Безумный экстаз

Глава 4

Мишель чуть не обожглась о раскаленную дверцу печки, отшатнувшись от разъяренного Этана.

— Вы могли бы постучать, и я открыла бы вам. Этан бросил мимолетный взгляд на окно. Мишель была готова поверить, что он ей привиделся. Она поняла, чем вызван этот взгляд, поняла, о чем думает Этан.

— Я заперла дверь не для того, чтобы задержать вас и ускользнуть через окно, — объяснила она и поплотнее запахнула полотенце на груди. — Я уже говорила, что не убегу в вашей ночной рубашке — в таком виде мне просто некуда бежать.

Она тут же пожалела, что привлекла внимание к своей одежде или, вернее, к ее нехватке. Горящие холодной яростью глаза Этана немедленно обратились на нее. Мишель чувствовала, как Этан разглядывает колечки ее влажных волос, обнаженные плечи, округлое бедро под полотенцем. Его взгляд скользил, ни на чем не задерживаясь: равное внимание было уделено и длинным ногам Мишель, и каплям воды во впадине под горлом, и очертаниям груди.

— Не смей запираться от меня. — Его голос прозвучал холодно, резко и отчетливо.

Мишель ощутила, как ее руки и ноги покрываются «гусиной кожей». Этан требовал послушания. Несмотря на непреодолимое желание, Мишель не могла даже отвернуться.

— Не смей никогда, — повторил Этан, подождал ответа и, когда заметил короткий, неохотный кивок Мишель, отвел глаза. — Тебе придется одеться. У нас гости.

В эту минуту Хьюстон шагнул в комнату.

— Насколько я вижу, — произнес он, — Мишель одета самым подобающим образом. — Взгляд его черных глаз прошелся по изгибам ее тела, с головы до ног, и, казалось, Хьюстон более чем заинтригован нежным румянцем, вспыхнувшим в ответ на его взгляд. Любезная улыбка не сочеталась с жадным и бесцеремонным разглядыванием.

— Ей понадобится всего минута, — возразил Этан, шагнув в сторону и загораживая собой Мишель.

Из коридора послышался приятный женский голос.

— О, Этан, послушать тебя, так она воплощенная скромность. — Детра Келли увидела Мишель, съежившуюся у печки со скрещенными на груди руками, и изменила мнение. — Возможно, ты прав.

Мишель гадала, отражается ли на ее лице хоть толика унижения, которое она ощущала. Собрав остатки достоинства, она спокойно произнесла:

— У меня свои правила.

Этан и Хьюстон одновременно ухмыльнулись, но Детра нахмурилась.

— Тебе придется привыкнуть, что мужчины разглядывают тебя в упор, притом куда пристальнее, чем эти двое.

Мишель сочла за лучшее промолчать. Она рассматривала Детру, уже понимая, что от нее нечего ждать помощи.

Ди Келли была дюйма на два ниже ростом, чем Мишель, ее голова не доходила до плеча Этана. Но ее стройная фигура и горделивая осанка создавали впечатление высокого роста. Детра держалась уверенно, слегка вздернув маленький подбородок и взглядом удерживая посторонних на расстоянии. Ее волосы, собранные в шиньон, казались более темными и блестящими по сравнению с алебастровой кожей. Темно-синие глаза приковывали внимание к лицу. Пухлые губы слегка приоткрывались, когда она улыбалась. Мягко округленные скулы и подбородок образовывали классический овал лица. Золотые серьги покачивались в ушах, касаясь стройной шеи.

Хьюстон обнял Ди за плечи и слегка прижал к себе.

— Вряд ли кто-нибудь из мужчин способен смотреть пристальнее, чем мы, Ди.

Улыбка не отразилась в ее глазах — женщина явно была раздражена. В объятии Хьюстона она почувствовала предостережение и, совладав с раздражением и ревностью, произнесла:

— Должно быть, ты прав.

«И все-таки ей ни к чему разыгрывать девственницу. Ведь она жена Этана, а это мое предостережение», — подумала Ди. — Вы говорили, что она будет работать в салуне? Верно? Этан сказал, она умеет танцевать.

— Я еще не решил, стоит ли разрешать ей, — заметил Этан. Он вспомнил, как прежде Мишель наотрез отказалась танцевать в салуне, но теперь делал вид, что это его решение.

Мишель не возражала, слушая, как эти трое беседуют о ней, словно ее нет в комнате. Этан, Хьюстон и Ди разговорились и отвлеклись от нее. Мишель дотянулась до ночной рубашки, сброшенной на спинку кресла, и надела ее через голову поверх полотенца. Просунув голову в воротник, она поняла, что вновь привлекла к себе взгляды.

— Прошу вас, не обращайте на меня внимания, — резко произнесла она, делая невинный жест руками. — Можете продолжать решать мою судьбу. С тех пор как я встретилась с Этаном в поезде, у меня не было возможности сказать ни слова в…

— Ты и без того наболтала чертовски много, — осадил ее Этан.

— За четыре года ты совсем не изменился, — заметила Мишель, одарив Этана мгновенной, неискренней улыбкой. — Я вполне могла бы прожить, считая тебя мертвым. — Мишель встала и направилась к постели. Уселась на край и подтянула одеяло, укрывая обнаженные щиколотки и ступни. Несколькими осторожными движениями она избавилась от влажного полотенца. — По правде говоря, я была бы только рада узнать, что ты мертв.

После долгого напряженного молчания по комнате разнесся мягкий смех Ди.

— Боже мой, — покачала она головой, — о чем ты думал, когда решил жениться на ней, Этан?

Ей ответил Хьюстон:

— Мне казалось, даже ты это поймешь, Ди.

Этан усмехнулся. Изогнув губы, он взглядом напомнил Мишель о недавнем поцелуе.

— Вот именно.

