Безрассудная любовь

Глава 3

Студенческий городок был погружен во тьму. Лишь банкетный зал, где теперь снова гремела музыка, был ярко освещен. Кэтрин, повинуясь Джейсу, вышла из зала, даже не задаваясь вопросом, почему делает это без всякого колебания.

Они сошли по каменным ступеням террасы и пересекли узкую полоску подстриженного газона. За низкой кирпичной оградой находился розарий. Не успела Кэтрин возразить, как Джейс, подхватив ее за талию, поднял и усадил на кирпичную стену.

— Вам больно? Он что, умеет читать ее мысли?..

— Как вы догадались? Я что, хромала? Это все новые туфли, убийственно узкие, — созналась она.

— Я заметил, как вы порывались скинуть их как раз перед тем, как мы начали танцевать. И уже собирался уговорить вас сделать это, но боялся упустить шанс. Возможно, мне не представилось бы больше возможности потанцевать с первой красавицей бала, — насмешливо, сказал он.

— Вы преувеличиваете, — возразила Кэтрин. И уже собралась было напомнить, что он вовсе и не приглашал ее на танец, но следующий жест Джейса ее поразил.

Приподняв подол длинного платья, он взял в теплую ладонь ее щиколотку. Снял неудобную туфельку на высоком каблуке со стройной ноги и начал массировать ступню длинными сильными пальцами.

Подняв голову, усмехнулся, не обращая ни малейшего внимания на чисто рефлекторное стремление Катрин отдернуть ногу. Движения пальцев были медленными, ритмичными…

— Доктор Мэннинг, знаменитый массажист пяток… Да люди проезжали мили — и все ради того, чтобы я сделал им этот массаж. А некоторым приходилось простаивать месяцы в очереди на прием. Зато вам, маленькая леди, я делаю особое одолжение…

Его шутливое настроение передалось Кэтрин. Она не помнила, когда последний раз так искренне и весело смеялась. Конечно, вся эта болтовня о врачебных подвигах была выдумкой чистой воды, однако она спросила с напускной серьезностью:

— И чего ради подобное одолжение? Знаете, меня это просто пугает.

Он оглядел ее с головы до пят. Сперва смотрел на лицо, словно впитывая каждую черточку, затем перевел взгляд на шею и грудь. Тут глаза его задержались, потом он снова поднял их и заглянул ей в глаза.

— Вы и должны бояться, — прошептал он и нагло подмигнул.

Девушка так и застыла, чувствуя себя неловко под этим настойчивым взглядом. Джейс опустил одну ступню, взял другую и тоже начал растирать ее. Такие сильные пальцы, а прикосновение их столь нежно, столь сладостно…

Они не произносили ни слова. Это затянувшееся молчание лишь подчеркивало вдруг возникшее между ними чувство особой близости. Ни одно прикосновение так не волновало прежде Кэтрин, как движения этих сильных и ласковых рук, приподнявших подол ее платья и растирающих теперь ступню с такой возбуждающей нежностью.

Неужели все запретное, невидимое всегда так возбуждает? Неужели именно по этой причине в давние времена вид женской ножки, на мгновение показавшейся из-под длинной юбки, приводил мужчин в трепет? И разве не потерпели поражение современные женщины, столь открыто выставляющие напоказ все свои прелести?

Однако Кэтрин было трудно сосредоточиться на своих мыслях, пока его палец столь чувствительно и вкрадчиво щекотал изгиб стопы. К тому же проблема Эллисон всегда будет стоять между ними непреодолимой преградой. И хотя в глубине души она жаждала лишь одного — чтобы эти мгновения длились вечно, — молчать больше была не в силах. Откашлявшись, Кэтрин спросила без обиняков:

— Джейс, что вы собираетесь делать с Эллисон?

Нежные поглаживания тут же прекратились, однако он продолжал сжимать ее ступню в ладони.

— А вы как думаете? Кэтрин нервно сглотнула и, пытаясь унять дрожь в голосе, снова откашлялась.

— Думаю, вам следует оставить нас в покое.

— Нет, Кэтрин, этого не будет, — тихо ответил он.

Внезапно она всхлипнула и вырвала ногу из его пальцев. Спрыгнув с ограды прежде, чем он успел подхватить ее, она опустилась на колени и стала шарить в мокрой траве в поисках туфель.

