Библиотечный шпион

Глава пятая Ава

Ава положила на стол мистера Симса пять изданий – она лично пристально изучила их все и удостоверилась, что их содержание с большой вероятностью поможет американским разведывательным службам.

Мистер Симс бросил на журналы и газеты небрежный взгляд и снова переключил внимание на лежавшее перед ним досье, выказывая полное отсутствие интереса к находкам Авы.

– И где все остальные? – уточнил он.

– В этих нашлись отрывки, которые могут оказаться полезными, – пояснила она. – Я ведь могла прочитать только те, которые написаны на английском, немецком и французском.

Мистер Симс сжал пальцами переносицу с таким видом, словно из-за Авы весь день у него пошел прахом.

– Вы обязаны собирать всю прессу, которая попадает вам в руки.

– Мне вообще-то не выдали никаких инструкций, но в следующий раз я непременно увеличу выборку, – парировала Ава сдержанно-вежливо. – И я была бы благодарна, если бы меня предупредили, что в городе присутствуют нацисты, которые выдают себя за австрийцев.

Мистер Симс вскинул голову.

– Что случилось? Что вы им сказали?

Ава замотала головой так горячо, что ощутила, как из пучка выскальзывают шпильки.

– Ничего, но вы могли бы предостеречь меня.

– В таком случае, – он положил руки ладонями на стол, – вам не стоит в принципе беседовать с немцами. Они наши враги, и время от времени сотрудничают с ПНЗГ. – Мистер Симс впился взглядом в глаза Авы. Она уже собиралась уточнить, что такое ПНЗГ, но ее собеседник снова уткнулся в досье, пробормотав: – А я-то надеялся, что вы окажетесь сообразительнее.

От этих слов у Авы на глазах выступили слезы, как от пощечины, и она опустила взгляд, чтобы мистер Симс ничего не заметил.

– Хочешь, покажу нашу фотостудию? – вдруг донесся от дверей голос Майка. Вне всякого сомнения, он слышал реплику мистера Симса. Как и весь остальной офис.

Ава кивнула, все еще глядя себе под ноги.

– Это было бы чудесно, спасибо.

Но стоило развернуться, как в спину ей полетел короткий свист.

– Не забудьте ваш грандиозный улов, – напомнил мистер Симс, сгребая газеты мясистой рукой, и Ава от унижения снова залилась краской.

Майк забрал тощую пачку и подтолкнул ее локтем в бок.

– А ты принесла на три штуки больше, чем я в свой первый день.

Ава вскинула на него глаза.

– Правда?

– Ага. Нам вообще почти не с чем было работать поначалу. – Они оказались в коридоре, пропитанном прогорклым запахом кофе. – Да и весь отдел тогда состоял из меня и старины Симса. Полагаю, он придирается к тебе именно поэтому – исполняет, так сказать, обряд посвящения.

Ава не ответила – в этот самый миг в Вашингтоне она бы собиралась на работу в отделе редких книг, а через час уже шагала бы мимо полок с шедеврами человеческой мысли и вдыхала запах, отсутствие которого она ощущала так, словно ей вынули сердце из груди. Но вместо этого сначала с ней флиртует нацист, потом появляется незнакомый тип, который утверждает, что много чего знает о ней, а потом ее подвергают нелепому посвящению.

Аристотель сказал, что у терпения горький вкус, но у его плодов – сладкий. Пока что Ава ощущала на языке только горечь, въедливую и неотступную.

Но разве ее первый день в Библиотеке Конгресса оказался простым? Она тогда даже представить не могла объем информации, который ей предстоит усвоить. Так что она еще ощутит вкус победы над Лиссабоном, и он обязательно окажется сладким.

Наконец Майк привел Аву в большой зал для собраний, в центре которого расположился стол, уставленный лампами; стульев не было, так что стол казался островом в пустынном море. На одном краю громоздились три камеры и несколько круглых металлических коробок с пленками.

– Видишь что-то знакомое? – подмигнул Майк. – Я слышал, ты имела с ними дело в Библиотеке Конгресса.

Ава подошла к крайней камере и ощутила, как горечь обиды стихает.

– Верно. У нас были груды газет, которые грозили рассыпаться в прах, и мы спасали их, записывая микрофильмы.

