Блоггер (СИ)

ГЛАВА 1

Ночью шёл снег. Инге не спалось. Она задремала только под утро. И тут услышала характерный звук, который говорил о том, что на телефон пришло сообщение. Она порылась в подушках, найдя телефон, поднесла его к лицу. Проверила каким глазом сможет туда смотреть. Правый глаз просыпаться совершенно не хотел, поэтому ей пришлось воспользоваться более бодрым левым. Она взглянула на дисплей. Подруга прислала ей видео в шесть часов утра. Это означало, что в нём действительно было что-то интересное. Занимаясь несколько лет блогерством, она постепенно чувствовала, как сам процесс заходит тупик. Надо было чем-то развлекать свою аудиторию, но фантазии явно не хватало. Ее ролики с каждым разом становились всё более длинными, но также всё более скучными. Аудитория постепенно уходила и с этим нужно было что-то делать. Подруга Лариска была в курсе её творческих метаний. И, видимо, подкинула ей что-то, что могло спасти положение. Посмотрим, посмотрим.

По вокзалу перемещалось облако из людей. Как будто пчелиный рой собрался куда-то переехать вместе со своей пчелиной маткой. Люди обволакивали некий центральный персонаж и тому, кто снимал со стороны, никак не удавалось забежать в нужном ракурсе, чтобы показать самого героя события. В этом облаке было подавляющее количество женщин, но мужчины также присутствовали. На лицах толпы были блаженные счастливые улыбки. Некоторые были достаточно легко одеты для зимы, но казалось, их это не заботило. В руках мелькали чётки, книги и даже сумочки с изображением восточных глаз. Как бы быстро эти люди не двигались, они старались не причинять друг другу неудобств, не наступать друг другу на ноги, не толкаться и весело переговаривались между собой. Приехала какая-то знаменитость, подумала Инга, кто же это? Я её знаю? Оператора надо на кол посадить. Такое ощущение, что он держит интригу, а вовсе не снимает того, кого нужно показать в первую очередь. Как будто услышав ее слова, обладатель камеры рванул вперед через стеклянные двери и затаился снаружи в ожидании звезды переполоха. Руки у него перестали трястись, и картинка обрела ясность. Теперь Инга посочувствовала ему, трудно быть фанатом. Когда-то она сама ездила на гастроли с популярной группой под названием “Вороны старого колдуна.” Потом рассказывала в своих роликах о приключениях. Цветы, восторги, ревность, ненависть, случайные романы на почве любви к кумирам и с одним из кумиров. Репортажи об этом очень нравились ее подписчикам. Набралась огромная аудитория, множество посещений и тогда она получила свою первую серебряную кнопку от сайта, где вела свой блог. Это вызвало азарт, захотелось получить в будущем ещё золотую. Однако ситуация неожиданно откатила назад, когда ребят поймали на допинге и нескольких драках с поклонниками и обслуживающим персоналом. Количество просмотров стало резко падать. Сначала она не поверила своим глазам. Потом звонила своей подруге Лариске и возмущалась, повторяя один и тот же вопрос, когда наше общество стало таким пуританским? Это же тяжёлый рок! И парни в группе очень брутальные, в меру злые философы современности. Скандалы, драки, алкоголь — это не только их атмосфера. Так живёт “трепетная богема” о которой меньше сплетничают, чем о музыкантах, но и там персонажей на выставку фриков тоже хватает. Подруга смеялась, объясняя это влиянием Китая и лично дядюшки Сяо Пина.

Самой Инге было не до смеха. Доходы падали, а новая волна, которая остановила бы эту катастрофу, всё ещё не приходила. Так неужели сейчас случится нечто, что вдохнёт свежий ветер в старые мехи? Ей всего двадцать пять лет, возраст надежд и огромной энергии. Давай не подведи подруга. Даже если они беснуются вокруг старого, уродливого, колченогого карлика, она сделает шикарный контент. Приложит все усилия, чтобы вернуть былую славу и те, кто покинул её канал, пожалеют и вернуться. Толпа — это всегда признак успеха. И вот она, большая, жирная и вселяющая в неё не просто надежду, а уверенность на успех.

