Библиотекарь

Глава 4

Попасть в двести четвёртый кабинет у меня не получилось. Когда я поднялся на второй этаж, первым, что я увидел, была гигантская толпа, которая заполняла весь проход.

– Извините, пожалуйста, можно мне пройти? – обратился я к тучной женщине, которая стояла с краю и держала за руку сутулого юношу.

– А куда это ты так торопишься? – резкий голос женщины впился мне в голову. Я поморщился.

– В двести четвёртый кабинет, к профессору Немолову…

– Ишь чего захотел, в двести четвёртый и без очереди! – женщина мгновенно завелась, а сутулый парень ещё больше вжал голову, словно стесняясь своей спутницы. – Тут все в двести четвёртый, понял? Вставай в очередь и нечего лезть вперед рунобуса! Самый умный что ли?!..

Женщина продолжала что-то возмущенно кричать, но я уже не слушал и решил пока спуститься назад, на первый этаж, чтобы посетить другие открытые кабинеты. Теперь стало понятно, почему профессор спрятался в библиотеке. Если к нему такая очередь, то к нему сегодня точно не попасть.

– Уважаемые абитуриенты, прошу! – замдекана факультета рунописи пригласила очередную партию слушателей в сто четвёртую аудиторию. Чуть дальше кто-то безуспешно пытался открыть дверь в библиотеку. Судя по всему, это был не местный – он аккуратно подёргал заклинившую дверь и, слегка смущённый, отошёл.

Я пошёл дальше с потоком людей, любопытно глазея по сторонам. Справа была дверь “Исторический факультет”. А слева был открыт широкий проход с металлической табличкой “Полигон” на фрамуге. Полигон – это интереснее истории! И я пошёл туда.

Дверь вела во внутренний двор университета. Людей во дворе было очень много, особенно большое число столпилось у входа, все они переговаривались друг с другом и с любопытством смотрели куда-то в середину двора. Блин, что ж я такой низкий-то!

Я начал продвигаться вправо, надеясь найти окошко в плотной людской стене. Вдруг откуда-то из центра площадки в воздух с сильным жужжанием вырвался жёлтый шар и на высоте около ста метров громко взорвался мириадами быстро гаснущих разноцветных звёздочек. Зал ахнул и зааплодировал, кто-то засвистел, где-то крикнули “ещё давай”. Спустя мгновение из центра снова вырвался шар, теперь уже красный, с таким же жужжанием взлетел и взорвался яркими искрами. За ним были зелёный, синий и чёрный шары. После этого с тяжёлым жужжанием сразу три белых прозрачных шара подлетели над двором и поочерёдно с громкими хлопками рассыпались на разноцветные искры.

– Уважаемые абитуриенты, – громкий мужской голос пронёсся над залом, – вы находитесь на Полигоне Университета! При обучении в Университете каждый студент должен пройти обучение сложным и зачастую опасным навыкам и умениям. Полигон позволяет без ущерба для окружающих пройти практику по всем полученным теоретическим знаниям.

Я никак не мог протиснуться поближе к центру двора и начал прыгать, чтобы увидеть, что там внутри происходит. Высокий мужчина, стоявший чуть впереди, увидел мои прыжки, ухмыльнулся и жестом предложил встать перед ним. Я с благодарностью кивнул ему и протиснулся вперёд. Да, так намного лучше.

– Только что вы увидели довольно эффектное заклинание фейерверка, – продолжал оратор, – которое выполнили наши студенты четвёртого курса. Оно простое на вид, но требует хорошей концентрации и умения работать с магией на расстоянии. Как видите, для наших студентов сто метров – это обычное, рабочее расстояние.

Внутренний двор представлял собой большую неглубокую чашу, вымощенную жёлто-песочным камнем. В центре чаши по кругу стояли шесть молодых людей в одинаковых бело-синих костюмах, а оратор жестикулировал недалеко от них. По краям чаши толпились посетители. Такое ощущение, что они не могли пройти через какое-то невидимое препятствие, чтобы наступить на жёлтые камни чаши. Там стеклянный купол?

– При выполнении сложных заклинаний возможны инциденты, – оратор активно жестикулировал в такт своим словам, – которые могут привести к нежелательным последствиям для университета. Обратите внимание – весь Полигон по краям окружён силовой стеной. Она абсолютно непроницаема для физического и магического вмешательства, как извне, так и внутри Полигона. И она защищает университет от последствий неудачных экспериментов. Сами студенты допускаются на полигон только со своим инструктором.

Лектор кивнул шестерым студентам, они синхронно задвигали стилусами, быстро рисуя линии в воздухе, поочерёдно их активировали и в воздух взвились яркие разноцветные ленты. Они с лёгким бумажным шуршанием закружились по площадке в причудливом рисунке, спустя полминуты истончились и исчезли. Оратор продолжил:

– Почему же вы нас видите, спросите вы? На самом деле вы видите не нас, а нашу проекцию на силовую стену. Если эту проекцию убрать…

Лектор кивнул куда-то вбок и секунду спустя стена стала непроницаемо чёрной. Зал охнул, кто-то взвизгнул. Через мгновение стена снова стала прозрачной и лектор продолжил:

– Если убрать проекцию, то вы не увидите нас, а мы – вас. Поэтому заклинания, которые случайно вырвутся из-под контроля, вам не повредят!

Студенты словно ждали этой команды, стилусами синхронно начертили линии в воздухе, одновременно активировали их и в нас полетели шары. Один из них, чёрный, устремился в нашу сторону. Он врезался в невидимую стену у края чаши и громко рассыпался на множество ярких звёздочек. Я немного ослеп от вспышки, у меня заложило уши от громкого звука, слегка затошнило.

Лектор что-то ещё продолжал говорить, но я решил пока поберечь себя и уйти со двора. Я быстро протиснулся к выходу с полигона и вернулся назад в коридор университета. Видимо, у двери в Полигон тоже стояла какая-то завеса – как только я перешёл границу, сразу шум и голоса со внутреннего двора смолкли. Звон в ушах понемногу отступал, глаза смотрели уже получше, но тошнота никак не отступала. Надо немного попить. И как удачно, что я не забыл взять с собой несколько бутылок чистой воды! Я достал из рюкзака стеклянный флакон и отпил, сразу стало полегче.

