Безумная

Сеанс 1

Нежные, немного детские, женские руки открыли папку. Листов было мало.

_______________

Досье №1. Зверев Дмитрий Никифорович, 47 лет. Образование: медицинское. Профессия: психоаналитик, специалист по психоанализу и гипнозу. Член Международной психоаналитической ассоциации. Место работы: личная клиника «Твоё Я». Холост…

_______________

Эти облачные дни давно стали вызывать сомнения: кажется, природа решила немного подшутить над Петрозаводском, где уже несколько недель подряд не было не только открытого ясного солнца, но и дождя.

– Так скоро всё лето пройдёт! – недовольно пробурчала Света, лениво, без интереса переворачивая страницы старых отчётов.

У неё совсем не было желания ничего искать. «Глупо считать, будто этот несчастный случай может быть связан с одним из прошлых дел!», – снова подумала она, но вслух не произнесла – она уже ухитрилась указать на это своему начальнику Константину Мадаеву, чтобы появился шанс пораньше уйти с работы и заглянуть в солярий: ведь надо же как-то исправлять ситуацию с загаром, если подходящего солнца на улице всё нет и нет? Но тот настоял на своём…

– Что-то нашла? – уже не в первый раз спросил вошедший Костя.

«И как ему удаётся так здорово выглядеть с такой-то работой?», – не торопясь отвечать, с завистью подумала Света: на вид ему было лет тридцать, но на самом деле – почти сорок. Сама же она лишь недавно получила своё первое служебное удостоверение с надписью: «Стажёр», и за это время успела отметить, что в выбранной профессии романтикой-то и не пахнет…

– Ничего, но я пока не всё посмотрела, – медленно отозвалась она.

– Как, это ты ещё первый отчёт читаешь? А досье хоть разобрала?

Кузьмина отрицательно мотнула головой.

– Ты давай побыстрее-то смотри, а то пока наразглядываешься, у нас ещё работы прибавится! Нужно же как: настроилась – и внимательно так, чтобы не пропустить ничего важного, но быстро-быстро просматриваешь информацию.

– Знаете, Константин Михайлович, это вам легко, вы – привыкшие. А мне тут ещё разобраться надо…

– Тебе ещё досье поднять да посмотреть, кто с кем мог быть связан. А скоро нам нужно ехать к психоаналитику, так что поторопись!

– А что – психоаналитик? – оживилась она, будто пахнуло свежим ветром. Из досье вполне ясно было, что врач – очень даже интересный человек. «Красивый, статный…», – вспомнила она его фото, прикреплённое к бумагам. А то, что он был и весьма обеспеченным, вообще не вызывало никаких сомнений! «И пусть не очень молод, но для мужчины он в самом расцвете сил!», – с приязнью подумала она про его сорок семь лет, приправленные успешной карьерой и собственной клиникой «Твоё Я».

– Нужно будет задать ему пару вопросов. Всё-таки он знал погибшего Бердникова.

– Так это ж давно было, два года назад? – удивилась она.

– То есть всё-таки читала досье?

– Пока только на Зверева, – покраснела Света, сразу уставившись в лежащий перед ней отчёт.

– Понятно… – усмехнулся он, и она покраснела ещё больше.

– Не знаю, что вы там себе предположили, – подумав, заметила она многозначительно, снова оторвав взгляд от бумаг, – но я имела в виду, что в отличие от других досье, которые вы мне дали, о нём читать интересно. Сразу видно, что он очень умный и достойный человек. И, уж поверьте, я знаю, о чём говорю: я посещала много тренингов по саморазвитию, много чего нового для себя открыла – во мне развили способности разбираться в людях, и это не пустые слова! Кстати, вам тоже бы не мешало походить на такие курсы… – без всякой задней мысли посоветовала она.

– Конечно… Вот стажировку пройдёшь, понаблюдаешь – потом поймёшь, что к чему… – кивнул он и отошёл, оставив её с отчётами, а сам направился в другой офис. Но в коридоре столкнулся с оперуполномоченным Максимом Сотниковым.

