Битва за добрые дела. Как компания МсDonald’s стала неуязвимой

Глава 1. Битва против отходов

Первое столкновение McDonald’s и общества

Изображение 1.1: Сотрудники фонда защиты окружающей среды Ричард Денисон и Джеки Принс работают в ресторане McDonald’s, 1990. Источник: Фото предоставлено Фондом защиты окружающей среды

Хеллоуин 1990 года был ознаменован первым конфликтом, возникшим между компанией McDonald’s и обществом. Предприимчивый топ-менеджер McDonald’s Шелби Ястроу каждый раз теряет покой, обдумывая убедительный аргумент, который поможет ему добиться решения об отказе от упаковок из пенополистирольной пены (PSF) в ходе предстоящей встречи с президентом McDonald’s в США Эдом Ренси.

Новый и ранее казавшийся маловероятным партнер Ястроу Фред Крупп, президент Фонда защиты окружающей среды (EDF), обсуждал в Нью-Йорке со своей командой по работе с отходами действия, которые подтолкнули бы McDonald’s к отказу от PSF. Происходившее было необычным, так как подобное сотрудничество корпорации и НКО было практически беспрецедентным. Помимо этого главные действующие лица были диаметрально противоположными людьми: Ястроу был харизматичным лидером, в то время как Крупп был типичным «ботаником». Оба были сосредоточенны и полны решимости сделать нечто грандиозное.

Тогда я и не догадывался о том, что Ястроу вскоре станет моим руководителем. В то время он был главным юрисконсультом в McDonald’s. И хотя Ястроу знал, что в силу своих теплоизолирующих защитных свойств и легкости PSF был идеальным функциональным упаковочным материалом, он также понимал, что эта упаковка стала кошмаром для пиарщиков. Активисты неустанно атаковали саму компанию и предлагаемую ею упаковку. Их заявления о том, что PSF заполнил мусорные полигоны, а его производство было токсичным, вызывали общественный резонанс.

В здании домашнего офиса McDonald’s в Оук Брук (штат Иллинойс), похожего на цветущий оазис, выполненный в стиле архитектуры Фрэнка Ллойда Райта, Майк Робертс, вице-президент компании по вопросам окружающей среды, завершал большое публичное выступление. В нем сообщалось, что проводимая в то время пробная программа по утилизации пенополистирола в ресторанах вскоре распространится на все восемь тысяч пятьсот ресторанов сети McDonald’s в США. С 1989 года я управлял запуском и непрерывным развитием этой пилотной программы. И она была катастрофой.

Дерзкий план Робертса в последний момент поставил McDonald’s перед решающим выбором: продолжать попытки спасения PSF путем утилизации или все же заменить пенополистирольные упаковки бумажными аналогами, как того требовал EDF?

В центре внимания была злосчастная упаковка из PSF для Биг Мака. Несмотря на свой необычайно легкий вес (состоящая на 98 % из воздуха, она весила всего лишь 0,004 килограмма), упаковка оказалась тяжелым бременем для репутации McDonald’s, превратившись в символ общественной борьбы с отходами.

Ирония была в том, что Ястроу был недоволен планом по расширению программы утилизации PSF, предложенным его подчиненным Робертсом. Ястроу считал, что трехлетняя битва, которую на тот момент вели пиарщики McDonald’s, была уже проиграна, и положение лишь продолжало ухудшаться. Вследствие безжалостного общественного мнения McDonald’s становилась воплощением отходов, и ее репутация с каждым днем ухудшалась. Ястроу пришел к выводу, что в качестве новой упаковки McDonald’s могла бы использовать экологически безопасные и функциональные альтернативы в виде бумажной упаковки.

Но Ренси и Робертс фанатично преследовали цель оставить практику использования PSF. Они считали, что «ракушка» из пенополистирола была одним из лучших когда-либо существовавших пищевых контейнеров. Безусловно, этот материал отличается превосходными изолирующими качествами, он достаточно жесткий, чтобы защитить Биг Мак и другие крупные сэндвичи, а его производство дешево. В то время «ракушка» стоила не больше 1,6 рубля за штуку.

Что касается меня, то я был обескуражен. Ястроу против Робертса: два руководителя одного и того же отдела пытаются вести компанию в двух разных направлениях. Я не мог не удивляться, как же такое стало возможным в бизнесе, известном своей последовательностью и стабильностью.

Дилемма по поводу PSF начала возникать примерно за четыре года до начала всех этих событий. McDonald’s стала своеобразным громоотводом в условиях кризиса, связанного с растущими объемами мусора. В конце 1980-х годов проблемы окружающей среды стали вызывать страх среди жителей Соединенных Штатов и всего остального мира. Эти проблемы были связаны с тревожными темпами роста объемов твердых отходов, возникающих в результате жизнедеятельности людей и производств. Вскоре, по словам экспертов, у нас должно было закончиться место для захоронения отходов.

Триггером событий послужила мусорная баржа. Журнал Motherboard[5] запечатлел начальную стадию одержимости общества мусорным кризисом:

Шла весна 1987 года, и баржа под названием Mobro 4000 перевозила более 3000 тонн отходов – груз, который Северная Каролина не хотела принимать по ряду причин. Так началась одна из крупнейших мусорных саг современной истории, авантюрное путешествие небольшого судна, переполненного грузом, принять который не хотел никто. Это была «мусорная» версия «Летучего голландца», корабля-призрака, которому так и не суждено было когда-нибудь войти в порт.

Итак, Mobro продолжала свои блуждания, а защитница окружающей среды Луиз Гиббс вновь обрела популярность. Десяток лет назад имя Гиббс уже было на слуху: тогда активистка вела борьбу против утечки токсичных выбросов из мусорных захоронений в своей родной области, неподалеку от Ниагарских водопадов, в штате Нью-Йорк. Сейчас же она запускала широкую государственную кампанию «Мактоксик»[6], направленную на прекращение использования PSF McDonald’s. Ее организация «Гражданский информационный центр по опасным отходам» (Citizen’s Clearinghouse on Hazardous Wastes (CCHW) набирала сторонников, особенно в лице учителей, школьников и представителей СМИ.