– Можно нам тоже немного воды? – ко мне подошёл тот самый мужчина, который на Полигоне пропустил меня вперёд. Он держал за руку бледную девушку. Видимо, ей, как и мне, стало плохо от громкой вспышки.

– Да, конечно, – я протянул начатую бутылку.

Мужчина взял её и аккуратно начал поить девушку. У неё так сильно тряслись руки, что она даже не могла удержать флакон.

– Сегодня Хранитель Полигона разошёлся, – пробурчал мужчина, – обычно он показывает красочные заклинания, а сегодня захотел похвастаться силовой стеной.

У меня перед глазами снова появилась та странная тёмная комната с семью фигурами. Они говорили о Хранителе Системы. Может быть, этот Хранитель Полигона сможет мне помочь? Ведь он – Хранитель. Но как к нему пробраться, если стена непроницаемая? Может быть, он пойдёт куда-нибудь на обед и там его можно будет расспросить?

Девушка перестала пить, ей явно стало лучше.

– Спасибо, молодой человек, – мужчина протянул флакон мне, – как вас зовут?

– Тиаретайра, – от моих слов мужчину передёрнуло, словно он увидел что-то мерзкое. Девушка сфокусировала взгляд на мне, будто я был каким-то неведомым зверьком.

– Вы – эльф?!

– Полуэльф, – так, тут всё понятно, надо двигаться дальше. Я запечатал бутылку, убрал её в рюкзак, кивнул мужчине и его спутнице и пошёл дальше по коридору. Я уже понял: если так реагируют, то дальше разговаривать не стоит. В лучшем случае обвинят во всех смертных грехах.

Аудитории 107 и 109 были закрыты, у аудитории 108 с надписью “Общий отдел” столпились счастливчики, которым удалось инициировать плиты в Зале инициации. Следующая аудитория 110 была открыта и на двери с двух сторон был прикреплен бумажный листок с надписью “Алхимический факультет”. Вот это уже интересно!

– Мам, может, мне на алхимический? – из аудитории вышли молодая низенькая девушка и такого же роста взрослая женщина. – Тут тоже есть обмен с Кемским университетом, да и конкурс ниже, плюс папа поможет с алхимией, если будет что-то сложное.

– Доченька, на алхимическом скучно, – женщина взяла девушку под локоть и повела по коридору, – обмен это хорошо, но тут нужно учить и зубрить. Поверь мне, я знаю, моя милая. И отец твой знает. Побереги его последние волосы. Факультет рунописи для тебя лучший вариант, дорогая. И обмен есть, и хорошие преподаватели, и алхимия тоже будет факультативом.

– Ну, мам, у нас нет в семье никого, кто мне смог бы помочь с рунописью…

Продолжения разговора я не услышал – женщины удалились и их разговор за шумом было не различить. А мне алхимия нравилась. По крайней мере, в лавке у Оскара. Смешиваешь препараты в нужных пропорциях и получаешь удивительный результат.

Я зашёл в аудиторию и словно попал к нам в мастерскую, только прямоугольную и не с такими высокими потолками. В центре помещения – алхимический стол с котлом, измельчителем и целым рядом мерных пробирок. На потолке над ним потихоньку гудит блок вытяжки. У стен расставлены стеллажи с бутылками и склянками, большинство ёмкостей были чем-то заполнены. Я различил ярко-жёлтый порошок солнечника, тёмно-красный концентрат буролистника, серу, серебристый порошок и много-много разных других порошков и жидкостей. И это лёгкое амбре, которое заполонило комнату, словно я снова в лавке Алвинов – спирт вперемешку с полынью и ещё чем-то слегка сладким. Видимо, такой контраст запахов отпугивал большинство посетителей – в комнате было удивительно мало людей. Они прогуливались вдоль стеллажей, крутили настройки у измельчителя, стояли около окна и дышали свежим воздухом.

Я подошёл к стеллажу в углу комнаты и невольно услышал тихий разговор двух мужчин. Невысокий шатен в белом лаборантском халате со слегка испачканными рукавами что-то втолковывал одному из посетителей. Посетитель, судя по всему, очень хотел уже убраться из комнаты – ему было дурно.

– Наш факультет кроме связей с вашими заводами, Сергей Петрович, тесно связан с фармацевтикой, – вещал мужчина в халате, – практически все наши студенты уже на последних курсах крайне востребованы во Фрэлисе, трудоустройство обеспечено! Плюс, у нас есть программа обмена студентами с Кемской державой и Объединённой Республикой Марун. Сергей Петрович, я уверен, что вашей дочери понравится на нашем факультете. А мы были бы рады увидеть дочь столь почётного члена нашего общества в своих рядах.

– У тебя воняет, Персонс, – посетитель громко чихнул, вынул платок из внутреннего кармана и прислонил его к носу.

– А, бывает, – отмахнулся мужчина в халате, – только что показывал посетителям впечатляющий эксперимент, там исчезающая пена до потолка выпрыгивает из колбы. Вытяжка включена, окно открыто, минут через десять станет получше. Сергей Петрович, повторюсь, ваша дочь была бы крайне желанным студентом у нас, мы подготовили бы из неё отличного алхимика…

– Николай Семёнович, уважаемый, ты не понимаешь, – глухо, через платок, перебил профессора собеседник, – она не выдержит таких запахов. При первом подобном эксперименте её стошнит. Я и так еле её уговорил на поступление в наш университет, она всё грезит Кемской шарашкой. Мёдом там что ли ей намазано, не пойму.

– Понимаю, – с сожалением протянул профессор, – ну, у нас есть отличные респираторы, которые мы выдаём всем студентам. Ей можем выдавать с классом защиты повыше, такой респиратор запахов не пропускает вообще. Правда, дышать в нём тяжеловато.

