Бизнес крокодила Гены

Глава шестая БОЛЬШОЕ ИСКУССТВО

На другой день крокодил Гена очень подробно рассказал Чебурашке о создании корпорации и ее аппарата. Чебурашка впитывал в себя все, как губка.

— Гена, а почему сами акции вырастают в цене?

— Очень просто. Допустим, акция стоит 100 квашек. И в первый год она принесла 10 квашек прибыли. А на следующий год, допустим, акция принесла уже 20 квашек прибыли. Значит и сама она стала дороже и стоит уже не 100 квашек, а 200.

— А как ты узнал про разоружение?

— Очень просто. Меня выставили на балкон. У меня зрение слабое. К примеру, я муху за 400 метров с трудом вижу. А слух у крокодилов прекрасный. Если я эту муху с трудом вижу, то слышу я ее превосходно. И я все слышал про разоружение.

Чебурашка очень серьезно задумался над этой информацией. Какие-то идеи начали трепыхаться в его ушастой голове.

В это время пришла девочка Галя. Гена сказал ей:

— Часть денег я положил в банк. Часть вложил в акции компании инженера Кочина. Теперь неплохо бы вложить часть денег во что-нибудь реальное. Пожалуй, я куплю себе старинную картину. Они никогда не дешевеют, а только вырастают в цене.

— Ты просто гений, — сказала Галя.

— Пожалуйста, — попросил крокодил, — позвони в художественный салон и спроси, что у них есть из старинных мастеров.

Галя немедленно позвонила в город Париж, в одну из самых престижных галерей. И стала объяснять Гене, не отрываясь от трубки:

— У них есть недорогой Ван-Гог, «Портрет неизвестного мальчика», средний Гоген — пейзаж и безумной цены ранний Рембрандт.

— Начнем с недорогого Ван-Гога, — решил Гена. — Сколько он стоит?

Галя вынула из кармана калькулятор, показала цифру 77 и рядом на такое количество нолей, что они не уместились на экране. Гена схватился за сердце.

— Что им ответить? — спросила Галя.

— Ответим им, что мы будем думать и решать.

После этого Гена думал целый час и решил:

— Я, пожалуй, не буду покупать «Портрет неизвестного мальчика». Я, пожалуй, закажу «Портрет известного Чебурашки». Причем сразу двум художникам: реалисту Шуйскому и авангардисту Шушкалову. Они так много нолей с меня не потребуют.

— Это правильно, — сказала девочка Галя. — Все молодые бизнесмены так делают. Они покупают картины своих современников. И к старости, когда эти современники становятся знаменитыми, их картины становятся очень дорогими. Все, я звоню им, этим художникам, — продолжила Галя. — И устраиваю сеанс.

— Отлично, — решили Гена и Чебурашка.

А про себя девочка Галя подумала: «Интересно, у Чебурашки есть блохи? Если нет, так будут».

Потому что у художника Шуйского была очень блохастая собака Пальма. Самая блохастая в городе.

Директор фабрики кинопленки орденоносец генерал Дубинин был в большой ярости.

Он срывал с себя ордена и медали и бросал их на пол.

Бросал и топтал их ногами, обутыми в новую модель зеленых пуленепробиваемых валенок.

— Ни о чем они не думают! Вот бы их всех расстрелять! Я наращивал, наращивал производство валенок, а они сокращают. Куда теперь валенки девать? Слать в слаборазвитые африканские страны?

Он нажал кнопочку на столе и в кабинет влетел его заместитель главный инженер фабрики полковник Валенков.

— Инженер-полковник Валенков по вашему звонку прибыл.

— Послушай, Валенков, у тебя есть какие-либо идеи?

— Никак нет.

— А у твоих подчиненных?

— Тоже нет.

— Так чего будем делать? Наши валенки никому не нужны.

— Был тут у меня один чудак. Предлагал войлочные коврики налаживать для собачьих будок.

— Ишь умник нашелся! Как фамилия-то?

— Он мне визитную карточку оставил. Фамилия у него такая странная — Чебурашка.

— Украинец, наверное, — решил генерал Дубинин.

— Почему, товарищ генерал?

— Ну как же? Ивашко, Степашко, Чебурашко. Украинцы люди хитрые, зря придумывать не будут. Ты вот что, ты мне этого Чебурашко разыщи. Поговорим с ним, может, что толковое выйдет.

Гена и Чебурашка в это время беседовали у Гены на квартире.

— Это я хорошо придумал, Чебурашка, нарисовать два твоих портрета в разных манерах. Лет через сто им цены не будет.

— Ой, ой! — засмеялся Чебурашка. — Лет через сто, может, и нас с тобой не будет.

— Нет, — заспорил Гена. — Тебя, может, и не будет, а я обязательно буду. Ведь крокодилы живут 300 лет.

— Поживем — увидим, — сказал Чебурашка. — Только это неправильно — два моих портрета. Надо, чтоб один мой, другой твой.

— Нет, нет, — закричал шаляпинским голосом Гена, — у меня даже костюма нет.

— Так надо купить.

