Битва за Норд-Ост

23 октября

В 21.05 на лентах информационных агентств появилась информация о том, что в Москве террористами захвачено бывшее здание Дворца культуры Государственного подшипникового завода (ДК ГПЗ), где шло представление мюзикла «Норд-Ост». Вместе со зрителями, актерами и обслуживающим персоналом в заложниках оказалось не менее 1000 человек. Группа террористов насчитывала около 50 боевиков, вооруженных огнестрельным оружием, ручным и гранатами и взрывными устройствами. Они приехали к зданию на нескольких микроавтобусах и провели захват очень профессионально. Среди террористов находилось более десятка женщин, называющих себя вдовами погибших «борцов за свободу Ичкерии». По словам очевидцев, эти особы отличались предельной агрессивностью и были все как на подбор: коренастые, с низкими талиями, некрасивые. Вооруженные люди объявили себя бойцами 29-й дивизии, которой командует полевой командир Мовсар Бараев, родной племянник известного чеченского боевика и садиста Арби Бараева, уничтоженного в ходе спецоперации федеральных войск летом 2001 года в Чечне. За каждого убитого террориста из своей группы боевики обещали расстреливать по десять заложников. Они заминировали зрительный зал и заявили, что «готовы к смерти».

Свидетельствуют бывшие заложники.

Людмила Федянцева, зрительница:

«Когда на сцену выбежали террористы, я сначала решила, что это элемент спектакля. Потом, смотрю, что эти ‘‘артисты ” слишком какие-то серьезные. Позвонила старшей дочери, которая сходила на “Норд-Ост ” незадолго до нас, и спрашиваю: “Эля, а во втором акте на сцену выбегают вооруженные чеченцы?” Она говорит: “Мама, какие чеченцы? Там самолет должен выкатиться на сцену, а военных там никаких нет ”. Только после ее слов я поняла, что произошел захват и это не игровые, а реальные бандиты и они не шутят»[1].

Григорий Васильев, один из авторов и продюсеров «Норд-Оста»:

«Мы с Алексеем Иващенко работали в студии звукозаписи на третьем этаже, когда прибежал наш менеджер сцены и сообщил, что в зале стреляют. И первая реакция, естественно, броситься туда, узнать, в чем дело, чем-то помочь. Потому что как это так — в театре стреляют! Сбежал на первый этаж и обнаружил там нашего пожарника, который кричал на непонятных людей в черном: “Бросьте нас пугать, я же вижу, что это пиропатроны, я по запаху слышу!” Но когда ударили первые пули, мы поняли, что дело серьезное. И тогда я бросился в зал. По сути вскочил в последний вагон. Еще чуть-чуть, и мне уже не удалось бы заскочить в зал. Все решали секунды. К счастью, я успел. Если бы не успел, меня расстреляли бы или вытеснили за пределы помещения. Мне нужно было куда-то бежать: либо в зал, либо вон из здания. Я побежал в зал»[2].

Елена Зиновьева, зрительница:

«Я с друзьями сидела в бельэтаже. В начале второго действия мюзикла из всех дверей появились люди с автоматами, в камуфляже и масках. Они начали кричать и стрелять в воздух. Объявив, что они чеченцы и что здание захвачено, они приказали выкинуть мобильные телефоны и сумочки в проход между рядами и держать руки за головой. Не могу сказать, что террористы вели себя очень жестоко, однако я видела, как нескольких мужчин били по голове прикладами автоматов. Нам сказали, что при попытке штурма за каждого убитого товарища они будут расстреливать 10 заложников. Мужчин и женщин с детьми развели по разным сторонам зала. Когда выяснилось, что среди зрителей есть иностранцы, террористы дали им возможность позвонить домой, чтобы информация о захвате попала в мировую прессу. Нам тоже разрешили позвонить и передать через родственников спецслужбам, чтобы ни в коем случае не было попыток штурма»[3].

Ирина Филиппова, зрительница:

«Я пошла на “Норд-Ост” с другом из Болгарии. Причем пошли туда совершенно спонтанно, мне даже пришлось отменить деловую встречу ради похода. После первого действия мы хотели уйти, не понравилось представление, но потом решили уж досмотреть. Ну вот и досмотрели…

Летчики на сцене допели свою песню, как вдруг на сцену с левой стороны по ступенькам вбежал человек в камуфляже и, стреляя в воздух, начал кричать: “Мы из Грозного, это не шутка, всем оставаться на своих местах, начинается война!” Я сначала не поняла, что происходит, и сказала своему другу, что какой-то странный режиссерский ход — не смешно. Поняли мы, что это не шутка, только после того, как в зал со сцены столкнули актеров, а между рядами начали ходить люди в камуфляже и всех сажать на места. После чего террористы спросили, есть ли в зале иностранцы и мусульмане. Я тоже встала вместе с иностранцами, поскольку я хорошо говорю по-английски и со мной не было никаких документов. Но нас не отпустили, а пересадили с 10-го ряда на предпоследний. На последнем ряду сидели женщины в черном и двое мужчин, они, кстати, сменялись, а женщины нет. Интересно, что тетки явно друг друга не знали, они говорили на чеченском, а какие-то слова вставляли на русском. Из их разговора стало понятно, что они знакомятся друг с другом. Две тетки там были совершенно с отрешенными лицами, то ли фанатки, то ли наркоманки, а другие женщины были даже приветливы»[4].

Около 22.20 прибывшие на место происшествия оперативные сотрудники установили факт захвата ДК ГПЗ. Вокруг здания выставлено милицейское оцепление. Никаких требований террористы не выдвигали.

В 22.26 об инциденте в столице был проинформирован президент России Владимир Путин и премьер-министр Михаил Касьянов.

До 23.00 был введен в действие план «Гроза» — все сотрудники МВД и ФСБ должны прибыть в расположение своих подразделений. Усилена охрана зданий, где расположены органы власти, и жизненно важных объектов городской инфраструктуры. К захваченному ДК прибыл мэр Москвы Юрий Лужков, политики разных уровней и руководящие чины МВД, ФСБ, Генеральной прокуратуры, МЧС РФ. Был образован оперативный штаб по разрешению ситуации с заложниками, который возглавил заместитель директора ФСБ Владимир Проничев. В район трагедии стянуты подразделения патрульно-постовой службы, ГИБДД, СОБР, ОМОН, Отдельная дивизия оперативного назначения, Софринская бригада, подразделения Центра спецназначения ФСБ — группы «Альфа», «Вымпел», взрывотехники московского управления ФСБ, сотрудники департамента по борьбе с терроризмом, группа армейских саперов, спецотряд МЧС «Лидер», «Центроспас», силы ГО и ЧС, машины пожарной охраны и Центра экстренной медицинской помощи. На ключевых позициях вокруг ДК расположились снайперы.

К 24.00 полностью перекрыто движение на улицах, прилегающих к зданию ДК. Сотрудники МВД оттеснили за оцепление журналистов и толпы зевак. Оперативный штаб предпринимает попытки наладить контакт с террористами. Решается также вопрос об эвакуации жителей из домов, расположенных в непосредственной близости от Дворца культуры.

Террористами без всяких условий освобождено несколько десятков заложников, в числе которых дети, женщины, мусульмане и иностранные подданные, в частности, граждане Грузии. При этом одним из бандитов будет брошена циничная фраза о том, что они отпускают «грузинцев в виду их антироссийских настроений». Французский дипломат Катя Иванова-Терьян, отпущенная с группой детей и азербайджанцев, сообщила, что боевики, захватившие здание, скорее всего, являются лицами южных национальностей. «Это настолько гнусные и омерзительные типы, что просто ужас!» — подчеркнула хрупкая француженка, шокированная происходящим. Другой освобожденный заложник, Денис Афанасьев, мальчик 9-10 лет, заявил, что «эти люди с автоматами были похожи на кавказцев и говорили с акцентом. Мы хотим, чтобы кончилась война, кричали они».

Некоторым из заложников удалось самостоятельно покинуть захваченное здание, выбравшись на улицу через окна гримерок и подсобных помещений. Всего таким образом из плена сбежало 10 человек, среди них известный бард. Алексей Иващенко. По мнению одного из сбежавших — помощника режиссера мюзикла, в здании могут быть и другие люди, которые сумели спрятаться от боевиков в подсобках или подвале. «Террористы действовали наобум, если они и знали план здания, то только как зрители. Если бы у них был детальный план здания, они бы и нас нашли, наверное. Это, на мой взгляд, хаотический захват», — заявил бывший заложник.

Свидетельствует очевидец.

Корреспондент газеты «Генеральная линия»:

«23.00. Едем от метро “Дубровка” на трамвае до клуба шарикоподшипникового завода. Народу возле оцепления еще мало. На джипе “Чероки” приехал глава “Мосэнерго ” Аркадий Евстафьев. Несмотря на моросящий дождь стоит в белой рубашке с галстуком. Вначале предлагает обменять себя на заложников, потом предлагает “мочить всех ”. На этой почве братается с конкретными братками, поклонниками Жириновского. “Вот если бы Жириновский был президент, то он бы с чеченами разобрался ”. Манерами и внешностью Евстафьев сам напоминает “правильного пацана”. Когда люди узнают, что это тот самый, который выносил из Белого Дома коробки из-под ксероксов, полные долларов, то реакция на его появление становится резко негативная. “Какая досада, что он в “Норд-Осте ” не сидит ”, — обращается к толпе пенсионер. “Может, снайпер его уложит, этого хряка комсомольского ”, — вторит молодой парень в униформе дорожного рабочего.

24.00. В здание ПТУ привозят первых освобожденных заложников. Группа развеселой молодежи усаживается на пол. “Какой кайф. Надо же! Попали на такое реалити-шоу. Это круче, чем “За стеклом». Привозят группу “голубых”из находившегося в том же здании гей-клуба “Центральная станция ”, по слухам принадлежащего чеченцу — зятю Пугачевой. “Какой кошмар. Мы снимали фильм о жизни голубых в Москве и тут врываются эти мужланы из спецназа. Мы думали, это происки гомофобов ”, — витийствует юноша в женском платье. “А жаль, что я не попал в заложники. Мне очень нравятся горячие чеченские парни. Вот покойный Хаттаб, какой был роскошный мужчинка ”, — томно вздыхает гомосек среднего возраста.

