Боевые станции

Глава 4

– Доложите обстановку!

Кресло капитана корабля заскрипело, когда я с размаху опустилась в него и начала считывать показания приборов.

Голос Скеннера немного дрожал, он пытался скрыть это, лихорадочно интерпретируя колонки цифр на мониторе.

– Корабль стал отклоняться от курса сразу же, как только мы вышли на прямую, ведущую к Западному Берегу.

– Сбой в работе? – спросила я. Мимо нас по экрану проплывало изображение Юпитера и его спутников.

– Нет, не думаю. Похоже на запрограммированные действия. Перед ускорением корабль автоматически перешел в режим накопления мощности. Могу с уверенностью предположить, что за всем этим стоит бортовой компьютер.

Похоже, наше путешествие может здорово затянуться. Боюсь, что придется здесь завтракать, а, возможно, и обедать.

Приборная панель представляла собой корабль в миниатюре: то же мирное сожительство приборов, устаревших и самых современных, там, где новые блоки могли с успехом, без особых забот разместиться на месте старых. Я почувствовала, что разобраться в такой мешанине будет непросто.

– Входите в систему в ручном режиме. Сделайте запрос.

– Я пытался.

– Ну и что?

С потухшим взором Скеннер ответил:

– Система заблокирована.

По моей спине пробежал холодок. Я взглянула через плечо на кресла для пассажиров, откуда на нас выжидающе смотрели оба доктора. У Мэрит было застывшее, напряженное лицо. Маккой старался выглядеть невозмутимым, но его выдавали расширившиеся зрачки. Я почувствовала себя не очень уютно под грузом внезапно свалившейся на меня ответственности за их жизни, не говоря уже о том, что теперь Маккой получил возможность сравнить мое поведение с поведением Джеймса Кирка в аналогичной ситуации.

Нет, об этом сейчас нельзя думать. Я не могла позволить себе тратить время и работу мысли на то, чтобы сравнивать себя с Кирком. Вернувшись взглядом к мерцавшей приборной панели, я с ужасом обнаружила, что Юпитер уже далеко позади. Лицо Скеннера приобрело мраморный оттенок с синюшными и серыми пятнами.

– Мы собираемся увеличить ускорение, Пайпер.

– Доктор Маккой, Мэрит, пожалуйста, пристегните ремни.

– Что происходит? – наконец спросил Маккой. – Почему эта штуковина нам не подчиняется?

– Вы здесь все время с нами, сэр. И знаете столько же, сколько и мы.

Скеннер, проверьте, поступают ли на компьютер данные от приборов навигационного контроля. Если нет – нам грозит неминуемая авария.

– Компьютер получает все необходимые данные, – ответил он. – "Король" знает, что делает, а мы – нет.

– Глупая машина, – проворчала я. – Попытайтесь смоделировать наш новый курс и сообщите, куда он может нас привести.

– Каким образом? – взорвался Скеннер. – С такой скоростью мы можем залететь куда угодно. А где мы остановимся – знает только компьютер. Чего вы хотите от меня?

Мы внимательно посмотрели друг на друга. До меня окончательно дошло, что ответа получить не удастся. Но, тем не менее, что-то возмутило меня в словах Скеннера. Я пожала плечами.

– Тогда я сама попытаюсь выяснить это. Повернувшись к клавиатуре, я наконец вспомнила комбинацию клавиш, нужную для того, чтобы войти в диалог с компьютером через устройство распознаватель речевых команд.

– На связи капитан, проведите идентификацию возможности прямого доступа к ресурсам.

В ответ раздалось несколько новых вспышек и щелчков на приборной панели. Затем донесся голос речевого имитатора:

– Специфицируйте свой код, пожалуйста.

Я посмотрела на Скеннера.

Тот, моргая, переводил взгляд то на меня, тона приборную панель.

– Мне кажется, что у нашего "Короля" не все в порядке с головой, изумленно ответил он.

– Пусть так, но это дает нам шанс, – предположила я. – Если в его программе все же заложена необходимость отвечать именно на мой голос.

Доктор Маккой наклонился вперед.

– Будем надеяться на то, что компьютер действительно прислушается к вашим словам, командир.

– Начинается автоматическое ускорение, – произнес Скеннер.

Через секунду звезды на экране монитора слились в туманное цветное облачко. Я вновь ощутила свою полную беспомощность. На мостике воцарилась тишина. Все напряженно ждали, сможет ли их корабль выдержать перегрузки, связанные с ускорением.

– Вторая ступень, – сообщил Скеннер. – Третья. Переходим в крейсерский режим, – он покачал головой и облегченно вздохнул. – Все.

Когда дрожь перестала пробегать по моей коже, я вновь попыталась выйти на связь с бортовым компьютером, чтобы ввести свой идентификационный код. Подтверждающий ответ поступил почти сразу же.

– Код принимается. Вы – лейтенант командир Пайпер, зарегестрированы в Звездном Флоте, дата регистрации – 3988.1 по межзвездному календарю.

Подтверждаем ваш статус капитана. Спасибо.

