Боевик-универсал

Глава 11 Очередная свадьба

— Котяра, я хочу еще, — прошептала Арна.

— Ты так возбудилась от вида крови? — усмехнулся я.

— Нет, — потерлась щекой о мое плечо волчица, — от вида жертв. От того, что я стала прежней. Я опять мастер-охотник, а не жалкое хнычущее существо.

— Тебе еще нужно поработать с Третьим пару-тройку недель, чтобы ты вернула себе форму и научилась кое-чему новому, — сказал я.

— Это тело, — усмехнулась волчица, — а не дух. Я стала прежней, котяра, — улыбнулась она и навалилась на меня. — Спасибо тебе. Тот день, когда я встретила дерзкого котенка, когда я встретила тебя, я считаю, стал лучшим днем в моей жизни.

Эх, Арна, — я начал ласкать ее тело, — если бы ты знала, из-за чего погибла твоя вторая семья, если бы знала, из-за кого тебе пришлось так страдать, то наверняка прокляла бы меня. Это мой крест и моя Голгофа, и ты об этом никогда не узнаешь. Я не хочу причинять тебе боль, и я не хочу потерять тебя. Ты — частичка меня. Ты стала прежней сегодня с утра. Ты вновь сделалась свирепой волчицей, которой опасались все охотники, кроме меня. Которую уважали все горожане за характер, смелость, отчаянность и, как ни странно, за жестокость к своим врагам.

— Котяра, сколько можно ждать? — выдохнула Арна. — Действуй!

— Приказ понял, — улыбнулся я.

То, как ты разделала двоих смертников, привело в ужас всех жителей поселка, кроме рейнджеров. Лесовики просто перестали приближаться к тебе на дистанцию удара и начали посматривать в твою сторону с большим уважением. Особенно внимательно смотрел рейнджер-жизнюк, который с трудом привел тела двух смертников в порядок, после того как я оттащил тебя за шкирку от них. Мангуст даже оплатил им переход — в качестве компенсации морального ущерба. Да, этим Тихий поразил всех. Никто из рейнджеров и не думал, что ему известно слово «жалость». Я думаю, что эти благородные никогда больше не появятся в дальнем пограничье, а ты станешь их постоянным ночным кошмаром. Странно, умом я понимал, с каким опасным созданием время от времени делил постель, но до моих печенок это не доходило.

Я всегда считал тебя и считаю доброй и несчастной девчонкой. Ты не рассказала мне всего, что предшествовало твоему изгнанию из рода, но я и так убедился в своих догадках. Ты отказалась выйти замуж, потому что любила. Вот в чем была твоя проблема. А когда ты после своей исповеди назвала меня во сне «бельчонком» — я понял, кем был твой избранник и за чью смерть ты мстила. Нравы у оборотней не сахар, особенно когда дело касается чистоты рода. Метисы дают слабое потомство, а чистокровных высокого рода, нарушивших этот запрет, просто убивают. Ты была дочерью главы Черных Волков, и поэтому тебя оставили в живых. Оставили и настойчиво предложили выйти замуж за породистого черного вервольфа. А дальше все ясно. Кто был твой любимый, а кто — жених-чистокровка, — мне неинтересно. Мне важна ты. Так, в дом вошла Эллина. Бахрома, которую я вывесил за защитным контуром повелительницы разума, показывает это четко. Надо с ней поговорить. Мангуст не имеет привычки откладывать дела в долгий ящик.

— Котяра! — выкрикнула Арна и выгнулась дугой.

Опять ты стала крикуньей. Я начал успокаивать тебя осторожными касаниями своих рук и губ. Странно, ты первая в моей жизни женщина, которая так себя ведет в постели. А как мне хвастались некоторые знакомые! Мол, у меня в руках все самки ведут себя так, что немецкие порнофильмы отдыхают. А сколько у меня на Земле было женщин? Не помню, да я никогда и не считал. Зачем бы мне это делать? Я любил одну и просто время от времени развлекался с другими. Но самок, подражающих актрисам из порнофильмов для удовлетворения эго мужчинки, у меня точно не было. Как-то я с ними не пересекался. А если бы время повернуть назад, то я бы никогда этого не делал, не связывался ни с кем, кроме Леры. Действительно — что имеешь, того не ценишь.

— Как ты это со мной делаешь? — вздохнула Арна.

— Просто, — усмехнулся я, — а теперь спи. Я должен пообщаться с Эллиной, которая недавно пришла.

— Понятно, почему ты остался полностью боеспособен, — взъерошила мне волосы Арна. — Понятно, почему ты согласился ночевать в ее доме, когда она об этом попросила.

— А ты сама в это веришь? — вздохнул я. — Я приду через некоторое время и исполню обещание, которое я дал с утра в трактире одной наглой шлюхе.

— Не верю, конечно, — улыбнулась волчица. — Какой ты кобелина? Кошки по твоему замку голодные ходят уже сколько месяцев! Но надо же мне как-то тебя задеть?! Зачем ты меня тогда остановил? Я не допустила никаких словесных ошибок и нежно убирала их настойчивые руки со своего тела. А то, как они поняли мои слова, что мне нечего терять с тобой время, — это их проблема. Зачем ты не позволил мне их качественно искалечить?

Ты не права, я — кобель, но я не привык расплачиваться злом за добро. Ткач по старым целям не бьет. Хотя, может, ты и права. Я не кобель, я просто тогда не ценил того, что имел. Зато сейчас я ценю. Хватит! Я живу уже в этом мире.