— Кэтрин, пожалуйста, не надо! — воскликнул он, обхватил ее за талию, заставил выпрямиться и посмотреть ему в глаза. Она сопротивлялась, но сильные руки не ослабили хватки. В конце концов она перестала вырываться.

Пальцы Джейса скользили по ее руке — от локтя до плеча и обратно. Он медленно привлек ее к себе, прижал к груди, потом опустил голову и зарылся лицом в ее волосы, вдыхая их аромат. Пальцы ловко расстегнули стягивающую их заколку, и, когда они душной и мягкой волной упали на лицо Кэтрин, Джейс издал невнятный горловой звук.

А пальцы продолжали гладить — на этот раз шею… Потом он положил руку на обнаженное плечо девушки, и она ощутила на щеке легкие нежные поцелуи…

Нет, она окончательно сошла с ума, раз позволяет такие вольности! Почему она не оттолкнет его?.. Никогда ни одному мужчине не позволяла она проделывать с собой такое. Никогда ни одному мужчине…

Однако девушка чувствовала, что окончательно утратила способность двигаться, сопротивляться. Жар, исходивший от его тела, притягивал, точно магнит. Ноги стали ватными и почти не держали. Ей хотелось и дальше вдыхать острый свежий запах его туалетной воды. Какое же счастье и облегчение — стоять вот так, прислонившись к его крупному мускулистому телу, поддавшись головокружительному, совершенно упоительному ощущению его близости!..

Наверняка Джейс чувствует, как бьется сейчас ее сердце в его руке. Его руке?! Но как она туда попала? Все его действия казались столь правильными, единственно возможными, что она не заметила, как далеко зашли ласки.

Приникнув ртом к ее губам, он еле слышно выдохнул всего одно лишь слово:

— Кэтрин…

Вот и вторая рука сползла с обнаженного плеча, и ладонь плотно легла на грудь. Кэтрин резко оттолкнула ее и, с трудом переводя дыхание, выкрикнула:

— Да! Но вы.., вы же Мэннинг! Удивленное выражение на лице Джейса сменилось обиженным:

— Вы произносите это имя так, словно оно эпитет…

— Так, как вы все заслуживаете! — огрызнулась она. Напряжение и страх, испытанные ею за последние несколько часов, вдруг вылились в слова, и Кэтрин яростно выкрикивала:

— Ваш братец приставал ко мне, уже будучи помолвленным с Мэри, без какого-либо повода с моей стороны! Он устроил еще более безобразную сцену на собственной свадьбе!..

Она содрогнулась, вспомнив, как коснулся ее щеки язык Питера. В воображении пронеслась картина: Джейс делает с ней то же самое, однако отвращения это почему-то не вызвало. Раздраженно отогнав эту мысль, она сердитым шепотом добавила:

— А теперь являетесь вы и сразу принимаетесь за дело! Неужели вы всерьез вообразили, что нескольких поцелуев и ласковых словечек достаточно, чтобы заставить меня изменить решение? Нет! Эллисон останется со мной, и я никогда не позволю ни вам, ни кому-либо еще отнять ее у меня! Поняли? И советую держаться подальше — от нее и от меня. — Она уже бежала от Джейса. Но это было бегством и от самой себя. Даже сейчас ей больше всего на свете хотелось вновь оказаться в его надежных и страстных объятиях.

Кэтрин подбежала к машине, попыталась открыть дверцу и только тут вспомнила, что ключи остались у Джейса. Он медленно подошел к ней. Не произнося ни слова, отпер дверцу и придержал для нее. Он не делал ни малейшей попытки прикоснуться к Кэтрин. Втиснувшись на переднее сиденье, он молча протянул ей туфли, которые она забыла на лужайке.

Они доехали до ее дома в полном молчании. Джейс отдал ей ключи от машины, и она взбежала по ступенькам, даже не обернувшись, не взглянув, следует ли он за ней. Заранее было обговорено, что Эллисон на всю ночь останется у Хэппи.

Кэтрин захлопнула и заперла за собой дверь. Потом, беспомощно зарывшись лицом в ладони, привалилась спиной к дверному косяку, судорожно пытаясь понять, что же с ней происходит. Она позволила ему поцеловать себя… Дважды! И ей хотелось, чтобы поцелуи эти длились вечно. А ведь он ее враг!..