Как и в любой другой компании, независимо от того, основана она на правдивой информации или на слухах, люди сплотились против своей мишени. Упаковка для фастфуда и особенно одноразовые контейнеры из PSF McDonald’s приняли на себя главный удар по борьбе с отходами.

Больше всего руководителей сети McDonald’s беспокоило активное привлечение детей в общественное движение. Организация «Дети против выбросов» (Kids Against Pollution) возникла в то же время, что и CCHW, и вместе они координировали действия школьников по написанию писем, адресованных McDonald’s. Тысячи писем с контейнерами из PSF буквально наводнили домашний офис нашей компании. Дети требовали от McDonald’s избавиться от пенополистирола. Правительство тоже не было на стороне McDonald’s. Агентство по охране окружающей среды США объявило о проблеме твердых отходов в одноименном докладе, опубликованном в начале 1989 года. В отчете говорилось: «Каждый из нас ежегодно добавляет к растущей горе мусора около 590 килограммов отходов». Согласно отчету одна треть всех мусорных полигонов США уже к 1991 году[7] окажется максимально заполненной.

К 1990 году десятки сообществ северо-восточного и западного побережья, от округа Саффолк, штат Нью-Йорк, и до Портленда, штат Орегон, рассматривали или вводили запрет на использование PSF.

Мне показалось, что уровень падения репутации компании, в которой я работал и которой восхищался, достиг своего дна, когда я увидел обложку нью-йоркского журнала с карикатурой на Рональда Макдональда, изображенного как Рональд Мактоксик. Конечно, понятие низкого уровня гражданской ответственности McDonald’s было для нас новым. С момента зарождения компании в 1955 году McDonald’s всегда рассматривалась как любимый всеми локальный бизнес. Строительство новых ресторанов McDonald’s повсеместно приветствовалось и было праздником. Первые тридцать лет роста McDonald’s компания была «золотой», и золотые арки считались безупречным символом. Для миллионов людей в течение долгого времени рестораны McDonald’s были оазисом, местом, где семьи весело проводили время и ели хорошую качественную и доступную пищу в чистых залах. Когда скандал, связанный с отходами, стал главной темой газетных заголовков, в McDonald’s по-прежнему никто не работал над решением этой усугубляющейся проблемы. Она была лишь едва заметной точкой на радаре компании.

Неожиданно я оказался на переднем фронте с задачей, которая заставила меня оторваться от наблюдения за водителями грузовиков и встать на путь к экологической устойчивости. Но я не был защитником окружающей среды – по крайней мере, в те времена. В юности у меня были идеалистические взгляды на изменение мира. Большая их часть уходила корнями в ценности и основы социальной сознательности 1960-х годов, пришедшихся на период моего детства. Кеннеди, Кинг, штат Кент, Вьетнамская война, мир и справедливость, Боб Дилан, Нейл Янг, Саймон и Гарфанкел – все это захватило мое сознание чередой острых общественно значимых высказываний и ярких протестных песен.

Однако подобный идеализм напрямую не помогал моему трудоустройству, особенно учитывая отсутствие рабочих должностей в области корпоративной социальной ответственности (КСО) в те времена. Поэтому в 1983 году, окончив Школу менеджмента имени Келлога Северо-Западного университета с дипломом MBA, я устроился на работу к частному поставщику, HAVI, чей бизнес в то время был посвящен исключительно закупкам упаковочных материалов и логистической поддержке McDonald’s. Название этой фирмы не было на слуху, но тем не менее она являлась крупнейшим поставщиком McDonald’s, крупнее даже, чем Coca-Cola или Cargill.

Я управлял водителями грузовиков, которые занимались поставками продукции в рестораны McDonald’s на Среднем Западе. В 1988 году мою должность упразднили. Джордж Мако, глава подразделения HAVI Perseco, внезапно мне позвонил и попросил меня подумать над «временным назначением на должность по охране окружающей среды». Фактически Perseco выступала в роли отдела упаковки McDonald’s и работала с поставщиками над испытанием – введением в использование и закупкой крышек, салфеток, пакетов из полистирола для всех ресторанов McDonald’s.

Мако не стеснялся в выражениях и сказал мне, что моя новая временная работа заключается в том, чтобы спасти полистирольную «ракушку». Он заверил, что я смогу справиться с той неизвестностью, которая ждала впереди. После нашей встречи мне пришлось искать значение слова П-О-Л-И-С-Т-И-Р-О-Л в словаре, потому что все это выходило далеко за границы моих компетенций. И хоть у меня не было ни малейшего понятия о том, что все это значит, я принял предложение и отправился в авантюрное, захватывающее и полное неизведанного путешествие по КСО.

McDonald’s инвестировала средства в новые меры, политику и системы коммуникации по защите и сохранению «ракушки» из PSF. Компания заявила, что отходы McDonald’s и других продавцов фастфуда составляли лишь небольшую долю объема твердых отходов в стране – менее 0,3 процента. По моему мнению, подобная попытка минимизации проблемы была похожа на ее отрицание и наносила нам еще больший урон, несмотря на правдивую информацию. Отрицание заставляет людей думать, что тебе все равно и что ты не выполняешь своих обязательств. McDonald’s еще больше усугубила проблему своими сообщениями о том, что бумажные альтернативы контейнерам из PSF приносили окружающей среде не меньше вреда.