– Ну а здесь нам приходится так поступать для экономии места и веса. – Он откинул крышку на одной из камер, и Ава повторила то же самое с другой. – Мы пробовали посылать прессу и книги как есть, в коробках, кораблями, но это ненадежный транспорт, плюс любые предметы германского производства постоянно изымались как контрабанда. – Он хихикнул. – Старина Симс по-прежнему вынужден убалтывать ПНЗГ, которые допытываются, почему мы шлем в Штаты такое количество нацистской прессы.

Снова эта аббревиатура.

– А что такое ПНЗГ? – Ава установила на штырек полную бобину и заправила кончик ленты в соседнюю, пустую.

– Португальская тайная полиция. – Майк замер, не закрыв крышку камеры до конца, и сурово взглянул на Аву. – Никогда, слышишь, никогда не вздумай с ними связываться.

Она кивнула и закрыла собственный аппарат.

Они одновременно повернули одну из восьми ручек, с помощью которых пленка внутри камеры передвигалась на стартовую позицию.

– Каждый месяц в нашем распоряжении сто шестьдесят пять фунтов груза на борту «Пан американ», который отправляется раз в две недели, так что… – Он похлопал по заряженной камере. – Микрофильмы.

Ава замерла, ожидая, что Майк сделает дальше.

– А что именно мы фотографируем?

Он указал на стол у задней стены, заваленный газетами на всех языках мира, журналами и листовками, с разбросанными там и сям стопками книг. Потом выудил, по всей видимости, инструкцию по использованию противогаза для гражданских лиц.

– Все это!? – Неудивительно, что мистера Симса разочаровала жалкая подборка Авы.

Майк снял пиджак и кинул его на стол, всем своим видом выражая готовность к работе.

– Нам тут предстоит провести какое-то время, поэтому, возможно, тебе стоит выпить кофе.

Желудок Авы издал недовольное бурчание, и сосущее ощущение пустоты заставило Аву поклясться самой себе больше не пропускать завтрак. Она взяла теплую кружку с кофе и приступила к работе. Нужно было положить лист ровно посередине, в перекрестье света от ламп, сфокусировать камеру и сделать снимок. При этом раздавался дребезжащий щелчок, который эхом разносился по недрам механизма.

Так они провели большую часть дня, бесконечно фотографируя все подряд, пока рядом с каждым не выросла стопка заполненных катушек. От того, что приходилось все время наклоняться, чтобы проверить, попал ли текст в кадр, у Авы горело между лопатками, а поясница, казалось, была готова разломиться пополам, если она нагнется еще хоть раз.

– Полагаю, что для одного дня это – хороший результат, – подытожил Майк, складывая газету, которую он отснял. – Если у тебя нет планов на ужин, то приходи знакомиться с остальной командой.

– А есть другие агенты МВК помимо нас?

– Ну не то чтобы. – Майк снова натянул пиджак и аккуратно застегнул на все пуговицы. – Я имел в виду британцев.

Они сели на трамвай, который отвез их в район Шиаду, где в витринах самых знаменитых магазинов красовались дамские перчатки и модные шляпки. Ни на какие талоны в США нельзя было бы купить столь роскошные наряды, а моделей туфель здесь было столько, сколько американская государственная служащая и вообразить не могла.

В воздухе разливался солоноватый, с дымком, аромат жареной рыбы, и у Авы потекли слюнки. Кофе, конечно, придал ей сил, но желудок не заполнил и только усилил беспокойство, порожденное голодом. Тем более что она любила морепродукты и, направляясь в Лиссабон, собиралась от души полакомиться свежайшей рыбой, выловленной в прозрачных водах реки Тахо и прямиком отправленной на гриль.

– Мы тесно сотрудничаем с британцами, – пояснил Майк, пока они прокладывали путь по идущему под уклон тротуару на Руа Гарретт. – Эти ребята – члены Союза специализированных библиотек и информационного бюро, или, как я предпочитаю называть их – ССБИБ.

– Почему у всех подобных организаций такие нелепые длинные названия? – не удержалась Ава от вопроса. Майк склонил голову к плечу, как любопытный щенок.