— А то ты не понимаешь, — пробурчал я и встал с кровати, — почему я не дал тебе прибить смертников.

Так, а теперь надеть халат — и на выход. Я вышел из гостевой спальни дома Эллины, несколько секунд — и постучал в дверь ее апартаментов.

— Открыто, Шутник, — сказала магиня.

Я зашел в ее спальню, вернее, в их недавнюю спальню. Все понятно. Мангуст исповедался Эллине. Ничем иным ее состояние объяснить невозможно. Полупрозрачный пеньюар почти полностью распахнут, открывая великолепное тело, дикий, растерянный взгляд, слезы в глазах и сильно средняя степень опьянения девушки — доказательства признания Тихого были налицо.

— Когда начнешь допрос темных? — поинтересовался я, садясь рядом с ней.

— Завтра, когда они будут в частичном порядке, — пьяно улыбнулась Эллина. — А вот скажи мне ты, герой. А почему все мужчины сволочи, а? Почему?

Эллина хотела нанести мне пощечину, но промахнулась и упала с кровати. Блин! Я едва успел подхватить ее на руки.

— Почему? — Магиня ударила меня своим маленьким кулачком по лицу.

Еще раз ударила, еще и еще. А потом она разрыдалась.

— Судьба такая, — вздохнул я.

— Я понимаю эту сволочь, Тихого, — всхлипнула магиня. — А почему он так поступил?! Я доверяла Литу! А он! Он!

— Он тебя защищал, — сказал я.

— А мне не нужна была эта защита! Почему он так поступил? Я доверяла ему. Я не проверяла его разум!

— Ты в этом уверена? — жестко сказал я. — Ты можешь в этом поклясться?

Эллина всхлипнула и свернулась клубочком в моих объятиях. Я встал и начал носить ее по комнате. Проверенный способ, однако. Проверенный еще на Земле. Старая боль опять вернулась ко мне. Выползла, змеюка, из своей норы.

— Я однажды проверила его, — уткнувшись лицом мне в грудь, глухо сказала магиня. — Я не была уверена в его чувствах ко мне. Я влезла в его голову. А ведь он меня искренне любил — я увидела это!

Молчание.

— А потом Лит проснулся и посмотрел на меня, — закричала Эллина. — Я оскорбила его! Он мне ничего не сказал. Его глаза говорили мне об этом! Лит просто ушел в леса.

— И поэтому ты сорвалась в карательную миссию, — утвердительно сказал я. — Ты испытывала чувство вины перед ним. А проверяла его потому, что сама не любила Лита. Он был нужен тебе, как приятный мужчина.

— Да, — вновь крикнула Эллина, — как мужчина, но я не была к нему равнодушна! Он был моим другом! А я так с ним поступила.

— А почему был другом? — вздохнул я. — Он им и остался до самой своей смерти. Ведь когда ты вернулась, Лит простил тебя. Он любил тебя и умер, прикрывая тебя своим телом. Лит наверняка был счастлив! Ведь когда любишь, то можешь простить многое. Не все, но многое.

— Откуда тебе это знать? — зло спросила Эллина. — Ты первый ходок среди охотников! Вчера была Эла, сегодня Арна, а завтра другая. Может, ты хочешь и меня трахнуть? Так давай! Я готова! Утешь меня, и я успокоюсь! Что ты можешь знать об этом, скотина?! Ты, кобелина!

— А себя ты терзаешь потому, — продолжил я, — что не смогла полюбить его. Он умер, а ты жива, и никто не встречает тебя дома. Никто не целует тебя, когда ты возвращаешься из пога… из резиденции гильдии рейнджеров. Никто не обнимает тебя и не прогуливается с тобой по поселку. Ведь так?!

— Что ты можешь знать об этом? — Эллина спрыгнула с моих рук и схватила меня за грудки.

— Ты хочешь узнать? — улыбнулся я одними губами.

— Да! — крикнула Эллина.

— Тогда приведи себя в порядок, повелительница разума! — встряхнул я магиню за плечи.

Короткий речитатив, всплеск силы, судорожный кашель — и через несколько секунд на меня смотрели абсолютно трезвые глаза Эллины.

— Я снимаю свою защиту, — сказал я, сжав плечи магини, — а ты смотри мне в глаза и больше никуда. Если ты полезешь глубже, то я сильно обижусь, — глухо повторил я. — Ты мне веришь?!

— Да, Шутник, — слабо улыбнулась Эллина. — Я никуда не полезу, и не потому что боюсь смерти. У меня мало живых друзей. Я не хочу терять еще и тебя. Хотя, — усмехнулась она, — это ты меня потеряешь, если я сделаю глупость. А если ты убьешь меня за это, то правильно сделаешь. Слово: я никуда не полезу!

— Ты меня не поняла, — вздохнул я. — Тайны бывают смертоносны сами по себе.

Я скользнул внутрь своего сознания и разорвал старый шрам. Дуняша, Ната, волчицы. Идите в мои глаза. Те, которые погибли, и те, которые существуют, а не живут. Те, что стали мертвыми и стали практически неживыми из-за меня. Дуняша, Ната, волчицы. Пустые глаза Арны и сестренки. Холод. Боль вырвалась из комнаты. Холод во мне. На подмогу боли пришло отчаяние. Холод во мне и вокруг меня. Холод везде. Он стекает с меня. Он окружает меня. Во мне и вокруг меня только холод, боль и отчаяние.

