Библиотекарь

Глава пятнадцатая. Северные извращенцы.

Чем дальше мы шли на север, тем становилось холоднее, и если Нику, который, по сути, являлся волшебной вещью, или Колобку холод был глубоко по барабану, то я, будучи знатным мерзляком, начал сожалеть о том, что не додумался попросить у Мортимера какой-нибудь теплой одежды. Зато додумалась захватить ее предусмотрительная Изабелла, достав из бездонного мешочка пару теплых накидок, которые обладали уникальными свойствами. Будучи тонкой тканью, они прекрасно удерживали тепло и не давали холоду достигнуть румяного тела. Плюс ко всему накидки не стесняли движений и вообще доставляли минимум дискомфорта, которого и вовсе не было.

Когда с неба посыпался мелкий снежок и на горизонте появились не внушающие оптимизма тучи, коллективно было решено заняться поисками места для ночлега, ибо на землю грозилась обрушиться безжалостная пурга. Спустя пару часов, мы наткнулись на небольшую деревеньку, населенную простыми крестьянами. Те, в ответ на наши расспросы о какой-нибудь корчме, молча указали вперед и посоветовали заглянуть в таверну «Хворый выблядок». Я даже не успел удивиться странному названию, как всезнающий Ник моментально меня просветил.

— Мы во владениях сэра Кристиана Грея и его злоебучей супруги Анастасии, — рек толстяк, шагая по дороге в тоненькой рубахе и не смущаясь удивленных взглядов северян, которые изумленно на него посматривали.

— Того самого Грея? – переспросил я.

— Ну явно не Дориана, который надрачивал на свой портрет, пока случайно спермой ткань с него не сшиб и не постарел за пару секунд до состояния вялой мошонки, — ехидно ответил Ник. – Этот Грей, который Кристиан, особо ненавидим всей местной фауной за свои сексуальные извращения. До того, как найти себе тупую пизду Анастасию, он успешно задрючивал до смерти пару десятков девиц в месяц. Потом, вроде как, остепенился, но злоба людская еще жива. Название трактира тому свидетельство. Зацени вон вывеску того магазина.

— «Специфичные вкусы», — прочел я и прыснул в кулак, вызвав удивление Изабеллы. – Что?

— А я считаю, что хозяин этих земель весьма достойный муж и хранитель традиций, — неуверенно ответила она, покраснев, когда на одной из стен появилось волшебное граффити, сообщающее о том, что хозяин Грей любит лизать письку единорогам.

— Достойный, — протянул толстяк. – Только вот никто его не любит. Эка печалька. Кстати, вон и наш трактир. Там можно переждать бурю и разжиться припасами. Боюсь, скоро Тимку надо будет в хворост упаковывать, пока он в сосульку не превратился.

— Не дождешься, — ехидно ответил я. – Ладно. Идем внутрь. Там тепло, есть еда и пара постелей. Ник, спрячь Колобка в мешок. Не хватало нам еще вопросов местных, которые почуют дивный аромат.

— А я его замаскирую, — воскликнула Изабелла, щелкая пальцами и посыпая уродца очередной щепоткой волшебной смеси. – Так лучше?

— Погодь, — хмыкнул Ник и, чуть повозившись, извлек из носа два больших ватных тампона. – Порядочек. Розами теперь пахнет, а не говняшками. Но все-таки, пиздуй, друг мой в мешок. В комнате тебя выпустим. И молчи.

— Лады, хуебалды, — невнятно буркнул Колобок, запрыгивая в предусмотрительно раскрытый Ником мешок. – Заебцом, отвечаю.

— Вот и славно. Пошли уже. Буря усиливается, — нетерпеливо поторопил я друзей и, оббив ноги от снега, первым шагнул в таверну.

Но стоило переступить порог, как меня и моих друзей оглушил разномастный гомон множества невероятных существ, о которых мне только читать и доводилось.

Прямо в центре таверны стоял большой загаженный стол, за которым громко галдели бородатые коротышки, оказавшиеся стандартными фэнтезийными гномами. Компанию им составляли другие коротышки, безбородые и с весьма лукавыми физиономиями. Они то и дело опускали широкие кружки в бочонок с чем-то вкусным и задорно хохотали шуткам, которые рассказывали бородатые соседи.