– Мне тоже интересно. – Он бросил взгляд куда-то вдаль. – А вот и они.

По всей видимости, речь шла о двух мужчинах, которые расположились за столиком перед кафе, под темно-зеленым навесом, и третьем, который стоял рядом. Он обернулся, когда Ава и Майк подошли ближе, и Ава едва сдержала стон.

Это был Джеймс МакКиннон – британец, который совал нос в чужие дела и отчитал ее утром за «кумовство с нацистами». И с этим человеком ей, по всей видимости, предстоит регулярно общаться. Чудесно.

Ава задумалась о том, чтобы сбежать, но ее желудок снова заурчал; и только она предположила, что может покинуть Майка под предлогом усталости после рабочего дня и тумана в голове после перелета и просто перехватить что-то из еды по дороге, как двое сидящих мужчин тоже повернулись в их сторону, и раскланяться теперь оказалось бы куда более неловко, чем остаться. Ну и кроме того, в компании из пяти человек с одним отдельным можно и не разговаривать особо.

Сделать вид, что она рада встрече, было сложно, но Ава все-таки позволила пышущему усердием Майку проводить себя к столу.

– Привет, ребятки. Это мисс Ава Харпер. Это Тео, – указал он на мужчину с румянцем на щеках и каштановыми волосами, аккуратно зачесанными на сторону. Тот кивнул, осмотрев девушку так проницательно, но благодушно, словно оценивал архитектуру здания. – А это Альфи, – представил Майк юношу с рыжей шевелюрой и веснушками, усыпавшими его бледную кожу, как звезды – небо. Он кивнул, и созвездия веснушек на миг утонули в румянце. – И Джеймс. – Тот скользящим шагом приблизился к Аве и усмехнулся.

– С которым вы уже имели удовольствие познакомиться.

Сомнительное удовольствие, подумала Ава, но вслух, конечно, этого не произнесла. Джеймс предложил ей стул, на который она опустилась, поблагодарив кивком. Потом, к ее досаде, он уселся на соседний – так близко, что Ава ощутила легкий чистый запах мыла, которым он пользовался.

– Мы все так ждали вашего прибытия, – сказал Альфи мягким, застенчивым тоном.

– Видели бы вы лицо мистера Симса, когда он вернулся из аэропорта: он же был уверен, что А. Харпер – это мужчина. – Майк издал смешок, хлопнув себя по бедру, и подтащил еще один стул из-за соседнего столика. – А Пегги ведь предупреждала.

– А вы тоже библиотекари? – обратилась Ава к двум новым знакомым, намеренно игнорируя Джеймса.

– Так точно, – отозвался Тео. – Я десять лет проработал в Лондонской библиотеке, а Альфи начал прошлой осенью. Насколько я слышал, ваши навыки в поиске информации являются критично важными для успеха нашего предприятия.

Ава принялась листать меню, охваченная гордостью и одновременно легким беспокойством – она не ожидала, что репутация обгонит ее и ей придется столкнуться с некоторыми ожиданиями на свой счет.

– Осталось только понять, чем же таким я занимаюсь.

Вся компания рассмеялась. Ава выдавила улыбку, ощутив укол раздражения – после целого дня на одном лишь кофе у нее иссякла способность оценивать шутки, смысла которых она не понимала.

Альфи посмотрел на нее с явным сочувствием и умерил свое веселье.

– К сожалению, ваша страна с прискорбным упорством присылает нам совершенно неподготовленные кадры.

– Если хотите, я устрою вам экскурсию по городу, – предложил Джеймс. – Покажу, что где искать, и познакомлю с людьми, через которых можно получить определенную информацию.

Ава оглянулась на стойку обслуживания, но там никого не было, а ведь официанту давно полагалось подойти к ним. Повернувшись обратно, она обнаружила, что все присутствующие пристально смотрят на нее в ожидании ответа. Она помахала рукой в знак отказа.

– Нет никакой нужды тратить на меня свое рабочее время. Я уверена, у вас полно дел помимо проведения экскурсий. А если мне что-то понадобится, мне поможет Майк. – Она в отчаянии взглянула на Коллинза.

– На самом деле, ты меня очень обяжешь, Джеймс. – Майк ослабил узел галстука. – Я просто зашиваюсь.