03.00. Появляется Анпилов. Он чуть не подрался с каким-то дедом, у которого в “Норд-Осте” сидит внучка. Анпилов кричит, что сейчас позовет свою молодежь, потом жалеет, что чечены не захватили посольство США. Два журналиста громко спорят, кто из чеченских командиров круче. Дело доходит до драки.

04.00. Какой-то блаженный в поповской рясе заявляет, что сейчас здесь появится Христос с Богородицей.

04.30. Из каких-то источников выясняется, что сегодня штурма не будет. Двигаюсь к ближайшему метро. Моросит холодный дождь»[5].

24 октября

С 00.00 агентство «Кавказ-центр» распространило информацию о том, что акцию по массовому захвату заложников провел отряд смертников под командованием Мовсара Бараева. Требование чеченцев одно — «прекращение войны и начало немедленного вывода российских оккупационных войск из Чечни». «Чеченские моджахеды пришли в Москву не выжить, а умереть», — так выглядело в сообщении заявление командира отряда Бараева. Далее следовал ультиматум российскому руководству о выполнении их требования в течение 7 дней. В противном случае, грозили чеченцы, если «этот вопрос не будет решен, то здание со всеми заложниками будет взорвано». Кроме того, в сообщении утверждалось, что боевиками расстреляна сотрудница ФСБ. (В дальнейшем эта информация, к сожалению, подтвердится. Первой жертвой озверевших бандитов стала москвичка Ольга Романова, 1976 года рождения, не имевшая никакого отношения к спецслужбам. Судя по заявлению прокурора Москвы Михаила Авдюкова, погибшая работала продавцом в парфюмерном магазине и проживала недалеко от Театрального центра. Поздно вечером 23 октября «она попыталась самостоятельно пройти внутрь здания, где и была застрелена террористами». Тело несчастной, с огнестрельной раной груди, будет выдано правоохранительным органам вечером 24 октября).

Появилась информация и о том, что после известия о массовом захвате заложников, по месту жительства некоторых представителей чеченской диаспоры Москвы и Московской области наблюдалось чрезмерное веселье. Чеченцы и чеченки — старые и малые — поздравляли друг друга с победой, радостно взвизгивали, гортанно вскрикивали и неистово исполняли свой ритуальный танец — зикр. Более того, в информации утверждалось, что якобы даже на улице близ оцепленного здания Дворца культуры собираются группы злорадно хихикающих лиц кавказкой национальности. Эти сообщения никто не опровергал, но в 22.10 стало известно, что представители чеченской диаспоры Москвы предложили себя в качестве заложников вместо зрителей захваченного ДК. Ответа бандитов на предложение их соплеменников не последовало.

В 22.31 директор ФСБ Николай Патрушев и глава МВД Борис Грызлов доложили Владимиру Путину о мерах по разрешению кризиса с заложниками. В кабинете президента также находился премьер-министр Михаил Касьянов и глава кремлевской администрации Александр Волошин.

В 00.44 террористы отпустили заложника, который передал оперативному штабу их требования. Требования прежние — прекратить войну в Чечне. В случае штурма бандиты обещают взорвать здание.

В 01.32 рядом с ДК прозвучало несколько выстрелов. По свидетельству очевидцев, ситуация вокруг здания остается напряженной, но каких-либо активных действий не предпринимается.

В 01.36 глава ФСБ доложил Владимиру Путину о приведении в боевую готовность подразделений Центра спецназначения ФСБ, специальных сил МВД и Минобороны. Но вариант штурма ДК не рассматривается. От здания отведена бронетехника и машины спецназначения. Эвакуаторы убирают все припаркованные на улице Дубровская автомобили.

В 02.00 состоялся телефонный разговор депутата Государственной думы от Чечни Асланбека Аслаханова с Мовсаром Бараевым. Переговоры ока-запись безрезультатными, но в ходе общения была достигнута договоренность о возобновлении связи в 04.00.

К 03.00 террористы освободили без всяких условий еще 17 заложников. В официальном заявлении прозвучало, что ФСБ не собирается штурмовать здание. Ситуация может быть «заморожена».

В 03.10 стало известно, что среди захваченных заложников есть иностранные подданные, отпускать которых террористы пока не намерены. (Ближе к утру появились уточненные данные о том, что в руках террористов находится 64 иностранца. Среди них из США — 4 человека, Германии — 7, Нидерландов — 2, Австралии — 2, Канады — 1, Великобритании — 3, Швейцарии — 2, Турции — 3, Болгарии — 1, Латвии — 3, Украины — 23, Грузии — 3, Азербайджана — 5, Армении — 1, и Молдовы — 1).

К 03.35 террористы выпустили из захваченного здания 15 детей. Их выпускали в течение часа небольшими группами.

В 04.00 состоялся короткий телефонный разговор между депутатом Аслахановым и Бараевым. Последний бешено проорет в трубку, что он шахид и требует полного вывода войск из Чечни, после чего связь прервется. Через час депутат вновь попытается вступить с ним в контакт, но очередная попытка завершится с тем же результатом: Бараев забрызжет слюной и бросит телефонную трубку.

В 04.04 президент России Владимир Путин отменил свою поездку в Германию и Португалию. В рамках однодневного визита в Лиссабон и Берлин Путин должен был встретиться с президентом Жоржи Сампайю, премьер-министром Жозе Мануэлем Дураном и канцлером Герхардом Шрейдером.

В 06.05 террористы открыли стрельбу в захваченном здании. Появилась информация о том, что среди заложников началась паника и они просят власти ни в коем случае не начинать штурма. Одновременно в службу Центральной Азии и Кавказа Би-би-си позвонил человек, представившийся как один из боевиков, участвующих в захвате заложников в Москве, и вновь пригрозил взрывом здания ДК ГПЗ, если требования боевиков не будут выполнены российским руководством. «Если же власти пойдут на уступки, то мы покинем Москву вместе с заложниками», — заявил звонивший.

В 07.42 террористы начали переписывать всех заложников, находящихся в зале. Они спрашивали и записывали имя, фамилию и национальность каждого заложника. По некоторым предположениям цель этой акции состояла в том, чтобы выявить в массе заложников всех русских и евреев, уничтожение которых запланировано террористами в первую очередь.

В 08.02 Минздрав выступил с заявлением о том, что ни погибших, ни пострадавших среди заложников нет. От тех, кого выпустили сами террористы, были только так называемые ситуационные обращения — связанные с реакцией человека на стрессовую ситуацию. Всем им оказана необходимая психологическая помощь.

В 09.00 в захваченном здании прогремел взрыв. Затем в районе ДК раздался раскатистый звук, похожий на взрыв. Выяснить происхождение звука оказалось невозможным. Прокуратура Москвы возбудила уголовное дело по факту захвата заложников. Уголовное дело возбуждено по двум статьям УК РФ — терроризм и захват заложников.

В 09.16 появилась информация, что правительство России предложило террористам выехать в какую-нибудь третью страну. Оперативный штаб предпринял попытку связаться с боевиками, но безрезультатно.

В 09.20 один из террористов вышел на связь с NEWSru. В своем выступлении он опроверг ранее прозвучавшую в СМИ информацию о том, что в обмен на заложников боевики требовали от властей крупную сумму денег. «Хочу напомнить: нам не нужны деньги, нам нужна свобода. А то на некоторых ваших каналах передавали, что якобы мы попросили денег. Мы не просим — мы отберем, если нам надо», — заявил негодяй.

В 09.23 к зданию Дворца культуры стягиваются дополнительные воинские подразделения: 10 грузовых автомобилей ЗИЛ с военнослужащими внутренних войск МВД РФ.

В 09.24 МЧС открывает пункты питания и медицинской помощи в районе ДК. В помещении госпиталя ветеранов войны в непосредственной близости от здания, где удерживаются заложники, развернут оперативный штаб МЧС.

В 09.30 террористы обещают освободить всех удерживаемых иностранцев. Также поступили данные о том, что один из иностранных подданных, принятый боевиками за еврея, сильно избит. Освобождение иностранцев планируется на 12.00.

В 10.20 в зону оцепления пропущены выбранные террористами журналисты с телекамерами. Это представители «Первого канала» (ОРТ) и «Ren.TV».

В 10.30 террористы объявили, что не будут вести никаких переговоров с русскими. Для ведения переговоров они гребуют приезда представителей Красного Креста и организации «Врачи без границ», с тем условием, что среди них не должно быть российских граждан.

В 11.00 Главком внутренних войск МВД сообщил, что боевики почти 8 часов не выходят на связь. «Оперативный штаб не раз предлагал террористам выйти на связь и официально заявить о своих требованиях, однако они этого не делают», — подчеркнул он.

В 11.40 террористы вновь потребовали, чтобы переговоры с ними вели только иностранцы. «Русские наши враги. С ними говорить не будем. Разговаривать будем с нерусскими», — заявили они. Об этом сообщил мэр Москвы Юрий Лужков.

В 11.49 террористы отпустили мальчика, у которого начался приступ астмы. Однако в захваченном здании остается еще не менее 40 детей, а всего в руках преступников находится, по разным оценкам, от 600 до 1000 человек.

В 11.50 в НИИ Склифосовского идет подготовка к возможному поступлению экстренных больных. Вместе с тем больных НИИ в другие больницы не переводят.

В 12.02 террористы заявили, что готовы общаться только с журналистом «Новой газеты» Анной Политковской, мотивируя это тем, что она, якобы, «видит в них борцов за свободу, а не бандитов». Тогда как, по тем же данным, предложенную им для общения кандидатуру Сергея Адамовича Ковалева террористы отмели с ходу. «Стар и глуп», — объяснили они свой отказ.

В 12.05 к зданию прибыли сотрудники ФБР. Большую часть времени сотрудники американской спецслужбы находятся внутри внешнего кольца оцепления, рядом с группой послов зарубежных стран, прибывших на место происшествия.

В 12.06 террористы заявляют, что отказываются освобождать захваченных иностранцев. Этот шаг они цинично объясняют тем, что дипломаты стран, чьи граждане находятся в заложниках, не приехали в установленное боевиками время.

В 12.10 около здания ДК собралось порядка 200–250 москвичей. Некоторые из них предлагают себя в обмен на заложников, другие призывают к штурму здания и безжалостному избиению «всех черных». В оперативном штабе проходит совещание, на котором обсуждается сложившаяся ситуация.