Многие люди считали, что бумага лучше пластика. Чтобы укрепить позиции пенополистирола, McDonald’s обратилась к Franklin Associates, ведущей консультационной компании по оценке жизненных циклов продукции, с просьбой изучить и сравнить степень воздействия на окружающую среду полноценного жизненного цикла PSF и альтернативных бумажных упаковок. Поскольку PSF обладает исключительно легким весом, результаты исследования были в пользу PSF и говорили о том, что контейнеры из пенополистирола сопряжены с меньшими объемами выбросов в окружающую среду при производстве, а их транспортировка более экологична. Бумажная упаковка тяжелее, ее изготовление и перевозка требуют больших объемов материалов, к тому же ее получают посредством грязного производства. Несмотря на то что все это было правдой, наше сообщение не нашло отклика среди активистов и потребителей. Оно не казалось интуитивно-правдивым среднестатистическому покупателю, который видел громоздкие упаковки из PSF на столиках в ресторанах или в машинах.

McDonald’s поддерживала работу, которую выполнял доктор Уильям Ратье, гарболог (специалист, изучающий мусорные отходы и методы их утилизации). Проведя раскопки мусорных захоронений, он нашел газеты, насчитывающие не один десяток лет, но тем не менее их по-прежнему можно было читать без особого труда. Конечный вывод заключался в том, что не имело значения, какой именно материал попадает на свалку: PSF, бумага или пластик – ведь он никуда не исчезает. Я лично убедился в правдивости этого заключения, когда вместе с Ратье и его командой поехал на раскопки полигона Fresh Kills на Стейтен-Айленде, где мы сумели найти всевозможные типы упаковок, газет и даже все еще сохранившихся пищевых отходов. Это было поразительно!

Эд Ренси рассказывает о том, как McDonald’s частично финансировала работу Ратье: «Я хотел, чтобы его исследования стали достоянием общественности. Из-под мусорных завалов полигона Fresh Kills на Стейтен-Айленде Ратье вытаскивал газеты, датированные 1910 годом, и даже еще более ранние издания. Хот-доги времен 1950-х годов, похороненные среди газет, по-прежнему имели свежий вид»[8].

Откровения специалиста по отходам помогли перевести дискуссию в плоскость вопроса о мусорных полигонах, которые, по сути, являются гробницами, предназначенными для предотвращения разложения твердых отходов. В результате все отходы, включая пищу, бумагу и пластик, перманентно занимают свое место.

Однако Ренси не хотел отказываться от борьбы за продолжение использования PSF. Он понял, что на свалках не разлагаются ни пластик, ни бумага, ни даже пищевые продукты. Ренси сказал: «Я считаю, что в конечном итоге в этом вопросе должна победить наука. А компании следует твердо придерживаться своих позиций, и тогда весь поднявшийся вокруг нас шум утихнет в скором времени».

Он признал, что McDonald’s «подвергалась исключительно жесткой критике со стороны новостных медиа и групп активистов». Ренси задавался вопросом о том, смогут ли идеи Робертса по национальной программе переработки отходов устранить проблему.

«Мы задействовали все возможные виды вторичной переработки отходов, – вспоминает он, – но дело в том, что это не решало фундаментальную проблему. Все общественники и защитники окружающей среды ненавидели McDonald’s и использовали PSF в качестве рычага, при помощи которого стремились заставить McDonald’s делать то, что им самим было нужно».

И хотя кое-кто считал компании по быстрому питанию основными поставщиками отходов на мусорных полигонах, McDonald’s действительно предпринимала конкретные шаги по решению проблем, связанных с окружающей средой. Так, к примеру, в конце 1989 года компания объявила о своей Политике сохранения тропических лесов, отметив, что «она никогда не закупала и никогда не будет закупать говядину, выращенную на пастбищах, созданных путем вырубки тропических лесов». В 2018 году эта политика по-прежнему оставалась в силе.

Кроме того, в 1987 году McDonald’s стала первой ресторанной компанией, которая вывела из производства использование хлорфторуглеродов. Эти вещества прежде использовались в качестве пенообразователя PSF, позволяющего придать материалу полезные воздухоизоляционные свойства. Но даже этот поступок не сумел существенно повлиять на ситуацию и снизить уровень давления на McDonald’s в отношении использования пенополистирола. Много лет спустя мы узнали о том, что замена пенообразователя привела к непреднамеренным последствиям, в немалой степени сказавшимся на глобальном потеплении. По данным отчетов ученых середины 1980-х годов, хлорфторуглероды были признаны основной причиной образования озоновых дыр в атмосфере Земли. Согласно журналу National Geographic, «озоновый слой представляет собой пояс из «озона» – газа естественного происхождения. Он располагается на расстоянии от 15 до 30 километров от Земли и служит щитом, защищающим планету от вредоносных ультрафиолетовых лучей типа В (UVB), излучаемых Солнцем»[9].

Наши инициативы по заботе о планете продолжались, несмотря на подобные неудачи. В начале 1990-х годов компания McDonald’s объявила о запуске программы McRecycle USA, которая предполагала закупки переработанных материалов на сумму в 100 миллионов долларов США. Данные материалы в дальнейшем планировалось использовать для строительства и оборудования ресторанов сети. Эта сумма составляла треть годового бюджета компании, выделяемого на строительство. McRecycle USA представляла собой серьезное обязательство, и она стала эффективной программой, стимулирующей реальный рост рынков вторичного сырья в разнообразных областях промышленности.

К сожалению, наши действия и попытки обратиться к общественности были подобны легким перышкам, попавшим в бушующий шторм критики не только со стороны активистов, но и со стороны матерей, детей и политиков. Все это создавало мощную волну бичевания PSF, и способов обернуть ее вспять практически не оставалось, за исключением одной возможной стратегии.

Поскольку все усилия, прикладываемые McDonald’s к тому, чтобы изменить отношение общества к использованию PSF, оказались безуспешными, приоритетом стала вторичная переработка PSF. И задачей, попавшей под мою ответственность, стало первичное тестирование и расширение программы переработки PSF в ресторанах.