– Угу, и потом она выскажет мне, что “в этом вашем университете меня удушить пытались, папенька”, – последнюю фразу мужчина произнёс манерным голосом, – “ты разберись там с ними, а я больше туда ни ногой”. Нет, мне нужен факультет, на котором она точно останется и претензий предъявлять не будет. Помоги, Николай Семёнович, ты тут всех знаешь. Куда её можно пристроить?

– Исторический, может быть?

– Ммм, не потянет, мозга не хватит.

– Понял. Тогда предлагаю психологию или биологию. Правда, на психологию в этом году квоту льготников уменьшили, тяжелее попасть. Но вам-то, Сергей Петрович, не откажут, уверен в этом. Биология… Нет, наверное, не надо туда. Там с третьего курса будет медицина, препарировать будут. Тогда только если психология, остальные факультеты либо с военным делом, либо много учить надо, либо как наш – грязные. Замолвить за вас слово у декана?

– Отлично, Персонс, я знал, что ты выручишь! Средний мой, Михаил, как подрастёт через два года, сразу к тебе пойдёт. Тогда дай знать, как договоришься с психологами, хорошо?

– Да, конечно, Сергей Петрович, обязательно!

Мужчины пожали друг другу руки, Сергей Петрович с платком у носа развернулся и вылетел из комнаты.

Вытяжка здесь работала очень хорошо: запах из яркого превратился в слегка заметный. В кабинете прибавилось посетителей, они хоть и морщили нос при входе, но оставались, с любопытством разглядывая стеллажи. Один из посетителей надел на лицо маску с нарисованным листочком мяты. В углу маски я заметил маленький золотистый кружок с точкой посередине. Урриганы! Надо будет напомнить Оскару о задумке с ароматными масками – если Урриганы уже успели додуматься до такого, то и остальные подтянутся. Нам нельзя отставать.

– Уважаемые посетители, – громко воскликнул профессор, он уже стоял на табуретке у котла и немного возвышался над всеми. – Прошу прощения за неприятный запах в аудитории, это результат предыдущего опыта. Вытяжка работает, минут через пять станет получше. Меня зовут Персонс Николай Семёнович, я декан факультета алхимии и я очень рад, что вы посетили наш факультет на Дне Открытых Дверей! Алхимия, несомненно, является одной из самых практических наук, преподаваемых в нашем факультете. И даже если ваши магические навыки в должной мере не развиты, именно ваш ум, ваши знания могут обеспечить вам поступление на наш факультет. Мы ценим и приветствуем всех, кто любит творить, создавать новое из существующего, умеет и любит анализировать и синтезировать. Мы научим понимать мир вокруг вас, увидеть его красоту и волшебство превращения одних предметов в другие. И, отмечу, это волшебство работает, даже если вы не обучены магии! Сила природы – она всемогуща.

Посетители с интересом слушали бойкого профессора. Он действительно интересно говорил, с увлечением. И я его понимал. Алхимия мне особенно нравилась своим постоянством, своей предсказуемостью. Если есть рецепт препарата и если точно его придерживаться, то на выходе всегда получается тот результат, которого ждёшь. Плюс, алхимия строга: допустишь малейшую промашку – результат будет другим. При этом алхимия даёт волю творчеству – даже если ошибёшься, ошибочный результат может быть полезней задуманного.

– Наш факультет плотно работает с военными, промышленными заводами и фармацевтическими компаниями Королевства, – продолжил профессор, – наши студенты гарантированно получают возможность проходить оплачиваемую практику на городских заводах. Также, наш факультет наладил отношения с университетами Кемской державы и Объединённой Республики Марун, так что самые талантливые студенты начиная с третьего курса смогут проходить обучение по обмену в этих университетах.

Зал оживился, видимо данная новость была хорошей. Надо будет почитать потом, что такое практика для студентов и почему обучение по обмену считается преимуществом. Профессор взял небольшую паузу и с довольной улыбкой наблюдал за эффектом от своих слов. Тут его взгляд остановился на мне, он слегка нахмурился и продолжил:

– Прошу принять во внимание, что в связи с большим контрактом, который наш факультет регулярно перезаключает с военными заводами Королевства, существует одно серьёзное требование по приему. Абитуриенты, которые являются подданными Эльфийской Империи либо их родственники являются подданными данного государства, не смогут поступить на наш факультет, а обучение нашему предмету будет с сильными ограничениями. Это требование постоянное, исключений не предусмотрено.

Понятно, ясно. Мой отец не отказался от подданства и очень им гордился. По настоянию матери мне при моём рождении в Керите присвоили подданство Королевства Дракка, но технически мой отец был и остаётся подданным Эльфийской Империи. А при словах про отсутствие исключений профессор смотрел именно на меня.

– А теперь, уважаемые абитуриенты, позвольте показать вам магию алхимии!

И профессор начал колдовать с пробирками, мешочками и горелкой, громко комментируя свои действия. Мне тут больше было делать нечего, поэтому я отправился на выход. Когда я прошёл через дверь, запахи из аудитории словно отрезало. Тут явно на дверном проёме установлен какой-то непроницаемый для ароматов ограничитель.

Я пошёл дальше по коридору мимо закрытых дверей. Я хотел бы поступить на алхимический, тем более что практики у меня хоть отбавляй, и мне было обидно от такого ограничения. Я же не был виноват в том, что произошло в Керите. Да и со слов Оскара я понял, что конфликт между государствами существовал задолго до взрывов. Почему все так несправедливы ко мне?

Следующий открытый кабинет был с надписью “Факультет психологии”, на двери висела табличка “115”. Так, хватит заниматься самобичеванием, делу это не поможет. Мне нужно собраться и сконцентрироваться на себе и своём будущем. Хочу ли я поступить в Университет? Да, хочу! А на психологический?

Я заглянул в аудиторию. Кабинет представлял собой такой же амфитеатр, как на факультете рунописи, только мест для слушателей было в половину меньше. Профессор, статная остроухая женщина в возрасте с уложенными в тугой пучок серыми волосами, стояла рядом с кафедрой и уверенно общалась с посетителями, изредка подкрепляя свои слова жестами. Я застыл у края двери, не понимая, можно было входить или нужно было подождать, когда женщина закончит выступление. Тут мимо меня из коридора уверенно зашёл парень и сел на свободное место. Я последовал его примеру и занял свободное место чуть повыше.

