Бог и фея

==== Глава 20 ====

Локи, улыбаясь, восседал на троне. Как ловко, он, однако, сымитировал свою смерть! Этот идиот со своей смертной, даже не задумались, что пару минут назад он заставил всех поверить, что действительно отрубил Тору руку. Ну, ладно, Фостер, но Тор мог бы догадаться, всё-таки, не первое столетие они общаются. В этот момент потайная дверь в дальней части Тронного зала отъехала в сторону, и из образовавшегося проёма вышел Один. На ходу поправив сбившуюся мантию, он подошёл к трону.

— Неплохо сыгранно, Локи! — похвалил Всеотец мага, который, повернувшись на голос, насмешливо, но всё же с некоторым уважением, смотрел на царя.

— А ты как думал, — усмехнулся Локи. — Я напрактиковался, пока был послушным сыночком. Но всё-таки, как ты догадался, что я жив?

— Ты слишком себя любишь, чтобы умереть вот так просто, — ответил Всеотец, становясь напротив восседавшего на троне Локи. — К тому же, я помню всех стражников своего дворца, а тот, чью внешность ты скопировал, несёт службу около Биврёста.

— Как я мог так просчитаться! — картинно воскликнул маг. — Ты, наверное, и имена их помнишь?

Один оставил эту реплику без ответа. Он внимательно смотрел на сидящего пред ним Локи. Да, его сын сильно изменился за те два года, что прошли с того памятного многим падения с обломков Радужного Моста. Тогда это был всего лишь обиженный несправедливым отношением к себе мальчик, а теперь перед Всеотцом сидел взрослый, уверенный в себе мужчина, который точно знает, что в его власти, а что даже он не в состоянии постичь. Жаль, что Локи не достиг этого понимания тогда, год назад, когда пытался с помощью читаури и Тессеракта захватить Землю. Может быть, он бы переосмыслил свои действия и не стал бы так безрассудно бросаться в атаку, хотя… Будь Локи уже тогда таким расчётливым, как сейчас, мидгардцам пришлось бы много хуже, и, может быть, им не помогли бы даже Мстители и Щ.И.Т. Так или иначе, все события шли к одному: к этому самому дню, когда Тор отрёкся от трона, и Локи получил на него все права, ведь никто во всём Асгарде не знал о мнимой смерти Бога Озорства.

— А всё-таки хорошо, Всеотец, что мы с тобой сумели договориться, — прервал затянувшееся молчание Локи. — Могу представить, что было бы, если бы я попытался обманом захватить трон.

— Ты бы убил меня, — просто ответил Один.

— Убил? Да, может быть, — медленно проговорил Локи. — Не знаю, но, скорее всего, ты прав. Конечно, оставалась вероятность, что ты снова заснёшь, но полагаться на неё было бы опрометчиво. Кстати, — вдруг, словно, вспомнив что-то важное, воскликнул Локи, — напомни мне, почему ты решил пойти на мои условия?

— Во-первых, условия были лишь отчасти твои, — терпеливо ответил Один. — Многое из предложенного было моей идеей. Во-вторых, мне вовсе не хотелось начинать войну, когда Асгард ещё так ослаблен нападением Малекита. А в-третьих, — Один остановился, но затем продолжил, — в-третьих, встань ты на моём пути с намерением убить, я бы просто испепелил тебя, сил у меня для этого, по крайней мере, достаточно.

— Интересно получается, — задумчиво сказал Локи. — И ты, и я убили бы друг друга, не сомневаясь, но до этого, по разным причинам, не дошло. В связи с этим, я хотел бы уточнить одну вещь. — Локи пристально посмотрел на Всеотца, казалось, то, что он хочет сказать, он бы не произнёс вслух ни при каких других обстоятельствах. — Если бы мы не договорились, и Тор бы не отказался от трона, ты бы отдал его мне добровольно? — Локи произнёс это, но Одину показалось, что маг хотел сказать, что-то другое, но намеренно начал издалека.

— Да, — ответил царь. — Потому что ты, Локи, мой достойный сын, каким бы ты ни был и каким бы ты себя ни считал!

Локи сидел, как громом поражённый, на его лице застыло выражение крайнего удивления. Прищурившись, он смотрел на отца. То, что сказал Один, не укладывалось в его понимании. Ему бы отдали трон просто так, он достоин.

— И это после всего того, что я совершил? — тихо проговорил Локи. — После того, как я чуть не разрушил Мидгард и Ётунхейм, после того, как узнал о своём происхождении и только и мечтал о том, как бы навредить тебе и Тору; после того как ты забрал меня из прошлого Мидгарда, обвинив Малефисенту в том, что она затуманила мой разум. И после всего этого ты допустишь меня на престол? — Маг удивлённо смотрел на царя. Он не верил своим ушам.

— Обвиняя себя сейчас ты, незаметно назвал одну из причин, по которой я тебе доверяю, — ответил Всеотец.