Внедрить ее было не так легко, как может показаться сегодня. В те времена вторичная переработка еще не стала нормой. Утилизация бытовых отходов только начинала применяться, и лишь немногие компании независимо от своей индустрии успели принять хоть какое-то участие в инициативах по вторичной переработке отходов. McDonald’s ничем не отличалась от остальных, но мы были уверены в том, что сумеем изменить ситуацию в этой области. Идея заключалась в том, что если бы мы начали вторично перерабатывать PSF, использованный в наших ресторанах, то потребители восприняли бы этот шаг как положительный компромисс. Это позволило бы нам продолжать использовать идеальную упаковку.

Мы начали сотрудничать с лидерами в индустрии пластика, инвестирующими в стартапы по переработке пластиковых упаковок и бутылок. В ноябре 1988 года компания Mobil Chemical (позднее ставшая частью Exxon-Mobil) и Genpak Corporation, компания по упаковке продуктов питания, разработали проект по переработке вторичных отходов в городе Леоминстер, штат Массачусетс. Проект назывался «И снова пластик» (Plastics Again), который позднее был поглощен Национальным советом по вопросам полистирола (National Polystyrene Council), торговой ассоциацией производителей полистирола. Немного ранее в этом же году в Бруклине (в Нью-Йорке) компания Amoco Foam Products совместно с McDonald’s создала предприятие Polystyrene Recycling Inc. по переработке полистирола.

Я был по горло занят совместными проектами с Amoco и Mobil-Genpak, каждый из которых оказался неуспешным в силу разных причин. Бруклинский центр переработки мусора собрал все отходы из ресторанов «Макдоналдс» во всех шести районах Нью-Йорка. Это была настоящая «машина Руба Голдберга». Лишь 5 процентов отходов McDonald’s приходилось на пенополистирол. Вместо того чтобы вывозить лишь полистирольные отходы, мусоровозы забирали всю дурно пахнущую и протухшую еду и упаковочный мусор, а потом из них выделяли лишь 5 процентов, которые были полистиролом. Это была глупая затея, не более чем дорогостоящий, многомиллионный пиар-маневр. Тогда я поклялся себе никогда больше не опускаться до подобной «зеленой отмывки».

В отличие от операции Greenpoint совместный проект Plastics Again был вполне реальной попыткой по переработке пенополистирола. Сложная задача McDonald’s заключалась в том, чтобы убедить посетителей ресторанов в необходимости сортировать свой мусор.

Я тесно сотрудничал с нашими специалистами по коммуникациям и пиар-агентствами, стараясь понять, как именно будет лучше обратиться к посетителям с просьбой помочь McDonald’s в сортировке отходов для их вторичной переработки. Мы разработали графику, показывающую покупателям, как следует это делать, и вывешенную у пунктов заказов. И мы создали образовательные материалы, которые объясняли, что нужно делать для того, чтобы отходы попали в переработку.

Несмотря на эти усилия, клиенты оказались сбиты с толку. После еды они несли таинственные горы упаковки, оставшиеся на подносах, к мусорным бакам и контейнерам по утилизации, а затем застывали на долю секунды, глядя на табличку с инструкцией, и просто сбрасывали весь мусор в бак. Мы отслеживали количество посетителей, выполнявших инструкции по утилизации в наших ресторанах. В лучшем случае лишь треть посетителей делала все правильно. По моим наблюдениям, мамы с одним или двумя детьми были самыми терпеливыми и стремились в точности следовать инструкциям.

Так или иначе, не объяснимым для меня образом McDonald’s, по сути, обучила клиентов выбрасывать мусор в специальные баки. Разделять его на «отходы» и «сырье для вторичной переработки» оказалось слишком трудной задачей. Посетители McDonald’s требуют быстрого питания и быстрого обслуживания. Просьба не торопиться и сортировать собственный мусор конфликтовала с бизнес-моделью скоростного обслуживания McDonald’s. Проведя это испытание по вторичной переработке в тысяче ресторанов, мы поняли, что большинство посетителей McDonald’s не были готовы к разделению мусора после еды, не желали этим заниматься и не имели необходимой мотивации.

Это нежелание ставило всю нашу программу утилизации под угрозу. Мусоровозы Plastic Again забирали плохо отсортированный PSF, где доля мусора и пищевых отходов превышала количество пенополистирола. Машины отвозили его в Леоминстер, штат Массачусетс, на завод по переработке PSF заодно с вонючим мусором и паразитами. Перерабатывающий завод прилагал максимум усилий по сортировке, мытью и дезинфекции PSF, прежде чем сделать из него полистирольную смолу. Рынок переработанной смолы PSF находился в зачаточном состоянии, поэтому спрос на продукцию был невелик. Некоторое количество пенополистирола использовалось для изготовления линеек, йо-йо и других мелочей.

В канун Хеллоуина 1990 года, оценивая предстоящее грандиозное заявление McDonald’s о программе переработки пенополистирола, я понял, что вся эта инициатива была безумием. Вторичная переработка PSF оказалась досадной ошибкой, и я не видел способа улучшить положение.

Майк Робертс не обращал внимания на эти препятствия, напротив, он видел уникальную возможность изменить ситуацию. Робертс в недавнем прошлом стал первым вице-президентом McDonald’s по вопросам окружающей среды и был в подчинении у Ястроу. Его назначили на эту должность годом ранее, чтобы он смог получить определенный опыт работы перед повышением на более ответственную должность. Робертс обладал заразительной харизмой и четким видением пути к позитивным переменам в обществе. Я восхищался его магнетической энергией и способностью объединять людей. Эти черты предвещали его восхождение на вершину системы McDonald’s. И действительно тринадцать лет спустя он стал президентом и главным операционным директором международной сети McDonald’s, вторым по значимости руководителем корпорации.