Мишель вздернула голову и прищурилась, сдерживая гнев. С величайшим трудом ей это удалось.

Детра выскользнула из-под руки Хьюстона.

— Не знаю, найдется ли в моем гардеробе что-нибудь для нее, — иронически заметила она. — Может, Китти одолжит ей одежду?

— Вещи Китти для нее будут слишком велики, — возразил Хьюстон. — А у твоих платьев придется только отпустить подолы.

— Ничего отпускать я не стану, — отрезала Ди, едва сдерживая гнев. — Если ей нужна одежда, пусть подгоняет ее по себе.

— Спрячь коготки, Ди, — приказал Хьюстон. — Не знаю, что это ты вспылила, но тебе придется смириться. Этан не желает, чтобы его жена оставалась здесь, его жена тоже не рада этому. Никто не в восторге, но тут уж ничего не поделаешь.

Ди отозвалась резким шепотом на выговор, сделанный ей в присутствии чужих людей. Бросив в сторону Мишель последний ледяной взгляд, она круто повернулась и покинула комнату. Ее юбки раскачивались в такт движениям бедер, тафта и шелк громко шуршали, и, если не считать бренчащего внизу пианино, этот шорох был единственным звуком в тишине комнаты.

Хьюстон покачал головой, размышляя над поступком Ди.

— Похоже, она слишком долго была одна, — наконец вымолвил он. — Она нуждается во внимании — как и твоя подружка.

Мишель в ярости вскинула голову: — Я больше не его подружка! Этан мрачно усмехнулся.

— Должно быть, и я отсутствовал слишком долго, — заметил он.

— Пожалуй, да. — Хьюстон попрощался с Мишель, приподнимая двумя пальцами воображаемую шляпу, и хлопнул Этана по спине. По пути он осмотрел замок. — Завтра велю починить его. А сегодня не тревожься — даже Хэппи нашел себе подружку на ночь. — Хьюстон вышел и тихо прикрыл за собой дверь.

Мишель выждала, пока затихнут в коридоре шаги Хьюстона.

— Не знаю, что я презираю сильнее — вас или вашу отвратительную ухмылку, — заметила она и проговорила, подражая манере Хьюстона: — «Твоей подружке не помешает внимание». — Мишель метнула в Этана разъяренный взгляд. — И вы ответили ему таким же покровительственным тоном. Неужели все мужчины похожи на вас или мне просто не повезло? Откровенно говоря, в тот момент мне показалось, что вы оба ведете себя, как… — Она внезапно остановилась, поняв, что зашла слишком далеко.

— Как кто? — поторопил ее Этан.

— Не важно. — Мишель завозилась на постели, отодвигаясь подальше от Этана. — Для вас будет достаточно знать, что я терпеть не могу подобного обращения.

Этан расстегнул пояс с кобурой и повесил его на гвоздь за дверью. Осмотрев засов, он задумался, сможет ли вновь починить его, и понял, что любые попытки будут безнадежными. Усевшись в малиновое кресло, он вытянул перед собой длинные ноги, скрестив их.

— Раз уж мы заговорили о пристрастиях, — с пугающим спокойствием начал он, — я расскажу тебе, чего я не только терпеть не могу, но и не допущу. Мы уже выяснили, что нельзя запираться от меня здесь или в любой другой комнате. Если дверь и была заперта, то только потому, что так решил я. Я не хочу слушать твои попреки в присутствии других людей. Это выглядит, словно я не способен справиться с тобой, а если остальные убедятся в этом, тебе будет о чем пожалеть. Ты осталась в живых только потому, что я сумел убедить напарников и пообещал им приструнить тебя. Что касается Хьюстона, держись от него подальше, иначе Детра выцарапает тебе глаза. Она так или иначе попытается, так что рядом с ней будь настороже.

— Не понимаю, о чем вы говорите.

Этан скептически усмехнулся и из-под опущенных ресниц проследил, как Мишель хочет изобразить на лице невинное выражение.

— Разве ты не слышала, что сказала Ди?

— Слышала, разумеется. Я почувствовала враждебность, едва она вошла сюда. Но не понимаю, чем я ее обидела.

Голос Этана превратился в хриплый, нетерпеливый шепот.

— Неужели репортеры могут быть такими наивными? Я думал, ты уже давно поумнела.

— Я совсем не наивна!

— Сомневаюсь. Ди рассердилась потому, что заметила твой интерес к Хьюстону.

— Вот именно, — торжествующе подхватила Мишель, — именно этого я и не поняла. Что вы имели в виду, приказывая мне держаться от него подальше? Хьюстон кажется мне таким же отвратительным, как вы.

Этан уставился на ее губы, взглядом напоминая о недавнем поцелуе, и вскоре заметил виноватое выражение на лице Мишель.

— В общем, я предупредил тебя — держись от него подальше.

Это было не просто предупреждение, а приказ. Мишель предпочла не объяснять Этану, собирается ли она выполнять его.

— Вы застали меня врасплох, — напомнила она. — Если бы вы постучали, у меня хватило бы времени одеться.

— Я стучал. Несколько раз.

Мишель нахмурилась, пытаясь припомнить, чем она занималась в то время, как распахнулась дверь. Она расчесывала волосы, погрузившись в размышления.

— Я не слышала, — она прикусила нижнюю губу, — и я не собиралась цепляться за Хьюстона.

Этан понял, что Мишель сказала правду. Как и Детра, он ясно видел, что интерес проявлял только сам Хьюстон. Это грозило неприятностями, а если Мишель пойдет навстречу Хьюстону, неприятностей следует ждать наверняка.

— Можно мне взять гребень? — спросила Мишель, указывая на пол у ног Этана. Он нагнулся и бросил гребень на постель. Мишель поймала его и принялась расчесывать волосы. — Сколько вы будете держать меня здесь?