Некоторое время спустя она услышала, как взревел на улице мотор джипа и машина отъехала. Только тогда Кэтрин смогла оторваться наконец от двери.

Всю ночь она беспокойно ворочалась и вертелась в постели, то взбивая подушку, то натягивая на себя одеяло, то снова сбрасывая его к изножью кровати. Теперь она ненавидела Джейса еще и за то, что он превратил ее в распаленное страстью создание, за то, что она ведет себя точно глупый подросток, впервые познавший муки любви.

Впрочем, в этом она была недалека от истины. Отец умер, когда Кэтрин была еще ребенком, и с тех пор мужчины в ее жизни практически отсутствовали. Она жила с матерью и Мэри, и у них не было ни дедушек, ни братьев, ни кузенов, ни дядьев.

Заложенное с детства настороженное отношение к любому мужчине еще более укрепилось в юности. Господствующие в современном обществе нравы позволяли мужчинам требовать от нее большего, чем она желала бы дать. Кэтрин не была подготовлена к подобного рода ситуациям и подсознательно воздвигла между собой и мужчинами непреодолимую преграду. И никому не удавалось поколебать ее.

Вплоть до сегодняшнего дня.

Но почему она, столь настороженно относившаяся к любому мужчине, вдруг дрогнула? Как получилось, что Джейсон Мэннинг, являвший собой само воплощение мужественности, так возбудил ее? Теперь, проведя с ним почти целый день, она уже жалела, что ей недостает опыта.

При одной мысли о его стройном сильном теле ее бросало в жар. Перевернув подушку на более прохладную сторону, она вспомнила его лазоревого цвета глаза, окидывающие вожделенным взглядом ее фигуру. А кожа до сих пор горела в тех местах, где к ней с такой нежностью прикасались его загорелые пальцы.

Теперь она боялась его еще больше, страшилась последствий, которые может иметь вторжение Джейса в ее и Эллисон жизнь. Физическая и эмоциональная ее реакция на этого мужчину лишь усугубляла угрозу. Он слишком силен, опытен, слишком самонадеян. И неужели всегда так холодно-самоуверен в себе?

И еще она презирала его имя — Мэннинг. Мэннинг… Брат Питера Мэннинга, того самого Питера, который погубил Мэри своей жестокостью. И осиротил тем самым Эллисон. Питера, чьи деньги и обаяние служили фасадом, за которым таилась подлая, растленная душонка.

Она старалась отыскать в лице Джейсона черты, выдававшие его подлую натуру. Но вспоминался лишь завораживающий взгляд синих глаз, глубокие ямочки на щеках, чувственный рот. С этим видением, застывшим перед глазами, Кэтрин наконец забылась беспокойным сном.

— Добрый день, дамы! — крикнул Джейс, выпрыгивая из джипа. Кэтрин с Хэппи сидели под ореховым деревом в саду, потягивая холодный лимонад домашнего приготовления. Их мирную беседу прервал визг тормозов и хруст гравия под шинами — Джейс вкатил заляпанный грязью джип во двор Хэппи.

— Привет! — радостно воскликнула Хэппи и, поднявшись с шезлонга, налила Джейсу бокал лимонада из кувшина, стоявшего на стеклянном столике. — Страшно рады вас видеть! А мы сегодня утром ходили с Кэтрин в церковь и совсем взопрели там в наших корсетах. Хотя что это я, Кэтрин вообще такие штуки не носит, они ей ни к чему. Так вот, просто ждать не могли дождаться, когда придем сюда и посидим в тени, на холодке.

Хэппи протянула Джейсу запотевший бокал. Он рассыпался в благодарностях, поднес бокал к губам и стал пить, не сводя при этом лукавых искрящихся глаз с Кэтрин. Они явно одобряли то, что видели, — стройную фигуру, не нуждающуюся ни в каком корсете. Кэтрин вспыхнула от смущения и перевела взгляд на Эллисон, спящую у нее на коленях.

— Этот ребенок просыпается когда-нибудь или нет? — Джейс опустился в шезлонг рядом с Кэтрин и нежно пощекотал малышке животик. Кэтрин чувствовала его дыхание на своей щеке, ощущала прикосновение плеча.

