Безрассудный

— Да, — выдавил Ной.

Адам сплюнул в руку, обхватил кулаком свой член и несколько раз провёл по нему, прежде чем провести влажными пальцами по дырочке Ноя.

— Сейчас будет больно.

— Хорошо, — пробормотал Ной.

— Наклонись ещё немного. Да, выпяти свою задницу. Хороший мальчик. Вот так. Теперь раздвинь ноги.

Ной подчинился приказу Адама, картина выглядела столь непристойной, что он мог кончить только от одного её вида. Адам крепко схватил Ноя за бедро, так сильно, что могли появиться синяки. На этот раз Адам застонал, прикусив до крови губу, когда погрузился в плотный захват тела Ноя.

— Господи.

Адам дважды вошёл и вышел из него, трение граничило с болью. Когда он вышел, Ной заскулил, а Адам опустился на колени, облизал его дырочку, плюнул на неё, а затем ввёл два пальца внутрь. Он встал и снова погрузился в него.

Ной ахнул от неожиданного вторжения, но потом застонал. Адам трахал его жёстко и быстро, каждый толчок поднимал Ноя на цыпочки. Он хотел сильно, хотел, чтобы было больно. И Адам давал Ною то, что ему нужно – он знал, что иногда это был единственный способ для Ноя прогнать своих демонов. Ной хрипел и стонал при каждом толчке, сжимая железные прутья лестничных перил.

Адам надеялся, что Ной не ожидает долгой близости, потому что плотное тепло тела Ноя приближало его к оргазму с каждым движением, даже когда он останавливался, чтобы смазать член слюной, прежде чем войти в него.

— Я так чертовски близок. Ты хочешь, чтобы я кончил? Заполнил эту жадную дырочку? — Ной хныкал, но молчал, пока Адам не шлёпнул его ещё раз, достаточно сильно, чтобы он вскрикнул. — Отвечай, мать твою, когда я тебя спрашиваю.

Ной застонал.

— Да. Да. Я хочу этого. Наполни меня. Пожалуйста. Я хочу почувствовать.

Большего и не требовалось. Адам обхватил бёдра Ноя, прижимаясь к нему, колени почти подгибались от волн удовольствия, накатывающих на него, когда он опустошал себя до дрожи.

Адам отстранился от тела Ноя, повернул его и толкнул обратно к стене, опустился на колени и взял подтекающий член Ноя в рот. Просунув руку между его ног, он скользнул за яйца за мокрым следом, а затем погрузил два пальца в дырочку Ноя.

Ной протяжно и низко застонал, его бёдра, казалось, двигались против его воли, когда он самозабвенно трахал рот Адама.

— О, черт. Я сейчас кончу. Ещё немного. Пожалуйста. Пожалуйста. Сильнее. Ещё. — Адам трахал его тремя пальцами, нащупывая простату и целенаправленно массируя её. У Ноя чуть не подкосились колени. — О, блядь. О... О, боже. Адам. Блядь. Да. Вот так. Так хорошо.

Затем Ной выплеснулся на язык Адама. Он глотал каждую горьковатую каплю, посасывая, пока Ной не оттолкнул его. Адам опустился на пятки и с ухмылкой посмотрел на Ноя.

— Ну как, тебе лучше?

Ной улыбнулся, опускаясь на пол.

— Да, просто охренительно. А ты?

Адам прерывисто рассмеялся.

— Да, я... я в порядке.

~

— Тебе там хорошо?

Они лежали в ванне, Ной устроился между бёдрами Адама, опёршись мокрой головой на его грудь. Ной посмотрел на Адама с сонной улыбкой.

— Я в порядке, просто устал. Слишком о многом думаю.

— Да, любой, кто говорит, что убивать легко, явно никогда не планировал массовое убийство, — передразнил Адам.

— Как ты это сделаешь?

Адам понятия не имел. Обычно он не планировал такие вещи. Он был скорее солдатом. Томас мог что-нибудь придумать. Может, они просто убьют всех за одну ночь. Звучит как большая работа. И определённо рискованная. Правда, ему не терпелось вонзить свой клинок в Гари. Конечно, времени будет в обрез с ним, особенно если у него окажется несколько целей, но увидеть, как эти люди умирают в кровавой агонии, того стоило бы.

— Это будет не самая сложная часть. Проблема будет в сокрытии.

— Мда. Разве двадцать мёртвых людей не вызовет масштабное расследование? — спросил Ной, вздохнув, когда Адам начал намыливать его торс.

— Расследование определённо будет. Но мы уже привыкли к этому.

— Вы просто прячете тела и идёте дальше? Не беспокоитесь о том, что вас поймают?

Ной раздвинул колени, когда Адам опустил намыленные пальцы под воду, не возбуждая. Ной попросту изголодался по прикосновениям, и Адаму нравилось кормить его.

Адам выдохнул.

— Мы осторожны. Никто никогда не заподозрит, что кучка богатых детей – убийцы. Для большинства людей это слишком смешно.

Ной всё-таки прав. Никто из них не задумывался о последствиях, но после встречи с Ноем Адам понял, что больше не допустит такой ошибки. Но прежде чем он смог объяснить это дальше, его телефон завибрировал на бортике ванны.

Когда Адам увидел, что это Каллиопа, он ткнул мокрым пальцем в кнопку громкой связи.

— Что случилось?

Последовала долгая пауза, после чего Каллиопа спросила:

— Что за эхо? Ты в туалете? Скажи мне, что ты не отвечаешь на звонок в туалете, Адам.

Адам хмыкнул.

— Даже если бы так, разве я признался бы в этом?

— Нет, наверное, нет. Но звучит так, будто ты в туалете.

— Мы с Адамом принимаем ванну, — ответил Ной и поплескал водой для шума.

— Оу. Привет, Ной, — сказала Каллиопа тем же солнечным голосом, который она, казалось, берегла только для него.

— Ты когда-нибудь перестанешь здороваться со мной, как будто мне осталось жить неделю? — спросил Ной.

Голос Каллиопы не потерял своего очарования.

— Я просто очень рада, что Адам наконец-то нашёл кого-то. Вот и всё.

Адам насмешливо хмыкнул.

— Ты ведь знаешь, что я сам решил не заводить отношения? У меня было много предложений. Это не значит, что Ной пожалел меня.

Ной хмыкнул, потянувшись и погладив Адама по щеке.

— Никто так не думает, детка. Посмотри на себя.

Адам слизнул воду с шеи Ноя, а затем поцеловал это место.

Каллиопа прочистила горло.

— Держите члены в штанах, мальчики.

— На нас нет штанов, — заметил Ной с придыханием.

— Ваши метафорические штаны, — сказала Каллиопа с раздражением.

Адам закатил глаза.

— Да, да. Так что случилось?

— Да ничего хорошего. Я пыталась позвонить твоему отцу, но у него сегодня гала-концерт. Я просмотрела все документы, которые ты нашёл в камере хранения, и попыталась собрать воедино то, что именно эти люди задумали, но, очевидно, данные закончились, когда отец Ноя… — Она остановилась, как будто осознав свою ошибку. — Когда умер Холт. Но жёсткий диск из хижины раскрыл некоторые вещи. Некоторые плохие вещи.

— Да, нам это хорошо известно, — сказал Адам мрачным голосом.

— Но это не так, — сказала Каллиопа. — Вот что я пытаюсь вам сказать. Когда я просматривала видео в первый раз, я просто искала лица и приметы, которые могли бы сказать нам, кто эти люди.

Когда она не продолжила, Адам спросил:

— Ты специально молчишь для драматического эффекта? Потому что, честное слово, мы прикованы.

Послышался глубокий вдох и медленный выдох, как будто она собиралась с силами.

— Я решила просмотреть всё ещё раз, надеясь найти что-нибудь, что поможет мне опознать жертву. Мы до сих пор не знаем, где он. Может, он дома, а может, исчез, как многие жертвы Холта. Понимаете?

Ной прижался к нему.

— И? Нашла его, я имею в виду?

— Нет. Не совсем. Когда я просматривала видео во второй раз, я уделяла больше внимания тому, что происходило до приезда тех людей, пытаясь найти кадр, который можно было бы использовать для распознавания лиц по базе данных пропавших людей. Но я вернулась к самому началу. Мальчик сидел в углу и катал игрушечную машинку по ноге… — Ещё один глубокий вдох. — Гари и другой мужчина разговаривали за кадром. Микрофон всё уловил.

— Что ты услышала, Каллиопа? — мягко спросил Ной.

Возможно, именно поэтому Каллиопе больше нравился Ной. Адам никогда не задумывался о том, каково приходится людям, способным сопереживать жертвам. Ной и Каллиопа были похожи. Два человека, готовые погрязнуть в худшие стороны человечества, несмотря на явную тяжесть для них обоих. Особенно для Ноя.

— Они продавали на аукционе десять мест. Только на одну ночь, — сказала она, запинаясь. — Они продали его тем людям. Возможно, они не все входят в круг, а может, они все входят в больший круг. Я не знаю, как это работает, и что они делают с этими мальчиками, но, похоже, они расширили свою империю далеко за пределы своей первоначальной группы.

Ной вскочил на ноги, расплескав воду на кафель.

— Ну и когда же мы просто убьём этих ублюдков? — прорычал он.

Адам последовал за Ноем из ванны, завернул его в полотенце и взял полотенце для себя.

— Я ценю новую информацию, но мы и так знали, что эти люди – отбросы. Вот почему они все умрут. По одному или все вместе. Их время на этой земле закончено. Мы не копы. Нам не нужны вещественные доказательства, чтобы знать, что они виновны.

— Дело не в этом, — сказала Каллиопа. — Они продают детей. Торгуют ими. Возможно, эти жертвы ещё живы, и им нужна помощь. Они могут всё ещё жить со своим обидчиком, как Ной. Мы должны найти способ выяснить, кто эти дети. Не только этот мальчик, но и все они.

Адам посмотрел на Ноя. Он выглядел призрачно-белым, глаза впали, на красивом лице написано напряжение.

— Как нам это сделать?

— Я думаю, что информация на жёстком диске, который ты клонировал, содержит ключ ко всему. Не думаю, что на нём только детское порно. Я думаю, Гари ведёт записи, возможно, даже записи аукционов, как это делал Холт перед смертью. Думаю, это своего рода страховка. Я могу покопаться в данных на жёстком диске, который ты забрал из дома Гари, но я не смогу его взломать. Это грёбаный Форт Нокс. Мне нужен ключ шифрования.

— Ключ шифрования? — повторил Ной.

— Да. Это комбинация букв и цифр, как суперсложный пароль, — сказала Каллиопа.

— И с помощью ключа шифрования можно взломать жёсткий диск и выяснить, кто жертвы? — спросил Адам.

— На это уйдёт всё равно много времени. У меня только фрагмент диска, но его может хватить с ключом.

— И ты хочешь, чтобы я пытал Гари, чтобы достать тебе этот ключ шифрования? — спросил Адам, пылая праведным гневом от перспективы наконец-то побыть наедине с куском дерьма, который причинил боль Ною.

— Очень прошу, — сказала Каллиопа.

— Почему бы просто не забрать полный жёсткий диск из дома Гари? — спросил Ной.

— Я не против, но мне всё равно понадобится ключ шифрования, чтобы получить любую информацию, — сказала Каллиопа.

— И я достану его для тебя, — пообещал Адам.

— Он у нас уже есть, — сказал Ной.

Адам нахмурился.

— Да?

Ной улыбнулся впервые за несколько часов.

— Да. Кажется, я знаю, почему Гари так отчаянно пытался вернуть рюкзак. Дело было не в оружии или наркотиках. Дело в скомканной бумажке, которую я нашёл в маленьком внутреннем кармане. Какая-то чепуха, поэтому я бросил её обратно в рюкзак. Ключ к шифру находится в гараже твоего отца за фальшивой панелью в стене на кухне.

— Вот почему Ной мне нравится больше, — сказала Каллиопа. — Если тебе интересно.

— Значит, я не смогу пытать Гари? — сказал Адам раздражённым голосом.

— Ещё нет, — пробормотал Ной. — Но скоро.

— Как быстро ты сможешь его достать? — спросила Каллиопа.

Адам вытер полотенцем волосы.

— Я могу пойти сейчас.

— Мы можем пойти, — уточнил Ной, затем зевнул.

Адам покачал головой.

— Нет. Ты устал. Поспи немного. Я сбегаю за ключом шифрования, закину его в место сбора и вернусь через час. — Ной прикусил нижнюю губу, пока Адам не поцеловал его. — Всё будет хорошо. Позволь мне сделать это.

Ной кивнул.

