Билет на ковер-вертолет

Глава 6

Ирина от природы была человеком не пессимистического склада, поэтому она даже в темной ситуации находила светлые пятна. Пусть Аня не выучила таблицу умножения, но она ведь не идиотка. Вон в сотой квартире живет Миша – того в инвалидной коляске, скрюченного, возят. А Анечка на ногах! Ничего, все обойдется.

Ира забрала Аню из школы и пристроила в училище.

– Слушай меня, – приказала она дочери. – Станешь маникюршей. Отличная работа! Все-таки в тепле, не на стройке. Оклад дадут и чаевые польются. А там, глядишь, мужа себе найдешь среди клиентов, сейчас и мужчины ногти чистят.

Если честно, Ира мало надеялась на то, что Анечка придется по душе кому-нибудь из новых русских, заглядывающих в салон. Девочка росла, мягко говоря, некрасивой. Она была слишком высокой (рост Ани зашкалил за метр восемьдесят) и удручающе худой: ни груди, ни попы, сплошные выпирающие кости. В придачу к мослам имелось личико с очень крупным ртом и впалыми щеками. Не радовали и глаза, чуть раскосые, улетающие к вискам. Хороши были лишь зубы – белые, крепкие, ровные, но ведь одними клыками супруга не привлечь. А на встречу со стоматологом, который потеряет голову от любви, увидав столь совершенную челюсть, надежды мало.

Аня покорно получила диплом и села в салоне «Гвоздичка» в компании с миской, пилкой и кусачками. Ира оказалась права: дочь работала в тепле и имела недурной заработок. Мать воспрянула духом – может, к девочке еще придет и личное счастье?

И оно пришло. Но совсем не с той стороны, откуда ожидалось, и было просто счастьем, без прилагательного «личное». Судьба сжалилась над глупой, вроде бы некрасивой дылдой и послала к ней владелицу модельного агентства «М-Рашен» Клару Роден.

В тот знаковый день Аня, как всегда, сидела у маленького столика возле окна. Клиент опаздывал, и маникюрша бездумно разглядывала прохожих – салон помещался на первом этаже большого торгового центра, вокруг которого толпилось множество людей.

Внезапно в поле зрения Ани попала тетка, одетая в идиотский костюм сине-красной расцветки, причем, несмотря на лето, воротник у него был из меха. Баба запихивала на заднее сиденье роскошной иномарки груду пакетов. Вдруг она бросила пластиковые мешки, подняла к глазам правую руку, дернула головой, заперла автомобиль и побежала в салон.

– Может мне у вас кто-нибудь гелевый ноготь приклеить? – завизжала тетка, врываясь в зал.

– У нас гель Аня делает, – спокойно пояснила девушка на рецепшен, – но к ней сейчас клиент придет.

– Ерунда! – взвизгнула бабенка. – Заплачу за один палец как за десять!

Аня, у которой в тот день было замечательное настроение, улыбнулась.

– Садитесь, все равно пока лентяйничаю.

Баба замерла.

– Что же вы? – поторопила ее Аня. – Идите ко мне.

– А ну, встань! – резко велела нежданная клиентка.

Аня заморгала, но потом, вспомнив, что посетитель всегда прав, вылезла из рабочего кресла.

– Супер! – хлопнула в ладоши тетка и приказала: – Пройдись.

– Куда?

– Без разницы. Туда-сюда.

Аня покорно выполнила приказ.

– Класс! – восхитилась странная клиентка. – Руку подними, вторую… Вау! Хочешь славы и денег?

– Сколько? – оторопело спросила Аня.

– Ну, сначала немного, пару тысяч баксов в месяц, – деловито заявила бабенка. – Потом возможны миллионные контракты. Давай знакомиться: я Клара Роден, владелица агентства «М-Рашен». Давно ищу девушку с твоими параметрами, подходишь на все сто, удивительное попадание в точку. Бросай кретинские пилки, поехали со мной, прямо сию секунду.

– Вы не будете делать ноготь? – попыталась разобраться в ситуации Аня.

– Насрать на когти! – рявкнула Клара. – Живо в машину!