— Нет! — ударил в уши крик Эллины.

— Смотри, — прорычал я, стискивая ее плечи.

Дуняша, волчицы и Ната. Ната, я не хочу, чтобы из-за меня погибали не просто близкие люди, а те, кто меня искренне любит как мужчину. Все волчицы относились ко мне дружелюбно. Все, а она — любила. Для меня давно не было секретом ее чувство. Я даже мог с точностью до дня определить начало его возникновения. Но ничего дать ей взамен я не мог. Ната. Единственная, кто смог прийти в себя в погани и спасти меня, а потом умереть, спасая других. О себе она не думала. А я? Я предпочел не понять ее намека месячной давности. Ната тогда как бы в шутку заявила, что готова бросить все и уехать со мной куда угодно. Она была готова, а я… Я предпочел не понять. Я посмеялся. Теперь не смешно. Совсем не смешно. Дуняша, Ната, волчицы…

— Прекрати! — прошептала Эллина.

И никто не будет тебе бросаться на шею после возвращения из погани. Ни волчицы, ни Дуняша. Ты будешь приходить, а тебя буду встречать только я. Ведь это главная причина. Остальные решаемы.

— Хватит! — раздался всхлип, и чужая дикая боль пронзила меня.

Я отпустил Эллину, и она мешком свалилась у моих ног. Вдохнуть, выдохнуть. Повторить. Еще раз повторить. Еще раз. Что это? Я посмотрел на рыдающую у моих ног девушку. Я — баран. Я подхватил ее на руки и прижал к своей груди. Блин, в спальне Эллины шел снег. Я — баран в квадрате!

— Успокойся, подруга, — прошептал я ревущей девчонке на ухо. — Успокойся и прости меня.

Я гладил ее волосы и носил по комнате. Шло время, и рыдания заменились всхлипыванием, а потом и шмыганьем. Потом ее руки обняли меня за шею и втиснули хрупкое тело мне в грудь.

— Как ты смог это пережить? Как ты живешь с этим? — прошептала Эллина.

— Просто смог, — улыбнулся я, — и просто живу. Мертвых не вернешь. Помогать и оберегать нужно живым и живых. А за тех, кто ушел, нужно просто мстить. А чем я еще, по-твоему, занимаюсь? Вышиванием крестиком?

Молчание.

Судорожный смешок.

— Я буду жить — и буду мстить, — наконец прошептала Эллина. — Отпусти меня, Шутейная Молния. Отпусти меня, друг. Я впервые с того дня засну спокойно.

— Спи, — улыбнулся я, — а утром мы поговорим кое о чем. Мне будет нужна твоя помощь.

— Тебе… — усмехнулась Эллина. — Я никогда в это не поверю, Лед. Убийца Льдом и тем, что было тебе дорого, тем, что изорвало твое сердце. Ты этого не смог понять, а я почувствовала.

— Поверишь, — пообещал я, опуская ее на кровать, — и я — не Лед. Сама заснешь или помочь? Сними свою защиту.

— Я все-таки магиня, Далв. Прости меня. Я полная дура, а не повелительница разума. Ты завтра уезжаешь?

— Да, — ответил я. — Заеду в пару мест, а потом отправлюсь в Белгор.

— Понятно, — пробормотала Эллина и мгновенно заснула.

Спи, я укутал ее одеялом и вышел из спальни. Спи, и пусть тебе приснится он. Пусть ты вспомнишь, как была счастлива. Мне часто снятся такие сны. Я распахнул дверь гостевой спальни.

— А где одна наглая шлюха? — поинтересовался я.

— Может, потом? — пробормотала сонная Арна.

— Охотник сказал — охотник сделал, — усмехнулся я. — Сейчас ты покажешь мне все, чему тебя научили в портовых борделях, блудница.

— Это в Белгоре, в постели с тобой, что ли? — хмыкнула волчица. — Тогда одного золотого тебе не хватит, благородный.

— Сегодня у тебя субботник, — успокоил я волчицу, — а за благородного ответишь дополнительно. Кстати, когда у тебя все закончится с этим благородным, блудница, то с тебя десять золотых, и я не торгуюсь. Деньги готовь — и вперед на баррикады.

— Натурой в своем замке возьмешь, — ухмыльнулась Арна. — Завтра, вернее, уже сегодня мы ведь возвращаемся.

— Не сразу, — поправил я волчицу. — Эллина должна мне помочь разобраться с головой. Я ведь хочу всех котов сделать убийцами магов.

— Это великолепно, — стал кусать бороду проф. — Эту выжимку твоих умений я и сам могу вложить в голову Рысям. Кто она такая, Влад?

— Подруга, — устало произнес я.

Какого черта?! Я очень устал и хочу спать! Утром Эллина меня препарировала, когда я находился в трансе убийц магов. Ни во что остальное она не лезла. Вру, кое-что еще из методики подготовки Черных драконов во время моей утренней разминки она тоже вытащила. Магиня дала слово, а я потом все проверил. Уж на это моих умений, переданных мне Четвертым в магии разума, хватило. Эллина препарировала только те участки моего мозга, которые были задействованы в трансе. В который раз я поругался со своей паранойей. Девчонка полностью пришла в себя и понимала, что она делала. А слову Эллины я верил, а еще больше я верил ее глазам. Они молили о прощении, и я не знал, как его ей дать. У меня не было слов. Потом был переход с Арной, потом встреча с постом котов, которые умудрились уже добраться до портала в Декаре. А потом опять переход, и только ночью я прибыл в свой замок. Проф тут же взял меня в оборот. Маньяк научный! Кто так делает?! Накорми, спать уложи, а утром допрашивай. Что за манеры?!