— Ну вот, пожалуйста! — воскликнула Хэппи, увидев, как Эллисон лениво приоткрыла глазки и стала рассматривать своего дядю. Как и всех младенцев, ее привлек низкий ласковый мужской голос, и она продолжала изучать Джейса, пока он нежно ворковал над ней.

— Красавица, правда? — заметил он, искренне любуясь ребенком.

— Ясное дело, — кивнула Хэппи. — Вылитая мамочка.

Джейс отчего-то смутился, затем обернулся к Кэтрин и одарил ее волнующей улыбкой.

— Полностью согласен с вами, Хэппи, — сказал он. Потом вдруг резко поднялся, напугав Эллисон. Девочка заплакала. — Ох, прости, моя сладкая, я не хотел тебя напугать… — Он усмехнулся. — В следующий раз буду осторожнее.

Кэтрин нахмурилась. Так, значит, он не отказался от своего замысла…

— Не думаю, что вам стоит подходить к ней слишком близко, — сердито заметила она.

— Но я хочу быть рядом с этой крошкой. Все время…. — как бы между прочим заметил он. Какое-то время они с Кэтрин молча мерили друг друга взглядами.

Хэппи разглядывала в это время цветы на клумбе, и происшедшее ускользнуло от ее внимания. Подняв голову, она спросила:

— Вы что, купаться собрались? На Джейсе были лишь плавки и тенниска с глубоким вырезом.

Он отвел глаза от Кэтрин и весело ответил:

— Да! Вот заглянул спросить, не хочет ли Кэтрин взять Эллисон и поехать со мной на озеро. Погода хорошая, жарко, в самый раз для малышки. К тому же обеим будет полезно проветриться.

Как это на него похоже, подумала Кэтрин. Нет чтобы приехать и спросить ее. Он специально заговорил об этом в присутствии Хэппи, которая тут же с энтузиазмом подхватила идею и поспешила на кухню — собрать перекусить в дорогу.

Как только она отошла на достаточное расстояние, Кэтрин резко заметила:

— Я не собираюсь купать четырехмесячного ребенка в озере, и вы это прекрасно понимаете.

— Как скажете, — добродушно ответил он. — Тогда я поплаваю, если не возражаете, а вы с Эллисон посидите где-нибудь в тенечке.

— Но она не собрана. — Кэтрин встала и направилась было к дому.

— Как бы не так! — Джейс схватил ее за руку — Сейчас вы уйдете и обязательно найдете предлог, чтобы остаться. И что ей собирать? Пеленки здесь, не так ли? — Он указал на пластиковую сумку, лежавшую на одном из шезлонгов, — они брали ее с собой в церковь. — А вернуться мы успеем как раз к следующему кормлению.

— Интересно, откуда вам известно, когда ее надо кормить?

— Просто догадался, — ответил он и улыбнулся своей сногсшибательной улыбкой, от которой на щеках появились ямочки, а в уголках глаз — веселые морщинки.

Хэппи выбежала из дома с корзинкой. Одного взгляда на ее содержимое было достаточно, чтобы понять: этого может хватить на неделю, не меньше. Они влезли в джип — Кэтрин держала ребенка на коленях, дорожную кроватку Джейс поместил на заднем сиденье. Он весело махнул рукой Хэппи, и они отъехали.

Озеро на окраине городка представляло собой искусственный водоем, который питали несколько речушек. На окрестных лугах был разбит парк с аттракционами, где по выходным собирались толпы народа. Джейс отыскал уединенное местечко у самой воды, под большим раскидистым деревом.

Джейс достал из багажника джипа одеяло и расстелил на траве. Потом поставил на него кроватку Эллисон и стал не спеша стягивать тенниску.

Зрелище его почти обнаженного тела потрясало. На нем остались только темно-синие плавки с тонкой красной каймой — ткань плотно прилегала к плоскому животу. Загар был поразительно ровным. — ни одной белой полоски, — и щеки Кэтрин порозовели при мысли о том, как приобретается такой загар.

— Скоро вернусь. Если понадоблюсь, крикните погромче.

— Спасибо, нам ничего не надо, — вежливо ответила она.