В судьбе каждого человека непременно звучит труба судьбы, но не все слышат ее призывный сигнал. А многие, чьи уши уловили-таки мелодию, боятся сделать шаг в сторону, основной массе людей привычно жить в своем устоявшемся болоте, им боязно вылезать из него на берег и продираться сквозь колючий кустарник к неизвестному, пусть даже и светлому, может быть, завтра. Аня оказалась из меньшинства, способного на отчаянные поступки.

Несмотря на вопли администратора: «Аня, опомнись! Если сейчас уйдешь с работы, назад не возьмем!» – маникюрша быстро пошагала к двери. Она, сама не понимая почему, разом поверила Кларе.

С той минуты жизнь Ани разительно переменилась. Все, что до сих пор считалось ее отрицательными сторонами, стало неоспоримыми достоинствами. Высокий рост, полнейшее отсутствие форм, слишком большой рот и диковинные «тигриные» глаза превратили Анечку в звезду агентства. Через месяц Галкину стали буквально рвать на части – глянцевые журналы все разом захотели ее фото. Потом оказалось, что и глупость Ане на пользу. Стоило спросить у нее: «Скажи, ты любишь Моцарта?» – как на личико красавицы наползало выражение такого мучительного раздумья, что фотографы, вздрагивая от восхищения, хватались за аппаратуру.

Еще Аня была вынослива – она могла часами стоять на площадке и не капризничала ни на примерках, ни на репетициях. Странным образом, во время показов на Анечку никогда не налетали приступы ярости, и ее быстро полюбили даже завистливые коллеги-модельки. Ну, может, не полюбили, а просто испытывали к Ане некие добрые чувства. Во всяком случае, никто не засовывал ей в туфли бритвенные лезвия, не насыпал сахарный песок в колготки и не мазал парик изнутри клеем…

Ирина замолчала, потом схватила со стола стакан с водой, осушила его одним глотком и спросила у меня:

– Теперь ясно?

– Нет, – ответила я в недоумении.

– Ну, как тебе не понятно? – изумилась соседка. – Аня не могла убить Лизу! Перед дочерью маячила великолепная карьера, Анечка ждала отъезда в Париж!

– Она любила Антона Макаркина? – спросила я.

– Понятия не имею. Дочка не делилась со мной интимными тайнами.

– Но весь двор знал, что девушка просто вешалась на шею массажисту.

– Нет! – затрясла головой Ира.

– Как это «нет»? – возмутилась я. – И потом, я очень хорошо помню возбужденный вид Ани, когда она влетела в лифт. Аня ехала вверх, явно торопилась к Макаркиным. Что ее так взбесило?

– Нет, нет! – заволновалась Ирина. – Все не так. Антон вправлял Ане спину – у дочки высокий рост, отсюда грыжа позвоночника. Это все!

– Но еще была ситуация, когда она выбежала во двор почти голой и устроила там скандал!

– Верно, Аня ждала Антона на сеанс массажа. Макаркин позвонил нам, сказал, что не успевает к назначенному времени. Аня расстроилась – спина-то болела. А потом подошла к окну, глядь – Антон идет. Ну и обозлилась, выскочила, в чем была, давай орать. Анечка порой бывает несдержанна. Но и Макаркин хорош, обманывал девочку. То приду, то не приду… Я даже сказала ему: «Антон, так непорядочно поступать. Оплатили вам вперед двадцать сеансов, теперь отрабатывайте…»

Массажист начал юлить, говорил, что не предполагал серьезности работы, мол, его нанимали для простого массажа, а у девушки оказалась запущенная грыжа. Подобное лечение дороже стоит!

Но Галкина стояла на своем: подрядился – работай.

В дело вмешалась Лиза. Она пару раз звонила Ане и рявкала:

– Если думаете, что соседям положена скидка, то ошибаетесь!

В конце концов Аня возмутилась и заявила Антону:

– Вы сумму сами назвали и плату вперед потребовали. Мы не спорили, выполнили условия. И что? Очень непорядочно! Значит, так: либо вы начинаете работать с моей спиной, либо я пишу на вас заявление в налоговую инспекцию. Небось в декларации вы свои «левые» заработки не указываете.

Пришлось Антону признать поражение и отправиться к Галкиной. Три раза он честно ставил позвонки на место, но потом избрал новую тактику, сказал Ане:

– Завтра в семнадцать ноль-ноль.