— Влад, ты меня слышишь? — опять спросил Колар.

— Слышу, — пробурчал я и почти проснулся.

— Это гениально, — взвизгнул проф. — Познакомь меня с ней!

— Владу нужно спать, — вскинулась Ерана. — Завтра с ним обсудите всю гениальность некой магини.

— Ераночка, — залепетал Колар, — это просто наука!

— Ты меня хочешь бросить, — всхлипнула магиня. — Ты меня хочешь опять выгнать, а потом заниматься наукой с другими магинями. Бросай, я ведь полностью изуродована пытками Дикса. Я ничего не могу, я сломана!

Ерана зарыдала. Представление начинается. Проф стал бегать вокруг Ераны и уверять ее в том, что он не имел в виду ничего такого и даже и не думал об этом. Я отпальцевал Арне. Не понял, я ставлю на полчаса. Какие пять минут?! Быть того не мо…

— Ераночка, — встал на колени проф и прижался губами к руке моей ученицы, — будь моей женой. Я никогда тебе не изменю, и я никогда не посмотрю на другую магиню!

Твою тещу! Я проиграл целых пять золотых! Кто ж так быстро сдается таким откровенным манипуляциям?! А еще гений теоретической магии! Блин! Хрен вам всем!

— Я запрещаю обсуждение данного вопроса в любой форме всем ученикам школы Джокер, — сказал я и развалился в кресле.

Хрен вы о чем-то договоритесь. Клятва на крови — это супер.

Что тут началось! Проф и Ерана стали смотреть на меня такими глазами, что я не выдержал.

— Хорошо, — сдался я, — будем обсуждать этот вопрос, и я соглашусь со свадьбой двух моих учеников, вернее, ученика и ученицы, ровно через двадцать восемь минут.

— Это нечестно! — взвизгнула Арна.

— Кстати, — продолжил я, не обращая внимания на выкрики из партера зрительного зала данного спектакля. — Ерана, ты хочешь, чтобы я повел тебя в капеллу, как твой ближайший родственник?

— Да, папочка, — закричала магиня и начала прилюдно целовать профа.

— Деньги гони, — сказал я волчице и злобно ухмыльнулся.

— Ты — шулер, — прошипела Арна. — Кстати, я нищенка и нахожусь на твоем полном обеспечении. Ты же мне не дал заработать на хлеб своим телом в третьем поселке. А какие там были мужчины!

Блин, обошли. Ничего, я свое возьму.

— Тогда компенсация проигрыша, — усмехнулся я. — Охотник сказал… а дальше знаешь сама.

— Какая компенсация? — насторожилась Арна.

— За каждый золотой — полчаса пытки пером, — ощерился я. — И будь уверена, что так легко, как в прошлый раз, ты не отделаешься.

— Третий, — завизжала Арна, — дай мне пять золотых, или я покончу с собой! Ты же мой телохранитель! Так охраняй мое тело.

И тут обошли. Третий не мой ученик, а жалованье я плачу Рысям регулярно. Ничего, волчица, все равно буду тебя пытать, издеваться и так далее.

Дуняша, сидящая в углу малого зала, просто неприлично смеялась. Вернее, смеяться она начала, когда Ерана взнуздала профа, а сейчас сестренка просто ржала. Вот женщины!

— Леди, — я предложил руку Арне, — вы не хотите посмотреть на гобелены в моей спальне?

— А куда ты денешься! — усмехнулась волчица и вернула Третьему один золотой. — Проводите меня, граф. Кстати, котяра, а у меня есть всего четыре золотых, и попробуй не сдержать своего слова.

Попал. А придется выполнять. Охотник сказал… и так далее. А Третьему я оклад уменьшу. Дуняша начала сползать со стула. У нее брюшко от смеха не лопнет? На выход!

— Котяра, — прижалась ко мне на лестнице Арна, — может, хватит играть? Хотя если это тебя возбуждает…

— Давай поспим, — вздохнул я, — а долг я тебе отдам после. Договорились?

— В двадцатикратном размере и по моему желанию, — промурчала Арна. — На меньшее я не согласна.

— Нет, тогда вперед! Никаких долгов. И вообще я женатый мужчина! Что у вас за манеры, леди? Как вам не стыдно ко мне приставать?

— Пойдем спать! — рассмеялась Арна. — Я разве не понимаю, как ты себя чувствуешь. Пойдем спать, просто спать, а все долги я с тебя списываю. А то ты завтра не сможешь перейти в Литию.

— Леди Ловия, — склонил я голову.

Меня ждали. Вон как оперативно накрыли маленький столик на двоих. Насколько я знаю, леди Ловия давно не ела, и тем более не пила, в своем кабинете.

— Садись, Влад, — улыбнулась королева. — Кирс, меня не беспокоить, защиту поставить на максимум.

Благообразный джентльмен поклонился и вышел из кабинета Ловии.

