергетику испытуемых и при наличии достаточной, по его мнению, жизненной силы брался за обучение. Он заметил, что в процессе занятий с энергетикой каждого человека происходят трансформации, но оставил это наблюдение при себе, решив сначала понаблюдать за изменениями в динамике. Кроме того, он опасался, что если расскажет об этом Вячеславу, то ему придется обучать не десять, а шестьдесят человек. За отказ учиться майор пригрозил наказывать нерадивых, и ему, как ни странно, верили.

Свою настойчивость Вячеслав объяснил просто:

— Представьте, что на нас напали. Мы заранее оповещены об этом событии паранормами (почему-то слово «экстрасенс» ему не нравилось, и он называл Александра и учеников паранормами или магами), даже не прибегая к помощи разведки.

— То есть ты хочешь свои обязанности переложить на других? — хихикнули собеседники.

— Да пошли вы!

— Ладно, рассуждай дальше.

— Так вот, на нас напали, идет бой. И кроме свинца в противника летят огромные булыжники, а в голове раздается жуткий шепот: «Сейчас ты умрешь!» Противник в панике. А наши раненые через полчаса снова в строю. Лепота!

— Тебя нельзя пускать к детям сказки рассказывать — заиками станут.

Тогда от души посмеялись все, кроме Бера. Он глядел на друга и не узнавал. Бывший скептик превратился в самого яростного почитателя паранормальных способностей…

— Нет, я не чувствую, — ответил омоновец Серега по фамилии Махно, которую поначалу все считали прозвищем.

— И я не ощущаю… И я… — послышались голоса.

— Если есть что сказать — говори, — высказал общее мнение Эдик.

— Гноллы мне снятся. Полагаю, стоит ждать от них крупных неприятностей. Давно они нас не беспокоили. — Александр дождался, когда внимание окружающих всецело будет принадлежать ему, и продолжил: — Одними секретами и заставами не обойдемся. Нужно собрать группу бойцов и выдвинуться навстречу.

— Нас мало, — озабоченно сказал Бер-старший.

— Ничего, пап, попросим помощи у Быстрицкого. Это и в его интересах.

— Допустим, но каким образом мы найдем этих гноллов? С какой стороны ждать неприятностей? — Сергей Борисович отнесся к предложению сына серьезно, впрочем, как и остальные.

— Я почувствую их и поведу отряд.

— А я категорически против! — заявил Вячеслав. — Если Быстрицкий узнает, что мы готовим магов и добились немалых результатов, нас ожидают серьезные проблемы. Он не потерпит рядом столь опасного сообщества.

— Вот ты и возьми в разработку этот вопрос. Узнай, изучает ли кто-нибудь кроме нас эту проблему? Знает ли Быстрицкий о том, чем мы занимаемся? В конце концов, ты разведчик или кто? — возмутился Владимир Иванович. Вячеслав сердито засопел, но смолчал, признавая правоту брата.

На этом собрание закончилось, и все разошлись по своим делам.