— И какую же, я что-то ничего позитивного и светлого не вижу! — огрызнулся Локи, начиная сердиться. Ох уж этот Один, всегда найдёт, чем голову поморочить!

— Чародейка Болот Малефисента, — тихо подсказал Царь. — Именно из-за неё, вернее, твоего отношения к ней, я тебе доверяю.

— Малефисента, — медленно произнёс Локи, словно пробуя это имя на вкус. — Малефисента!

Перед его мысленным взором мгновенно предстала фея. Предстала такой, какой он видел её в последний раз: бледная, в чёрном костюме, облегающим её стройное тело, чёрные волосы взлохмачены, глаза горят, полные губы плотно сжаты. Она творит заклинание, создаёт портал. Он, наблюдая за ней из мрачного мира Таноса, не мог не переместиться к ней, не увидеть её прямо пред собой вживую, а не через зеркало. Ему хотелось обнять её, прижать к себе, почувствовать тепло её тела, ведь Локи понимал тогда, что они не увидятся ещё очень долго, быть может, никогда, если он не попадёт в Асгард к Биврёсту, ведь только оттуда можно было переместиться во времени. Ведь Танос ни при каких условиях не пожелал бы открыть юному магу секрет Времени.

Поэтому Локи, презрев все лимиты энергии, переместился на Землю, чтобы, фактически, попрощаться. Но, как ни не хотелось ему давать Малефисенте пустые надежды, он всё же пообещал ей, что вернётся, потому что не мог иначе, не мог совсем разуверить её. Локи отлично понимал, почему фея рискнула переместиться во времени и пространстве: она хотела узнать, что с ним случилась после того, как Один неожиданно забрал его в Асгард. И Локи понимал, что женщина, сумевшая пройти сквозь время ради встречи с ним, способна на многое и что, не пообещай он ей, что вернётся, она бы, чего доброго, отправилась бы к Таносу, чтобы выяснить, что Локи затевает. Эта мысль, пришедшая Богу, когда он обнимал Малефисенту, испугала его, ведь он прекрасно представлял, что Танос может сделать с феей, не представляющей, с каким существом она разговаривает. В сущности, своим обещанием Локи спас Малефисенту от неминуемой гибели от рук Безумного Титана, а маг не сомневался, что Танос не оставил бы фею в живых, а она, при всём её могуществе, не смогла бы противостоять Бессмертному.

За те два года, что прошли с того момента, как они виделись в последний раз, Локи нередко вспоминал фею. Долгими ночами в мире читаури, расхаживая по каменистому осколку бывшей планеты Титан, Локи перебирал в памяти всё то время, что они с Малефисентой провели вместе. Вспоминал их первую встречу, когда она буквально выросла перед ним из-под земли, то, как сначала холодно и надменно они общались. Локи боялся, что с течением времени воспоминания померкнут, отойдут, что он вскоре уже даже лица феи не вспомнит, но волновался он зря, ибо эти моменты были одними из немногих его счастливых воспоминаний, которые он бережно хранил в своей памяти. И вот теперь, сидя на Асгардском троне, разговаривая с Одином, Локи за секунду вспомнил всё, что с ним произошло с того самого дня, как он поджёг окраину города в далёком мире.

— Она дорога тебе, — произнёс Всеотец, выжидавший, пока Локи вернётся из глубин воспоминаний. — И именно поэтому, потому что ты смог полюбить, несмотря на то, что ты — наполовину ётун, несмотря на то, что ты был обманут, и рухнула твоя мечта, несмотря на всё это в твоём сердце осталось место любви. Поэтому ты достоин занять трон Асгарда.

— Как всё странно получилось, — с расстановкой, тщательно взвешивая слова, ответил Локи. — Чем я хуже, чем больше бед свалилось на меня, тем я стал достойней трона! Воистину, какая-то обратная зависимость! Я не совершил ни одного подвига, если только подвигом нельзя назвать союз с Таносом, но, тем не менее, трон всё равно мой! И это не принимая во внимание, что мы с тобой, отец, мягко говоря, обманули Тора! Не сомневаюсь, что он будет в ярости.

— Сначала — да, но потом он всё поймёт. Он бы не был по-настоящему хорошим царём. И я всегда это знал.

— Если знал, так почему же не пустил на трон меня? — удивлённо спросил Локи.

— Всему своё время, сын, — строго ответил Один. — Тогда ты был ещё не готов к такой ответственности.

— Если бы я стал царём два года назад, всего этого можно было бы избежать. Я не остался бы брошенным сиротой с разбитым сердцем! — повысил голос маг. Ему уже порядком надоели загадки Всеотца, но ради трона Асгарда он был готов потерпеть ещё немного.

— От судьбы не уйдёшь, — ответил Царь. — У каждого есть своё предназначение и своя судьба. Тебе был предначертан этот путь, и ты его прошёл.