— Столько, сколько понадобится, — отозвался Этан и, глядя, как ее пальцы перебирают влажные пряди, с трудом поборол искушение сказать правду: «Сколько захочу».

— Как это?

— Не знаю.

— Несколько дней? Недель?

Этан покачал головой и беспечно произнес:

— Месяцы, годы или всю жизнь. Как получится.

— Как получится? От чего это зависит?

— От того, сколько ты проживешь. — Этан наклонился вперед и положил руки на колени. — Или от того, сумеешь ли ты убедить нас, что никого не выдашь.

Размеренные движения ее руки, расчесывающей влажные каштановые кудри, приостановились. Интересно, чем можно их убедить, задумалась она. Это по плечу только талантливой актрисе. Ее мысли сразу же приняли иное направление. Единственной актрисой, которую знала Мишель, была Кэти Дакота, жена Логана Маршалла. В свою очередь, это напомнило Мишель о самом издателе, а затем — о газете «Кроникл». По непонятной причине она вновь уставилась в лицо Этана Стоуна, пытаясь вспомнить, где видела его раньше.

Хотя Этан не знал, какой оборот приняли ее мысли и чем вызван этот пристальный взгляд, он понял, о чем вспоминает Мишель. Рассеянным движением он потер верхнюю губу — как делал, когда носил усы. Осознав свой жест, он застыл, боясь выдать себя.

Он заерзал в кресле и перекинул одну ногу через подлокотник.

— Полагаю, утром Детра найдет для тебя какую-нибудь одежду, — произнес он, — Только тебе придется подогнать ее. Ты же слышала, Ди не станет этим заниматься.

— Я тоже ничего не стану делать. Я не умею шить.

— Неудивительно, — с сарказмом отозвался Этан. — Неужели мать ничему тебя не учила?

— Нет, учила, и многому. Просто я не стала учиться рукоделию.

— Должно быть, ты была слишком избалованной. Мишель привела в раздражение собственная внезапная улыбка. Ей не хотелось, чтобы Этан смешил ее.

— Это фамильная черта, — холодно объяснила она.

— Наряду с болтливостью и упрямством.

Мишель отвела взгляд, поражаясь столь откровенной оценке: казалось, Этан с легкостью читал ее мысли и насмехался над ней.

— Нет, болтливость и упрямство — мои собственные. — Она уловила проблеск улыбки на лице Этана, такой же ленивой, как его походка, тонкой, как его насмешки. Стараясь отвлечься, Мишель сделала вид, что с любопытством оглядывает комнату.

Прежде она не замечала, как здесь уютно: мебель темного дерева, ореха или вишни, простая и крепкая, лишенная затейливой резьбы — последнего штриха руки искусного мастера, но тем не менее удобная и надежная. Кроме кровати, комода и тумбочки у кровати, здесь помещались большое кресло, в котором расположился Этан, обитая такой же тканью банкетка, два плетеных стула у печки, шкаф, стол и умывальник. На мраморной доске умывальника стояли большой таз и кувшин. Единственное окно в комнате закрывали шторы в голубую и белую клетку. Стены оклеены обоями с изящными фиолетовыми цветами на кремовом фоне. Кроме зеркала над комодом и пояса с кобурой на гвозде у двери, на стенах ничего не висело. Там, где пол не был прикрыт ковром, он казался чистым, недавно вымытым. В сущности, вся комната выглядела опрятно. Припомнив, что кто-то из женщин стирает Этану белье, Мишель задумалась, кто убирает в комнате — сам Этан или кто-нибудь из девушек Ди, получающих плату за эту услугу.

Этан заметил, что Мишель оглядывает комнату, и пытался понять, о чем она думает.

— Полагаю, ты привыкла к другой обстановке.

Мишель помедлила с ответом.

— Да, дом, где я выросла, был совсем другим, — тихо сказала она, — но я привыкла к скромному жилью. — Она повернулась к Этану, ожидая увидеть его усмешку. Он не усмехался. Вероятно, не желал знать, что имеет в виду Мишель. Разумеется, ему не было дела до нее. — Меня будут искать, — напомнила она. — Коллеги из газеты, родственники. Вы подумали об этом?

— Подумал — когда понял, что придется взять тебя с собой.

— О чем это вы? Что вы сделали?

— Заставил свидетелей, которые видели, как ты выбежала из вагона, поверить, что убил тебя. Не знаю, что они сумели разглядеть с такого расстояния, но выстрелы наверняка слышали.

— Но труп не найдут, и они поймут…

— Они поймут, что я сбросил его со скалы — вместе с твоим другом. Люди просто решат, что трупа им не найти. После того что Хэппи и Оби сделали с вагонами «Кроникл» и служебным вагоном, неужели ты считаешь, что кто-нибудь поверит в мое милосердие?

— Нет, не поверит.

Этан не знал определенно, был ли он оскорблен или испытал облегчение, услышав ее немедленный ответ.

— Вот именно. — По его мнению, обсуждать тут было нечего.

— Интересно, видела ли это Ханна, — проговорила Мишель, обращаясь скорее к себе самой, нежели к Этану. — Лучше бы не видела. — Она вспомнила о «путешествии надежды» немецкой семьи, о статье, которую так и не написала. Но размышлять было ни к чему. Следовало действовать. — Где мое пальто? Там, в кармане, у меня остался карандаш и блокнот с заметками. А очки? Я не могу писать без очков.

— Сегодня тебе не понадобится писать. — Этан вытащил из кармана золотые часы, взглянул на стрелки и громко захлопнул крышку. — Уже девятый час.

— Спать еще слишком рано.

— В любой другой день — может быть, но не сегодня. В отличие от меня ты выспалась в седле. Я намерен наверстать упущенное.

— Мне нужны карандаши и блокнот. — Мишель запустила пальцы в волосы.

— Там нет карандашей, — заметил Этан, добавив про себя: «И слава Богу!»