– Как дела? Подвижки? – тот приветственно хлопнул Мадаева по плечу, но он недовольно качнул головой:

– Какой там! Служащих парка успел опросить – и ничего! Судя по всему, труп пролежал в пруду всю ночь, а ночью в парке никто не работает. В шесть утра пришли дворники, – они и заметили тело, – но нового рассказать не смогли.

– Документы?

– В кармане был ключ от гостиничного номера и паспорт. Но и то: прописан-то Бердников в Беломорске, по базе пробили – здесь родственников-однофамильцев у него нет; знакомых просто так не найти… Из Беломорска информацию уже запросил, теперь ждём. Единственное, что пока удалось, – это позвонить в гостиницу, в которой он остановился. Предварительно сообщили, что приехал он из Болгарии, но говорят, что больше ничего о нём не знают.

– Ясно теперь, почему ты такой кислый, – понимающе кивнул Сотников.

– Да, зацепок никаких… В гостиницу скоро съезжу или кого-нибудь отправлю, а ещё в клинику наведаюсь, может, что и появится. Врача этого, Зверева, уже предупредили, что приедем. Обещал принять, правда, удивился сильно…

– А и впрямь, Костя: зачем он нам?

– Думаю, он может знать что-то о Бердникове.

– С чего ты взял?

– Так имя этого Ивана Бердникова было в деле о гибели Екатерины Зосимовой – ну, то самоубийство, пару лет назад… – напомнил он. – Я уж приказал Светлане поднять старые материалы; данные паспорта его проверил – это действительно он, а не однофамилец. Получается, Бердников знал Зосимову, а та ходила к Звереву. Может, тот сумеет вспомнить, если Зосимова о Бердникове что-то упоминала. А то у меня вообще никакой информации о нём, а из Болгарии её ждать долго.

– А зачем нам всё это? – не понял Максим. – Мужчина споткнулся или поскользнулся, упал в воду – утонул. Или результаты экспертизы уже известны?

– Пока нет; но что он делал в одиночестве ночью у прудов? Гулял?.. – да не похож он на такого романтика, не верю я в это! – посетовал Костя и, заметив в ответ недоумение, негромко добавил. – Тем более, представь: после закрытия дела Зосимовой из-за отсутствия состава преступления Бердников сразу покинул страну.

– И что?

– Если у него были на это деньги, то почему не уехал раньше? А если у него денег не было, то откуда они у него внезапно появились?

– Костя, к чему ты клонишь? – с подозрением спросил Максим, всматриваясь в Мадаева, который от своих же слов становился всё более сосредоточенным.

– Ну как… Родственники-то Зосимовой в то время требовали найти пропавшее наследство…

– Да нет, это ты уж слишком… Тут нет никакой связи! – перебил его, усмехнувшись, Сотников.

– А теперь, когда Бердников возвращается сюда, он сразу погибает. Здесь что-то не так! – упрямо продолжил Мадаев, проигнорировав его слова. – Ну, допустим, нашёл он какое-то дело у пруда ночью; ладно, даже просто – гулял. Но как можно было, поскользнувшись и свалившись в воду, не схватиться за тот же край берега, у которого он был? Я его видел – отличные камни, там вполне можно было бы удержаться!

– Дезориентация, а потом – не доплыл.

– Да я пересмотрел его досье – он занимал призовые места в юношестве на соревнованиях по плаванию. А тут – упал в воду и забыл, как плыть?

– Ударился, потерял сознание, – пожал Максим плечами. – На теле были удары?

– Свежая большая ссадина на голове, – недовольно замялся Костя, уже слыша в своей голове ответ.

– Ну вот, говорю же!.. Спорим: экспертизу проведут, скажут, что такая ссадина могла быть получена в результате удара головой о камни на береговой линии?

Костя, задумавшись, промолчал.

