Бог и Его образ. Очерк библейского богословия

Вопль крови

Когда из одного чрева родились два брата – Каин и Авель, – новый голос раздался из земли: голос невинно пролитой крови (Быт 4, 10). Этот голос, недосягаемый для слуха людей, непрестанно взывал к Божественному правосудию. Из ревности падший человек пожелал убить своего брата, в котором был еще различим образ Творца.

Пролитая кровь вопиет к мщению: кровь жертвы должна быть искуплена кровью палача[230]. Бог собирает в Свой сосуд всю невинную кровь и все слезы[231]. Он делает из них горькую отравленную смесь, которой наполнит чаши гнева[232] в день мщения. Тогда тем, кто опьянялся кровью, придется испить чашу до дна[233]. Они будут извиваться от боли[234], и вопли их заглушат тогда вопли их жертв[235].

Врата слез

Человеку необязательно самому действовать мечом, чтобы оказаться покрытым невинной кровью. Давид, предав мужа Вирсавии мечу врага, навлекает меч на свою семью (2 Цар 12,9-10). Иезавель, видя, что ее мужу не удается купить виноградник Навуфея, велит согражданам Навуфея несправедливо обвинить его в уголовном преступлении. После его казни Ахав, который не был поставлен в известность о коварных происках жены, извлекает выгоду из неправедной казна Навуфея, завладев желанным виноградником. Тем самым он становится соучастником преступления. Илия обвиняет его в убийстве и возвещает царю о том, что его потомство будет истреблено (3 Цар 21).

В начале нашей эры палестинские раввины считали, что можно лишить человека крови и тем самым стать виновным в убийстве, хотя ни одна капля крови не вытечет наружу. Для этого достаточно, чтобы лицо. ближнего побледнело от публичных оскорблений. Это "убийство" будет отомщено не судом человеческим, но на Страшном Суде. Эти же раввины полагали, что разрушение Храма заградило "врата молитвы". Но если людские молитвы не имеют больше доступа к Богу, то остаются еще открытыми "врата слез и притеснений", потому что они ведут прямо к Богу, минуя Храм. Вопль безвинно пролитой крови и вопль угнетенных непрерывно устремляется к престолу Судии[236].

Допущение мясной пиши

До того, как Авель был убит своим братом, единственной кровью, пролитой человеком на земле, была кровь жертвоприношений Авеля. Действительно, при сотворении человеку были даны в пищу хлебные злаки и плоды (Быт 1, 29). Человек был создан по образу Творца, и потому Творец передал ему Свою власть на животными[237]. Авель, который предстает перед нами как первый из пастухов, пасущих мелкий скот, закалывал для Бога первенцев своего стада (Быт 4,3) в знак признания власти Верховного Пастыря. Но от своего стада он пользовался только молоком, как до сих пор это делают некоторые племена Мавритании. Это ясно из Библии, в которой начало нового режима питания человека относится ко времени после потопа. Бог отныне допускает сохранение человечества, чье сердце полно дурных устремлений (Быт 8,21). Но присутствие на земле рода человеческого нарушает гармонию творения. Для него животные становятся боязливой дичью, которой он питается. Однако прежде чем съесть тело животного, человек должен будет сначала освободить это тело от крови, потому что кровь – это душа, на которую человек не имеет права (Быт 9,2-4).

Запрет крови

Это предписание распространяется на все человечество, уцелевшее после потопа, и Синайское законодательство лишь настойчиво повторит: "А кто будет есть какую-нибудь кровь, истребится душа та из народа своего" (Лев 7,27). Поэтому нельзя есть ни животное, убитое диким зверем (Исх 22,30), ни животное, умершее естественной смертью (Втор 14,21), потому что в этом случае кровь, являющаяся душой, осталась в теле, а не полностью излилась. Ритуальное убиение животных не было предписано законом. Но то, что в законе о нем упоминается (Втор 12,21), позволяет видеть в этом устное предание, пришедшее с Синая. Ритуальное убиение производится быстрым рассечением с помощью простого движения вперед и назад дыхательного горла и одновременно пищевода. В этом случае кровь-душа выбрасывается сразу мощной струей. Всякое мясо животного, убитого, не израильтянином, считается забитым не должным образом, и человек, евший его, становится нечистым в течение трех дней.