В 12.17 Государственная дума готовит заявление в связи с захватом заложников. Председатель Госдумы Геннадий Селезнев, обращаясь к депутатам, говорит, что надо «поменьше пиарить на этой теме». Главным должен быть результат, «чтобы все заложники остались живы, а спецслужбы услышали наш голос».

Около 13.00 представитель террористов, назвавшийся Абу Саидом, вышел на связь с оперативным штабом и подтвердил политические требования, заявив, что в заминированном здании находятся 50 террористов — 25 мужчин и 25 женщин, вооруженных автоматами, обвешанных взрывчаткой и готовых умереть.

В 13.24 Госдума называет «безусловным приоритетом» сохранение жизни и здоровья заложников. Депутаты подчеркивают, что «на обеспечение задачи по сохранению жизни и здоровья заложников «должны быть направлены все усилия органов государственной власти РФ, общественности и СМИ».

В 13.30 представители Красного Креста вывели из захваченного здания пожилого гражданина Великобритании.

В 13.37 певец и депутат Иосиф Кобзон (его кандидатура была названа террористами в числе лиц, с которыми они согласились вести переговоры) и сопровождавший его журналист газеты «Санди Таймс» вывел из ДК жительницу Павлова-Посада Любовь Корнилову и троих ее детей.

Свидетельствует очевидец.

Иосиф Кобзон, известный певец и депутат Государственной думы:

«На мой взгляд, эти террористы — типичные малообразованные, но фанатичные кавказцы. Они готовы абсолютно на все. Их зомбировали муллы и руководство.

Общаться с ними было тяжело, но я же знаю, как с такими общаться. Когда только вошел, смотрю, направляет на меня дуло автомата: “Иди сюда, Кобзон ”. Я отвечаю: “Ты как ведешь себя? Мне 65 лет, я старше тебя. Когда входит человек старше тебя, вайнах должен подняться ”. Тут его пробило. Он говорит: “А ты что, пришел меня воспитывать?” — “Я пришел с тобой познакомится ”. А потом разговор пошел уже нормальный. Спросил, как его зовут. “Абу Бакар ”, — отвечает. А в какой-то момент он взорвался: “Мы хотим смерти больше, чем жизни ”. “Хорошо, — говорю, — вы хотите смерти. А девочки, мальчики, женщины, иностранцы — зачем они вам? Я бы на вашем месте расположил всех к себе, чтобы поняли, что вы за то, чтобы вывели войска из Чечни. Но не воюйте с детьми, женщинами. Поэтому я бы отпустил сначала всех детей и женщин. Иностранцев. А вот мужчин, россиян, оставил бы. А так на что это похоже?“

Он все выслушал и говорит: “Нет, русских никого не отпустим ”. Я говорю: “Отдай мне деток ”. Мне вывели этих цыплят. Схватил их, снял пальто — было холодно, накрыл их быстренько. Одна меня схватила за ногу и говорит: “Дяденька, там мама ”. “Абу Бакар, — говорю я, — мамку отдай, как детям без мамки-mo?” Вывели эту женщину, она возбужденная, вся в слезах. Ей бы, дурехе, к деткам бежать. А она начала права качать: “Там женщина беременная, у нее были неудачные первые роды ”. Представляете, такое рассказывать этому “отморозку ”? Я говорю: “Все, с беременной потом. Правда, Абу Бакар?” Хватаю заложников и скорее на улицу. А Абу Бакар мне вслед: “Тут еще англичанин есть, совсем плохой, забирай его тоже"»[6].

В 14.26 террористы потребовали врача для оказания медицинской помощи заложникам.

В 14.57 оперативный штаб обратился с просьбой к медицинским работникам широкого профиля осмотреть нуждающихся в медпомощи заложников. Немецкие медики, находящиеся на месте трагедии, в здание ДК зайти отказались. «Найн, найн!» — бормотали испуганные эскулапы.

В 15.00 по требованию террористов заложники пишут обращение к президенту России Владимиру Путину с просьбой начать скорейший вывод российских войск из Чечни. Об этом по телефону сообщила одна из заложниц, президент ассоциации детских кардиологов России Мария Школьникова. Заложники также надеются, что им удастся обратиться к Путину в прямом эфире.

В 15.04 «Врачи без границ» приняли на себя посредническую миссию по освобождению заложников. Представитель организации в Москве получил разрешение своего руководства о начале посреднической миссии.

В 15.27 поступила информация, что террористы предложили обменять по 10 заложников на одного депутата Госдумы. Депутат Шандыбин якобы без колебаний согласился на обмен, а депутат Юшенков будто бы заявил, что он является мозгом нации и на подобный обмен не согласен. Однако в оперативном штабе по освобождению заложников эту информацию не подтвердили.

В 15.35 депутаты Госдумы Ирина Хакамада и Иосиф Кобзон направились на переговоры с террористами.

Свидетельствует очевидец.

Иосиф Кобзон, известный певец и депутат Государственной думы:

«Я сказал террористам: здесь Драганов, Асламбеков, Немцов, Хакамада, Буратаева. С кем хотите говорить? Они мне говорят: “Немцов, Хакамада и вы ”. Я Патрушеву говорю: “Троих просит ”. Вдруг Немцов начал бегать. Звонить куда-то. “Нельзя, — говорю, — промедление смерти подобно. Сейчас они оскорбятся, что мы не идем, шлепнут кого-нибудь, и на нашей совести все это будет. Пойдем, Ирина, вдвоем ”. Тут выходит Немцов, который, по словам оперативников, связывался с Кремлем и говорит: “Да, принято решение, вы вдвоем должны идти ”. Как Лужков замечательно прокомментировал: “Он оказался джентльменом, женщину вперед пропустил ”»[7].

В 15.45 заложники обращаются к президенту России с призывом прекратить военные действия в Чечне. Одна из заложниц, Мария Школьникова, сообщила, что находящиеся в здании ДК заложники уполномочили ее обратиться с обращением.

В 15.47 ожидается, что к месту происшествия прибудут иорданские врачи, готовые оказывать необходимую медицинскую помощь заложникам.

В 15.55 по сообщению одной из заложниц террористы отделили детей от родителей. В настоящее время дети находятся на балконе ДК, а родители в партере. Кроме того, террористы перестали выпускать заложников в туалет и угрожают отобрать у них мобильные телефоны.

Свидетельствуют бывшие заложники.

Людмила Федянцева, зрительница:

«Со мной на спектакле была мама, ей 73 года, и у нее сердечная аритмия. Поэтому больше всего на свете я боялась, что ее сердце не выдержит и она умрет прямо здесь в зале на глазах у этих… даже не знаю, как их назвать. Но я четко знала, что мою маму нельзя оставлять без воды. Поэтому, несмотря на угрозы террористок, особенно злобствовала там некая Света, я вставала и шла за питьем.

Один раз меня эта самая Света грубо так одернула и говорит: “Эй, ты, сколько еще ходить туда-сюда будешь? А ну сядь на свое место!”

“Буду ходить до тех пор, пока мама жива ”, —* сказал я и постаралась посмотреть ей в глаза. Но злоба, похоже, затмила у террористки все человеческое… Мы с остальными заложниками, как могли, помогали друг другу. А когда бандиты особо начинали свирепствовать, мы стали говорить о том, кто нас ждет дома»[8].

Мария Лебедева, зрительница:

«На балконе сидели шесть террористов — три женщины и трое мужчин. Они точно были обдолбанные! Нет, не пьяные, а под наркотой. Я смогу отличить человека “под кайфом ” от нормального. Да и поведение у них было неадекватным — мутноватый взгляд, постоянно “на стреме ”, будто их все время “колбасит ”. Не похоже, чтобы они пили. Правда, как кололись, я тоже не видела. Да и кто ж это делает публично! Но они периодически выходили в коридор, наверное, там и вмазывались»[9].

Андрей Маркин, зритель:

«Женщины-террористки находились в зале постоянно. Чуть что, так сразу кричат: “Эй, ты, сиди смирно! Эй, ты, не разговаривай!” Одна из них, такая жирная клуша, лет под 50, кажется, вообще шизанутой была. Сидит, сидит, а потом как заорет: “Аллах акбар!” Ты только задремал, отключился от этого кошмара, и тут эта клуша завыла. Господи, как она всех своим аллахом задолбала… Потом чеченцы начали гонять по радио свои народные напевы. Ну, от этой “шавермы ” в зале вообще тошно стало…»[10]

Ирина Филиппова, зрительница:

«В первый день в туалет нас выводили из зала под лестницу, но потом разрешали идти только в оркестровую яму, правда, пожилых людей, кто не мог туда спрыгнуть, выводили все под ту же лестницу. Нам даже разрешили мыть руки. Они принесли несколько ведер с водой и первое время давали гигиенические салфетки, правда, они у них быстро закончились.

На вторые сутки иностранцев согнали на первый ряд, это было очень тяжело, потому что запах был невыносимым. Со сцены постоянно прыгали боевики нам на ноги, из рук у них все время выпадали автоматы, пистолеты. Мне даже показалось, что они не умеют правильно обращаться с оружием, потому что и стреляли они как-то неумело. Кстати, на второй же день к ним пришло пополнение. Я видела, как в зал вбежали женщина в черном и мужчина, боевики с ними долго обнимались и целовались. Этот мужчина сказал, что “приехал совсем пустой, то там гаишнику надо было сотку дать, то там пятьдесят ”. И еще я видела там очень длинную чеченку, ее сначала не было. Когда все было спокойно, она была одета в голубое, а когда слышались выстрелы какие-то, мгновенно переодевалась в черное — это наводило ужас»….»[11]

В 16.00 из оперативного штаба сообщили, что в переговорах с террористами образовалась пауза.

В 16.05 депутаты Госдумы Ирина Хакамада и Иосиф Кобзон покинули здание ДК без освобожденных заложников. Они вели переговоры с представителем террористов, назвавшимся Абу Бака-ром, который заявил, что в случае приезда главы администрации Чечни Ахмата Кадырова, они готовы освободить 50 заложников. «Когда я попросил их еще кого-нибудь освободить, они сказали, что освободили трех самых маленьких, больше освобождать никого не будут», — сказал Иосиф Кобзон. Тем не менее террорист, называющий себя Абу Бакаром, сообщил депутату номер личного мобильного телефона, подчеркнув при этом, что связываться с ним он может только в том случае, если «будут конкретные предложения». В свою очередь Ирина Хакамада сообщила, что террористы имеют предложения по урегулированию ситуации, в Чечне. По ее мнению, террористы вменяемы и готовы допустить к заложникам врачей, но только с иностранными паспортами.

