На самом деле

Кто на Русь с пивом придет, тот за водкой и побежит.

Один весьма трезвый сценарист


КАК БИЛИ

Как ни странно, но с 2000 года споры о зоне поражения возникают в «рыцарских» кругах примерно раз-два в год. По сути, весь кураж сего громкого изыска заключается в разрешении бить по голени, щиколотке и подъему стопы.

Чтобы не отнимать время долгими откровениями об испытаниях данной системы, приведу пару простых и наглядных аналогий. Восхитились ли бы вы, услышав от соседа-боксера: «Мы бьемся по жестким правилам. У нас разрешено бить кулаком в колено!»

Или от знакомого собровца: «Мы в перестрелках можем стрелять преступнику в мизинец левой ноги…»

Вполне очевидно, что при первой же попытке реализовать такие «крутости» подобный профи гораздо раньше получит чужую «плюшку» в собственную «репку».

В этом легко убедиться на любом турнире мечников, где выступают бойцы достаточно высокого класса. Ни один из них не станет отвлекаться на удар в голень или стопу.

Преимущество такого удара весьма сомнительно, ибо финальная фаза движения крайне уязвима и неудобна для быстрого продолжения каких-либо действий. Посудите сами: рука находится внизу — последующая защита или удар потребуют максимальной траты времени и сил.

Я считаю, что тут все просто и не заслуживает какого-либо обсуждения. Выдалась возможность — бей. Не выдалась — не парься и не заморачивай голову.

Порой и историки вносят свою лепту в обоснование приоритетности «ударов в конечности». Дескать, все древние воины в сражениях били именно по рукам или ногам.

Они-де имели целью поразить боевую руку противника или лишить его способности перемещаться. В доказательство приводятся костные останки, где множественные срубы костей предплечья и голени якобы подтверждают, что удары были мощными и наносились очень острым оружием целенаправленно в конечности.

Увы, практика показывает обратное. Чтобы убедиться в этом, достаточно в пробном бою 3x3 поставить себе цель: отбить руку сопернику через наруч либо попасть в запястье или кисть. Если перед вами относительно опытный боец, то задолго до того, как вы хотя бы попадете по цели, вам отшибут и голову, и плечи, и бедра (возможно, вы закончите этот бой на полу).

Попробуйте заодно в строевом бою пробить человеку голень… Уверяю, ни размаха, ни точности, ни силы в вашем ударе не будет, ибо для такого удара требуется чистая диагональная траектория и широкая амплитуда движения. В боевом гурте преобладают короткие амплитуды и вертикальные траектории. Максимальному поражению подвержены голова и плечи. При таких раскладах шлем может особо не повредиться, но голова примет на себя несколько ударов, сбивающих на мгновение ориентацию в пространстве (опытные бойцы поймут). Именно этого мгновения и достаточно, чтобы в бою опрокинуть противника на землю. А там уж…

Каждый знает, что рубить лежащее бревно легче, чем стоячее, которое топчется и норовит стукнуть в ответ. Если же лежащее бревно в попытке спастись выставляет сучья, то отсечь их мощными вертикальными ударами — дело желания. Это удобно, логично и полезно, если учесть, как обидно в бою получить даже легкий удар от лежащего под ногами человека (снизу доспех не защищает, а все внимание сосредоточено на верхнем уровне).

Этот факт подтверждает не только логика, но и практика. В частности, результаты проводимых экспериментов, которые четко иллюстрируют реальную картину повреждений, практически совпадающую с документальными данными.

Чаще всего знатоки справочников и академических статей приводят пример костных останков из Висбю.

Именно эти останки, точнее, примитивная статистика костных повреждений дают им повод с видом знатоков рассуждать о техниках средневекового фехтования.

Однако я наивно счел более разумным проанализировать те же самые исходные данные с точки зрения практики, рациональности и естественных траекторий, обусловленных человеческой анатомией.

Итак, статистика повреждений костных останков.



Стрелками даны направления ударов, которые могут быть нанесены с достаточной для поражения костей силой.

Эти же направления наиболее естественны при нанесении ударов по стоячей цели.

Пунктиром даны векторы направлений ударов для повреждения голени (и они не совпадают с естественными направлениями ударов).

Рука модели поднята для демонстрации возможных положений рук в процессе боя оружием Точками отмечены ранения, совпадающие с естественными направлениями ударов.

Совпадений крайне мало. И все они входят в основные зоны поражения нынешних систем фехтования, как восточных, так и европейских.



Стрелки даны для наглядности уже упомянутых естественных направлений ударов.

Модель расположена в характерной позе падения человека и хаотичной защиты от ударов сверху. Конечности в естественном для защиты положении опрокинутого назад человека. Точками отмечены совпадения направлений ударов и следов ранений на костном материале.