Он метнул в ее сторону сердитый взгляд и зашагал вниз по склону к воде. Ну и прекрасно! Она была рада, что ей наконец удалось задеть его. Возможно, это немного собьет с него спесь…

Эллисон размахивала ручонками и брыкалась, ее страшно заинтересовали ветки деревьев, свисавшие над головой. Кэтрин играла с ней, пока девочка не утомилась и не начала хныкать. Стоило Кэтрин перевернуть ее на животик, как она тут же заснула.

— Вот маленькая ворчунья, — пробормотала Кэтрин и растянулась на одеяле. И невольно начала оглядывать озеро, стараясь различить Джейса среди других купальщиков, барахтающихся и плавающих в испещренной солнечными бликами воде. А потом прикрыла лицо ладонями, злясь на себя за это.

Примерно через полчаса Джейс вернулся и застал Кэтрин спящей. Она совсем забыла, сколь откровенным был ее пляжный наряд с топом из тонких хлопковых нитей. Его следовало носить без бюстгальтера — слишком уж узенькие были бретельки. Закинутые за голову руки заставляли соски отчетливо и вызывающе вырисовываться под мягкой тканью. А желтые шорты в тон топу позволяли вдоволь любоваться ее длинными ногами, уже успевшими загореть до нежно-абрикосового оттенка под солнцем восточного Техаса.

Солнечные лучи все же нашли прогалину в густой кроне дерева и заиграли бликами на лице девушки. Она плотнее смежила веки, потом, слегка поморщившись, открыла глаза.

Представшее перед ними видение Джейса показалось ей продолжением какого-то сладкого сна, и губы раздвинулись в зазывной и томной улыбке. Но осознав, что это вовсе не сон и не игра воображения, она тут же резко села. Черные волосы Джейса были еще мокрыми, несколько непослушных прядей разметались по лбу, и она нервно отвела взгляд от его обнаженной груди, заросшей мягкими черными волосками — сужаясь, поросль эта превращалась в узкую шелковистую полоску на животе.

Джейс улегся, вытянув длинные ноги и подперев голову рукой, затем открыл корзину, собранную Хэппи, и запустил туда пальцы.

— Яблоко? Апельсин? — спросил он, вытаскивая фрукты.

— Н-нет, благодарю вас, — пробормотала Кэтрин. Его рука находилась совсем рядом с ее обнаженным коленом, и исходившее от нее магнетическое притяжение смущало и тревожило.

— Тогда я съем, если не возражаете. — Он с хрустом запустил крепкие белые зубы в яблоко и усмехнулся:

— От плавания, знаете ли, у меня всегда разыгрывается аппетит… — пробормотал он с полным ртом. Какое-то время Джейс был целиком поглощен яблоком, потом вдруг резко спросил:

— А вам ваша работа нравится? — Вчера вечером Кэтрин коротко рассказала ему о своих обязанностях.

— Да, — сдержанно ответила она, не совсем понимая, куда может завести эта беседа. — Во всяком случае, гораздо интереснее прежней. Хотя мне по-прежнему хотелось бы попробовать писать другое…

— Что именно?

Действительно ли ему интересно или это очередная уловка, способ заставить ее раскрыться, обнаружить свои тайные слабости?..

— Мне хотелось бы писать для коммерческих радио— и телепередач, рекламных журналов, нечто в этом роде.

Он кивнул и тут же сменил тему:

— А этот мистер.., э-э.., как там его.., ну, Велш. Он вам нравится? Она пожала плечами:

— Да ничего. Начальник как начальник. Правда, иногда кажется немного странноватым, но ведь и он может подумать обо мне то же самое… — Попытка пошутить провалилась. На лице Джейса сохранялось все то же безразличное выражение.

Эта столь несвойственная ему сдержанность заставила Кэтрин занервничать, и она спросила:

— А чем вы занимаетесь в своей нефтяной компании? Выкачиванием нефти?

— Нет. Я стараюсь, иногда не безуспешно, разыскать эту самую нефть. Я геолог. Работаю на фирму “Санглоу”.

— Геолог? Мне никогда прежде не доводилось встречать геологов! — воскликнула Кэтрин с неподдельным интересом.

— Ну вот вам и представился случай познакомиться с одним из них поближе. — В глазах Джейса затанцевали озорные огоньки, и он опустил ей руку на колено.