Я глубоко вздохнула и посмотрела на Мак-коя.

– Я жива, – сообщила я ему. Он слегка смутился, но промолчал.

Тщательно выбирая слова, я обратилась к компьютеру:

– Компьютер?

– Компьютер выполняет программу, – ответил мягкий женский голос речевого имитатора. Я почувствовала, что могу продолжать диалог.

– Передайте возможность навигационного контроля на пульт управления капитана корабля.

– Это невозможно.

– Почему?

– Управление навигационным контролем запрограммировано таким образом, что вмешательство в выполнение программного кода невозможно до окончания выполнения поставленной перед программой задачи.

– Черт побери!

– По крайней мере, мы знаем, что это было запланировано заранее, а не является результатом сбоя в работе компьютерной программы. К тому же у нее, оказывается, есть конкретная цель, – к такому выводу пришла Мэрит.

Я откашлялась.

– Компьютер, специфицируйте конечную цель работы программы.

Раздалось еще несколько щелчков.

– Достижение планеты Аргелиус, принадлежащей к системе звезды Циателла, в квадранте Тау Цети.

– Что? – возмутился Маккой.

– Кое-что мы все-таки узнали, – медленно выговорил Скеннер.

Я откинулась на спинку кресла.

– Аргелиус? Почему именно эта планета? Ведь она – самый сонный уголок в Федерации! В Галактике нет более спокойной и безмятежной планеты. Зачем нам туда нужно?

Трое членов моего экипажа, словно стайка любопытных птиц, в упор рассматривали меня. Затем Мэрит и Скеннер одновременно спросили:

– Чья же это работа? – Наверное, мое лицо приобрело зверский вид. Кроме здесь присутствующих?

Космос, окрашенный в тона черного вельвета, усыпанного звездами, не предвещал нам ничего хорошего. Видавший виды космический корабль, вынужден выполнять задание, несвойственное буксирам. В первый раз в своей жизни старенький космический грузовик получил возможность взлететь в полном смысле этого слова. Если не брать в расчет легкое дрожание корпуса, "Король" с блеском справился с ускорением. В отсеках поддерживалась нормальная температура и было вполне комфортно, хотя и довольно далеко до эстетики. Похоже, этому старому псу пришлись по душе его новые трюки.

– Сколько на часах? – спросила я.

– 92 часа, – ответил Скеннер. Он с хмурым видом следил за показаниями приборов, словно опечаленный предательством своего старинного друга. В такие моменты собственной беспомощности, когда я была не в силах как-либо изменить сложившуюся ситуацию, мои мысли, в конце концов, обращались к другим людям и их переживаниям.

– Это не ошибка, Скеннер, – мягко произнесла я. – И в этом нет никакой вашей вины. Он встряхнул головой и нахмурился.

– Я бы очень хотел узнать, что все же произошло с кораблем. Пока мне сказать нечего, хотя я сам участвовал в установке всего этого оборудования. Ручаюсь, что никаких новых программ не инсталлировалось.

Лениво раскачиваясь в кресле, я добавила:

– Наверное, вы переживаете еще и потому, что вас перехитрил мистер Спок, я тоже не в восторге от того, что сама позволила капитану Кирку втянуть себя в это предприятие. Я догадывалась о том, что он что-то задумал, но у меня не хватило мужества напрямую спросить его об этом, пока уже не стало слишком поздно. Если кто и виноват, то это я сама.

– Вы?

Я усмехнулась.

– В этом тоже привилегия капитана корабля.

– О да, понятно.

Я пожала плечами.

– Именно это нам вбивали в голову в школе для командного состава.

Руководить – значит не только получать награды. Это предполагает также брать всю вину на себя.

Скеннер вздохнул, поднялся, с пафосом взглянул на монитор и приборную панель перед тем, как произнести:

– Я собираюсь немного вздремнуть. Потому что больше делать нечего.

Бедный "Король". Это его первая космическая миссия, а все, что мы можем сделать для него, – сидеть тихонько здесь, словно куклы.

Моя первая командирская должность. Я начала мечтать о ней сразу же, как только перешла на второй курс Академии Звездного Флота, когда мне предложили сделать выбор: готовиться в дальнейшем на должность капитана или на любую другую, неадминистративную. Такое право предоставлялось особо отличившимся студентам. Конечно, это не обещало автоматически быструю карьеру, но все же в таком случае я получала шанс стать когда-нибудь капитаном одного из кораблей Звездного Флота. После этого произошло еще много событий, я оказалась участницей дела Риттенхауза и в конце концов получила медаль "Доблестному Воину Космической Федерации". Короче, я догадывалась, чем может грозить мне неизвестность. Когда все это было?

Сколько времени утекло с момента моей службы на "Энтерпрайзе"? Несколько недель? Мне казалось, что прошло уже несколько лет, а я до сих пор не была готова к восприятию этого.