— Да, — протянула королева, подождав, пока мы не останемся наедине. — Задал ты мне задачку, мальчик, задал. Держи. — Она вынула из резной шкатулки, украшенной камушками, пакет и протянула его мне. — Тут признание за тобой титула вольного графа короной Литии. Помни: ты мне обязан, а сейчас станешь обязанным еще больше. Я подумала, покопалась в архивах — и кое-что теперь могу тебе рассказать. Конечно, целиком картину я воссоздать не сумею, и дело даже не в том, что ты кое о чем умалчивал. Никто на Арланде не знает всего и в полном объеме. Но дать верное направление твоим мыслям я могу, да и своим заодно. Эльфы Ритума, святоши, старые артефакты, покушение на жизнь некоего короля, твой тайный брак с дочкой короля, произошедший во время прошлогоднего турнира в Диоре, — это все может объединить только одна старая история.

Ловия замолчала и задумалась. Интересно, а почему я никогда не предполагал, что эта история новая? Какой же она может быть еще!

— Очень старая? — спросил я.

— Слишком, — буркнула Ловия. — Когда отряхивается пыль с древних пророчеств, когда артефакты, приведшие к Смуте, опять начинают появляться в мире, — ничего хорошего ждать не приходится. Что ты знаешь о совете Верных, Влад?

М-да, королева смогла меня удивить. А он-то здесь с какого боку?

— Это те короли, — начал я, — маги, клирики и остальные имеющие вес на земле Арланда, которые сохранили верность Создателю и организовали отпор легионам Проклятого. Они…

— Не надо мне это рассказывать, мальчик, — поморщилась королева. — Официальную версию церкви я знаю очень хорошо. Меня тошнит от нее, вернее, не только от нее. Много сказок придумали про Смуту в надежде на то, что никто и никогда не узнает истинных ее причин. Другое дело, что не придерживаться официальной версии опасно. Звание мастера-охотника или старухи в короне не спасет от смерти, если кое-кто начнет кричать об этом на каждом углу.

— Я кажусь вам, королева, болтуном? — поинтересовался я.

— Не выпускай иголки, Влад, — вздохнула Ловия. — Я для тебя леди, а не королева. Запомни это. А если бы я не была уверена в том, что ты можешь хранить секреты, то нашей встречи бы не было. Слушай меня, мальчик, и не перебивай, даже если тебе кажется, что я говорю общеизвестные вещи. Уважь старую шлюху. На Арланде было три материка. Один из них в результате Смуты был уничтожен. От Нирума остались только острова. Там творилось Падший знает что. Магия, сила Создателя и сила Проклятого уничтожили этот континент. Там была самая ожесточенная битва. Точнее, серия битв. То, что происходило около храма Единого, не шло ни в какое сравнение с тем, что было на погибшем континенте. На Нируме, который был чуть меньше Сатума, в одном небольшом королевстве Кария один святой сумел изменить свойства артефакта, переданного разумным Создателем. Ты знаешь, как называется эта вещь?

— Не короной ли короля? — медленно сказал я.

Ловия впилась в меня глазами. Молчание продолжалось несколько минут.

— Да, так назывался этот артефакт, — наконец сказала королева. — Очень немногие помнят о нем и о его правильном названии. Всякое знание об этом даре Создателя выжигалось. Никто не хотел повторения Смуты, и это правильно. Слишком много бед принесла она. Так вот, король Карии прожил долгую жизнь с этим артефактом на голове. Если точнее, то сто тридцать пять лет. Корону он надел в шестьдесят восемь. И должен был расстаться с ней через двадцать лет и отречься от трона или умереть. У многих властителей были такие артефакты, и многие не надевали их. Зачем, если править можно и так? Корона не делала из посредственного правителя гениального монарха. Она позволяла видеть выбор там, где он его не видел, она позволяла видеть правильное решение той или иной проблемы. Так все думали, и так было. У артефакта были и еще некоторые свойства. Его владельца невозможно было отравить…

— …трудно убить магией, — поддержал я запнувшуюся на мгновение королеву, — и легко убить сталью. Создатель — мудрая сущность.

— Даже так, — усмехнулась Ловия, — а что ты еще можешь сказать про этот артефакт?

— Что без ключа он бесполезен, — вздохнул я.

Молчание.

— Браво, мальчик, — хлопнула королева в ладоши несколько раз. — Давно я так не удивлялась. А зачем ты показал свою информированность о короне короля старой шлюхе?

— А вы подумайте, — улыбнулся я.

А за тем, чтобы ты воспринимала меня серьезно. Ты — мой союзник, и то, что я кое-что знаю из проходящего под грифом «совершенно секретно, перед прочтением сжечь», заставит тебя еще больше доверять мне и поддерживать меня в одной очень опасной игре, где ставкой является моя жизнь.

— Ты умен и хитер, Влад, — улыбнулась Ловия, — теперь я никогда не буду называть тебя мальчиком.

Вот и я о том же. Чем серьезнее тебя воспринимают союзники, чем больше в их глазах ты стоишь, тем менее возможна ситуация, когда они тебя сдадут твоим врагам или сами предадут. Англичане правы. В бизнесе и политике нет постоянных союзников, а есть постоянные интересы. Да, этот мир гораздо чище, и здесь даже короли помнят слово «честь», но рисковать я не собираюсь. Я хочу жить, поэтому буду все свои подозрения и тревоги умножать на шестнадцать. Целее буду, я так думаю. Кстати, так ты можешь вычислить, кто именно недавно надел корону и все остальное, но меня это не волнует. Гадостей моему тестю ты делать не будешь. Ты великая женщина и на мелочи не размениваешься. Интересы Литии слабо пересекаются с интересами Мелора, как и всех королевств северо-востока Сатума. Королевство Миора — это исключение.

