Безграничный Джонни

Проложек! Wake up, Джонни! Мы в Марвел!

Джонни, я знаю, ты следишь за мной. Наверняка думаешь, «че он опять начал?» Но Джонни, ведь кроме тебя мне рассказать больше некому. Мы гребанное одно целое, и в нашем случае это даже не метафора!

Я помню о тебе с тех самых пор, как мы впервые встретились, ты был довольно… "амбициозным" и весьма "креативным" парнем в расцвете сил. Хотя и может показаться, что в каждом событии я совсем не придавал тебе значения – это не правда.

Каждый раз, общаясь с другими, я примерял твою маску на себе.

Наверняка, ты немного раздражен, но и меня ведь закинули сюда не коктейли пить, а? Мы ведь это не выбирали, смекаешь?

Мы с тобой в одной лодке.

Из-за Судьбы-суки попали Марвел и сидим вместе, как в одной бочке отнюдь не мёда!

А пошло все нахрен!

Хочешь же знать, чем все закончится? Да все охрененно будет! Я тебе обещаю, приятель.

Смотри внимательно, Джонни, следи и не отводи глаз: потому что я посвящаю эту историю тебе.

Потому что даже если сучка судьба дала нам обоим под зад – я заставлю её плясать под нашу дудку и переверну все к чертям.

Что говоришь… Гарем? Друзья? Нет, конечно. Это тупо, у нас будет чем заняться и без этого!

Да подожди ты, я тут вообще-то пытаюсь объяснить тебе как мы нагнем весь мир, а ты о чём? Девочки? Какие нахрен девочки?! Нет. Никаких девочек. В бизнесе нет на это время. Нет же говорю. Нет! Блять, уговорил! Иногда ты просто невыносим! Будут девчонки, будут! Теперь доволен? Ну вот и ладненько. Ккм, короче, мы с тобой ещё так оттянемся, что все обзавидуются!

***

– Ху-х, – открываю глаза и внезапно вскакиваю с постели, ощущая себя невероятно странно. – Где я вообще, что за херня?

Утыкаю взгляд в потолок и вижу, как на фоне лучей солнца летают маленькие пылинки. Комнатка небольшая и больно напоминает Американский стиль, когда вся мебель как будто из Икеи, и в доме нету бабских старых шкафов, которые собирали ещё во времена СССР.

Протираюсь глаза ещё разок, чтобы убедиться, что не сплю.

– Да ну, это же нереально да? Как я вообще оказался здесь.

Есть такое ощущение, будто меня где-то нагрели, напоили, и бросили сюда. Вроде и удобно лежу, да только страшно представлять, что кто-то мог взять и перенести меня в незнакомое место. Это же чертово ограбление! Нет! Воровство. Да нет же… как же это слово. Короче, меня похитили, гады.

А… хотя погоди. Вот что-то начинаю вдуплять, и внезапно словно вспышка вижу чужие воспоминания в своей голове.

Воу-воу-воу… Да я же самый настоящий попаданец… да не абы какой, а целый беспризорник, который без адекватного дома.

Я сбежал из приюта и уже вот как пару недель бегаю по улицам и твою какую-то херню… Меня зовут Джонатан без фамилии, потому что… мои родители неизвестны.

Ну хоть имечку прикольное, и на том спасибо. Буду ДжоДжо референсы мутить, типа, – прикладываю ладонь к лицу и пафосно вздыхаю.

– Яре-яре-дазе, – поднимаюсь с постели и оглядываю нового себе в рядом стоявшем круглом зеркальце.

Грязноватого вида мальчуган. Американец. Глаза серые, волосы черные. Оброс и воняю. Хмпф, фуу, аж несет неплохо, но вроде как нос даже привык, и привычка к этому дрянному запаху передалась мне вместе с порождением. Ну спасибо, вот уж полезный навык, терпеть собственную вонь!

Хотя парнишке всего двенадцать, и он ещё не успел толком вкусить нормальную жизнь. А и вкусит ли вообще, учитывая его низкое положение? Подняться в люди то будучи сиротой практически нереально. Эх, бедный ты парень, Джонатан… хотя стоп, черт! Это же теперь я!