Я оглянулась: в командном отсеке корабля, кроме меня, никого не осталось. Мэрит удалилась в свою каюту, Маккой и Скеннер – в свою, которую они занимали вдвоем. Компьютер и панели оборудования начали веселую игру между собой. Они точно знали, что им нужно делать, и делали это без всякой помехи извне. 92 часа. Еще четыре дня до того момента, как я начну получать ответы на свои сегодняшние вопросы. Неужели придется чувствовать себя дурой еще так долго?

О таком вряд ли будет мечтать капитан корабля.

А пока шел час за часом, и каждый словно потешался надо мной.

Наконец, я почувствовала, что с меня хватит, и как раз в этот момент ко мне пришла свежая идея.

Скеннер подпрыгнул, как только я попыталась разбудить его.

– Что… что случилось? Тревога? – пробормотал он.

– Вставайте, Скеннер. У нас появилась работа.

Он провел рукой по волосам и произнес:

– Мы уже прибыли в пункт назначения?

– Едва ли, – я попыталась окончательно разбудить его.

На другой койке проснулся и поднялся на ноги Маккой.

– Что-нибудь срочное?

– Да, сэр, – ответила я. – Мое терпение иссякло.

Скеннер все же поднялся и, ворча, спросил:

– Надеюсь, что действительно были причины для того, чтобы прервать мой безмятежный сон, в котором я приятно проводил время в отпуске на побережье.

– Вы правы. Я собираюсь взломать компьютерную программу навигационного контроля. Мне необходимо вернуть управление кораблем.

Если до этого Скеннер еще чувствовал себя не вполне проснувшимся, то последняя фраза стала для него ушатом холодной воды.

– Что вы собираетесь делать? А вы не боитесь последствий? Этот компьютер был запрограммирован командиром Споком по приказу капитана Кирка!

Несмотря на низкий потолок, я распрямила плечи.

– И вы должны быть готовы к тому, чтобы остановить работу этой программы. Даже если к ней приложил руку сам капитан Кирк, – с уверенностью в голосе я добавила:

– Потому что это мой корабль.

Я повернулась и вышла из командирской рубки, направляясь к лестнице между палубами корабля и не собираясь реагировать на изумление на лицах обоих мужчин. Это не было театральной уловкой, просто я испугалась, что мои слова вызовут у них смех.

Скеннер и Маккой пошли вслед за мной на мостик. Когда мы проходили мимо каюты Мэрит, она проснулась и тоже поторопилась за нами. Я была до определенной степени рада этому эскорту. Их присутствие заставляло меня придерживаться уже принятого решения и не давало возможности передумать и отказаться от его выполнения. Я должна восстановить контроль над кораблем.

Вдруг произойдет что-нибудь непредвиденное? К примеру, вражеская атака или авария? Как я смогу смотреть в глаза членам моей команды, если ничего не предприму для их спасения, лишь пожимая, плечами и обвиняя во всем Кирка?

Меня не покидали мысли о капитане, я колебалась между доверием и недоверием к нему, покорностью и желанием освободиться от влияния его авторитета. Конечно, я относилась к Кирку с уважением, но могла ли я уважать себя в том случае, если бы я смирилась с участью, которую определил для меня он или кто-то другой, без всяких объяснений своих планов? Возможно, я бы примирилась и с этим, если бы не вмешался еще один фактор, от которого я не могла отмахнуться.

Сарда.

Лейтенант Сарда, обладатель Серебряной Пальмы и Звезды за Храбрость.

Молодой ученый-техник, по происхождению вулканец, специалист по вооружению. Фактически пионер в области некоторых его видов, смущенный важностью своих открытий. Мой приятель, с которым я училась в одной группе в Академии Звездного флота. Единственный, кто безоговорочно поддерживал меня во время этих неприятностей с дредноутом всего несколько недель назад, – я продолжала это помнить.

Что с ним могло случиться? Наверное, эти проблемы с бортовым компьютером еще больше сузят мои возможности чем-либо помочь ему. Мне нужно было узнать правду о случившемся, но я не могла этого добиться, находясь здесь, на этом корабле в качестве пассивного пассажира. Каким-то образом Сарда уклонился со своего обычного маршрута в сторону учений и верований представителей Вулкана и вступил на путь, заполненный подозрительными вещами. К примеру, кража технологии, являющейся собственностью Федерации. Так сказал лейтенант из Службы Безопасности. Но какой технологии? В последнее время, – насколько мне известно, Сарда был далек от такого рода проектов, особенно после катастрофы с дредноутом, на котором использовалось его изобретение – генератор изображений.

Этого эпизода было достаточно, чтобы убить страсть к изобретательству практически у любого, во всяком случае, на время. А у Сарды – тем более.

Он делал попытки повернуть свой талант изобретателя в сторону проектировки новых средств защиты, но командование Звездного Флота продолжало хитрить, пытаясь приспособить изобретения Сарды, в случае необходимости, и для наступательных целей. Они не переставали отпускать ему похвалы и выдавать награды, которые только усиливали его стыд по отношению к родной культуре вулканцев. Однако, ни одно из его изобретений не использовали открыто для целей агрессии, за исключением адмирала Риттенхауза. Но теперь адмирал был уже мертв, а вместе с ним погибла и его идея галактических войн.