В уголке расположилась группа странных существ, внешне очень похожих на человека, только с черной, как гудрон, кожей и белыми глазами без зрачков. Они тихо о чем-то переговаривались, изредка бросая на соседний стол с гномами раздраженные взгляды. Справа от них сидела компания, состоящая из трех человек внушительного роста и комплекции. Они были закутаны в ярды грубой шерсти и мрачно сверкали пронзительно синими глазами в сторону тех, кто переступал порог трактира. Рядом с их столом, возле грубых стульев, стояли грозные топоры, сплошь увитые руническими узорами, а у самого большого возле стула покоился гигантский молот, отполированный до зеркального блеска.

Посреди всего этого хаоса ловко сновали миловидные девушки с полупрозрачными крылышками за спиной и в весьма фривольной одежде. Я даже присвистнул, когда стало понятно, что нижнего белья на девушках нет. Но их это явно не заботило и девушки, мило переговариваясь с другими посетителями, споро разносили заказы по столикам.

Но стоило нам войти, как от центрального стола отделился один из безбородых коротышек и, шатаясь, подошел к нам. Он действительно был очень маленьким и почти упирался мне в пупок кучерявой макушкой. Ник, увидев его затуманенные глаза, раздраженно фыркнул и пробубнил что-то относящееся к наркоманам и любимым ими веществам, после чего демонстративно отвернулся. Но я-то знал, что толстяк внимательно слушает и демонстративно наблюдает за каждым посетителем северной таверны.

— Тебе чего? – улыбнулся я и обратился к коротышке, который продолжал стоять рядом со мной молча и покачиваясь на месте, будто поломанный маятник.

— Слышь, братан, — проникновенным голосом ответил он. – А у тебя нет пыхнуть? Ну там скандинавской может или средиземской? А?

— Ты о чем вообще? – нахмурилась Изабелла, подключаясь к разговору.

— Ну травки мне бы это. Чуточку всего. Пятку и будет.

— Как я и думал. Очередной блядов наркоман, будто нам говношара не хватает, — буркнул Ник и добавил громче. – Пиздуй к своим корешам, мудило. Нет у нас травы. Мы вообще за здоровый образ жизни. Доминируй, властвуй, унижай. И всякая такая хуйня.

— Слышь, ты чё такой дерзкий, а? — не меняя интонации, спросил коротышка. – Тебе череп не жмет?

— Тебе он явно жмет, — ехидно ответил толстяк и невразумительно буркнул, когда от стола с другими коротышками, отделился еще один. С густой рыжей бородой.

— Что за терки, гости? – спросил он рокочущим басом.

— Никаких терок, — поспешил ответить я. Только драки сейчас и не хватало. – Твой друг у нас траву клянчит и дерзит вдобавок.

— Сундук уже выкурил и все мало, — проворчал бородатый, отвешивая своему другу внезапную оплеуху. – Чеши отсюдова, дерьмоед. Халявщик, бля. Мало того, что мы за тебя башляем, ты еще и до честных человеков доебываешься.

— Во, во. Можно я ему балдушку пропишу? – обрадованно воскликнул Ник, когда угроза физической расправы стала исчезать.

— Я тебе сейчас балдушку пропишу, жиртрест, — фыркнул бородач, хрустнув пальцами. Его руки, несмотря на малый рост, были очень хорошо развиты и под бронзовой кожей шикарно играли мускулы. – Ну полез к вам этот придурок и чего? Не видно разве, что он под кайфом?

— Видно. Потому и надо прописать, — осклабился толстяк.

— Отставить, — перебил его я и повернулся к коротышке. – Мы уже долго идем и устали так, что сил даже пререкаться нет. Отведи своего друга за стол и позволь нам заказать себе еды.

— Конечно, человек. Чеши к бармену и скажи, что Орик велел дать вам лучшей жратвы на всем севере, а если этот гондон заартачится, ты мне маякни. Я ему мигом едало подрихтую, — заржал бородач и, взяв безбородого за шкирку, потащил того в сторону гомонящего стола. – Пошли, недотыкомка. Вьебем-ка эля.

— Ебаные северные обезьяны, — буркнул Ник, когда угроза в лице бородатого миновала. Правда он не услышал брошенную напоследок фразу безбородого любителя травы о том, что он ненавидит пидоров с юга, а то не миновать бы стычки. Как я понял, толстяк был весьма чувствительным, хоть и старался не показывать этого.

Протиснувшись сквозь дерущихся бродяг к барной стойке, я устало облокотился на деревянную столешницу и поднял руку, как привык это делать в моем родном мире. Этот жест не остался без внимания от бармена, которым оказался суровый северянин с копной грязно-желтых волос и в засаленном фартуке. Он скептически смерил нас взглядом и недовольно что-то пробурчал, натирая чистой тряпкой стеклянный стакан.