– Николай, – обращалась профессор к сидящему в третьем ряду молодому человеку, – вы сказали, что “психология – это чтобы бошки вскрывать”, я правильно повторила вашу фразу?

Абитуриент под смешки в зале смущённо кивнул.

– Очень зря смеётесь, в принципе Николай прав, наша задача – понять, что ваш собеседник из себя представляет. А вот что с этим дальше делать – зависит от вас самих. Если вы политик или дипломат, то для вас, думаю, будет интересно узнать сильные и слабые стороны партнёра, чтобы успешно манипулировать ими. Если вы военный, то для вас главное понять, как сломать человека, чтобы он безусловно выполнял ваши команды. Если вы торговец – вам нужно убедить покупателя оставить у вас больше денег. И так далее. Наш факультет научит вас понимать себя и своего собеседника. Да, может быть это не так впечатляюще и зрелищно, как с размаху влепить шары-фейерверки в силовую стену…

По залу прокатился смешок – профессор явно намекала на инцидент на Полигоне. Как же быстро распространяются слухи. Я заметил, что на доске за спиной у профессора ровным каллиграфическим почерком было написано: “Березина Ксения Ивановна, декан психологического факультета Королевского университета”.

– Но поверьте мне, – продолжила Ксения Ивановна, – зачастую самые выигрышные битвы – это битвы разумов, когда убеждением, лестью, манипуляцией и хорошо продуманными шагами добиваются большего, чем обычным грубым силовым вмешательством. Да и не всегда силовое решение вопроса возможно. Я смотрю, среди нас есть представитель Эльфийской Империи, я права?

Профессор посмотрела на меня, за её взглядом на меня обернулись и все сидящие в зале.

– Представьтесь, пожалуйста, молодой человек.

– Тиаретайра, – голос немного сел, я кашлянул и продолжил, – но я подданный Королевства Дракка, Ксения Ивановна.

– Как интересно, эльф – подданный нашего королевства. Тяжело вам живётся? К сожалению, я не понаслышке знаю о предвзятом отношении к эльфам в нашем Королевстве.

Профессор словно невзначай убрала непослушный локон за острое ухо, обратив внимание аудитории на свою анатомическую особенность.

– Я полуэльф, Ксения Ивановна, – я заметил её жест поддержки и улыбнулся в ответ. – Жить можно, я не унываю, работаю потихоньку. Очень хочу учиться и пока не знаю, на какой факультет поступить.

– Обязательно посоветуйтесь с родными и близкими, Тиаретайра, они зачастую знают о вас то, что вы сами о себе не знаете. Вполне возможно, что ваш выбор падёт на наш факультет. Я с удовольствием научила бы вас не только тонкостям психологии, но и преподала бы курсы ментальной энергии. Как правильно сказал ранее Николай, иногда приходится и бошки вскрывать, и ментальная энергия умеет это делать лучше всего. У вас же есть задатки к управлению энергией, так, Тиаретайра?

– К сожалению, нет, профессор. Наверное, потому что я полуэльф.

– Уверена, вы на себя наговариваете, молодой человек. Поройтесь у себя в голове, наверняка найдёте что-нибудь интересное. Как, например, у себя в голове может найти веточку девушка на втором ряду. Представьтесь, пожалуйста!

– Ой, – смущённая девушка вытащила из волос маленький сучок, – наверное с дерева упал. Меня зовут Марина!

– Очень хорошо, Марина, скажите, вы кем хотели бы стать?

– Ой, ну, я думала на алхимический поступить, но там такая вонь, я чуть сознание не потеряла. Теперь уже и не знаю. Может, на исторический, там говорят конкурс небольшой.

– Про запахи с алхимического уже легенды ходят. Марина, я правильно поняла, что для вас главным критерием поступления в Университет – именно низкий порог входа?

– Ну, да, конечно. Моя старшая сестра еле поступила в Кемский Университет, сейчас на пятом курсе. Мне туда не попасть, там конкурс большой, поэтому я хочу поступить сюда.

– Я поняла вас, Марина, – профессор на секунду замолчала. – Мне нравится ваша простота и непосредственность. Попробуйте поступить на биологический. Мне кажется, из вас выйдет отличный медик или хирург. Тем более, что в этом году туда как никогда маленький конкурс, вы поступить сможете.

– Ой, правда? – взвизгнула девушка. – Спасибо вам, эээ, Березина Ксения Ивановна! Я тогда пойду!

– Конечно. Как вы видите, уважаемые абитуриенты, главное в нашей жизни – иметь цель и стремиться к ней. Наш факультет поможет разобраться вам, что для вас будет целью, и научит методам и навыкам, которые позволят вам достичь этой цели. Но некоторые из вас наверное уже достигли своей цели, да, молодой человек в красно-синей куртке на четвёртом ряду? Представьтесь, пожалуйста.

– Меня зовут Егор, Егор Важнов, – парень в модной куртке сделал акцент на фамилии, – и не сказать чтобы я достиг всего, но смогу достигнуть. Отец сказал мне поступать в ваш университет, вот хожу, думаю, куда я хочу пойти. Мой отец лично знает профессора Немолова, так что я поступлю куда захочу. Захочу – на ваш поступлю.

– Вы очень уверенный молодой человек, это хорошо, – лицо профессора оставалось доброжелательно-непроницаемым. – Вы знаете, что в прошлом году профессор Немолов отказал в приеме на его факультет Принцу Фёдору? Принц не смог инициировать ни одного камня, а профессор крайне строго относится к выбору своих подопечных. Поэтому он отказал самому Принцу. Впрочем, за судьбу Принца Фёдора не беспокойтесь, он сейчас учится на втором курсе военного факультета, и ему там очень нравится, хочу сказать.

– Про Принца я не знал, – парень нервно заёрзал.