— Так вот, — продолжила королева, — так думали все. Но прошло двадцать лет со дня начала использования королем Карии дара Создателя, а он и не думал отрекаться от престола. Сначала это вызвало недоумение, но потом все решили, что король не надевал артефакта на свое чело. Такие случаи тоже бывали. Да и не играло большой роли королевство Кария в раскладе сил на Нируме и уж тем более на Арланде. Шло время, и на мелкие странности, происходящие в соседних с этим королевством странах, не обращали внимания, как и на то, что происходило в нем самом. Потом спохватились, но было поздно. За пять лет королевство Кария увеличилось в размерах в три раза за счет своих соседей. Мятежи, волнения, гибель членов правящего рода и так далее привели к тому, что дворянство двух соседних королевств захотело стать подданными Карии. Они видели, как там живет благородное сословие, какие налоги собирают дворяне и король с богатых простолюдинов в этой процветающей стране. Королевство стало империей. Тогда все остальные правители и вспомнили про корону короля, которой якобы не надел Яков Пятый. Но повторяю, было уже поздно. С императором Яковом произошли невероятные перемены, которые многие стали объяснять увеличением срока ношения артефакта, а другие — увеличением количества подданных, боготворящих своего мудрого и справедливого владыку. Кто его знает, что происходило на самом деле! Но с тех пор Яков ни разу не ошибся, и он всегда находил лучшее решение в рекордные сроки.

Через год империя увеличилась по территории и подданным еще в два раза. Она стала занимать пятую часть Нирума. Имя «Яков» стало вызывать панику у других монархов, и не только людских государств. Остальные королевства Нирума создали альянс и напали на империю… Их владыки ошиблись. Соединенная армия была разбита, и Яков стал захватывать одну страну за другой. На помощь королям Нирума многими людскими королевствами Арланда были отправлены экспедиционные корпуса с Ритума и Сатума. Многие владыки решили узнать, как продлить срок ношения короны короля, и не брезговали ничем. Начались войны, мятежи и прочее. Клириков стали обвинять во всех грехах. Совет Верных был образован из разумных, которые поставили своей целью любой ценой вернуть порядок на Арланд. В качестве дополнительной страховки они стали уничтожать короны королей, иногда вместе с головой отказавшегося снять артефакт владыки. Так и началась Смута, Влад.

М-да, поучительная история. Ловия знает гораздо больше призрака, подарившего мне цепь стихий.

— Я продолжу свой рассказ. — Ловия поставила кубок на столик. — Империя Кария была уничтожена, Яков Пятый был убит, Нирум разрушен, а на Сатуме и Ритуме полыхала война всех со всеми. Проклятый пришел на Арланд, а потом вернулся Создатель. Только Он смог остановить Падшего и снизить накал бойни. Постепенно все приходило в норму. Последним делом совета Верных, которые вышли победителями в этой бойне, было уничтожение сердца погани. Вернее, в этом была заслуга Лерая Варона и его сторонников. Потом совет Верных распался. Слишком много противоречий было между его членами. Так Смута и закончилась.

Ловия замолчала и потянулась к кубку с вином. Это тоже понятно: когда нет врага, который заставляет объединяться через «не хочу», сразу же изо всех щелей начинают ползти амбиции, старые обиды и так далее.

— А какое отношение это имеет к моей истории? — спросил я.

— Ты лукавишь, Влад, — усмехнулась королева. — Но я не стану тебя допрашивать. Скажешь сам, и очень скоро. А теперь слушай внимательно. Не все короны королей были уничтожены. Одна осталась у эльфов Ритума, одна осталась у императора Дикого острова — самой большой уцелевшей части Нирума. Ходили слухи, что еще сохранились один или два таких артефакта. Это первое, о чем я тебе хотела рассказать очень подробно. Остальное изложу коротко.

Второе. Снять корону может только клирик, владеющий силой Создателя, с чела разумного, верящего в Него. Учитывая отношение длинноухих Ритума к Нему, у эльфов существуют или существовали большие трудности с этим артефактом. Надеть могут, а снять — нет. Но одно могу сказать точно. За прошедшие после Смуты века трое листоухих владык как минимум носили на себе корону короля. Это было видно по их делам, по последствиям принятых ими решений. И сейчас, скорее всего, правитель эльфов Ритума рискнул надеть эту корону. За последние годы разумные, не имеющие в своих жилах эльфийской крови, столкнулись с большими проблемами на Драконьей гряде. Эльфы начали активно вмешиваться в политику на Сатуме. Одни их наемники на поле Мести чего стоят.

Третье. Бывший генерал ордена Слуг Создателя Винот в последние годы очень тесно общался через посредников с эльфами Ритума. Прибавляем сюда корону короля, которая есть у эльфов, — и что мы получаем? Я могу тебе сказать что. Сильно попахивает новой Смутой.

Я сидел с каменной мордой лица. Кроме подробностей по Смуте, Ловия не сказала мне почти ничего нового, вернее, ничего такого, что я не нафантазировал себе после получения первой дозы информации от нее на прошлой встрече. Значит, сейчас она будет меня пытать, а только потом поделится оставшейся информацией. Как там она говорила? Мол, сам скажешь, и очень скоро.