Тем временем стало видно, как к дверям движется эта странная и восторженная процессия. Вот люди остановились, благоговейно пропуская кого-то вперёд. Двери открылись и на морозную улицу вышел высокий молодой мужчина без шапки, в сером классическом пальто и узких джинсах. Сделал несколько шагов до такси и перед тем, как сесть в салон, обернулся к сопровождающим. Сложил по-восточному руки ладонями друг к другу и поклонился в знак благодарности, что-то сказал. Потом повернулся к дверце машины и на секунду скользнул взглядом по камере, которая его снимала, улыбнулся не разжимая губ. Инга замерла и даже не заметила, как внезапно проснулся правый глаз. Такой мужской типаж ей ещё не встречался. Утончённые черты лица. Словно сошедшие с артов китайских новелл, хотя мужчина был европеец. Высокий лоб, большие глаза с глубоким взглядом, тонкие изящные губы. Особенно ее поразили его длинные густые волосы, почти доходящие до пояса и перехваченные тесёмочкой в хвост. Парень нырнул салон, волосы вильнули змейкой и дверь захлопнулась. Но машина еще не уезжала. Две женщины из толпы. Передали водителю чемоданы, которые он положил в багажник. Оказывается, они везли за ним его чемоданы. Вот это преданность! Вот это шок контент, который она может “запилить” про этого человека. Успех гарантирован.

Она села на кровати, положила две подушки под руки и только после этого, уняв радостную трясучку, набрала номер подруги.

— Лариска, кто это?

— Это Мастер, — зевая ответила подруга.

— Лариса мне нужен полный ответ, а не твои загадки.

— Я и отвечаю. Знакомая моей сестры занимается йогой, и поэтому она знала про этого человека, который популярен среди практикующих. Она и сообщила ей что он вернулся, а уж сестра рассказала мне. Его зовут Кирие, но кажется это йогическое имя. Настоящего никто не знает. Обращаться к нему так и положено, Мастер.

— Чем же он так популярен? По-моему, таких мастеров-шарлатанов достаточно много.

— Я далека от этой темы, мне кажется, он просто красавчик. Если хочешь узнать подробности просто сходи на его занятия. А лучше вместе сходим, попищим от экстаза. Это ведь может тебе понадобится для блога? Билеты я достану. С тебя тортик.

— Обязательно сходим, буду ждать твоих сообщений. Отбой.

Инга откинула телефон и сладко потянулась. Отличный шанс, просто отличный. Жизнь налаживается. Пора идти варить кофе и дать загадочный анонс оставшимся зрителям её увядающего блога. Намекнуть, что скоро они увидят потрясающие вещи, которыми она их наградит за верность и терпение. Она приложит все усилия, чтобы они не пожалели. А он действительно красавчик. Ледяное и одновременно нежное лицо, как первоцвет, который появляется из-под снега под весенними лучами. А улыбка? Ни один артист не сможет изобразить такое. Она промахнулась мимо турки и просыпала кофе на стол. Интересно сколько он репетировал прежде, чем научился так воздействовать на толпу? Ах, да он практикует йогу. Тогда все понятно. Это гипноз как в цирке. И люди на это ведутся.

Турка давно вскипела и кофе пускал пузыри, грозясь вылиться наружу. А она все стояла, глядя в темное окно. Инга ты запала на него. Это случилось с первой секунды, как только он посмотрел в камеру. Ты такая же, как и эта ошалелая толпа. От этих глаз никуда не деться. А зачем ему такие длинные волосы? Разве все эти даосы не бреются наголо? Какой опасный мужчина, какой загадочный и притягательный. Кофе зашипел и все-таки сбежал на плиту. Наливая в бокал остатки, она продолжала улыбаться. Мастер Кирие. Вы так вовремя приехали к нам. Надо уговорить его на интервью, если понадобится даже заплатить. Только не упустить. Возможно, вблизи у него найдутся морщины или сухая стянутая кожа. Жилистые руки и противный голос. И первое впечатление быстро улетучится. Неважно. Мне нужен свежий герой и его история. Экзотика в довесок? Дайте две! Какую ложку сахара я положила в кофе? Всё равно. Много не мало, пусть будет слаще. Потом она приняла душ. И немного поработала на компьютере. Настроение держалось бодрым. Даже снегоуборочный мини-трактор, который медленно полз по дороге у дома и шумел на всю округу, не мог её огорчить. Двойные стеклопакеты в окнах дрожали, но это скорее была музыка, чем обычные всепроникающие городские вибрации.

Зазвонил телефон. Она оторвалась от компьютера и взглянула кто это. Глубоко вздохнула, но улыбка при этом не покинула её лицо.

— Привет, моя девочка. Не ожидал моего звонка? — раздался знакомый голос.

— Привет, Ворон. Вас уже простили, и дают площадки в больших городах? — притворно равнодушно спросила Инга.

— Не совсем. Просто надоело мотаться по нашей необъятной. Решили немного осесть и отдохнуть.

— И тут ты вспомнил обо мне?