«Несчастный случай…», – снова подумал он. Такой вариант и ему казался вполне логичным. Но всё же у него было премерзкое ощущение, от которого он не мог избавиться, что что-то было не так!..

– Да не забивай себе голову! – успокоительно хлопнул его по плечу Сотников, видя, что он опять нахмурился. – По крайней мере, дождись заключения экспертов. Кстати, раз ты уже просмотрел досье, зачем помощнице-то своей их всучил?

– Для общего развития. Пусть тренируется и мне не мешает, – усмехнулся тот.

– Понятно, молодцом! – Максим снова хлопнул его по плечу и забежал в другой кабинет.

«А номера с телефона погибшего проверили?», – хотел вдогонку ему крикнуть Мадаев, но махнул рукой, поняв, что уже доложили бы, если б что-то было. «Ладно, поручу ещё кому-нибудь… – подумал он. – И потом – сразу в клинику!».

Вскоре вместе со Светой он отправился туда, где раньше ему не приходилось бывать: в клинику «Твоё Я». Дело Екатерины Зосимовой, закрытое два года назад, вёл другой следователь. Он в их отделении уже не работал – переехал в другой город, – так что сейчас разбираться с этим пришлось Косте.

– Не клиника, а дежурная часть какая-то, – негромко заметил он, когда, войдя внутрь, увидел трёх охранников в разных частях помещения. Те скользнули по нему со Светой скучающим взглядом и отвернулись, а они направились к стойке ресепшена.

Администратор Виктор встретил их широкой улыбкой, и Света сразу приняла её на свой счёт. Она расцвела, подумав о том, как приятен этот день и как мил этот молодой человек. Виктор же быстро пробежал взглядом по протянутым удостоверениям, и его улыбка стала ещё слащавей. Он указал, куда им нужно идти, и Света с Костей двинулись дальше.

– Как здесь интересно! – воскликнула она, оглядываясь с большим энтузиазмом. Впрочем, после улыбки администратора всё ей теперь виделось в радужном свете, и Костя это сразу понял. «Доверчивая… Набьёт ещё шишек», – подумал он, но вслух говорить не стал.

Возле двери с табличкой из позолоченного металла, гласящей: «Дмитрий Зверев, Ваш психоаналитик», они остановились – секретарь Анастасия попросила немного подождать, и они уселись рядом на диван для посетителей. Периодически секретарь подозрительно поглядывала на них, чуть дольше задерживая взгляд на Свете – та вовсю пыталась сохранять серьёзный вид, вспоминая о профессионализме, но это ей не очень удавалось: на фотографии в досье врач был весьма хорош собой; к тому же было указано, что он холост. «А вдруг?..», – думала она с каким-то девичьим восторгом, не сильно сочетающимся с целью их нынешнего визита, и сердце её колотилось чуть быстрее, чем следовало бы при выполнении задания.

– Дмитрий Никифорович ждал вас немного раньше, а сейчас у него клиент, – вскоре отметила Анастасия, видя, что Костя поднялся и с каким-то интересом уставился на табличку, будто заметил в ней нечто большее, чем просто имя.

– А как долго длится сеанс? – уточнил он, мельком оглядывая приёмную.

– Обычно около часа. Но бывает, что у клиента другие предпочтения… Правда, я не могу об этом говорить: это конфиденциальная информация, – негромко ответила она, – будет лучше, если вы спросите об этом у самого Дмитрия Никифоровича.

– Конечно, я понимаю! – кивнул он. – Разное время… Что ж, мужчина платит, мужчина заказывает…

– Там женщина, – Анастасия поддалась на лёгкий добродушный тон, а Света немного напряглась, поняв, что Костя пытается выудить какую-нибудь информацию – слишком уж ей не нравилось, что в таких случаях он становился галантным и мог даже осыпать комплиментами собеседниц. Ей же самой такой радости не доставалось… Её догадка тут же оправдалась: он легко улыбнулся и, задержав на Анастасии неоднозначный взгляд, произнёс:

– Какие же у вас, у красавиц, могут быть неприятности? Разве что муж купит розы не того цвета?