В 16.17 террористы выдвинули новое требование: выстроить пикет из граждан напротив Дворца культуры с плакатами, призывающими к прекращению антитеррористической операции на территории Чечни и выводу федеральных войск.

В 16.45 у психологов появились опасения, что заложников охватывает «стокгольмский синдром». Многие из них, связывающиеся с представителями СМИ, говорят, что террористов можно и нужно понять и выполнить их требования.

В 17.00 террористы заявили, что теперь будут вести переговоры только с представителями официальных российских властей.

В 17.47 террористы отказались принять горячее питание для заложников.

В 17.50 из здания Дворца культуры был вынесен на носилках ребенок, которому, вероятно, потребовалась срочная госпитализация. Известно также, что в захваченном здании находятся два врача иорданца и руководитель отделения неотложной хирургии и травматологии научного центра здоровья детей РАН Леонид Рошаль.

В 18.30 съемочные группы телекомпаний НТВ и «Ren-TV» прошли через милицейские кордоны и направились в здание, в котором удерживаются заложники.

В 18.35 со стороны Дворца культуры прозвучало три мощных хлопка, похожие на взрывы гранат. Позже выяснилось, что мощные хлопки в районе здания — хулиганская выходка пьяного мужчины, который взорвал несколько петард. Хулиган задержан милицией.

В 18.38 из здания ДК удалось сбежать двум заложницам — Елене Зиновьевой и Светлане Кононовой. Бандиты два раза выстрелили по ним из самодельного гранатомета. У одной из девушек повреждены ноги, другая не пострадала. Ранение в плечо получил боец спецназа.

Свидетельствуют бывшие заложники.

Елена Зиновьева, зрительница:

«В четверг настал самый ужасный момент. Я “вырубилась ” на некоторое время, а когда пришла в себя, увидела, что чеченские женщины-смертницы взялись за взрыватели от бомб на поясе и начали прощаться друг с другом. Чеченки сказали нам, чтобы мы тоже прощались. Они ждали чьего-то звонка и были настроены сразу же себя взорвать. Мне и подруге стало очень страшно и мы решили бежать. Хотя никого уже не выпускали, мы отпросились в туалет, поскольку я заранее обследовала все возможности побега — посмотрела, где и как открываются окна и как лучше спрыгнуть. У туалета постоянно находился один из чеченцев, но мы встретили женщину с ребенком, и она по нашей просьбе прикрыла дверь. Мы воспользовались этим и прыгнули с третьего этажа на козырек, а затем на землю. На мне были ботинки, а у моей подруги Светы туфли на каблуке, и ей пришлось прыгать босиком. При прыжке она раздробила себе пятки. Внизу нас подхватили бойцы группы «Альфа», которые прикрывали нас своими телами. Чеченцы начали стрелять нам вслед, и “альфовца”, бежавшего рядом со мной, ранили в плечо. Говорят, что после нашего побега в туалет уже не выпускали»[12].

Савелий Андронов, зритель:

«Да, я хорошо помню тот момент, когда двум девушкам удалось убежать. Конечно, я ничего не знал о побеге, узнал много позже, но все, что тогда происходило, запомнил.

Сначала на бельэтаже послышались громкие голоса, после раздалось несколько выстрелов. Черные засуетились, загыркали что-то по-своему. Заложники тоже заволновались. На сцену вылез бандит и крикнул по-русски: “Сидите смирно! Все нормально!” Потом в проходе показалась группа черных. По интонациям и жестам я понял, что они в чем-то упрекают одного из своих, а тот оправдывается. Одна из этих эльз кунгаевых, ну, баб-смертниц, так даже в ярости плюнула в того, который оправдывался. Во как! Тогда я ничего не понял. Но сейчас могу уверенно сказать, что черные ругали своего часового, который проворонил побег наших девушек»[13].

Свидетельствует очевидец.

Леонид Рошаль, профессор медицины:

«После осмотра заложников, когда я зашивал руку боевику, то угодил под обстрел. Какому боевику? Я его имени не спрашивал. Увидел рану и наскоро оборудовал в туалете некое подобие операционной… Для врача не имеет значения, кого спасать, для нас все люди одинаковы. Я оказывал помощь раненому, а в этот момент в соседнем туалете две девчонки сиганули из окна и бросились бежать к нашим. Им в спину стали стрелять из гранатометов, но промахнулись. Тогда боевики переключились на меня, заявив, будто я специально подстроил побег. Тут наши ответили огнем. Пули свистели, но не поверите, волнение перед встречей в Кремле с Владимиром Путиным было даже большим. Не скажу, что ладони вспотели, руки у меня всегда остаются сухими, но думал о странных вещах, например о пуговицах на пиджаке: застегивать их перед входом в кабинет главы государства или нет? Пока решал, что делать, увидел: дверь открыта и Владимир Владимирович ждет. Я подошел и сказал, что волнуюсь сильнее, чем тогда, когда ходил по простреливаемой площади к заложникам. Президент ответил, что хорошим людям наших снайперов опасаться не стоит <…> Напоследок он сказал, что мне надо быть осторожнее, ведь террористы — они же сумасшедшие. Эти слова были сказаны таким тоном… В те тревожные дни “Норд-Оста” мне на мобильный телефон звонил сын и говорил с похожей интонацией заботы и беспокойства…

Меня это искренне тронуло, но я ничего не ответил президенту, хотя подумал: если ситуация повторится и я смогу спасти людей, опять пойду…»[14].

В 18.47 террористы заявили, что готовы пойти на то, чтобы в здании постоянно находились представители Красного Креста, но выдвинули условие, что вопрос об их постоянном присутствии необходимо обсудить с командиром отряда.

В 18.52 террористы выгнали из здания врачей и отказались принимать пищу и воду для заложников.

В 19.00 становится известно, что у некоторых заложи и ков серьезные проблемы со здоровьем, в частности, у одного из них — тяжелый приступ диабета.

В 19.15 официальный представитель Центра общественных связей ФСБ Сергей Игнатченко заявил, что в оперативном штабе пока не могут назвать точное число заложников, удерживаемых террористами, идет уточнение их списков.

В 19.30 заложники вновь призывают правительство России вывести «хотя бы какое-то войсковое подразделение из Чечни». Как заявила одна из заложниц, «речь идет о минутах ожидания». По ее словам, заложники также обращаются с убедительной просьбой не проводить силовых акций и ни в коем случае не начинать штурм здания Дворца культуры.

В 20.09 становится известно, что террористы не дают заложникам пользоваться мобильными телефонами.

В 20.16 террористы выпустили из здания Марию Школьникову, президента ассоциации детских кардиологов России. «Там царит ужас! Бараев невменяемый человек, остальные бандиты не лучше», — заявила бывшая заложница.

В 20.19 Россия внесла в Совет Безопасности ООН проект резолюции с осуждением захвата террористами заложников в Москве. Ожидается, что уже сегодня эта резолюция будет принята.

В 20.27 двое представителей Красного Креста вошли в здание ДК и передали заложникам медикаменты.

В 20.32 российские власти официально подтвердили: если заложники будут освобождены, террористы смогут беспрепятственно покинуть пределы России. Председатель Совета Федерации Сергей Миронов подчеркнул, что руководством страны делается все необходимое для обеспечения их жизни и безопасности.

В 20.37 становится известно, что террористы подготовились к штурму здания. С одним из чеченских информационных агентств связался помощник Бараева, который заявил, что все подготовлено к подрыву и ситуация может перейти к массовому кровопролитию в любой момент.

В 21.38 Совет Безопасности ООН потребовал «незамедлительного и безусловного освобождения» всех захваченных террористами заложников в Москве. В единогласно принятой резолюции Совет Безопасности призвал все государства к сотрудничеству с Россией с целью «найти и привлечь к ответственности исполнителей, организаторов и спонсоров этого террористического нападения».

В 21.48 террористы вновь отказались принять пищу и воду для заложников. В ходе переговоров по этому вопросу один из бандитов вставил наглую реплику: «Заложники хотят есть и пить, а я хочу срать и ссать. Мы не дадим друг другу умереть!»

В 22.41 террористы разделили заложников на группы. По разным секторам разведены мужчины, женщины и иностранцы, а также украинцы и русские.

В 23.02 контакт с террористами поддерживается постоянно. Переговоры ведут специалисты-переговорщики по мобильной связи и рации, которую передали террористам.

В 23.37 в переговоры с террористами вступил депутат Госдумы Григорий Явлинский.

В 23.42 в захваченном террористами здании находится около 800 заложников, сообщил иорданский медик Заке Ахмад, работавший несколько часов в здании ДК. По его словам, среди заложников много детей, заложникам требуются лекарства, питание и медицинская помощь.

25 октября

В 00.40 поступила информация, что приказ о захвате заложников отдал лично Аслан Масхадов. Об этом заявил один из чеченских террористов. Запись заявления показал канал «Аль Джазира». По словам боевика, они действовали «в соответствии с приказами высшего военного руководителя Чеченской республики».

В 00.58 Григорий Явлинский вышел из здания Дворца культуры без освобожденных заложников. Комментировать свой разговор с террористами он отказался. Позже появилась непроверенная информация о том, что в ходе переговоров бандиты вспылили и едва не избили лидера «Яблока».

В 01.37 к заложникам был допущен руководитель отделения неотложной хирургии и травматологии научного центра здоровья детей РАН Леонид Рошаль. Он передал медикаменты. Вместе с ним в здание прошли еще несколько врачей, в том числе представители Красного Креста.

В 01.40 террористы пропустили в здание российских журналистов. Была достигнута договоренность, что они отпустят 12 заложников, если НТВ покажет происходящее в зале «в хорошем свете».