Этот жест настолько смутил Кэтрин, что на мгновение она даже лишилась дара речи. Затем, словно не своим голосом, спросила:

— А как.., как становятся геологом? Джейс засмеялся и убрал руку.

— Учился в Аризоне, Нью-Мехико, в Техасе одно время тоже. Неподалеку от Хьюстона. Потом, к ужасу моей матушки, жил какое-то время в резервации, среди индейцев. Проводил там исследовательскую работу, разные эксперименты. И страшно любил пугать ее жуткими россказнями об охотниках за скальпами и ритуальных танцах войны у костра. — Он сделал паузу и подмигнул Кэтрин. — На деле мне довелось стать свидетелем только одного ритуального танца, призывающего дождь во время засухи…

Кэтрин не могла удержаться от смеха, представив чувства Элеонор Мэннинг, гранд-дамы высшего денверского общества. Как, должно быть, претила ей сама мысль о том, что ее родной сын живет среди индейцев! Но смех тут же оборвался, лицо стало серьезным, и, немного помолчав, она спросила:

— Как вы нашли меня, Джейс?

— Как видите, нашел и нахожу удивительно красивой и совершенно обворожительной. — Голос звучал нежно, комплимент был призван обезоружить, но она не позволила сбить себя с толку.

— Пожалуйста, хватит играть словами! Речь идет о будущем Эллисон, и мне не до шуток.

Он тут же стал серьезным.

— Простите, вы правы. — Глубоко вздохнув, Джейс перевернулся на спину и заложил руки за голову. — Вы ловко замели следы, Кэтрин. Я уже было совсем отчаялся, но тут Элси упомянула о вас и Мэри. Я сидел дома, у себя в комнате, а она зашла прибираться. Начала болтать о Мэри, о том, какая она была милая, славная и несчастная. По всей видимости, они с Элси были дружны. Так вот, потом вдруг она упомянула, что единственным настоящим домом, который знала Мэри, был ваш дом в Денвере. А затем сказала: “Вообще-то девочки родились в Техасе”. Я ухватился за эту последнюю фразу и спросил, не знает ли она, где именно. Она стала припоминать и никак не могла. Но я был настойчив, и наконец Элси вспомнила.

Он глубоко втянул воздух, отчего грудные мышцы вздулись буграми, а живот стал казаться еще более плоским. Кэтрин торопливо отвела взгляд — ее смутило, что при этом движении пояс плавок слегка отделился от тела.

Джейс пожал плечами.

— У меня появилась ниточка, и ч ухватился за нее. И еще просто повезло — в том смысле, что как раз в это время наша компания решила начать пробное бурение на нефтеносном участке в восточном Техасе. Я провел здесь три дня, прежде чем решиться появиться у вашей двери вчера утром. Все эти дни вы находились под самым пристальным наблюдением, мисс Эдамс, — и он улыбнулся.

Кэтрин отвернулась и стала глядеть на озеро, а Джейс тихо продолжил:

— Ваш дом в Денвере продан. Я напал на след агента по недвижимости. Эта дама поместила все деньги от продажи в банк на имя Эллисон, согласно вашим инструкциям.

— Прекрасно, — вставила Кэтрин. Джейс сел на одеяле и спросил:

— А позвольте узнать, на что вы живете, Кэтрин?

Метнув в его сторону беглый взгляд, она ответила с вызовом:

— Если бы я хоть на миг усомнилась в том, что не смогу должным образом заботиться об Эллисон, то никогда не увезла бы ее из Денвера.

— Я вас ни в чем не обвиняю. Откинув прядь медово-золотистых волос, упавшую на лицо, она ответила:

— У меня в банке было около двух тысяч долларов. И мы жили на эти деньги, а потом я устроилась на работу в колледж.

— И вы, конечно, уверены, что способны…

— Я вполне способна позаботиться о девочке. Мне двадцать семь и…

— Двадцать семь? — изумился он. Эллисон беспокойно заворочалась в кроватке, и Джейс, понизив голос до шепота, переспросил:

— Двадцать семь?

— Да. А что вас, собственно, удивляет?

— Ничего, — он рассмеялся. — А выглядите на семнадцать… Простите. Продолжайте.