— Чего? – переспросил я, силясь переорать гомон в таверне.

— Чем помочь могу, путник? – более громко ответил он, переводя внимательный взгляд с меня на Изабеллу, а затем на Ника.

— Нам бы две комнаты и ужин.

— Мест нет. А на ужин картофельные очистки, — хмыкнул он, отворачиваясь и давая понять, что мы здесь нежеланные гости.

— Погодь, грязноволосый, — вклинился толстяк. – Орик сказал, что тут лучшая жратва и ты нам непременно поможешь. Стало быть, он напиздел?

— Орик? – бармен моментально поменялся в лице и из надменного стал более раболепным. – Комната есть только одна, господари. Остальные заняты. Пурга на улице бушует и комнаты нарасхват.

— Сойдет, — устало кивнула Изабелла. – А ужин? Есть что-то кроме картофельных очисток?

— Конечно, сударыня. Для вас я не пожалею и бутылки старого вина из собственных запасов, — заискивающе ответил хозяин таверны.

— И все это организовать в комнату? – елейно спросил Ник, пользуясь моментом. – Сам посуди, тут хуева туча гномов, варвары вон зыркают зенками и думают, у кого бы кошелек подрезать, а про темных эльфов вообще молчу. А у нас дама и весьма малахольный мальчик, в моем лице.

— Все сделаем, — кивнул бармен и добавил чуть тише, наклонившись в мою сторону. – Вы только, это, Орику не говорите. Он сегодня празднует рождения восемнадцатого сына. Эль в бороду стукнет и гном тут все разнесет.

— Гном? Так это свартальв? – переспросил я, зацепившись за фразу хозяина. Тот побледнел еще сильнее, став похожим на очень грязную восковую свечу, провалявшуюся пару лет в навозе, а затем мелко помотал головой из стороны в сторону.

— Нет, господарь. Цверги сюда не заходят. Они ночные жители, да и далеко обитают. Сторонятся других, предпочитая клепать свои изобретения и злато собирать.

— Ладно, — отмахнулся я. – Какая наша комната?

— Пятая, — ответил бармен, протягивая мне ржавый ключ. – Вы только, это, запирайтесь на ночь. А то мало ли что. Соседи могут быть буйными.

— Договорились, — перебила его Изабелла. – Ждем ужин и поскорее.

— Пять минут, сударыня, — кивнул хозяин таверны и, свистнув, подозвал к себе странного карлика зеленого цвета, которому передал указания насчет ужина и в какую комнату его принести. Больше нам ничего не оставалось делать, как подняться наверх и хоть немного отдохнуть в тепле, радуясь тому, что пурга за окном никого не тронет.

Чуть позже, когда мы наконец-то добрались до своей комнаты и с наслаждением заняли две кровати, в дверь робко постучали. Открыв ее, я увидел того самого зеленого карлика, который держал в руках два подноса с ужином. Упоминание имени грубого гнома явно пошло на пользу хозяину таверны, ибо ужин был очень славным. Вареная картошка, мясо с подливкой и бутылка вина, не очищенная от паутины и пыли. Ник и Изабелла перехватили у меня подносы, а я, тем временем, протянул карлику бронзовую монетку, которыми нас щедро проспонсировал Мортимер перед уходом. Слуга удивленно и даже немного алчно повертел в мозолистых руках сверкающую драгоценность, похрюкал, а затем, бросив осторожный взгляд в коридор, принялся ожесточенно жестикулировать. Я не мог понять, что он хочет этим сказать, зато свое мнение нашлось у Ника.

— О, я знаю эту игру, — обрадованно воскликнул он, увидев, как карлик показывает три пальца, а затем переводит их на нас. – Три слова, да? Матерных? Одно матерное? Иди в пизду? Пошел на хуй? Соси свой член? Да бля, что ты сказать-то хочешь?

— Ник, свали отсюда, — раздраженно буркнул я, заставив толстяка исчезнуть. Карлик благодарно кивнул, а потом ткнув в сторону бутылки и, сложив ладони вместе закрыл глаза. – Будем крепко спать? Это бы не помешало. Мы давно уже в пути.

— Ммм, — промычал слуга, но я выпроводил его за дверь, докинув еще одну монету.

— Странный малый.

— Навеное, хотел сказать, что с этого вина мы будем спать, как младенчики, — улыбнулся толстяк, а потом посуровел. – Вы будете, а я, как обычно, буду хуи пинать. Ну Мортимер. Вернемся, попрошу, чтобы дал мне блядовы инструменты наслаждения. Бухать, дрочить и спать. А большего и не надо.