В 02.40 съемочная группа НТВ записала интервью с лидером террористов. Отвечая на вопросы журналистов, Мовсар Бараев заявил, что подготовка к акции заняла два месяца. В течение этого времени в Москву завозилась взрывчатка. По словам Бараева, боевики не раз посещали представление «Норд-Ост», а также планировали проведение подобного террористического акта и в других районах Москвы. В заключение Бараев заявил, что может выпустить к утру всех детей-заложников. По мнению членов съемочной группы, Бараев — «психопат и отморозок», «личность с пробитой головой».

В 05.30 из здания ДК выпущен 1 заложник.

В 06.30 террористы освободили еще 6 человек.

В 07.00 телекомпания НТВ показала кадры, снятые операторами телекомпании во время посещения Дворца культуры, где содержатся захваченные бандитами люди.

В 07.20 со стороны террористов на заложников усиливается психологическое давление. «Они заставляют заложников звонить по мобильным телефонам родственникам и требовать, чтобы их близкие устраивали пикеты у здания ДК с требованием вывода войск из Чечни. Кроме того, террористы заставляют заложников выполнять команды “лечь-встать”, заставляют залезать под стул», — заявил заместитель руководителя ЦОС ФСБ Сергей Игнатченко.

Имам Чечни и Дагестана Нажмутдин Гоцинский со своими сподвижниками.

Усмиритель Чечни в 1925 году комдив И. Р. Апанасенко.

«Кавказские орлы» Третьего Рейха.

Удостоверение несостоявшегося гауляйтера Северного Кавказа Османа Губе.

Немецкая листовка

Создатель группы «Альфа» генерал-лейтенант Алексей Бесчастнов с Юрием Гагариным.

Организатор группы «Вымпел» генерал-майор Юрий Дроздов.

Группа «Альфа» перед штурмом дворца Амина.

Группа «Зенит» за несколько дней до штурма дворца Амина.

Зверства чеченских боевиков.

Жертвами боевиков становились не только «русскоязычные». Казнь дагестанца.

Эта русская женщина была ранена, когда вышла за водой.

В таких клетках чеченцы содержали рабов и заложников.

Эти двое бывших заложников сполна вкусили «кавказского гостеприимства».

Лицо террора: вглядитесь в него!

Объект атаки террористов: здание бывшего ДК ГПЗ.

Мовсар Бараев со своими соратниками из Исламского полка особого назначения в Чечне.

Бараев делает вид, что знаком с ноутбуком.

Бараев дает интервью НТВ.

Заложницы Елена Зиновьева и Светлана Кононова. 24 октября они сумеют бежать из захваченного ДК.

Пояс «шахида» на одной из вдов

Бомба в зале.

Схема операции из журнала «Коммерсантъ-Власть»

Иосиф Кобзон и сопровождающий его журналист газеты «Санди Таймс» выводят из ДК Любовь Корнилову и ее детей.

Близкие заложников: страдания, ужас, надежда…

Ее дети стали заложниками

«Стокгольмский синдром» в действии.

Невольные пособники террористов.

Представители Красного Креста направляются в здание ДК.

«Пустите меня, там мой ребенок!» Попытка прорыва к заложникам.

Совещание у Владимира Путина.

«Скорей бы услышать команду “вперед!" и броситься в смертную схватку…»

Поймали пособника террористов?

До штурма считанные минуты.

Штурм. Центральный вход

«Альфа» и «Вымпел» врываются внутрь ДК.

На штурм идет второй эшелон — спецназ МВД.

Конец штурма.

Первые освобожденные

Дошахидились…

«…в теле каждой из них по пуле»

«… будэм расстрэливат самых сочных».

Самым «сочным» оказался Бараев… Бутылка Hennessy в его руке, есть традиция группы «Альфа» подобным образом отмечать успешную операцию.

Эвакуация заложников.

Президентская забота.

Цветы к месту трагедии

Живой!

Упокой, Господи, их души…

«Сегодня рано утром проведена операция по освобождению заложников. Удалось сделать почти невозможное — спасти жизни сотен, сотен людей. Мы доказали, что Россию нельзя поставить на колени».

Из обращения Президента Российской Федерации В.В.Путина 26 октября 2002 года.

Боец «Альфы» к бою готов. Шамиль Басаев, скоро ты с ним встретишься!

В 08.20 террористы согласились выпустить, в присутствии дипломатических представителей государств, удерживаемых иностранных граждан.

В 08.30 в здании Дворца культуры прорвало теплотрассу. В результате ЧП горячей водой заливает нижние этажи здания. Террористы обвиняют спецслужбы в провокации.

В 08.40 террористы постоянно угрожают заложникам взрывом и расстрелом. Об этом сообщил продюсер мюзикла «Норд-Ост» Георгий Васильев, находящийся в ДК. Он отметил, что у заложников нет элементарных гигиенических средств, они заперты внутри зала, их не пускают в туалеты, не дают еды и воды.

В 08.45 в районе захваченного здания появилась группа людей с плакатами «Долой войну в Чечне!». Они заявили, что пришли сюда по требованию террористов.

В 09.15 представители иностранных государств прибывают к ДК. К оперативному штабу проследовали машины посольства США, Нидерландов, Молдавии, Азербайджана и других стран, чьи граждане оказались в заложниках у террористов.

В 09.30 в распоряжении оперативного штаба появилась кассета с интервью Аслана Масхадова. На видеокассете, записанной за несколько дней до захвата заложников, Масхадов, в частности, говорит: «Мы в ближайшее время проведем операцию, которая перевернет историю чеченской войны».

В 09.40 послам иностранных государств не удалось добиться освобождения кого-либо из иностранных заложников. Террористы не выходят на связь, хотя группа дипломатов прибыла на место и находится в «режиме ожидания».

В 11.00 террористы обещают отпустить детей, если до 12.00 на Красной площади пройдет антивоенный митинг. Детям разрешили позвонить своим родным. Они сообщили, что их могут отпустить, если до полудня состоится митинг на Красной площади, и террористы это увидят.

11.10 стало известно, что за сутки 400 человек обратились за медицинской помощью у здания Дворца культуры. Из них 7 человек госпитализированы, в том числе четыре освобожденных заложника. У одной — перелом обеих пяточных костей, у другого — перелом нижней челюсти.

В 11.20 оперативным штабом установлены личности большинства террористов, захвативших заложников. Имеются их фотографии или портреты.

В 11.50 официальные власти объявили, что будут настаивать, чтобы террористы не отпускали заложников, разделяя их на иностранцев и россиян.

В 12.10 заложники передали обращение к общественности: их не кормят уже вторые сутки. В заявлении заложников говорится, что все они находятся в зале, естественные потребности им приходится справлять в оркестровой яме, в центре зала заложена мощная бомба. Попытка штурма приведет к взрыву здания.

Свидетельствуют бывшие заложники.

Егор Легеза, зритель:

«Да как кормила? Выходит перед залом боевик, берет веером три шоколадки и кидает в зал, как собакам. Кто поймает — тот ест. Так же кидали сок да газировку — боевики их таскали из разбитого буфета, и кое-что перепадало нам. А потом и того не стало»[15].

Андрей Маркин, зритель:

«Боевики периодически бросали в зал маленькие шоколадки, жвачку и пластиковые бутылки с водой. Бросят и смеются. А один боевик постоянно жрал какие-то консервы. Выйдет на сцену, сядет на стул и чавкает, чавкает, чавкает… Дразнил нас так, что ли?»[16]

Георгий Васильев, один из авторов и продюсеров мюзикла «Норд-Ост»:

«Я был единственным человеком в зале, у которого была возможность говорить с террористами. По той причине, что они во мне постоянно нуждались. Я пытался все время расширить сферу влияния. И уже следующий эпизод показал, что из них можно было вытягивать какие-то уступки. Начали дымиться и гореть светофильтры. Световой компьютер завис в режиме ожидания, а фильтры не рассчитаны на такое долгое воздействие мощных ламп. Пошел запах горелого, люди перепугались. Террористы сначала храбрились, но я им описал, как это страшно, когда горит театр, и что они даже не успеют выдвинуть свои политические требования и погибнут бессмысленно вместе со всеми за несколько минут. Под таким прессингом удалось выбить из них рации, у меня появилась связь с нашими людьми внутри театра, я даже смог на некоторое время связаться с людьми, находящимися вне здания. В частности, с нашим техническим директором Андреем Яловичем, который был за пределами театра и очень много сделал для нашего освобождения. О таких эпизодах можно рассказывать бесконечно — все трое суток состояли из них. Я все время был в каком-то деле, в какой-то борьбе бесконечной, в какой-то многоходовой шахматной игре, которая лично мне очень помогла — я оказался как бы в привилегированном положении. Тяжелее было другим: они были фактически прикованы к креслам, им запрещалось вставать, звонить по сотовым, поворачивать голову, даже разговаривать, им было, конечно, гораздо труднее. И физически и психически.

Я же постоянно пробовал степень возможного влияния: можно ли сделать еще шажок, еще шажок… Они меня дергали буквально каждые сорок минут, у них все время возникали проблемы. В какой-то момент они захотели у знать, что там, за большой дверью на сцене. Это был вход в так называемый холодный карман. Они потребовали, чтобы я залез по стремянке к одной из вентиляционных решеток и показал, что там есть. А потом я обнаружил, что они играют в футбол нашим знаменитым арбузом: вы помните, в спектакле с ним ходит узбек. Я у них этот арбуз выхватил: “Вы что, это реквизит!” И положил арбуз в сторонке. Тут они ощетинились: “Ты кто такой чтоб нам приказывать?!”