— Хорошо.

— Отлично. Напиши мне, когда сделаешь сброс, — сказала Каллиопа, прежде чем отключиться.

— Отдохни немного, детка. Я скоро вернусь.

ГЛАВА 22

Ной

Ной лёг в постель, и хотя он устал, уснуть не мог. Мысли не давали ему покоя. Несмотря на все попытки, слова Каллиопы снова и снова крутились у него в голове. «Они могут всё ещё жить со своим обидчиком, как Ной».

Как Ной.

Десятки, а может даже сотни детей, которые были такими же, как он, жертвами худшего вида насилия. Такого, которое накладывает отпечаток на всю жизнь человека, даже если он этого не помнит. На что были похожи жизни этих детей? Посчастливилось ли им тоже забыть? Прожили ли они достаточно долго, чтобы рассказать об этом? Катились ли они по спирали, как Ной до встречи с Адамом?

Каллиопа права. Им нужно найти этих детей и позаботиться, чтобы они получили какую-то помощь или, по крайней мере, справедливость. Если бы Адам знал, что Холт не был его отцом, а был его обидчиком – если бы он раньше вспомнил об издевательствах и пытках, которым подвергался, – он бы поблагодарил Адама за убийство этого человека. Даже если бы приёмная семья была отстойной. Даже если бы провёл годы, живя в состоянии постоянной неопределённости. Смерть Холта стоила бы всего.

Каждый раз, вспоминая, что Холт мёртв, Ной испытывал облегчение. Он провёл руками по лицу. Что, если жёсткий диск ничего не даст? Им удалось получить только половину, не больше. Ной ничего не знал о компьютерах, но понимал, что целый диск – это лучше, чем половина.

Ной сел, сбросив с себя одеяло. Он может пойти и забрать его. У него всё ещё есть ключ. Он мог бы проскользнуть в дом и выйти так, чтобы Гари даже не узнал о его присутствии. Тогда у Каллиопы будет весь диск, а не только кусочки головоломки.

Так же быстро, как появилось вдохновение, оно испарилось, и на смену восторгу пришло разочарование. Даже если бы Ной добрался до дома Гари, то он ничего не знал о клонировании жёстких дисков или любой другой технологии, кроме мобильного телефона. Об этой части заботился Адам. Он даже не до конца понимал, что такое клонирование, но полагал, что это похоже на снятие ксерокопии.

Ной покраснел от своей глупости. Ему не нужна ксерокопия. Гари их уже заснял. Ною нужен только оригинал. Он мог бы взять ноутбук. Гари вряд ли мог собрать всё воедино, даже если и установил камеры в хранилище. Ною больше не нужно вести себя осторожно, и он может украсть один чертов ноутбук. Черт, он украл рюкзак Гари прямо у него под носом.

Если бы Ной украл ноутбук, теоретически у Каллиопы было бы всё. Даже если на нём не будет имён мальчиков, там должно быть что-то, что поможет им распутать этот грёбаный клубок жертвы и насильника. Он глубоко вздохнул и выдохнул, как это делала Каллиопа. У него всё получится. Даже если это плохая идея. Даже если это худшая идея из всех. Эти дети заслуживали хоть какой-то справедливости.

Ной схватил телефон и посмотрел на время. Полночь. В это время Гари в клубе. Ной положил телефон обратно на тумбочку, надел джинсы и накинул футболку. Взяв телефон и бумажник, заказал такси и пошёл встречать его у входа.

Сев в холодный салон "Линкольн Навигатор", Ной вздрогнул, когда коснулся кожаного сиденья. Водитель не пытался завязать разговор, чему Ной был несказанно рад. У него от страха сводило живот. Неужели он действительно на это решился? Да, решился, и Адам, черт возьми, его убьёт.

Но Адам не его начальник. По крайней мере, так он говорил себе. Тем не менее, Ной достал телефон и набрал сообщение, прежде чем передумал.

Не смог заснуть. Собираюсь забрать жёсткий диск у Гари. Скоро вернусь. Люблю тебя.

Ной успел отправить сообщение, прежде чем понял, что напечатал. Он смотрел на два последних слова. Это была правда. Он действительно любил Адама, но никогда не говорил об этом. По ряду причин. Они едва знали друг друга. Признаваться в любви спустя всего пару недель казалось безумием.

Но больше того, он знал, что Адам не сможет ответить взаимностью. А сказать «люблю тебя» и не услышать ничего в ответ – значит сломать что-то в нём, хотя это и нечестно по отношению к Адаму. Томас предупреждал его, и Ной ответил, что это не важно. И это действительно не имело значения.

Адам защищал его, утешал, давал ему всё необходимое, пока Ной давал чёткие, ясные инструкции. Адам делал всё возможное, чтобы показать Ною, что они должны быть вместе. Он и сам это знал. Он знал. На самом базовом, фундаментальном уровне, знал, что для него нет никого, кроме Адама. Они были... связаны. Даже если эта связь сформировалась через кровь и травмы. Или, возможно, из-за этого.

Но у Адама никогда не будут порхать бабочки в животе из-за него, он никогда не будет страдать от тоски по нему, не будет тосковать по Ною, если они окажутся в разлуке, не будет испытывать того затаённого дыхания, которое возникает от близости этого человека. Одна половинка Ноя завидовала Адаму, а другая – страдала за него. Это было и благословением, и проклятием.

Ной посмотрел на экран, на их фотографию, которую Адам установил как обои. Они выглядели такими нормальными, такими влюблёнными. На фотографии Адам лежал рядом с ним, их головы прижаты друг к другу, оба скорчили глупые рожицы. Адам не выглядел как человек, который его не любил. Он выглядел так, будто действительно любил Ноя, а Адам никогда не притворялся с ним.

Ной ещё раз глубоко вздохнул и выдохнул.

— Всё в порядке? — спросил водитель.

Ной кивнул.

— Да, я в порядке. Просто устал.

Водитель снова стал игнорировать его, и Ной смотрел, как мир проносится мимо в вихре фар. Правда в том, что не имело значения, любит его Адам или нет. Ной никуда не собирался уходить. Химические вещества, в которых мозг Адама ему отказывал – те, которые выделяли эндорфины или допамины, или что там ещё обманывает людей, заставляя их думать, что они влюблены, – те же самые, которые говорили Ною, что никто больше не имел значения, никто, кроме Адама.

Черт, Адам даже не нуждался в этих химических веществах, чтобы выбрать Ноя. Он просто выбрал. Посмотрел на Ноя и решил, что это его человек. Тот, за кого он готов убить, умереть, предпочесть его всем остальным, включая собственную семью. Значит, это намного лучше, верно? Принятое решение без влияния химикатов. Для Ноя это выглядело лучше. Больше похоже на любовь. Ной так это и назвал. Адам любил Ноя всеми возможными способами.

Пятнадцать минут спустя они подъехали к дому Гари. Ной попросил водителя такси остановиться в квартале от дома, решив добраться до него пешком. Как только Ной увидел, что подъезд пуст, он подошёл к входной двери, держа в руке ключ, отпёр дверь и вошёл, как будто имел на это право.

Оказавшись внутри, он направился прямо в кабинет Гари, остановившись у стены с коробками. Коробки для переезда. Аккуратно заклеенные и сложенные друг на друга в углах комнат. Сердце Ноя забилось быстрее. Куда, черт возьми, он направлялся? Узнал ли Гари, что они следят за ним? Предупредил ли он остальных?

Ной отогнал эту мысль. Люди постоянно переезжают. Может, у него просто паранойя. Ему нужно сосредоточиться на задаче. У него была работа. Ною нужно достать ноутбук. Он обошёл коробки и опустился в офисное кресло Гари, с облегчением увидев, что ключ всё ещё лежит под лотком в верхнем ящике, куда его вернул Адам. Он вставил ключ в замок. Замок открылся с тихим щелчком. Но когда Ной открыл ящик, тот был пуст.

Черт.

Ноя затошнило, разочарование сдавило грудь. Он ударил кулаком по столу, ярость и досада его переполняли. Черт побери. Возможно, уже было слишком поздно. Может, всё уже сорвалось.

Нет.

Ноутбуки портативные. Гари не мог взять его с собой в клуб. Не после украденного рюкзака. Он должен быть где-то здесь. Адам держал ноутбук на обеденном столе. Ной встал и, пробираясь между стопками коробок, вышел в коридор. Он старался аккуратно всё обыскивать, переходя из комнаты в комнату. Но не проверял коробки. Трудно поверить, что кто-то мог упаковать ноутбук.

Если только Гари не упаковал. Ведь он не часто им пользовался. Черт. Он был упакован? Лежал на дне одной из многочисленных коробок? Ноутбука точно нигде не видно. Ной обшарил все комнаты. Даже спальню Гари. И ничего.

К черту.

Он пошёл на кухню и с облегчением увидел, что столовое серебро не упаковано. Он взял маленький разделочный нож и вернулся в кабинет. Разрезал первую коробку и скривился, увидев, что в ней только старые папки с документами и банковские выписки. Он отбросил коробку в сторону, а затем перешёл к следующей. С аккуратностью было покончено. Каждую коробку, в которой ничего не находил, он отбрасывал в сторону, пока не оказался окружён бумагами, а перевёрнутые коробки не усеяли пол.

Ной подскочил, сердцебиение резко участилось, когда его телефон завибрировал в кармане. Он вытащил его и посмотрел на экран. Адам. Ной хотел ответить, но замер, услышав звук взводимого пистолета.

Обернувшись, Ной увидел стоящего Гари с пистолетом пятидесятого калибра марки «Desert Eagle» в руке. Он был огромным, настолько огромным, что руки Гари казались маленькими. Конечно, у него имелся большой пистолет. Как нельзя кстати.

Гари усмехнулся.

— Ты всегда был мелким уличным крысёнышем.

— Привет, Гари, — сказал Ной бодрым голосом и с лёгким намёком на страх, хотя его сердце ухнуло, а кровь стучала в ушах. — Я думал, ты будешь в клубе.

— Очевидно, — фыркнул Гари. — Брось телефон и пни его мне.

Ной старался не потерять самообладание, выполняя просьбу Гари, наблюдая, как тот убирает телефон в карман. Адам будет его искать, когда он не ответит на звонок? Адам ведь наверняка видел его сообщение? Может быть, он уже был в пути? Ему просто нужно потянуть время и заставить Гари говорить достаточно долго, чтобы Адам его нашёл.

— Как ты узнал, что я здесь?

— Бесшумная сигнализация. Примитивная, но это временная мера. После того, как ты украл мой рюкзак, а потом вломился в мой дом, я понял, что мне нужно что-то быстро установить, пока я не перееду. В моём новом доме гораздо лучшая, более сложная система сигнализации. Нельзя ведь быть слишком осторожным, верно?

— Думаю, нет, — пробормотал Ной. Думая, если он переживёт это, Адам больше никогда не позволит ему что-то делать в одиночку.

Гари жестом указал на свой стул за столом.

— Садись.

Ной был благодарен, что Гари сразу не всадил ему пулю в лоб, но почему? Он был одновременно и напуганным, и оцепеневшим. Как будто мозг в очередной раз пытался отвлечь его от того, в какой жопе он оказался. Ной не мог позволить Гари узнать, как ему страшно. Ему нужно вести себя спокойно, пока Адам не придёт за ним.

Если Адам придёт за ним.

Пожалуйста, пусть Адам придёт за мной.

— Извини за беспорядок, — проворчал Ной, и по его лицу медленно расползлась ухмылка. — Может, я и уличная крыса, но ты вроде как стайная крыса.

Гари в два шага перешёл комнату, глаза сверкали ненавистью.

— От тебя всегда было больше проблем, чем пользы.

Ной подался вперёд, упираясь предплечьями в стол.

— Тогда, возможно, вам с Холтом стоило оставить меня в Мексике.

У Гари округлились глаза, рот открывался и закрывался, прежде чем он, казалось, вернул самообладание.

— Как ты это выяснил? Этого нет даже в тех записях, которые ты у меня украл. И на том жёстком диске, который вы забрали из хижины.

— Я отправил свою ДНК на один из сайтов по поиску родственников. Ты будешь поражён тем, что можно найти на этих сайтах. Например, что Холт не был моим отцом. Или то, что у меня совсем другая семья в Техасе. Настоящая семья. Которой ты меня лишил.

Гари не спеша обдумывал эту информацию.

— Ты действительно любопытный маленький ублюдок. Где мой рюкзак? Я хочу его вернуть.

Ной откинулся в кресле, медленно покачиваясь.

