Безымянный. Антимаг-1

Глава 2.

Я проснулся ближе к обеду, что не удивительно, заснул я ближе к утру. Стоило мне встать с кровати, подойти к окну и раздвинуть занавески, как в дверь постучали. Раздался голос хозяина таверны:

– Господин, вы уже проснулись? Вам что-нибудь угодно?

Интересно, он что, всё это время дежурил под дверью? Я потянулся и зевнул. Пока я спал, небо очистилось от туч, и солнышко одиноко светило в небе. День будет ясным. Я сказал, не оборачиваясь к двери:

– Тазик для умывания, вода, мыло и бритва. Сейчас. Завтрак, или нет, уже обед. Через полчаса. Что-нибудь мясное, вино и фрукты. Вино красное, орлейское. Мою одежду почистили?

– Разумеется, господин судья. Обед принести сюда?

– Нет. Я поем в общем зале.

– Всё будет готово сию минуту.

Трёхэтажная таверна была чуть ли не самым высоким зданием в городе и, вдобавок, стояла на холме. С окна на третьем этаже открывалась великолепная панорама. Панорама великолепная, а городок так себе. Около тысячи жителей, одно и двухэтажные домики, храм и префектура в центре. Ближе к центру – дома побольше и побогаче, дальше – меньше и беднее. Я вздохнул. Ладно, нужно быстрее провести расследование и ходу отсюда.

Скрипнула дверь, я повернулся. На пороге стояла маленькая, худенькая служанка со смешным чепчиком на голове, ведром воды и тазиком в руках.

– Я вот… принесла… хозяин велел… – от страха её язык заплетался.

Я вздохнул ещё раз. В столице нефари тоже боялись, но не так явно. Здесь же я для них чуть ли не сам Чёрный. Как её там зовут?

– Э-э-э, Гизель, не надо меня бояться, служанок я не ем. Тем более таких тощих. Тебя что, хозяин совсем не кормит?

– Ну… нет… то есть кормит, хорошо кормит, – она опустила глаза, словно призналась в чём-то постыдном.

– Ладно, проверю. Поставь тазик на стол и налей в него воды. Бритву и мыло принесла?

– Да, господин, вот, в кармане лежат.

Уже уходя, Гизель остановилась в дверях. Она теребила передник, её взгляд то поднимался на меня, то снова утыкался в пол.

– Хочешь о чём-то спросить?

– Да, господин, – она набралась смелости и выпалила, – а правда, что все кто был рядом с вами, заболевают и умирают?

Я рассмеялся. Маленькая глупышка уже решила, что ей пришёл конец.

– Гизель, если бы это было правдой, то половина ныне живущих жителей Империи лежала бы на кладбищах. Многие рядом с нами чувствуют себя плохо, может болеть голова или расстроиться пищеварение. Если очень долго быть рядом со мной, можно серьёзно заболеть. Но долго – значит полгода, год. За пять минут с тобой ничего не случится. Некоторые люди вообще ничего не чувствуют. А умирали от этого единицы, молния и то чаще убивает.

– Спасибо, господин.

– И принеси мою одежду и обувь.

– Да, господин.

Я умылся и побрился. Гизель принесла мои сапоги, чёрный мундир и плащ судьи-исполнителя. Чёрные плащи носят антимаги и палачи. Правда, палачи одевают их только во время казни. Я сказал служанке, чтобы меня больше не беспокоили, пока сам не спущусь к обеду.

Я лег на кровать. Многие из нас предпочитают делать это сидя, мне больше нравится лёжа. Постепенно, мышца за мышцей, я расслабил всё тело, затем пришёл черёд сознания. Я добился абсолютного покоя и вошел в транс.

Такому фокусу нас обучали на первых курсах Академии, ещё совсем мальчишками. В трансе мы могли нагружать свои мышцы, не поднимая тяжестей, оттачивать мастерство фехтования, не беря в руки меч, и многое другое. Всё происходило в подсознании. В этой игре со своёй подкоркой я зашёл дальше других антимагов. Намного дальше, чем было позволено.

Минут через десять я открыл глаза и сполз на пол. Натруженные мышцы гудели от напряжения, лицо заливал пот. Пожалуй, сегодня немного перестарался. Я сполоснулся остатками воды, оделся и вышел из номера.