Самой большой проблемой были туалеты. Террористов было слишком мало, чтобы они могли контролировать все выходы из здания. Поэтому они старались держаться внутри зала, или как можно ближе к нему. В зале у них были орудия влияния: была мощная бомба посреди партера, которую они собирались взорвать. В сущности, эта бомба была их единственной серьезной защитой. Они мало знали о здании: ни всех выходов из него, ни устройства подвалов, потолков, колосников, галерей. Поэтому они старались всех удерживать внутри зала. Человек 200–250 на балконе и человек 600 в партере. И если участь людей на балконе была легче — там поблизости были туалеты, то из партера они категорически никого не выпускали. Я очень быстро обнаружил, что сами террористы используют под туалеты служебные помещения. Было ясно, что для людей в партере эта проблема скоро станет неразрешимой. Я предложил использовать для этих целей внутренние служебные лестницы, но террористы опять-таки отказались, сославшись на нехватку людей и невозможность все это контролировать: выходы на лестницы были слишком далеко от зала. И они стали настаивать, чтобы в качестве туалетов использовать оркестровую яму. Для меня сама эта мысль была невыносимой, я даже не знаю, как это объяснить… Я предлагал другой вариант: снять часть планшета сцены и сделать две выгородки для мужского и женского туалетов. Там на сцене есть люки, через которые нечистоты могли бу уходить на трехметровую глубину. Но они отказались и от этого, опять же ссылаясь на трудности контролировать сцену. И пришлось всем, мужчинам и женщинам, использовать оркестровую яму, дальнейшее вы можете себе представить. Через несколько часов там творилось что-то несусветное. Это были невероятные моральные и физические мучения. Потому что террористы и в яму пускали не всех и не всегда. Разворачивались душераздирающие сцены, когда сидела девочка и умоляющим взглядом смотрела на эту вонючую яму, потом косилась на чеченку, которая была неумолима: “Сиди, терпи, я же сижу!” А девочка умоляла: я двое суток не была в туалете, пустите меня… Все это было пыткой. Яма очень быстро превратилась в страшную клоаку, где кровь смешивалась с фекалиями. Не дай Бог кому это пережить. И вот на второй день там загорелось. Дело в том, что мы не могли полностью выключить свет в яме — там было бы темно. И в качестве подсветки использовали лампы на оркестровых пультах. Удлинитель одного из пультов закоротило. Огонь перекинулся на провода, с проводов на листы нотной партитуры, начался пожар. Слава Богу, там был наш золотой человек — начальник осветительного цеха Саша Федякин, он притащил огнетушитель, и мы с ним заглушили огонь. Таких ситуаций было довольно много.

Как вели себя люди? Одни переносили все стоически и, я бы сказал, героически. Другие паниковали. Многие все время плакали»[17].

Ирина Филиппова, зрительница:

«Рядом со мной сидела женщина из Голландии, бывшая гражданка Западной Украины, она все время плакала. С ней был ее 13-летний сын. Она плакала и показывала фотографию своей 4-летней дочки. Эта женщина умерла от газа. Впереди сидел рыжий молодой человек, он здорово всех подбадривал, очень помог. Рядом с ним сидела беременная девочка. У нее был маленький срок, и, когда она сказала террористу о своем положении, он ее отправил на место, не поверил ей. Вообще люди реагировали по-разному. Кто-то читал книгу, я видела заложников, которые смастерили карты и играли в них. Кстати, наш парламентер, Маша Школьникова, сильно всех раздражала, она все время говорила какую-то ерунду по телефону, от которой не было никому толку: ни нам, внутри, ни тем, кто снаружи. Очень помогал врач-мужчина, он тоже был среди заложников. Я, к сожалению, не знаю, как его зовут. Он ходил между рядами и помнил, кому что надо принести, при том что о помощи его просили практически все»[18].

В 12.20 пятеро представителей Красного Креста вошли в здание ДК. Кроме них к заложникам вновь пропустили руководителя отделения неотложной хирургии и травматологии научного центра здоровья детей РАН Леонида Рошаля.

В 12.34 террористы отпустили без всяких условий 8 детей. Их вывели из здания Дворца культуры представители Красного Креста. Появилась надежда, что через несколько часов будет отпущена еще одна группа детей. Освобожденные дети пережили сильное психологическое потрясение, но никаких травм не имеют. Они тяжело перенесли вынужденное заточение, тем более, что у них не было полноценного питания.

В 12.50 из здания вышел Леонид Рошаль. Он сообщил, что террористы разрешили ему передать заложникам две коробки и пакет с лекарствами.

В 13.10 по сообщению ЦОС ФСБ террористы продолжают удерживать 16 детей.

В 13.20 оперативным штабом предпринята попытка связаться с Асланом Масхадовым. Об этом заявил заместитель министра МВД РФ Владимир Васильев. По его словам, связаться с Масхадовым не удалось.

В 13.30 с террористами достигнута предварительная договоренность о том, что сегодня к заложникам будут еще раз допущены врачи, чтобы оказать нуждающимся необходимую медицинскую помощь.

В 13.35 иностранные дипломаты, включая посла США в России Александра Вершбоу, которые находились у здания ДК в ожидании освобождения заложников-иностранцев, покинули место событий.

В 13.52 по сообщению депутата Государственной думы Дмитрия Рогозина вопрос об освобождении заложников-иностранцев может быть решен через 3–4 часа. Он также отметил, что террористы постоянно меняют свои требования.

В 14.10 официальные власти опровергли сообщение о том, что они пытались связаться с Асланом Масхадовым. В оперативном штабе прошло совещание, на котором было принято решение, что известные и авторитетные чеченцы должны использовать свои возможности в Чечне, чтобы решить вопрос с заложниками.

В 14.30 террористы потребовали срочно связать их с бывшим президентом Ингушетии Русланом Аушевым.

В 14.35 заложникам до сих пор не удается доставить продукты питания и питьевую воду. По сообщению оперативного штаба, позитивных сдвигов в переговорах с террористами пока не достигнуто.

В 14.50 журналист Анна Политковская зашла в захваченное здание. Вместе с ней внутрь вошел Леонид Рошаль, который нес три больших пакета с медикаментами?

В 15.00 по сообщению оперативного штаба с террористами решается вопрос об освобождении сегодня всех детей-заложи и ко в в возрасте до 15 лет.

В 15.15 террористы заявили обозревателю «Санди Таймс» Марку Франкети, что считают свое задание выполненным и «не собираются никуда уезжать ни с заложниками, ни без них, до тех пор, пока не будет никаких изменений в Чечне».

В 15.20 представители Российского Красного Креста ведут переговоры с террористами о том, чтобы им разрешили пройти к заложникам. Однако террористы соглашаются общаться только с иностранными представителями этой международной организации.

В 15.30 на Васильевском спуске Красной площади начался организованный родственниками заложников митинг под лозунгом «Долой войну в Чечне!» Несколько митингующих были задержаны и увезены милицией.

В 15.50 директор ФСБ Николай Патрушев заявил, что террористам будет гарантирована жизнь, если заложники в захваченном здании будут освобождены. Он сделал это заявление после совещания у президента России Владимира Путина. «Мы ведем переговоры и будем вести переговоры, надеюсь, они принесут положительные результаты по освобождению заложников», — сказал Патрушев. Участвовавший в совещании у президента глава МВД Борис Грызлов добавил: «Сейчас ситуация с заложниками тяжелая, есть больные, есть проблемы с питанием, с питьевой водой. Некоторым нужна медицинская помощь, которую они не получают».

В 16.04 ситуация в захваченном здании резко ухудшилась. По сообщению одной из заложниц, «идет нагнетание чего-то нехорошего. Очень плохо себя стали чувствовать люди. На фоне стресса у людей обострились хронические заболевания, люди в полуобморочном состоянии».

В 16.17 террористы поставили ультиматум: если до 06.00 26 октября российское правительство не выполнит их политические требования, начнется расстрел заложников.

В 16.30 оперативный штаб подтвердил, что террористы угрожают расстрелом заложников в случае невыполнения своих требований.

В 17.01 в захваченное здание зашли для переговоров с террористами сын депутата Госдумы и известного кинорежиссера Станислава Говорухина, журналист Сергей Говорухин и заместитель главного редактора «Литературной газеты» Дмитрий Беловецкий.

В 17.08 журналист Анна Политковская после выхода из здания ДК сообщила, что террористы требуют доставить во Дворец культуры соки и питьевую воду.

В 17.20 по телеканалам распространена видеозапись выступления Аслана Масхадова, который угрожает России террористическими актами. В частности, Масхадов заявил, что от методов партизанской войны чеченцы перешли к наступательным операциям. «На заключительном этапе мы проведем еще более уникальную операцию, подобную джихаду», — подчеркнул Масхадов.

В 18.00 в оперативный штаб прибыл бывший президент Ингушетии Руслан Аушев.

В 18.12 Сергей Говорухин и Дмитрий Беловецкий покинули здание ДК без заложников. Бандит, сопровождавший их до выхода, заявил, что «в следующий раз они будут расстреливать посетителей, пришедших без приглашения».

В 18.55 состоялась встреча президента России Владимира Путина с лидерами фракций Государственной Думы. На встрече глава государства заявил, что считает необходимым «отставить в сторону всякого рода политические заявления и дебаты» в связи с захватом заложников в Москве. «Они неуместны и вредны, особенно когда речь идет о страданиях сотен невинных людей. Нужна прежде всего трезвая, объективная оценка происходящего и точность действий, действий выверенных, направленных на то, чтобы помочь людям, сохранить им жизнь», — подчеркнул Владимир Путин. Далее президент России сказал, что считает обоснованным требовать от всех соблюдения необходимых правил, от всех тех, кто так или иначе оказался задействован для переговоров с самими террористами. «Совершенно не важно, кто это: депутаты, пресса или рядовые граждане», — подчеркнул Путин. Кроме того, глава государства осудил увеличение угроз в адрес чеченцев, последовавших вслед за террористическим актом в Москве. «Одна из целей террористов — посеять межнациональную рознь. Мы ни в коем случае не должны допустить такого негативного развития событий. Мы не должны поддаваться на провокации, на которые нас подталкивают, не имеем права допустить никаких неправовых действий», — отметил Владимир Путин.

В 19.38 журналистка Анна Политковская и депутат Госдумы Асламбек Аслаханов прошли в здание ДК и пронесли с собой воду и соки для заложников. Вместе с ними в здание зашли два представителя Красного Креста.

В 19.41 бывший президент Ингушетии Руслан Аушев и глава Торгово-промышленной палаты РФ, бывший премьер Евгений Примаков вошли в здание ДК, чтобы вступить в контакте террористами.

В 19.52 заместитель директора ФСБ Виктор Колмогоров провел в Москве встречу с представителями спецслужб и органов безопасности ряда иностранных государств по ситуации с захватом заложников.

В 20.24 Евгений Примаков, Руслан Аушев, Асламбек Аслаханов и Анна Политковская провели переговоры с террористами и вернулись в оперативный штаб без заложников. Примаков от каких-либо комментариев по поводу контактов с террористами отказался. Между тем Руслан Аушев заявил, что террористы требуют провести переговоры с официальным представителем Владимира Путина, однако конкретных фамилий они не называют.