— Зачем? Похоже, ты зарабатываешь много денег, и тебе явно не нужно больше оружия. Что может быть такого интересного в этом уродливом чёрном рюкзаке? — спросил Ной.

— Не твоё дело.

— Может, это та случайная строка букв и цифр, которую я нашёл свёрнутой в кармане? Ключ шифрования.

Ной думал снова удивить Гари, но его физическая реакция вызвала беспокойство. Он покраснел почти до фиолетового цвета, на лбу и над верхней губой выступили капельки пота.

— Ты не понимаешь, да? Ты всё испортил. — Он покачал головой. — Всё это, — он указал пистолетом вокруг, — просто вышло из-под контроля.

— Всё это? — повторил Ной. — Ты имеешь в виду свою педофильскую компашку? В чём дело? Уже не просто интимное сборище развратных насильников? Слишком много людей сорвали твою вечеринку?

Пот градом катился по лицу Гари. Ной подумал, не хватит ли того сердечный приступ.

— Всё было не так. Мы заботились об этих мальчиках. Мы пытались быть джент...

Ной хлопнул кулаком по столу, испугав Гари.

— Не надо. Не смей говорить, что ты был… — Ной втянул воздух через нос, пытаясь взять себя в руки. Сейчас не время злить Гари. Ною нужно остаться в живых.

Кроме того, у Гари назначено свидание с Адамом и его братьями.

— У меня жёсткий диск и две коробки, полные записей, которые говорят об обратном. Это О'Хара научил вас своим трюкам, как издеваться над детьми? Он считал всех вас своими протеже? Продолжать традицию?

Гари вытер лоб рукавом своей чёрной рубашки на пуговицах.

— Он учил нас, что наши импульсы естественны. Показал нам книги и... другие вещи, которые доказывали, что мы не психи и не извращенцы. Что это просто эволюция.

Господи, мать твою.

— Ты что, правда веришь в эту хрень? Правда? Как это происходит, ты слышишь что-то в голове и веришь, что это логично, или ты просто используешь это как оправдание для всех страданий, которые ты причинил? Это маленькие дети. Знаешь ли ты, сколько жизней разрушил? Если ваши намерения были так чисты, почему так много детей умерло, когда вы с ними покончили?

Гари фыркнул, как будто тема мёртвых детей вызывала большее отвращение, чем насилие над ними.

— Тебе никогда не понять. Внешний мир... светское общество, они никогда не поймут. Мы не всех убивали. Только смутьянов. Тех, кто поклялся, что будет говорить, сколько бы мы ни пытались убедить их в обратном. Мы не хотели этого делать, но сейчас слишком много влиятельных игроков. И чем выше по пищевой цепочке поднимаются члены, тем опаснее становится, если нас поймают. Но ты... ты хорошо справился.

— Хорошо? — огрызнулся Ной. — То, что ты сделал со мной, было настолько травмирующим, что я полностью заблокировал воспоминания.

Гари сморгнул пот с глаз. Ной невольно задумался, что задумал Гари, или он действительно боится того, что с ним может случиться, если он не сможет вернуть ключ шифрования.

— Ты был нашим первым, — сказал он. — Ты знал об этом? Мы с Уэйном были в Мексике. Он знал некоторых людей, которые могли... найти то, что мы искали.

Ной нахмурился, сердце бешено стучало.

— Значит, кто-то организовал моё похищение?

Гари насмешливо покачал головой.

— Нет, в том-то и дело. Твой отец увидел тебя...

— Хватит называть его так, — огрызнулся Ной, как будто пистолет был у него, а не у Гари. — Этот человек никогда не был моим отцом.

— Ладно, Уэйн увидел тебя и сразу же влюбился. Ты был таким красивым. Ты играл на улице с ребятами постарше. А он просто подошёл и протянул руку... и ты взял её. Просто ушёл с ним, как будто это была судьба.

Зрение Ноя начало расплываться по краям. На этот раз он начал потеть. Неужели Гари переписывал историю? Правда ли, что он сам ушёл с Холтом? Почему никто не заметил?

— Мы этого не планировали, — продолжал Гари тоскливо, словно наслаждаясь своей прогулкой по переулку памяти. — Мы честно думали, что нас почти сразу же поймают. Но... каким-то образом звёзды сошлись. Немного сиропа от кашля и короткая поездка в багажнике, и мы вернулись с тобой в Штаты без каких-либо проблем. Тогда ты стал нашим. Ребёнок вне сети. Никто не знал о твоём существовании.

Кровь в жилах Ноя стыла. Он тяжело сглотнул, когда его воспоминания бились о стену, которую он возвёл вокруг них. Он был идеальной жертвой. Они могли делать с ним всё, что хотели. И они сделали.

— Вы чудовища.

Гари выглядел удивлённым таким ответом.

— Мы баловали тебя сверх меры. Тебе не нужно было ходить в школу. Уэйн сам тебя учил. Ты получал торт на завтрак и все игрушки, с которыми мог играть. Всё, что тебе нужно было сделать, это попросить, и мы с радостью выполняли просьбу. Так ли уж плох был этот обмен?

Ной проглотил желчь, подступившую к горлу.

— Да. Лучше бы вы меня убили.

— Ты драматизируешь, — укорил Гари.

Драматизирую. Ему не хватало драматизма.

— Так зачем тебе понадобилось причинять боль другим, если у тебя был я? Твоя идеальная жертва? — Ной не мог скрыть отвращение в своём голосе.

Гари пожал плечами.

— Ты стал старше. Ну, для нас. У нас были на тебя планы. Много. Ты всегда был красивым. Одни веснушки чего стоили, но потом кто-то убил твоего отца – Уэйна – и всё пошло прахом. Ты должен был стать моим. Уэйн оставил тебя мне. Всё мне оставил. Даже удавку, чтобы повесить всех остальных, чтобы я мог держать их в узде. Взаимное уничтожение – мощный мотиватор.

У Ноя болела голова. Болело сердце. Но он должен был продолжать говорить.

— Сколько их сейчас?

Гари нахмурился.

— Сколько чего?

— Сколько ещё таких же, как я?

Гари снова пожал плечами.

— Я уже не знаю. Я просто подбираю мальчиков и предоставляю в пользование свою хижину, чтобы никто не мешал. Время от времени принимаю участие. У каждого из нас своя роль.

Если бы Ной держал пистолет, мозги Гари уже украшали бы всю комнату. Но пистолет не у него.

— И перед кем именно ты отчитываешься?

Гари насмешливо хмыкнул.

— Думаю, ответ ты знаешь.

— О'Хара. Твой наставник. Он управляет вами, как шахматными фигурами, а вы просто выполняете его приказы. Ты жалок, — сказал Ной.

— И всё же, именно к твоей голове приставлен пистолет, — напомнил Гари холодным голосом.

— Не к одной его.

Ной облегчённо вздохнул, услышав голос Адама. Он вышел из тени и направил на Гари пистолет гораздо меньшего калибра.

У Гари округлились глаза, но он не опустил оружие.

— Твою мать, ты кто ещё такой?

Адам прижал пистолет к виску Гари.

— Я тот парень, который убил твоего парня. А теперь брось пистолет. — Гари колебался. — Сделай это, и я не стану снимать с тебя филе перед смертью. Заставь меня забрать у тебя пистолет, и я позабочусь о том, чтобы ты умер в агонии.

Гари опустил руку, пистолет выскользнул из его пальцев, он вертел головой туда-сюда между Ноем и Адамом, как будто не мог найти соответствия между кусочками головоломки.

— Ты не мог убить Уэйна, если только не искупался в фонтане молодости. Ты был ещё ребёнком.

— Мне было шестнадцать. Но это в прошлом. И я уверяю тебя, что убивать тебя мне понравится гораздо больше, чем Холта.

Ной облизнул нижнюю губу. Он больше всего на свете хотел посмотреть, как Гари получит пулю. Но тут его озарило вдохновение.

— Подожди! — воскликнул он. — У меня есть идея.

Адам изогнул бровь.

— Я слушаю.

ГЛАВА 23

Адам

— Почему мы стоим в пустом складе? — Аттикус перевёл взгляд в центр комнаты, скривив губы от отвращения. — Ну, почти в пустом.

Адам закатил глаза, наблюдая, как брат достаёт из кармана шёлковый платок и вытирает руки, как будто мог запачкаться, просто стоя в сыром, затхлом помещении.

— Да, я просто умираю от любопытства, почему этот парень, — Август указал на Гари, привязанного к раскладному стулу, — не растворяется в кислотной ванне?

Гари начал метаться на стуле, неистовые звуки доносились из-под кляпа во рту.

— Заткнись, — скучающе сказал Аса. Когда Гари не последовал его совету, Аса опрокинул ногой стул. — С этим будет весело. Он выглядит... аппетитным.

Ави проигнорировал мужчину, который барахтался на спине, изучая Адама.

— Итак, почему мы все здесь? — наконец спросил он раздражённо. — И почему здесь нет папы?

Адам пожал плечами.

— Не спрашивай меня. Это Ной созвал собрание.

Большинство людей стушевались бы под взглядом пяти хладнокровных убийц, но Ной спокойно стоял, прислонившись к стене, засунув руки в карманы. Возможно, после того, как в течение двадцати минут его держали на мушке, у него не осталось сил, чтобы выглядеть испуганным.

Ной выглядел безмятежным, когда обращался к братьям Адама.

— Томаса здесь нет, потому что он решил не приходить. Я бы рискнул предположить, что это какое-то испытание, но сейчас у меня нет времени об этом беспокоиться.

Август выглядел так, словно его всё забавляет, Арчер – скучающим, Аса и Ави – заинтригованными, а Аттикус, как обычно, будто почуял что-то неладное. Но Адам не мог оторвать взгляда от Ноя. Он выглядел таким уверенным в себе. Это было сексуально.

Ной быстро улыбнулся ему.

— Адам сказал, что единственный способ убить этих людей – сделать всё сразу. Раньше, когда речь шла о шести-семи крупных игроках, такая перспектива казалась не столь сложной. Теперь же основных игроков может быть до двадцати. Политики. Полиция. Священники. Высокопоставленные цели, которые привлекут много внимания.

— И что изменилось? — спросил Август.

Ной, наклонив голову, изучал Августа тем же проницательным взглядом в ответ.

— Ну, по первоначальному плану каждый из вас должен был уничтожить цель в одну и ту же ночь, в одно и то же время. Это невозможно сделать с двадцатью людьми. Как только станет известно, что один мёртв, остальные разбегутся, как тараканы.

Аса наклонил голову.

— Продолжай.

— Адам сказал, что Томас, вероятно, заставит вас уничтожать цели по одной, но это не очень эффективно.

— Ну и? — Аттикус нахмурился, словно надеясь, что Ной перейдёт к делу.

— Итак, мы убьём двух зайцев одним выстрелом. Мы заставим Гари обзвонить всех главных фигурантов и договориться о встрече в каком-нибудь безлюдном месте, скажем, в хижине Гари. Затем вы запираете их, поджигаете, убиваете тех, кто сбежал и спасается бегством. Так вы уничтожите всех разом, а огонь скроет улики. Это не слишком весело, но сработает.

Что касается плана, то он был более чем рискованным. Если честно, он был безумным. Но это можно устроить. И чем быстрее, тем лучше. Адам знал подходящее место. Не хижину Гари, но не менее пустынное место.

— Черт, — сказал Аса со смехом. — Охренительный план, брат. Мне нравится.

— Ни за что. Эти парни заслуживают страданий, — сказал Ави, ещё раз пнув по стулу Гари.

— Тебе просто нравится убивать людей, — хмыкнул Август.

Ави показал ему средний палец.

— Сказал тот, у кого составлен плейлист для убийств на Spotify.

Август обиженно насупился.

— Ты же знаешь, что от их криков и мольбы у меня мигрень.

Адам покачал головой. Ему нравилось оружие. Оно было чистым. Эффективным. Портативным. И не оставляло после себя много беспорядка. Если знал, что делаешь. Что он и делал. Адам убивал не ради забавы. Он делал это, потому что знал, что это нужно сделать. Потому что его отец говорил, что они рождены для этого. Но его братья... они не такие, как он. Им это не просто нравилось, они, черт побери, упивались этим. Все, кроме Айдена, который во многом походил на Адама. Больше солдат, чем монстр.

Но в данном конкретном случае Адам хотел отказаться от пистолетов и ножей ради огня и пламени, если этого хотел Ной. В том, чтобы увидеть, как они все сгорят, была какая-то божественная справедливость. Не та чтобы они ожидали. Ему просто нужно убедить своих братьев отказаться от театральных зрелищ ради чистого убийства.

Адам вздохнул, настороженно глядя на Августа.