Вполне очевидно, что совпадений в данном случае значительно больше.

Известно, что случаи падения и сбивания с ног были обычным делом для коллективных баталий.



Стрелки напоминают естественные направления ударов.

Модель развернута в характерную позу человека, пытающегося подняться или спастись ползком. Кружками обозначены характерные раны при таком положении спасающегося.

Этих точек (совпадений с векторами ударов) также значительно больше, чем у стоящей модели. Очевидно, что они окончательно дополняют общую картину ранений.

Более того, эта картина практически идентична картине повреждений в современных протоколах об уголовном применении холодного оружия или близких по параметрам предметов.

На основании этого можно констатировать следующее.

1. Сила ударов, повредивших костные ткани, говорит о том, что удары наносились по естественным и удобным направлениям, позволяющим развить достаточную мощность.

2. В условиях группового боя удары не могли наноситься горизонтально и ниже колена. Тем более что их невозможно нанести с должной силой даже при плотности боя 0,2–0,25 чел. на кв.м. А как известно, плотность строевого боя не меньше 0,8–1,2 чел./кв. м

3. Большинство ран нанесено людям, не стоящим в полный рост.

4. Большинство ран нанесено упавшим людям в состоянии рефлекторной защиты или попытках подняться или уползти.

5. На останках из Висбю в преобладающем количестве мы имеем следы именно добивающих, а не атакующих (строевых) ударов.

6. Лишь малую часть ранений можно идентифицировать как следы боя в стоячем положении, и эти следы вполне совпадают с нынешними представлениями о технике боевого фехтования и абсолютно подтверждаются современной практикой применения ХО и длинномера.

8. На основании анализа изложенных фактов можно утверждать, что в боевой технике групповых сражений удары в голень или в руки не занимали сколько-нибудь приоритетное место.

9. На основании изложенного сложно предположить, что упомянутые раны были нанесены вооруженным, стоящим на ногах и готовым к полноценному бою людям.

10. Представленные следы на костном материале никаким образом не могут быть основанием для реконструкций боевой техники коллективных сражений. Они в подавляющем большинстве являются характерными следами добивающих (карательных) действий.

Примечание:

Практика показывает, что атаки по конечностям актуальны в технике поединка или боя на пространстве, достаточном для активного маневра и контроля дистанции (чего нет в условиях строевых, массовых, войсковых сражений).

Аналогичная картина наблюдается и при рассмотрении 39 скелетов братской могилы времен Войны Роз в местечке Таутон 1481 г.

Нечерепные травмы констатированы на 13 из них. При среднестатистическом количестве 2,2 травмы на человека у половины отмечено по одной нечерепной травме, а у другой половины — от двух до девяти. Всего на скелетах констатированы 43 травмы, нанесенные заточенными и тупыми предметами.

Режущим оружием:

шея —19 %;

грудь — 3 %;

спина — 6 %;

руки — 60 %;

ноги — 12 %.

Тупым оружием всего шесть:

шея —17 %;

грудь — 0 %;

спина — 0 %;

руки — 66 %;

ноги — 17 %.

Частота травм костей в убывающем порядке: правая локтевая, правая бедренная, левая локтевая, левая лучевая, левая плечевая, шейные позвонки, правая и левая лопатки, левая ключица, правая плечевая, правая лучевая, правая и левая пястные кости, левая бедренная, левая большеберцовая, левая малоберцовая, правая коленная чашечка, фаланги, правое и левое запястья.

Травмы черепа констатированы в количестве 113 на 27 черепах (от одной до тринадцати штук на каждом).

Большая часть — в передней и задней части. Из них 65 % заточенными предметами, 25 % — тупыми, предположительно 10 % — колющими.


Распределение локализации травм от разных инструментов




Описанное положение дел подтверждают и другие, весьма любопытные массовые останки, которые в отличие от захоронений в Висбю не тронуты даже актом погребения. Так, скелетные останки Золотаревского побоища находятся практически на тех местах, где людей застигла смерть. И специфика травм в абсолютном большинстве идентична травмам, наблюдаемым на описанных выше останках.

Более того, современные уголовные материалы представляют нам схожую картину применения холодного оружия как в ситуациях одиночного нападения, так и в ситуации массовых драк. Сценарий один и тот же: сбивание с ног и добивание.


ЧЕМ БИЛИ

Теперь о заблуждениях насчет клинкового оружия.

Приходится вспоминать некоторые снобистские высказывания о 5-килограммовых мечах и высокомерное ерничание про «прутики и линейки», недостойные настоящих крутых фехтовальщиков. Эти досужие рассуждения о «тяжелых мечах древности» приводят нынешних дрыномашцев к мысли о необходимости введения в правила весового клинкового стандарта в 1400–1500 г. Дескать, настоящим историчным, правильно одетым рыцарям надлежит рубиться реально-пацанскими шнягами с весом порядка полутора килограммов.