— Славненький путь, нечего сказать! — мотнул головой Локи. — И что мне даст то, что я прошёл через всё это?

— Ты во всей мере ощутишь полноту счастья воссоединения с любимой, — тихо и, как показалось Локи, торжественно, проговорил Один. — Я дам тебе возможность пройти сквозь время, ведь я ещё пока царь Асгарда.

— Ты отпускаешь меня? — недоверчиво переспросил маг. — А не боишься, что я сбегу и заключу союз ещё с кем-нибудь?

— От Чародейки ты никуда не убежишь, — усмехнулся Один. — Да ты и не захочешь, слишком долго ты ждал этой встречи. — Глаз Царя искрился лукавством, Локи показалось, что отец видит его насквозь.

«И как мне удавалось дурачить его все эти годы?» — мелькнула у Бога мысль. — Да, ты прав. Я очень долго желал встретиться с ней. Но, то, что я пойду к ней, не изменит же твоего решения посадить меня на трон?

— Это, сын, зависит только от тебя. Если хочешь остаться там, оставайся.

— Место там, конечно, неплохое, но я, пожалуй, изберу своим постоянным местом жительства Асгард. Ведь ты не против? — Локи внимательно посмотрел на Всеотца. Тот казался ему слишком сговорчивым, Локи отвык от того, чтобы получать что-либо безо всякой лжи и задержек.

— Не против, — кивнул Всеотец.

— Но как ты убедишь народ в том, что я стал хорошим и правильным? Ты ведь знаешь, я им не был, да и не стану.

— Царь и не должен быть хорошим, как ты говоришь, и правильным. Он должен быть суровым, но справедливым, — ответил Один. — А народ быстро примет тебя, когда им расскажут, что ты пожертвовал собой ради их спасения.

— О, да, пожертвовал! Громко сказано, — усмехнулся Локи. — Ну, так я пойду? — Он выжидающе посмотрел на отца.

— Иди.

Локи поднялся с трона и уже хотел идти, но тут Один подошёл к нему и положил на его плечо руку.

— Я верил в тебя, сынок, — просто произнёс он. — И всегда буду. Ты хороший асгардец, Локи, и достойный правитель.

— Спасибо, отец, — тихо ответил маг. Ему стало неловко от того, что отец, несмотря на всё то, что он совершил, по-прежнему относится к нему хорошо. Он-то как раз не считал себя хорошим. — Но я, всё-таки, плохой асгардец.

— Ты замечательный асгардец, сын. — Один снял руку с плеча сына и протянул её для рукопожатия. — Как только соберёшься назад, позови Хеймдалля, он ответит.

— Благодарю. — Локи с плохо скрываемым волнением пожал протянутую ему руку. — До скорого. — Он быстро пересёк зал и вышел из дворца.

Страж Врат не выказал никакого удивления, увидев на Мосту бывшего младшего принца. Казалось, он даже ждал его.

— Куда прикажешь? — спросил Хеймдалль своим глухим монотонным голосом, так напомнившим Локи его прошлое.

— В прошлое Мидгарда. — Локи быстро прошёл мимо Стража и встал на панель для перемещения.

Страж, не говоря ничего, активировал Биврёст. Снова, как и в прошлый раз, Локи увидел перед собой меняющиеся миры и облака межзвёздного газа. Вдруг всё кончилось. Он стоял на твёрдой земле посреди поля, а невдалеке виднелись знакомые каменные идолы. Темнело, и Локи зашагал в сторону могучей стены из огромного терновника. Он знал, что стена не пропустит его просто так, что придётся звать хозяйку Болот, чтобы пройти внутрь. С лёгким волнением маг подходил к стене. Как встретит его Малефисента, не забыла ли она его, не случилось ли с ней что-то страшное за истекшие два года? Локи поспешил отбросить эти вопросы и ускорил шаг. Оказавшись напротив стены на безопасном расстоянии, Бог громко произнёс одно лишь имя:

— Малефисента!

Прошло какое-то мгновение, а она уже стояла перед ним. Высокая, облачённая в длинный чёрный плащ, закрывающий её фигуру до самых ног, Малефисента словно соткалась из тьмы, окутавшей землю. Она стояла и смотрела на него. Она не могла поверить.

— Это и правда ты, Локи? — тихо спросила Малефисента, делая шаг навстречу.

— Да, — так же тихо ответил Локи. — Это я.

В следующую секунду она уже была в его объятиях. Фея плакала, прозрачные слёзы катились по её бледным щекам, оставляя сверкающие мокрые дорожки. Локи обнимал её, прижимал к себе, запустив пальцы в чёрные волосы Малефисенты. Теперь он понял, что имел в виду Один, говоря о том, что только после всего того, что он пережил, Локи сможет по-настоящему оценить выпавшее на его долю счастье.

«Старик был прав!» — подумал Локи, наклоняя голову и касаясь поцелуем губ Малефисенты.