– Как же нормальные и суперкрутые перерождения в Питеров Паркеров и Суперменов, мать твою!!! – кричу я, хватаясь за голову, и охреневаю от шока. – я чертов бомж!

Без охреневшего тела и родителей! Абсолютно один! Только дрянная училка в детском доме меня мучала и ладно!

Осматриваю дом, в котором нахожусь в приступе легкой паники и понимаю, что забрел в чужую квартиру на третьем этаже. Через вон то приоткрытое окно, которое хозяйка комнаты забыла закрыть.

Да чтоб тебя! Да я ещё и домушник ссаный!

Да это вообще хуже, чем я в прошлой жизни!

А-А-А-АА!!!

– Так, погоди, Джонни, успокойся. Все не так плохо. У тебя ещё можно вернуться в детский дом и попросить прощения, а потом… – берусь за голову и вздыхаю. – что я вообще здесь забыл?

Оглядываю комнату вновь и вспоминаю, что забрел сюда, потому что хотел поспать на мягкой постельке, ибо у трасс ночевать задолбал.

Ну ты гений, блин, Джонни!

Нахрена то свалил из детского дома вообще?!

А… потому что поругался с училкой и гордым дохрена был?!

Да чтоб тебя, я ещё и в тело придурка попал!

Полная помойка!

Бросаю взгляд на комод и остальные вещи, лежавшие на стуле. Джинсы женские, трусы женские. Все женское.

Да ты даже собираясь своровать мужскую одежду нарвался на девчачью комнату! Да ты совсем охренел Джонни, как можно быть настолько тупым блять?!!!

– Джооонни, мать твою!!! Я бы тебе вдарил по морде, но это теперь мое лицо! Ишь че удумал, девчонку грабить! Погоди, что… ты рили собирался стырить у неё эту тонюсенькую бабскую футболочку? – беру двумя пальцами сложенную на комоде футболку, в которой уместится разве что парень дрищь шестнадцати лет, и кривлю губу, ложа её на место. – Нет, Джонни, нам с тобой не по пути. Ты тотальный дебил. Я тоже не гений, но до тебя мне ещё пара световых лет, братка.

Вздыхаю и падаю на ковер, хватаюсь за голову и покачиваюсь из стороны в сторону, пока пытаюсь собраться с мыслями.

– Так… Не знаю, почему в комнате никого нет, хотя… – слепит глаза от солнца, и я отворачиваюсь от окна недовольный, – сейчас только утро и в доме должно быть шумно после пробуждения.

Хозяева куда-то уехали. Лето, отпуск? Неважно!

Повезло-повезло. Можно покочевать здесь ещё немного и типа норм будет, но я дурак что ли? Пойду лучше в детский дом вернусь. Надо повоспринимать мир своими глазами, а не памятью тупицы Джонатана, потому что-то как он воспринимал мир со своими охуенными идеями мне вообще не нравится.

Я объясню: Джонни видел и воспринимал происходящее по-своему, и его память достала мне точно с таким же восприятием, как он это и переживал. Иначе говоря, я получил краткий пересказ его жизни из его уст, а он там все либо приукрасил, либо извратил до неузнаваемости. С его то гениальным интеллектом – это вообще запросто.

Вот, например, какого хрена у него учительница полная дура, если она пыталась оберегать его и не давать в обиду? Да, она поступала с ним резковато и местами ограничивал, но это только потому что он сам дебил и не понимает простых вещей! Ну как можно воровать еду у своих обездоленных сверстников и забираться в чужие дома в поисках ночлежки?! А ведь Джонни окна разбивал для этого. Это ща ему повезло, и хозяйка окно забыла прикрыть, он этим и воспользовался, залез внутрь.

Короче, я попал в тело воришки, которому лишь бы взять что не так лежит, да потом ещё и перепродать это... ха-ха-ха. Джонни, мать твою! Да ты совсем что ли сверхразум! Сейчас считываю его воспоминания и смеюсь, как он представлял себе стыбзить чужие роллексы и потом важно продать их на Черном рынке.

А вот! Один раз фильм в чужом доме подглядел, и теперь в супер ганстеры записался!

Ладно, Джонни, я все прощаю, тебе всего двенадцать лет.

Да и честно говоря, тебя даже уважать можно, ведь ты такой амбициозный и предприимчивый. Твои бы умений да не с тупой головой!