Что же случилось на самом деле? Что изменилось с того времени, когда я отправилась в морское путешествие вместе со славным Джеймсом Кирком?

Я заставила себя вернуться к проблемам настоящего и продолжила тестирование консоли.

– Мне необходимо выяснить, каким образом компьютер обслуживает систему навигации корабля, исследовать все электрические цепи, пока мы не обнаружим способ прервать работу программы. Ведь вы специалист по электронной технике, – обратилась я к Скеннеру. – Начинайте трассировку цепей. А я попытаюсь разобраться в механической части. Мне нужен контроль над этим кораблем, и неважно, каким образом мы сможем его добиться.

Скеннер пристально посмотрел на меня.

– Наверное, на вашей родине сейчас осень, и с деревьев падают последние листья… Я окинула его ледяным взглядом.

– Я не шучу, Скеннер. Я не желаю быть пешкой в чужой игре. Даже если это идея капитана Кирка.

Доктор Маккой поймал меня за руку, когда я проходила мимо него к машинному отделению.

– Вы отдаете себе отчет в том, что собираетесь сделать? Ведь эта компьютерная программа может быть задействована в решении других важнейших задач, к примеру, жизнеобеспечения корабля, контроля за работой двигателей…

– Это мы и выясним, – ответила я.

– Но если Джиму это было зачем-то нужно…

– Я не собираюсь позволять кому-либо заставлять меня делать что-либо без всякого объяснения. Я хочу добиться перехода на ручное управление, чего бы мне это ни стоило.

Скеннер взялся за спинку моего капитанского кресла и хорошенько тряхнул ее.

– Пайпер, – продолжил он жалобным тоном, – разве вы уже не управляете этим кораблем? Зачем пытаться перехитрить самого капитана Кирка?

Если до этого я еще сомневалась в правильности моего решения, то последние жалобы и выражение отчаяния и досады в глазах Скеннера окончательно убедили меня в верности выбора, я поняла, что в противном случае потеряю контроль не только над кораблем, но и над моей командой.

Похоже, для него и для Мэрит я все еще оставалась подружкой по Академии Звездного Флота. А для доктора Маккоя – талантливой выскочкой. Передо мной теперь стояли две задачи: вернуть контроль над кораблем и уважение собственной команды. Тяжелый груз для начинающего капитана.

– Вы абсолютно правы, – холодно заметила я. – Он на моем месте ни за что бы не допустил этого.

По взгляду Маккоя я поняла, что замахнулась, по его мнению, на истину в последней инстанции. С победным видом я удалилась в машинный отсек.

В течение последовавших вслед за этим сорока восьми часов я довела себя и команду почти до полного физического изнеможения, мои требования к ним постоянно испытывали и их, и мое собственное терпение. Маккой взял на себя, обязанности дежурного офицера, и в камбузе воцарился полный беспорядок. Питались мы плохо, но все же не голодали. Шли часы, мы стали понемногу разбираться в работе систем корабля, в том, как осуществляется контроль над импульсными двигателями, обеспечивающими ускорение, какие компоненты: цепи, схемы, катушки и все прочее – входят в систему навигационного контроля, заблокированную бортовым компьютером от возможности любого вмешательства извне. Все спали урывками и, чаще всего, по прямому настоянию доктора Маккоя как старшего медицинского офицера. Я тоже была вынуждена периодически подчиняться его приказам, но даже во сне я видела только электрические цепи и схемы. Ум отказывался верить очевидному: мы пытались взломать защищенную со всех сторон программу. Чем понятнее это становилось для всех, тем больше мне хотелось найти какой-нибудь изъян в ее работе, зацепившись за который, мы смогли бы получить доступ к управлению кораблем.

К третьему дню все ужасно устали. Скеннер – в особенности, потому что на его долю выпадала основная нагрузка и… почти все мои придирки. Я не относила себя к техническим специалистам, но в том, чего я не знала, мне помогало мое внутреннее техническое чутье. Я чувствовала, что по своей сути любой компьютер глуп, каким бы умным он ни притворялся. Обязательно должен быть способ проникнуть в его электронный мозг, будь то целая система контроля или отдельная программа, и если создать для компьютера нестандартный режим работы, то он наверняка где-нибудь да проявит свою уязвимость. Несомненно, где-то должен быть доступ к навигационной программе, и я обязательно найду его.

– В конце концов нас убьет электрическим током, – не выдержал Скеннер, отвечая на мои призывы, когда мы лежали под размонтированной приборной панелью мостика.

Он, ругаясь, выбрался из-под нее и встал на ноги, бледный и изможденный. Чуть поодаль Мэрит с сосредоточенным выражением на лице безрезультатно пыталась вставить обратно одну из вынутых нами плат. В голосе Скеннера чувствовалось волнение вулкана перед извержением.

– Мы уже перебрали все возможные варианты, обследовали логические цепи, систему управления, включая ее аварийные возможности, структуру ячеек памяти, не знаю, что еще вы можете придумать! Это программа мистера Спока! Почему вы решили, что в ней должен быть какой-нибудь изъян – этого я никак не пойму!