Подразумевается, что эти раввинистические правила лишь уточняют условия союза, заключенного Богом с потомками Ноя. Вот почему апостолы, собравшись в Иерусалиме на первый собор в истории Церкви (Деян 15,5-29) и согласившись не предписывать христианам-неевреям обрезание, что являлось условием союза, заключенного с Авраамом, обязуют их, однако, "воздерживаться от удавленины и крови" (Деян 15,20.29; 21,25).

В какой ужас, должно быть, пришли ученики Иисуса, глубоко впитавшие в себя этот абсолютный запрет крови, когда однажды утром услышали на берегу Тивериадского озера, как их Учитель заявляет:"

Евангелист добавляет:

Если Бог так твердо запретил уцелевшим от потопа пить кровь, то не потому ли, что Он предназначал им в питие Свою кровь?

В самом деле, Бог оставил Себе как Свой удел всякую кровь, пролитую человеком. Как мы видели, Он оставил себе кровь невинных в качестве улики против их палачей. Кровь животных, убитых человеком, должна была также приноситься Ему взамен жизни грешного человека (Лев 17,11), осужденного на смерть, но помилованного в силу долготерпения Божия, хотя его наказание юридически не смягчается. И если Бог отказался исполнить с помощью потопа (Быт 8,21-22) смертный приговор, которому подлежало человечество со времени грехопадения Адама (Быт 2,17), то Он все же не смягчил меру наказания человечеству... Если в силу Синайского союза Он сохраняет жизнь этому человечеству, довольствуясь тем, что получает из его рук жизнь животных вместо жизни людей (как временную замену), то не потому ли, что Он намерен дать этим убийцам животных, ставшим вдруг убийцами Бога, Свою собственную жизнь вместо их осужденной жизни? Теперь посмотрим, каким образом замена кары кровью животного, сохраняющая жизнь умирающему человечеству Ветхого Завета, предвещает напоение Божественной Кровью, которая вскормит человечество, возрождающееся в Новом Завете.

Истребление первенцев

Впервые в Библии ясно говорится о замене кровью животного крови человека, когда речь идет о пасхальном агнце[238]. Здесь встают два вопроса: почему Бог обрекает на уничтожение первенцев Египта? И почему Израиль нуждается в замещающей жертве, чтобы избежать уничтожения, задуманного египтянам?

Если первенцы египтян обречены на истребление[239], то это потому, что египтяне обрекли на истребление первенца Божия. Израиль - народ, несомненно, более молодой, чем египтяне, но Бог достаточно ясно показал патриархам, что в Его глазах первенец, т.е. любимец, наследующий Божие благословение, это и не самый старший, и не самый сильный (Каин, Измаил, Исав, Рувим), но тот, кого Он свободно избирает среди самых слабых (Авель, Исаак, Иаков, Иосиф). Точно так же Израиль был свободно избран Богом в качестве первенца, когда он был еще всего лишь семенем, носимым кочевником, который блуждал среди могущественных цивилизаций с древней культурой. Это призвание первенца утвердилось в глазах Божественной Премудрости, но не в глазах людей, когда Израиль оказался всего липа кучкой рабов, обреченных на геноцид народом, находящимся в расцвете национального возрождения. Египет решил истребить израильских младенцев мужского пола[240]. Но он не понимал, что, проклиная Израиль и желая его уничтожения, он утверждает с точки зрения вечной справедливости благословение Израиля, которое укоренит Сам Бог. Моровая язва, насланная на первенцев, – это страшное возмездие, предназначенное открыть глаза преследователям: то, что вы делаете беззащитным, которых вы ненавидите, падет на беззащитных, которых вы любите, потому что всякий удар, поражающий беззащитных, поражает Всемогущего Судию в зеницу ока"[241]

Спасенный в качестве жертвы

Теперь мы подходим ко второму вопросу:почему Израиль, являющийся жертвой, нуждается в жертве-замене, чтобы избежать возмездия – оно ведь должно поразить его палача? Затем, чтобы ему было ясно, что если он избежит этого возмездия, то не в качестве Израиля, а в качестве жертвы. Кровь пасхального агнца, которой помечаются двери, показывает, что ныне он находится в положении жертвы, и это станет причиной его скорого освобождения. А положение палача, в котором ныне находится Египет, объясняет, почему над первенцами последнего совершается смертный приговор, исполнение которого над потомством Адама было отсрочено. К тому же лишь положение жертвы, в котором находится Израиль, освобождает эту часть того же потомства от смертного приговора, исполнение которого приостанавливается, и, напротив, дает ему залог "владения землей"[242] т.е. залог возвращения того благословения, которое было дано Адаму[243]. Таким образом, каждый член человечества, осужденного на смерть, избежит своей участи лишь в том случае, если он приобщится к тайне жертвы, определяющей положение среди людей Первенца Божия.