Парень то и в дома пробирался умело, и шмотье воровал незаметно. Ишь вон, две недели сам по себе почти без проблем прожил, разве что жопу надрывая.

А ведь в каком-то смысле он даже талантливый воришка. Хо-х! Джонни, да неужели ты один из этих гениальный персонажей Марвела, которые уже с пеленок изобретают супер-роботов-убийц? – хохочу я, и вдруг замечаю, как над моей головой пролетает Мисс Марвел.

– Хе-х, – да, Марвел. Забавная это вселенная, Джонни, – улыбчиво говорю себе под нос, и замираю. – … погоди че…?!

Выглядываю из чертого едва приоткрытого окна своей мелкой башкой и лупею на улицу!

– ВАТАФАК, МЭН! – аж сука на английском заговорил!!! – это же настоящая Горячая женщина!

Вижу, как он отделывает утренних преступников у магазинчика с… чем это? Банкоматами. Ну-ну, Джонни, ты даже не знаешь, как называются Банкоматы? Спасибо хоть мои знания из прошлой жизни сохранились, иначе бы пропал я с твоей то эрудированностью.

Пока Марвел отделывает преступников… да что уж там, это заняло недолго, я облокачиваюсь на подоконник и вздыхаю.

– Ладно, раз уж я попал в тело говнюка, не помешает жить как говнюк, а то чет с моим стартом лучшего и не светит.

Так и хочется поздороваться с Капитаном, но, боюсь, она меня схватит и понесет обратно в детский дом.

Я бы этого очень хотел, но позориться в глазах у Капитана Марвел будучи с засранными штанами и находившимся в розыске? Да ну его нахрен!

Лучше кофе себе налью…

Выхожу на чужую кухню и оглядываю временное жилище, которое мне и не принадлежит.

Блин… а воришкой быть даже прикольно, ты тут как бог и ничего не платишь. Только жаль, что за это пизды вставят.

Квартирка с тремя комнатами в, судя по всему, пятиэтажном здании. Все в бело-зелено-коричневых тонах, и чем-то напоминает обычную квартиру какого-нибудь дизайнера. Все пестрит угодными глазу декорациями, фото-обоями, аккуратными раздвижными столами, эстетически приятно совмещенной кухней с залом. И вообще пахнет здесь растениями, и свежестью.

Я прохожу по белому шершавому ковру до шкафчиков и замечаю холодильник. Еда!

От одной мысли о еде меня бросает в дрожь, и я срываюсь в порыве сожрать что-нибудь как обезумевший бульдог. Открываю шкафчик и действительно вижу мусорный бак, да и только. Поднимаю взгляд на верхние шкафчики, до которых без стула не дотянуться, и вздыхаю. Беру стул и встаю на него, вижу на столе тот самый кофе и чайник. Бинго! Затем лезу в холодильник и дрожащими руками вижу все, что кажется съестным, и все оно СЪЕСТНОЕ.

Колбаса, сыр, вся ерунда. Пихаю её в себя только успеваю обертку открывать. Глотаю, и испытываю дикий восторг и наслаждение. А потом к горлу подходит какой-то непонятный ком тошноты, и я срываюсь в бег до туалета.

– Бвухээ…

Через пять минут непонятного шока и охреневания, отхожу от толчка и плетусь до кухни. Завариваю себе чужой кофе и сажусь смотрю широкий и качественный чужой телевизор на мягком, пышном чужом диване с пятью чужими подушками.

Немного трясет и морозит, но в целом я нормас.

По телевизору передают новости как вчера и пару дней назад Мстители спасли людей с обрушивающегося моста. Фантастическая четверка отбивает нападение каких-то крокодилоподобных тварей у Нью-Йоркского пляжа, и Халк позволяет делать сок с его мерчем.

– Фу-у-ух! Да я реально в гребанном Марвеле, чтоб меня… Это не шутки, Джонни. Мы с тобой в полном заду, да ещё и в каком.

Осталось только вспомнить почему я оказался здесь и каким образом Джонни позволил мне попасть в это дрищавое тело?

