Блеф

Глава седьмая

Я застыла, таращась на Сашеньку в оба глаза. Дура дурой, честное слово. Никак не ожидала приватного разговора столь быстро. Нет, я догадывалась, что он неизбежен. В силу, хотя бы, пересекающихся сфер нашей работы. Я ворую, вернее воровала. Он убивает, и в данном случае прошедшее время вряд-ли применимо. Разумовский слишком любит деньги и острые ощущения, чтоб отказаться от подобного заработка.

– А что это мы тут делаем?

– Мы ждём русалку, которая устроила в душе водный релакс. Хотел было уж войти. Вдруг, нужна помощь. Спинку потереть, к примеру. – Сашенька позы не менял. Лишь смотрел на меня своими хитрыми темно-карими глазами, под взглядом которых от кончиков волос до кончиков пальцев пробегала жаркая волна возбуждения. Лизка! Дура! Соберись! Возьми себя в руки.

Я стояла, облокотившись о дверной косяк ванной комнаты и в спальню перемещаться не спешила. Было опасение, что сорву с себя полотенце, которым обмоталась перед выходом, и прыгну на этого гада, как сучка-Настенька.

– Ну, русалка в твоей помощи не нуждается, можешь сваливать.

Господи, с каким трудом мне дались эти слова. Сердце разрывалось и умоляло, не уходи, останься.

– Да я уж заметил. Не дождалась меня Русалочка. Выловила себе другого принца.

– Слышишь, принц! Не пошёл бы ты на хрен со своими литературными образами. Ты, помнится, Русалочке даже не зелье дал, которое хвост в ноги превращает, а вообще сломал все конечности. Еле доползла до моря.

– Ничего я тебе не ломал, не плети.

– А я тоже, образно. Для яркости, так сказать, описания.

– Ясно. – Разумовский продолжал скользить по мне взглядом, отчего влажность организма изрядно повысилась и продолжала расти в геометрической прогрессии. – Ну, а теперь без яркости расскажи мне, какого черта ты оказалась в семействе Мартыновых. У него нет картин, драгоценностей. Мужик помешан лишь на лошадях. Но профиль немного не твой.

– Личная жизнь. Такой ответ устраивает?

Тот факт, что Сашка-ирод, в отличие от Сыча, кражу жеребца ко мне не привязал, радовал весьма сильно. Хорошо знает мои интересы, подлец.

– Нет, конечно. Какая, на хрен, личная жизнь. Андрей Николаевич не в твоём вкусе. Слишком приличный. Тебя же медом не корми дай с подлецом связаться.

– Это да. Тут не поспоришь. – я весьма выразительно подняла одну бровь, намекая на самого Разумовского. Мол, уж чья бы корова мычала… – Но тем не менее, в этот раз захотелось более спокойный вариант.

– Ой, да брось, – рассмеялся Сашка, – Ты сидишь на адреналине, как наркоман со стажем на коксе. Тебя прикалывает все остренькое и горячее. Кстати... Нравится наблюдать со стороны?

– В смысле? – глаза вытаращила очень натурально, но понимала, о чем говорит Разумовский. Как заметил только?

– Прекрати. Ненавижу, когда ты строишь из себя дуру.

– Мммм.... А что так быстро? Помнится, в этих делах ты был более изобретателен, а не просто сунул-вынул.

Раз уж мое присутствие не является больше тайной, то пошло все к черту. Буду говорить, что думаю.

– Не интересно было. Девочка слишком привязчивая. Ты же знаешь, люблю поиграть, а тут все сразу на блюдечке. Да и потом, любопытно стало, куда уползла ночная фея, засевшая в кустах.

– Феячить. Короче, Разумовский, что тебе надо?

Сашка вдруг соскочил с кровати и подошёл ко мне. Да так резво, что я не успела сообразить, какую линию поведения выбрать в данном случае, то ли бежать и закрыться в ванной комнате, то ли плюнуть на все и отдаться ему прямо сейчас. Честно говоря, лучшего секса у меня никогда ни с кем не было.

– Может, я соскучился...

Этот гад стоял совсем близко. Опасно близко. Его глаза изучали мое лицо, потом спустились ниже по линии плеч, задержались на контуре груди, прорисовывавшемся из-под полотенца. Чуть не взвыла, ей-богу. Хотела его до жути. До ломоты в тех самых местах, которые жаждали его прикосновений. Сука!