Спасенный своей жертвой

Перейдем теперь к храмовым жертвам. Пророки без конца повторяли, что эта кровавая бойня не могла оправдать Израиль. Только вера в Ягве, выраженная в исполнении десяти заповедей, может оправдать народ Ягве. Тогда зачем реки крови орошали в течение тысячелетия алтарь Бога? Смысл заключен в самом действии заклания. Член адамова человечества, обреченного на смерть, сам предает смерти животное, т.е. тварь, которая не подлежит осуждению, лежащему на нем самом, и проливает жизнь этой твари перед Богом взамен своей собственной жизни, осужденной на смерть Богом. Эта безвинно пролитая кровь таинственным образом становится ходатаем за пролившего ее. Лишь кровь непорочной жертвы[244] может вступиться за виновного. Это нужно для того, чтобы впоследствии показать потомству Авраама значение таинственного и преступного действия, которое оно совершило, предав смерти Жертву, не подлежащую этой смерти-осуждению[245].

"Из ран Его текло наше исцеление"

К концу плена еврейский народ проникнет гораздо глубже в эту тайну в свете песни Страждущего Служителя, в которой автор Книги Утешения Израиля выводит царей чужих народов, размышляя о судьбе "Служителя Ягве". Поскольку плен поразил царство Иуды в момент, когда предпринимались серьезные усилия осуществить религиозную реформу, то это событие не может, по мнению пророка, быть истолковано как кара Божия по отношению к Его "Служителю Израилю"[246]. Тогда что означает это истребление Богом Своего народа, это предание на смерть Своего Служителя? Когда Бог вернет независимость Своему народу, когда Служитель "возвысится, и вознесется, и возвеличится" (Ис 53,13), цари других народов изумятся этому неслыханному торжеству народа, который полагали уничтоженным (52,15). Тогда они скажут друг другу:

Бедствия уничтоженного Иудейского царства вызвали перед взором пророка эту таинственную фигуру "Служителя". В ней полностью раскрывается смысл пасхального агнца и храмовых жертв. Но теперь наступил новый этап. Если Израиль при исходе из Египта благодаря своему положению жертвы был избавлен от моровой язвы, поразившей его палачей, то Израиль эпохи плена отказывается от такого избавления. Он добровольно берет на себя истребление, которое должно было бы поразить палачей, ту кару, которая нависла над мятежным человечеством и которую его палачи навлекали на себя своим замыслом геноцида. Несколько евреев, осознавших благодаря своим страданиям ход Божественного спасения человечества, принимают за свой народ судьбу храмовых жертв, и это искупление, совершаемое безвинными, останавливает исполнение приговора, вынесенного тем, кто их заколает.

Сила последнего вздоха

Это новое предназначение, предчувствуемое и добровольно принимаемое сознательным меньшинством Израиля[247] придает исторической драме этого народа значение пророческого действия, в котором раскрывается во всем ее вселенском масштабе тайна Служителя. Потому что здесь действительно речь идет о тайне, т.е. о событии, которое толкуется двумя противоположными способами с точки зрения ветхого человека и человека нового.

По мнению ветхого человека, которому непонятны предначертания Божий, несправедливость восторжествовала в тот момент, когда безвинный испустил последний вздох. Этот последний вздох безвинного доказывает, что не существует никакой всемогущей Справедливости. По мнению нового человека, понимающего предначертания Божий, последний вздох безвинного сильнее исполняющегося над ним несправедливого приговора. Тиран думал, что избавляется от живого укора, которым является праведник[248], предав его смерти. Но исполнение Божественного приговора над палачом совершенно приостанавливается при последнем вздохе его жертвы. Если этот последний вздох есть призыв к мщению, то никто не в силах преградить этому призыву доступ к Высшему Суду. Если же этот последний вздох ходатайствует за палача. Божественное правосудие соглашается с прощением жертвы.