Помимо харизмы у Робертса также была масса убеждений. На мой взгляд, он был чрезмерно решительным. Он уверенно собирался распространить проблемную программу переработки PSF на все рестораны McDonald’s в США.

«Я думал, у нас был шанс занять лидирующие позиции, – вспоминает Робертс, – поэтому я непрерывно сотрудничал с Управлением по отходам и другими участниками вопроса, пытаясь разработать государственную программу по переработке пластика. Она распространялась бы на все виды пластика, включая и нашу «ракушку» из пены»[10]. Робертс знал, что проект переработки займет немало времени, потребует сотрудничества с многочисленными партнерами и длительного периода обучения посетителей наших ресторанов. Несомненно, переработке пластика необходима мощная движущая сила, поскольку она значительным образом отстает от прогресса, достигнутого в области переработки бумаги.

Это перетягивание каната в McDonald’s завораживало меня: силы одной стороны тянули в сторону спасения PSF, в то время как силы другой – в сторону отказа от этого материала. Как могло случиться так, что в компании одновременно предпринимались диаметрально противоположные усилия? Было это дисфункцией или нормой?

Моей следующей остановкой был Отдел коммуникаций компании. Там я увидел черновик пресс-релиза, датированного завтрашним днем и объявлявшего о запуске программы переработки PSF на территории нашей страны. Я был шокирован. Программа не была упорядоченной, к тому же различные подразделения в самой компании McDonald’s по-прежнему не могли прийти к общему мнению о дальнейших шагах. Я отправился прямо к Шелби Ястроу. Он, пятидесятишестилетний мужчина, не переставая, стучал каблуком. Он ерзал в своем кожаном кресле, пока я описывал ему все бедствия, сопутствующие тестированию процессов переработки.

Ястроу не был похож на типичного корпоративного руководителя. Он просил своих прямых подчиненных называть его «Дядюшка Шелби», заботился об окружающих и знал, что его собственный успех зависел от нашего успеха. Он избегал любых комплиментов, но часто сам хвалил свою команду. За полосатым костюмом и очками для чтения, которые, казалось, неизменно были водружены на самый кончик носа, скрывался человек черчиллевской глубины и широты личности. И как только мог настолько загруженный руководитель помимо прочего быть еще и отменным гольфистом? Как умудрялся он находить время, чтобы писать в таких бестселлерах, как New York Times и Undue Influence?

Вот уже три года Ястроу пытался решить этот всевозрастающий и эмоционально изматывающий пиар-кошмар. Но до сих пор ничто так и не смогло приостановить свободное падение репутации McDonald’s. Когда мы разговаривали за кофе, он вспоминал то время, когда готовился к судебному разбирательству в Париже. Ястроу был удивлен тем, что никто из его людей в McDonald’s не имел возможности дать свидетельские показания. Вероятно, основатели французской правовой системы исходили из того, что ответчик будет с готовностью лгать, пытаясь отстоять свою правоту; поэтому истцу было необходимо найти независимых свидетелей, которые представили бы собственную версию событий.

Применив аналогичный образ мышления в отношении кризиса отходов в США, Ястроу понял, что McDonald’s нуждалась в независимом и уважаемом свидетеле, который сумел бы объяснить или хотя бы одобрить суть усилий по снижению количества отходов, предпринимаемых McDonald’s. «В конце концов, – вспоминает Ястроу, – мы специализировались на бургерах и не имели существенной репутации в области экологических наук. Но было ли это возможным? Могли ли мы убедить самых уважаемых людей принять и поддержать наши новые агрессивные экологические инициативы? Более того, смогли бы мы убедить таких людей помочь нам в определении и развитии наших инициатив?»[11] Годом ранее Ястроу попросили об интервью на канале Financial News Network (предшественник CNBC). Как оказалось, это было одно из тех удаленных интервью с разделенным экраном, когда интервьюер находился в одном городе, а два интервьюируемых были в двух других городах. По счастливой случайности вторым приглашенным оказался Фред Крупп, президент EDF.

Ястроу слышал о Круппе и обо всей замечательной работе, которую тот выполнял, но к тому моменту еще не успел встретиться с ним лично. В ходе программы Крупп сделал несколько заявлений, которые звучали музыкой для ушей Шелби:

что полистирол не был ужасным врагом;

что на самом деле он обладал рядом достоинств;

что McDonald’s вот уже много лет была ответственной компанией.

Ястроу вспоминает:

Помимо прочего в тот вечер Фред озвучил еще одну вещь, которая стала для меня откровением, нечто, ставшее крючком, на который я вешал свою шляпу в течение пары следующих лет. Он сказал, что здоровая окружающая среда – это здоровый бизнес. Он не имел в виду, что забота об окружающей среде – это хороший пиар-ход. В действительности он показал, что «три П»: понижение, повторное использование и переработка – экономили деньги.

Ястроу видел в Круппе решение проблемы McDonald’s. Крупп был ученым, ориентированным на благо общества, и глубоким мыслителем, который знал о том, о чем знали лишь немногие люди из бизнеса: эффективная практика бережного отношения к окружающей среде повышала показатели прибыли. Ястроу понял, что Крупп осознал, что повлиять на корпоративную Америку, призывая исключительно к пользе для социума, невозможно. Но если бы «он смог показать, что у природы и прибыли общий цвет – зеленый, то он мог бы задействовать стимул и мотивацию каждого предпринимателя в мире – прибыль».

На следующее утро Ястроу позвонил Круппу и организовал встречу. Перед телевизионным интервью с Ястроу Крупп, на тот момент тридцатипятилетний человек, был убежден, что его взгляды на третью волну популяризации политики по охране окружающей среды могли привести к значительным положительным переменам в отношении охраны природы. Это стало бы возможным под покровительством корпораций, стремящихся к пользе как для окружающей среды, так и для собственных организаций. Первая волна началась с действий Тедди Рузвельта, ведущих к сохранению дикой природы и диких земель. Вторая волна возникла с изданием основополагающей книги Рэйчел Карсон под названием «Безмолвная весна» (1962), в которой она сконцентрировалась на борьбе с проблемой загрязнения почвы пестицидами и их вредом для здоровья человека и экосистем.