– Не может. Это мы уже проходили. Я, конечно, девочка упрямая и люблю прыгать на грабли, но третий раз, это, знаешь ли, будет признаком клинического идиотизма. Так что, нет. Ты не скучал, а я ничего не хочу. Уходи.

– Уверена? – Разумовский наклонился чуть ближе, провел носом вдоль шеи, принюхиваясь. – Я помню твой запах.... Представляешь? Он не изменился...

Развратная, влюбленная сучка внутри меня билась в истерике. Она не понимала, почему до сих пор ей не дают снова оказаться под этим мужчиной. Или на нем. Не важно. Главное, чтоб он находился внутри.

– Уверена.

– Ну, ладно...

Саша отодвинулся так же резко, как подошёл и гордо удалился из спальни. Я сползла по дверному косяку а потом, вцепившись зубами в костяшки пальцев, разрыдалась. Господи, ну за что мне это? Почему из всех мужских особей на планете мое глупое сердце выбрало именно его?

Наголосившись вдоволь, правда так, чтоб никто не услышал, я поднялась на ноги, дошла до кровати и рухнула в постель. Хотелось заснуть и, желательно, проснуться с полным отсутствием мыслей о Разумовском. Я ведь почти смогла. Целый год на это убила. Оказывается, бестолку.

Однако, судьбе было угодно одно оставить меня без спасительного забытья. Только я начала погружаться в дрёму, за дверью прошли двое, мужчина и женщина. Говорили между собой негромко, но с такой ненавистью, что я непроизвольно обратила внимание.

– Сколько можно!? Жду, жду,ты все обещаешь, обещаешь, а толку никакого.

– Стараюсь. Не видишь что ли?

– Куда там. Вцепилась в своего Сашку, только, как потрахаться думаешь, а о деле ни одной здравой мысли

Странный разговор, но еще более странно, что голоса принадлежали Настеньке-паскуде и Валерию.

Я быстро соскочила с кровати, натянула кардиган, дабы не шататься по дому в пижаме, в которую благополучно оделась, планируя отойти ко сну, и осторожно выглянула за дверью. Никого. Эти двое, судя по тому, куда удалилось эхо шагов, скрылись в конце коридора, прямо противоположного от лестницы. Не знаю, что уж мне не сиделось на попе ровно, но я, возомнив себя сыщиком, отправилась на поиски брата и сестрицы.

Не знаю. Наверное, Сашка-ирод прав, утверждая, будто я от рождения не способна жить тихой, спокойной жизнью. Не иначе, как именно по этой причине, стоило Мартынову позвать меня к себе в гости, на его голову посыпались неприятности. Такое чувство, будто они идут со мной рука об руку. Но в данную секунду меня вело любопытство. Слишком много странного вокруг.

Для начала лошадь. Ну, вот серьезно, что с ней делать? Если только... Черт. Я остановилась посреди коридора, хлопнула себя по лбу, а потом пошла дальше. Конечно! Воруют же дорогие тачки под заказ. Вполне возможно, жеребец Андрея – та же самая история. Стоимость огромная. Конечно, он имеет отличительные признаки. Не очень в этом разбираюсь, нужно расспросить Мартынова, но, скорее всего, так и есть. Однако на машинах подобные вещи возможно заменить. Почему не рассмотреть такой же вариант с лошадью. Если подделать грамотно документы, поди докажи, что совсем недавно она принадлежал другому. Соответственно, можно предположить, на Кадета сделали заказ. Человек, понимающий, как именно распорядиться подобным имуществом. Значит, он должен иметь отношение к скачкам. Ну, или второй вариант – личная месть. Это менее вероятно, однако не стоит отказываться от данной версии. В любом случае, нужно посоветовать Мартынову рассмотреть оба предположения.

Второе, что не давало мне покоя, слова сказанные Степаном. Уезжай. Так он велел. Почему? Боится, что от меня будет вред Андрею. Или... Или мне. Но от кого? Перед глазами тут же встал образ Николаши.