— Точно и тут я вспомнил о тебе.

— А где же потерялась масса твоих поклонниц, которые отрывали вам заклёпки и забрасывали вонючим бельём?

— Ты всё ещё ревнуешь? Я рад это услышать!

— Не фантазируй. Я забыла о тебе сразу, как только увидела с двумя этими развязными девицами за кулисами. Они воображали себя рокершами, но на самом деле…

— Мы просто мило болтали.

— Не думаю, что одна из них могла болтать в том положении, в котором я её увидела. Впрочем, мне все равно. Вы умчались покорять просёлки и выселки, а я помахала вам платочком.

— Моя талантливая перри, но разве не из таких приключений состоит жизнь музыканта? Клятвы верности мы друг другу не давали. Музыка, свобода и дорога по огромным пространствам, это мой выбор. А твой быть нашим хроникёром и доносить публике быт и нравы тех, чьи песни они слушают и любят. Это всё бунтарство. Понимаешь? Танцуй пока молодой. Бери от жизни всё…

— Ты забыл, что ты не Паганини. Вы четыре вороны, которых раскрутили такие как я. Теперь публика не хочет вас. Лет двадцать назад драки и пьянки ещё бы прокатили, а нынче всё по-другому. Общество поменялось быстро. Когда ты выходил в непотребном виде к микрофону, даже фанаты плевались и уходили с концерта. Видосик, который я не стала заливать показать? В итоге я чуть не потеряла свой канал. И если вы этого не понимаете, то и дальше будете ездить по провинциям нарезая круги вокруг больших городов.

— Значит, если я позову тебя погулять, ты не пойдешь?

— И куда ты меня пригласишь?

— На Фонтанке открылся новый клуб называется “Госпиталь” для таких как мы потерянных в себе, непонятых творцов.

— Я не знала. А ты приехал и сразу всё просёк. Давай сходим, посмотрим на публику. Пообщаемся, так сказать. Ты не обидишься, если выдеру тебе клок волос?

— Жду этого с нетерпением. До встречи.

Да всё с вами понятно. Когда слава ударяет в голову и больше не хочется давить из себя тексты, а хочется привилегий популярности. Это господа кризис. Что напоминает это слово? Скрежет в трюме большого брошенного корабля, когда его бросает по волнам. Неуправляемая махина снова и снова повторяет этот звук, прежде чем разбиться о скалы. Кто не проваливался на это морское дно и не скулил, смотря вверх на пробегающие облака, несущие кому-то успех и вдохновение? Отдыхать они приехали. Кому он врёт? Они сдались. А может и распались. Был проект и не стало проекта. И чёрт с вами. Займусь другим персом. Надеюсь, он будет поумнее вас.

Парень подъехал на такси, вышел и широким жестом пригласил её в салон. Она бросила на него взгляд, усмехнулась и села. Боже какой хмырь даже забыл голову помыть. Зато пустить пыль в глаза этому умеем. Все та же старая косуха, затертые брюки. Внутренний карман подозрительно топорщится. Но в то же время нужно проветриться одна по таким клубам она ходить, конечно, не будет, а Лариску не вытащить, потому что она считает, что это злачные места порока. Доказывать, что это молодёжный клуб, ей бессмысленно. Мамочкино воспитание.

Клуб “Госпиталь” находился на первом этаже бывшего доходного дома и смотрел окнами в Фонтанку. Вечернее солнце красиво склонялась к закату, окрашивая его и замёрзшую реку в пастельные тона.

— Давай спустимся вниз? — он указал на гранитные ступени, вид на которые открывался в промежутке ажурной решётки с перекрещивающимися мечами и топориками, накрытыми сверху щитом.

Сейчас целоваться полезет, мелькнула у Инги очевидная мысль. Не успеет, я его утоплю. Есть же там, где-нибудь полынья? А пока будет бултыхаться, пусть расколется, почему вернулся домой и что с группой. Заодно и помоется, а то деньги на такси есть, а на горячую воду видимо нет.

— Ворон без глупостей иначе вечеринка сорвётся, — на всякий случай предупредила она.

— Я понял, — дурашливо улыбаясь, закивал он в ответ.

Не успели они пройти и трёх ступеней, как он прижал её к парапету и пытаясь пробраться под пальто, вцепился в ухо зубами.

— Придурок! — фыркнула девушка и ткнула его кулаком в грудь, но рука попала в нечто твёрдое, — это что, бутылка?