— У меня денег нет.

— Гена, а твоя чековая книжка. А ну-ка, давай ее попробуем.

— А что? Давай, — согласился Гена. — Может, что и выйдет.

Они пошли в магазин готовой одежды.

— Вот мне хуже, — сказал Чебурашка. — Я давно мечтал купить кепку-аэродром. Чтобы уши закрывала.

— Ну и что, и купи.

— А знаешь, сколько она стоит. Целую зарплату. У меня столько нет.

— А твоя кредитная карта?

— И верно, — сказал Чебурашка. — А я про нее забыл. Значит, проведем испытания.

Они пошли в торговый центр. В простоквашинский Гор-Торг-Одежд-Продаж-Обслуживание, и Гена остолбенел.

— Ой, Чебурашка, да здесь тысячи разных фасонов. И двубортные костюмы, и однобортные, и спортивные, и вечерние, и…

— А аэродромных кепок сколько! И кожаные, и из сукна, и даже из каракуля. Что же нам делать?

— Знаешь что, — предложил Гена. — Зачем мы будем выделяться. Все люди одеваются в клетчатое, давай и мы купим себе одежду в клетку. Как у всех.

— Нет, — возразил Чебурашка. — Я не хочу в клетку, я не хочу, как у всех. Я хочу купить кепку-аэродром небесного цвета.

— А если такой не будет? — спросил Гена.

— Тогда цвета заката в горах.

Они пошли в отдел «Костюмы для людей средних лет». Гена долго спорил со старшим продавцом, что такое люди средних лет. Продавец утверждал, что это люди, возраст которых ближе к сорока годам, чем к шестидесяти, а Гена твердил свое, что это люди, возраст которых ближе к двумстам, чем к тремстам годам.

Наконец, они пришли к соглашению, что Гене следует купить спортивно-деловой автомобильный костюм для дальних поездок в крупную клетку.

— Это такой костюм, — сказал продавец, — что в нем можно в подъезде на полу спать и он не теряет элегантность.

Гену такой костюм, безусловно, сильно устраивал, хотя он и не собирался спать в подъезде на полу.

Гена померил костюм и пришел в полный восторг. Он сказал:

— К такому костюму некоторые люди всю жизнь идут, а я его уже сейчас имею.

Он достал свою чековую книжку и с удовольствием заполнил чек.

Продавец с удовольствием получил чек и стал выбирать Чебурашке закатногорную кепку. Хотя кепочный отдел был не его отдел, но он так расположился к этим двум очаровательным покупателям, что решил лично их обслужить.

Кепку Чебурашке выбирали долго.

Одна кепка была мала. Она закрывала только одно ухо.

Другая закрывала два уха, но не полностью.

Третья закрыла оба уха полностью и упала на пол.

Она закрыла всего Чебурашку. Он в ней совсем утонул, он был под ней, как пособие для фокусника. Вот сейчас фокусник поднимет кепку, а под ней вместо Чебурашки окажется цыпленок.

И только десятая кепка оказалась Чебурашке в самую пору.

Она была не мала и не велика.

Не жала голову, не натирала уши и не сваливалась на пол, когда Чебурашка находил на улице две копейки или завязывал шнурки на ботинках.

— Как будете расплачиваться? — спросил продавец. — Наличными, чеком?

— Кредитной картой! — гордо сказал Чебурашка.

Продавец взял его карту. Сунул ее в компьютерный кассовый аппарат, и через секунду аппарат выдал бумажку, что со счета Чебурашки в кредитном отделе Простоквашинского банка, где ему выделено в пользование 1000 простоквашек, 20 простоквашек снято в уплату за кепку.

И усталые, но довольные наши герои отправились к художникам, Дмитрию Шушкалову и Василию Шуйскому, рисовать свои портреты.

И вот сидят Гена и Чебурашка на берегу реки на легких походных стульчиках, а два художника Шушкалов и Шуйский пишут их портреты.

А вокруг бегает собака Пальма.

Сидят Гена и Чебурашка так, чтобы можно было переговариваться друг с другом. Но так, чтобы художники не могли дотянуться друг до друга кистями. Потому что художники всегда друг друга недолюбливали и сейчас всячески стараются это показать.

— Что это вы там такое зеленое рисуете в клеточку? — закричал художник Шушкалов художнику Шуйскому. — Может быть, у вас это праздник, может, это у вас новогодняя елочка к уголовникам пришла?

— Почему елочка? — удивлялся Гена. — Почему к уголовникам?

— Почему елочка, потому что зеленая. Почему к уголовникам, потому что в клетку. Она как бы за решеточкой, — объяснял ехидный Шушкалов.

— Что надо, то и рисую, — мрачно отвечал Шуйский. — У меня, по крайней мере, каждый поймет, что на картине нарисовано. А вот что это такое у вас виднеется коричневое под крышечкой? Как вы свою картину назовете — «Суп вскипел» или «Огнетушитель в отпуске»?

— Ах, так? — кричал художник Шушкалов и хватал самую длинную кисть.