— Не обязательно использовать ножи. Можно просто всадить пулю в тех, кто пытается бежать. Я точно знаю, что ты отличный стрелок, — напомнил он, стараясь не выдать горечи в своём голосе.

Август закатил глаза.

— Ты серьёзно опять об этом вспомнил? Я застрелил твою цель, а ты вечно вспоминаешь об этом. Я оказал тебе услугу. Ты застыл.

— Мне было тринадцать, — ответил Адам.

— Ты бы не дожил до четырнадцати, если бы я не вмешался. Так что не за что.

— Хватит! — крикнул Аттикус. — Может, оставим шуточки на потом? То, что предлагает Ной, определённо более разумный план.

Ави пожал плечами, надувшись.

— Пожалуй. Мы можем хотя бы причинить боль этому?

— Вы действительно разочарованы из-за того, что не можете кого-то зарезать, даже если альтернатива – просто поджечь? — хмуро сказал Ной.

Аса кивнул.

— Без обид. Просто это немного... не в нашем вкусе. Мы гордимся своей работой.

— Слушайте, мне всё равно, как вы их уберёте, но нам нужно убить всех сразу, и Гари – ключ к этому, — сказал Ной. — Надеюсь, с этим мы все согласны?

Братья Адама посмотрели друг на друга, прежде чем Аттикус кивнул.

— Всё получится. Мы просто должны заставить этого сделать звонок, не подавая сигнал остальным.

Адам посмотрел на мужчину, который всё ещё издавал страдальческие звуки сквозь кляп.

— О, Гари знает, что альтернативой будет медленная, мучительная смерть, а не быстрая пуля в голову.

— Он будет играть в команде, — заверил их Ной. — Правда, Гари?

Мужчина неистово замотал головой. Аттикус кивнул близнецам, и они схватились за спинку стула и поставили его вертикально. Взгляд Гари перебегал с человека на человека.

Адам удивился, когда Ной подошёл к мужчине и сел ему на бёдра, оказавшись нос к носу.

— Каково это – быть напуганным? — спросил он ледяным тоном. — Каково это – знать, что ты умрёшь?

Гари не ответил, просто уставился на Ноя с широко раскрытыми глазами. Как и остальные. На долю Ноя выпало так много боли и страданий, и он стал сильнее. Его братья, казалось, были очарованы Ноем, но Адам... Адам никогда не был так возбуждён за всю свою грёбаную жизнь. Ной выглядел свирепым и таким чертовски уверенным в себе, что Адаму захотелось потащить его к машине и трахнуть на месте.

Но на это не было времени. По правде говоря, времени не было ни на что из этого, включая Ноя, сидящего на коленях Гари, который выглядел так, будто пытался оценить страх мужчины.

— Ной любит поиграть со своей едой, прежде чем её съесть, — сказал Август. — Отлично.

Ной встал, но продолжал смотреть на старшего мужчину.

— Думаю, будет справедливо, если именно он убьёт Гари, — сказал Ави. — Верно? Это убийство принадлежит Ною.

Адам мотнул головой.

— Ной никого не убьёт. То, что он входит в семью, не значит, что ему нужно пройти посвящение кровью.

— Нам всем пришлось совершить своё первое убийство, — сказал Арчер, как всегда, с недовольством.

— Ной сам сказал, — напомнил Ави. — Что это испытание. Отец явно проводит некий эксперимент. Если Ной – часть нашей семьи, ему придётся немного запачкать руки.

— Нет...

Ной прервал его.

— Я сделаю это.

— Ты не обязан, — огрызнулся Адам.

Ной посмотрел на Гари, в его взгляде не было эмоций.

— Я не обязан. Я хочу. Но не раньше, чем всё закончится. Я хочу, чтобы он сначала увидел, как умирают остальные.

— Тогда решено, — сказал Арчер. — Возьми его телефон и давай покончим с этим.

ГЛАВА 24

Ной

— А что, если они не придут? — спросил Ной в сотый раз, грызя ноготь большого пальца, наблюдая за Адамом, который смотрел в бинокль, наблюдая за окном.

Они сидели в заброшенном здании, которое когда-то было магазином рыболовных приманок и снастей, примерно в пятистах метрах от старого деревянного здания, которое когда-то было рыборазводным заводом. Адам сказал, что вся пристань закрылась много лет назад и простояла заброшенной более десяти лет. Это был один из забытых объектов в обширном портфеле Томаса Малвейни.

— Они покажутся, — пообещал Адам, не поднимая глаз со своего места. — Ты придумал хороший план. Даже мой отец так думает.

Это было не совсем правдой. Томас сказал, что план безрассудный и рискованный. Но он также сказал, что будет просто сидеть, сложа руки. Он очень верил в Ноя. Слишком верил, если быть честным. Вчерашняя бравада Ноя испарилась в мгновение ока, как только они разместились в этом грязном и полуразрушенном бараке, воняющем гниющей рыбой, хотя её там и не было.

Тем не менее, место идеально подходило для их цели. Гниющее деревянное здание разгорелось бы как костёр, как только они все окажутся внутри, и — в отличие от хижины Гари — вряд ли могло стать причиной лесного пожара. Томас не показался Ною сторонником охраны природы, поэтому он решил, что это скорее связано с нежелательным вниманием, чем со спасением дикой природы.

Ной покачал головой, усердно грызя ноготь, пока Адам не убрал его руку ото рта, не глядя опустив её к себе на бедро, обтянутое джинсами.

— Ты отгрызёшь себе руку, как медведь в капкане. Если тебе нужно отвлечься, у меня есть кое-что, с чем ты можешь поиграть, — забавляясь, сказал Адам.

— О, черт возьми, — пробормотал Арчер в ухо Ноя.

— Да, связь налажена. Постарайтесь не вести себя как язычники, — добавил Аттикус.

Так странно было слышать других людей у себя в ухе, но было в этом и что-то странно возбуждающее. Адреналин, бурлящий в венах, заставлял его нервничать, сердце колотилось, словно он выпил слишком много энергетических напитков.

Адам усмехнулся.

— Детка, расслабься. Я буквально чувствую, как ты нервничаешь.

— Когда я в двух шагах от тебя? — огрызнулся Ной, внезапно почувствовав себя обиженным.

— Нам сейчас не до брачных консультаций, — сказал Ави, понизив голос. — Может, оставите свои обиды на потом, когда мы окажемся по другую сторону от груды тел? Нет?

Адам продолжал, как будто не слышал братьев, глядя только на Ноя.

— Расслабься. Всё идёт точно по плану.

— Знаешь, кто так говорит? Человек в фильме перед тем, как всё пойдёт наперекосяк, — сказал Ной, заслужив ещё одну забавную ухмылку от Адама.

Адам был прав. Гари послал сигнал тревоги, предупредил своих извращённых друзей, что у них есть реальная угроза их операции, и он собирает экстренное совещание, чтобы выяснить, как исправить ситуацию как можно быстрее и тише. Он был впечатляюще убедителен. Ной предположил, что это из-за охотничьего ножа, приставленного к его яйцам, а не из-за внезапного приступа совести.

Он прикусил губу.

— А если серьёзно, то их двадцать, а вас только шестеро.

— Семеро, — поправил незнакомый голос в ухе Ноя.

— Семеро? — повторил Ной.

Адам кивнул.

— Да, Айден тоже здесь. Он прилетел на убийство. Передай привет.

— Привет, — сказал Ной, покачав головой. Таинственный брат появился только ради этого? Это должно заставить Ноя волноваться больше или меньше?

Адам дико засмеялся.

— Смотри, — сказал он, протягивая Ною бинокль.

Ной приложил бинокль к глазам, наблюдая, как машина медленно подъезжает ко входу. Они просидели добрых пять минут, прежде чем медленно вышли из машины, оглядываясь по сторонам, что говорило о том, что человек занимается чем-то сомнительным. Трудно поверить, что эти парни были криминальными авторитетами.

Когда ветер подхватил пиджак мужчины, Ной увидел пистолет в кобуре на его боку. Его сердце ухнуло. Ной должен был учесть, что они придут вооружёнными.

— У него пистолет, — сказал Ной, не обращаясь ни к кому конкретно.

— Он был бы дураком, если бы не взял оружие, — сказал Аттикус. — Мы это предвидели.

Адам тоже не выглядел обеспокоенным этой новой информацией и улыбнулся Ною.

— Я же говорил тебе, что они придут. Им есть что терять.

— Да, но они могли просто убежать, — возразил Ной.

Адам взял бинокль обратно.

— Конечно, они могли бы, но не так-то просто отказаться от целой жизни. Особенно, когда у тебя под рукой, казалось бы, весь мир. Эти люди считают себя неприкасаемыми, поэтому они сделают всё возможное, чтобы сохранить эту власть. Большинство из них, вероятно, идут туда с намерением убить гонца. Именно поэтому им не показалось странным, когда Гари сказал, что прибудет последним. Им нужно верить, что они смогут решить эту проблему.

Ной наблюдал, как ветер развевает тёмные пряди Адама, веером распуская их по лбу, а солнечный свет делает его бледно-голубые глаза почти белыми.

— Черт. Ты сейчас выглядишь очень сексуально, — пробормотал Ной.

— Опять горячие комментарии. Держите свои члены в штанах, — пробормотал Арчер.

Почему люди всегда говорили им это?

Один из братьев разочарованно хмыкнул, но Ной не мог сказать, кто именно, пока они не заговорили.

— Это глупо. В одиночку мы справляемся гораздо лучше. Мы могли бы просто убить всех двадцать по отдельности за одну ночь. Понимаешь? — спросил Ави. — Как они это называют?

— Серийный убийца? — спросил Ной.

— Нет, у серийных убийц есть схема, — сказал Аса, похоже, он искал в самых дальних уголках своего мозга. — Серийный убийца. Мы могли бы быть похожи на серийных убийц.

— Это было бы, примерно, по три убийства на каждого, — подхватил Аттикус.

— По два на каждого, — поправил Август.

— Ненавижу математику, — пробормотал Айден.

— И двадцать отдельных мест преступления, которые нужно убрать, — напомнил им Ной.

— Я просто говорю, что убить трёх парней за одну ночь было бы круто, — надулся Ави.

— Но вместо этого ты получаешь возможность убить двадцать парней в течение дня, вместе со своими братьями, как дружная семья, — сказал Август.

— Другие семьи просто устраивают барбекю, — сказал Арчер, в его тоне сквозил сарказм.

Похоже, он по-другому не мог. Его неухоженные волосы и подводка для глаз делали его похожим на пирата. Горячего, саркастичного, пьяного пирата.

— Ну, тебе повезло. Через тридцать минут здесь будет витать запах барбекю, — заверил их Август.

На этом разговор ненадолго прервался. Ной начал беспокоиться, пока мужчины парковали свои машины и заходили в старое здание, чтобы подождать Гари, который всё ещё был спрятан в багажнике Аттикуса. Тошнота подкатывала к горлу Ноя, сердце стучало в ушах.

Когда прибыл последний человек, Арчер снова заговорил по громкой связи.

— Все цели на месте.

Адам ухмыльнулся Ною.

— Пора.

Ной последовал за Адамом из рыбного магазина на рыбный завод без окон. Каждый делал свою работу. Ной наблюдал за обстановкой. Арчер забаррикадировал одну из двух точек входа – деревянные двойные двери в задней части здания. Аса и Ави взяли канистры с бензином, тщательно пропитав дерево и окружающую землю. Адам демонтировал водопровод на причале, чтобы убедиться, что никто из посторонних не имеет доступа к чему-либо, что могло бы помочь потушить пожар. Аттикус был у машины, проверяя, на месте ли Гари, а Август стоял у закрытых входных дверей здания, держа в руках металлическое устройство. Железный запорный механизм, похожий на что-то из «Игры престолов». Ной решил, что это вполне уместно. Они собирались устроить свою собственную «Красную свадьбу».

Айден не принимал особого участия. Он стоял рядом с Ноем, скрестив руки на груди. Айден сильно отличался от своих фотографий. Чисто выбритый мальчик давно исчез, его заменил мужчина, который выглядел так, будто проводил ночи, ночуя на скамейках в парке, но всё равно оставался симпатичным, даже когда его рука парила над «Глоком», висящим у него на боку.

Все они были вооружены. Хотя вряд ли кому-то удастся выбраться, дерево было старым, и кто-то мог выбить кусок на свободу.

Август как раз собирался закрепить дверь цепочкой, когда Аса достал из кармана обычную бутановую зажигалку. Он щёлкнул зажигалкой, но она заискрилась, а затем погасла. Один раз. Два раза. Полдюжины раз.