Однажды Крупп обедал в McDonald’s со своими маленькими детьми. Все большое количество упаковочного мусора на его столике натолкнуло на мысль о партнерском проекте третьей волны, способном изменить мотивацию и будущее направление работы EDF. Этот проект мог бы также бросить вызов нормам в среде экологических НКО, согласно которым все корпорации были врагами. Круппу стало любопытно, что же произойдет в том случае, если EDF поможет McDonald’s снизить объемы отходов.

В то же время сама идея партнерства EDF и такой компании, как McDonald’s, была чрезвычайно неординарной. Так было в силу того, что крупные компании и некоммерческие организации в то время попросту еще не пытались сотрудничать. В частности, предыдущая история самого EDF была конфронтационной, и в 1960-х годах негласным девизом его основателей был «Засудим ублюдков!». Но сейчас, вместо того чтобы атаковать компании с проблемами в сфере экологии и выбросов, Крупп вдохновился мыслью преподавателя Йельского университета, профессора Чарли Уокера, который говорил ему, что «люди могли бы решить многие проблемы, всего лишь понизив голос»[12].

Согласно Круппу, первые две волны популяризации политики по охране окружающей среды оказались хорошими движениями, но они «привели к негативному восприятию действий экологов». Он посвятил этому вопросу редакционную статью в издании Wall Street Journal 1986 года. Позже он говорил о том, что «как группа, мы считались рефлекторными оппонентами промышленности с враждебным отношением к росту объемов производства, привилегированной элитой, безразличной к созданию новых рабочих мест»[13].

Третья волна, которую предвидел Крупп, могла запустить смену парадигмы в сфере отношений между НКО, такими как EDF, и компаниями, подобными McDonald’s. Третья волна была призвана стать конструктивной: «тем путем, который представлял в свое время Чарли Уокер, когда защитники окружающей среды брали на себя бремя поиска гибких и эффективных решений, вместо того чтобы просто винить в проблемах окружающих». Его статья оканчивалась ссылкой на использование «стимулов, ориентированных на рынок» для достижения «большей пользы для экологии и экономики при меньших социальных и экономических затратах».

Вдохновленный этими идеями Крупп написал письмо Эду Ренси, президенту McDonald’s США. Но так и не получил ответа. А затем он встретился с Ястроу в том интервью для Financial News Network. Он принял приглашение Ястроу посетить центральный офис McDonald’s в Оук-Брук, штат Иллинойс. Крупп приехал в McDonald’s с чувством грусти и в ожидании увидеть формальную корпоративную обстановку с закрытыми дверями из тяжелого темного дерева и лабиринтами бюрократии. Вместо этого Ястроу встретил его неформально и непринужденно. «Он успокоил меня», – вспоминает Крупп:

Я и не подозревал, что Ястроу собирался в конечном итоге стать беллетристом. Оглядываясь назад, я могу сказать, что он никогда не был типичным корпоративным руководителем. Итак, я был на встрече с этим человеком, обладавшим чрезвычайно живым воображением. Я сказал, что мы осознали необходимость в рабочем решении для McDonald’s и что оно не должно быть сложным и стоить, как китайский фарфор. Ястроу ответил, что очень хотел, чтобы McDonald’s могла найти какое-то решение совместно с EDF. Эта его мечта в точности повторяла ту, которая изначально заставила меня написать письмо в McDonald’s.

Эти двое мужчин пришли к взаимному пониманию и доверию. В то же день Крупп встретился с Эдом Ренси в Оук-Брук, и в конечном итоге они договорились сформировать совместную целевую группу по Сокращению отходов, которая работала бы над поиском путей уменьшения отходов в рамках системы владельцев-операторов, поставщиков и сотрудников компании McDonald’s. Практически год ушел на диалог по структурированию формального письменного соглашения, определяющего вопросы к рассмотрению целевой группой, и на создание ряда базовых правил. Это соглашение, призванное предвосхитить потенциальный конфликт, включало защитительное положение на случай разногласия, которое сохраняло права сторон на то, чтобы публично отстаивать свое мнение. Оно также обеспечивало финансовую независимость сторон и позволяло каждой из организаций вести собственную пиар-повестку и отстаивать свои интересы по решению проблем окружающей среды в течение всего шестимесячного периода существования целевой группы. Тем не менее компании McDonald’s запрещалось делать какие-либо публикации о работе целевой группы в своих маркетинговых материалах без предварительного согласия EDF. Ястроу настаивал еще на одном ключевом положении соглашения: Фонд не имел права изменять базовую модель фастфуда и превращать McDonald’s в ресторан высокой кухни.

Еще одна часть двусторонней договоренности показывала, насколько опережал свое время Ястроу с точки зрения прозрачности бизнеса. Сегодня, имея Интернет и социальные СМИ, мы как должное воспринимаем всю ту информацию, которая находится в мгновенном доступе посредством пары кликов на смартфоне. В 1990-х годах не было такой активной системы Интернета. Ястроу настаивал на открытом доступе EDF к McDonald’s и уделил этому значительную часть официального объявления. Ястроу отметил, что:

На пресс-конференции (август 1990 года), посвященной объявлению о начале наших партнерских отношений, я передал Фреду символический ключ к McDonald’s, сказав, что этот ключ откроет любую дверь и любой ящик любого стола. Я призывал его и его людей открывать все, что встретится на их пути, подслушивать, расспрашивать и подвергать сомнению. Более того, чтобы быть в тонусе, мы пообещали прессе, что будем открыты для любых запросов, и обязались рассылать ежемесячные отчеты о достижениях рабочей группы.