Манекенщица отменила дела и ждала костоправа, а тот ровно в пять позвонил и проблеял:

– Извини, не успеваю, задержался у клиента. В городе пробки, давай в понедельник, время прежнее…

Но и в начале недели Анечка не дождалась врача – тот снова лишь по телефону объявился и перенес сеанс на пятницу. И вот, увидав вруна во дворе, Аня взбесилась. Она вылетела полуголой из подъезда и заорала:

– Ага! Ты обманул меня! Обещал и бросил! Ну, погоди! Я тебя убью! И Лизку тоже! Как ты мог так поступить? Я надеялась, вся извелась от ожидания, просто горю! А ты… К другой шляешься, да? К другой?

Речь шла о массаже. Извелась Анечка не от сексуального желания, а от боли в спине. Фраза «К другой шляешься?» не имела никакого отношения к ревности, Аня упрекала Антона в том, что тот взял себе новую клиентку, не выполнив обязательств по отношению к ней самой. Но присутствующие во дворе бабы поняли ситуацию по-своему…

– А еще, – грустно объясняла Ирина, – Аня пару раз в халате ездила в лифте. Думала Антона дома врасплох застать, лечь у него на диване и заявить: «Не встану, пока спину не поправишь».

– Вот уж глупость, – скривилась я.

– Хорошо тебе ее осуждать! – внезапно обозлилась соседка. – Только Антону много долларов за лечение заплачено было, а хребет дочке просто выкручивало! Но злые языки наших дворовых сплетниц замололи со страшной силой, пошел слух о любовной связи между массажистом и Анечкой.

Тамара тронула меня за рукав:

– Вилка, ты только вспомни, какие про нас глупости рассказывают. Олег – генерал!

Я прикусила нижнюю губу. А ведь верно! Откуда местные сплетницы взяли такую информацию? Куприн практически никогда не надевает форму, он ни с кем не общается во дворе…

– Ну, вы еще не все знаете! – азартно воскликнула Галкина. – Такое несут! Вот Вера Данильченко, местная совесть, чтоб ей под трамвай завтра попасть и обеих ног лишиться, говорит: Виола и Тамара лесбиянки.

– Я замужем, – хором ответили мы с Томуськой.

– О-о-о! А Олег и Семен педики. Вы ловко устроились, якобы нормальные семьи… – тараторила Ирина, похоже, страшно довольная тем, что может передать нам гадкие сплетни.

Я пожала плечами:

– Глупее и не придумать. Есть дети: Никита и Кристина.

– Они из приюта.

Томочка схватилась за голову:

– Чушь! Ну ладно, Крися дочь Сени от первого брака, в ее случае я хоть понимаю, откуда ветер дует. Но Никитка! Я же ходила с животом, сидела во дворе, дышала воздухом, меня все соседи беременной видели…

– Так подушку подсунула, – продолжала Ирина, – чтобы народу глаза замылить. А Никиту усыновили. Неохота вам, лесбиянкам и педикам, в порочных наклонностях признаваться. У Вилки муж генерал, он все и придумал. А то с какой же тогда стати вы все вместе живете?

– Мы просто дружим, – пролепетала Томочка.

– Ха! Да ни одни друзья бок о бок больше недели не продержатся, перелаются. А вы столько лет общее хозяйство ведете, – отрезала Ира.

Я не нашла нужных слов в ответ, у Тамарочки тоже иссякла вербальная активность. А Ира усмехнулась:

– Я-то не верю местным кумушкам. И в отличие от них понимаю: дружба существует на свете. Только о вас по двору плохая слава ползет. Теперь подумайте о нашей ситуации. Данильченко и остальные просто оболгали Аню. Не верите мне, поболтайте с Машей Левкиной, она с дочкой дружит, как вы между собой. Всю правду Маня про Анечку знает. Моя девочка попала в ужасную ситуацию, но она никого не убивала! Знаете, что случилось на самом деле?

– Говори! – велела я. – В подробностях, медленно, постарайся не упустить детали.

Ира снова прижала кулаки к груди, продолжила рассказ…

Сегодня в первой половине дня Ане позвонила Лиза Макаркина и заявила:

– Антон больше к тебе не придет.

– А деньги? – завопила Галкина.