Он не успел ответить, так как их прервали, причём самым неблаговидным образом. Они повернулись на звук. В самом низу, где кончались ступени, скорчилась человеческая фигурка, которую сильно тошнило. Парень многозначительно взглянул на Ингу и с интересом побежал вниз. Да, только такое и может тебя привлечь, подумала та с брезгливостью двигаясь за ним.

Какого же было её удивление, когда она увидела миловидную и совершенно трезвую девушку, которая вытерла лицо носовым платком и смущённо посмотрела в их сторону.

— В магазине, напротив, продают соленые огурцы, и я ни на что не намекаю, — выпалил Ворон.

— Захлопнись! — приказала Инга и сев на корточки перед девушкой участливо спросила, — я могу чем-то помочь?

Девушка отдышалась, покосилась на парня и улыбнулась спасительнице.

— Я сама виновата жадность фраера сгубила. Всегда пользовалась одними и теми же красками. Но они дорогие, а тут попробовала дешёвые. И запах у них был странный. В итоге пока рисовала, надышалась и пошла ненормальная реакция. Никогда не стоит экономить, это может плохо кончиться. Фальсификат, это страшная сила.

— Так Вы художница, из клуба? — та кивнула, — так почему здесь на улице там же есть туалет?

— Ей нужно продувание. Я бы вдул, но я пришёл со своей девушкой, — ответил за неё Ворон.

— Не обращайте внимания. У него было трудное детство, а дальше вообще не задалось. Не вздумай пить, ты и на трезвую голову всякую хрень несёшь!

Парень пожал плечами и засунул замёрзшие руки в карманы.

— Мы здесь впервые. Может покажете нам клуб и картины?

— Пойдёмте мне уже легче. Наша мастерская на 2 этаже, — Инга помогла ей подняться, — А в клубе могли неправильно понять моё состояние, и поэтому я побежал на улицу. Я ведь не пью и ничего такого не употребляю. У человека должна быть репутация.

— Репутация, — фыркнул парень, за их спинами, — что это вообще такое?

Новую знакомую звали Людмила. И она действительно была неплохим художником. После того, как они посмотрели множество картин, в том числе и тех, которые только создавались за мольбертами, они вновь спустились на первый этаж. Здесь стояли столики и играла небольшая группа, состоящая из парня с саксофоном, ударника и девушки со скрипкой. Заняв место за столиком, они заказали кофе и местную выпечку. Народу было немного и обстановка дружеской и добродушной. С потолка свисали разноцветные зонтики. Несколько человек сидело около бара.

— У нас здесь, только пиво, — сказала Людмила, — но охотников на него немного, когда люди увлечены своими идеями, им хочется иметь трезвую голову.

— А что это за мальчик, сидит один в углу у самого окна с тетрадками? — спросила Инга и Ворон тут же повернулся в указанном направлении.

— Это Мышас, очень способный начинающий поэт. Разумеется, одинокий и разумеется, печальный, — Людмила улыбнулась, — хотите позовём его к нам? Правда он очень прожорливый.

— Конечно, ему с нами будет веселее.

Увидев, как Людмила машет ему рукой, Мышас неспеша приблизился, словно не веря, что кто-то заинтересовался его персоной. Он был худенький и застенчивый. Поздоровавшись, тихо уселся на стул. Между девушками сразу завязалась беседа. Ворон иногда вставлял в неё плоские шутки, Мышас молчал и жевал выпечку. А когда выяснилось, что Инга ведёт свой блог, Людмила стала просить рассказать какой-нибудь забавный случай.

— Ну значит так, — подумав и поставив чашку с кофе, начала блогерша, — Однажды я поехала на концерт одной популярной группы. Ехать было далеко. И я заснула в поезде. Когда проснулась, мне показалось, что я проехала свою станцию. И я выскочила на каком- то полустанке. Была зима и было темно. Когда я сообразила, что это не моя остановка, поезд уже ушел. А вокруг чистое поле и никого. Я не растерялась и пошла пешком. Иду смеюсь на всю округу, всё равно никто не слышит. И постепенно понимаю, что если через пару часов, не окажусь в тепле, то мне каюк. А если здесь ещё и волки водятся, то мне двойной каюк.

Ворон встал и с видом человека понимающего, куда ехала Инга, щёлкнув каблуками пошёл в сторону туалета. По пути показал пальцем на саксофониста. Инга мотнула головой, проваливай.

— Так вот, — продолжила она, видя, что остальные продолжают её внимательно слушать, — иду, пою. В одной руке камера, в другой палка для селфи к руке примёрзла. В шубе разряжается телефон, закутанный в варежки. Романтика! “ Назад тятьсот, тятьсот вперёд и кто там после разберёт…”

— Ужас, — прошептала Людмила, а парень даже на секунду перестал жевать, — и что же дальше?