Мишель осознала, что делает, и робко улыбнулась.

— Иногда я убираю туда карандаши, чтобы найти потом, когда понадобятся.

Этан вспомнил их первую встречу. Она обыскала весь стол, прежде чем сумела найти карандаш в пучке волос.

— А теперь их там нет. Уверен, твои вещи в безопасности.

— А мои очки?

— Они были в кармане рубашки, которую я отдал Китти. Оправа немного погнулась.

— Погнулась! Но…

— От удара, — коротко объяснил Этан. — Но это слишком мизерный выкуп за твою жизнь.

Действительно, беспокойство было напрасным, поняла Мишель. Погнутые очки были наименьшей из неприятностей, всего-навсего неудобством. Однако почему-то именно это напомнило ей об остальных бедах и потерях. На глаза навернулись слезы, подбородок мелко задрожал.

— Ты оплакиваешь очки? — недоверчиво и насмешливо осведомился Этан. — Послушай, я решительно отказываюсь понимать тебя. Погибли твои друзья, ты сама… о черт, незачем перечислять все твои беды… а ты оплакиваешь пропажу очков!

Мишель вытерла глаза и всхлипнула, пытаясь сдержать дрожь.

— Нет, очки тут ни при чем, — сдавленно пробормотала она и перевернулась на бок, чтобы скрыть неудержимо льющиеся слезы.

Этан не ответил, Он молча сидел в углу комнаты, ожидая, пока выровнявшееся дыхание подскажет ему, что Мишель заснула. Для этого понадобилось не менее двадцати минут, но в конце концов Мишель поддалась усталости.

Этан раздул затухающий огонь в печке и подбавил угля, чтобы печка согревала комнату всю ночь. Он проверил кобуру, убрал лишнее оружие и патроны из кольта. Открыв третий ящик комода, сунул туда патроны и прикрыл их ворохом одежды. В шкафу хранилось несколько одеял. Этан вытащил их и разложил на полу рядом с постелью. После семи ночей, проведенных на жесткой земле, Этан мечтал добраться до настоящей кровати. Он даже подумывал разделить ее с Китти, Джози или Кармен, но не с Мэри-Мишель Деннехи. Только не с Мишель.

Она забрала себе обе подушки — одну обняла, прижав к груди, на другую положила голову. Этан осторожно приподнял ее голову и потянул подушку к себе. Мишель не шевелилась. Этан осторожно высвободил примятые волосы и провел большим пальцем по шелковистым прядям. Мысленно он увидел Мишель в изголовье постели, проводящей гребнем по волосам — волосы распрямлялись только для того, чтобы тут же свернуться в локоны. Этан нехотя отпустил волосы, предвидя, как поведет себя Мишель, если проснется и увидит его рядом.

Пугать ее не было смысла, Мишель и без того перепугана.

Раздевшись, Этан задул лампы и улегся на свое жесткое ложе. Спать на полу было теплее, чем на земле, но лишь немногим мягче. Повернувшись на спину, он подложил ладони под голову и уставился в потолок, размышляя, что теперь делать с Мишель Деннехи.

Мысленно Этан вернулся на пять месяцев назад, в тот день, когда он побывал в редакции «Кроникл». Конца работе, которую он обещал выполнить для Карла Франклина, Джона Ривингтона и Логана Маршалла, пока не предвиделось. Все, что они обсуждали в тот день, решали, загадывали, не подготовило Этана к тому, с чем ему пришлось столкнуться. Он ничем не был обязан ни одному из этих людей — ни владельцу железнодорожной компании, ни члену правительства, и уж конечно, ни владельцу «Кроникл». Однако бросить работу он не мог. После того что случилось во время ограбления, Этан чувствовал себя в долгу перед кондукторами, машинистом и репортерами, занимавшими пять последних вагонов триста сорок девятого поезда.

Наконец он задремал, вспоминая Дрю Бомона я пинок, которым отправил репортера вниз, по склону горы. Сумел ли он выжить? И если сумел, хватило ли у него ума серьезно отнестись к предостережению Этана? Статья о Мишель Деннехи и ее подлинных отношениях с Дрю и газетой « Кроникл» была бы равносильна смертному приговору — для Мишель и для Этана.

Ее разбудила давящая тяжесть в груди, которая выжимала воздух из легких и мешала сделать вдох. Мишель вцепилась во что-то мягкое. Она вертелась и отбивалась, отталкиваясь ногами и руками.

— Прекрати, Мишель! — послышался торопливый хриплый шепот. — Черт побери, прекрати отбиваться, и я отпущу тебя! Ничего я с тобой не сделаю! — Этан сидел на краю постели, склонившись над Мишель. Локтем он упирался ей в грудь, ладонью зажимал рот. Другой рукой Этан пытался удержать ее руки. — Да проснись же наконец! — нетерпеливо потребовал он.

Мишель уже давно не спала, только не могла заявить об этом. Она задыхалась — ладонь Этана надежно зажимала ей нос. Мишель удалось изо всех сил вцепиться в эту ладонь зубами.

Этан выругался. Он убрал пальцы от носа, не освобождая рот. Мишель снова приготовилась кусаться, и Этан отдернул руку. Поднеся ладонь ко рту и осмотрев рану, он пытался определить, прокушена ли кожа до крови, а Мишель тем временем жадно глотала воздух.

— Я же сказал, что ничего тебе не сделаю! — возмутился Этан.

— И чуть не задушили меня! Понизив голос, он сурово объяснил:

— Ты вопила во всю мочь! Еще несколько секунд, и сюда сбежалась бы вся округа!

Едва он договорил, как послышался стук в дверь.

— Кого там черт несет? — раздраженно отозвался Этан. Хэппи приоткрыл дверь, просовывая голову в щель.