Роюсь в памяти, и ловлю ужасно грустное и жестокое воспоминание, о котором не хотел бы знать. Медленно ставлю кружку кофе на стол и выдыхаю, прикрывая глаза.

– Джонни, дурачок. Теперь понятно почему меня так стошнило, блять. Что-ж ты сразу не сказал, что умер от голоду? – смотрю на свои худощавые детски ручки, и чуть ли не пускаю слезу, – теперь я чувствую себя настоящей мразью.

Новый вздох, и выдох. Прикладываю руки к лицу и сижу так целую вечность, пока не отхожу от полученного шока.

В теле мертвого ребенка, который умер от голода? Ужасно.

Просто пиздец как дерьмово.

Да у тебя просто ПИЗДЕЦ, а не ЖИЗНЬ, Джонни!

Такой умный мальчик был, да, я шутил над ним, но что ещё ожидать от ребенка? Так-то он вполне талантлив был, даже сообразителен. Жаль не туда применял свои таланты, но он ведь ребенок без родителей, ктож его, беднягу, научит?

Ну и горечь сраная. Укх…

– Ладно, Джонни, не переживай там. В Марвеле вроде бог существует и души живут в раю. Думаю, ты видишь меня и вот что я тебе скажу, Джонни – не бойся, я проживу за тебя достойную жизнь.

***

Вот сижу и думаю, что теперь делать.

Хочется поковыряться в свое памяти и припомнить, какого черта я оказался здесь, да чет после Джонни ничерта не хочется.

Эх, ну ладно, давай немного поразмыслим все-таки.

Значит моя прошлая жизнь… Продавец Вованчик, играющий в эротические гача-игры?

Прикладываю руку к лицу и долго, протяжно вздыхаю.

Ладно, беру свои слова назад, Джонни, твоя новая жизнь под угрозой! Пожалуйста, прости меня за все! Я был конечным придурком!

Потеряв всякое желание вспоминать самого себя, а со вздохом направился в детский дом.

Пора бы признать свою новую личность и посмотреть, как новый я жил до сих пор в мире Героев.

Если я все правильно понимаю, в мире Марвел мне будет полный пиздец, если я ничего не сделаю для своей прокачки – это знает каждый попаданец!

Америка то и сама по себе небезопасная задница мира, так ещё и в Марвеле оказался. Где умереть от рандомной космической хрени можно даже если всю жизнь просидишь в бункере.

– Хо-хо-хо! Какая хохма блять!

А я может в мир Гарри Поттера хотел!

Может быть, хотел стать малолетним сопляком Хогвардса! Да Пуффендуй, да Когтевран, да хоть Жупендуй, но туда!

А!!!

– Кто бы не отправил меня сюда, знай, ты… – обрываю себя на мысли и подозрительно кошусь на ослепительное дневное небо, кривя глаз. – Кто вообще позволял тебе, за…

Постойте-ка, залупаться на бога в Марвел? Да это явно плохая идея, чёрт. Он здесь ещё и пиздюлей вставить вставит, не поленится.

– Тц, – провожу с усилием пальцами по груди и шагаю.

Откашливаюсь в кулак и спокойно иду в сторону детского дома имени Авроры Мерц. Благо, дорогу я помню по чужой памяти и спокойно маневрирую.

Из хорошего, даже находясь в чужом теле я почти полностью обладаю его навыками, не считая кривого пиздежа, который Джонни использовал каждый раз, чтобы обмануть училку Роберту.

А она ему никогда не верила и постоянно давала под зад! Хах, Джонни, светлая тебе память, но… Ладно, ничего не говорю.

Твои навыки в красноречии, конечно, полный отстой, но мы это дело поправим. Не зря же я продажником прошлую жизнь работал, а? Впарю ей что-нибудь да разойдемся.

Останавливаюсь напротив детского дома и смотрю на него. Видок, конечно, не топовый. Не самое новое бледное здание, от которого мурашки по коже, как фильме ужасов. На всякий случай оглядываюсь, нет ли признаков «Монашки», и вздыхаю. Ну… мало ли?

Из известных Джонни детских домов, – наш был самым херовым из дерьмовых, но как по мне Джонни просто выебывался. Там хорошо, где нас нет!

Роберта любила тебя, парень, и ты знаешь это так, но из-за суеты в твоей башке мы имеем кучу перевернутых дров и смачную лепешку сверху.