– Профессор может себе позволить отказать любому, конкурс на факультет теории магии всегда стабильно высок. И хочу заметить, что профессор может себе позволить не только отказать любому, но и принять любого. В этом году на факультет будет принят студент Центрального Университета из Эльфийской Империи. Единственный студент из этого государства за последние тридцать лет, хочу заметить. И настоял на его приёме лично профессор. Ему пришлось отстаивать своё решение перед нашим Королём. Почему профессор так за него хлопотал, спросите вы? Просто данный молодой человек – уникум, он смог инициировать два камня уже сейчас, без обучения. Представляете, что будет, когда он завершит обучение у нас?

Парень в модной куртке молчал. Профессор немного помолчала и с нажимом продолжила:

– Молодой человек, пользуйтесь с умом предоставленными вам ресурсами. Как вы правильно сказали, у вас есть ресурс в виде влияния вашего уважаемого отца. Не тратьте его попусту. Пользуйтесь им с умом. Не забывайте, что при учёбе в первую очередь будут оценивать именно ваши знания, навыки и умения. И чтобы родители могли гордиться своим сыном, именно вам нужно принимать решения. А если ещё не уверены в вашем выборе – общайтесь, говорите, спрашивайте. Возьмите пример с двух девушек на последнем ряду. Девушки, можно помешать вашему общению? Как вас зовут?

Профессор выбрала новые жертвы, а я решил пойти посмотреть другие кабинеты. Видимо, также решил и парень в модной куртке – из аудитории мы вышли практически одновременно.

– И что она на меня так взъелась, старая перечница, – пробормотал парень. Я нахмурился, мне профессор понравилась.

– А по мне, она дала хорошие советы.

– Да ну, блин, я там минут двадцать просидел, только время потерял. Она только и делает, что со всеми болтает ни о чём. Могла бы она рассказать, зачем вообще факультет нужен. А то его пора в факультет болтологии переименовывать.

– Егор, – я вспомнил имя парня, – она ведь очень хорошо всё рассказала. На факультете готовят будущих политиков, военных, дипломатов, торговцев, переговорщиков. В основном будут учить самоанализу и анализу слабых и сильных сторон собеседника. Ну и ментальная магия, для тех, у кого способности.

– Фига ты хорошо всё разложил. А я и не понял. Слушай, эээ, как тебя там…

– Ти.

– Да, Ти, слушай, пошли вместе прогуляемся? Ты парень видно что головастый, а я если что помогу со связями…

– Пошли, – на его связи мне рассчитывать не хотелось, неизвестно, как долг отдавать придётся, но вдвоём всё веселее, – я иду дальше по коридору.

– Блин, погоди, я там уже был. Там военный, математический и биологический. Я на Полигон хочу сходить, никак дверь не найду.

– Ты немного не дошёл, вон она.

Я показал рукой на видневшуюся вдалеке дверь, в которую постоянно входили и выходили люди. Егор радостно пожал мне руку, обещал после поступления обязательно меня найти и быстрым шагом ушёл в сторону Полигона. Ну, одно радует, я не один такой – не знаю, куда мне податься. Может, зря я исторический пропустил?

Я вернулся по коридору и зашёл в аудиторию 106 с листком на двери “Исторический факультет”. За исключением троих посетителей, которые, как и я, растерянно встали у входа, аудитория была пустой. Я посмотрел на доску за кафедрой и увидел мелом написанную надпись: “Преподаватель будет после 14-00”

– А где Марк Маркович?! – в комнату влетела взъерошенная женщина.

– Он в библиотеке, – послышался сонный голос девушки из-за парты с последнего ряда, – там что-то произошло и он срочно там понадобился.

– Что такого могло произойти в библиотеке, чтобы нужен был Марк Маркович?! У нас что-то с Плитами инициации, он срочно нужен в Зале инициации!

– Я не знаю, ищите его в библиотеке.

Женщина фыркнула и исчезла из дверного проёма. Через несколько секунд до меня донёсся треск дверного косяка и громкий голос женщины:

– Марк Маркович, вы нужны в Зале инициации… Что это значит?! Как это понимать! О боги… Флора Олеговна!

– Я не являюсь материально ответственной за Плиту инициации! – донёсся до меня возмущённый голос Флоры Олеговны. – Все вопросы к Павлу Ромуловичу! Я даже пыль с неё не протирала. Как именно её повесили, как часто проверяли крепления…

Дверь с треском захлопнулась, оборвав разговор на полуслове. Я вышел в коридор. Сломанная чёрная плита! Сейчас из-за моей оплошности накажут Флору Олеговну. Может быть, мне как-то ей помочь? Но как? Надо взять всю вину на себя. В этой ситуации виноват только я один и больше никто другой. И наказать должны только меня одного.

Я вдохнул, выдохнул и, стараясь не сильно нервничать, пошёл к библиотеке. От кабинета истории до кабинета библиотеки было всего около двадцати шагов, но мне показалось, что их было гораздо больше.

Вот и дверь. Я внутренне собрался, взялся за ручку и с силой её дёрнул.

– …сломать плиту инициации?! Как?! Я не понимаю. За шесть сотен лет ни одной ещё не разбилось, ни осколочка, и на тебе, сегодня, в День открытых дверей. Именно когда я дежурю!

Всклокоченная женщина стояла у подоконника и продолжала вполголоса причитать, цветок на подоконнике её молчаливо слушал. Посередине комнаты куски разбитой плиты были вывалены в одну кучу, рядом с этой чёрной горой на маленьком стульчике сидел лысеющий гном в парадном костюме и через круглые очки в золотой оправе внимательно изучал один кусок в своей руке. Все были заняты, на меня никто не обратил внимания. Флоры Олеговны не было в комнате. Я аккуратно закрыл дверь, отошёл вбок и присел за парту читателей. Тут же дверь с треском открылась и в комнату вошёл полный серьёзный мужчина с русыми волосами, за ним появились профессор психологического факультета Березина и профессор Немолов.