Отблеск затухающих в печке углей окрасил в ярко-оранжевый цвет его покрытое шрамами лицо. Хэппи широко ухмылялся.

— Ты не мог бы ублажать свою подружку чуток потише, Этан? Кое-кто из нас уже спит.

Мишель отстранилась от Этана и села.

— Он не ублажал меня, — процедила она сквозь стиснутые зубы.

Хэппи перевел взгляд с Этана на Мишель и обратно.

— Ладно, если хочешь поколотить ее, сперва заткни ей рот. Незачем будить всех остальных. — Он кивнул, словно подтверждая свое мнение, и попятился в коридор.

Подавив в себе вопль, который наверняка бы достиг ушей Хэппи, Мишель швырнула в дверь подушку.

— Черт бы тебя побрал, уб… Этан снова закрыл ей рот.

— И ругаешься ты по-мужски. Ладно, помолчи. — Он подождал минуту. — Договорились?

Мишель кивнула, глядя на него огромными глазами поверх ладони, зажавшей рот.

— Вот и хорошо — мне уже надоело возиться с тобой. До рассвета осталось всего несколько часов. — Он осторожно убрал ладонь. — Спи. — Зевая, Этан сполз с постели на пол. После мягкой кровати пол показался ему еще жестче. Этан взбил подушку и кисло взглянул на нее, недовольный приданной ей формой. Несколько раз он ворочался с боку на бок, прежде чем нашел сравнительно удобную позу. Удовлетворение Этан выразил звуком, представлявшим нечто среднее между стоном и вздохом.

Наступила блаженная тишина… но продолжалась она недолго.

Мишель перекатилась на край кровати и взглянула вниз. Она различила Этана под одеялами, но так и не смогла определить в темноте, к чему обращается — к ногам или голове.

— Неужели я действительно кричала? — спросила она.

Этан отозвался протяжным стоном:

— Ты слышала когда-нибудь боевой клич индейцев? Мишель ничего подобного не слышала, но поняла смысл вопроса. Она с облегчением выяснила, что с Этаном вполне можно беседовать.

— Простите, если разбудила вас. Должно быть, мне что-то приснилось.

— Ничего себе сон! Мишель кивнула.

— Настоящий ад — я имею в виду сон. По крайней мере мне так показалось. Сейчас уже трудно вспомнить. — Прикрыв глаза, она вновь увидела черную скользкую пустоту, окружающую ее, пульсирующую, словно живое существо. Иногда она казалась нематериальной, как полночь, гладкой, как полированный оникс, холодной, как родниковая вода. Затем становилась гнетущей, удушливой и тяжелой, бросалась на Мишель и стискивала со всех сторон. Спасения не было, единственное, что оставалось, — погружаться все глубже. Воспоминания вызвали у нее отчаянную дрожь. Мишель заерзала под одеялом. — Пустота, — произнесла она, — вот что мне снилось.

Этан надеялся, что, если он не поддержит разговор, Мишель вскоре опять уснет и оставит его в покое.

— И я не могла выбраться из нее. Этан перевернулся на другой бок.

— Странно, что бы это могло…

Он рывком сел, и теперь его голова оказалась на уровне лица Мишель.

— Послушай, я ничего не знаю о твоем сне и знать не желаю! Хочешь узнать, что он означает, — найди гадалку, Я слышал только, что ты вопила, словно наступил конец света. А теперь спи, или, да поможет мне Бог, ты еще пожалеешь, что проснулась, — Этан снова улегся, на этот раз на живот, подсунув руку под подушку.

Мишель прикусила губу, сдерживая нервный смешок.

Она хотела бы вновь заснуть, но в комнате стало слишком холодно. Лежа в постели, она слышала, как завывает за окном пронизывающий ветер. Мишель взглянула в сторону печки и по затухающему отблеску углей поняла, что на тепло можно не рассчитывать.

Дождавшись, когда дыхание Этана станет ровным, Мишель отбросила одеяла и тихонько соскользнула с кровати. Она переступила через Этана, стараясь не задеть его. Полотенце, разложенное в изножье кровати, было еще влажным. Мишель повесила его на спинку плетеного стула и встала на колени перед печкой, чтобы раздуть огонь.

Мишель перепуганно вздрогнула, почувствовав прикосновение чужих рук.

— Иди в постель, — приказал Этан заплетающимся от усталости языком. — Я сам все сделаю.

— Правда? Я не хотела…

— Будить меня? — подсказал он. — Знаю. Иди ложись. Мишель медленно поднялась, ощущая руки Этана на своих плечах. Когда она повернулась к нему, Этан только на миг убрал руки и снова положил их на плечи — так, что большие пальцы коснулись ключиц Мишель. На этот раз она вздрогнула совсем по другой причине. Мишель подняла голову и увидела, как жадно Этан смотрит на ее губы.

Он поднял руку. Мишель решила, что Этан прикоснется к ее губам большим пальцем, и закрыла глаза, предчувствуя прикосновение. Но вместо этого он повернул ее за плечи и слегка подтолкнул к постели.

— Иди» — приказал он, — пока еще можешь.

Этан быстро развел огонь в печке и вернулся на свое место на полу. Боль в чреслах была плохой компаньонкой для сна. Этана не утешали возня Мишель в кровати и сознание, что она борется с теми же демонами.

Китти ворвалась в комнату — само воплощение деятельности.

— Пора вставать, Мишель! Этан велел, чтобы я разбудила тебя не позже девяти. И Ди тоже — правда, Ди считает, что тебе давно пора быть на ногах. — Китти повесила на спинку кресла простое зеленое платье, покроем и стилем напоминающее небесно-голубое, которое было на ней. — Это будешь носить днем. Ди разыскала его в своих запасах, а я отпустила подол. Наверное, придется тебе впору.