— Обойдешься, — мрачно ответила Изабелла, приступив к нехитрому ужину. – Нам и сквернослова хватает, а тут еще и алкоголик-извращенец на горизонте замаячил. Увольте.

— Злые вы, — фыркнул Ник, демонстративно заваливаясь на соседнюю кровать и отворачиваясь к стене.

— Пусть бурчит, — тихо добавил я, улыбнувшись. – Так он чувствует себя живым и ему это нравится. Я подслушал как-то, о чем они с Колобком болтали. Бля, Колобок.

— Что? – испуганно спросила девушка, когда я бросился к мешку толстяка.

— Спит уже. Ник, — меланхолично спросил я. – А что у тебя в мешке мухомор делает?

— А я ебу? – сварливо ответил тот. – Ладно. Подкинул, чтобы говношар не мешался. Пусть отдыхает. Ему полезно.

— Нам тоже отдохнуть полезно, — хмыкнул я, присоединяясь к ужину. Еда недурна, вино прекрасно. Что может быть лучше?

А вот и ничего. Ослабевший от тягот, лишений и стресса, организм дал сбой, и всему виной стала бутылка вина, пожертвованная радушным барменом, испугавшимся одного дерзкого гнома. Вот такой вот каламбур.

Изабелла сладко зевнула и, улыбнувшись, легла поудобнее на кровати, а я, спотыкаясь, добрался до той, где лежал Ник и, свернувшись клубочком, закрыл глаза. На секунду в сознании всплыл образ странного карлика, который хотел о чем-то нас предупредить. Может быть о том, что вино бьет в голову или его попросту разбавили сильным снотворным. Но и эти мысли растворились в водовороте ярких искр, а потом пришел и сон.

Сон грубым образом прервали, влепив мне солидную пощечину. Левая щека горела так сильно, хоть яичницу на ней жарь. Блюдо вышло бы просто на загляденье. Пробурчав, что-то невнятное, я перекатился было на другой бок, но пощечина повторилась. На сей раз по правой щеке.

Кое-как открыв глаза, я увидел над собой испуганное лицо Ника, тщетно пытавшегося меня разбудить. Толстяк что-то кричал, но все звуки будто выключили, оставив лишь черно-белую картинку, как в немом кино.

— Что за… — промычал я, перекатываясь на кровати, пока не рухнул на пол, подняв в воздух тучу пыли.

— Просыпайся, ёб твою мать, — рявкнул Ник, пиная меня ногой. – Изабеллку нашу спиздили.

— Как спиздили? – сознание вернулось моментально, обрушив на меня жуткое похмелье. Во рту все пересохло, а руки и ноги были такими ватными, хоть сейчас на выставку в стиле модерн. Толстяк не отказал себе в удовольствии врезать мне еще раз и удовлетворенно хмыкнул, когда я застонал более натуралистично. – Хватит меня бить.

— А что мне еще делать? – буркнул он. – На крики ты не реагируешь, на пощечины тоже. Остается старая добрая пиздюлина.

— Где Изабелла? – спросил я, садясь на кровать и массируя виски пальцами. – Голова сейчас отвалится.

— Теперь я понял, что карлик-то сказать пытался. Вино-то, сука, отравлено было.

— Спасибо, кэп. Это я уже понял.

— Короче, отметаем нахуй ненужное. Вы, как вино допили, почти моментально вырубились. А через пару часов в дверь постучали. Я послал всех в пешее путешествие к эрогенным зонам и собрался было дальше считать количество трещин на потолке, как в комнату ворвались три злоебучих гиганта в черном и знатно меня отмудохали. Ну сам знаешь, мне пиздюлины, как три пизды колено. Притворился я, что без сознания валяюсь, а они Изабеллу на руки схватили и выкатились отсюда. Потом тебя будить пришлось, а ты вставать не хочешь. Я уж грешным делом подумал, что все, пиздеус посетил братюню моего, как ты признаки жизни подавать начал.

— Кто это был?

— У них на одеждах странный символ еще светился. Вроде как вензель. Переплетенные буковки К и Г. Бля, — ошарашенно замолчал толстяк. Я кивнул, соглашаясь с мыслью, что посетила его буйную голову.

— Кристиан Грей.

— Ах он лукавый, презлым отплатил за предобрейшее, — протянул Ник. – Повинен кастрации! Пидор!