Я поднялась и смахнула с костюма пыль десятилетней давности.

– Тем более, Споку ведь должно быть известно, что создавать программу с невозможностью аварийной блокировки ее работы опасно. А вдруг ему самому понадобится остановить ее?

– Он наверняка бы смог, но не мы!

– Меня это не волнует. Главное – способ обязательна должен быть, и я найду его.

Я прошла мимо. Скеннер схватил меня за руку и заставил повернуться. В его глазах я не увидела ничего, кроме отчаяния. Однако, он недооценивал мою решимость.

– Постойте, – начал механик. – Я знаю, что на вашем рукаве уже давно лейтенантские нашивки, что вы стали самым молодым командиром, получившим Медаль за Храбрость, и не сомневаюсь в том, что заслужили все это. Но никакой новый значок не в состоянии заменить приобретаемого с годами опыта, и если отвлечься от мелочей, то, я думаю, вы ненамного отличаетесь от меня, Сарды или любого другого недавнего выпускника Академии. Без посторонней помощи нам не обойтись! А отдавать приказы взломать программу, подготовленную Споком, – дело нехитрое!

Его слова легли на меня тяжелым грузом. В них была суровая правда, но именно она зажгла во мне с новой силой желание самоутвердиться, выйти за границы, в которые меня втиснули сложившиеся обстоятельства, почти плотское желание оправдать надежды Кирка, превзойти саму себя. Несмотря на чувство глубокого унижения, охватившее меня после слов критики, высказанных мне моим подчиненным, во мне росло негодование. Вот-вот оно должно было выйти на поверхность, и наконец это случилось.

– Послушайте, мистер, – холодно начала я, приблизившись к Скеннеру. Я с трудом узнала свой собственный голос. – Вашей обязанностью и вашим правом является доклад о текущем статусе корабля, о происходящих и могущих произойти неотложных вещах. Вы можете сказать мне все, что считаете нужным. Но… но не советую вам указывать, что мне не следует делать.

Мои слова повисли в воздухе. Произнесенные негромко, почти шепотом, они, тем не менее, достигли своего результата; во мне, оказывается, дремал демон в обличье сурового капитана.

Скеннер посмотрел на меня с нескрываемым удивлением. Очевидно, такой реакции от своего капитана он ждал еще меньше, чем я сама. Никогда раньше я не пыталась продемонстрировать свою власть в такой форме.

Он замолчал и потупил взор. В первый раз мы оба почувствовали, что теперь, несмотря на общность интересов, нас будет разделять преграда, и я подумала, что капитанская должность означает риск полного одиночества.

Не ожидая, пока обстановка на мостике еще более накалится, я решила покинуть его. Мэрит поджидала меня в узком коридоре, она внимательно посмотрела мне прямо в глаза и негромко произнесла:

– Вы ведь сами знаете, что он прав.

Демон капитанской власти опять в полный голос заявил о себе. Я гордо подняла подбородок. Скверное время – скверное настроение.

– Я капитан, доктор, – резко ответила я. – И сама скажу вам, когда он будет прав.

Я шла по кораблю, чувствуя собственное одиночество. Мне очень хотелось среди своих мрачных мыслей отыскать более или менее спокойный уголок. Мне не очень нравились свои ответы на обращенные ко мне же вопросы. Я думала о том, что бы предпринял на моем месте капитан Кирк, оставшись в одиночестве среди людей, которых он был призван защищать? Как бы он отнесся к этому? У него также были близкие друзья: Спок, Маккой, Скотт. Как ему удавалось при необходимости руководить ими? Где он проводил черту между ними и собой? Где должна быть граница между дружбой и обязанностями капитана? Возможно, такой границы нет вообще. Может быть, ради этой цели следует пожертвовать дружбой? Поступить согласно последнему варианту казалось мне самым легким выходом из положения, однако этот путь приводил меня к одиночеству.

Электрические цепи, обслуживавшие систему управления, находились прямо передо мной. Я лежала на боку перед выдвинутой панелью и измеряла вольтметром показатели напряжения, когда вдруг почувствовала на себе чужой взгляд.

– Успокоились немного? – раздался спокойный голос.

– Не совсем, – призналась я.

Возле меня раздалось шарканье чужих ног, и передо мной появилась фигура Маккоя, который сел рядом. Я решила продолжать работу.

Электрические сети жалобно потрескивали от моего усердия.

– Вы хотите сказать мне, что я веду себя иррационально? – спросила я.

Он пожал плечами, удивленно подняв одну бровь.

– Иррационально? Не совсем. С признаками навязчивости в поведении… вот это может быть.

– Разве навязчивость бывает иррациональной, сэр?

– Это зависит от того, кто страдает навязчивостью, – словно случайно добавил доктор. – Весь вопрос в том, считаете ли вы свое поведение иррациональным.

Реплика Маккоя могла быть воспринята и как вопрос, но я догадалась, что это, скорее, констатация факта. Оторвавшись от своих мыслей, я посмотрела на доктора.