Приложив второе, платье к себе, Китти закружилась по комнате, демонстрируя его и явно не замечая сонливость Мишель. Второе платье из розовой тафты, отделанное белым кружевом по вороту и низу, было на несколько дюймов короче, чем любое предназначенное для улицы, — оно доходило до щиколоток Китти. Лиф был низко вырезан, ворот открывал плечи, а короткие рукава-фонарики казались излишне пышными. В талии платье было настолько узким, что его хозяйке не оставалось ничего другого, как потуже затянуться в корсет.

— Это платье тоже носила Ди, — объяснила Китти, раскладывая его рядом с первым. — Сейчас оно немного маловато ей, вот почему Ди отдала его тебе. Примерь его, чтобы я могла подшить. Этан сказал, ты не умеешь шить. Пока не научишься, я буду помогать тебе. Какая досада, что твои вещи потеряны! Должно быть, теперь они уже едут в Сан-Франциско, Ручаюсь, у тебя было видимо-невидимо нарядных платьев. По-моему, никто не одевается так мило, как женщины с Восточного побережья. — Ее голос зазвучал мечтательно, светло-голубые глаза затуманились. Но не прошло и нескольких секунд, как Китти вернулась к делам, решительным хлопком в ладоши обрывая фантазии.

Порывшись в куче одежды, сваленной на столе, она вытащила пару белых чулок и белые сапожки.

— Вот это подойдет к розовому платью. У нас есть чудесный танец с зонтиками — после завтрака я покажу тебе. Конечно» зонтик для тебя мы найдем. Может, Кармен одолжит свой. Этан говорит, что сегодня же отведет тебя к портнихе. Тебе понадобятся дневные платья и наряды для вечерней работы. — Она вздохнула. — Тебе повезло, что вы встретились с Этаном, — похоже, он собрался нарядить тебя в пух и прах. Не припомню, чтобы он когда-нибудь так заботился о женщинах. Прежде мне казалось, что он перелетает с цветка на цветок, как шмель.

Сравнение со шмелем представлялось Мишель наименее подходящим для Этана Стоуна. Зевая и потягиваясь, она села. Китти еще перебирала принесенную кучу одежды, вытягивая из нее то одну, то другую вещь и показывая их Мишель. Здесь были чулки и панталоны, две пары почти новых туфель, шелковое и простое белье, кружевные нижние юбки, корсеты, ленты, шпильки и перья. Детра уделила Мишель немалую часть своего гардероба. Мишель поняла, что Хьюстон сумел убедить ее, и предпочла не задумываться, каким способом.

Слишком вызывающее розовое платье было отмщением Детры — в этом Мишель не сомневалась. Если платье не годилось для самой Ди, вряд ли оно могло бы оказаться впору Мишель. Детра предложила его исключительно из желания оскорбить мнимую соперницу.

— Этан сказал, что еще не знает, позволит ли мне танцевать, — заметила Мишель. — Может» зонтик и не понадобится.

— Ерунда! — Китти решительно взмахнула рукой. — Ведь Ди наняла тебя, верно?

— Да. — Мишель ответила нехотя, подозревая, что Китти готовит ей ловушку. Неужели Оби рассказал ей то, что знал, или же Китти поверила выдуманной Этаном истории? Мишель поняла, как легко ее могут поймать на лжи. — Да, — повторила она, — Ди наняла меня.

— Вот и хорошо. О чем тут еще говорить? Конечно, ночи ты можешь проводить здесь, с Этаном, но прежде всего ты одна из девочек Детры. Так она и велела передать тебе. Она сказала, что взяла тебя на работу, и посоветовала не отлынивать. — Китти задумчиво приподняла светлую бровь. — Конечно, если ты не решишь бросить работу. Только я бы тебе не советовала. Этану ты можешь попросту наскучить, и что тогда? Конечно, у тебя останется немного денег после того, как ты отдашь Ди сорок процентов, но пройдет немало времени, прежде чем ты накопишь на обратный билет. И потом, тебе лучше заранее знать: если ты бросишь работу, Детра скорее вышвырнет тебя на улицу и наймет новую девушку, чем когда-нибудь примет тебя обратно. Внимание Мишель привлекла одна деталь.

— Что еще за сорок процентов? Китти бросила на постель алый халат.

— Доля Ди, — без смущения объяснила она.

— Ничего не понимаю, — призналась Мишель. — Ты хочешь сказать, она будет платить мне за танцы, а я должна отдавать ей сорок процентов заработка?

Китти поджала пухлые губы, ее лицо комично сморщилось. Она уставилась на Мишель так, словно у той внезапно появился третий глаз.

— Нет, дело совсем не в этом, — поправила она. — Сорок процентов ты будешь должна ей за то, что спишь с Этаном.

— Но…

— Не можешь же ты терять время с одним мужчиной, верно? — Прищурив глаза, Китти пристально оглядела Мишель. — Где ты работала, пока не увидела объявление Ди?

Мишель не знала, что ответить. Вероятно, в Нью-Йорке было не менее тысячи дансингов, борделей и баров, но она не могла припомнить названия ни одного из них. Мишель уже считала, что смущение выдаст ее, но Китти приписала ему совсем другое значение.

— Бог ты мой, так ты совсем новенькая в нашем деле, правда? Значит, ты впервые увидела такое объявление и сразу приехала сюда. Ручаюсь, ума у тебя не больше, чем у стада гусей, идущих под нож! Так вот как ты сюда попала!

— Справедливая оценка ситуации.

— Черт, ты даже говорить-то как следует не умеешь! — Китти покачала головой, словно едва могла поверить в такой оборот дела. — Тогда лучше держись поближе ко мне, иначе беды не оберешься. Ди не очень вдается в подробности. Но танцевать-то ты умеешь, правда? Вряд ли ты могла сглупить и соврать, отвечая на объявление.

— Танцевать умею.

— И канкан?

Интересно, трудно ли танцевать канкан?

