Безликий

Часть 12 Открытие правды

Дин не удивился, увидев Сэма у себя на пороге, но смотреть на его лицо было страшно. Сэм выглядел ужасно бледным, будто недавно повстречал саму смерть. Спортсмен не желал ему докучать, потому без вопросов пустил в дом и отвёл в свою комнату, позволив переодеться и уложив его на кровать.

— Ты точно не хочешь поужинать? — спросил юноша у гостя. Тот отрицательно покачал головой.

Сейчас Сэма жутко тошнило, и он был уверен, что не осилит даже лёгкую пищу. Дин обеспокоенно присел возле кровати, не зная, чем помочь любимому, хотя и так уже сделал больше, чем мог, пустив в дом и проявив чрезмерную заботу.

— Прости, это моя вина. Не стоило мне приходить. Теперь ты в ссоре с отцом… — смотря в пол, Дин винил себя во всём, что происходит с его любимый, думая, что до встречи с ним Сэм ещё никогда не был так бледен и несчастен.

— У нас всё равно бы произошла ссора, а так я хотя бы впервые высказал то, что думал, — тихо признал парень.

Сэм всегда молчал в ответ на упрёки отца, но увидев, как тот посмел поднять руку на Дина, больше не мог закрывать на это глаза. Впервые в жизни Сэмюэлю захотелось врезать мужчине и накричать на него, хотя до этого такого чувства в нём не возникало, что бы Дон Уильямс ни делал и ни говорил ему.

Двое юношей были отвёрнуты друг от друга. Сэм лежал лицом к окну, смотря на уходящий закат. Ему сейчас не хотелось никого видеть и слышать. Парень понимал, что слабеет на глазах, а его болезнь прогрессировала, но не понимал этому причины, и оттого становилось жутко.

Дин чувствовал вину за то, что пришёл к Сэмюэлю без проса, и потому боялся смотреть в лицо любимому, вспоминая злое лицо мужчины, так грубо кричавшего на него. Дин не злился на мистера Дона за то, что тот накричал и ударил его. Но отношение мужчины к сыну выводило парня из себя, и он ничего не мог с этим поделать.

— Но мне всё равно кажется, что я виноват, и…

— Нет, Дин, ты тут правда не виноват, — изрёк Сэм, и впервые ему так захотелось кому-то открыться.

Поведать, что происходит в его душе. Рассказать о своей неизлечимой болезни, так сильно давящей на него всю жизнь. Сэму было как никогда плохо, и потому он, не думая, начал говорить:

— Во всё виноват только я, потому что… — сжимая одеяло в руке, сквозь оскал бросил парень. — Я ненормальный.

— Что? Это не та… — сразу же попытался опровергнуть слова любимого юноша, но Сэм твёрдо стоял на своём.

— Я не вижу лиц, — признал парень перебив спортсмена.

— В-в каком смысле не видишь лиц? — не понимал Дин слов дорогого человека.

— В прямом. Я вижу лишь пустую оболочку с кожей, но ни глаз, ни бровей, ни губ, ни носа не вижу. Это нарушение у меня с рождения, и никто не знает его причину и лечение, — признался в своём недуге парень, даже не зная, чего ожидает услышать в ответ.

Он никому не рассказывал о совей болезни, даже Юки. Парень понимал, что это может отпугнуть друга, и, боясь его потерять, он молчал. Но сейчас Сэму очень нужно было кому-то выговориться, и этим кто-то стал Дин.

— А моё лицо ты… Тоже не видишь? — спросил юноша, на удивление, даже не усомнившись в словах парня.

— Вижу, и Юки тоже. Недавно я увидел лицо Зика, а сегодня лицо незнакомой мне девушки, — честно признавался Сэм, будто открываясь психологу, способному ему помочь. — Я не понимаю, как это работает. Сначала мне казалось, что я вижу лица тех, кого я искренне люблю или ненавижу, но теперь я понимаю, что это не так, и у меня нет других вариантов, почему я кого-то вижу, а кого-то нет, — признался парень и, видя ошарашенные глаза Дина, уже пожалел о своём откровении.

«А если он испугается меня и прогонит?» — возникла мысль в голове парня, очень напугав его.