– Вызов обстоятельствам – признак рациональности в поведении, произнесла я довольно авторитетно.

Теперь у Маккоя поползла вверх и другая бровь.

– Это что-то новое, – пробормотал он. Посмотрев на меня в упор, доктор спросил:

– Вы уверены в том, что действительно намерены взломать программу, заложенную в компьютер капитаном?

Я вернулась к своим схемам, не желая обдумывать ответ.

– Да, конечно.

– Через двадцать восемь часов мы достигнем планеты Аргелиус, отчетливо произнес он. – Возможно, там вы получите ответ на все свои вопросы.

– А, возможно, и не получу. – Мне не хотелось выглядеть капризной. Сэр, вы хорошо знаете капитана Кирка. Наверняка, он не допустил бы подобного на моем месте. Я думаю, что он сейчас ожидает от меня таких же действий.

Маккой разгладил рукой волосы.

– Боюсь, что вы можете разорваться на куски, если будете постоянно сравнивать себя с Кирком.

От этих слов я почувствовала, как руки со следами множества точечных электрических ожогов покрылись испариной. Я выбралась из-под панели, поняв, что обманываю сама себя, пытаясь войти в систему посредством этих немудреных штуковин. Утомленная безрезультатной работой, я прислонилась спиной к переборке и ответила:

– Я сравниваю себя с ним только ради себя самой.

Маккой обиженно надул губы и замолчал. Я по достоинству оценила его проницательность, глубокий аналитический ум в сочетании с многолетним опытом работы и знанием психологии людей, подвергающихся длительным космическим перелетам. Наверное, беседа с ним должна была стать очень полезной для меня, неоценимым подспорьем в борьбе с эмоциональными конфликтами. Может быть, следовало попросить у него совета… Возможно, но у меня не было времени.

– Сэр, вы хорошо знаете командира Спока. Как, по-вашему, он мог бы обеспечить защиту систем корабля от доступа любых других членов экипажа, кроме себя самого?

Маккой беспомощно поднял руки.

– И вы спрашиваете об этом меня? Я плохо понимаю, как он играет с компьютером в шахматы! Конечно, для этого Спок воспользовался бы законами логики. Шаг за шагом он отвергал бы все менее надежные способы защиты.

Вероятно, он заставил бы активно участвовать в этой системе сам компьютер.

Это своего рода двойная защита.

– Но ведь где-то должна быть оставлена лазейка, разрешающая доступ в систему, – настаивала я. – Какой-нибудь нестандартный прием.

Он на мгновение задумался, затем поднял вверх палец.

– О да. Это похоже на бесчисленное количество выстрелов в несчетное число обезьян.

– В конце концов можно будет убить самого Шекспира, – несколько натянуто улыбнулась я.

– Но вы нерационально расходуете ваши ресурсы, Пайпер, – продолжал доктор. – На борту этого корабля наверняка нет технического эксперта такого класса, как Спок, который смог бы разгадать его компьютерную загадку. Как я вижу, вы уже использовали почти все способы внедрения в систему. Ваши возможности исчерпаны.

Мы сидели на полу, прислонившись к противоположным переборкам, и присутствие технически неподготовленного Маккоя, его живое участие в моих проблемах, в итоге, привело к свежей идее. Я ощутила ту ясность, доступность достижения поставленной цели, которая до этого упорно ускользала от меня, несмотря на все мои старания. Спасение через простое и понятное решение.

– Все возможности, – повторила я его слова и вздохнула. Наверное, это был вздох человека, решившего сдаться.

Он также глубоко задумался, но теперь, услышав меня, спросил:

– Что?… О да. По крайней мере, мне так кажется.

Я посмотрела на вынутые электронные платы. Похоже, и они смеялись надо мной.

Появился Скеннер, скорее, даже заглянул через узкий проход. На его лице было выражение замученного жизнью щенка.

– Можно пройти?

Я взглянула на него и ответила:

– Да, конечно.

Он опустился на корточки рядом с Маккоем, вздохнул и опустил голову.

Механик старался без крайней надобности не смотреть в мою сторону.

– Я подумал, что еще можно попытаться поменять местами контакты, соединяющие спиральные цепи с компьютером, но решил заручиться вашим согласием перед тем, как, возможно, взорву наш корабль.

Я посмотрела на него с интересом. До меня дошло, на что способен Скеннер, чтобы доставить мне удовольствие. Его глаза смотрели абсолютно серьезно, и это было еще хуже. По моей спине пробежала дрожь. Вмешаться в спиральные цепи – это уж слишком.

– Садитесь, Скеннер, – ответила я. – Можете сделать перерыв. Хотите верьте, хотите нет, но довести вас до изнеможения не входит в мои задачи.

Он прислонился к переборке и вяло махнул рукой.

– Ничего, все в порядке. Это просто шутка.

Маккой переменил положение своих ног, лежавших на прохладном металлическом полу, и произнес:

– Думаю, что всем нам нужен отдых, – затем он обратился ко мне: Полагаю, что мы все-таки решили добраться до Аргелиуса.