— Умею.

— А бальные танцы?

— Я знаю танец «Вирджиния Рил», — ответила Мишель, вспоминая две фигуры, составляющие этот танец.

Китти закатила глаза, развела руками и рухнула в кресло. Ее льняные кудряшки подпрыгнули на голове.

— О Господи, так тебе придется труднее, чем я думала! Лучше бы я с тобой не связывалась. Не знаю даже, зачем мне это нужно — ты увела у меня мужчину, на которого я положила глаз уже пять месяцев назад.

— Ты с Этаном… вы когда-нибудь… я хотела спросить…

— Нет, никогда. По-моему, он просто смеется надо мной, ведь я — младшая сестра Оби. Похоже, ему вообще нет дела до женщин. Правда, я надеялась, что мне повезет, когда Этан вернется после поисков Хэппи, но нет, пришлось довольствоваться только Хэппи.

Мишель попыталась представить себе, как Китти с ее свежим личиком, бесхитростная болтушка, согласилась лечь в постель со старым циником Хэппи Мак-Каллистером, Видение было кошмарным. По-видимому, Китти прочла ее мысли.

— Спать с Хэппи — еще полбеды. Я могу назвать еще троих-четверых, что обходились со мной похуже. Но я никогда не жаловалась никому — даже Оби. Он просто сцепился бы с ними на улице, и чтобы я тогда стала делать? Или убили бы его, или Хьюстон посадил бы в тюрьму на несколько недель. — Китти передернулась. — Ну, хватит про меня. Стоит тебе пожить здесь немного, и ты ко всему привыкнешь. Первое, научись выпрашивать деньги у Этана. Хорошо, конечно, что он покупает тебе одежду и все прочее, но не можешь же ты отдать Детре сорок процентов шляпки! Ей нужны наличные. Ты уже решила, сколько хочешь получать?

Мишель смутилась. Прежде чем вся ее жизнь перевернулась, Мишель была уважаемым репортером газеты с незапятнанной репутацией. А теперь Китти сообщала ей, что в салуне Келли Мишель будет всего-навсего проституткой, обязанности которой — танцевать и подавать напитки. И придется еще доказывать, что она справится с этой работой.

— Все ясно: ты об этом еще не думала, — заявила Китти, всмотревшись в лицо Мишель. — Почти все девочки просят от пяти до десяти долларов. Я хотела бы получать не меньше двенадцати — в конце концов здесь кругом богатые рудники, — но остановилась на восьми. Это моя окончательная цена. Я пускаю мужчин к себе в комнату, если захочу, и никто меня не принуждает — это же салун, а не бордель. Ди, конечно, получает свое, когда девчонки делают деньги на стороне, но никому не мешает. Поскольку Этан уже распорядился насчет тебя, она захочет и с тебя получать свою долю. Ты не отделаешься только танцами да работой в баре — потому что все гости будут слетаться к тебе, как пчелы на мед.

Мишель решила в ближайшем будущем откровенно поговорить с Этаном Стоуном.

— Я поговорю с Этаном, — сказала она.

— Только не беспокойся так, милочка, — участливо произнесла Китти. — Он будет платить — по крайней мере пока не устанет от тебя. И если судить по тому, как ты визжала вчера ночью, это случится еще не скоро.

Мишель начала верить, что ее ночной вопль был куда громче боевого клича, с которым сравнил его Этан.

— Хэппи снова зажегся, едва услышал тебя. Да, прошлой ночью я недурно заработала, — Китти захихикала. — Он прямо-таки прилип ко мне!

Мишель сочла, что напрасно считала Китти Лонг лишь слегка испорченной простушкой.

— Возможно, надо попросить у Этана десять долларов, — заметила она.

Китти энергично затрясла головой:

— Нет, проси двенадцать, как я, но будь готова получить чуть меньше — скажем, девять или десять. Так он будет считать, что сэкономил. И потом, ничего не позволяй даром и будь настороже, когда станешь подавать напитки. Если пройдет слух, как ты обходишься с Этаном, остальные начнут требовать от тебя того же самого, а это плохо, особенно если Этан скоро бросит тебя. Тебе придется крепко задуматься о будущем — в нашем деле нельзя надеяться на авось.

Интересный экземпляр, подумала Мишель: Китти Лонг — проститутка с кассовым автоматом вместо сердца. Она подойдет для серьезного сюжета, гораздо более любопытного, чем грошовые романы, где особа легкого поведения из дансинга проливает слезы на груди многотерпеливой дамы-благотворительницы. Да какой там роман! Сама жизнь так интересна… и непредсказуема.

— Соглашусь на десять, — решила Мишель.

— Вот и умница, — одобрила Китти.

Мишель встала с постели и набросила халат. Рукава были слишком длинны, ткань у пояса пришлось подтянуть, чтобы не наступать на подол. Халат принадлежал явно не Ди. Мишель не стала спрашивать, кто пожертвовал ей этот халат, так как не желала знать ответ.

— А где Этан?

— Пошел помочь управиться по дому одной вдове, что живет за городом. Л к полудню он обычно уходит на рудники, устраивает взрывы. Он взрывник — наверное, об этом ты уже знаешь.

— Знаю, — солгала Мишель. Должно быть, он взрывает сейфы, воруя деньги других людей, их пенсии, сбережения на черный день. Сукин сын этот Стоун. — А где завтрак? — спросила Мишель, держась за громко заурчавший живот. Она зверски проголодалась.

— Внизу, в задней комнате. Там кухня. У тебя еще осталось несколько минут.

Мишель указала на ванну с давно остывшей мыльной водой:

— А что делать с этим?

— Вычерпывай воду ведром и выливай за окно. Когда ванна опустеет, вытащи ее в коридор и оставь в чулане — чтобы нашли те, кому она понадобится.

