Библиотекарь

Глава 5

ДЖЕЙКОБ

Я остаюсь внутри неё, пока мы продолжаем короткий путь к моему дому. Все еще внутри неё, когда пинком открываю входную дверь, её тело обвилось вокруг меня. Все еще внутри неё, когда я опускаю её на кровать.

Невероятно.

Я так сильно кончил в неё, но понятия не имею, почему у меня все еще полутвердый член, настолько, что даже не выскальзывает из неё.

Дженна лежит на спине, улыбаясь мне, её глаза мерцают, а лицо раскраснелось от нашего быстрого траха.

Мне физически больно вытаскивать себя наружу, но мне нужно увидеть её полностью обнаженной, и мне мешает это жалкое подобие юбки. Я расстегиваю её и бросаю на пол. Возможно стоит оставить её на память о нашей первой ночи вместе. Могу сделать это просто потому, что хочу.

И вот она.

Моя девушка.

Моя женщина.

Моя будущая жена. Потому что, как я уже сказал, отпустить её больше не вариант. Нет, если только она не захочет, чтобы я этого сделал.

И хотя я быстро и жестко взял её на улице, теперь я заставляю себя продвигаться медленнее и буду поклоняться каждому дюйму её тела.

Я не хотел приводить её домой, потому что, если бы она проявила хоть какие-то признаки отвращения, то был бы опустошен.

На моем банковском счету есть пара миллионов долларов, полученные за годы работы в нефтяных компаниях, но я всегда жил по средствам. Я не планирую больше работать в этой сфере, потому что это утомительно физически и морально.

Так как живу один, то не видел смысла покупать что-то грандиозное. Поэтому, когда мои родители скончались, я отремонтировал дом своего детства, убедившись, что в нем есть проточная вода и солнечные батареи, и он был комфортным.

Мне всегда это нравилось, но мне интересно, как это будет выглядеть в глазах Дженны. Это далеко от роскошной жизни, к которой она, вероятно, привыкла. Могу поспорить, её квартира дороже, чем все мое имущество. Это не значит, что я не могу её испортить, потому что это именно то, что я собираюсь сделать.

Одной из вещей, которые я отказался менять, был внешний вид. Мой дом сделан из прочных бревен и, очевидно, выдержал испытание временем. Здесь также есть широкая крытая веранда с одной трехместной лавкой. Если она решит, что ей не нравится на ней сидеть, я сделаю для неё что-то другое. Только для неё.

Дженна поворачивается ко мне, когда мы выходим из спальни, и улыбается своей душераздирающей улыбкой.

— Это прекрасно.

Я улыбаюсь, ничего не говоря. Я не хочу её разочаровывать. Правда не хочу.

Держа её руку в своей, мы идем в небольшую гостиную с каменным камином с одной стороны и телевизором с плоским экраном с другой. У меня на каминной полке стоит ровно одна фотография — с выпускного в средней школе, с родителями по обе стороны.

Дженна подходит ближе, берет рамку и проводит пальцем по стеклянной крышке.

Откуда-то из ниоткуда меня захлестнули видения о ней и наших детях. Из десятков фотографий, заполнивших каминную полку: день нашей свадьбы, её беременность, первые дни рождения детей, День Благодарения, Рождество, Новый год.

Без неё нет будущего. Никакого.

— Ты голодна?

Она хихикает.

— Уже почти полночь.

— Так это да?

— Да.

Полчаса спустя мы сидим на деревянной скамье на крыльце и дуем на дымящиеся тарелки с раменом. Дождь прекратился, и мы слушаем щебетание сверчков, уханье сов и кваканье лягушек вдалеке.

Здесь тихо, и именно поэтому я решил жить здесь, а не где-нибудь рядом с университетом.

Дженна сидит рядом со мной, скрестив ноги, её колено прижимается к моим бедрам, и я заставляю себя продолжать есть, не помогая ей… снова.

Не знаю будет ли так постоянно. Придется ли мне ходить со стояком дни напролет. Потому что одна мысль о том, как она себя ощущалась в моих руках, заставляет мой член вставать по стойке «смирно» и умолять об освобождении.

— Что ты планируешь делать после колледжа, Дженна? — спрашиваю я её.

Она кладет палочки для еды на миску, её глаза смотрят вдаль.

— Честно говоря, пока не знаю. Я изучала социологию, потому что это интересно, но не знаю, где буду работать дальше. Может быть, в какой-нибудь некоммерческой организации, специально для детей.