— О, нет. Не торопись, — проворчал Айден. — Не похоже, что люди начнут что-то подозревать.

Аса смущённо посмотрела на остальных.

— У кого-нибудь есть спички?

— Господи Иисусе. Ты, наверное, шутишь, — прошипел Аттикус.

— К черту всё, — пробормотал Август, доставая телефон из кармана и вынимая свою гарнитуру из уха, заменив её наушниками.

— Что он делает? — спросил Ной, его пульс резко участился, наблюдая, как остальные достают своё оружие. — Что, черт подери, происходит?

Адам схватил Ноя за лицо и крепко поцеловал.

— Ты остаёшься здесь. Стреляй в любого, кого увидишь, кроме нас. Без колебаний.

— Что происходит? — снова спросил Ной.

Август, бог знает откуда, вытащил два ножа, покрутил их в руке, как ярмарочный артист, а затем, словно спецназовец, пинком распахнул дверь, и все присутствующие повернулись к ним. Адам мог только наблюдать, как братья последовали его примеру, бросив последний взгляд на Ноя, прежде чем закрыть за ним дверь.

Голос Августа был слышен даже сквозь деревянные панели.

— Здравствуйте, джентльмены. Боюсь, что ваш друг не будет присутствовать на вашей встрече.

В этот момент начались крики.

ГЛАВА 25

Адам

У Адама болели все мышцы, в ушах звенело от выстрелов, когда все семеро вышли в крови. К счастью, кровь по большей части не принадлежала им. Как и предполагалось, никто из этих людей не оказал серьёзного сопротивления. Они были слишком заняты, пытаясь разобраться в ситуации. Те немногие, кто принёс оружие, так сильно дрожали, что даже не успели выстрелить. В буквальном смысле это походило на стрельбу по рыбе в бочке. Или потрошение рыбы в бочке, если вы были Августом или близнецами.

Как только Ной увидел их, он бросил ружье, которое наставил на вход, и прыгнул в объятия Адама, как в концовке романтического фильма. Адам засмеялся, когда Ной прижался к нему, обхватив руками и ногами его тело.

— Я не думал, что ты уже выйдешь. Думал, вы все мертвы, — сказал он, когда Адам поставил его на ноги, устремив взгляд на Августа, который покачивал головой в такт музыке, слышимой только ему, с закрытыми глазами, словно он присутствовал на утренней воскресной службе и уловил Святого Духа. — Ну, может быть, все кроме Августа. Но думал, что остальные из вас не вернутся. Я не знал, что делать. Ты хоть представляешь, как долго ты там пробыл?

Арчер нахмурил окровавленные брови.

— Ты хоть представляешь, как много работы нужно проделать, чтобы убить двадцать человек? Я бы сказал, что мы заслужили чертову золотую медаль за нашу сегодняшнюю работу.

Ной нахмурился, но Адам не дал ему уловить вечно плохое настроение Арчера.

— Мы в порядке. Всё в порядке. Но нам нужно найти работающую зажигалку. Нужно каким-то образом устроить пожар, иначе следующее семейное собрание будет в суде по нашему убийству.

Аттикус вздохнул, глядя на свои забрызганные кровью руки.

— Когда же Ной позаботится о педофиле в моем багажнике? Если, конечно, он ещё не умер от теплового удара. Он должен быть там, когда мы будем поджигать это место. На данный момент виновником является Гари. Его телефон. Его помощники. Если ничего другого нет, это поможет нам выиграть немного времени.

Ной облизнул губы.

— Сейчас. Давай сделаем это сейчас. Аттикус прав. Он должен быть здесь. Я хочу, чтобы он увидел, что случилось с остальными.

Аса и Ави выглядели так, будто хотели похвалить друг друга.

— Мы пойдём и заберём его.

Ной не ответил, и они молча пошли к машине Аттикуса. Адам взял Ноя за руку и повёл его в сторону здания, где они могли остаться одни. Он прикоснулся к его лицу, размазывая кровь по светлым щекам Ноя.

— Я могу сделать это для тебя. Мне плевать, что скажут другие. Ты уже часть семьи. Тебе не нужно убивать Гари, чтобы это доказать.

Ной встретил его взгляд.

— Я хочу это сделать. Мне только жаль, что другие дети, которых он обидел, не получат своей очереди на него. Это несправедливо.

— Может, хватит просто знать, что он мёртв, — сказал Адам, целуя Ноя в лоб.

— Нет. Даже если их жертвы увидят, что они мертвы, мир никогда не поверит, что они были монстрами. Только если мы им это покажем.

— Мы знали это, когда входили туда.

Слёзы навернулись на глаза Ноя, но он смахнул их, казалось, раздражённый внезапным проявлением эмоций.

— Да, но я не хочу, чтобы эти ублюдки умирали героями... или мучениками. Мир должен знать, что они сделали. Они должны увидеть, кем они были на самом деле.

— Что именно? — спросил Адам, уже зная ответ.

— Я хочу, чтобы Каллиопа передала то, что мы нашли, копам. Она может послать анонимно. Через интернет. Я хочу, чтобы их жертвы видели, что им больше не угрожает опасность, и знали, что им поверят, когда они расскажут свои истории.

Адам задумался. Ной прав. Никто из этих людей не должен умереть с незапятнанной репутацией. Кроме того, они взяли не всех, а только основных участников. Остались ещё другие, которые участвовали или, по крайней мере, являлись соучастниками. Они все должны за это сесть. Адам предпочёл бы, чтобы они пошли на дно с пулей в голове, но если Ной хотел, чтобы их выставили на всеобщее обозрение, то так тому и быть.

— Хорошо. Если ты этого хочешь, мы сделаем.

— Твоему отцу это не понравится.

Адам пожал плечами.

— Моему отцу и этот план тоже не понравился. Но он уважал твоё решение.

Ной покусывал губу в течение минуты, прежде чем сказать:

— Почему? Он даже не знает меня. У меня нет ни подготовки, ни опыта. Мы едва не сорвали план. Почему он так просто позволил мне командовать?

Хороший вопрос, но Адам подозревал, что может на него ответить.

— Знаешь, я всегда думал, что будет с нами, если мой отец умрёт. Аттикус думает, что он возьмёт на себя обязанности главы семьи, но это было бы похоже на то, как если бы заключённые захватили психушку, понимаешь? Как бы он ни старался притвориться, что он нормальный человек, это всё притворство. Если дать ему в руки оружие, он будет таким же смертоносным, как и все мы. Может быть, даже более смертоносным.

Ной нахмурился.

— Ну и?

— И я думаю, что мой отец видит в тебе себя. По-моему, он смотрит, подходишь ли ты... для ухаживания.

— Ухаживания – не то слово, — сказал Ной, раздражаясь. — Что ты имеешь в виду?

— Я хочу сказать, что он хочет, чтобы ты когда-нибудь занял его место.

Ной, казалось, нахмурился сильнее.

— Например... взял на себя ответственность за судьбу преступников? Решать, кому жить? А кому умереть? Он хочет, чтобы я стал Чарли для ангелов?

Адам хмыкнул.

— Не думаю, что кого-то из нас можно назвать ангелом.

— Как твой отец может быть настолько уверен во мне спустя всего пару недель? — спросил Ной, недоумевая.

Адам рассмеялся, обхватив его руками.

— Какой у него был выбор? Какой выбор был у любого из них? Они знали, что я никогда не отпущу тебя.

— А ты привяжешь меня к батарее, если я попытаюсь уйти, — сказал Ной приглушённым голосом, уткнувшись в пропитанную потом и кровью рубашку Адама.

— Думаю, я бы предпочёл кровать, — сказал Адам, целуя макушку Ноя.

Аттикус завернул из-за угла, с недовольным видом заставая их двоих в объятиях.

— Поцелуйтесь позже. Август нашёл спички в своём багажнике, так что давайте уже убьём этого чувака. Сегодня вечером я должен присутствовать на ужине для одной из папиных благотворительных организаций.

Адам закатил глаза и посмотрел на Ноя.

— Ты готов?

Ной кивнул, глубоко вдохнув и выдохнув.

— Да. Давай сделаем это.

ГЛАВА 26

Ной

Запах крови ударил Ноя так, что казалось, будто он подавился миллионом медных копеек. Затем увидел резню. Он наступил ботинками в лужу крови, изо всех сил пытаясь сориентироваться, пока глаза приспосабливались к тусклому свету комнаты. Повсюду лежали убитые люди, а в центре их всех находился Гари... привязанный к тому же раскладному стулу, кричащий и потный.

— Ты принёс складной стул? — рассеянно спросил Ной.

Ави кивнул.

— Мы подумали, что это может помочь. Знаешь, это ведь твоё первое убийство и всё такое, мы не хотели, чтобы он убегал.

Ной поднял брови, и его окутало тёплое чувство.

— Спасибо, это... очень мило.

Ребята засияли.

Ной выхватил пистолет и направил его на Гари.

— Уберите кляп.

Парни посмотрели друг на друга, затем на Адама.

— Вы слышали его, — сказал Адам.

Они выдернули кляп, и Гари тут же начал лепетать.

— Пожалуйста, Ной. Пожалуйста. Не делай этого. Ты хороший мальчик. Не такой, как мы. Не такой, как они. — Он посмотрел на семерых мужчин, окружавших их. — Они монстры, но ты... ты всегда был милым мальчиком. Твой отец любил тебя. Я любил тебя.

Ной слушал всё это, удивляясь, как мало его волнует человек, умоляющий спасти его жизнь.

— Я могу это сделать, — повторил Адам.

— Дай ему минуту, — сказал Арчер, удивив Ноя.

— Да, для каждого из нас это было нелегко, и у нас даже нет возможности почувствовать себя плохо из-за того, что мы делаем, — сказал Айден.

Ноя охватила волна эмоций. Эти люди – эти девиантные, кровожадные психопаты – были его семьёй, и они странным образом его поддерживали. Они думали, что он боится убить Гари или сомневается.

— Я не хочу его убивать, — сказал Ной. Когда плечи Гари опустились от облегчения, Ной добавил: — Пока.

— Ну, у нас не так много времени.

Ной прицелился в левую коленную чашечку Гари и нажал на курок, крик мужчины пронёсся над ним.

— Это за всё, что вы, грёбаные монстры, сделали со мной. — Он прицелился в правую коленную чашечку Гари и выстрелил без колебаний. — Это за всё, что вы сделали с остальными. — Он направил пистолет между ног Гари, и его охватило мрачное удовлетворение, когда Гари начал трясти головой. Но было слишком поздно. Ной выстрелил. — И это просто так.

— Не то чтобы я не ценил хорошее представление, — сказал Август, — но не мог бы ты избавить его от страданий? Его крики раздражают, и нам пора начинать уборку. У нас нет целого дня.

Ной поднял пистолет.

— Конечно.

Пуля попала прямо между глаз Гари, оставив лишь крошечное отверстие. Ной уставился на него, в ушах звенело, наблюдая, как крошечная струйка крови стекает по носу мужчины. Почти сразу же началась бурная деятельность. Август выхватил пистолет из его руки, и парни развязали Гари, бросив его среди остальных.

Они не сразу разожгли огонь. Аттикус заставил их раздеться догола и окунуться в воду, чтобы смыть кровь. Их одежду собрали в мешки для мусора и выдали каждому новую. Оружие собрали в металлический ящик, чтобы потом переплавить, а окровавленную одежду сожгли на месте, где Август мог быть уверен, что следов нет.

Зажечь спичку было самым последним делом в их списке. Ной стоял в стороне, наблюдая, как вспыхнуло маленькое пламя, прочертив бензиновый след вокруг здания, прежде чем зажечь древесину. Здание почти сразу же охватило пламя. Но все они стояли и смотрели, пока не убедились, что ничто не помешает огню сделать своё дело, после чего разошлись в разные стороны.

Они отъехали уже далеко от места происшествия, когда Адам, наконец, посмотрел на Ноя.

— Ты в порядке?

Ной покачал головой.

— Уши чертовски болят. На стрельбище тебе выдают наушники.

Он потянул за мочки ушей, как будто это могло помочь решить проблему.

— Я имел в виду, ты в порядке с тем, что ты сделал? С Гари?

Ной снова кивнул.

— Может, я должен чувствовать вину или, по крайней мере, испытывать сожаление. Может, это придёт позже, но, честно говоря, я просто чувствую... облегчение. Как будто всё это наконец-то закончилось.

— Так и есть, — заверил его Адам, а затем добавил: — Так и будет, как только Каллиопа передаст доказательства правоохранительным органам.

Ной зевнул.