Я почти прошла одну из комнат, когда услышала тихий стон за дверью. Остановилась. Снова звук сдавленно женского голоса. Е-мое... Замок Синей бороды какой-то. Сделала пару шагов вперёд, собираясь все же разыскать Настю и Валеру, слишком любопытно было выяснить, что обсуждала эта парочка. Однако почти сразу остановилась и сдала назад. Комната была той самой, где висел ужасный портрет девушки с покалеченным лицом. Возможно, если бы не этот факт, я бы все же не рискнула совать свой нос. Но, стоило вспомнить рисунок и ощущения, которое он вызывает, словно магнитом тянуло войти.

Твою ж мать... Помялась с ноги на ногу, а потом, все же, очень осторожно дернула дверь на себя. Сунула голову, одним глазом осматривая периметр. Никого. Не может быть. Стон раздавался именно отсюда. Только хотела закрыть дверь обратно, снова приглушённый звук женского голоса. С ума схожу что ли... И тут до меня дошло. Ещё одна дверь, расположенная в самой комнате, со множеством замков. Та самая, напоминающая вход в банковское хранилище.

В этот момент во мне боролись две Лизы. Одна – хорошая и правильная, говорила, иди отсюда, дурочка. Нельзя подсматривать за чужой жизнью. Вторая – похохатывала со злодейской интонацией и шептала в ухо совершенно противоположное. Посмотри. Чуть-чуть. Капельку. Никому плохо от этого не будет. Естественно, выиграла та, у которой в голове редкостная дурь.

Для приличия, все же, тихо поскребла пальчиком по двери. Ну, если что, скажу, а я стучалась. Да. Не слышали? Мммм.... Вот ведь как бывает.

Потом так же, на цыпочках, прошла в комнату, двигаясь к таинственному помещению, откуда шел звук. Интересно, закрыто или нет. Оказалось, открыто. Но, честно говоря, лучше бы было наоборот. Картина, которую я смогла лицезреть в маленькую щёлочку, вызвала у меня...нет, не шок. Я девочка взрослая и видела многое. Пожалуй, лёгкое недоумение.

Тайная комната была оформлена в красно-черных тонах. Посреди этого дизайнерского безобразия стоял...стол, наверное. Не знаю, как ещё обозвать данную конструкцию. На нем лежала женщина, распятая, будто цыпленок-табака. Руки привязаны, ноги пристёгнуты. Незнакомка была совершенно обнажена. При этом ее поза не оставляла ни малейшего шанса на загадку, ибо все, ещё раз повторяю, все части ее тела были как на ладони. Рядом стоял такой же голый мужик. В руках он держал нож с тонким длинным лезвием, которым аккуратно проводил по женской коже, оставляя там неглубокие, но все же царапины из которых выступали капли крови. Я бы возможно, кинулась на помощь, но женщина выгиналась, насколько позволяла поза, и стонала не от боли, а от удовольствия.

– Ещё... Сильнее... Не бойся...

Ё-мое.... В этот момент мужик, а личность его я опознать не могла, так как на голове он имел некое подобие маски, полностью облегающей лицо, только прорези для глаз, отложил нож и потянулся за плёткой. Женщина оставалась не известной по той же причине.

Ну, что сказать. Я не ханжа и вполне понимаю нынешние модные веяния. Игры – тоже не плохо. Шлёпнуть по заднице, устроить сцену из тематического порно, да не вопрос. Но резать ножом живого человека.... Однако, осуждать не берусь, ровно, как и мешаться. Тем более, спальня, если вспомнить разговор с Лариской, принадлежала, на секундочку, самому Мартынову. Я, конечно, по голой задницей, ровно как и по стоящему достоинству не берусь опознать, он ли это, не настолько близко мы ещё знакомы, но вряд-ли в хозяйскую комнату пришел, к примеру, левый мужик, чтоб трахнуть, опять же, какую-то левую телку.

Я по-тихонечку отошла от двери и покинула комнату. Ну, вот как жить честной девушке с романтичным сердцем, когда повсюду одни извращенцы и подлецы? Собственно говоря, после увиденного, вопрос нашего с Мартыновым светлого будущего встал ребром. Сказать-то я ему не смогу в лоб. Так мол и так, милый, немного наши вкусы не совпадают. Дождусь, пока расскажет сам, но мечты о полноценных отношениях придется засунуть куда подальше. В свете увиденного, логично предположить, куда именно эти мечты может засунуть другой человек, причем мне. Лучше уж я сама.

В итоге, решила оставить поиски Насти с Валерой, ибо опасаюсь, на что там наткнусь, в этом доме ничему удивляться нельзя, и отправилась спать.