«Но разве это не к лучшему?» — проснулся внутренний голос. — «Хватит уже пудрить хорошим людям мозги. Пусть они знают истинного тебя. Если, узнав правду, он захочет остаться, то хрен с ним, а так ты лишь мучаешь его и всех остальных своей мерзкой ложью», — Сэм сжался, понимая, что в словах демона есть смысл.

«И то верно… Я слишком долго водил всех вокруг носа, притворяясь тем, кем не являюсь. Если Дин захочет уйти, так будет даже лучше. Всем будет лучше без меня…» — в комнате повисло молчание, и Сэм уже подумывал собрать вещи и уйти, как вдруг Дин крепко обнял своего любимого, чуть не плача проговорив:

— О боже, это должно быть так страшно! — ничуть не сомневаясь в своём парне, начал жалеть его юноша: — Почему ты раньше молчал? И всё время в одиночку с этим справлялся? Это же ужасно!

Сэм не верил своим ушам. Дин не только не испугался недуга парня, но и сразу начал жалеть. Сэмюэлю не нравилось, когда к нему проявляют жалость, но сейчас она была ему необходима.

— Да, это правда ужасно… — подтвердил парень и, желая огородить Дина от этого ужаса, продолжил: — Если ты больше не захочешь со мной водиться, я пойму…

— Не смей больше такое говорить! — громко крикнул Дин, на мгновение разозлившись, но после снова придя в себя. — Я ни за что тебя не брошу и отныне буду заботиться с двойным старанием! Я желаю, чтобы со мной ты чувствовал себя комфортно и свободно. Это правда всё, чего я хочу, — на губах юноши повисла улыбка, тронувшая Сэма до глубины души. — Я благодарен, что ты открылся мне. Это значит, что ты правда в меня веришь и любишь, и я… Я рад, правда рад, — с уголков глаз Дина пошли маленькие струйки слёз. Слёз счастья.

Сэм не мог поверить своим ушам. Мало того, что Дин не воспротивился ему, так ещё и поддержал и ничуть не изменил своего отношения к парню из-за странного недуга. Теперь Сэм не сомневался в том, что Дин действительно искренне любит его, да и сам парень тоже осознал, что хочет сказать три важных слова, но уже не Юки, а Дину, и только ему…

«Зачем я вообще всё это заварил…» — корил себя парень, понимая, что не достоин всей той нежности, что ему дарит Дин, и что вскоре может лишиться её, и в этом лишь его вина.

***

— Если кому расскажешь, тебя будут считать странным, так что молчи, — говорила мать.

— Не смей позорить меня! — велел отец.

— Какой он странный, — твердили все.

— Будем друзьями? — оживил его Юки.

— Я люблю тебя, — рассеял тьму Дин.

Сэм резко открыл глаза, услышав в ушах знакомый голос человека, лежащего напротив. Вот только Дин крепко спал, потому не мог сейчас что-то говорить. Смотря на рядом спящего парня, Сэм не мог оторвать от него своих глаз. Дин дал ему столько поддержки, тепла и заботу, сколько Сэм никогда не сможет ему вернуть. И это было больно.

Встав с кровати и посмотрев на часы, Сэм понимал, что не может второй день подряд пропускать учёбу, а точнее пост президента, потому нужно было идти домой, дабы привести себя в порядок и переодеться. Всё же на лице и теле парня ещё виднелись следы недавних побоев, которые необходимо было скрыть.

Тихо выйдя из комнаты, юноша почти сразу повстречался с безликой мамой Дина. Парень думал быстро уйти, не привлекая внимания, но женщина начала разговор, не дав парню улизнуть.

— Доброе утро, как ты? — миссис Винстон явно видела ссадины на теле Сэма, и потому её вопрос было вполне логичен.

— Спасибо, что разрешили остаться. Мне уже намного лучше, — поблагодарил женщину подросток, предполагая, что она наверняка очень красива.

— Куда это ты в такую рань? — удивлённо спросила мать Дина, ведь на часах ещё не было и шести утра.

— Домой. Мне нужно переодеться и подготовиться к учёбе.

— На учёбу? Мне казалось, ты болен… — с беспокойством проговорила женщина, будто перед ней стоял её сны.