– Шикарно! – Джеймс победно усмехнулся, взглянув на Аву. – Как насчет того, чтобы встретиться завтра в девять?

Но прежде, чем Ава придумала, что возразить, волшебным образом в поле зрения возник официант, и Джеймс поднял палец, привлекая его внимание. Когда тот ушел, приняв заказ, Джеймс повернулся к Аве.

– Вас угостить пивом?

Верный своему слову, Джеймс возник у дверей ее квартиры ровно в девять утра, так что Ава почти пожалела, что накануне дала ему свой адрес.

– Невозможно начать день в Лиссабоне без bica и pastéis de nata, – заявил Джеймс, галантно предлагая ей руку. Ава оставила этот жест без внимания, тем более сегодня она надела более устойчивые туфли и не нуждалась в поддержке.

– Мы не на свидании, – напомнила она.

– И в мыслях не было. – Джеймс опустил руку, приняв чопорный вид, которому противоречил веселый огонек в глазах. – Просто пытаюсь проявлять вежливость.

Ава поправила свою зеленую шляпку, украшенную белыми цветами – яркое дополнение к бледно-желтому платью-рубашке.

– И с вашего позволения я ограничусь чаем.

Он притормозил, пропуская летящий мимо и сигналящий трамвай.

– Мы в Португалии, так что выпьем bica.

– Строго говоря, чай – тоже национальный португальский напиток, – возразила Ава.

– Это потому, что в семнадцатом веке Екатерина Брагансская вышла замуж за Карла II? – Джеймс устремился в просвет в потоке машин. Ава посмотрела на него с интересом.

– Вообще-то да.

– Не стоит удивляться. – Джеймс свернул за угол. – Я знаю родную историю так же хорошо, как любой британский мальчишка, но, хотя и ценю ваше внимание к национальным британским пристрастиям, сам с удовольствием начинаю утро с чашечки ядреного кофе. Тем более, готов спорить, вам еще не выпадала возможность попробовать местные сорта.

Понятное дело, он угадал.

В кафе, куда они пришли, стены были обшиты полированным деревом и увешаны зеркалами, а на стойке красовался какой-то хитроумный механизм, издававший шипение и бульканье. Они расположились за маленьким столиком на двоих у самых дверей, где свежий апрельский ветерок обдувал колени Авы и играл с подолом ее юбки. Подошел официант, и Джеймс обратился к нему на безупречном португальском и говорил так быстро, что Ава не уловила ни одного слова из немногих ей известных.

Нечасто она оказывалась в ситуации, когда не знала языка, на котором шел разговор.

– И сколько вам потребовалось времени, чтобы выучить португальский? – поинтересовалась Ава и услышала, как в ее голос, слово ядовитый дым, вплетаются нотки зависти.

– Он довольно скоро к вам прицепится, – заверил Джеймс, положил ногу на ногу и устремил взгляд на оживающие улицы. – Я должен извиниться за обстоятельства нашей первой встречи. Подразумевалось, что мой упрек – всего лишь шутка.

– Шутка не удалась.

Он тепло усмехнулся.

– Это очевидно.

Официант принес поднос с корзиночками из теста, полными подрумяненного крема, и двумя фарфоровыми чашечками не выше мизинца Авы.

«Ядреный» по отношению к bica было лучшим определением, потому что бодрящий заряд целой кружки кофе втискивался в чашечку размером с наперсток со скромной россыпью пены поверху. Джеймс, очевидно, эту пенку попросил снять и теперь засыпал в чашку такую щедрую порцию сахара, которая вызвала бы инфаркт у любого американского поборника здорового образа жизни.

Но все-таки на Аву куда большее впечатление произвели pastéis de nata – корзиночки из нежного теста с начинкой, запеченной до золотистого цвета.

– А вы знаете историю их происхождения? – кивнул Джеймс в сторону угощения.

Ава взяла одну из них с подноса, удивившись, какая она тяжелая.

– Монахи использовали яичные белки для того, чтобы крахмалить белье, поэтому оставалась масса желтков, из которых готовят заварной крем. Так монахи первыми начали производить pastéis de nata, и они стали визитной карточкой Португалии.