В зале на первом этаже было безлюдно. Большое помещение, десятка два столов, барная стойка, камин, картины на стенах. Совсем не плохо для провинциальной таверны. Столик возле окна был сервирован на одну персону, все остальные пустовали. Я прошёл по залу и сел за него. Через мгновенье из кухни вышел хозяин, неся огромный поднос перед собой. Пока он накрывал на стол, я молча разглядывал его. Он также молча расставлял блюда.

Молочный поросёнок целиком, перепёлки под каким-то соусом, куриное филе с ренскими орехами и пряными травами, овощное рагу, фрукты, две бутылки красного орлейского, десятилетней выдержки. Многовато для одной персоны. Я поднял взгляд на него:

– Что, все клиенты узнали о моём приезде и разбежались?

– Господин судья, для меня это честь, – сказал он.

– А другие постояльцы есть?

– Было трое, съехали поутру, – он вздохнул.

– Ладно, я тут не навсегда, не разоришься. Присаживайся, пообедаем вместе, – я приглашающе взмахнул рукой.

– Спасибо, господин, я уже пообедал.

– Судя по твоей фигуре, можешь пообедать ещё раз. Неси ещё одну тарелку.

– Да, господин, – он снова вздохнул и пошёл на кухню за столовыми приборами для себя.

Пока он вяло ковырял тушку перепёлки, я умял половину поросёнка, всё куриное филе, три перепёлки и даже пару раз ковырнул овощное рагу. Никогда не жаловался на плохой аппетит, а последний раз я нормально ел вечность назад. Рагу мне не понравилось, я отодвинул его и отрезал себе ещё кусок поросёнка. Хозяин обалдело смотрел на меня. Не знал? Обмен веществ у меня похлеще, чем у простых людей. Я улыбнулся:

– А скажи-ка мне, хозяин, еда входит в цену постоя?

– Всё входит, кроме вина, – он рассматривал остатки на столе и подсчитывал убытки.

Империал за декаду, минус все клиенты, минус всё, что я съем. Так я точно его разорю. Я достал из поясного кошелька золотую монету в десять империалов, положил на стол и щёлчком отправил её к трактирщику.

– Это за декаду, вряд ли я пробуду здесь дольше.

Он смахнул монету в карман на фартуке и радостно улыбнулся. Ну, наконец-то. Его кислая рожа мне уже надоела. Я взял бутылку вина и налил два бокала до краев.

– Здоровья Императору.

– Здоровья.

Мы выпили и я налил ещё.

– Ваше здоровье.

– Ваше здоровье.

Трактирщик положил себе в тарелку последнюю перепёлку, я доедал поросёнка. Вино его явно расслабило, мысли об убытках развеялись, десять империалов приятно грели живот через фартук. Я налил ещё вина и спросил:

– Что нового в вашем городе?

Он скривил губы:

– А что может быть нового у нас? Ваш приезд, господин, чуть ли не самое интересное событие за последние десять лет.

– А что говорят по поводу моего приезда?

Трактирщик немного помялся, посмотрел на перепёлку в тарелке, словно советуясь с ней, и ответил:

– Честно говоря, мелят всякую чушь. Даже стыдно говорить.

– Ну, ну, продолжайте.

Он оглянул зал, придвинул стул ближе ко мне и полушёпотом начал изливать душу:

– Только вы, господин судья, не подумайте ничего такого. Люди сдуру мелят всякое. Вы сынка нашего барона нынче ночью окоротили. Вот люди и думают, что вы приехали магов наших к ногтю прижать, а то уж больно распоясались. Развелось у нас молодежи с магическими способностями – жуть сколько. Балуют много. Вон, Хьюто, сынок баронский, которого вы вчера, того. Так тот загородный дом своего батюшки подчистую спалил. Да и остальная их компания тоже хороша. Как зайдут вечером ко мне, так буянят, магией своей сра.., то есть нехорошей, клиентов мне распугивают. От самих прибылей никаких, а убытков не счесть. Вот люди и думают – хорошо бы было, если б вы их как Хьюто, того, образумили маленько.

– А говоришь ничего интересного. А про Хьюто врут, что я его того, – я улыбнулся, – жив он, только баловать больше не сможет.