– Ой, что вы! – я пока не замужем, – зарделась та. – А там женщина – так она в разводе уж четыре года. И всё ходит сюда, ходит – три года как ходит… Ой, но чур – я об этом не говорила!

– Конечно!.. Но как вы хорошо знаете своих клиентов!.. – удивился он, и она ещё больше покраснела от удовольствия. – Сами-то давно здесь работаете?

– Почти два месяца.

– А предыдущий секретарь куда делся? Помню, тут была… Инна, кажется?

– Да, Инна. А вы её знали?

– Заочно: коллеге как-то пришлось побывать у вас, и она здесь работала.

– А что с ним случилось? С женой поссорился?

– Да нет, в то время девушка одна с собой покончила. А так как она как раз посещала Дмитрия Никифоровича, пришлось коллеге к нему сходить – чтобы выяснить, что да как там было, в каком состоянии она была, раз к нему на сеансы записывалась.

– Понимаю… – кивнула она. – Да, я слышала об этой истории: ужасное дело, бедная девушка…

Дверь кабинета медленно отворилась. За ней стало видно мужчину в солидном костюме и светловолосую женщину. Она была немного растеряна и, даже уже выйдя за порог, продолжала прощаться, не отпуская его руку.

– И звали её… звали… – пыталась вспомнить секретарь.

– Екатерина Зосимова! – не выдержала Света, с завистью глядя, с каким интересом Мадаев смотрит на Анастасию.

– Что? – руки женщины, не отпускающие врача, задрожали. Резко обернувшись, она уставилась на Свету со странным выражением, похожим на ужас.

– Точно, Екатерина Зосимова! Вспомнила: погибла, выпав из окна дома на парковку для машин, – мне об этом рассказывали! – воскликнула Анастасия, не желая уступать пальму первенства в разговоре Свете.

– Катя, Катенька!.. – вдруг зарыдала клиентка и, побледнев, упала на руки Дмитрия Зверева.

Тот среагировал моментально, будто готов был к подобному повороту событий, и сразу уложил её на диван. Анастасия засуетилась, не зная, что можно сделать, и пытаясь хотя бы подсунуть ей под голову диванную подушку, но после указания Зверева тут же оставила подушку в покое и кинулась в его кабинет за аптечкой.

Вскоре она стояла рядом с флаконом в руках, а Дмитрий Никифорович водил смоченной салфеткой у носа клиентки. Та понемногу приходила в себя, но губы её всё дрожали: «Катя».

– А вы кто? – видя, что ей лучше, наконец, обратил Зверев внимание на Костю со Светой.

– Следователь отдела раскрытия уголовных преступлений Константин Мадаев, это – моя помощница Светлана Кузьмина, – негромко сказал Костя, с беспокойством глядя на светловолосую женщину.

– А, вы звонили… Вы опоздали.

– Да, пришлось задержаться, работа…

– И чем обязан?

Костя не торопился задавать вопрос, из-за которого они со Светой сюда пришли, потому что его сейчас заинтересовало совсем другое. Но, чтобы спросить, для начала он отозвал Зверева в сторону.

– А почему она так отреагировала на имя – Катя Зосимова? – осторожно уточнил он, кивнув в сторону женщины на диване.

– Вы не знаете? Какой же вы следователь! Екатерина была её подругой.

– Дело Зосимовой вёл другой сотрудник, – отметил Мадаев, ощутив холодные нотки в его голосе. – Да и, насколько я помню отчёты, фотографии этой женщины не было среди опрошенных знакомых Зосимовой. Кто она?

– Нам лучше поговорить не при ней, а у меня в кабинете, – сказал тот и снова отошёл к клиентке.