– Браво. – Джеймс взял другое пирожное, шутливо, словно в тосте, стукнул им о пирожное Авы и откусил кусочек. Ава последовала его примеру – крем оказался густым и теплым, тесто – рассыпчатым и хрустким, и вместе они составляли идеальное сочетание. – Если они пришлись вам по вкусу, стоит попробовать выпечку, которую продают эмигранты, – заметил Джеймс и положил на стол несколько эскудо. Ава уже потянулась за сумочкой, но он покачал головой.

– Сегодня угощение за счет короны. Ваши поиски уже привели вас в «Ливрарию»?

– Я пока не разузнала об интересных местах в городе, но всегда готова наведаться в книжный магазин. – Ава поднялась на ноги, перекинув сумочку через плечо, всем своим видом давая понять, что одобряет план отправиться на экскурсию по Лиссабону.

– Не стоит беспокоиться, – заверил ее Джеймс. – Вы скоро станете ее завсегдатаем и познакомитесь с другими книжными, ларьками с прессой и канцелярскими магазинами в Португалии.

Он помахал официанту в знак прощания и проводил Аву на улицу.

– Канцелярскими магазинами? – переспросила она.

– Вы удивитесь, узнав, какие сокровища таятся среди стопок бумаги и стаканчиков с ручками. – Они направились вперед по улице, Джеймс смотрел прямо перед собой, но стал говорить мягче и тише. – Судя по всему, полиция заинтересовалась вашей персоной.

– Что? – К удивлению Авы, взволнованный вопрос, сорвавшись с губ, превратился скорее в писк.

– Не оглядывайтесь, – предупредил Джеймс, увидев, что Ава начала поворачиваться. Та замерла на середине движения и тоже уставилась куда-то вдаль. Джеймс недовольно поморщился.

– Рассмейтесь или изобразите как-то иначе, что я сказал вам что-то забавное, чтобы мы не стояли так столбами.

Ава выдавила смех, радуясь, что Джеймс успел остановить ее глупый порыв обернуться. Никудышный из нее шпион, в самом деле.

– Если кто-то спросит, вы просто американский библиотекарь. – Джеймс зашагал с прежней скоростью, но теперь, когда взгляды полицейских прожигали их спины, Аве казалось, что они идут слишком вальяжно-медленно.

– Но я и есть американский библиотекарь, – прошипела она.

– Так точно. А вот мы и пришли, – подмигнул Джеймс и просиял, указав на магазин на углу здания.

Его стены были украшены традиционными сине-голубыми изразцами, известными как азулежу. Если бы за ними не следила полиция, Ава наклонилась бы поближе к глянцевой поверхности, чтобы поискать точки размером от укола булавкой, испещрявшие плитку и подтверждавшие, что это не фабричный новодел. Но, похоже, она все равно замедлила шаг, потому что Джеймс подхватил ее под локоть и отчасти втянул, отчасти втолкнул в магазин. При их появлении какой-то мужчина в темном костюме поднял голову и разглядывал их слишком долго для праздно любопытствующего, прежде чем отвести взгляд. У Авы по спине пробежал неприятный холодок, но Джеймс сказал «сюда» и повел ее вглубь магазина, и через пару десятков шагов Ава забыла обо всех тревогах, потому что оказалась в сокровищнице «Ливрария Бертранд» – «Книжного магазина Бертранда», где вдоль стен до самого полосатого кирпичного потолка возносились деревянные полки, уставленные книгами.

– Пока что мы тут только поглядеть, – увещевал Джеймс. – Не стоит что-то покупать, пока наши новые друзья не отстанут.

Но Ава почти не слышала его, она рассматривала корешки томов, все на португальском, но ее мозг все равно пытался расшифровать их, словно для этого достаточно было одного усилия воли. Внезапно она прочитала заглавие и поняла, что это французский. Дальше – на немецком, и еще несколько, на неизвестном языке, возможно, польском? В тот же миг Аве отчаянно, безмерно захотелось бегло говорить и на португальском, и на польском, и на русском, и на греческом. Выучить все языки, на которых были написаны книги, теснившиеся на полках «Ливрарии».