– Михаил Никанорович?! – женщина подскочила к вошедшим и обратилась к серьёзному мужчине. – Михаил Никанорович, посмотрите, что у Флоры Олеговны произошло!

– Не у Флоры Олеговны, а у Павла Ромуловича, плита только находилась у меня, отвечал за неё завхоз, – послышался глухой голос за стойкой. В проходе появилась гномка с чашкой в руках и направилась к мужчине у кучи камней.

– Угощайтесь, Марк Маркович, как вы любите, с лимоном.

– Спасибо, милочка, чувствую, я тут надолго.

– Я с удовольствием сделаю вам ещё, только скажите, лимона много!

– Так, и что тут произошло, кто мне расскажет? – сердитый голос полного мужчины прервал любезное общение двух гномов. Гном в очках немного отпил чай, встал со стула, откашлялся и сказал:

– Тут, уважаемый Михаил Никанорович, чёрная Плита инициации раскололась.

– Ну, допустим, но с чем связана такая срочность? Насколько я знаю, эта плита была в резерве как нерабочая, на балансе у завхоза, висела себе и висела в библиотеке. С чего такой шум от того, что она раскололась? Зачем звать пол университета в библиотеку, да ещё в День открытых дверей?

Входная дверь в библиотеку с хрустом открылась, в проёме появился любопытный абитуриент.

– Дверь закрой! – рявкнул полный мужчина. Испуганный парень отскочил от двери, она с хлопком закрылась.

– Марк Маркович, я жду объяснений. Я не могу понять такого ажиотажа. Да, если бы раскололась плита в зале – это была бы проблема: пока изготовим замену, пока её установим, пока проверим, пройдёт время.

– Понимаете, в чём дело, уважаемый заместитель ректора по безопасности, – гном отпил из чашки и продолжил, – все плиты были изготовлены шестьсот пятьдесят три года назад в Эльфийской Империи. Точнее, даже не совсем в Эльфийской Империи. Шестьсот пятьдесят шесть лет назад наше королевство заключило крайне солидный контракт с их Центральным Университетом. Работа велась учёными Центрального Университета около сорока месяцев. Стоимость по тем временам была просто невероятной, двадцать четыре тысячи колии. Они выполнили наш заказ и привезли сорок одну плиту. При проверке выяснилось, что чёрная плита не хочет инициироваться. Были вызваны маги Эльфийской Империи, но они тоже не смогли инициировать эту плиту..

Профессор отпил из чашки и продолжил:

– Уже значительно позже выяснилось, что эти плиты были созданы в Ашполии, соседнем государстве, а эльфийцы их только довели до товарного вида – уложили в упаковки, добавили тумбы, подписали их и продали нам. И кроме ашпольцев никто не мог рассказать, почему чёрная плита не инициируется. Но вот досада, плиты попали к эльфийцам как трофей – за двадцать один год до заключения контракта Эльфийская Империя напала на Ашполию, полностью её разрушила и вывезла оттуда всё ценное, включая эти плиты.

Марк Маркович посмотрел в чашку и отпил немного. Все терпеливо ждали продолжения рассказа.

– Наш Король Элрик Яростный отказался платить по контракту и запретил возвращать плиты в Эльфийскую Империю. Это вызвало чудовищный дипломатический скандал между ранее дружественными государствами, именно с тех дней началась вражда между нашими странами. Но не в этом проблема. Проблема в том, что любую плиту в Зале инициации мы научились воссоздавать. Научились за шестьсот лет, не без помощи коллег с Центрального Университета, хочу заметить. Только вот эту плиту, которую вы видите перед собой, мы не копировали. И не знаем как.

– А зачем копировать то, что не работает? – такое ощущение, что полный мужчина родился сердитым. – Сломалось – и ладно, всё равно ведь не используем.

– Понимаете, в чём дело, Михаил Никанорович, – профессор исторического факультета отпил из чашки и блеснул стеклами в золотой оправе, – плиты за шестьсот лет ещё ни разу не ломались. Не крошились, не стирались. В плиты встроен ряд защитных кодов – код укрепления, код автовосстановления, код противодействия эрозии, код защиты от физического воздействия и так далее. Там очень много скрытых кодов, большая их часть спрятана внутри. Плиты многослойные, как стопка блинчиков, и каждый блинчик со своими цепочками рун. Подробности конструкции можете уточнить у коллег на факультете рунописи, они в восторге от такой структуры и периодически по ней выпускают докторские. Поверьте мне, тот, кто придумал и реализовал плиты, был гением своего дела. Это не просто камни, это результат одновременной работы сразу нескольких направлений – рунопись, алхимия, биология, психология, математика.

Гном допил чай и отдал чашку Флоре Олеговне.

– Можно ещё, пожалуйста, у вас божественный чай. Так вот. Пока вы не пришли, коллеги, я успел изучить слом этой плиты. Тут, повторюсь, нужны рунописцы в первую очередь, но даже на мой дилетантский взгляд я могу заключить: перед вами лежит куча осколков неразрушимой плиты инициации.

– Плиты инициации чего? Что она инициирует? – казалось, безопасника проникновенная речь историка совсем не проняла.

– Я не знаю, – просто ответил профессор. – Мне больше интересны другие вопросы – кто это сделал, как и зачем. Потому что тот, кто это сделал, может нам при желании весь Зал инициации переколотить.

Флора Олеговна принесла профессору истории кружку с чаем, он с благодарностью взял её в руки, сел на стул, поставил чашку рядом с чёрной горой осколков и снова погрузился в изучение одного из камней. А безопасник слегка побелел и нервно поправил галстук.

Профессор Немолов молча посмотрел на меня и обернулся к полному мужчине.

– Михаил Никанорович, думаю, что сейчас в первую очередь нужно обезопасить Зал инициации. Предлагаю срочно закрыть его от посещений и договориться с военным факультетом о выставлении охраны.

– Я закажу информационные таблички в сто восьмом, – вставила всклокоченная женщина. Немолов согласно кивнул и продолжил:

– Кроме того, нам нужно понять, кто именно может быть причастным к данному преступлению. Предлагаю выставить охрану во дворе, чтобы они высматривали подозрительных личностей, которые попытаются проникнуть в Зал инициации.