То, что я была вынуждена произнести ему в ответ, не очень нравилось мне самой, но пришлось умерить собственную гордость ради тех людей, интересы которых я была призвана здесь защищать. Возможно, мной управляло не отчаяние, а, по выражению Скеннера, "обычное женское упрямство". Не имея серьезных оснований вести себя в том же духе, в особенности после тонко подмеченных доктором Маккоем моих попыток быть похожей во всем на капитана Кирка, я была вынуждена уступить.

– Мы сделали все, что могли. И даже Кирк вряд ли смог бы потребовать от нас большего. Думаю, что все допустимые способы прекратить действие компьютерной программы нами исчерпаны.

Скеннер вдруг начал тереть глаза.

– Все, кроме способов, используемых фокусниками.

Я устало кивнула. Мой взгляд затуманился, невидящими глазами я смотрела мимо висевших передо мной на проводах электрических плат. Больше мне сказать было нечего. Остались только фокусы.

– Ничего не поделаешь, – пробормотала я. Боковым зрением мне удалось заметить, как Маккой и Скеннер обменялись взглядами, а затем снова посмотрели в мою сторону.

– О-хо-хо, – простонал Скеннер. – Посмотрите. Мне что-то не нравится ее улыбка.

Возможно, я действительно улыбалась, я не была в этом уверена. От усталости мои щеки словно налились свинцом, но мне было не до них. В моей голове возникло изображение крошечной шхуны, встретившейся с огромным вражеским кораблем и пытающейся резко изменить курс. Я ощутила колющую боль в кончиках пальцев.

– Похоже, мы все время действовали не с того конца, – произнесла я.

Голова Скеннера вновь упала вниз.

– Я знал, я был уверен, что в конце концов она скажет эту фразу… Я это чувствовал с самого начала…

– За мной! – я поднялась и направилась назад, к мостику, не вполне ощущая, куда несут меня уставшие ноги. Все пошли вслед за мной, возможно, больше из любопытства, чем по необходимости выполнять мой приказ, и даже Мэрит, которая вполне могла проспать рождение сверхновой звезды, поднялась, ощутив внезапно наэлектризовавшуюся атмосферу, и отправилась вслед за остальными, чувствуя, что должно произойти что-то важное. Мы появились на мостике, который был все еще завален разным электронно-механическим мусором, с помощью которого Скеннер в очередной раз пытался взломать программу. Я с разбегу плюхнулась в свое капитанское кресло.

– Мы просто плыли не в ту сторону, – произнесла я.

Скеннер покачал головой и устало опустил набухшие веки.

– В какую сторону?

Маккой и Мэрит встали за моей спиной. Я продолжала:

– Вместо того, чтобы думать о самой программе, нам следовало бы подумать о программисте.

Скеннер смущенно взглянул на меня.

– Программа создана Споком.

– Конечно, и она должна быть абсолютно рациональной, то есть с помощью обычных, рациональных приемов взломать ее совершенно невозможно.

– На что вы намекаете? – спросил Маккой.

– Я хочу заставить компьютер принимать нестандартные решения.

– У вас это не получится, – вступил в спор Скеннер. – Ведь это компьютер. Его нельзя одурачить.

– Это всего лишь машина, Скеннер. А все машины в той или иной степени – идиоты. Они великолепный инструмент для выполнения чужих желаний, но сами по себе глупы. Знаете, почему компьютерам до сих пор не приделали ног? Потому что они сразу же спрыгнут со скалы, как только получат от вас такой приказ.

Окончательно смутившись, Скеннер опустился в ближайшее кресло и затих.

– Пусть будет по-вашему, – согласился он. – Но только сам компьютер в состоянии знать о том, что происходит у него внутри.

– Вы полностью угадали мою мысль, – я поудобнее устроилась в кресле и вновь вышла на речевой контакт с компьютером.

– Компьютер, проведите идентификацию моего голоса и сравните его с эталоном.

– Провожу. Вы – лейтенант командир Пайпер, банк данных Звездного Флота…

– Теперь проведите идентификацию командира этого корабля.

После короткого гула речевой имитатор произнес:

– Командир – лейтенант Пайпер, статус капитана подтвержден датой 3374.4 по межзвездному календарю.

– Подтвердите мои возможности как капитана к подаче команд, имеющих приоритет класса А-1 на внеочередное выполнение.

На этот раз гул длился немного дольше.

– Возможности подтверждаются.

– Хорошо, – пробормотала я себе самой. – Компьютер, я приказываю вам установить приоритетность выполнения команд по классу А-1 согласно спецификации.

– Приоритет установлен. Можете продолжать.

– Вопрос: имеется ли возможность воспрепятствовать работе фрагмента текущей программы, отвечающего за навигационный контроль?

– Нет.

Неудивительно, что мы столько времени потратили зря. Я продолжала:

– Имеется ли возможность полной остановки действия всех фрагментов текущей программы и замены их новой программой?

– Минуточку, – на этот раз гул, треск и шум длились довольно долго. Такая возможность предусмотрена.