— Да, так! — отвечал художник Шуйский и хватал самую толстую.

Художники фехтовали, как два заправских мушкетера, и с каждой минутой становились все раскрашенней и раскрашенней.

Но работа у них продвигалась хорошо. Они были драчливые художники, но талантливые.

Погода была замечательно летняя.

Чуть-чуть комары надоедали. Чуть-чуть собака художника Шуйского раздражала — она все время чесалась и лаяла по каждому пустяку.

Но в общем, этот день всем нравился.

Какое-то вечное спокойствие было разлито по реке Простоквашке и по всему городу.

И тут к ним прибежала старуха Шапокляк. Она сразу закричала, еще не добежав до места:

— Гена, Гена, что ты тут делаешь?

— Как что? Разве вы не видите? Позирую для портрета.

— Пока ты здесь позируешь, время теряешь, люди громадные деньги зарабатывают.

— Какие люди? — встрепенулся Чебурашка. — Какие деньги? Где зарабатывают?

— Все зарабатывают. Весь город.

— Почему?

— Потому что на бирже много новых акций выбросили.

— Ну и что? — сказал Гена.

— А то, что самое время акции скупать, особенно военные. Военные заводы всегда приносят прибыль.

— Почему?

— Да потому что они не боятся конкуренции. Все, что они производят, у них покупает государство. Эти акции — это чистый доход, а ты сидишь здесь, как бабушка на пенсии.

— А один мой приятель, наоборот, слышал, что военные фабрики не будут давать доход. Потому что надвигается разоружение.

— Милый мой, — успокоила его Шапокляк. — Сегодня надвигается разоружение и надо скупать дешевые акции. Потом надвинется вооружение и надо их продавать. Потому что они станут дороже. Так делаются миллионы.

— Все понял, — сказал Гена, — бежим.

— Куда бежим? — удивилась старуха Шапокляк.

— Как куда? На биржу за акциями. Встанем в очередь и купим.

— Совсем дурачок! — сказала старуха Шапокляк. — Пещерный человек. Дважды глухомань. Милые граждане, все как один смотрите на него!

(Хотя милые граждане все как один и так смотрели на Гену, включая полугражданина Чебурашку.)

— Никуда бежать не надо. У меня с собой есть все.

Она достала из сумки радиотелефонную трубку.

— Вот, звони.

— Кому звони, куда звони? — спросил Гена.

— На биржу, моему племяннику, брокеру Вове.

— Интересно, что это брокеры делают на бирже? — удивился художник Шушкалов. — Брокеры же — это такие цыплята.

— Ничего подобного, — возразил художник Шуйский, — брокеры — это то, в чем кипятят воду.

— Цыплята — это бройлеры. Для воды служат бойлеры, — объяснила Шапокляк. — А мой племянник Вова — брокер. Он лучший брокер в Простоквашинске, а может, во всем мире. Он продает и покупает акции.

— Алло, это Вова? Это я, твоя бабуся Шапокляк. Да не Шапокрик, а Шапокляк. Тут один тип рвется купить акции военной промышленности. Я передаю ему трубку. Его зовут Гена.

Гена взял трубку:

— Алло.

— Мистер Гена, — сказала трубка. — Меня зовут Вова Рублев. Я правильно понял, вы хотите купить акции военного завода.

— Так точно, — точно, по-военному ответил Гена.

— Это мудрое решение. Военные акции самые прибыльные. Не успеете вы оглянуться, как их курс поднимется в два раза. Сколько тысяч долларов вы хотите вложить в это дело?

— Одну.

— Да… это немного. Но тоже кое-что. Имейте в виду, что от каждой сделки я беру два процента.

— Что ж, ясно, — сказал Гена. — Когда мне принести вам доверенность на покупку?

— Что вы, мистер Гена! Какая доверенность? У нас на бирже принято верить на слово. У нас каждая секунда дорога. В любой момент ваши акции могут поползти вверх. Пока вы сюда придете, они станут вдвое дороже или втрое. Итак, по рукам!

— Ничего не понимаю, — сказал Гена.

А Чебурашка объяснил:

— Допустим, твоя акция стоит 100 рублей и каждый год дает 1 руб. прибыли. А потом она стала приносить 3 руб. прибыли.

— Но почему?

— Очень просто, — вмешалась старуха Шапокляк. — Раз — ты купил акции валеночного завода. Два — началась холодная война с Гренландией. Очень холодная. Три — резко увеличивается спрос на валенки… втрое. Втрое увеличивается прибыль. Каждая акция дает уже не рубль дохода, а три рубля. А раз она дает больший доход, она и сама стоит больше. Уже не 100 рублей, а 300. Сплошная выгода. Как тебе это нравится?

— Очень нравится, — сказал Гена.

— А мне совсем не нравится, — сказал Чебурашка. — Я совсем не хочу войны с Гренландией.

— Понимаешь, Чебурашка, — сказал художник Шушкалов, — все мы не хотим войны с Гренландией. Но если она начнется, у всех будут только неприятности, а у Гены неприятности и три рубля с акции.