Безопасник кивал в такт словам профессора, постепенно его лицу возвращался здоровый цвет.

– Закрывать весь Университет в День открытых дверей нельзя, это вызовет ненужный скандал. Ксения Ивановна, прошу Вас сообщить о данном инциденте нашему ректору. Боюсь, у уважаемого заместителя не будет сейчас такой возможности.

– Я предлагаю отметить в докладе ректору, – включился в разговор гном-историк, – что расколотая плита позволит нашему университету сделать значительный рывок в рунописи. Я насчитал четырнадцать слоёв плиты, до этого при мониторинге выявлялось только двенадцать.

– Главное сейчас – обезопасить Зал инициации и не допустить утечки информации, для избежания паники, – спокойный голос Немолова словно перечислял список продуктов для покупки. – Если же утечка произойдёт, то официальным ответом будут слова уважаемого историка – разрушение плиты было осуществлено специально нами для изучения.

– Да, всё правильно, Сергей Петрович, спасибо, – к безопаснику вернулось самообладание, он вытер вспотевший лоб платком и посмотрел на всклокоченную женщину. – Где таблички? Что стоим?

– Да! Я сейчас! – женщина выскочила. За ней удалилась психолог. Безопасник ещё раз посмотрел на то, что осталось от плиты и повернул голову в мою сторону.

– Так. А ты кто такой? Что здесь делаешь?

Я открыл рот, но меня перебила Флора Олеговна:

– Это мой внучатый племянник, Михаил Никанорович, он мне сегодня помогает с посетителями и по мелочи, видите, как много дел.

– Ваш внучатый племянник – эльф?! Флора Олеговна, я что-то о вас не знаю?

– Ой, да он по матушке гном, не обращайте внимания на уши, смотрите какой он низенький. Эльфийцы-то все вон какие высокие, а чистокровные эльфы – вообще каланчи. Я ему сказала сидеть в углу, не мешаться.

Я молчал. Судя по тому, как волновалась Флора Олеговна, дядька был очень крутой и лишнего нельзя было говорить. Безопасник помолчал, пожевал, буркнул гномке “сделайте так, чтобы он ничего не разболтал, поняли?!”, развернулся на каблуках и быстро вышел. Дверь хлопнула. Гном-историк и ухом не повёл – он шёпотом что-то бормотал, изучая слом плиты.

Профессор Немолов достал левой рукой из-за пазухи стилус, очень быстро нарисовал синий знак в виде перечёркнутого квадрата, активировал рисунок правой рукой и показал пальцем этой же руки на дверь.

– Закроемся, лишние нам не нужны, – профессор подошёл ко мне, взял стул от соседнего стола, поставил его рядом с моей партой, сел за него и посмотрел на меня.

– Тиаретара. Я правильно помню твоё имя? Ты мне ничего не хочешь рассказать?

И меня прорвало:

– Это я сломал плиту! Но я не специально, она сама, я просто хотел попробовать активировать хоть какую-нибудь плиту, а то в зале инициации ни одна плита не отреагировала, но здесь тоже не получилось…

– Так, погоди-погоди, давай по порядку. Сначала расскажи с самого начала, почему ты решил сломать плиту?

– Я не хотел её ломать, она сама…

Надо собраться, не этого от меня ждут. Надо рассказать, как дело было. Говорить или нет про тёмную комнату и непонятный суд? Попробую пока умолчать.

– Так. Я с утра был в Зале инициации и там пробовал инициировать хоть какую-нибудь плиту. У меня ничего не получилось.

– Ты все плиты попробовал?

– Да, с утра было мало людей, я успел все обойти. Потом мы с Лелей пошли в Университет, чтобы посмотреть на работу факультетов.

– Кто такая Леля?

– Моя подруга, мы вместе работаем в лавке Алвинов. Так вот, после факультета рунописи Леля увидела Эру, эльфа, и ушла с ним куда-то. Я попал в библиотеку, там увидел вас, мы с вами поговорили.

– Так, – кивнул профессор, – дальше.

– Я увидел на стене вот ту плиту, подумал, что она очень похожа на плиту инициации и по привычке попробовал её инициировать. Потом вы ушли, а я решил ещё раз попробовать снова активировать плиту, а она соскочила со стены и раскололась.

Профессор молча смотрел на меня, я старался удержать взгляд, Флора Олеговна стояла рядом с историком и издалека с напряжением наблюдала за нами.

– Не наказывайте Флору Олеговну, пожалуйста, это только моя вина!

Профессор медленно встал, о чём-то размышляя, поставил стул на место и подошёл к окну. Обеденные лучи света светили на подоконник, за окном какая-то птица старательно перечирикивала человеческий гул за окном, ветер играл листочками комнатного растения на подоконнике. Я молчал, Флора Олеговна ушла делать ещё чашку чая для гнома. Тут историк внезапно подал голос.

– Сергей, – неожиданно фамильярно обратился сидящий мужчина к Немолову, – предлагаю замять это дело. Злоумышленника мы нашли. А раз он уже умудрился все плиты в зале пройти, значит, новых инцидентов не предвидится. Я вообще думаю, что чёрная плита всё-таки изначально была с дефектом. Но слои в плите прописаны крайне качественно. Нашему факультету рунописи тут работы непочатый край, они будут в восторге. Да и тебе, думаю, есть что посмотреть. Есть интересные комбинации.

– Понимаешь, Марк, какое дело, – профессор говорил, не отрываясь от пейзажа в окне. – Безопасник теперь не слезет с этой темы, пока не будет хоть какое-то логическое завершение. Ты что, Острогова не знаешь? Зря ты про зал Инициации сказал.

– Откуда я знал, что ты уже догадывался, кто тут виноват.

– Ладно. Парня отдавать на заклание не хочу. Он явно оказался не в то время и не в том месте. На его месте мог быть любой другой абитуриент. Помнишь я тебе рассказывал про лавку Алвинов?