— Влад, — произнесла королева, — я скажу тебе кое-что еще, если ты подтвердишь мои догадки. Странное поведение на прошлогоднем балу Алианы эл Чанор, которая через некоторое время опять начала флиртовать с наследниками престолов, внезапно выздоровевший Торин Второй — как-то связаны с тобой?

Молчание. Глаза королевы впились в мое лицо. Наконец она откинулась на спинку кресла.

— Связаны, — улыбнулась Ловия. — Влад, ты слишком невозмутим — это тебя и выдало. Прояви ты хоть легкое удивление, я бы засомневалась в своих выводах, но теперь нет. Ты ее муж, ты, и никто другой.

Королева мрачно расхохоталась и лихо опрокинула кубок с вином в горло. Точно, сержантом служила Ловия. Осталось только выяснить, где именно, в каких отрядах — в гвардии или наемником подрабатывала будущая королева. Леди так пить не могут.

— А теперь слушай, — начала королева, — молчун ты несносный. Все, что наверчено вокруг твоей свадьбы, имеет смысл только тогда, если твоя жена имеет чистую душу!

Твою тещу! Ловия подтвердила мои догадки. Неужели я не ошибся?!

— Корону короля, — продолжила Ловия, — она может снять с головы любого владыки и сама. Опасайся эльфов, Влад. Есть только одно условие для исполнения данной церемонии. Этот разумный должен быть ее родственником. Опасайся темных. Если слуги Проклятого узнают о твоей жене, то они наверняка попытаются обратить ее душу во тьму и сделать верной служительницей Темного. Ведь она тогда сможет если не призвать Падшего, то хотя бы расширить для него проход! Но этот выбор Алиана должна сделать добровольно! Тебя похищают — и ставят ей условие. Его жизнь и душа — за твою душу! Убей своей рукой мужа, и его душа взлетит к Создателю, не сделаешь этого — ему же будет хуже, и от нескончаемых мук он тебя проклянет. Ты сама себя проклянешь! Опасайся святош из ордена Слуг Создателя. Они убьют тебя, если узнают об Алиане и о том, что ты ее муж. Конечно, все будет обставлено прилично. Шел себе по дороге — и упал на свой меч. На все воля Его. Так они убили мужа святой Ауны. Они фанатики! Да и среди остальных клириков попадаются подобные экземпляры. Всем церковникам нужна новая святая. Как тебе этот расклад? Выбирай, Влад, любой вариант собственной смерти.

Королева вновь расхохоталась и налила себе вина. Чем дальше в лес — тем толще бурые медведи. Блин! Ну почему я так попал?! Я так надеялся, что мои размышления окажутся бредом! А может, и Ловия бредит?

— Леди, вы уверены в том, что мне сказали? — спросил я.

— Нет, — вздохнула королева, — не совсем. Вот когда ты точно узнаешь, что у твоей жены чистая душа, только тогда я буду полностью уверена в своих словах.

— И у герцогини есть только два пути в жизни — стать святой или могущественной темной?

— Не совсем так, Влад. Разумный, имеющий чистую душу, не обязательно должен стать святым или адептом Проклятого. Чистая душа обеспечивает своему обладателю силу и возможность стать кем-то. Герцогиня эл Чанор может стать святой, может стать темной, а может остаться обычной женщиной, и все. Правда, тут нужны некие условия, причины или события, и я не знаю, какие именно. Кстати, забыла тебе сказать. Совет Верных не распался, как считают почти все разумные. Он очистился от грязи и растворился среди жителей Арланда. Есть некоторые события, которые не укладываются в существующий на сегодня расклад сил. Их логика пахнет Смутой и теми решениями, которые принимались тогда. Опасайся Верных, Влад, они легко могут тебя убить за то, что ты достал корону короля, Далв Шутник. А что они могут предпринять, узнав о твоей жене с чистой душой, я даже и не знаю.

Мне что, мало всего остального?! Да сколько можно надо мной издеваться, ткач? Что я тебе сделал плохого?

— А насчет мужа святой Ауны все верно? — спросил я.

— Да, — усмехнулась королева, — грязная история, которую раскопал святой Ирдис. Тогда дело замяли. Почти все виновные в этом преступлении были уже мертвы.

Дела. Святой Ирдис, воин Создателя, основал свой орден семьсот лет назад. Его послушниками могут стать только те, кто в мирской жизни был бойцом. Две трети прецепторий этого ордена находятся на Ритуме. Почему-то Ирдис не любил эльфов. Это связано с его бабкой? К черту, у меня своих проблем по горло. Ну, женушка, ну, почти святая. Хотя какая ты монашка после того, что мы с тобой вытворяли? А вообще — зачем мне Ловия выложила такие подробности?

— Леди, — заговорил я, — а почему…

— А потому, — перебила меня королева, — ты должен понимать, какие ставки идут в этой игре. А Ирдис был внуком Ауны. Почему она покровительствует влюбленным и беременным? Она была непраздна, когда ее муж, за которого она вышла, исполняя волю отца, ее возлюбленный, кем он стал через некоторое время, утонул в море.

И что тут сказать? Я хорошо бегаю, а плаваю не очень. А насчет Верных у меня есть пара мыслей. Посмотрим, прав ли я и в этом случае. Если да, то атаки с этого направления на меня не будет.

— Влад… — Ловия встала с кресла, подошла ко мне и прижала мою голову к своей груди: — Во что ты влез, внучок?! Во что ты влез! Я никому не скажу ни о чем и никак не воспользуюсь этой информацией. Тут идет уже речь не об интересах короны Литии. Все гораздо сложнее и очень плохо. Ты мне должен только за титул, Влад.