– Ну и поделом ему, подлецу. Он у меня, бывало, нагуляет на целое состояние, а за деньгами к батюшке его, благородному Риану, ходить приходилось. А тот как раскричится, зачем, мол, я потакаю его сыну. А как же не потакать-то? Он же меня со свету сжить может, а батенька замнёт всё. Ну, теперь уже не сможет. Спасибо вам, господин. А про то, что вы его окоротили, значит, врут люди? А как же вы это, того, его к ногтю?

– Безмолвие, слышали про такое?

– Как же, как же. Это хорошо, пусть теперь попробует пожить как всё, без всех этих магических подлостей. А то как-то я ему сказал, что, мол, батюшка ваш против, что бы вы ко мне хаживали. Так он меня так приложил об потолок, что я еле кости собрал.

– Прямо так поднял и об потолок? Сам или кто помогал?

– Сам, господин судья, сам. Силён был магически не по годам. Ну, теперь всё, добаловался.

– А кто ещё с Хьюто в компании водится?

– Да много их поразвелось, господин судья. Дженс, сын пекаря Уто, дружок его закадычный. Мирабель, дочка вдовы Камилы, была такой хорошей девочкой, пока не связалась с этими прохвостами. Вено, сын покойного Рамеля. Братья Ноэм и Сладо, те ещё подлецы, правда, я их уже давненько не видел. Рант, Маэл, Гаро, все сопляки, а туда же. Всего их с дюжину будет. Правда, как дом баронский сгорел, уже полгода почитай, то его благородство Риан их здорово отчехвостил. С тех пор они ниже травы, тише воды. Многих я с тех пор и не видел.

– И что, все маги?

– Все как один, господин судья. Будь простыми людьми, много от них вреда и не было бы. Да и сладить с ними проще было бы. А так все боялись. Терпели. Ну, теперь уж, ответят голубчики за все свои проказы.

Я разлил остатки вина из второй бутылки.

– Ладно, любезный, спасибо за обед. Пора мне делами заниматься. Как пройти к префектуре?

– Да в центре города она, как от меня выйдете два квартала влево, а потом направо и прямо, не пропустите.

Я допил вино. Хозяин совсем осоловел от выпитого, бормотал себе что-то под нос и тыкал вилкой несчастную перепёлку. Видимо накладывал на неё Безмолвие, чтоб не баловала.

***

Солнце припекало, несмотря на позднюю осень. После дождя влажность воздуха поднялась, и мне было жарковато в моей чёрной одежде. Я шагал по улицам Пограничного Посёлка с непроницаемым лицом. Тяжело любить тех, кто тебя ненавидит. Я и не люблю.

Люди молча провожали меня взглядами, все разговоры затихали, многие попросту убегали. Какая-то собака выскочила из-под забора, гавкнула, потом заткнулась и залезла назад. Малец с оттопыренными ушами и рыжей шевелюрой уставился на меня, открыв рот. Молодая женщина выскочила со двора, подхватила его на руки и забежала в дом.

После столицы это мой первый город, больше я нигде не был. Впечатление, честно говоря, неприятное. Я уже как-то привык, что меня сторонятся и недолюбливают за то, что я таким родился. Но подобного ещё не видел. Я что, прокажённый?

Нефари рождались и до создания Империи. Но тогда из них не создавали антимагов, их просто убивали. Сначала ребёнок ничем не отличался от остальных, затем, лет в пять-шесть, начинались странности. Молоко в морозильнике постоянно скисает, хотя местный маг-ремесленник его уже три раза проверял. Мать жалуется на частые головные боли. У здорового и молодого отца случился сердечный приступ. Жизнерадостная старшая сестра взяла и повесилась. Чем дальше, тем хуже. Заканчивалось всегда одинаково – разъярённая толпа врывалась в дом и убивала проклятого ребёнка, зачастую, вместе со всеми родственниками.

Так было, пока пять с половиной столетий назад к власти не пришёл Император. О тех событиях в книгах осталось совсем немного. Наверняка, было слишком много неприглядного и историкам приказали это вычеркнуть.

В результате военного путча Иллий Гоус, тогда ещё генерал армии Крайканского княжества, сбросил с трона князя Нойта. Придя к власти, Гоус сразу провёл несколько реформ, в частности, создал Чёрную Академию. Проклятых детей запретили убивать под страхом смертной казни и начали свозить со всего княжества в Академию. Вспыхнуло несколько бунтов, затем гражданская война, соседние государства потянули свои жадные руки к Крайканскому княжеству.