— Мы можем поехать домой? Я хочу душ и тайскую еду. И, может быть, мороженое.

Адам кивнул.

— Да. Конечно.

Они как раз въехали на парковочное место Адама, когда он сказал:

— Ты это серьёзно?

Ной попытался вспомнить миллион вещей, про которые он мог спрашивать.

— Ты про что?

Адам заглушил машину и повернулся на сиденье, чтобы посмотреть на Ноя.

— СМС-ка. Ты серьёзно?

Ной почувствовал, что краснеет.

— Ты про какую часть? — осторожно поинтересовался он.

Адам усмехнулся.

— Про ту часть, где ты любишь меня?

Ной опустил взгляд на свои колени, его сердце колотилось. Он сжал руки в кулаки, чтобы они не дрожали. Почему этот вопрос вызывал больший стресс, чем убийство?

— Я не знаю. Может быть?

Адам провёл пальцем под подбородком Ноя, заставляя его посмотреть ему в глаза.

— Может быть, ты любишь меня?

Ной хотел сказать это. Хотел. Он хотел сказать, что любит Адама, но слова не шли. Поэтому он просто кивнул.

Ухмылка Адама стала шире.

— Ну, может быть, я тоже тебя люблю.

В груди Ноя сдавило, а лицо исказилось в гримасе.

— Не говори так. Особенно, если ты это не имеешь в виду.

Адам нахмурился.

— Я говорю серьёзно. То есть, я думаю, что именно это я и имею в виду.

— Ты думаешь, что именно это и имеешь в виду? — эхом отозвался Ной.

Адам серьёзно кивнул.

— Я не знаю, что такое любовь, но знаю, что то, что я чувствую к тебе, никогда не чувствовал к другому человеку – никогда. Так кто скажет, что это не любовь?

— Я не знаю, — сказал Ной. — Может, и так.

— Так, может быть, я люблю тебя?

Ной покачал головой, на его лице появилась глупая ухмылка, когда он наклонился через консоль так, что они оказались нос к носу.

— Тогда, может быть, я тоже тебя люблю.

ЭПИЛОГ

Ной

— Знаешь, когда ты сказал, что прикуёшь меня к кровати, если я попытаюсь уйти, я подумал, что это просто слова одержимого, — со смехом сказал Ной, дёргая за металлические звенья кожаных наручников на запястьях и лодыжках, привязывающих его лицом вниз к четырём углам кровати Адама.

Его смех быстро перешёл в стон, когда Адам провёл губами от линии волос вдоль позвоночника. Ной зашипел, когда Адам впился зубами в самую мягкую часть задницы, гадая, останутся ли потом следы от зубов. От этой мысли его член запульсировал, и он потёрся о простыню. Ной любил, когда оставались доказательства.

— Одержимого? — пробормотал Адам. — Я совсем не такой.

Ной не успел уличить его в очевидной лжи, как Адам провёл языком по его яйцам, посасывая их, прежде чем раздвинуть ягодицы и провести языком по его дырочке. Черт, это было так приятно.

У Ноя перехватило дыхание.

— Ты знаешь, что мне всё равно нужно уехать, верно? Твой отец заплатил целое состояние за то, чтобы я поехал в это сверхсекретное место подготовки ниндзя для начинающих наёмников. Я не могу отказаться. Это часть его плана.

Томас не лгал, что Ной получит надлежащее обучение. За последние шесть месяцев он занимался с персональными тренерами, инструктором по боевым искусствам, провёл много часов в тире и даже прошёл псевдо-спецназовский курс подготовки с кучкой чересчур мускулистых типов, которые просто хотели почувствовать себя «настоящими» копами.

— Ты успеешь на свой самолёт, — пообещал Адам, приподнимаясь, чтобы накрыть собой Ноя, его твёрдый член плотно прижался к его входу. — Но ты поднимешься на борт с моей спермой внутри.

От слов Адама Ной упёрся в матрас и застонал от разочарования, не получая облегчения.

— Адам...

Его имя прозвучало мольбой, но она осталась без ответа. Ной хорошо знал, что Адам ненавидел, когда он уезжал, будь то на пять часов или на пять дней. Адам дичал, когда они были в разлуке. Его братья находили это забавным. Ной притворялся, что его это раздражает, но в глубине души... ему это чертовски нравилось.

Он всегда так его наказывал. Этот разочаровывающе медленный односторонний трах, который продолжался до тех пор, пока Адам не решал, что всё забыто и что Ной заслужил свой оргазм.

— Я люблю тебя таким, — сказал Адам. — Голым. Беспомощным. Полностью в моей власти.

Ноя охватило тёплое чувство. Адам часто использовал слово «любовь». Так часто, что Ной начал верить, что это правда. Тем не менее, они не говорили об этом, не копались и не рассматривали это слишком пристально. Для этого не было причин. Их отношения работали. Просто работали.

— Ты не можешь просто привязывать меня к кровати каждый раз, когда я делаю что-то, что тебе не нравится, — укорял Ной, дыхание сбилось, когда Адам одним толчком вошёл в него.

— О, мы оба знаем, что это неправда, — пропел Адам на ухо Ною. — Я могу делать с тобой здесь всё, что захочу. Помнишь? Это было твоё правило.

Пальцы Ноя подгибались, каждое нервное окончание искрилось от удовольствия, когда Адам лениво использовал его, трахая, вращая бёдрами, едва двигаясь.

Ной повернул голову в сторону, вырвался ещё один стон, после чего он сказал:

— Хорошо, правда. Но я не говорил, что ты можешь затаскивать меня в спальню каждый раз, когда я делаю что-то, что тебе не нравится.

Адам прикусил мочку уха, а руками скользнул под грудь Ноя и обхватил его за плечи, удерживая его на месте, чтобы он мог войти ещё глубже.

— Тогда тебе следовало быть более конкретным. Сейчас уже поздно что-то менять.

Ной не хотел, чтобы Адам останавливался. На самом деле, ему нравились пещерные методы решения проблем Адама, даже если его решение обычно сводилось к тому, чтобы затащить Ноя в ближайшее пустое пространство и трахнуть до потери сознания.

Было что-то такое в том, чтобы быть – как выразился Адам – полностью в его власти. Знать, что руки, которые убивали без малейшего сожаления, теперь держат его в тисках, чтобы трахать сильнее. Что тело, созданное для эффективности его убийств, наваливается на него, проникая глубоко внутрь, желая оставить как можно больше следов, чтобы показать миру, что Ной принадлежит ему.

Двойственность их жизни никогда не перестанет удивлять Ноя. В одну минуту они находились на ужине, где всё ещё шептались о пожаре и скандале, разразившемся вскоре после него. В следующую минуту Адам собирал свой набор для убийства, а Ной читал ему досье на цель.

Адам был прав. Ничто на них не сваливалось. Каллиопа продолжала следить за делом, прислушиваясь к разговорам полицейских. Копы всё ещё не знали, кто убил двадцать педофилов, но стало ясно, что они думали, что дело замяли сами.

Статус Малвейни стал для Адама защитой. А Ной принадлежал Адаму. Это знание было пьянящей штукой. Быть неприкасаемым. Это делало Ноя безрассудным. Черт. Это делало его опасным. Гораздо опаснее, чем обучение наёмников Томаса. Потому что Адам сделает всё, чтобы защитить Ноя. Что угодно. Он был как злобный дворовый пёс, а Ной держал его на поводке.

Кроме спальни. Там – никогда. В постели Ной мог позволить себе всё, позволить Адаму принимать решения, позволить ему делать всё, что он захочет. А в тот момент он явно хотел просто использовать его для своего удовольствия. И он использовал. Адам крутил бёдрами, его движения становились все быстрее и жёстче. Его дыхание резко вырывалось и доносилось до ушей Ноя, когда он бормотал:

— Черт, как же с тобой хорошо.

Ной закрыл глаза, наслаждаясь трением простыней о его член и полнотой Адама в нём, зная, что он получит своё, как только Адам кончит. Ещё несколько толчков, и Адам прижался лбом к плечу Ноя, его тело дёрнулось, когда он кончил с резким криком.

Прошло несколько минут, и Адам выскользнул из Ноя, освободив его лодыжки от пут. Но только лодыжки. Он втянул воздух, когда Адам приподнял его бёдра.

— Раздвинь для меня ноги.

Ной сделал то, что просил Адам, и с его губ сорвался тихий стон, когда Адам обхватил рукой ноющую эрекцию Ноя. Без всяких поддразниваний. Адам дрочил его член долгими, эффективными ударами, пока за веками не замелькали искры.

— О, черт, я уже так близко. Не останавливайся. Пожалуйста.

— Ты слишком последовательный, — пробормотал Адам, проникая тремя пальцами в его смазанную дырочку, нащупывая крошечный пучок нервов и массируя его.

У Ноя закипала кровь, всё его тело покрылось испариной.

— О, боже. Да. Продолжай, блядь, продолжай делать это. Пожалуйста, Адам. Блядь. Да. Да.

И тут он сильно кончил, такой оргазм, от которого его зрение потемнело, а душа на время покинула тело. К тому времени, как Ной смог собрать воедино связные мысли, Адам освободил его от ограничителей и перевернул на спину, нависнув над ним.

— Что ты делаешь? — спросил Ной, забавляясь.

Адам усмехнулся.

— Проверяю, не впал ли ты в кому. Ты выглядел немного... не в себе.

Ной закатил глаза.

— Ты делаешь это со мной каждый раз, когда я уезжаю. Когда я поехал на встречу с мамой, я три дня не мог сидеть. Знаешь, как неловко было, когда женщина, которая меня родила, спрашивала, почему я морщусь каждый раз, когда сажусь?

Адам усмехнулся.

— Если я правильно помню, это ты хотел, чтобы тебя отшлёпали перед отъездом. Ты сказал, чтобы было больно. Твои слова, не мои.

— Я не отвечаю за свои слова, когда на моей простате вибрирует секс-игрушка, — сказал Ной, насупившись.

Встреча с его биологической матерью прошла нормально. Не так, как показывают по телеку, не было слёз и сердечного воссоединения. Она не обнимала Ноя и не рыдала, радуясь возвращению своего давно потерянного сына. И это было нормально. Он, вероятно, всё равно не знал бы, что делать с таким вниманием.

Ной вырос, а она стала чужой, с новой семьёй и новой жизнью. Никакой неловкости или неприязни не было. Все были любезны и гостеприимны. Ной познакомился с новым мужем своей матери — владельцем скотоводческого ранчо по имени Чад – и их тремя подростками, Андрейной, Марселлой и... Лореттой. Названной в честь умершей мамы Чада.

Они не говорили о чём-то существенном, хотя у обоих, вероятно, было миллион вопросов друг к другу. Но Ной не знал, хочет ли он услышать ответы на свои вопросы, не был уверен, что будет смотреть на неё так же, если ответы ему не понравятся. И он не хотел разрушать её жизнь, рассказывая о том, через что ему пришлось пройти. Она не заслуживала того, чтобы жить с этим знанием. Ни в чём из этого она не виновата.

Они расстались в аэропорту, обнявшись и пообещав вскоре снова поговорить. И они поговорили. Его мать звонила ему раз в месяц или около того, чтобы узнать, как дела. Она нерешительно спрашивала об Адаме. Сообщала ему новости о Чаде, девочках, ранчо, и всё было хорошо. Легко. Когда-нибудь, возможно, она даже почувствует себя его мамой. Но не сейчас.

Ной не слишком надеялся на это. У него уже была семья. Та, от которой ему не нужно хранить секреты. Семья Адама. Его совершенно ненормальная долбанутая семья. Они знали все его секреты. А он знал их.

— Эй, о чём задумался? — спросил Адам, постучав по лбу.

Ной отвлёкся от своих мыслей.

— Просто думал о твоей семье.

Адам опустился на него, пока они не оказались нос к носу.

— Я только что трахнул тебя до потери сознания, а ты уже думаешь о моих братьях... Некоторые парни могут счесть это оскорблением.

Ной закатил глаза и игриво подтолкнул Адама, пока тот не опрокинулся на спину. Ной перекатился на другую сторону, пока Адам не нашёл ещё один повод затащить его обратно в постель.

— Хорошо, что ты не «некоторый парень».

Адам вскочил на ноги, подошёл к Ною и обнял его.

— Я не такой?

Ной усмехнулся.

— Ты знаешь, что нет. Почему мы должны играть в эти игры?

Адам проигнорировал его.

— Так кто же я?

— Парень, чей отец убьёт меня, если я не пойду прямо сейчас в душ, — сказал Ной, посмотрев на часы на стене.