— А я еще удивлялся, почему в трактире нет обычных женщин, а потом твой рассказ вспомнил, как хворый выблядок девушек истязал, — ответил я. – Вещи не забрали?

— Не, тесак твой вон около кровати лежит, как и мешок Изабеллы с колдунством.

— Ты знаешь, где находится замок этого урода? – спросил я, ополаскивая лицо теплой водой из бочки для питья.

— Ага. Из нашего окошка виден. Пурга закончилась, так что за час доберемся, — кивнул толстяк.

— Тогда собирайся, — мрачно буркнул я. – Кое-кому надобно по едалу настучать, как любит выражаться Орик.

— Боевитый ты стал, Тимка. Не к добру это, ох не к добру, — тихо вставил Ник, закидывая мешочек Изабеллы к себе в торбу. – А впрочем, где наша не пропадала. Я даже с Лордом так не веселился, как с тобой.

— Шутки шутками, но это все начинает напрягать.

— Что именно?

— Стоит нам устроиться на ночь, как тут же случается нечто из ряда вон выходящее. То нападение разбойников, то упырей, теперь вот головорезов Грея, который является обычной выдумкой.

— Мы все тут выдумки, Тимка. По большему счету, конечно. Только дети, рожденные от выдумки, более или менее реальные. Как Изабелла и другие.

— А удача? Ты не задумывался, что нам порой невероятно везет?

— Не без этого, — хмыкнул Ник. – Это сказочная страна и жизнь здесь течет по сказочным законам. Ты же знаешь, да и Мортимер тебе наверняка рассказывал.

— Рассказывал. Но все равно как-то необычно это испытывать на себе. Смотри, Посох Проклятой топи нашелся в Яме с ранкором и именно в тот момент, когда оказался нужен.

— Мортимер тебе объяснял, что Посох скрывается от тех, кто хочет вновь собрать армию упырей.

— И откроется тому, у кого другая цель, — воскликнул я. Толстяк кивнул в ответ.

— Ага. Так со многими вещами в этом мире, Тимка. Дураки находят волшебных щук, которые исполняют их желания, женятся на принцессах и заделывают им орущих отпрысков с айкью ниже нуля. Спасают королевства и целые миры, всего лишь найдя то, что нужно, в нужное время, уж пардонь за каламбур.

— А в моем мире это редко встречается. Обычно, дураки так и остаются дураками. А Зло торжествует.

— Это тебя в теологию понесло, бро, — философски заметил Ник, подавая мне меч Нуаду. – Но в целом, ты прав. Здесь все идет по-другому. Не так, как ты привык. И если сможешь понять всю суть магии сказочной страны, то станешь колдуном более могущественным, чем Мортимер. Он-то как раз ее и понял. Логика, даже примитивная и долбоебичная, существует в этом мире, в то время как в вашем мире, ее владение ограничивается высшей математикой. Тут математика и логика дополняют друг друга. Понимаешь или я тебя нахуй запутал?

— Понимаю.

— Вот и славненько, дружище. Пока мы не завершили свой путь, и не достигли цели, наше приключение будет идти по сказочным законам, щедро разбавленным личными хотелками Порядка, отвечающего за этот мир. Как только разберешься с этим, то сразу же идти станет легче, — подмигнул он мне. – Так что. Идем мы Изабеллу вызволять? Она хоть и является моралисткой сраной, но я уже привык к ее закидонам.

— Идем, конечно, — кивнул я, поправляя перевязь меча и думая о том, что мне сказал Ник. – Напомни потом набить бармену морду. Наверняка он сейчас прячется где-нибудь в подвалах.

— Заметано, дружище. Говношар предлагаю оставить, чтобы не тащиться с ним. А ну как проснется и давай шухер наводить в замке Грея, да на гобелены ссать. Ну нахуй.

Спустя час мы с Ником подошли к роскошному замку лорда Грея, хозяина этих земель. Я, давший себе зарок ничему не удивляться, таки удивился, увидев за коваными воротами шикарные спортивные автомобили, стоившие в моем мире баснословных денег. Да и само имение было призвано показать высочайший статус владельца.

Замок был сделан из белого мрамора, настолько белого, что свежевыпавший снег рядом с ним казался серым и грязным. Окна, в отличие от других замков, увиденных мной, были обычными пластиковыми стеклопакетами, словно какой-то сумасшедший дизайнер дал волю своей больной фантазии.