Мелькнувший образ

С тех пор, как Адам восстал против источника жизни, потомство, обреченное на смерть, предается взаимному истреблению, и Бог даровал самим жертвам исполнять приговор над убийцами или их миловать. Но, значит, одни – убийцы, а другие – жертвы? Или же каждый является одновременно, и убийцей, и жертвой? Кто обнаружит в потомстве Адама хотя бы одну безвинную жертву, чья жизнь сначала не была вскормлена смертью или, по крайней мере, истощением сил тех или иных ее братьев, ближних или дальних, и неведомых? Сколько жертв гибнет лишь потому, что не сумели справиться со своими палачами! Сколько народов, социальных сословий или религий переходят одни за другими от положения преследуемых к положению преследователей, и причем ненависть разжигает ненависть, кровь навлекает кровь, и тот, кто истекает кровью от свежих ран, не имеет возможности заживить ни одну из ран вчерашних!

В еврейском народе, каким он был в конце египетского плена, в иудейском народе, каким он был в конце плена вавилонского, таинственный образ Служителя-жертвы возникал дважды. В первом случае Бог открыл этой части человечества, восприимчивой к Его замыслам, обряд пасхального агнца, давая ему понять посредством этого обряда, повторяемого ежегодно, что только положение жертвы, несправедливо обрекаемой на смерть собратьями, может избавить часть потомства Адама от висящего над ним смертного приговора. Во втором случае Бог открыл ей, кроме того, что в руки жертвы отдается не только ее собственное прощение, но и прощение палачей.

Отказ от предназначения

Образ того, кто освободит человечество от осуждения, теперь обрисован. Но в ком он полностью воплотится? В Израиле он мог возникнуть лишь мельком, в два особых момента его истории. Однако призвание страждущего Служителя изменит в критический момент лишь судьбу избранных. Оно так и не стало ключом для объяснения судьбы Израиля. Конечно, у современных евреев до сих пор сохраняется традиционное отождествление Израиля со Страждущим Служителем Книги Утешения, но все известные мне раввины категорически отказываются понимать страдания их народа как искупительную жертву, предлагаемую за гойим, являющихся причиной их страданий[249] Они готовы на любые экзегетические ухищрения, лишь бы устранить из судьбы Страждущего Служителя этот аспект, и упрекают Шварца-Барта в том, что он заразился христианской тематикой, выделяя и подчеркивая этот аспект в судьбе Последнего из праведников.

Итак, ситуация ясна: когда окончились испытания плена, выяснилось, что роль Служителя, какой ее увидел самый прозорливый из пророков, некому исполнить, она оказалась выморочной, поскольку Израиль не увидел здесь ключа к своей таинственной судьбе козла отпущения за осужденное на смерть потомство Адама.

Бог берет на Себя эту судьбу

Однако Бог никогда не говорит попусту. Он говорит только затем, чтобы сказать больше, чем говорят Его глашатаи. И тайны, прозреваемые пророками, должны свершиться в ситуации более критической и страшной, чем та, которая дала этим пророкам возможность их провидеть. И действительно, Бог Сам предуготовал Себе судьбу, принять которую Адамово потомство оказалось неспособным. Поскольку этой судьбой, этим предназначением было неотторжимое призвание верного остатка Израиля, то Бог предназначил Самому Себе стать этим остатком, чтбы исполнить это предназначение вплоть до полного его завершения и тем самым дать возможность исполнить его всем членам Адамова потомства, которым предстоит вступить в Новый Завет, скрепленный Его пролитой кровью.

Иешуа – остаток Израилев

Хочет того Израиль или нет, но его предназначение Служителя, которое не может принять все потомство Иакова по плоти, но которое открылось некоторым из членов этого потомства, совершилось в человеческой природе, предоставленной в распоряжение Бога еврейской Девой. Подобно тому, как назначение всего Израиля среда вызванных пленом разрухи и смятения видели лишь немногие члены народа, так и пережить полное свершение этого назначения было дано только некоему Иешуа, рожденному еврейкой Мириам, осужденному начальниками Его народа[250] и покинутому Собственными учениками[251]. "Остаток", в котором сосредоточилось предназначение Израиля, ограничивался во время вавилонского плена несколькими верными членами из Иудина племени. При прокураторе Пилате и первосвященнике Каиафе этот "остаток" сосредоточился в одном-единственном Лице, и Его назначение жертвы сделает Его не только изгнанником среди народов, как это было во время плена, но и изгнанником в собственном народе[252]. Начальники Его народа возьмут на себя от имени всего Адамова потомства роль палача[253] А Он возьмет на Себя от имени Своего народа, не сознающего свое таинственное предназначение, роль жертвы.