Но Кэтрин уже забыла, о чем говорила. Наконец, собравшись с мыслями, продолжила:

— Я знаю, что могу зарабатывать достаточно, чтобы обеспечить Эллисон пристойное существование. Возможно, она не будет купаться в роскоши, но.., но есть вещи важнее. Я очень люблю ее… — Тут голос Кэтрин дрогнул от избытка чувств. Нет, она не должна проявлять ни малейшей слабости! Ведь сейчас она борется за Эллисон…

— Не сомневаюсь, Кэтрин. Пока вы можете обеспечить ей пристойную жизнь и удобное жилье. Но вы подумали о будущем девочки? О колледже? Сумеете ли дать Эллисон должное образование? А туалеты?.. А тысячи разных других вещей, необходимых молоденькой здоровой девушке?

Тут он нашел уязвимое место. Кэтрин неоднократно размышляла о будущем, и мысли ее были полны тревоги. Но она старалась выбросить их из головы. Как-нибудь справлюсь… Ведь справлялась же раньше. Кэтрин решительно повернулась к нему.

— В ваших рассуждениях есть доля истины, Джейс. Это веский аргумент, признаю. Но известно ли вам, как мне самой удалось окончить колледж? Мама умерла, Мэри ходила в школу, и мне пришлось содержать ее. Я платила за ее образование, покупала одежду, потом она начала учиться живописи. Я привыкла заботиться о себе сама и всегда справлялась.

Джейс несколько раз провел рукой по волосам и, помолчав, резко сменил тему.

— А попить у нас что-нибудь есть? — спросил он и кивком указал на корзинку.

Кэтрин приподняла крышку и заглянула внутрь.

— Так.., давайте посмотрим. У нас есть баночное пиво раз, баночное пиво два, баночное пиво три! — пересчитывала она банки, вынимая их из корзинки. Потом взглянула на Джейса и рассмеялась, заметив, как он в притворной нерешительности морщит лоб.

— Что ж, тогда, полагаю, придется пить баночное пиво, — протянул он, и тут же оба расхохотались.

Кэтрин дернула за колечко на крышке и тут же отпрянула — из банки хлестнула пенная струя и залила их обоих сладковатой жидкостью. Теперь ими овладело совсем уже безудержное веселье. Прошло, наверное, несколько минут прежде, чем смех стих, потом Джейс, все еще ухмыляясь, заметил.

— Ну-у, вы и хороши!..

Вытирая выступившие от смеха слезы, Кэтрин не сопротивлялась, когда он притянул ее к себе и заставил стать на колени.

— Давайте-ка я помогу, — сказал он и принялся пальцами смахивать пиво с ее щек и лба.

И почти сразу же Кэтрин уловила, как изменились его прикосновения. Сперва они были быстрыми и резкими, затем стали медленными и ласкающими. Девушка подняла на него глаза, забыв о том, что в них еще стоят слезы, и во взгляде ее светилось ожидание.

Джейс заглянул в зеленую глубину, и пальцы его коснулись дрожащих губ Кэтрин. Медленно, бережно взял он ее голову в ладони, глубоко погрузив руки в спутанные светлые волосы, и притянул к себе.

Губы, коснувшиеся рта Кэтрин, были нежными и теплыми. Сначала робкие, они становились все настойчивее и требовательнее по мере того, как сильные руки все крепче сжимали ее тело.

Кэтрин испуганно замерла — он тут же уловил ее нерешительность. Объятия стали более нежными. Он ласково гладил ее волосы, грубый натиск сменился убеждением. Кончик языка облизал ее сомкнутые губы, задержался в уголке рта. И, против своей воли, Кэтрин покорно раскрыла губы ему навстречу и сладко застонала, когда он впился в них долгим поцелуем.

Когда наконец оба они уже начали задыхаться, Джейс оторвался от ее рта и принялся покрывать поцелуями лицо.

— А глаза у тебя такие зеленые… Точь-в-точь весенняя листва, — хрипло шепнул он. — И откуда только взялись такие черные ресницы? Обычно у блондинок они светлые…

Руки и губы его ласкали каждую черточку лица. Он пробежал пальцами по длинным волосам.

— А волосы — чистый шелк… Как приятно ощущать их на своем лице. — Он снова приник к ее рту, и Кэтрин отвечала на эти поцелуи с покорностью, удивлявшей ее самое.