Будущий Император проявил себя хитрым политиком и великолепным полководцем. Подавил бунты, выиграл гражданскую войну и надавал по рукам соседям. Пятнадцать лет длился этот тяжёлый период, а затем появились первые антимаги. Именно с их помощью маленькое княжество превратилось в огромную Империю.

Ненавидимые обществом, преданные только Императору, антимаги поставили на колени всех. До нашего появления всем заправляли маги. Положение в обществе соответствовало уровню магических способностей. На войне основная ставка делалась на магов, простые вояки были лишь подспорьем. Так было везде. Династии магов правили миром, грызлись между собой, сильные пожирали слабых, самые одарённые и беспринципные занимали троны государств.

Иллий Гоус сломал этот порядок. Имперские легионы громили одну армию за другой. Военная подготовка в других странах была гораздо слабее, а маги оказались бессильными перед Стражами, воинами-нефари. Империя захватывала одну страну за другой и росла как на дрожжах. Император чередовал войны с мирными периодами, которые использовал для наведения порядка на завоёванных территориях. Судьи-исполнители, такие как я, железной рукой насаждали имперские законы.

Так продолжалось три столетия, затем другие научились воевать без магии. Экспансия Империи затормозилась, но к тому времени её размеры превышали половину всего Восточного континента. Она стала самым большим государством в мире.

Многое с тех пор изменилось, но только не отношение к нам. В этом я убеждался лично, шагая по залитым солнцем улочкам Пограничного Посёлка. Неприязнь, страх, отвращение, всё что угодно, кроме хорошего, было в глазах его жителей. Ну и чёрт с вами, вшивые провинциалы. Закончу расследование и уеду в столицу.

Двухэтажное каменное здание префектуры было стандартного имперского образца. Массивный фундамент, ступени перед входом на всю ширину фронтальной стены, колонны, арка входа, имперский герб. Миниатюрная копия здания Совета в Крайкане. Слева от входа на ступеньках сидел вчерашний сержант, только на этот раз он выглядел как новенький империал. Легионер заметил меня, вскочил и вытянулся по стойке смирно.

– Разрешите доложить.

– Разрешаю.

– Ожидаю вас по приказу префекта. Приказано встретить и провести к нему.

– Веди.

Мы вошли в здание, прошли по первому этажу, поднялись по лестнице на второй. Ни одной души.

– У вас тут всегда так пусто?

– Кроме меня, ещё двоих легионеров, префекта, четырёх имперских служащих больше никого и нет. Ну, ещё дюжина вольнонаёмных. Меньше тысячи населения, что взять. А горожане, как узнали о вашем приезде, так с утра сюда носа и не кажут. В штаны понакладывали. Только барон Риан час назад примчался как ошпаренный. С тех пор у префекта и сидит. Вот его кабинет.

Он без стука толкнул дверь и посторонился, пропуская меня. Префекта, видимо, сержант чтил не очень. Я прошёл в кабинет. Легионер закрыл дверь за мной и остался снаружи.

Роскошно обставленный кабинет как-то выбивался из общего представления о Пограничном Посёлке. Да уж, неплохо он тут устроился. На стенах и на полу толстенные ковры, завезённые из далекого Йерра – последний писк имперской моды. Камин из красного базальта, золочённый альков с фонтанчиком. Хитанские вазы и статуэтки, окно задрапировано каскадом тяжёлого, золочённого шёлка. Возле окна стоял стол из чёрного дуба.

За столом сидел маленький, худощавый, черноволосый человечек, лет сорока, с мелкими чертами лица и крупным, горбатым носом. Такими носами щеголяли все крайканские аристократы, которые пыжились от собственного величия и невероятно древних родословных. Префект, даю мизинец на отсечение. Слева от стола стоял мордатый боров в расфуфыренном костюме и шпагой на боку. Морда у борова была красной, глазки злобно уставились на меня. Видимо, барон Риан, собственной персоной. Я представился:

– Честь имею, господа. Я Никон Кроуд, судья-исполнитель первого ранга Чёрной Канцелярии, – следуя этикету, я чуть поклонился вперёд и прикоснулся пальцами правой руки к полям несуществующей шляпы.