На одной из башен виднелись лопасти небольшого вертолета и там, наверняка, находилась и взлетная площадка, дабы хозяин не марал свои ножки, ступая там, где ходят обычные смертные. Но даже не это пугало больше всего. Все здание было утыкано черными видеокамерами, глазки которых изредка моргали красным, что свидетельствовало о том, что за замком внимательно наблюдают. Как и многочисленные фигуры молчаливых охранников с автоматическим оружием в руках, лениво переговаривающиеся по рациям. Просто так в эту защищенную обитель не попасть, и следовало бы подумать о более незаметном способе проникновения.

Расположившись в ближайших чахлых кустиках, я достал из торбы Ника мешочек Изабеллы и книгу с простейшими заклинаниями, выданную мне колдуном Мортимером. До этого момента мне еще не доводилось колдовать и самое время это исправить. Ник внимательно следил за моими действиями, а потом, махнув рукой, принялся считать птиц, пролетающих в лазурной вышине неба. А я перелистывал страницы в поисках подходящего заклинания, способного помочь нам в спасении Изабеллы.

— «Огненный хлад», «Чуткие руки», «Свеча», — бормотал я, бегло просматривая описания заклинаний. – «Взрыв замков». Ник, это не подойдет?

— Не. Нас тут же заметут. Нужно что-то тихое и незаметное. «Коварный шептун» там или что-то в таком духе. Маги вообще любят витиевато называть заклятия. Вот и угадай, что он имел в виду под словами «Пораженческая ненависть слепого долбоеба».

— Ладно, — хмыкнул я и обрадованно зашипел, найдя, наконец, что-то стоящее. – Вот. «Слабая невидимость».

— Есть такое заклинание, — кивнул толстяк, продолжая считать птиц.

— А что же ты молчал тогда? – гневно буркнул я. – Время-то тикает?

— И утки пукают. Мортимер синхронизацию через жопу сделал. Половина моих знаний еще внутри частицы, что висит на твоей шее. Поэтому я не могу знать все, как раньше. Процесс синхронизации долгий и нужно время, чтобы он завершился успешно. Я и про ранкора вспомнил только тогда, когда ты пояснил. Ладно, что там с заклинанием?

— Нужно две щепотки кориандра, мозжечок гуся, перетертый глаз хамелеона и секундную стрелку от часов, — растеряно прочитал я. – И как разобраться где что лежит? У Изабеллы тут все неподписанное.

— Погодь, Тимка. У нее мешочек тоже волшебный. В него много чего влезает и есть пара практичных функций, — перебил меня толстяк. – Засунь внутрь него руку и произнеси тот ингредиент, что тебе нужен. Если у Изабеллы его нет, то рука останется пустой и будем искать другой вариант.

— Удобно, — я сделал все в точности так, как велел Ник, и с удивлением заметил, как в руке что-то появилось. – Что там дальше?

— Смешать, но не взбалтывать. Посыпать полученной смесью себя и получить легкую невидимость, — ответил мой спутник, на секунду задумавшись. – Синхронизация, Тимка. Не зверей.

— Что значит «Легкая невидимость»? – спросил я, посыпая себя и Ника порошком, а потом ойкнул, когда толстяк исчез. На том месте, где он только что стоял, лишь слабо вибрировал воздух, создавая контур Ника. – Понял. Вопрос снимается.

— Чудесно, блядь. А теперь пошли. Надеюсь, у них не стоят всякие магические арканы, чтобы ловить проходимцев.

— Проверим. А теперь молча вперед.

Ворота удалось миновать довольно легко. Трелей сирены, оповещающей о том, что на территорию вломились чужаки, не последовало, и я счел это добрым знаком. Правда, действовать предполагалось быстро, ибо у заклинания был один существенный минус. Оно действовало ровно пять минут, а за это время следовало бы поскорее проникнуть в замок.

Я, было, свернул в сторону главного входа, но Ник, прошипев проклятья на мою голову, потащил меня за угол, где нашлась неприметная дверца с бронзовой табличкой «Тех. Выход» на ней. Конечно. Защитные арканы наверняка стояли около главного входа, а вот мелкие двери, находившиеся в труднодоступных местах, могли быть без охраны, что давало надежду на счастливое завершение дела. Но дверь оказалась запертой. Времени оставалось все меньше и камеры наверняка зафиксируют нас сразу же, стоит заклинанию перестать действовать. Ник в бессильной злобе вломил кулаком по стене и таким образом активировал скрытый механизм, отпирающий злополучную дверь. Пробормотав хвалу удаче, я юркнул в темный проход и сделал это как раз вовремя. Действие чар закончилось, и передо мной стоял целый Ник, у которого, правда, отсутствовала левая нога и правая рука. Со мной было тоже самое, о чем и сообщил толстяк, пытаясь не заржать. У меня, в отличие от него, не было части головы, и в районе груди зияла дыра. Вид у нас был, что надо. Любого человека напугает до истерики, даже если тот не верит в призраков.