Обнаружить в себе палача, чтобы стать добровольной жертвой

Исполняя так призвание Служителя, Иисус не монополизирует его. От имени Израиля Он принимает на Себя судьбу всех жертв рада того, чтобы изменить ее. И если Он принимает и изменяет эту судьбу, то делает это затем, чтобы она стала доступна всякому палачу из евреев или гойим; потому что кровь, истекающая из Его распятого тела, есть единственное питие, способное дать жизнь Его гибнущим палачам. Судьба всех жертв совершается в Нем и через Него предлагается всем палачам как их единственная надежда. А каждый сын Адама – одновременно и жертва, и палач, связанный нерушимыми узами как с тем, кто воплощает жертву, так и с тем, кто воплощает палача. Но та часть человека, которая является жертвой, сможет узнать и принять в Иисусе свершение своей судьбы как ходатайство за своих палачей только тогда, когда та часть человека, которая является палачом, признала себя распинающей Христа и предпочла перед лицом Креста стать добровольной жертвой.

Недостаточно даже сказать, что каждый человек исполняет по отношению к своим братьям одновременно роль палача и роль жертвы. Нужно еще добавить, что каждый сын Адама есть жертва своей судьбы палача и палач своей судьбы жертвы. Во всяком человеке эти две судьбы, которые он ясно не осознает, не знают друг о друге. Считая себя жертвой, человек отказывается признавать себя палачом. И наклонности палача, которые он носит в себе, мешают ему избрать как свою судьбу участь своих жертв.

"Пришедший водою и кровию"

Перед лицом распятого Иисуса человек обнаруживает, что стоит по левую сторону от Верховного Судии. Потому что перед лицом казненного Сына Божия Дух свидетельствует человеку: "Каждый раз, когда ты мучил одного из меньших Моих братьев или не пришел ему на помощь, это ты Меня мучил или Мне не помог" (ср. Мф 25,31-46). Тогда человек обнаруживает, что всякое отвержение несчастного есть отвержение Бога. Он обнаруживает в себе повторяющийся перед лицом братьев, в коих он отвергает Бога, изначальный мятеж Адама по отношению к своему Владыке. Но когда Адам обнаружил, что отверг Отца, это было крушением его надежды. Когда же сын Адама обнаруживает, что отвергает Сына в лице своих братьев, то это, напротив, становится рождением его надежды. Ибо Иоанн видел, как из тела Распятого истекли вода и кровь. "И видевший засвидетельствовал, и истинно свидетельство его; он знает, что говорит истину, дабы вы поверили" (Ин 19,34-35). Вода предлагается палачу для покаянного крещения, если он примет обвиняющее свидетельство Духа перед Крестом Господа. Затем ему предлагается кровь Нового Завета, для того, чтобы он мог приобщиться к судьбе своей Жертвы, о которой он прежде и не подозревал и которая отныне стала вездесущей. Ибо:

Иисус Христос пришел водою и кровию, не только водою, но водою и кровию. И об этом свидетельствует Дух, потому что Дух есть истина. Итак, свидетельствуют трое: Дух, вода и кровь, и эти трое свидетельствуют согласно (1 Ин 5,6-8).

Убелить одежды кровию

Те, кто, по свидетельству Духа, будут в ходе "великого испытания" приобщены перед Крестом к тайне воды и к тайне крови, "омоют и убелят свои одежды в крови Агнца" (Откр 7,14). Отныне их место уже не по левую руку Судии, но они пребывают

пред престолом Бога и служат Ему день и ночь в Храме Его, и Сидящий на престоле раскинет над ними Свою скинию. Никогда уже не будут они страдать от голода и жажды, и не будет их палить солнце, обжигать знойный ветер. Ибо Агнец, пребывающий среди престола, будет пастырем их и будет водить их к источникам воды жизни. И отрет Бог каждую их слезу (7,15-17).