— Мне повезло. Одна молодая семья ехала на своей машине на тот же концерт. Они меня подобрали.

— Слава богу!

— Да, — одобрил Мышас.

— А мне, кроме прокола с красками и вспомнить нечего, — печально протянула Людмила, — ну, а ты, Мышас? Что у тебя было интересного?

— Я когда в Питер приехал, у меня на вокзале вещи украли и документы.

— Нашли, потом? — спросила Инга.

— Нет, ну это не важно. У меня всё хорошо.

— Ты никогда об этом не рассказывал, — удивилась художница.

— Зачем? Сегодня просто настроение такое.

— А сам откуда?

— Деревенька маленькая далеко, — он понурил голову, давая понять, что распространяться больше не хочет.

— Кушай, — сказала Инга, — ей стало его жалко, — а живёшь где?

— Так здесь он постоянно обитается, — уточнила Людмила.

И в этот момент Инга увидела идущего к ним Ворона. Походка его была не твёрдой, а глаза подозрительно блестели в поиске приключений. Он осмотрел зал, но видимо, не нашел ничего интересного и снова занял своё место за столом. Все замолчали, ожидая, что он скажет. Парень вывернулся в сторону музыканта, тыкнул уже два раза в него пальцем и пыхнув перегаром наконец произнёс:

— Так фальшивит, что невозможно слушать. Кто так играет? Но не волнуйтесь. Я сейчас объясню ему, как правильно держать инструмент.

Не успели новые друзья сообразить, что он имел ввиду, как Ворон подошёл к саксофонисту и резким движением вырвал у него саксофон.

— Не терзай мои уши босОта! Слуха нет не лебезди! — Инга хлопнула себя по лбу, понимая, что сейчас начнётся.

Из-за установки выскочил ударник и не выпуская палочек из рук, побежал к ним. Саксофон, прочертив под потолком между разноцветными зонтиками красивую дугу, ударился в стекло и, разбив его, вылетел на улицу. Ворона качнуло и ударник воспринял это как вызов. Вместе со своим солистом они вцепились парню в косуху, молотя по всем местам. Стала подтягиваться скучающая публика, чьи симпатии разделились. Кто-то вписался в драку уже на стороне рокера. С улицы вошли мирно курившие байкеры, которых удивил летающий саксофон и начали растаскивать дерущихся. Тогда к драке присоединились из зала те, кто посчитал, что местный музыкант недостаточно отомщён, чтобы мириться. Скрипка ходила по головам, издавая жалобные звуки. Сама девушка-скрипачка уже сбежала. Кто-то попал одному из байкеров барабанной палочкой в глаз, после чего в этой толпе миротворцев уже не было. Ударная установка полетела в бар. Послышался звон бутылок и посуды. Бармен хладнокровно опустил жалюзи, одел каску и лёг на пол.

— Здорово! — восхищённо зааплодировала художница, до кучи удивив Ингу, — а вы думали почему наш клуб так называется!?

Вот она, интеллигенция. Хорошая девочка из хорошей семьи и всё туда же. А всё это притворное благочестие держалось на тонкой ниточке. Драка все увеличивалась, разрасталась, приобретая совсем уже немыслимые формы. Ждать, чем это закончится, не имело смысла, тем более что было понятно, рано или поздно кто-нибудь вызовет полицию. Инга поднялась из-за стола и скомандовала:

— Мышас, за мной!

Они выбрались через дырку в окне, потому что к дверям уже было не подступиться и бодро зашагали вдоль Фонтанки. Весь путь Инга ругала себя. Ты же знала с кем идёшь и куда идёшь! Что же ты за дура такая? По старой памяти решила прогуляться! Так и раньше он номера откалывал. Даже выкладывать в сеть такое не хотелось. Тут она поняла, что тащит за руку за собой мальчишку. Тот покорно бежал быстрым шагом и не произнёс ни слова, прижимая к себе тетрадки.

— Стой. Тебе совсем негде жить что ли? — тот помотал головой, — а документы у тебя украли, значит восемнадцать уже есть?

— Двадцать два уже.

— Не тянешь, если честно, — оглядев худого и маленького парня, вслух подумала девушка, — ладно, пока поживи у меня. Я буду в большой комнате, а тебе отдам поменьше. Там увидим, как тебе помочь. А здесь тебя рано или поздно затоптали бы, сам посуди. Сцепились орки на задворке. Ну, что согласен?

— Далеко?

— На метро, — вздохнула Инга.