Когда она совсем пришла в себя, для неё вызвали такси. Зверев отправил Анастасию проводить её к машине, а Костю со Светой пропустил к себе.

– Так кто она, вы говорите? – повторил тот, с недоумением глядя на помощницу: та осматривалась, не скрывая какой-то детской радости – кабинет был обставлен с известной роскошью, которую мог себе позволить востребованный психоаналитик, и ей было очень интересно.

– Валентина Иванова, – врач уселся в кожаное кресло и, кинув бесстрастный взгляд на любопытно разглядывающую всё Свету, неторопливо отрезал ножницами с золотыми ручками кончик небольшой сигары, взятой из дорогой коробки в верхнем ящике его стола.

– И она была подругой Екатерины Зосимовой? Насколько близкой? – уточнил Костя, но тот пожал плечами, методично раскуривая сигару:

– Мне кажется, это вам лучше узнать у неё самой.

– Мне нужен её адрес и телефон.

– Спросите у Анастасии, данные есть у неё. И если это всё, то… – он недвусмысленно посмотрел в сторону двери. – У меня назначено и другим клиентам, так что вам лучше поторопиться.

– Нет, но последний вопрос об Ивановой: почему она ходит к вам?

Света смутилась, увидев во взгляде Зверева неприкрытое недоумение – вопрос Мадаева, похоже, казался ему нелепым. И, ощутив стеснение от того, что её начальник выглядит не таким уж профессионалом, она засмеялась, как будто поддерживая удивление врача.

– Не понимаю, что вы хотите узнать, – ответил он следователю, скользнув по Кузьминой оценивающим взором. – Ко мне приходят многие люди, желающие улучшить своё психическое самочувствие.

– Да, но почему Иванова ходит именно к вам – к тому же врачу, что и её погибшая подруга? Разве это не доставляет ей дополнительную боль, постоянно напоминая о Зосимовой? Вон как эмоционально она отреагировала на одно её имя…

– Валентина – легкоранимый человек; ей нужно кому-то доверять свои ощущения и получать утешение, которое окружающая действительность ей не даёт, – сказал Зверев, медленно выпустив дым от сигары. – А сегодня она просто не ожидала, что услышит имя погибшей подруги из чужих уст. Она всё ещё не свыклась с её гибелью… И, думаю, наши встречи нужны как раз потому, что ей важно видеться с тем, кто знал Екатерину и с кем можно о ней поговорить. Она часто вспоминает её на сеансах…

– А какой диагноз вы ей ставили?

– Не тратьте моё время повторами: насчёт Зосимовой меня спрашивали два года назад. Ответы не изменились – почитайте отчёты, – наслаждаясь ароматом букета во рту, Дмитрий задержал руку с сигарой над каменной пепельницей, скорее изысканной, чем добротной, с золотыми вставками под стать золотым ножницам.

– Спрашиваю, какой диагноз вы ставили Валентине Ивановой? – поправился Костя.

– О, чем она вас так заинтересовала?

– И всё-таки?

– Вы ведь понимаете, что я не имею права разглашать такую информацию без согласия пациента? Так к чему подобные вопросы? – продолжая курить, откинулся на спинку сиденья Дмитрий, пронзительно рассматривая следователя.

– Да, конечно, – с досадой ответил Мадаев, мысленно пытаясь придумать стоящий аргумент. – И всё-таки…

– Вы правы, но это так интересно! – внезапно воскликнула Света и, покраснев от того, что оба мужчины уставились на неё, поспешила объяснить. – Ну, Иванова ведь ходит к вам, и Зосимова ходила тоже… Наверняка, они потому и были подругами, что были похожи. Даже психоаналитика одного и того же посещали…

Смутившись, она замолчала. Правда, смущение её прошло быстро: Зверев вдруг, усмехнувшись, подбодрил её:

– Так и есть.

И, помолчав немного, раздумывая, негромко добавил:

– Психастения.