Однако внутри замка тоже было полным-полно охранников и камер видеонаблюдения, которые следили за всеми уголками имения лорда Грея. На наше счастье, камеры изредка поворачивались, что позволяло почти незаметно проскальзывать в слепые зоны и дожидаться, когда следующая камера отвернется в другую сторону.

Несколько раз нас чудом не замечали охранники, но если сначала мы спрятались за тяжелой портьерой и частично невидимая нога Ника не вызвала подозрений у стража, то потом просто повезло наткнуться на слепого идиота, под носом которого прошмыгнули два других идиота. А как нас еще назвать, если вы вознамерились пробраться в святая святых местного лорда и хозяина этих земель.

Лишь на третьем этаже я позволил себе небольшую передышку, предварительно спрятавшись в подсобке уборщика среди многочисленных чистящих средств и швабр с вениками. Ник ехидно прокомментировал выбор укрытия, но в итоге был вынужден заткнуться, когда рядом с дверью в подсобку, чинно прошествовал патруль. Стоило им скрыться за углом, как мы выбрались наружу и отправились на поиски нашей подруги.

— Блядь, — прошептал толстяк, когда я отдавил ему ногу, стоя за очередной портьерой и прячась от охраны. – Шпион из тебя хуевый, Тимофей.

— Зато, я много знаю, — воинственно ответил я, влепив Нику подзатыльник.

— А ну прекращай меня лупить!

— А ты прекращай болтать не по делу.

— Иди ты на хуй. Джеймс Бонд сраный. Сейчас, как въебу тебе!

— Себе въеби, — пропыхтел я, стараясь лягнуть Ника как можно больнее. – Разъебай.

— Тупинамбур долбоебистый однолетний, — не остался в долгу толстяк. – Чего дальше делать будем? Мы уже хуеву тучу комнат осмотрели, а Изабеллы нигде нет.

— Надо в хозяйском крыле пошуровать, — ответил я, все еще морщась и потирая плечо, за которое меня укусил Ник.

— Ты читал книгу?

— Вскользь.

— Ясно. Читал. Ну, хозяйское крыло, значит хозяйское. И завязывай из себя Чарли Бронсона строить. Где нам искать это блядово крыло?

— Наверное, там, — кивнул я, высунувшись из-за портьеры и указывая пальцем на шикарную золотую арку, сверху которой виднелся вензель хозяина.

— Логично, хоть и долбоебично, — съязвил толстяк. – Пошли, пока караул не вернулся.

Кто бы мог подумать, что поднявшись в хозяйское крыло, мы найдем там Изабеллу. Но так оно и было.

Огромную площадь помещения занимали садомазоштучки всех сортов и расцветок. В отдалении, у мозаичного окна, находилась большая доска с наручниками и плетками, а слева от нее стояли позорные тиски, родом из средневековья, когда обвиняемого приковывали к ним и любой из толпы мог запустить в несчастного помидором или свежим дерьмом. Но наше внимание привлекла внимание кожаная кровать, в два раза превышающая допустимые размеры. На этой кровати лежала Изабелла в почти прозрачной ночнушке, прикованная диковинными наручниками к одному из столбов, поддерживающих кровать, а справа от нее занимались постыдным сексом два человека. Подтянутый спортивный мужчина и рыхлая женщина со сметаной кожей и отвисшими до пупка грудями.

— Твою мать. Нахрен, — удивился я и треснул себя по губам, когда понял, что сказал это вслух. Мужчина моментально оторвался от женщины и, спрыгнув с кровати, закрыл ее собой, держа в руках внушительный черный резиновый член. Само достоинство лорда Грея, а это без сомнения был он, вяло болталось между ног.

— Ну пиздец, — буркнул Ник и, резко схватив с ближайшей стены кнут, стеганул им в сторону мужчины, стараясь выбить дилдо. Вместо этого он врезал по достоинству хозяина, и комната утех потонула в разъярённом реве половозрелого самца серебряной гориллы, которому не дали жаркой плоти. – Пиздец. Прости, дружбан. Не хотел. Сильно больно?

— Тимка, спаси меня! – жалобно крикнула Изабелла, извиваясь на кровати. Понятно почему. Женщина, оставшись без внимания любимого, принялась лизать ухо девушки мясистым языком.