В 20.49 на улице Мельникова появляется все большее количество людей с неуравновешенной психикой. По свидетельствам солдат внутренних войск, находящихся в оцеплении, и телевизионных групп, работающих возле Дворца культуры, эти персонажи называют себя генералами, работниками спецслужб, провидцами, космистами, народными миротворцами и т. п., горят желанием сделать заявление и хотят, чтобы их выслушали.

В 21.12 известная певица Алла Пугачева прошла в здание оперативного штаба на улице Мельникова. По выходе из штаба певица не дала никаких объяснений и покинула место событий. По некоторым данным, Алла Борисовна привезла с собой план здания ДК и подробную схему расположенного в нем ночного клуба «Центральная станция», помещение которого арендовала фирма зятя Аллы Пугачевой — Руслана Байсарова.

В 21.55 из захваченного террористами здания выпущены четыре заложника — три женщины и мужчина. Все они являются гражданами Азербайджана.

В 22.09 в районе ДК на Дубровке и улице Мельникова магазины прекратили продажу спиртного. Это связано с тем, что вокруг Дворца культуры постоянно присутствует много зевак и людей в нетрезвом виде. Поведение последних крайне неадекватно. Они рвутся за оцепление, устраивают скандалы и потасовки в толпе. Житель Москвы некто Айрапетян подвергся в районе Дубровской улицы нападению трех пьяных хулиганов.

В 22.38 оперативный штаб объявил, что намерен запретить прямые трансляции из района Дворца культуры. Заместитель министра МВД РФ Владимир Васильев объяснил это тем, что такая «практика неграмотна с профессиональной точки зрения».

В 22.40 министр МВД РФ Борис Грызлов и директор ФБР Роберт Мюллер договорились о взаимодействии в режиме постоянной связи. Мюллер предложил направить в Москву американских специалистов по антитеррористической деятельности и специалистов в области применения специальных технических средств.

В 22.41 Владимир Путин провел рабочую встречу с Юрием Лужковым и Евгением Примаковым. В ходе встречи обсуждалась ситуация с захватом заложников в Москве.

В 22.50 оперативный штаб прилагает все усилия для налаживания постоянной связи с террористами. Наладить нормальную связь не представляется возможным.

В 23.40 в здание захваченного Дворца культуры вбежал человек. Неизвестный мужчина проник сквозь оцепление, перебежал площадь перед ДК и скрылся в центральном подъезде здания.

26 октября

В 00.50 усилена охрана здания ДК. Три БТР блокировали Дубровскую улицу.

В 01.30 в здании Дворца культуры прозвучали выстрелы.

Свидетельствуют бывшие заложники.

Елена Шумилова, зрительница:

«Было очень страшно, когда вдруг ни с того ни с сего мужчина лет 30 в середине зала вскочил, бросил пустую стеклянную бутылку в сидящих с главной бомбой чеченок и побежал в их сторону по спинкам сидении. Женщины стреляли в воздух, а чечен на сцене выстрелил и попал в двух сидящих людей: мужчине в бровь (и тот в больнице скончался), а женщине грудь прострелил. Мужика тут же схватили, но он абсолютно ничего не соображал. Мужики вообще оказались большими паникерами, чем женщины. И нервы у них первых начали сдавать, и болеть они стали поголовно. Женщины лучше держались»[19].

Карина Невструева, зрительница:

«Ночью перед штурмом к нам прорвался пожилой мужчина и потребовал отдать его маленького сына. Один из террористов — Идрис, — пытался заступиться за безумца. Кричал Бараеву, что точно знает — мальчик на балконе. Увы, мужчине это не помогло — его вывели из зала. Потом услышала выстрелы…»[20]

Сергей Лобанков, режиссер по пластике детской труппы мюзикла «Норд-Ост»:

«За три дня боевики убили троих. Если мне не изменяет память, первой была девушка, которая пришла откуда-то в зал в абсолютно ненормальном состоянии — пьяная, кажется. Она подошла к их главарю и говорила с ним вызывающе. Вот он ее и застрелил.

Через некоторое время в зале вдруг появился какой-то мужчина. Сказал, что якобы ищет сына и даже фамилию ребенка назвал, но ребенок был в моей группе, а этот мужчина не его отец. Чеченцы заподозрил и неизвестного в шпионаже и расстреляли в фойе.

А третий убитый — это молодой человек, у которого началась истерика. Он бегал по залу и кричал, хотел броситься на чеченку с бомбой, в него выстрелили, и он упал. Пуля, выпущенная в него, ранила еще двоих заложников»[21].

В 02.00 из здания Дворца культуры на носилках вынесли двух заложников. По предварительной информации, один из вынесенных — женщина — ранена в живот, а другой — мужчина — ранен в голову.

Свидетельствует очевидец.

Николай Степченков, врач «скорой помощи»:

«В ту ночь мы дежурили на Дубровке. Кроме нашей бригады, было еще семь машин “скорой помощи ”. День выдался спокойный. А в полночь из ДК стали раздаваться выстрелы. К нам подошли сотрудники штаба. Сказали, что чеченцы требуют врачей, чтобы забрать раненых. И я пошел — долг врача. Взяли с коллегой носилки — и вперед. Первое, что увидели в театре, — стены, изрешеченные пулями. Возле лестницы лицом вниз валяются трупы. Над ними четверо чеченцев с автоматами. Все в масках, кроме Аслана. Он попросил показать документы. Внимательно их рассмотрел и заявляет: “Почему не из Красного Креста?” Меня зло разобрало. “Какая разница?” — говорю. Он сбавил тон и почти вежливо попросил подождать. Четверо заложников вынесли из зала мужчину с перевязанной головой. А потом женщину с ранением в живот. Назад шли, думали: “Быстрей, быстрей ”. Мы сразу поняли, что парень не жилец, а вот женщину спасти можно было. Она в сознании находилась, рассказывала, что там произошло. После того, как из театра вернулись, со мной долго “альфовцы ” беседовали»[22].

В 05.08 по сообщению оперативного штаба террористы заявили, что убили мужчину, который поздно вечером вошел в здание, а также убили одного из заложников, напавшего с бутылкой в руках на чеченку-смертницу. Тела этих людей по требованию террористов были вынесены из здания медиками.

В 05.30 к зданию ДК подтянуты подразделения спецназа. Внутри здания началась интенсивная стрельба, а затем во внутреннем дворе прозвучало несколько сильных взрывов.

В 05.40 оперативный штаб «в форме телефонных контактов» начал переговоры с террористами. По словам представителя штаба Павла Кудрявцева, террористы не дали «внятного ответа» о причине стрельбы, но заявили, что за последние два часа убили еще двух заложников.

В 05.50 никаких активных действий вокруг Дворца культуры не наблюдается.

В 06.20 из здания выбежали две женщины, судя по всему, заложницы.

В 06.24 подразделения Центра специального назначения ФСБ «Альфа» и «Вымпел» пошли на штурм ДК. Внутри здания прогремел мощный взрыв, вслед за ним послышались звуки выстрелов.

Свидетельствуют бывшие заложники.

Елена Шумова, зрительница:

«Честно сказать, я уже прощалась с жизнью. Пересматривала в мыслях свадебные фотографии и жалела только об одном — что я не родила и после меня ничего не останется. Еще за маму очень переживала. Она только что инсульт перенесла, и моя смерть могла ее добить. Жить хотелось, но штурма мы страшно боялись. Когда ОМОН начал обследовать крышу (даже мы слышали шаги наверху), нас тут же согнали с места в одну кучу, женщины со взрывчаткой встали не по периметру, как обычно, а рассредоточились между нами. Они были готовы, понимаете? Потом вдруг нас посадили обратно, сказали, что кого-то ждут в 11 утра из правительства, и, если не приедут, мы взлетаем. Я проснулась в половине шестого — они ходили туда-сюда, суетились. Потом чем-то запахло. Сосед Сережа сказал: “Это газ. Сворачивай шарф и дыши в него ”. Мне почему-то вспомнилось пуховое мамино одеяло, будто я закуталась в нем, мне мягко — и все, отрубилась…»[23]

Георгий Васильев, один из авторов и продюсеров мюзикла «Норд-Ост»:

«Больше всего на свете люди боялись штурма! Они понимали, что это огромный риск. Может быть, они не понимали, что часть уцелеет: они думали, что любой штурм вызовет взрыв огромных бомб, лежащих в креслах, и погибнут все. Так что для них штурм означал смерть… А для меня готовящийся штурм был вполне очевиден. По тону СМИ и политиков, которые выступали. Это удавалось отслеживать благодаря тому, что у некоторых заложников были радиоприемники, по рядам передавались слухи. И, во-вторых, я очень хорошо знаю это здание — от подвалов до крыши. И знаю, что множество дыр осталось незакрытыми и через них можно было напасть на террористов. Можно было подобраться через подвалы, вентиляционные камеры и воздуховоды, террористы не могли контролировать колосники и галереи. Существовали переходные мостки над подвесными потолками, где можно было разместить хоть роту снайперов. Террористы понятия не имели о том, что находится за каждой из многочисленных дверей. Они были защищены только своими бомбами и угрозой их взорвать. Но мне было абсолютно ясно, что в этой ситуации ни один спецназ не устоит перед соблазном начать штурм. Из СМИ я знал, что после третьей ночи начнут расстреливать, и поэтому спокойно приготовился к штурму. И когда пошел газ, я даже сказал соседям по креслам: успокойтесь и засыпайте. А потом и сам вырубился»[24]*.

Александр Зельцерман, зритель:

«Я, конечно, верил, что мы выживем По крайней мере, сам себя успокаивал, что все будет хорошо. Правда, иногда возникали мрачные мысли. Больше всего мне было жалко отца, который остался в Латвии. Как он переживет потерю всей семьи?

Когда пошел газ, я его сразу же “учуял ” и крикнул сестре: “Газ, закройся и не дыши!” Несколько минут звучали выстрелы, затем меня кто-то подхватил и понес со словами: “Все закончилось!”»[25]

Ирина Филиппова, зрительница:

«Ранним утром мы сидели в забытьи, как вдруг послышались выстрелы со стороны центрального входа, мужчины побежали туда, дружно крича “Аллах акбар!”, а женщины кольцом встали вокруг зала. Мы привычным движением сползли с кресел вниз, кто-то рядом со мной сказал: “Кажется, пахнет газом”. Я быстро намочила шейный платок и стала дышать через него, а что случилось потом, не помню.