Сэм и впрямь выглядел больным. Вчера родители Дина краем глаза увидели побитого и бледного парня, потому наверняка сложили дважды два и поняли, что у него что-то случилось. Но их беспокойство удивляло Сэма. С чего это посторонним людям думать о нём? Когда даже родному отцу плевать…

— Вовсе нет, — врал парень с синяками на лице. — В любом случае я не могу прогуливать, поскольку пост президента мне этого не позволяет.

— Вот как… Что ж я не могу тебя удерживать, но знай, что всегда можешь приходить к нам, когда захочешь. С Дином или без мы всегда тебе рады, — голос женщины был так мил, отчего Сэм на мгновение забылся, подумав, что перед ним настоящий ангел. Ещё никогда парень не испытывал к безликим такую теплоту в груди.

— Почему? — вдруг задал вопрос Сэм, явно удивив безликую. — Почему Вы добры ко мне? Я же Вам никто, — вспоминая, как вчера родной отец кидался в него ядом, а малознакомая женщина дарит заботу, Сэм чувствовал внутреннюю несправедливость в душе.

— Потому что ты любимый нашего сына, — ответила женщина, на этот раз удивив юношу. — Знаешь, Дин дружелюбный парень, но он отнюдь не легкомысленный и не стал бы влюбляться в плохого человека, — проговорила безликая, и Сэму очень хотелось ответить ей: — «Как же Вы заблуждаетесь», но вместо этого он промолчал и вышел из дома Винстонов с тяжёлым грузом вины на плечах.

***

Одиноко шагая в школу, Дин грустил. Открыв утром глаза, юноша желал увидеть своего любимого, обнять его и прижать к сердцу, но в итоге обнаружил лишь пустую кровать, а мама сообщила, что Сэм ушёл ещё полчаса назад.

На звонки парень не отвечал, и потому Дин нервничал, уже подумывая после первого урока отправиться к Сэму, даже если придётся с кулаками защищать его от собственного отца. Почти дойдя до школы, Дин вдруг остановился, увидев свой ночной кошмар воочию.

— Ты… — чуть ли не прорычал Дин, но вдруг Зик резко обернулся на него, с не менее злым оскалом бросив:

— Где он?

***

Шагая в школу и думая о своём, Сэм размышлял, а не остаться ли ему и сегодня у Дина? Сэму сейчас как никогда хотелось домашнего тепла, а семья Дина давала его на все сто. В какой-то момент Сэм поймал себя на мысли, что он уж слишком много думает о Дине, настолько много, что места для Юки даже и не осталось…

— Эй! Прекратите!

— Хватит!

— Там что, драка?

Услышал Сэм крики, подходя к школе, и почти сразу увидел два знакомых лица. Одно любимое, втрое ненавистное, причём первый сидел на втором сверху, пытаясь врезать. Сэм был удивлён, ведь только недавно Дин говорил, что боится Зика, а сейчас дерётся с ним, и не за себя, а за…

— Предупреждаю, ещё раз тронешь его и я тебя…

— Ты меня? Да я тебя сам размажу! — будучи поверженным, кричал Зик.

Только Дин хотел зарядить ему очередной удар, как увидел Сэма, и тут же остановился. Воспользовавшись моментом, Зик резко подскочил и, что было силы, врезал по щеке Дина, отбросив его в сторону. Увидев, как спортсмена ударили, Сэм будто очнулся и тут же громко крикнул:

— А ну прекратить! — толпа вокруг и два драчуна тут же обернулись на пришедшего президента, надевшего свою маску строгого правителя. — Вы находитесь на школьном дворе. Драки в школе запрещены так же, как и вход посторонним. Я имею сейчас полное право одному из вас выписать выговор, а второго сдать в полицию. А зрители могу стать соучастниками или свидетелями, — Сэм вещал так грубо, что все собравшиеся вокруг тут же поспешили ретироваться, дабы не навлечь на себя гнев президента.

— Ты… — подскочив на месте, бросился к Сэмюэль Зик. Дин тут же побежал за ним, боясь, что он хочет ударить любимого, как вдруг Сэм выдал.