Не любить собственный дом из-за сложных отношений – типичная тема, но не надо усугублять. Спать есть где? Еду дают? Значит все по кайфу! Ты ведь сирота!

Медленно подхожу к открытым воротам и заглядываю внутрь. Тут есть целая игровая зона с песочницей, где играют детишки. Мои сверстники, братишки и сестрички. Хох, Джонни, да тут куча твоих будущих жен! – отшучиваюсь я, пусть слега и нервничаю перед встречей с нашей любимой училкой Робертой.

В глазах Джонни Роберта – та ещё стерва, которая помешана на гипер-опеке, но это лишь его представления. А эти представления для меня как кошмары – просто возникают в голове, и ниче не поделать.

В общем, захожу внутрь и быстро пробегаю по дорожке, чтобы меня не заметили сопляки. Дверь уже близко, и я тяну к ней руку, как вдруг она резко распахивается и бьет мне в носяру.

Чтоб меня!

– Ой… Джонатан. Это ты?

Из-за двери выглядывает причина моей носовой боли, – мелкая соплячка с косичками Руби. Такая же сирота, как и я, только настоящая.

– Руби… чёрт, кто тебя учил так открывать двери, блин! – берусь за нос и трогаю. Вроде норм. Или нет…

Кошусь на соплячку, и вижу, как она засовывает палец в рот и тупо смотрит на меня, как будто это норм.

Руби как не от мира всего, и у неё что-то с головой. Не то чтобы я оскорблял её, просто констатирую факты. Родители бросили её к порогу детского дома и оставили помирать ещё будучи в пеленках. Малявка прожила всю жизнь в приюте, но её выражение лица никак не изменилось с тех пор, словно она навечно «потеряла свое сердце».

Смотрю на её моську и никаких странностей за ней не замечаю, так что она обычная маленькая девчонка, которой очень не повезло по жизни. Никаких скрытых имб или великих супергероических чудес у малявки нет. Она прям как я, без штанов и надежды.

Но мы ещё посмотрим, да?

Прохожу мимо неё и вновь за ней никакой реакции. Тупо провожает меня взглядом.

Как же Джонни относился к Руби? Любил, кстати. Причем любил невинной парнячьей любовью. Она странная? Нет, для Джонни – она лучшая. Мило, ничего не скажешь, Джонни. Но я точно не по таким, так что извини. Максимум что могу – помочь ей немного из уважения к тебе. Да, ты хотел обогатить себя и взять Руби в жёны, а я не такой.

Даже жалко, но что поделать? Жизнь жестока.

Переступаю порог детского дома. Да, это место почти как Церковь, потому что детский дом имени Авроры принадлежит Церкви. Да и вообще, никому нахрен не сдались сироты, кроме Церкви и верующим, которые пусть и ведут себя странно порой, но зачастую очень добрые люди.

Заканчиваю глазеть и шагаю вперед, внезапно видя нависающую тень над бедным мной и сглатываю. Высокая женщина в черно-белых одеяниях, как у Священно служителей-монашек, взирает подобно Праведному Господу на жалкого грешника. О исповедуйся, жалкий раб, ибо Роберта сбросит тебя в саму пучину Ада за твои прегрешения!

– Я… эм, – тело все дрожит. Бедняга Джонни, что же с тобой стало?! Ты трус, а не мужик! Подними гордо голову и прими эту жалкую пощечину!

Роберта смотрит злобно и поднимает руку, чтобы сделать это! Миг раскаяния наступает, и я должен встретить его как должно мужчине!

– Джонатан!

Её руки заключают меня в свои объятиях, и нежно прижимают к себе с содрогающейся заботой и трепетом.

– Что… я не понимаю, – шепчу я, хлопая глазами.

На мою щеку падают капли, я чувствую их соль. Мир падает и вновь расцветает незнакомыми чувствами.

Кто я и где?

Когда Роберта начинает плакать за моей хрупкой маленькой спиной все в моих глазах тут же меняется.

Джонни… мы все просрали.

– Я так испугалась! Я думала больше не увижу тебя, Джонатан!

– Прости меня… Роберта, – только и выдавил я.

«… Джонни просил передать»