— Но мне некуда выливать воду. Этан сказал, что окно не открывается.

— С каких это пор?

Китти подошла к окну, подергала раму и подняла ее. Она легко поддалась; в комнату ворвался холодный воздух, и Китти поспешила опустить раму на место.

— Вот что значит доверять мужчинам. — Она направилась к двери. — Жду тебя на кухне, а потом будем учиться. Мы начинаем танцевать в восемь часов и повторяем в половине одиннадцатого. В перерыве тебе придется развлекать клиентов и подавать напитки. Не беспокойся, это не трудно, особенно когда немного освоишься и выпьешь.

— Я не пью.

— Научишься, — пообещала Китти серьезно. — Может, тебе это даже понравится.

Мишель еще долго сидела, уставясь на дверь, закрывшуюся за Китти. Итак, Этан Стоун взрывает забои на рудниках и сейфы поездов. Детра Келли — бандерша, которая предпочитает называть себя владелицей салуна. Китти Лонг — болтливая проститутка, бдительно следящая за своими доходами. Натаниель Хьюстон — главарь банды убийц, у которого хватает времени выполнять работу шерифа и… развлекаться.

Боже милостивый, куда она попала? Когда она выберется отсюда?

На кухне было шумно и многолюдно. Все, кроме Мишель и Китти и еще одной из девушек, носили прозрачные рубашки, ажурные чулки, кружевные панталоны и корсеты. Слабо подпоясанные халаты раскрывались на груди и служили ненадежным прикрытием. Девушки уютно расположились вокруг огромного некрашеного соснового стола, обмениваясь ленивыми замечаниями о проведенной ночи к планах на предстоящий день.

— Это Мишель. — Китти повернулась к ней. — Прости, не знаю, как твоя фамилия.

Мишель не могла назвать фамилию «Деннехи» — Хьюстону могло быть известно о ее прошлом по подписям статей в газете «Кроникл». Она не могла назваться «Мишель Стоун» — ни Китти, ни остальные не знали о ее мнимом браке с Этаном. Мишель назвала первую вспомнившуюся фамилию — Уорт, Мишель всегда хотела ни в чем не зависеть от отца и на мгновение улыбнулась иронии судьбы, по которой она выбрала его фамилию — с отчаянием утопающего, хватающегося за соломинку.

— Мишель Уорт, — повторила Китти. — Вчера вечером вы видели ее, это ее Этан тащил наверх на плече.

Последовали одобрительные кивки, многозначительные улыбки и, наконец, общий смех. Китти усмехнулась.

— Не обращай внимания — они просто завидуют. — Она принялась по очереди указывать на соседок. — Во главе стола Кармен. — Кармен перевела взгляд черных глаз на Мишель и изобразила ленивую приветственную улыбку. Мишель без труда прочла в ее глазах вызов. Очевидно, эта особа была близка с Этаном и хотела быть близкой впредь. Взглянув на Кармен как на спасительницу, а не соперницу, Мишель открыто и широко улыбнулась. — Справа от нее Джози, — продолжала Китти. На круглом, выразительном лице Джози мысли отражались прежде, чем слова успевали слетать с языка. Джози исследовала Мишель с брезгливым видом, словно отвратительное насекомое. Заключив, что новенькая ей не конкурентка, Джози усмехнулась и подвинула Мишель чашку с горячим шоколадом. — Вот там, у раковины, Лотти. — Китти указала на белокожую молоденькую девушку с засученными до локтя рукавами. Она усердно мыла посуду. — А это Сюзан даме. — Сюзан сидела ближе всех к Мишель. Она протянула пухлую ладонь с пальцами, унизанными кольцами, и сильно сжала руку Мишель. Мишель попыталась сдержать гримасу — пожатие Сюзан оказалось слишком болезненным.

— Ну, хватит, Сюзан, — заявила Китти, спеша на помощь Мишель. — С кем ты вздумала бороться!

Китти подтолкнула Мишель к стулу и сама пробралась к ней поближе. На столе стояли блюда с яичницей и свежим хлебом, несколько сортов варенья, бекон, сосиски и жареная картошка, Мишель положила на свою тарелку всего понемногу.

— А где мисс Келли? — спросила она, когда Китти наполнила свою тарелку. Этот вопрос вызвал общее молчание. Даже Лотти перестала греметь посудой.

— Миссис Келли, — поправила Китти.

— Только никто ее так не зовет, — добавила Джози. — Она предпочитает, чтобы ей не напоминали о покойном мистере Келли.

— Простите, я не знала, что она была замужем. Кармен запахнула халат на груди.

— Что это ты извиняешься? Ты же не была с ним знакома.

— Я просто хотела сказать…

— Тебе повезло, что ты не была с ним знакома, — перебила Лотти. — Я никогда не слыхала о нем ни единого доброго слова. За всю жизнь он сделал одно хорошее дело — выиграл в карты этот салун. Если бы не Ди, салун давно бы прогорел.

— Я думала, салун принадлежит мистеру Хьюстону, — сказала Мишель, намазывая вареньем толстый ломоть хлеба.

— Мистер Келли проиграл его Хьюстону, — объяснила Сюзан.

— О, должно быть, это… — Мишель подыскивала верное слово, — …огорчило Ди.

За столом вспыхнул смех. Когда он утих, Кармен подалась вперед на стуле и забарабанила остро отточенными ногтями по столу, не сводя с Мишель долгого и пристального взгляда.

— «Огорчило» — не то слово. Будучи замужем за этим ублюдком, Детра чувствовала себя совсем иначе.

— Убийственно! — хихикнула Джози.

Вновь последовал смех, и когда Мишель недоуменно обернулась к Китти, та объяснила:

— Они просто предупреждают тебя, Мишель, Держись от Детры подальше и, если когда-нибудь столкнешься с ней, беги прочь что есть духу. Она убила Гарри Келли.