– Вернем, – сухо пообещала Макаркина.

– И когда?

– Приходи ровно в час.

– Сами спускайтесь, – уперлась Аня. – Нашли дуру, стану я за своими бабками носиться.

Макаркина издала смешок.

– Не дури. Антон не должен ничего знать, поэтому поднимайся. Да не опаздывай. А то ненароком Макаркин вернется и наподдаст мне. У него, правда, весь день занят, но он может пообедать заехать.

– Ты желаешь вернуть мне деньги тайком от мужа? – осенило Аню. – Но почему?

– Он считает, что совершенно прав, – хмыкнула Галкина, – дескать, такая кривая спина, очень трудная, кропотливая работа… Но я полагаю: конфликт следует прекратить. Отдам тебе личные сбережения, и забудем проблему, найдешь другого массажиста. Мне не нравятся сплетни, которые ползут по двору.

– Ладно, – повеселела Аня.

– В общем, к часу подходи, – еще раз напомнила Лиза.

Аня глянула на часы: было двенадцать. У девушки с утра болела голова, и она решила почитать. Неожиданно задремала, а когда открыла глаза и глянула на часы, те показывали начало второго.

С воплем: «Блин!» – вылетела из квартиры и вскочила в лифт, где стояла я, желавшая выйти. Поругавшись со мной, девушка доехала до нужного этажа. Очутившись у двери Макаркиных, Аня нашла ее приоткрытой. Она вошла в квартиру и, пару раз крикнув: «Лиза, Лиза!..» – заглянула в спальню.

От увиденного зрелища ноги ее приросли к паркету. Посередине красиво убранной комнаты лежало тело Лизы. То, что жена Антона мертва, Аня отчего-то сообразила сразу. Дальше у нее в памяти провал – она ничего не помнит!

Придя в себя, Аня кинулась к выходу, но тут ее ждало неприятное открытие: дверь оказалась заперта. Сначала Аня повертела ручку, потрясла ее и так и сяк, затем попыталась сконцентрироваться и вспомнить, может, сама захлопнула створку, входя к Макаркиным? Но память отказывалась ей служить. Анечка поискала ключ, его не было ни в замочной скважине, ни на полу.

Окончательно растерявшись, девушка вытащила из кармана мобильный, соединилась с мамой и залопотала:

– Ой, иди сюда, пожалуйста.

– Куда? – не врубилась в ситуацию мирно гладившая белье Ира.

– Да к Макаркиным… – заплакала дочь.

Мать стала одной рукой натягивать пуловер, второй прижимая к уху сотовый, из которого доносился плач Ани. Через пару минут до Иры дошло: случилось нечто экстраординарное, дочь попала в невероятную ситуацию.

Ирина помчалась наверх, к квартире Макаркиных. На лестничной клетке состоялся малоприятный разговор с Данильченко. Когда Верка спряталась в своей квартире, Галкина попыталась открыть дверь, за которой находилась ее дочь. Куда там, железяка даже не дрогнула! Оно и понятно, с такой без ключа нечего и думать справиться.

Во время своих бесполезных попыток бедная Ира слышала по мобильному телефону бесконечный плач Ани, ее путаные, несвязные слова о том, что произошло в квартире Макаркиных. В конце концов Аня перешла на крик:

– Мамусечка, любимая, забери меня отсюда! Мне очень страшно, аж жутко! Ой, муленька, боюсь, боюсь, боюсь…

У Иры заболело сердце.

И тут прибыла милиция. Из соседней квартиры появилась Данильченко с ключом. Ира, увидав Веру, бросилась на нагло улыбавшуюся контролершу с кулаками…

В общем, получилась очень некрасивая сцена, закончившаяся решительным заявлением начальника милицейской бригады:

– Уведите эту психопатку прочь, и пусть скажет спасибо, что подобру-поздорову домой отпустили.

Ире не разрешили поговорить с Аней и не впустили в квартиру Макаркиных.

В стрессовом состоянии, заливаясь слезами, Ира пошла по лестнице вниз. Она брела по ступенькам, не понимая, куда бежать и что делать. И тут ее осенило – муж Виолы Таракановой! Он же генерал, милиционер, пусть прикажет подчиненным отпустить Аню! Ежу понятно, что девочка ни в чем не виновата!