Ястроу и McDonald’s, вступив в эти новаторские формальные отношения с EDF, играли в опасную игру. Как писало издание Forbes, компания McDonald’s «пригласила волка в курятник».

Крупп и EDF, вступив в работу с McDonald’s, рисковали еще сильнее. Многие из его коллег по НКО, например враждебно настроенная Лоис Гиббс, насмехались над сотрудничеством Круппа с нашей компанией. Безусловно, согласившись на партнерские отношения с McDonald’s в работе по снижению объемов отходов, Крупп вышел за экологическую орбиту. Многие из его коллег по некоммерческим организациям критиковали решение EDF. Журнал Rolling Stone писал, что «стремление Круппа к диалогу с врагами из капиталистического мира вызвало проклятья со стороны некоторых защитников природы (как правило, неофициальные): в их глазах он был своеобразным Бенедиктом Арнольдом от экологии, пытавшимся «подлизаться» к большому бизнесу и Белому дому»[14]. Круппу надо было хорошо потрудиться, чтобы доказать, что он не был предателем зеленого движения.

После того как детальное соглашение было завершено, Ястроу попросил меня возглавить команду McDonald’s по сотрудничеству с EDF. То, что двумя годами ранее начиналось как временная должность, стало моей постоянной работой со штатным персоналом в количестве двух человек. Я любил эту работу больше всего на свете: мой менталитет родом из 1960-х годов, ориентированный на спасение планеты, нашел способ реализации. Работа давала мне невероятный заряд энергии и приносила радость, когда я пытался найти способ решения крупных социальных проблем для McDonald’s (например, снизить количество отходов, спасти контейнер из PSF при помощи вторичной переработки). Мне нравилось делать это таким образом, который удовлетворял защитников природы и вел к финансовому и репутационному успеху McDonald’s.

Партнерские отношения с EDF начались в августе 1990 года, и я считал, что они имели потенциал по достижению своей большой цели по значительному снижению количества отходов системы McDonald’s. Но я волновался о том, что предстоящее решение о PSF в любом случае окажется плохим. Если мы откажемся от использования «ракушки» PSF, то EDF может решить, что «работа выполнена», и перейти к другим вопросам, вместо того чтобы продолжить наш шестимесячный план, рассмотрев все возможные пути снижения уровня отходов. А если мы выберем вариант вторичной переработки в рамках страны, то EDF закончит сотрудничество в знак протеста.

Я был озадачен последствиями, которые мог вызвать грядущий пресс-релиз. Я не мог повлиять на решение об PSF, но я был ответственным за «План действий по сокращению количества отходов», разрабатываемый совместно с EDF. Мне было нужно подготовиться к следующей встрече с командой EDF по твердым отходам, и я надеялся, что работа нашей целевой группы продолжится и после этого объявления.

Я сидел в здании центрального офиса McDonald’s, расположенного в сельской местности Оук-Брук, с ее великолепными прудами, ручьями и сотнями высоких дубов. Когда бы я ни выглянул в окно, я всегда мог увидеть орла, ястреба, стаю гусей или оленя, голубые сверкающие воды озер Фред и Эд, названных в честь Фреда Тернера, правой руки Рэя Крока, и Эда Шмитта, бывшего президента McDonald’s.

Прежде чем я впервые встретился с командой Фонда, в своем воображении я рисовал типичных фанатичных «обнимальщиков деревьев», начисто лишенных деловой хватки. Когда мы встретились в августе 1990 года на первом совместном митинге, представившись друг другу и приступив к диалогу, я задавался вопросом, окажется ли наше взаимодействие продуктивным. Я старался оценить команду Фонда – и мне казалось, что между нами есть ряд существенных различий. Джеки Принс (теперь Джеки Принс Робертс) была руководителем проекта. Она была очень активна и буквально засыпала нас быстрыми вопросами, превратив нашу встречу в инквизиционную пытку. Старший специалист Фонда Ричард Денисон (с докторской степенью в области физики) казался гением и вел себя соответствующе. У него была жидкая бородка, которую он причесывал пальцами во время длительных рассуждений на тему проблем, связанных с отходами. Аналитик в области экономики и отходов Джон Растон был похож на Коломбо из телесериала – неуклюжего, но мудрого детектива в исполнении Питера Фалька. За его нечесаными волосами, мятой рубашкой и ироничным юмором чувствовалась безграничная находчивость.

Со стороны команды McDonald’s присутствовал общительный Кит Магнусон, директор операционного отдела. Я считал его стержнем нашей команды, потому что McDonald’s – компания, основанная на операциях, и в ней все сосредоточено на скорости услуг. Наши рекомендации по отходам, если им вообще когда-либо суждено было появиться на свет, нуждались в благословении отдела операций. Терри Капатосто, в то время старший директор по связям со СМИ, была нашим гуру сообщений. Она была известна манерой править красными чернилами наш многократно переписываемый отчет.

Завершал нашу команду Дэн Шпрехе, менеджер группы по правительственным связям McDonald’s, и он привносил долю юмора в нашу команду. Он выступал в чикагском Second City в качестве комика и облегчал ход наших встреч.

Когда в августе 1990 года мы начали проект по созданию рабочей группы, команда McDonald’s испытывала немалый страх. Мы думали, что целью EDF было наконец взять нас «за жабры», использовать публичную риторику и силой заставить нас измениться. Богатый опыт говорил о том, что именно такой была модель многих НКО, используемая для создания изменений в корпоративном секторе.

Я беспокоился о наихудшем развитии сценария, когда наша работа могла быть омрачена и искажена чистой математикой отходов McDonald’s: каждый ресторан еженедельно генерировал примерно три четверти тонны отходов и материалов, пригодных для переработки. Это звучало неплохо. Но если умножить три четверти тонны на восемь тысяч пятьсот ресторанов McDonald’s США и на пятьдесят две недели в году, то выходило более двухсот двадцати шести миллионов килограммов мусора в год, производимого ресторанами McDonald’s в США.