Очнулась от боли в легких уже в автобусе, увидела людей в камуфляже и подумала, что террористы нас везут куда-то дальше. Всех, кто мог ходить, привели в какой-то детский сад, только там я поняла, что люди в форме — это наши. В этом детском саду были какие-то тетеньки, они давали воду, а офицеры спрашивали наши фамилии и что-то еще, не помню уже что»[26].

В 06.32 к зданию Дворца культуры выдвинулись дополнительные силы спецназа.

В 06.55 к ДК прибыли машины «скорой помощи», машины МЧС, служб спасения, пустые автобусы.

В 07.13 из здания начали выходить люди. Многих заложников выносят. К входу ДК непрерывно подъезжают машины «скорой помощи».

Свидетельствует очевидец.

Николай Степченков, врач «скорой помощи»:

«Под утро снова услышал пальбу, взрывы гранат, В 6.50 нам скомандовали — к театру.

Возле Дома культуры образовалось целое скопище машин, пробка. «Скорой» не пробиться. Тогда я кричу помощнику: «Хватай ящик с инструментами и побежали!» Смотрим — на крыльце уже десятки бездыханных тел. Много пожилых, некоторые уже мертвые. Причем умерли давно — часа два-три назад. Кожа холодная была. А из театра выносят все новых и новых людей. Там один спасатель принес большую коробку с противоядиями от газа — антидотами.

Мне раньше приходилось с наркоманами работать. У пострадавших были точно такие же симптомы передозировки, как от наркотических средств — узкий зрачок и отсутствие дыхания. Люди делали четыре-пять вдохов в минуту. Нужно было делать укол, чтобы восстановить работу легких и сердца. В какой-то момент я заметил, что двое спасателей мимо нас несут людей в автобус. Я им кричу: “Без укола не увозить* всех заложников сюда! Иначе живыми не доедут!” Они стали к нам всех подтаскивать. Скольких успели развезти по больницам, когда еще врачи не подошли, сказать не могу.

Мы работали на крыльце около часа. Потом встать не могли — ноги не гнутся, спина затекла. На коленях ведь все время ползали. Мы с помощником спасли 20 человек. Некоторые сразу вскакивали, еще иглу не успевали из них вынуть. Другим приходилось искусственное дыхание делать. Я уверен, что “мои ’’ заложники выжили, что у них все хорошо»[27].

Дмитрий Н., врач «скорой помощи»:

«Мы и раньше дежурили возле Театрального комплекса. Но в последнюю ночь стало ясно — штурм будет. Дежурство было не мое, но меня подняли с кровати. Наши машины выстроились на Волгоградском проспекте. Вызвали 20 карет. Приехали 10. Ровно в 5.30 объявили режим радиомолчания. Информации никакой. Распорядители колонны намекали, что по команде надо ехать к театру и вывозить трупы. Нам не привыкать…

Ждали команду минут десять. Потом заторы. Строительную технику для разбора завалов не успели убрать. У подъезда уже лежали заложники. Рядом стояла коробка со шприцами и ампулами налоксона. Какой-то мужчина кричал: “Колите, кто может!” Стали вскрывать упаковки и набирать шприцы. Кололи заложникам кто мог и кто не мог: спецназовцы, городские спасатели и эмчеэсники, даже милиционеры из оцепления. Отметок об инъекциях никто не делал. Сгоряча кололи по два и три раза. А это смертельные дозы. Бардак был необычайный. Искусственное дыхание пострадавшим делать было некогда — в любой момент здание могло взлететь на воздух.

Я уверен, многие умерли в дороге от передозировки налоксона и от асфикции. Конечно, жертв могло быть меньше. Надо было побольше “скорых”, а не бульдозеров и бэтээров. К живым мы готовы не были»[28].

Геннадий Б., врач «скорой помощи»:

«В то утро мы возили пострадавших в разные больницы, но практически везде привезенных валили в “травму ” (отделение травматологии). Травматологи — народ особый. Они специализируются на конечностях. Можно только подозревать, какое симптоматическое лечение производилось в первые часы. Кстати, у многих заложников от истощения открывались язвы. А вообще, если бы у первой вошедшей туда группы медиков были такие специальные штуковины, которые вставляют в рот, чтобы не запал язык, жертв было бы меньше.

Что касается антидота, то антидот, как таковой, вводится до применения сильнодействующих препаратов. Он призван снять тошнотворные и аллергические эффекты. Как он действует после, для меня, честно говоря, загадка. Но я еще раз повторяю, что основной процент летальных исходов не столько от газа, сколько от западания языка.

Нам точно не сказали, какое средство было применено в ДК. Но мы вводили не антидот, которого у нас не было. А налоксон. По внешним признакам отравление было схоже с наркотической опиатной передозировкой. Мы только позже узнали, что это был фентанил»[29].

В 07.18 официальный представитель оперативного штаба сообщил, что здание ДК взято спецназом ФСБ. Среди спецназовцев, проводивших штурм, есть раненые. Все террористы убиты. Бараев также уничтожен. Основная часть заложников освобождена. Данных о числе погибших и раненых заложников пока нет. Идет разминирование здания.

В 07.57 пострадавших заложников отправляют в НИИ «Скорой помощи» им. Склифосовского и ряд других городских больниц.

В 08.22 в здании Дворца культуры работают саперы, спасатели и медики. В зале еще находится много людей без сознания, им оказывают помощь врачи.

В 09.23 на всех подстанциях «скорой помощи» в Москве объявлен «общий сбор». Все свободные от работы машины «скорой помощи» направлены в район ДК ГПЗ.

В 09.51 все заложники выведены из здания. Многие люди находились без сознания, многие были в шоковом состоянии. Об этом сообщил представитель службы спасения Анатолий Белоусов, принимавший участие в операции по спасению заложников.

В 10.34 директор ФСБ Николай Патрушев и глава МВД Борис Грызлов доложили президенту Владимиру Путину о завершении операции по освобождению заложников.

В 10.43 в Москве задержаны более 30 человек, подозреваемых в пособничестве террористам.

В 11.03 ФСБ обнаружила контакты террористов с рядом посольств в Москве. Дальнейшая работа, связанная с этими посольствами, будет проводиться совместно с МИД России.

В 11.10 разминирование ДК ГПЗ завершено. Трупы убитых террористов доставляются в оперативный штаб на предмет их опознания.

В 12.01 пострадавшие заложники начали давать первые показания. С пришедшими в сознание людьми работают сотрудники спецслужб. «Всех пострадавших необходимо опросить и проверить на причастность к вооруженным людям, захватившим центр», — пояснил один из оперативников.

В 12.45 следователи столичной прокуратуры приступили к осмотру места трагедии в здании ДК. Выполняются неотложные следственно-оперативные мероприятия, допрашиваются потерпевшие и свидетели, добываются материалы и доказательства, необходимые для привлечения к ответственности всех виновных. Приступили к работе судмедэксперты.

В 13.05 в результате спецоперации в Москве спасено свыше 750 человек. По предварительным данным, погибли 67 заложников. Об этом заявил заместитель министра МВД Владимир Васильев. «В ходе операции по освобождению заложников применялись спецсредства», — заметил Васильев. Он также подчеркнул, что принятое решение о штурме «было правильным».

В 13.45 оперативный штаб по освобождению заложников завершил свою работу.

В 13.45 президент России Владимир Путин прибыл в НИИ им. Склифосовского, где встретился с находящимися там бывшими заложниками.

В 14.00 Владимир Путин начал совещание в Кремле с участием глав Минобороны, глав МВД, директора ФСБ и директора Службы внешней разведки.

В 15.40 обстановка у ДК ГПЗ постепенно нормализуется. Сотрудники милиции и военнослужащие внутренних войск, принимавшие участие в освобождении заложников, покидают место событий.

В 17.47 по сообщению официальных властей, точное число террористов, уничтоженных в ходе проведения спецоперации, составило 50 человек: 18 женщин и 32 мужчины. В зале ДК террористами было установлено 5 мощных фугасов. 4 взрывных устройства — под опорами, удерживающими балкон и потолок, 1 — в центре зрительного зала.

В 19.19 по сообщению Минздрава РФ, число заложников, погибших в результате террористического акта в Москве, превысило 90 человек.

В 21.00 президент России Владимир Путин выступил с обращением к нации.

Обращение Президента Российской Федерации В. В. Пузина

26 октября 2002 года,

Москва, Кремль

«Дорогие соотечественники!

В эти дни мы вместе пережили страшное испытание. Все наши мысли были о людях, оказавшихся в руках вооруженных подонков. Мы надеялись на освобождение попавших в беду, но каждый из нас понимал, что надо быть готовым к самому худшему.

Сегодня рано утром проведена операция по освобождению заложников. Удалось сделать почти невозможное — спасти жизни сотен, сотен людей. Мы доказали, что Россию нельзя поставить на колени.

Но сейчас я прежде всего хочу обратиться к родным и близким тех, кто погиб.

Простите нас.

Память о погибших должна нас объединить.

Мы не смогли спасти всех.

Благодарю всех граждан России за выдержку и единство. Особая благодарность всем, кто участвовал в освобождении людей. Прежде всего сотрудникам спецподразделений, которые без колебаний, рискуя собственной жизнью, боролись за спасение людей.

Мы признательны и нашим друзьям во всем мире за моральную и практическую поддержку в борьбе с общим врагом. Этот враг силен и опасен, бесчеловечен и жесток. Это — международный терроризм. Пока он не побежден, нигде в мире люди не могут чувствовать себя в безопасности. Но он должен быть побежден. И будет побежден.

Сегодня в больнице я разговаривал с одним из пострадавших. Он сказал: “Страшно не было — была уверенность, что будущего у террористов все равно нет”.

И это — правда. У них нет будущего. А у нас — есть»[30].

В результате террористической акции 23–26 октября в Москве погибло 129 заложников, 517 человек было госпитализировано.

День 28 октября указом президента Владимира Путина был объявлен в России днем траура по жертвам трагедии[31].