Кровь, говорящая лучше

Как ведет Агнец Своих учеников от омовения водой покаяния к источникам воды жизни? Путь им указывает тайна Его пролитой крови. "Иисус, ходатай нового завета, скрепляет этот завет кроплением крови, говорящей еще лучше, чем кровь Авеля. Смотрите, не отвратитесь от Говорящего" (Евр 12,24-25), т.е. не отвратитесь от призыва, который кровь Его обращает к людям, от призыва, выражающего вопль, возносящийся к Богу. Моисей, скрепляя Синайский Завет, "послал юношей из сынов Израилевых, и принесли они всесожжение, и заклали тельцов в мирную жертву Ягве. Моисей, взяв половину крови, влил в чаши, а другою половиною окропил жертвенник. И взял книгу завета, и прочитал вслух народу, и сказали они: все, что сказал Ягве, сделаем, и будем послушны. И взял Моисей крови, и окропил народ, говоря: вот кровь завета, который Ягве заключил с вами о всех словах сих"(Исх 24,5-8). Таким образом, кровь, скрепившая Синайский завет, устанавливала таинственное единство между жертвенником и народом. Но условия Завета возвещала Книга Закона. Кровь не говорила. В Новом Завете нет книги, где излагались бы его условия. Сама кровь Жертвы Завета говорит тем, кто окропляется ею.

Умилостивление, жертва и священник

О чем же говорит эта кровь членам Нового Завета? Они слышат вопль, возносящийся к Богу:"0тче, прости им, ибо не знают, что делают" (Лк 23,34). Этот же вопль повторит первый мученик: "Господи! не вмени им греха сего"(Деян 7,60), это призыв к прощению, перекрывающий призыв к мщению, который некогда вознесся от крови Авеля25). И в самом деле, окровавленное тело распятого Сына не взывает ко мщению, но "Бог предложил Его в жертву умилостивления посредством Крови Его через веру" (*) (Рим 3,25). В храме каждый год в день очищения от грехов священник-помазанник входил в Святая Святых с кровью жертв и окроплял ею (Лев 16,14-15) золотую крышку длиной один метр и двадцать пять сантиметров, находящуюся на Ковчеге Завета между двумя херувимами. Эта золотая крышка, называвшаяся "каппóрет" ("умилостивление", т.е. орудие искупления), считалась престолом невидимо присутствующего Ягве (Исх 25, IT-22).

В Новом Завете закланный Агнец Сам – престол и орудие искупления (т.е. умилостивления). Он – также Тот, Кто пребывает посреди престола (Откр 7,17) как кровавая Жертва, Чья кровь непрестанно орошает жертву умилостивления из Своего распятого тела, и вместе с тем Он – Священник-Помазанник (Мессия), Который предлагает Богу искупительную жертву крови, окропляя жертву умилостивления.

Вот обряд искупления в Новом Завете. Он весь заключен в окровавленном теле Иешуа из Назарета, прибитого к орудию Его казни. "Я рассудил быть у вас не знающим ничего, кроме Иисуса Христа, и притом распятого" (1 Кор 2,2). Исследователь Нового Завета изучает и толкует прежде всего не книгу, а непрерывный вопль, возносящийся от пролитой крови, которой скрепляется этот Союз.

Призыв к прощению

Кровь эта прежде всего взывает о прощении тех, кто ее проливает, и тем самым она призывает их раскаяться. Тот, кто понял, что он принадлежит к числу проливающих эту кровь, должен ответить на призыв прежде всего тем, что сокрушит "сердце каменное" (Иез 36,26):

Сего Мужа вы взяли и, пригвоздив руками беззаконных, убили... Бог соделал Господом и Христом Сего Иисуса, Которого вы распяли. Услышав это, они сокрушились (*) сердцем и сказали Петру и прочим Апостолам: что нам делать, мужи братия? Петр же сказал: покайтесь, и да крестится каждый из вас во имя Иисуса Христа для прощения грехов (Деян 2,23.36-38).

Те, кто убил "Начальника жизни" (Деян 3,15), не в силах вернуть жизнь своей жертве. Крещение покаяния, принятое "во имя" Того, Кого они распяли, погребает их в смерть их Жертвы:

Неужели не знаете, что все мы, крестившиеся во Христа Иисуса, в смерть Его крестились? Итак, мы погреблись с Ним крещением в смерть... мы соединены с Ним подобием смерти Его... ветхий наш человек распят с Ним, чтобы упразднено было тело греховное, дабы нам не быть уже рабами греху (Рим 6,3-6).

Погребаясь крещением в смерть Христа, я предаю в себе смерти противника и палача моего Бога (т.е. ветхого человека, сына Адама) и делаюсь вместе с моей Жертвой единой жертвой, одновременно и погребенной в Его смерти, и избавленной от смерти[254], на которую был осужден сын Адама.