– Это которые порошки придумали? Гениальное изобретение.

– Угу. Вот этот парень их и придумал.

– Да ладно! – гном посмотрел на меня с любопытством, я от смущения хотел провалиться под землю. Как будто что-то особенное было в придумывании растворимых порошков – так, случайность.

– Парень уже сейчас умеет работать с рунами на инстинктивном уровне, сам того не осознавая. Оскар Алвин только до ума довёл технику. Персонс должен был вот этого мальчишку, а не Оскара, к себе на лекции звать приглашённым экспертом по фарм-алхимии. Расист старый.

– Может, тогда оставить всё как есть? Авось само разрешится.

– Угу, разрешится. Как со студентами из Республики Марун разрешится, да? Ведь чудом тогда скандала избежали.

Видимо, это была какая-то неприятная история, потому что гном нахмурил брови, протянул “ну, да…” и погрузился в изучение следующего камня.

– Острогов заметил парня. Значит, обязательно к нему вернётся. Не сегодня, так завтра, или после поступления. И найдёт ведь, Острогов хороший сыщик. Чтобы Острогов парня не нашёл, ему просто надо не поступать. На сегодня легенда Флоры Олеговны его спасла, но когда Острогов проверит наличие ставки помощника библиотекаря по штату и обнаружит, что такой ставки нет…

– А что это нет, – подала голос Флора Олеговна, – очень даже есть, только ведь мне не разрешают никого взять. Всё одна я да одна работаю, а по штату тут должно быть два человека, я и мой помощник!

Немолов повернулся от окна в сторону Флоры Олеговны, на его лице явно читалось, что он придумал что-то интересное.

– Так! Интересно, может сработать. Тиаретайра, к тебе вопрос. Учиться хочешь?

– Д-да, конечно, да, хочу! – закивал я.

– Отлично. Тогда сделаем так. Флора Олеговна, сегодня срочно оформляйте Тиаретайру к себе в штат. Вот что хотите делайте, но он должен сегодня быть помощником библиотекаря. Если в кадрах начнут ворчать, скажете, что это моё поручение. Несите документы мне, я сегодня пока ещё и.о. декана, подпишу всё. Теперь к тебе, самородок-разрушитель наш.

Профессор повернулся ко мне, его глаза горели, а голос был неожиданно звонким и чётким.

– Пока Флора Олеговна тебя не отпустит, сегодня с университета не уходишь. Устанешь – спать укладывайся на вот этих стульях. Помощником мы оформляем тебя с сегодняшнего дня, но к работе приступишь с начала учебного года, через две недели. Учиться ты у нас сможешь по программе вольных слушателей.

– Это что за программа? Что-то новенькое? – встрепенулся историк. Флора Олеговна стояла рядом и с интересом слушала профессора, ей явно нравилась идея с помощником библиотекаря.

– Да нет, – отмахнулся Немолов, – это наоборот, что-то старенькое, случайно два года назад обнаружил, когда в архиве действующих приказов копался. Работники из обслуживающего персонала университета могут подать заявку на посещение любых открытых занятий, у них в этом случае зарплата уменьшается в десять раз, но они получают приоритетное право на общежитие университета и полный пансион в университетской столовой. Думаю, тебе это будет интересно, Тиаретайра.

Я яростно закивал. Одной из проблем с обучением была именно поездка до моего общежития – чуть меньше двух часов на рунобусе в один конец. А если кроме жилья ещё и кормить будут, то вообще замечательно. Это ж какая экономия!

– Учиться будешь со всеми, всё равно вначале одна программа на весь поток, – продолжил профессор, – но несмотря на учёбу, ты всё равно должен работать в библиотеке, понял? И самое главное – никаких поблажек тебе не будет. Если не справишься с обучением, то и работать в библиотеке ты не останешься.

– Понял, – от волнения моё горло пересохло, я закашлялся. Профессор дождался, когда мой кашель затих, и повернулся к историку.

– Как тебе, Марк, моя идея?

– Идея идиотская, Сергей, как обычно, – заворчал гном. – Пригласил студента из Эльфийской Империи, сейчас защищаешь непонятно кого. Если бы я тебя не знал, то сказал бы, что ты потихоньку с ума сходишь и хочешь напоследок получить побольше проблем на свою голову. С удовольствием буду наблюдать за развитием.

– Отлично, Марк, спасибо за поддержку, – воодушевлённо подхватил речь гнома профессор Немолов, глаза его не переставали блестеть, – а вы, Флора Олеговна, что думаете?

– Я конечно за, Сергей Петрович! Разве я могу быть против? Мне помощника прямо в руки пихают, я что, отказываться что ли буду? Да и знаю я Ти, старательный мальчик. Ему надо учиться.

– Замечательно. С твоей стороны, Тиаретайра, претензий тоже нет?

– А почему меня не сможет найти тот мужчина, – задал я мучивший меня вопрос, – если я стану работником в библиотеке? Ведь тогда меня проще будет найти, нет?

– Полномочий у Острогова не хватит, – махнул рукой профессор Немолов, – сотрудниками занимается Мешкоян, заместитель по внутренним и кадровым вопросам. А он начнёт расследование только по прямому поручению ректора, с Остроговым они давно враждуют. Ещё вопросы?

У меня больше не было вопросов.

– Замечательно. Флора Олеговна, тогда жду вас с документами на вашего нового сотрудника. И Марк, иди уже к себе, камни никуда не денутся, а студенты могут исчезнуть, Ты вообще планируешь набирать себе поток? У тебя уже четвёртый год подряд недобор.

– Что ж ты сразу с размаху да на больную мозоль, – закряхтел старый гном. – Иду, иду. Флора Олеговна, вы завтра будете работать? Нет? Тогда до начала учебного года, я к вам обязательно загляну, ваш чай изумительно вкусный.

Профессор Немолов быстро начертил стилусом жёлтый квадрат с кругом внутри, активировал его ладонью правой руки и указал этой же рукой на входную дверь. После этого подошёл к двери, толкнул её, и два профессора нырнули в человеческий поток.