— Леди, — вздохнул я, — мне грозит только смерть. Эльфы убьют — да флаг им в руки. Темным я живым не дамся. Святоши и Верные тоже грозят мне только смертью. Будем посмотреть. Кстати, а может, мне самому кинжал себе в грудь засунуть?

— Не шути так, Влад. — Ловия вернулась в кресло. — Да, я еще хочу тебе кое-что сказать. Наверняка присутствовать будут и другие игроки или наблюдатели. От друидов до Проклятый знает кого! Не дай Создатель, вмешаются тритоны, драконы или эльфы, скрывшиеся за Мрачными горами. Главное — чтобы тебя не связали с возможным мужем Алианы, и ты останешься жив. Кстати, выясни правду о матери своей жены, когда разберешься со всем этим дерьмом, что вывалила на тебя сегодня старая шлюха. Там тоже можешь найти много интересного. Я ничего конкретного не знаю, но интуиция меня никогда не подводила.

Ха-ха, а я, оказывается, был еще оптимистом. Может, действительно зарезаться? Мне кажется, что друиды уже кое-что знают.

— Постараюсь, — улыбнулся я. — Кстати, а чистую душу как можно определить? Вдруг я не смогу спросить свою жену, а только увижу ее издали? Какие она дает преимущества разумному в магии?

— Наличия чистой души, — вздохнула королева, — никто не может определить. Изредка бывает, что происходят чудеса рядом с ребенком или взрослым и магия или сила Создателя в этом не участвуют. Это и есть единственный признак чистой души. И почти никто не знает насчет преимуществ, которыми обладает владелец оной в магии. Некоторые клирики владеют информацией, но спрашивать их об этом я бы тебе не советовала.

— То есть, — начал я, — обладающий чистой душой определяется почти всеми, даже клириками и адептами Проклятого, как обычный разумный? Интересно, очень интересно. А насчет допроса клириков, леди, — я еще не настолько сошел с ума.

— Надеюсь, — усмехнулась королева, — наливай вино, смертник. Я испытываю дикое желание нажраться сегодня до поросячьего визга.

Пошли длиннющие матюги. Леди Ловия знает горное наречие в совершенстве. Может, попросить ее дать мне пару уроков? Впрочем, насчет нажраться — мысля здравая. Буду завтра на Матвея перегаром дышать, чтобы ему жизнь медом не казалась.

— Влад. — Кар смотрел на меня, как солдат на вошь. — Когда ты успокоишься? Когда ты перестанешь быть в каждой бочке затычкой? Матвей, может, ты повлияешь на своего племянника?

— Дуракам закон не писан, — вздохнул тот.

Моя порка продолжалась уже час. Я вообще ничего не понимаю! За что меня ругать? Наоборот, хвалить нужно. Нет чтобы Кар это сделал при встрече с красивым мной. Мол, молодец, что так оперативно сработал. Есть время для протокольных мероприятий с гильдией рейнджеров, а бывают случаи, когда все формальности посылаются в задницу. Оперативность реагирования на изменение ситуации важнее. Никс Старый уехал буквально вчера с выжимкой сведений, полученных в течение недельного допроса Норка. Говорят, что счастливым был — жуть. Ну, сунулся я в пограничье и этот «Счастливый окорок». Какие вопросы? Нет, Вулкан почти постоянно матерится и упоминает о моих суицидальных наклонностях. Интересно, а если бы он узнал о моей супруге, то запер бы в пыточной? Мол, там ты точно себе пальчик не прищемишь…

— Влад! — взревел раненым бизоном Кар. — Ты меня слышишь?

— Слышу, конечно, — буркнул я. — Зачем так кричать? Чего я сделал такого плохого? В погани я нахожусь в полной безопасности, когда спускаюсь туда работать? Цветочки там собираю в окружении безобидных шмелей и пчелок?

— На тебя объявлена охота в пограничье, — проговаривая каждое слово, медленно сказал Вулкан. — Ты это понимаешь? Там — не Белгор. Там сам Проклятый ногу сломит!

Все, хватит, надоело!

— Кар, меня попросила о встрече подруга, — рявкнул я. — Я должен был ее послать?

Молчание.

— Кстати, папочки, — продолжил я. — Я на целую неделю задержусь в Белгоре. Мне нужно в погань сгонять пару-тройку раз, с вредными гномами разобраться насчет перераспределения прибыли, с Инсом Льдом поработать на полигоне. Нужно Лайде закончить выкладывать поваренную книгу. У меня куча дел, а вы тут меня задерживаете!

— Матвей, а давай мы его просто сейчас убьем, — задумчиво проговорил Кар. — Тогда сразу настанет полная ясность в его дальнейшей никчемной жизни.

— Согласен, — ощерился Матвей. — Давай на полигон, племяш. У тебя будет сейчас тренировка по новым правилам.

— Это каким? — осторожно поинтересовался я.

— Простым, — заверил меня Вулкан, — все на тебя одного.

— Надо еще Грома, Мрачного и Живчика позвать, — потеребил бородку Матвей.

— Да, — согласился Кар, — Живчика в обязательном порядке. Вдруг Влад решит сильно сократить нам удовольствие, испытываемое в результате его медленного убийства, вдруг он решит сразу умереть? Не пойдет: Чейт его откачает, а потом мы продолжим развлекаться.