Призыв к единству

Все те, кто крещением стали едины с Жертвой, стали в то же время едины и между собой, образуя одно единое тело, и закланное, и избавленное от смерти:"Все мы одним духом крестились в одно тело, Иудеи или Еллины.рабы или свободные" (1 Кор 12,13), "где нет ни Еллина, ни Иудея, ни обрезания, ни необрезания, варвара, Скифа, раба, свободного, но все и во всем Христос" (Кол 3,11). Таким образом, второй призыв крови, пролитой на кресте, есть призыв к единству человечества в причастности к судьбе Распятого[255].

Призыв к жизни

И третий призыв, возносящийся от этой крови, есть призыв к жизни. Ибо смерть не имеет более власти над тем, кто во Христе умер для судьбы сына Адамова. Истребив в крещальной смерти рок ветхого человека, он вступает в обладание новой судьбой: судьбой нового человека, над которым смерть не имеет власти. А крещальная смерть позволяет смертному человеку погрузиться в жизнь. "Тогда сбудется слово написанное: "поглощена смерть победою" (1 Кор 15,54).

Кровь, запрещенная в Ветхом Завете

Теперь нам понятно, почему члены Нового Завета должны пить кровь Жертвы своего Завета, тогда как кровь жертвы Ветхого Завета должна была окроплять жертвенник и членов Ветхого Завета, а сами они не имели права ее пить. Ключом, который поможет нам объяснить эти два обряда, является отождествление крови с жизнью. Поскольку грех Адама состоял в том, что он отрезал себя от Божественного источника[256] жизни, то сыновья Адамовы рождаются с жизнью, обреченной на скорое иссякание. Первое исправление прегрешения Адама совершается в пролитии человеческой жизни пред Богом, у Которого она была похищена. И Бог принимает кровь жертв человека, как символ этого искупительного пролития[257]. Принимая на Синае в окроплении часть жертвенной крови, Израиль символически участвует в смерти этих жертв. Окропляя жертвенник другой частью жертвенной крови, Израиль символически проливает пред Богом жизнь, похищенную Адамом. Но Израиль не имеет права пить эту кровь, потому что сыны Адамовы не имеют права оживлять угасающую жизнь, похищая в свою очередь у других тварей жизнь, дарованную им Богом. Вся жизнь исходит от Бога и идет к Богу. По замыслу Творца, это исхождение жизни от Бога и возвращение ее к Нему должно было образовать непрерывную цепь живой близости. Если человек отрезал себя от того источника, из которого исходит его жизнь, то он, по крайней мере, не должен отрезать жизнь (свою ли, или других тварей) от места ее назначения, куда она идет. Именно поэтому он не должен пить крови жертв, а лить ее на жертвенник как символ своей собственной жизни, которую он сознательно направляет в место ее назначения, не имея возможности пить ее в источнике, от которого он себя отрезал.

Кровь, приносимая в жертву в Новом Завете

В Новом Завете крещение в смерть Иисуса является первым этапом возвращения смертной жизни "ветхого человека" к ее истинному предназначению. Но затем причащением к крови Жертвы начинаются новые отношения между Богом и человеком[258]. Это означает, что кровь Распятого не только возвращает жизни грешника ее цель, но и снова открывает источник этой жизни. В самом деле, только кровь Бога, который приходит к людям, чтобы вновь открыть для них источник воды жизни, не должна вернуться к Богу. Причащаясь этой крови, новое человечество снова обретает жизнь в недрах старого человечества, обреченного на смерть по своей собственной вине.

Запертая дверь открывается

Вот почему евангелист приветствует удар копьем, открывающий источник воды и крови (Ин 19,35) с восторгом человека, долго оплакивавшего огненный меч, который преградил доступ к древу жизни (Быт 3,24). Да "воззрят на Того, Которого пронзили" (Зах 12,10 и Ин 19,37), и "прибегут, трепеща" (Ос 11,10-11). чтобы испить из бока их Жертвы, в Которой они узнают Бога.

Но только один Дух может свидетельствовать о тайне воды и крови. Поэтому нам остается понять, как те, кто отождествил свою смерть со смертью Христа, и только они, обнаруживают тут дело воскрешающего Духа, в Котором они смогут возродиться.