– Каким образом?

– Согласно положению Устава Звездного Флота, в случае неотложной ситуации, секция 2-12, параграф В, обладающий подтвержденным статусом капитана должен первоначально объявить активацию аварийного режима работы компьютера.

– Понятно. Компьютер, с вами говорит лейтенант командир Пайпер. Как капитан этого корабля я объявляю активацию аварийного режима работы компьютера согласно спецификации Устава Звездного Флота.

– Принимается.

– Рассчитайте метод, позволяющий заблокировать действие текущей программы контроля за навигацией и ее замены на новый вариант, – мой голос начал дрожать, что могло вызвать сбой в работе компьютерного распознавателя речевых команд. Тщательно выбирая слова, добавила: Специфицируйте порядок работы с целью перевода корабля на ручное управление.

– Немедленный ответ невозможен. Требуется время на обработку данных, поступающих от электрических цепей, – после этого компьютер перешел в автоматический тестовый режим.

Скеннер от удивления раскрыл рот.

– Вот это да!

Через четыре минуты компьютер смог дать оценку своей же программе.

Прежде чем мы рискнули прервать наступившую тишину, приятный женский голос имитатора начал выдавать распоряжения, которые с особой аккуратностью пришлось выполнять мне и Скеннеру.

– Проведите переключение навигационных цепей на резервную плату, секции с 72К. до 197Х с последующим подключением файла Декстера-Нельсона и перестройкой банка памяти согласно списку предлагаемых индексов, – после этого на экране монитора появился длинный список номеров.

Скеннер безмолвно шаг за шагом переправлял информацию с экрана в соответствующие системы. По тому, с какой осторожностью и напряжением он проводил эту операцию, я поняла, что механик до сих пор не понял смысла своей деятельности.

– Что происходит? – негромко спросила Мэрит, словно опасаясь помешать компьютеру в его важной, требующей максимальной концентрации работе.

– Он сам рассказывает нам, что нужно сделать, чтобы перевести корабль на ручное управление, – просто ответила я.

Маккой перебегал от кресла к креслу, охваченный странным энтузиазмом.

– Вам действительно удается взломать программу Спока?

– Нет, мы ничего не ломаем, – сказала я. – Ее невозможно ни сломать, ни остановить. Он знал что это мы будем пытаться сделать в первую очередь.

– И что потом?

– Остановить программу нельзя. Но ее можно заменить.

Доктор забавно нахмурился.

– Для меня это почти одно и то же, сплошная риторика.

– Конечно, но "Короля" никогда не учили тонкостям смысла. Он, как и вы, тоже не уловил разницы и начал поэтому делать то, что ему приказали.

Потому что в компьютер не заложены основания для того, чтобы отказать нам в помощи в нашей работе по выключению его же программы. Вот в чем дело.

Разве непонятно? Я доказала, что наш компьютер глуп! – я не удержалась от того, чтобы захихикать.

– Все выполнено, – Скеннер откинулся на спинку своего кресла, на его лбу выступили капельки пота. – Теперь будем ждать.

Все замерли. Компьютер продолжал бешеную игру с самим собой: индикаторы то горели ровным светом, то начинали мерцать, то ярко вспыхивали, а затем гасли, числа на экранах, мониторов бежали быстрее, чем их можно было заметить глазом, писк, потрескивания и прочий электронный шум не прекращались ни на минуту.

Наши воодушевленные лица освещал приятный зеленый свет с экранов мониторов. Мы продемонстрировали настоящую силу живого мозга. Придумать машину, сконструировать, построить ее, позволить ей увезти себя далеко в просторы космоса – и все же сохранить над ней свою полную власть.

Перехитрить, если хотите, своего партнера, собрата по симбиозу. Наши жизни были в руках этой машины, но и ее жизнь – в наших.

Колонки цифр на экранах мониторов стали редеть, щелчки совершенно исчезли, остался лишь негромкий гул и треск. Наконец, и он пропал. Зеленый экран на мгновение погас, затем на нем появилась красная строчка: "Перевод на ручное управление произведен".

Затем имитатор речи несколько раз повторил эту же фразу.

Я закрыла глаза, бессильно склонив голову на грудь и опустив плечи.

За моей спиной стояли доктор Маккой и Мэрит, обменивавшиеся удивленными взглядами. Это подтвердило наш общий успех.

Даже Скеннер не мог скрыть своего изумления. Он с нежностью коснулся экрана монитора, словно это было живое существо. Глупый человеческий жест.

Затем он, улыбаясь, повернулся ко мне.

– Итак… вы восстановили свой контроль над кораблем, командир. Хотя я не верил в то, что это получится, – он хлопнул себя по коленкам и оглянулся по сторонам – Теперь все это ваше. И куда вы нас поведете?

Я усилием воли пыталась навести на резкость свои вдруг затуманившиеся глаза Медленно поднявшись, я подошла к иллюминатору и некоторое время рассматривала черный бархат космоса, по которому мы продолжали нестись с ускорением третьей ступени.

– К Аргелиусу, – ответила я. – Но под моим управлением