– Честь имею, – маленький горбонос махнул рукой, словно муху отгонял.

– Антимаг, – прорычал боров.

Аристократы. Голубая кровь. У каждого за спиной очередь родовитых предков. Что-то вы, господа, совсем обнаглели. Ничего, сейчас попустит. Я взял за спинку одно из двух кресел возле стены, поставил перед столом и уселся в него. Они молча наблюдали за мной, у барона лицо стало ещё краснее.

– Ты! – боров сделал два шага и навис надо мной, сжимая кулаки.

Я не обратил на него никакого внимания.

– Кто из вас префект Оций?

– Я барон Риан, и ты, грязный антимаг, сегодня ночью искалечил моего сына. Ты, крыса, посмел …

Я вскочил с кресла, схватил барона одной рукой за кружевной ворот камзола, а другой дал ему увесистую пощёчину. Ноги барона подогнулись и он повис на моей руке. Я подошёл к двери, таща его за шиворот, как нашкодившего щенка, и выкинул наружу. За дверью стоял сержант с безучастным выражением лица.

– Проведи его к выходу и проследи, чтобы не заходил сюда, пока я не выйду из здания.

– Слушаюсь, – ответил легионер.

Я закрыл дверь. Префект Оций поражённо уставился на меня. Я подошёл к столу и снова сел в кресло.

– Вы не понимаете. Как вы могли так поступить с бароном? Это выходит за рамки…

– Вы имперский префект, я имперский судья. Мы представители власти, он лишь местный вельможа, их привилегии отменили пятьдесят лет назад. По сути, он простой помещик. Слово барон не значит для меня ничего, он ничем не отличается от любого другого гражданина Империи. Хватит о нём. Я прибыл сюда не для того, чтобы обсуждать местную знать и ваши с ней отношения. Ваш отчёт заставил приехать меня сюда.

– Мой отчёт? Какой отчёт, я…

– Каждый квартал вы направляете отчёт в столичную префектуру.

– Я… да, направляю, то есть Нунцио, мой секретарь, я ему поручил. А что там? Это ведь простая…

– Поясню просто. Бюрократическая машина работает чётко. Вы направили отчёт, цифры внесли, проверили. За последние полгода в вашем городе произошло девять исчезновений людей. В девять раз больше чем за предыдущие пять лет. Что происходит?

– Девять? Но… Я слышал, что кто-то там, какие-то два мальчика, может просто отправились на поиски приключений…

– Не два, а девять. Кто-то может более внятно объяснить?

– Нунцио ведёт все записи, я могу послать за ним. Он сейчас в отпуске, у него дом за …

– Господин префект. Я вижу, вы немного ошеломлены моим приездом и не готовы к серьёзному разговору. Сейчас обед, вечером я вернусь. Вся информация о девяти исчезнувших должна быть у вас на столе к шести вечера. Я приехал из столицы не для того чтобы слушать ваши заикания. Я должен провести расследование, составить отчёт и уехать. И вы, и я заинтересованы, чтобы это произошло как можно скорее. До встречи через пять часов.

Я встал с кресла, поставил его на место и вышел. Ничего другого я и не ожидал. Аристократы вырождаются. Конечно, в такой дыре вряд ли можно встретить кого-то при уме. Но, честно говоря, он не далеко ушёл от столичных баранов.

Империя давно превратилась из феодального государства в республику. Но пережитки прошлого тянули вниз. Пятьдесят четыре года назад были отменены привилегии дворянства, тогда начались волнения, чуть не вспыхнула вторая гражданская война. Император снёс пару тысяч буйных голов и всё успокоилось. Мне кажется, что пришло время второй волны реформы. Пора выгнать подобных аристократов с их тёплых мест и поставить туда более адекватных людей. Я уверен, что тот же Нунцио даст сто очков форы этому слизняку.

Я спустился на первый этаж и прошёл к выходу. Всё пространство арки занимала фигура сержанта. Я тронул его за плечо. Он повернулся, увидел меня и отошёл в сторону.

– Тут вас барон дожидается. Пробовал пробраться внутрь, но я не дал.

Барон, до этого стоявший внизу лестницы спиной к нам, повернулся. Я оценил его заплывший левый глаз.

– Ну, калечить, может, и не надо было.