Я вижу, как она это делает.

— Тебе нравятся дети?

Я вижу ямочку на её щеке, когда она мягко улыбается.

— Да, — она играет палочками для еды, прежде чем повернуться ко мне лицом. — А тебе?

— Зависит от…

— От чего?

— Наши ли они.

Вот так на нас нисходит еще одно сексуальное заклятие. Мы поспешно отставляем пустые миски в сторону, и Дженна заключает меня между своих бедер, оседлав меня.

На ней одна из моих рубашек. Слишком большая для неё, и одна сторона спадает ей на плечо. Я в спортивных штанах и белой футболке, что позволяет ей легко залезть за мой пояс и вытащить мой стальной стержень с несколькими каплями предсемени на кончике.

Опуская лицо, я переплетаю свой язык с её языком, всасывая и погружаясь в её теплый рот. Дженна, тяжело дыша, обхватывает мой член рукой и медленно скользит по нему, задыхаясь, когда полностью принимает его.

Мои руки тянутся к её талии, чтобы помочь ей двигаться, но она впивается ногтями в мои предплечья и пристально смотрит на меня.

— Не двигайся, Джейкоб. Позволь мне сделать это. Я хочу объезжать твой толстый член, пока мы оба не кончим.

Ну блин. Никогда не ожидал грязных словечек от Дженны, но я готов.

Я кладу руку на спинку скамейки и наблюдаю за ней.

Её пальцы сжимают мои плечи, и она берет вверх. Дженна откидывает голову назад и вращает бедрами, сжимая при этом внутренние мышцы. Её тело делает небольшую волну, из-за которой я изо всех сил стараюсь не опозориться, кончив первым.

Дерьмо. Я действительно облажался. В прямом и переносном смысле.

Соски Дженны превращаются в маленькие вершины, её глаза затуманиваются, когда она смотрит на меня. Она приводит меня в бешенство, и я лапаю её задницу, грубо прижимая к себе.

Она скачет на мне быстрее, громко стонет и зовет меня по имени.

Я не могу ничего не делать, поэтому провожу своим языком по её шее и по сухожилиям её шеи. Но когда её бедра начинают дрожать, я резко поднимаюсь вверх, погружаясь так глубоко, как только могу.

Моя кульминация достигает пика, когда она напрягается и дрожит.

— О, Боже, Джейкоб. Господи!

Я погружаю в нее свой твердый член еще раз, пока наполню её.

Милый Иисус. Она обмякает у меня на руках, и я несу её внутрь, как будто для нас совершенно естественно ложиться спать вместе. Как будто она там всегда должна быть.

На следующее утро я просыпаюсь от тепла простыни, прилипающей ко мне, пока я зеваю и потягиваюсь. Я ожидаю найти Дженну рядом со мной, но её половина кровати пуста.

Сморгнув последние остатки сна, я сажусь и провожу рукой по волосам.

Прошлая ночь была нереальной.

Последние несколько недель она пряталась под моей кожей, но все достигло апогея, когда она поехала со мной домой.

У. Меня. Дома.

Я позволил этому усвоиться.

Надев только свободные боксеры, я иду в коридор. Странно тихо. Слишком тихо.

Что-то пробегает по мне, но я игнорирую это. Мои босые ноги шлепают по деревянному полу, и это единственный звук внутри. Я просматриваю гостиную и кухню.

Пусто.

Такое ощущение, будто мой позвоночник зажат в тисках, кислота поднимается к горлу.

Ноги у меня словно свинцовые, но я иду вперед, ища её из комнаты в комнату, пока последней не остается крыльцо. Я отказываюсь в это верить. Я отказываюсь даже признать, что этот маленький демон ерзает у меня в голове.

Это невозможно. Она не могла просто уйти.

А что, если бы она проснулась и при свете дня поняла, что больше ничего от меня не хочет? Что, если какой-то сексуальный туман, через который она смотрела на меня вчера вечером, рассеялся из её головы?

Как мне пройти через это? Если она не хочет иметь со мной ничего общего, у меня нет сил принуждать её. Я лучше буду грызть свою плоть, чем стану причиной её несчастья.

У нас была одна ночь. И, возможно, это все, что она может мне дать.

Этого должно быть достаточно. Мне повезло, что она позволила мне прикоснуться к ней, взять её девственность и снова и снова погружать в неё свой член.

Этого должно быть достаточно.

Но блин. Это не так.

Дженна.

Вернись, детка.