— Но я не хочу, чтобы ты уходил, — проскулил Адам.

— Да, и я, и моя задница прекрасно это понимаем.

Адам обхватил упомянутую задницу.

— Я не пущу тебя в душ, пока ты не скажешь.

— Что скажу? — спросил Ной, глядя на него с наигранной невинностью.

— Ты знаешь что. — Адам посмотрел на него большими грустными щенячьими глазами. — Пожалуйста?

Они были такими наигранными, но срабатывали каждый грёбаный раз.

— Хорошо.

Ной покраснел. Они придумали такой глупый, до смущения милый ритуал. Увидев его в книге или фильме, Ной бы скривился. Черт, он бы, наверное, убил, чтобы сохранить это в тайне, потому что это было слишком ценно для двух двадцатилетних убийц. Но Адаму нравилось это слышать. И часто. Ной не знал толком почему. Тем не менее, он вздохнул.

— Может быть, я люблю тебя.

На лице Адама расплылась довольная ухмылка.

— Может быть, я тоже тебя люблю.

Они строили совместную жизнь на этом «может быть». И она была хорошей. Больше, чем Ной мог себе представить.

БОНУСНЫЙ ЭПИЛОГ

Ной

Ной повернул запястья, взглянув вверх, на свои связанные вместе руки, прикреплённые к кровати чёрным шёлковым шнуром.

— Нет, по-моему, неплохо.

Адам прохаживался у изножья кровати.

— Ноги?

Ной повторил процедуру со своими лодыжками, верёвка мягко ласкала его кожу.

— Всё в порядке.

Быть связанным для Адама стало любимым занятием Ноя. Они делали это часто. Адаму никогда не надоедало держать Ноя в заложниках, а Ною никогда не надоедало, когда Адам выступал в роли хищника. Он выглядел очень сексуально, даже не пытаясь, но больше всего, когда он был без рубашки, штаны висели низко на бёдрах, а его взгляд следил за каждым движением Ноя, неважно каким. Да, для Ноя это было самое то.

Не часто Адам хотел, чтобы он лежал на спине вот так. Обычно он лежал лицом вниз, совершенно не обращая внимания на то, что будет дальше. Но так даже лучше, а может, и немного хуже. В такой позе Ной мог видеть, как Адам открывает ящик с игрушками, как берёт в руки вибраторы, плётки, флоггеры, рассматривая каждый предмет, словно выбирая оружие. Когда Адам увидел, что Ной наблюдает за ним, он достал что-то из коробки и пересёк комнату, натягивая мягкий материал, плотную чёрную глазную повязку. Ткань была нежной на его коже, но она полностью его ослепила.

— Так-то лучше, — сказал Адам самодовольным тоном.

И без того твёрдый член Ноя запульсировал.

— Адам...

Адам захватил его губы в поцелуе, проникая языком внутрь, а затем снова отошёл. Самое трудное. Ожидание. Иногда ему казалось, что Адам пошёл сделать себе сэндвич или ещё что-нибудь, оставив Ноя ждать, гадать и волноваться, вернётся ли он на этот раз. Связанному и ослеплённому Ною, время, казалось, текло как патока.

Адаму нравилось заставлять его ждать, заставлять его нервничать. Он говорил, что страх и нервная энергия Ноя опьяняют. А то, как Адам пытался зарыться в запах Ноя, заставило его задуматься, действительно ли хищник в Адаме чуял его.

Ной ахнул, когда что-то защекотало его бедро и яйца, а затем снова исчезло. Перо? Он уже был твёрд и потёк. Даже малейшее прикосновение заставило его нервные окончания задрожать от удовольствия. Черт, ему нравилось так с ним играть.

У Ноя вырвался изумлённый вздох, когда внезапно по его упругим соскам шлёпнули кожаным наконечником, сначала по одному, потом по другому. Хлыст для верховой езды щёлкал о его кожу. На его лбу выступила испарина. Перо снова коснулось его кожи, на этот раз проведя вдоль члена. Потом оно исчезло.

А затем снова возвращалось. Мягкое прикосновение пера порхало над ним, над его сосками, шеей, рёбрами, то внезапно исчезало, сменяясь резким шлепком кожаного хлыста, оставляющего после себя огонь в любом месте, где он приземлялся. Ной понятия не имел, как долго они так играли, но когда матрас наконец просел, и тяжёлый вес Адама прижался к его груди, он задрожал, надеясь, что тот закончил его дразнить. Ной застонал, когда Адам провёл головкой члена по его губам.

— Открой, — приказал Адам.

Ной сделал то, что ему сказали, и постарался расслабиться, когда вес Адама сместился, и Ной взял в рот член, проводя по нему своим языком.

— Соси.

Ной послушно сосал, наслаждаясь вкусом чистой кожи и запахом мыла, его собственная эрекция пульсировала, когда Адам запустил пальцы в его волосы, вводя член по дюйму за раз, пока не упёрся головкой в заднюю стенку горла, перекрывая доступ воздуха до головокружения.

— Хороший мальчик. Я люблю трахать твой рот почти так же сильно, как твою задницу. — Ной не мог ответить; его рот был полон, а сознание затуманено. Он плавал в том туманном, тёплом месте, куда он попадал, когда они с Адамом так играли. Но это не мешало Адаму вести грязные разговоры. — Тебе чертовски нравится сосать мой член, да, детка? Мой хороший мальчик.

Адам вытащил член, постучал им по смазанным слюной губам Ноя, а затем шлёпнул его по лицу достаточно сильно, чтобы тот застонал.

— Ты знаешь, что да, — сказал Ной, не узнавая свой собственный грубый голос.

Адам сдвинулся, и внезапно до губ Ноя долетело его дыхание.

— Да, я знаю. Но мне нужны чертовы слова. — Адам ущипнул сосок Ноя, затем провёл по нему большим пальцем. — Скажи мне это, детка.

Ной не успел ничего сказать, как у Адама зазвонил телефон, отчего он повернул голову к столу.

Адам схватил Ноя за подбородок и притянул обратно, прижавшись губами к его уху.

— Не смотри туда. Там для тебя ничего нет. Смотри на меня. Скажи. Скажи мне, как сильно ты, чёрт возьми, любишь это.

— Я люблю сосать твой член, — прошептал Ной. — Очень сильно. Но ещё больше я люблю, когда ты трахаешь меня. Пожалуйста, Адам.

Адам усмехнулся, затем разочарованно застонал, когда телефон снова зазвонил. Не обращая на него внимания, Адам провёл языком по соскам Ноя, покусывая и посасывая их, пока Ной не застонал.

— Мне нравится, когда ты издаёшь такие звуки. От этого мой член становится таким твёрдым. Черт, как же ты хорошо пахнешь. — Телефон зазвонил в третий раз, и Адам встал, запыхавшись. — Какого хрена?

— Вдруг это срочно, — предупредил Ной.

Адам пошевелился, и Ной представил, что он тянется за телефоном. Затем он прорычал:

— Лучше бы кто-то умер. — Сердце Ноя ёкнуло, а эрекция спала, когда голос Адама стал резче. — Что случилось?

Кто-то умер? Ранен? В тюрьме?

В голосе Адама послышалась какая-то нерешительность, когда он спросил:

— Что она о нём сказала?

Сказала? Речь шла о... сплетнях? О ком? Кто звонит кому-то из-за сплетен? Парни Малвейни не особо беспокоились о сплетнях, если только из-за них их не посадят в тюрьму, чего, насколько Ною было известно, никогда не случалось.

— Кто это? — прошептал Ной.

Адам проигнорировал его, сказав:

— Это не очень похоже на оскорбление.

Август.

Только Август мог позвонить Адаму из-за оскорбления. В некотором смысле он был по-детски добр в своих переживаниях. Он проводил так много времени, размышляя о больших глобальных картинах, что на человечность почти не оставалось времени. Наверное, речь идёт о новом увлечении Августа. Как его зовут? О, да. Лукас.

Август был в ярости, потому что кто-то злобно отозвался о Лукасе. Если бы это был кто-то другой, Ной нашёл бы это забавным, но он не понаслышке знал, что психопат, испытывающий лёгкое неудобство, может быть хуже разъярённого не-психопата. А Август, похоже, был очень, очень увлечён своим новым другом.

— Я всё понимаю, но ты должен держать себя в руках, брат, иначе папа попытается забрать его у тебя. Так что соберись, ладно? Ну, вот и ладненько, хорошо поговорили.

Ной невольно поёжился. Плохи дела, когда Адам выступает в роли голоса разума.

Ной рассмеялся, когда Адам сказал:

— Он сейчас немного... связан.

Его смех перешёл в лепет, когда Адам обхватил рукой его теперь только наполовину твёрдый член, медленно подрачивая его.

— Хнф.

Ной не мог видеть Адама, но он, как и прежде, прекрасно справлялся с многозадачностью, разговаривая с братом так, словно не он посылал Ною волны удовольствия при каждом толчке.

— Ты хоть представляешь, сколько времени нужно, чтобы связать эти ограничители, брат? Он позвонит тебе позже. — Раздался многострадальный вздох. — Да. Буквально. Он у меня сейчас привязанный буквально к нашей кровати. Перезвони позже.

Ной покраснел.

— О, боже, Адам. Нельзя вот так говорить людям, что ты привязал меня к кровати.

Адам крепко сжал кулак, поворачиваясь при движении вверх.

— Почему нет? Ты и так привязан. Кроме того, это не люди. Это Август. — Августу он сказал: — Он перезвонит тебе позже. — Затем голос Адама повысился. — Свидание?

— Включи громкую связь, — потребовал Ной, даже когда он подался бёдрами вверх в сжатый кулак Адама.

— Ты ведь не серьёзно? — спросил Адам.

Ной закатил глаза, хотя Адам не мог этого видеть.

— Да. Ему нужна наша помощь.

— Уф, хорошо. Пять минут. Это всё, что ты получишь. Слышишь меня? Пять.

Ной не знал, кому говорит Адам — ему или Августу, но это не важно. Раздался гудок, а затем шум, говоривший, что Август находится в своём ужасном джипе «мерседес».

Ной затаил дыхание, когда кровать опустилась, и Адам прижался носом к его бедру.

— Что случилось, приятель?

— У меня назначено свидание с Лукасом. Сегодня вечером.

— Это здорово, — заверил его Ной, в его голосе слышалось фальшивое веселье.

— Я никогда раньше не ходил на свидания, — сказал Август.

Ной не смог сдержать резкого вдоха, когда Адам лизнул его яйца, а затем провёл языком по его твёрдой длине. Как он, черт побери, это делает? Ной заставил себя сконцентрироваться.

— Хорошо. Ну, куда вы идёте?

— К нему.

— О, да. Черт, продолжай, — прошептал Ной, когда Адам сомкнул губы на его члене и начал сосать медленными, целенаправленными движениями, начиная от основания, затем до головки, замедляясь и начиная всё сначала. Адам явно нашёл новую игру. Заставить Ноя кончить во время телефонного разговора.

— Что продолжать? Я ничего не делаю, — сказал Август. Ной был благодарен Августу за его буквальность.

— Не тебе, — заверил Ной.

Август звучал слегка раздражённым, когда сказал:

— Мы должны поужинать и поговорить о его бывшей коллеге-убийце.

Ной подавил стон, когда Адам засмеялся, и это вызвало вибрацию по его члену.

— Большинство людей просто ведут светскую беседу на первом свидании, но, честно говоря, тебе это, кажется, подходит, — размышлял он.

Адам отстранился от Ноя с хлопком и спросил:

— Ты уверен, что это свидание? — сказал он с сомнением в голосе.

— Да. Я спросил. Он сказал «да».

Возмущённый ответ Августа был довольно милым.

Иногда Август игнорировал основные контекстные подсказки, но Ной не собирался разрушать его иллюзии. Августу это было на руку. Он так сильно хотел иметь своего человека. Тем не менее, Ной не мог побороть нерешительность в своём голосе.

— Ладно, что ж... хорошо.

— Помоги мне, — умолял Август. — Что делают, говорят, или надевают на первом свидании?

Адам снова взял член Ноя в рот, пальцем протиснулся между ягодицами, подталкивая большой палец к входу Ноя. Ублюдок. Дыхание Ноя стало дрожащим.

— Адам, остановись, — сказал он умоляющим шёпотом.

— Ты говоришь «хватит», но не имеешь это в виду, — прошептал он в ответ, проникая пальцем в его отверстие. — Продолжай разговор, — приказал Адам. Как, блядь, Ной должен связно разговаривать, когда Адам пытается высосать душу из его тела? Ной сильно прикусил внутреннюю сторону щеки, когда шёпот Адама превратился в низкий гул. — Сделай это. Сейчас.