Заметив во взгляде Мадаева вопрос, он объяснил:

– Повышенная мнительность, тревожность. Иванова думает, что окружающие её не понимают, приписывает им различные мысли… Боится доверять. Наша с ней задача – изменить её образ мышления, чтобы она контролировала свой страх быть среди людей, научилась доверять им и принимать себя такой, какая она есть.

– Сколько времени она к вам ходит?

– Около трёх лет.

– И за это время ей не удалось помочь? – уточнил Костя.

– Ну что же вы! – не удержавшись, всплеснула руками Кузьмина. – Это ведь лечение, оно требует времени!

– Спасибо, милая девушка, это действительно так! – ещё пристальнее взглянув на неё, сказал Зверев. – Разное лечение требует разного количества времени. Чтобы нарастить, так сказать, защитную шкуру, некоторым людям требуются годы тренировок и изменений. Тем более что после гибели подруги Валентине ещё сильнее оказалась нужна эмоциональная поддержка.

– Хорошо, с Ивановой понятно, – кивнул Мадаев. – Расскажите теперь, что вы знаете об Иване Бердникове?

– О ком? – удивился Зверев и тут же недовольно качнул головой: он задел край пепельницы сигарой и та осыпала немного пепла на стол. Он неторопливо поднялся, взял из стоящей на полке коробочки бумажную салфетку и сел обратно. И снова вдохнул дым.

– Иван Бердников, – повторил Костя.

– Не припоминаю таких имён.

– Уверены?

– Константин Михайлович, ну что же вы? – удивилась Света. – Вы же слышите: Дмитрий Никифорович не знает такого имени.

– Да, пока не припоминаю. А почему вы спрашиваете?

– Он был в отношениях с Зосимовой, вот мы и подумали, что вы можете о нём что-то знать.

– Что ж… Пожалуй, теперь его имя кажется более знакомым… Иван… Как, вы сказали, его зовут? – задумался он.

– Бердников, – повторил Мадаев.

– Действительно… – легонько постучал Зверев пальцем по столу и даже улыбнулся, будто ему показалось забавным то, что он вспомнил, – следователь, который тогда приходил, пару раз называл это имя, вы правы.

– Это всё, что вы можете о нём сказать? Вот, посмотрите на фотографию, вы его помните?.. – протянул Костя, но тот удивился.

– Что же ещё? Я внимателен к своим клиентам – мне ведь с ними работать, – но не обязан запоминать всех людей, с которыми по той или иной причине сталкиваюсь или о которых слышу. А это фото… – он вгляделся в снимок, – впервые его вижу. Я с ним не встречался.

Раздалась громкая мелодия, и Костя торопливо полез в карман за сотовым.

Пока он отвечал на звонок, Зверев перевёл взор на Свету. Та сидела довольная – ей приятно было находиться в красивом, дорогом кабинете. Заметив внимание Дмитрия Никифоровича, она зарделась и неловко улыбнулась, но взгляда не отвела.

«Понятно!», – сказал напоследок Костя в трубку и хмуро поднялся.

– У меня, возможно, будут ещё вопросы, но теперь я должен идти. Обращусь к вам в другое время по необходимости, но если сами что-то вспомните – обязательно позвоните: пригодится любая информация! – он положил на стол бумажку со своим номером.

– Как идти? Куда? – не поняла Света, не ожидавшая, что их визит закончится так резко.

– Ну действительно, куда? – добавил Зверев. – Вы ведь ещё не выпили кофе – я только что хотел его предложить, с пирожными. У нас внизу есть буфет, Анастасия принесёт…

Он смотрел на Свету, и она, зардевшись ещё больше, не сдержалась – несмотря на все усилия, по её лицу расползлась улыбка. Заметив эту радость, Костя хотел, было, немного приструнить её, но тут ему пришла в голову другая мысль:

– Хорошо, Светлана, остаёшься за старшую! Пока у Дмитрия Никифоровича есть немного времени, постарайся выяснить дополнительную информацию – это твоё задание! А также запиши контакты Ивановой. Приедешь обратно, доложишь!