— Дин, не вмешивайся.

Спортсмен застыл на месте, не веря в то, что его любимый зол на него. Сэм и впрямь был зол, поскольку Дин пострадал — и пострадал из-за него.

«Снова близкие страдают, и снова из-за тебя», — смеялся демон, на что Сэм не мог найти слов оправдания, зато у него нашлось пару ласковых для хулигана.

— Кажется, ты получил моё сообщение. И как тебе?

— Откуда? — рычал Зик, а Дин стоял неподалёку от Сэма, не понимая, о чём идёт речь.

— Имея связи, мозги и деньги, можно нарыть на кого угодно какой угодно компромат, ты так не считаешь? — усмехнулся Сэм, видя гневные зрачки хулигана, желающего убить того, кто узнал о нём всё и добыл доказательства и факты. Факты педофилии.

Сказать, что Сэм сильно удивился? Нет — он предполагал, что Зик больной ублюдок, но, найдя видео, где он сношается с двенадцатилеткой, было на руку юноше. Также Сэм обнаружил много провокационной информации о семье Зика. Разбои, грабежи, избиение, которые родители хулигана пытались скрыть, также оказались на флешке Сэма, и стоит парню залить это в сеть, и вся жизнь Зика будет кончена.

Сэмюэлю нравилось это чувство, когда чья-то жизнь находится в его руках. Особенно такая мерзкая и отвратительная, как Зика.

— Скотина, да я тебя…

— Нет, это я тебя, — перебил парня Сэма, схватив его за шиворот и притянув к себе. — Запомни, ещё раз я увижу или узнаю, что ты пытаешься навредить Дину или приблизиться к нему, даю тебе сто процентную гарантию, что всё, что я тебе скинул, попадёт сначала в сеть, а потом и в полицию.

Сэм уже скинул небольшой отрывок с домашнего видео про Зика в сеть, где тот пьяный голышом бегает по квартире, тряся бубенчиками. Безобидное видео, но оно показывало то, что юноша и впрямь может скинуть в сеть более серьёзные факты о Зике.

— Надеюсь, ты меня понял, — видя бледное лицо парня, усмехнулся Сэм, проходя мимо него. Дин побрёл следом. Не смотря на спортсмена, Сэм грубо бросил: — Иди в медпункт и попроси льда, иначе большой синяк останется.

— Да, хорошо… — идя позади, Дин понимал, что Сэм напряжён, и также знал этому причину. — Ты злишься?

— Да, — не стал скрывать парень, всё также смотря вперёд.

— Прости, я знаю, что ты просил меня не вмешиваться, но он говорил про тебя такие гадости, что я не мог молчать! А потом я взбесился, и…

— Вот именно, я просил тебя не вмешиваться в мои дела, а ты не слушаешь и подвергаешь себя риску. Нравится быть героем? — всё сильнее пылал юноша, видя ссадины и большой синяк на лице Дина. — Я же сказал, что сам со всем разберусь, но ты всё равно лезешь…

— Но ведь ты сам такой же! — возмутился Дин, на что Сэм с непониманием обернулся. — Ты сейчас ему угрожал и сказал, что если он ещё хоть что-то мне сделает, то ты что-то там отправишь, но про себя ты ничего не сказал, хотя избил-то он тебя! Сейчас ты вступился не за себя, а за меня, так почему ты злишься, когда я делаю то же самое? — кричал непонимающий подросток, искренне защищающий честь своего парня.

Сэм не знал, как на это ответить. Он и вправду забыл про себя, угрожая Зику. В первый раз юноша не думал о себе… Он беспокоился больше не за свою гордость, а за Дина, желая защитить его. Сэм и сам понимал, что противоречит себе, но ничего не мог с этим поделать.

— Иди в медпункт. И кстати, тебе выговор за драку, — не стал отвечать на слова Дина юноша, оставив его в коридоре и не слушая, как тот зовёт его обратно, думая про себя:

«Я сдаю позиции, становясь слабым из-за Дина. А точнее из-за чувств к Дину… Чувства — это слабость, и мне нельзя их испытывать. Нельзя быть слабым. Ведь, если я буду медлить, меня раздавят. Я не могу позволить этому случиться».