Черт. Почему это так возбуждает? Ему нужно сосредоточиться.

— Эм, полное разоблачение. Я никогда не ходил на свидания. Адам просто появился в моём трейлере и не уходил.

— Боже, это бы всё упростило, — несчастным голосом произнёс Август.

Ною хотелось заплакать, когда Адам перестал сосать, чтобы сказать:

— Не наряжайся слишком сильно. Ты будешь выглядеть как придурок. Джинсы, хорошая рубашка, — и снова вернулся к задаче заставить Ноя кончить по телефону.

— Хнф, — выдавил Ной, остро чувствуя сосательный жар вокруг своего члена и сухое давление пальца Адама на его простату. Он мог кончить в любую минуту, но не мог сказать об этом Адаму, не сказав об этом Августу. — Захвати цветы. О, или вино.

На этот раз Ной не скрывал своего недовольства, открыто застонав, когда Адам снова отстранился, чтобы предупредить:

— Не говори, как тебе нравится убивать людей под поп-музыку... или о твоей странной одержимости Селин Дион. Или о твоей коллекции ножей. Или о мечах. Или о средневековых орудиях пыток, которые у тебя есть. В общем, просто избегай темы оружия вообще.

— Вино. Цветы. Никакого расчленения. Никакой Бритни или Гаги, — повторил Август. — Думаю, я справлюсь.

Адам отстранился, и Ной услышал, как он сказал:

— Твои пять минут истекли.

— Удачи, — сказал Ной, а затем застонал, когда Адам впился зубами в нежную плоть его бёдер.

Раздался грохот, словно Адам швырнул телефон на пол. Ной усмехнулся. Он разбил так много телефонов. Адам встал, отчего Ной слегка отклонился влево, потом вдруг смог пошевелить одной ногой, потом другой. Через мгновение его руки были отвязаны от изголовья, но не друг от друга.

— Мы закончили? — спросил Ной, хмурясь за своей маской.

Адам не ответил, явно всё ещё находясь в режиме пещерного человека. Он поднял Ноя за запястья и глубоко поцеловал его.

— Перевернись.

Ной быстро подчинился.

Адам приподнял его бёдра. Тремя скользкими пальцами он прощупывал вход. Ной застонал, когда Адам без предупреждения ввёл их в него, останавливаясь и встречая сопротивление.

— Черт, как мне нравятся звуки, которые ты издаёшь, — сказал Адам вполголоса.

— Больно, — прохныкал Ной.

— Хорошо. — Адам шлёпал Ноя по заднице, проникая пальцами глубже.

Когда Ной качнулся назад, пытаясь переместить их туда, куда ему нужно, Адам убрал пальцы. Он притянул Ноя обратно к себе, его колени оказались между бёдер Ноя. Не успел он сделать и вдоха, как Адам насадил его на свой толстый член. Ной открыл рот в беззвучном крике, дыхание у него перехватило, когда тело пыталось приспособиться к вторжению, каждое нервное окончание горело.

Адама, похоже, не интересовало дать ему больше времени. Он начал двигаться в жёстком ритме, притягивая бёдра Ноя вниз при каждом толчке вверх.

— Я хочу смотреть, — умолял Ной.

Адам стянул маску, и даже свет в ванной показался ему прожектором, пока его глаза не адаптировались и не остановились на большом зеркале в углу. Черт. Они всегда выглядели так сексуально вместе. Иногда они снимали себя на камеру, а потом смотрели. Возможно, это было нарциссизмом, но Ною нравилось, как он выглядел, когда Адам использовал его, нравилось, как Адам становился монстром, в котором нуждался Ной в постели.

По большому счету, это было наименьшее из их прегрешений.

Из всех поз, которыми они кончали вместе, это была одна из любимых Ноя — грудь Адама на его спине, его губы напротив его уха, и он мог шептать любые грязные мысли, которые приходили ему в голову, пока Адам его трахал. Он полагал, что грязные разговоры уже потеряли свою силу, но дело было не в словах, а в грубом рыке в голосе Адама, когда он говорил это.

— Твою мать, ты очень тугой. Я должен чаще трахать тебя без предварительных ласк. Тебе бы это понравилось, да? Да, посмотри, как сильно ты тычешь при одной мысли о том, что ты моя игрушка. Вот так, насаживайся на мой член. Ты так этого хочешь. Моя ненасытная маленькая шлюшка. — Адам запустил руку в волосы Ноя, поворачивая его голову и овладевая его ртом, а затем сказал: — Тебе не разрешено кончать, пока я этого не сделаю, так что лучше сделай это хорошо.

Это были лишь слова. Но, черт возьми, как же сильно они его заводили. Кому-то может показаться унизительным, когда его называют шлюхой или потаскушкой, но Адам мог сделать так, что всё звучало как комплимент. Он не был шлюхой, но в тот момент он был шлюхой Адама.

— Вот так. Да, блядь, тебе нравится принимать каждый дюйм в свою шлюхину дырочку. Такой развратный для меня. Так отчаянно нуждаешься в моём члене.

Член Ноя болел, стал таким твёрдым, что он не сомневался, что одного хорошего толчка будет достаточно, чтобы довести его до конца.

— Пожалуйста, Адам. Мне нужно кончить. Пожалуйста. О, черт. Тебе так хорошо. Трахни меня сильнее. Сделай больно. Укуси меня. Я хочу почувствовать твои зубы.

Его давно перестало волновать, нормально ли то, чем они занимаются, или нет. Правда в том, что это никого не волновало, кроме них. Они не продавали билеты. Ной закатил глаза, когда Адам сжал его горло, вбиваясь в него сильнее и быстрее, в погоне за собственным освобождением.

— О, черт, да.

Адам впился зубами в плечо Ноя достаточно сильно, чтобы тот закричал, двигая бёдрами навстречу Ною, пока он не вошёл в него глубже, его член пульсировал, когда он кончал, заполняя Ноя.

— Моя очередь, — умолял Ной, тяжело дыша, его эрекция налилась и подтекала. — Пожалуйста.

— Тебе нужна моя рука или рот, — прорычал Адам ему на ухо.

Ной не задумывался над ответом.

— Рука. Я хочу, чтобы ты всё ещё был во мне, когда я кончу.

Адам капнул смазку на ладонь и сжал в кулаке член Ноя. Он был тугой, влажный и идеальный.

— Вот так, детка. Трахай мой кулак. Я хочу посмотреть, как ты получаешь удовольствие.

Ной привалился затылком к плечу Адама, заботясь только об одном. Ему нужно кончить. Он так хотел. Приглушённые стоны срывались с его губ с каждым ударом, пока он не начал бормотать, тяжёлые вдохи прерывали каждое слово.

— Ох, черт. Вот так. Я так близко. О, блядь. Да. Адам...

— Давай, детка. Ты выглядишь таким чертовски сексуальным. Дай мне посмотреть, как ты кончаешь. Покажи мне.

Ной вскрикнул, удовольствие пронзило всё его тело, когда он кончил в кулак Адама. Адам продолжал ласкать его, пока Ной не отбросил его руку, когда стал слишком чувствительным.

Спустя мгновение Адам бесцеремонно повалил Ноя на матрас, лицом вперёд, и накрыл его одеялом. Ной вздрогнул, когда из него выскользнул член. Он всегда ненавидел эту часть.

— Как думаешь, Август справится? — спросил, наконец, Адам.

Ной неопределённо пожал плечами.

— Не знаю. Думаю, зависит от того, насколько этот Лукас сумасшедший.

— Как это понять, насколько он сумасшедший? — спросил Адам, явно забавляясь.

— Ну, для тебя сложно что-то чувствовать. А мне трудно не чувствовать. Но вместе мы как один едва функционирующий человек. Чтобы всё сработало, Августу придётся найти кого-то достаточно сумасшедшего, чтобы встречаться с маньяком-убийцей, но не настолько сумасшедшего, чтобы усугубить порыв Августа к убийству.

— Ну, он бывший агент ФБР, так что сомневаюсь, что он будет использовать Августа как бойцовую собаку, но мне с трудом верится, что жизнь полицейского настолько сошла с рельсов, что свидание с серийным убийцей теперь в меню.

Ной задумался.

— Парень ведь пригласил Августа на свидание.

Краем глаза Ной увидел, как Адам покачал головой.

— Нет, Август сказал, что он пригласил его на свидание.

— Август сказал, что он спросил, было ли это свидание, и Лукас ответил «да», — напомнил ему Ной

— Да, но Август такой умный, что иногда делает очень глупые вещи. Он слишком буквален. Чересчур. Этот парень может использовать моего брата, собирая улики, чтобы посадить нас всех в тюрьму.

Сердцебиение Ноя резко участилось.

— Неужели тебя это ни капельки не пугает?

Адам поцеловал Ноя в плечо.

— Меня ничто не пугает, кроме потери тебя. Я сомневаюсь, что в тюрьме нам разрешат супружеские свидания, ведь мы не женаты. — После небольшой паузы он сказал: — Может, нам стоит пожениться?

Ной рассмеялся.

— Ты только что сделал мне предложение, чтобы у нас были супружеские свидания, если новый парень Августа бросит нас всех в тюрьму?

Адам начал рисовать пальцем линии между веснушками Ноя.

— Я хочу сказать, что, в конце концов, мы всё равно собирались пожениться.

Ной нахмурился.

— Собирались?

Это стало для него новостью. Ной всегда думал, что Адам не из тех, кто вступает в брак.

— Ну, да. Если я умру, ты будешь защищён. Моя страховка жизни и мой трастовый фонд перейдут к тебе. Если бы мы были женаты, ты был бы финансово защищён.

Ной хмыкнул.

— О, все эти разговоры о страховании жизни и финансовой защите заставляют меня чувствовать тепло и трепет. Ты такой романтик.

Адам сел и перевернул Ноя, нависая над ним.

— Я не знаю, как быть романтиком. Клочок бумажки не скажет мне, что ты мой. Ты всё равно мой. Но эта бумажка защитит тебя, если со мной что-нибудь случится. Ничего страшного, если ты не захочешь. Лишь бы ты не ушёл.

Ной обхватил лицо Адама.

— Я не сказал, что не хочу. Я думал об этом. Я просто не думал, что твоё предложение произойдёт из-за того, что ты боишься отсутствия супружеских свиданий… или возможности такового.

Адам спрыгнул с него и пошёл в угол комнаты, где под половицами спрятан сейф. Когда он вытащил что-то и повернулся, сердце Ноя пустилось вскачь. У Адама была коробочка с кольцом. Он забрался обратно на кровать и, устроившись на его животе, без церемоний открыл коробочку. Внутри лежало массивное кольцо из матового никеля.

— Это не единственная причина. Я собирался сделать тебе предложение в твой день рождения, но учитывая, что Август встречается с копом, мне кажется разумным сделать это сейчас.

Эмоции давили на Ноя, и он заставил себя не плакать, потому что, с точки зрения романтических жестов, это было эквивалентом полёта на воздушном шаре или преклонения колена на вершине Эйфелевой башни.

— Так ты хочешь или как? — спросил Адам, выглядя одновременно раздражённым и напряжённым.

— Не знаю, — сказал Ной, притворяясь безразличным.

Наступила долгая пауза, Ной наблюдал, как на лице Адама промелькнула сотня эмоций, прежде чем он сказал:

— Ты не знаешь?

— Да, откуда мне знать, что ты действительно хочешь выйти за меня замуж? — Ной подтрунивал над ошарашенным выражением лица Адама.

Догадавшись, Адам тяжело вздохнул.

— Потому что я сын миллиардера и не прошу тебя подписывать брачный контракт, — отшутился он.

— Ну, когда ты так говоришь.

Ной выставил левую руку, помахивая безымянным пальцем перед лицом Адама.

Адам закатил глаза, но надел кольцо. Оно было прохладным на его перегретой коже.

— Вот так. Теперь мы помолвлены.

— Я в экстазе, — засмеялся Ной, сбрасывая с себя Адама, чтобы пойти в ванную. Он спрыгнул с кровати, но оказался притянутым на колени Адама. — Что? Мне нужно в туалет, — воскликнул он, извиваясь на его коленях.

— Может быть, я люблю тебя, — сказал Адам, прижимаясь к его коже.

В животе Ноя запорхали бабочки. Ему никогда не надоест эта маленькая глупая игра.

— Может быть, я тоже тебя люблю.

Конец…

Вторая книга про Августа и Лукаса

Notes

[

←1

]

Оливер «Папочка Уорбакс» — вымышленный персонаж комикса «Маленькая сиротка Энни».