Ее пальцы остановились на корешке «Пленницы Пуатье» Андре Жида, запрещенного в Германии. Внезапно на Аву нахлынуло неудержимое желание вытащить книгу и прижать к груди, защищая, словно ребенка. Спасти текст от тех, кто хотел бросить его в огонь и смотреть, как страницы сворачиваются и осыпаются ломким пеплом. Она в самом деле потянула корешок на себя, но книги стояли так плотно, что соседние тоже поползли вперед, едва не свалившись с полки.

– Вы меня не слышали? – напряженным шепотом уточнил Джеймс, пока Ава ловила книги и заталкивала их на место.

– Что?

– Нам нужно быть готовыми в любой момент уйти. – Джеймс кинул быстрый взгляд на мужчину у двери. Ава прижала роман к груди – вряд ли одна книга могла навести на них подозрение. Джеймс приподнял бровь.

– Вы похожи на девочку, подобравшую щенка, которая вот-вот спросит «можем ли мы его оставить?»

– Ничего подобного. Я взрослая женщина и на заработанные мной деньги я сейчас пойду и куплю эту книгу, чтобы спасти ее от нацистской мясорубки.

Ава развернулась и прошествовала к кассе. Расплачиваясь, она опять обратила внимание на мужчину, который изучал книжную полку неподалеку от входа – у него были идеально уложенные назад волосы и яркий цепкий взгляд. Ощущение этого пристального интереса преследовало Аву весь день, пока Джеймс водил ее по различным магазинам, и ее мысли постоянно возвращались к этому тревожному эпизоду.

Джеймс еще не раз делал ей предупреждения и намеки об опасности, и Ава неукоснительно следовала его указаниям, в результате чего к вечеру совершенно вымоталась. Толкая тяжелую зеленую дверь дома, где она жила, Ава с трудом могла вспомнить даже то, что Джеймс сказал ей на прощание.

Квартира встретила ее темнотой и тишиной, к которым она еще не привыкла – соседки в Вашингтоне всегда оказывались дома раньше. Ава включила свет, присоединила новую книгу к маленькой коллекции уже купленных и рухнула на постель.

Непонятно, сколько она успела проспать, но из сна ее выдернул настойчивый грохот. Плохо соображая, Ава с трудом встала и проковыляла в гостиную, слабо освещенную тонкой рамкой света, образовавшейся вокруг дверного проема. В коридоре кто-то говорил по-португальски на повышенных тонах, потом раздался глухой звук и хрип боли – кого-то ударили. Ава зажала рот ладонью, чтобы сдержать вскрик, и на цыпочках прокралась к дверному глазку. Стараясь не шуметь, отодвинула металлический кружок и заглянула.

Из квартиры под номером сто два выходили люди в черных костюмах. Они не озирались по сторонам, опасаясь, что их увидят; они не беспокоились о том, чтобы двигаться бесшумно. Им было плевать на возможных свидетелей. Двое тащили соседа Авы, который спрашивал ее про американские журналы, – босого, встрепанного, с бессильно упавшей на плечо головой. Мужчины захлопнули дверь и понесли соседа к лестнице, Ава, вся дрожа, аккуратно опустила заглушку глазка и попятилась от двери, бесшумно ступая босыми ногами. Колени у нее тряслись так, что пришлось опереться о стену. Ава прижала руки к колотящемуся сердцу, и тут на нее нахлынули воспоминания о произнесенных недавно словах: «О да, вы бы видели, как обрадовался сегодня мой сосед, получив экземпляр “Тайм”».

Какая же она в самом деле идиотка! Сболтнула, не подумав, не поняв, какие последствия может иметь подобная фраза. Не подумала, что Лукас – нацист, что португальская тайная полиция может за ней следить или что они с Лукасом сотрудничают. На их этаже в доме располагалось всего две квартиры, поэтому для ПНЗГ не составило бы труда выяснить, какому такому соседу она отдала журнал.

Бездумно брошенные, чтобы заполнить неловкое молчание в разговоре, слова привели к тому, что за соседом Авы пришли посреди ночи. Возможно, она следующая.

Эта мысль стряхнула с нее паническое оцепенение, и Ава сползла по стене на пол, охватив колени руками и уставившись на дверь.

Если за ней придут, ее не застанут врасплох.