После таких заявлений становится ясной «компетенция» этих экспертов, дотошно заучивающих аутентичные книжные пряжечки, чепчики и поддевочки. Они почему-то не догадываются обратиться к главной составляющей своего исторического фехтования — параметрам реального оружия.

Мне, человеку, занимающемуся боевым фехтованием в его прикладном и утилитарном аспекте, приходится вторгаться в их богемную музейно-справочную вотчину и напоминать про известную коллекцию Уоллеса, содержащую одноручные мечи IX–XV веков.

А456 Меч, IX век, длина 76 см, вес 1,140 кг

А457 Меч, XII век, длина 82 см, вес 1,195 кг

А458 Меч, XIII век, длина 85 см, вес 0,68 кг

А459 Меч, XIV век, длина 85,7 см, вес 1,160 кг

А460 Меч, конец XIV века, длина 76,2 см, вес 1,360 кг

А461 Меч, конец XIV века, длина 75,2 см, вес 0,930 кг

А462 Меч, конец XIV века, длина 74,5 см, вес 1,450 кг

А463 Меч, конец XIV века, длина 60 см, вес 1,13 кг

А464 Меч, конец XIV века, длина 79 см, вес 0,945 кг

А465 Меч, начало XV века, длина 87 см, вес 1,255 кг

А464 Меч, середина XV века, длина 88 см, вес 1,340 кг

И еще несколько аутентичных мечей из «Мюллера».

XII век, длина 1022 мм, клинок 887, вес 0,881 кг

XII век, длина 1065 мм, клинок 930, вес 1,320 кг

XIII век, «меч ландграфа Конрада», длина 1165 см, клинок 947, вес 1,350 кг.

Как говорится, без комментариев. Несмотря на это, «историчники» ежегодно танцуют на граблях и шествуют по 999-му кругу обсуждений костюмов, вооружений, правил и прочих «насущных» вопросов, всякий раз выдумывая что-то эксклюзивное, отличающееся от здравомыслия и рациональности.

Ерзая по двойным и тройным стандартам историчности, они так и не решаются обратиться к самой элементарной логике. Впрочем, может быть, это я по своей наивности просто не способен оценить всей прелести сказки «про белого бычка».

Для понимания моей точки зрения на историчность-аутентичность нарисую метафору, которая великолепно иллюстрирует все эти «страсти по историчности».

Игра есть такая… древняя-древняя, аутентичная-преаутентичная, в которую играли века назад и продолжают играть сегодня, причем абсолютно аутентично. Но уже со вменяемыми нынешними технологиями, которые делают ее смотрибельной и достойной олимпийского списка.

Керлинг называется.

И всем, в принципе, наплевать с высокой горки, что камни нынче шлифуют не вручную, а лед заливают искусственный, ровненький, намного глаже, чем на озерах и реках.

И никто не блажит о несоответствии современного цивилизованного керлинга летописным источникам, аутентичности и антуражности… Просто играют и собирают тысячи зрителей.

Это так, информация к размышлению. Дело в том, что сам факт рассмотрения вопроса о включении керлинга в профессиональные олимпийские виды спорта уже предусматривает неантуражную медицинскую и техническую комиссию.

И если с медициной там как везде, то техническая комиссия ограничивается все-таки разумными рамками целесообразности, современных норм и технологий.

Так, обувь должна отвечать ряду требований нынешнего керлинга. И она отвечает: безопасности-термоизоляции, практичности-гигиеничности и практичности-смотрибельности. Иначе керлинг никогда бы не вышел из рамок местечковой народной забавы.

А суть и принципы этой древней игры остались прежними. Правила и приемы тоже.

А вот если бы умничающие «законодатели керлинга» уперлись рогом в аутентичные кожаные рукодельные тапочки из сыромяти и в антуражные корявые швабры из багульника с западного склона горы Емсберг… то мы так и не узнали бы, что такое керлинг.

В лучшем случае мы бы случайно прочли в каком-нибудь географическом журнале о живописной скандинавской экзотике:

…Еще существуют странные люди, которые катают по льду корявые груботесанные булыжники, будучи обутыми в кустарные растоптанные вонючие валенки…

Из-за этого расшибают себе носы, ломают руки и головы, но не надевают нормального снаряжения, так как археологами не раскопаны нормальные безопасные вещи…

Увы, в историческом фехтовании так и продолжаются абсурд, разброд и шатание с извечными стонами про историчность. Именно поэтому историческому фехтованию еще долго ползти до вразумительного единоборства.

Примерно как до Луны на нартах…

Загрузка...