– Следовал вашим указаниям, – легионер ухмыльнулся, – давно уж хотелось, а тут такой случай, грех пропустить.

– Ладно, молодец.

Я спустился вниз. Барон сделал шаг ко мне, положив руку на эфес шпаги.

– Ты грязный проклятый и я вызываю тебя на дуэль.

Да что ж ты никак не успокоишься, а?

– Ваш сын нарушил закон и понёс заслуженное наказание. А дуэли давно запрещены, тем более что я не дворянин. Я государственный служащий.

– Нарушил закон?! Какой закон? Где свидетели, когда был суд, кто признал его виновным? – с его рта брызгали слюни, а лицо приняло совсем уж неестественный багряный оттенок.

– Я свидетель, я судил и признал его виновным. Мне плевать на ваше положение в обществе, количество ваших денег и такое прочее. Вы гражданин Империи, ваш сын гражданин Империи, я судья-исполнитель и исполнил свой долг. А теперь оставьте меня в покое.

Я прошёл мимо него и успел сделать четыре шага, когда услышал окрик сержанта. Честно говоря, я и сам ожидал, что этот боров ударит меня в спину. Я отпрыгнул влево и развернулся лицом к барону. Он как раз протыкал шпагой воздух в том месте, где только что был я. Попался. Очень хотелось врезать засранцу, а тут такая возможность. Не напади он на меня, я бы его не тронул. Но раз уж сам захотел…

Я не вошёл в Образ Мастера и даже не вытянул свой палаш. Зачем? Так было интереснее. Барон самозабвенно махал клинком, пытаясь проткнуть меня. Я порхал вокруг него как мотылёк, то сокращая дистанцию, то разрывая, уходил от его выпадов то вправо, то влево, забегал ему за спину и снова появлялся в поле его зрения.

Сержант присел на ступеньках префектуры и подбадривал меня, отмечая хлопками ладони по колену самые удачные моменты. Префект высунулся из окна своего кабинета, сделал большие глаза и засунулся обратно. Больше никого не было. Жаль, такое представление, а аншлага нет.

Даже для человека, барон двигался медленно, а уж против меня то и подавно. Через пару минут он выдохся и вообще стал похож на спящую улитку. Пора заканчивать. Я пропустил над головой очередной рубящий удар и от души врезал ногой ему в пах. Барон охнул, выронил шпагу, схватился руками за пострадавшее место, упал на колени, затем завалился набок и скрючился на земле в позе зародыша. Я ударил каблуком по его шпаге и сломал клинок у самой гарды. С полминуты я наслаждался его стонами, затем сказал:

– Оскорбление государственного служащего и вооружённое нападение. Параграфы двести три и двести десять Гражданского кодекса. Лет, эдак, на десять исправительных работ потянет. Что скажете в своё оправдание, гражданин Риан?

Он простонал в ответ.

– Очень невнятное оправдание. Но я его учту, – я ткнул носком сапога в его лицо, заставив заткнуться, – а теперь слушай меня внимательно, падаль. Ещё раз встанешь у меня на дороге – будешь проклинать свой день рождения самыми последними словами. Исправительные работы – не самое худшее, что я могу для тебя сделать. Понял?

Снова стон.

Буду считать, что понял. Я поманил сержанта рукой, развернулся и пошёл по улице. Легионер догнал меня шагов через двадцать и пристроился слева. Я бросил на него взгляд, не поворачивая головы. Его лицо расплылось в довольной улыбке, словно коту ведро сметаны перепало.

– Чему радуешься?

– Вы сделали то, что следовало. Местные во главе с бароном совсем обнаглели. Чхать они хотели на имперские законы, живут по своим варварским обычаям. А префект – соплежуй, только и может, что взятки брать да задницу барону до блеска вылизывать.

– А ты на что?

– А что я? Моя задача их охранять. Вот и охраняю.

– Да уж, видел.

Сержант помрачнел.

– Ещё раз меня за таким застанете – рубите голову, хрен с ней.

– Не бойся, отрублю. Второго шанса не дам.

Некоторое время мы шли молча.

– В шесть вечера я вернусь в префектуру. Будь тоже там, ты мне понадобишься. Сейчас можешь идти, – сказал я.

– Слушаюсь, – ответил он, развернулся и пошёл назад.