Учитывая, что в среднем в каждом из своих ресторанов компания обслуживает около двух тысяч человек в неделю, создавая менее 0,5 килограмма отходов на одного клиента, то ситуация выглядела в пределах разумного. Но цифры объемов отходов McDonald’s не были тем фактором, который вывел проблему на всеобщее обозрение. Этим фактором была видимость отходов, особенно мусора, и могущественный символизм контейнера PSF, благодаря которому McDonald’s и оказалась на переднем фронте общественной критики.

Перед тем как Джеки Принс приехала на первую встречу с McDonald’s, она думала: «Это бизнес в сфере быстрого питания. Возможно, он не особо инновационный, вероятно, не особо детализированный. Но насколько сложным он может быть? Да просто берите и выкладывайте бургеры на прилавок»[15].

Принс была в здании Университета гамбургеров. Серьезный подход и количество учебных помещений McDonald’s «заставили ее зауважать культуру компании и то, насколько профессиональной, продуманной и детализированной она была». Она узнала, что сотрудники McDonald’s гордились «кетчупом, текущим по их венам». Она также лично удостоверилась в сложности и глубине операционных процессов ресторанов McDonald’s, когда ей и Ричарду Денисону довелось поработать в одном из них. Как однажды сказал Рэй Крок: «Никто не относится к гамбургерному бизнесу серьезнее, чем McDonald’s».

«Мы пришли туда в 9.30 утра, – рассказывает Принс. – Они показали нам обучающее видео. Единственная задача, которую нам позволяли выполнять, заключалась в заправке булочек, и мы думали, что это будет забавным развлечением». Она продолжила описывать свой опыт:

У нас был Биг Мак, и для его приготовления требовалось выжать на булочку двумя нажатиями кетчуп и одним нажатием горчицу. Необходимо было четко следовать инструкции: два раза выжать кетчуп, один раз – горчицу, добавить три соленых огурчика и один ломтик лука. Требовалось выучить этот порядок. Шестьдесят секунд спустя мы получили еще один список, и это было рыбное филе. Нужно было выучить порядок его заправки. Затем следовала новая комбинация, необходимая для обычного бургера. На этот раз нужно было выжать один раз кетчуп и горчицу.

Я более-менее справлялась с заданием, но Ричард Денисон был в шоке. Он ужасно разволновался. Помню, как рассказывала своим друзьям о том, что мне пришлось проходить этот тренинг в McDonald’s с парнем, у которого была докторская степень в области молекулярной биохимии и биофизики. Он не смог бы справиться с заправкой для булочек: работать с нужной скоростью и соблюдать рецептуру – даже если бы это был вопрос жизни и смерти.

Один день работы с заправками сумел открыть нам глаза на то, какая невероятная работа происходила по ту сторону прилавка, оставаясь невидимой для посетителей, и, следовательно, на удивительные возможности по изменению хода вещей без реального вмешательства в драгоценное и высоко ценимое взаимодействие с посетителями и в покупательский опыт. Конечно, вскоре мы узнали, что 80 процентов отходов McDonald’s фактически возникали по внутреннюю сторону прилавка, а не после того, как заказ попадал в руки посетителя. Большую часть отходов составляли упаковка для перевозки продуктов, кофейная гуща, яичная шелуха и диспенсеры для соусов.

Точно так же, как Принс и команда EDF прониклись уважением к сложным операциям в McDonald’s, команда McDonald’s признала усилия Фонда по работе с нашими ресторанами и его искреннее стремление понять суть нашего бизнеса. Мы начали сплачиваться и работать как единая команда, а не как противоположные стороны. Но мы по-прежнему носили своего рода униформы, отражающие определенные стереотипы: я носил костюм, галстук и начищенные до блеска туфли – типичную одежду корпоративной Америки, а народ из EDF одевался более свободно. Однако вскоре эта «оболочка» начала таять без следа, по мере того как мы продолжали трудиться над общей задачей и учились взаимному доверию, и перенимали опыт друг друга.

Знакомство с этими людьми избавило нас от наихудших опасений. Команда EDF не стремилась уничтожить нас. Она действительно хотела снизить количество отходов, но не для того, чтобы «откусить от нас» кусочек побольше и увеличить количество голосов или использовать эти голоса, которые Крупп считал контрпродуктивными, для экологического движения, в своих целях. Однако EDF был намерен изучить и подвергнуть сомнению все, с чем ему довелось бы столкнуться. Несмотря на то что члены команды EDF были мягкими и сдержанными, их ни в коем случае нельзя было назвать слабаками.

Они демонстрировали жесткость, столкнувшись лицом к лицу с одним из главных страхов моей команды, который заключался в том, что группа EDF могла заставить нас перейти на многоразовую посуду (например, на керамические тарелки и чашки) в ресторанах. Бизнес McDonald’s основан на скорости, портативности и чистоте. Одноразовые упаковки прекрасно подходят для этих целей. Мы не могли даже и думать об использовании многоразовой посуды в своей работе. Тарелки, чашки и столовые приборы предполагали бы систему мойки, которая в свою очередь потребовала бы дополнительного пространства и персонала по сбору, мытью и хранению посуды. С другой стороны, EDF уже долгое время пропагандировал необходимость замены предметов одноразового использования на многоразовые в самых различных ситуациях, например когда речь шла о продуктовых сумках и кофейных чашках в офисах. «Для нас, – говорила Принс, – предметы многоразового использования были Святым Граалем. Найти возможности по замене одноразового многоразовым: эта стратегия казалась нам основной и самой лучшей. Мы считали важным рассматривать ее как можно более пристально и со всех ракурсов».