Она кивнула и проводила следователя взглядом до двери, а затем вновь вернулась к мягкому пристальному взору.

– Сейчас вам принесут кофе, – сказал Дмитрий и нажал кнопку на телефоне. Уточнив у Анастасии, через сколько должен быть следующий клиент, он распорядился, чтобы в кабинет пока никого не впускали.

Та вскоре принесла поднос с угощениями и вышла. И Света, отпив горячий напиток, ощутила, как по всему телу начало расползаться невыразимое тепло. А от взгляда врача становилось всё жарче…

– Ну-с, что бы вы хотели узнать, милая девушка? Хотя, конечно, это нечестно: мне ведь и самому хотелось бы узнать вас получше… – сказал он, пристально глядя на неё.

Не успела она проглотить кусок пирожного, чтобы ответить, как он достал из ящика стола маленькие часики и аккуратно поставил рядом с собой. Очень изящные, настольные, они казались немного странными: с необычной декоративной секундной стрелкой, которая не двигалась с места, и с маленьким маятником, который всё время качался – в одну сторону, в другую…

– Вы позволите, я пока подготовлюсь к приходу следующего клиента?.. – сказал он вроде как вопросительно, но здесь ответа точно не требовалось. Впрочем, именно сейчас промолчать Света не могла.

– Какая прелесть! – воскликнула она, дёрнувшись, чтобы посмотреть, но тут же остановилась, не зная, можно ли их взять. Но Дмитрий, заметив её интерес, благосклонно улыбнулся и протянул их ей.

– Пожалуйста, смотрите! Видите: здесь есть даже маятник. Только кукушки нет, чтобы куковала – говорила, что мне нужно, – заиграли в его глазах весёлые огоньки.

Света оценила шутку и тоже засмеялась, но часы взять не торопилась. А его взгляд вдруг изменился.

– На самом деле даже в них есть проблема.

– Какая? – она уж совсем и забыла, что ей нужно было бы самой задавать вопросы: так интересно было смотреть в глубокие и мягкие, но одновременно с тем такие странные, пронзительные глаза.

– Кажется, маятник не успевает за секундами. Видите, секундная стрелка в них никогда не движется, и по ним я не могу проверить… Вы поможете?

– А как? Я ведь не часовой мастер…

– Да вы не волнуйтесь… – заметил он, что она немного смутилась. – Тут главное – посчитать, сколько в минуту ударов делает маятник. У меня есть наручные часы, так что давайте так: я буду считать секунды вслух по ним, а вы – следить за маятником, чтобы узнать, совпадает ли с секундами, идёт?

Он широко улыбнулся, и Света, скрывая гордость от того, что может помочь такому успешному человеку, ответила:

– Да вы интересный мужчина!

– Тогда держите! – пронзительно и одновременно с тем мягко глядя ей в глаза, Дмитрий оставил часы на её ладони и, убирая свою руку, легко провёл пальцами по её коже. – Начнём? Один, два, три…

Проверив часы и наевшись пирожных, Света в сопровождении Дмитрия направилась к выходу, чтобы в приёмной получить контакты Валентины. Но это ей не удалось: Анастасия никак не могла найти карточку. Похоже, в последний раз, когда она относила её в общую картотеку, она перепутала разделы, и теперь нужно было время, чтобы всё перебрать и вернуть на место.

– Молодой сотрудник… – будто извиняясь перед Светой, отечески пожал Зверев плечами. – Но вы ведь можете зайти позже? Например, к послезавтрашнему дню карточка точно отыщется – там у Ивановой назначен приём, верно, Анастасия?.. Да и у меня в тот день, кажется, больше свободного времени… – как бы невзначай кинул он, смахивая несуществующую пылинку с плеча Светы. Она кивнула, соглашаясь, и, сгорая от радости и воодушевления, направилась к выходу.