— Охрана! – заорал лорд Грей, подпрыгивая на месте и сжимая поврежденную мужскую гордость. – Взять их!

— Бля, бля, бля, — забубнил я, выхватывая меч Нуаду из ножен. Хотя, что мог меч, хоть и легендарный, сделать против огнестрельного оружия, которым обладали охранники.

На раздумья времени не оставалось и я, подбежав к орущему хозяину замка, уклонился от удара черным фаллоимитатором и лупанул Грея по голове мечом плашмя. Глаза известного извращенца закатились, и он рухнул на мраморный пол, сжимая верное оружие в руках. Одной проблемой меньше. Но нарисовалась еще одна.

Пока Ник, кроя площадной бранью всех присутствующих, пытался заблокировать двери, женщина, поднявшись с кровати, выбрала себе новую цель. Меня. Она призывно провела языком по губам, а потом направилась в мою сторону, вульгарно виляя бедрами. Да уж. Отвратнее зрелища в жизни не видел.

— Укуси меня за жопу, темный принц! – взвыла она, экзальтированно вздохнув. – Ороси меня своими соками.

— Да. Отвали. Ты. Нахуй, — пропыхтел я, уворачиваясь от похотливых губ жены лорда Грея, Анастасии. Ее глаза были подернуты той же пленкой, что и у Колобка, когда он, натрескавшись мухоморов, прикатывался на ночлег. – Да ты под кайфом!

— Желание мое сильно, а вкусы специфичны. Овладей мной, о великий овладеватель!

— Тимофей! – вновь крикнула Изабелла и я, покачав головой, повторил трюк с мечом, оставив похотливую женщину без сознания. В двери, меж тем, принялись ломиться. И очень настойчиво. Я понимал, что Ник один не справится, но сейчас следовало освободить нашу подругу, а потом уже думать о проблемах.

— Иду, — хмыкнул я, срывая с шеи лорда Грея тонкую цепочку, на которой висел фигурный ключик, удивительным образом подошедший к наручникам Изабеллы. – Готово.

— Хуево готово, если оно реально готово, — ехидно ответил Ник. – Через пару минут эти уебки ворвутся сюда, а мы стоим над телами их хозяев.

— Там есть дверь, — дрожа, ответила девушка, прижавшись ко мне. Чертыхнувшись, я снял с себя мантию и протянул ее ей. Изабелла благодарно улыбнулась и первой бросилась к низенькой дверце, возле пыточного агрегата из Средних веков.

— Я за, — буркнул толстяк, бросаясь за ней. – Тимка. Советую поторопиться.

Дверь открылась тем же ключом, что освободил Изабеллу. Мы неслись вверх, перепрыгивая через ступени, как настоящие горные козлики. Никто не знал, что ждет нас наверху, но это было всяк лучше разъяренного хозяина, его похотливой бабы и тучи охранников, готовых нашпиговать наши тела свинцом.

Изабелла, первой выскочив на воздух, ойкнула и отскочила в сторону, пропуская Ника. Толстяк повторил возглас девушки, а чуть позже и я присоединился к ним. Перед нами стоял маленький четырехместный вертолет с личным вензелем лорда Грея на борту и удивленный мужчина в летном шлеме, покуривающий сигаретку.

— А ну, блядь, в машину, — рявкнул я, подлетая к мужчине и приставляя к его горлу клинок Нуаду. Меч, изголодавшийся по свежей крови, тут же легонько оцарапал кожу пилота, заставив того поторопиться.

— Тимка, ты уверен? – прокричал Ник, помогая Изабелле забраться внутрь кабины.

— Нет выбора, — ответил я и, дождавшись, когда пилот заберется на свое место, сел на соседнее, по-прежнему, направив меч на мужчину. – Взлетай или я тебе сейчас кровопускание с обрезанием по-масонски сделаю!

— Сейчас, сейчас, — забормотал тот, приводя вертолет в чувство и щелкая рычажками со скоростью пулемета.

— Ай, бля, — охнул Ник, когда дверь, ведущая на площадку, разлетелась вдребезги, выпуская на свежий горный воздух кучу одинаковых людей в черном и голого хозяина с прекраснейшей лиловой шишкой на лбу. Но они опоздали. Вертолет резво взмыл в небо и спустя пару мгновений, полетел в сторону деревни, где мы оставили Колобка. Дерзкий план по спасению Изабеллы из рук полоумных извращенцев, был успешно претворен в жизнь.