Он еще крепче прижал ее к себе Колени его раздвинулись, и теперь Кэтрин чувововала прикосновение его крепких бедер Эти совершенно новые для нес ощущения пугали Кэтрин, и она стремилась высвободиться, вырваться из объятий, но прикосновение губ Джейса было столь нежным, а движения его пальцев по шелковистой коже спины столь сладостны и умиротворяющи… В них не сквозило ни малейшей угрозы И Кэтрин, робко приподняв руки, закинула их на шею Джейса и приникла к нему.

— О Господи, Кэтрин… — простонал он, но в тихом этом стоне крылась настойчивость. Он приподнял край ее топа Теперь обнаженную грудь и живот Кэтрин щекотали упругие черные волоски, а Джейс продолжал все плотнее прижиматься к ней. — Я хочу тебя, Кэтрин. — Близость их тел лишь свидетельствовала об искренности их желания. — Ты так прекрасна.., такая милая…

Ладонь сомкнулась на ее груди, и тут где-то в глубине подсознания Кэтрин прозвучал сигнал тревоги. Она не смеет, не должна вести себя подобным образом! Она просто не может позволить себе поддаться ему! Ведь он — Мэннинг, и если бы даже не был…

О! Что с ней творится? Ведь он ласкает ее соски, а они так и ноют от желания. И сама она лишь крепче впивается ногтями в эти сильные мускулистые плечи, преисполненная желания…

"Пожалуйста… О нет, Джейс, нет!.. Нет, Джейс!” Только тут Кэтрин осознала, что произносит его имя вслух и что звук ее голоса напоминает скорее рыдание.

— Ты чувствуешь, Кэтрин?.. О, Кэтрин, прошу тебя… Твоя грудь…

— Нет! — вскрикнула она и оттолкнула Джейса с такой силой, что он, потеряв равновесие, едва не упал. — Нет! Не смей.., не смейте ко мне прикасаться! — Она вскочила, поспешно одернула топ и прижала ладони к пылающим щекам.

— Но, Кэтрин, я…

— Нет, прошу, не надо никаких объяснений… Просто.., оставьте меня в покое! — Она поймала себя на том, что выкрикивает эти слова рыдая. Она плачет? Но почему? От стыда или чувства утраты?.. Не в силах разобраться, Кэтрин обрушила весь гнев своего непонимания и растерянности на Джейса.

— Неужели вы вообразили, что я позволю вам?.. О Господи, что же я делаю!.. — Она робко отступила на несколько шагов, словно стремилась избежать некой смертельной опасности. — Вы что же, всерьез вообразили, что я буду исполнять любую вашу прихоть? Ну разумеется, какая честь! Сам Мэннинг соизволил обратить на меня внимание! И стоит мне сдаться, как в его руках окажется еще одно оружие против меня. Я ведь прекрасно помню, что говорил ваш адвокат о моих сомнительных моральных устоях! О да, я вижу вас насквозь! Вы подлы, эгоистичны, слишком самоуверенны и сами абсолютно аморальны! Вы — копия вашего братца! — С презрительным смешком она отвернулась от Джейса.

В ту же секунду он крепко и больно схватил ее за руку и рывком развернул к ) себе. Глаза, только что замутненные страстью, теперь сверкали гневом, от ямочек на щеках и улыбки не осталось и следа. Вместо них Кэтрин видела твердо очерченный, точно окаменевший подбородок с жесткой кривой линией плотно сжатых губ над ним.

Она содрогнулась и отпрянула от этой маски гнева, а в мозг ее с холодной отчетливостью вонзался голос:

— Черт возьми! Никогда больше не смейте мне этого говорить, слышите? — Он затряс ее, и голова Кэтрин замоталась из стороны в сторону, точно у тряпичной куклы. — Никогда!.. — Последние слова он прошипел сквозь стиснутые зубы, и Кэтрин увидела, как вздулись жилы на загорелой шее.

Она поморщилась от боли. Наконец и до сознания Джейса дошло, что он причиняет ей боль, и хватка ослабела. Он отпустил Кэтрин, отошел на шаг. Затем глубоко вздохнул, протер глаза тыльной стороной ладони и, глядя на нее сверху вниз, хрипло прошептал:

— Простите… Я несколько перегнул палку.