Бобби Фишер идет на войну

ГЛАВА 1 МАТЧ ВЕКА

11 июля 1972 года, вторник, пять часов вечера. Все места в зале «Лаугардалсхолл» невыразительного спортивного комплекса Рейкьявика распроданы. На сцене Борис Васильевич Спасский, тридцатипятилетний чемпион мира по шахматам, в одиночестве сидит за шахматной доской. Он играет белыми. Точно в назначенный час немецкий арбитр Лотар Шмид пускает часы. Спасский берет ферзевую пешку и двигает вперёд на две клетки. Шахматный король из Советского Союза защищает свой титул, завоёванный в 1969 году; титул этот его страна наследовала без перерывов с конца Второй мировой войны. Он смотрит на противоположную сторону. Привезённое специально для его соперника дорогое низкое кресло на шарнирах, покрытое чёрной кожей, пустует.

Через шесть минут прибывает американский претендент на звание чемпиона мира Бобби Фишер. По залу проносится вздох облегчения. Из-за отказа Фишера покинуть Нью-Йорк к открытию матча первая партия уже была отложена, и многие опасались, что он может так и не появиться: с Фишером ни в чем нельзя быть уверенным. Но вот над доской протягивается большая рука, берет чёрного королевского коня и ставит на f6.

В тихой столице далёкой Исландии начинается поединок, уже названный «Матчем века».

Чемпионат мира по шахматам проводится с 1886 года. Но этот матч породил невиданный ажиотаж впервые за все время соревнований; его призовой фонд составил 250 тысяч долларов, почти в двадцать раз больше, чем на последней схватке, когда Борис Спасский победил действующего чемпиона, своего соотечественника Тиграна Петросяна.

Почему же именно эти партии попали в телевизионные новости, сделав из комментаторов звёзд? Хотя в странах коммунистического блока шахматы давно превратились в народную игру, как случилось, что на Западе они мигом стали предметом всеобщего помешательства, модным увлечением, как чарльстон, канаста или обруч, о котором можно поболтать в баре с незнакомцами или за обеденным столом с друзьями?

Чемпионат 1972 года был увековечен в фильме, на сцене и в песне. Он остается самой знаменитой шахматной дуэлью в истории. Такой больше не будет. И это почти не имеет отношения к самой игре. Если бы это было не так, история, произошедшая в Рейкьявике, осталась бы в книгах и сотнях репортажей, посвящённых сугубо шахматам и подробно разбирающих детали каждой партии (существует множество таких источников, по большей части созданных во время матча или сразу после него). Но то, что превратило этот матч в уникальное и неотразимое противостояние, не имело отношения к шахматной доске; всё началось с убеждения, что происходит историческое событие.

Для западных комментаторов значение такой схватки было совершенно очевидно. Одинокая звезда Америки бросала вызов давнишнему господству советских шахматистов в чемпионате мира. Успех Фишера разрушил бы утверждение Советского Союза, что преимущество в шахматах отражает превосходство советской политической системы. Шахматная доска символизировала арену «холодной войны», где чемпион свободного мира боролся за демократию против чиновников советской социалистической машины. Это был солнечный зенит шахмат, ласкающий своими лучами аудиторию в бетонном зале исландского спорткомплекса.

Принимая во внимание взаимную враждебность двух великих держав времён «холодной войны», такое прочтение схватки было неизбежным. Но теперь на историю можно взглянуть с новых перспектив, без искажённого восприятия того беспокойного времени, найти в ней тонкие и удивительные детали, незаметные в далёком 1972 году. Конец «холодной войны» открыл доступ к людям и документам, позволившим увидеть жизнь внутри монолита Советской империи. Белый дом, Государственный департамент США и источники в ФБР[7] предлагают по-новому взглянуть на официальное отношение и к матчу, и к самому Фишеру. Соревнования, помимо простейшего их понимания как идеологической конфронтации, проходили на многих уровнях, из которых шахматы сами по себе были лишь одним из аспектов; Рейкьявик оказался местом переплетения интересов множества личностей, моральных и юридических обязательств, социальных и политических убеждений.

Однако в большей степени это событие обязано своей славой Бобби Фишеру, изменчивому гению, очаровывающему и шокирующему, притягательному и отталкивающему. В 1972 году ему было лишь двадцать девять, но на вершине шахматного Олимпа он пребывал уже целое десятилетие, являясь объектом всё возрастающего восхищения с тех пор, как был ребёнком.