Бог подстав и я

Глава 3. Сон или не сон?

Меня приподняли. Я кое-как расклеила глаза и увидела, что меня держит за плечи мужчина в полицейской форме. Рядом стоял ещё один, в гражданском. Он был явно старше того, который в форме.

– Можете говорить?

– Да… – пискнула я, вообще не отображая, что происходит.

– Кто на вас напал? Вы видели нападавшего?

Я помотала головой. Никого я не видела. Что вообще происходит? Я что, была в обмороке? Почему так болит глаз?

– Она в шоке, – решил тип в гражданском. – Давай-ка, поднимем её и отведём в машину. А то девка совсем закоченела. Надо же, у меня племянница такого же возраста. Как же ты, милая, на улице-то в такой час оказалась? Могла же насмерть замёрзнуть!

– Я з-за хлеб-бом пошла, – с трудом припомнила я, стуча зубами. – В круг-глосуточный ларёк. Отчим отправил…

– Отчим? – с каким-то странным видом переспросил мужчина в гражданском. – Ну, понятно…

Последнюю фразу он процедил сквозь зубы.

– А как в-вы… меня нашли? – решила уточнить я, как только мы оказались в машине. Ради меня врубили печку на полную катушку.

– Нам позвонила женщина, сказала, что видела из окна, как толпа парней гонится за девушкой. А в этих гаражах в прошлом месяце как раз нашли… – он наткнулся на мой взгляд и передумал говорить, что или кого они там обнаружили. – В общем, неважно. Не надо тебе таких вещей знать. Мы рядом были, решили проверить гаражи эти и обнаружили тебя. Вовремя. Синяком отделаешься. Парни вот только успели сбежать. Одного мы видели, да уже не догнать было.

– Синяком? – Я подняла руку и осторожно пощупала кожу вокруг глаза. – Больно…

– Ничего. Могло и хуже быть. На-ко вот, глотни из фляжки, а потом приложи её к глазу. Может, спадёт отёк-то. А мать у тебя есть?

– Да… Она уехала в командировку… послезавтра должна вернуться.

– Понятно…

Меня довезли до дома. Оба дядьки увязались за мной. Едва я нажала звонок, как за дверью раздался голос соседки:

– Явилась, бесстыжая девка!

Дверь распахнулась, явив нашим взглядам покрасневшую от злости тётю Люду из квартиры напротив. Отчим маячил позади и выглядел совершенно несчастным. У него на щеке была слеза! Очевидно, тётя Люда уже заготовила какую-то хлёсткую фразу, но, увидев полицейских, осеклась.

– А… эээ… что она натворила?! – наконец, сориентировалась она. Стало обидно.

– Вы – мать? – жёстко спросил полицейский в форме, наступая на соседку. Она невольно попятилась назад.

– Да не дай бог! Вон её отчим, золотой, между прочим, че…

– Иди-ка сюда, отчим, – перебил её тот, что помладше, опасно сузив глаза. – Почему ты за падчерицей не следишь, а? Не родная дочь, так можно ночью её на улицу одну отправлять?

– Да он! Он никогда! – попыталась вклиниться соседка.

– Вы помолчите, – строго сказали ей. – Это не ваше дело. Или вы соучастница?

По-моему, это было сказано нарочно, чтобы она перестала сыпать обвинениями. Сработало.

– Что? А… соучастница? Я ни в чём не виновата!

– Разберёмся, – сурово припечатал старший. Соседка растерянно замолчала.

– Лика, малышка, что у тебя с глазом?! – воскликнул отчим, всплеснув руками. – Что… что случилось?!

– На вашу падчерицу напали хулиганы! Она чудом осталась жива!

– Да она вам соврала небось… – вякнула соседка. – Сама себе фингал поставила, чтобы подставить хорошего человека. Никто на неё…

– Есть свидетели, – перебил её полицейский в форме. – Мы нашли девочку без сознания.

– Боже мой! – Отчим схватился за сердце.

– Объясните, почему ваша падчерица оказалась на улице в такой поздний час?

– Но я не знаю! Она задержалась допоздна у подруги, я ждал!

– Он ждал! – опять влезла соседка. – Могу подтвердить! Я видела, как он волновался! Я тут с полвторого ночи сижу!

– Если волновался, почему не встретил, а? – с тихой угрозой уточнил старший. Кажется, на него уловки отчима не действовали. Он как будто уже решил для себя, что тот виноват.

– Да я… она же на такси должна была приехать!

– И что? Мало ли, что может случиться! Заставил девчонку ночью с чужим мужиком добираться, а сам ждал тут в тепле? Когда волнуются, на попе ровно не сидят!

Соседка хотела что-то сказать, но вдруг сбилась. Она нахмурилась и кинула взгляд на отчима. Кажется, до неё дошло, что вопрос вполне разумный. А действительно?

– Я не заставлял! – отчим заговорил торопливо, осознав, что в этот раз всё пошло не по сценарию. – Она сама…

– Сейчас проверим! Почему ты поехала ночью от подруги? – спросил у меня мужчина в форме. – Почему ночевать не осталась? Твой отчим знал, что ты едешь домой?

– Я хотела остаться ночевать, – ответила я. – Но отчим позвонил Марине Сергеевне, маме моей подруги, и сказал, чтобы она отправила меня домой на такси. Вы можете ей позвонить. Я дам телефон.

– Во сколько это было?

– В первом часу ночи.

– Подождите, – забеспокоился отчим. – В чём вы хотите меня обвинить? Все знают, что я люблю эту девочку, как родную дочь! Да я ради неё жизнью бы рискнул, не задумываясь! Даже её мать это подтвердит!

– А ты что скажешь? – обратился ко мне полицейский в гражданском. Интересно, почему он так яро отстаивает мои интересы? Я уже отвыкла, что кто-то за меня заступается. – Согласна ли ты с тем, что он о тебе заботится?

Я промолчала. Хотелось закричать: «Да конечно нет! Он же дьявол во плоти!», но я боялась, что соседка тут же завопит, что я опять его оговариваю, и начнёт рассказывать все недавние случаи, когда я якобы пыталась его подставить. Потом они позвонят маме и… я не была уверена, что она встанет на мою сторону. Отчим окончательно запудрил ей мозги. Поэтому я стояла, хмурилась и молчала.

– Я так и думал, – зловеще сказал полицейский и посмотрел на отчима долгим взглядом.

– Вы не совсем понимаете… Дело в том, что у девочки есть небольшое расстройство психики. Она иногда нападает на меня без причины…

Что интересно, от этого дядька в гражданском окончательно рассвирепел.

– Послушай меня, – сказал он зло. – Сейчас девочке нужно отогреться и отдохнуть. Я зайду завтра днём. И если хоть волос упадёт с её головы… если я увижу, что она выглядит испуганной или напряжённой… Ты меня понял? Думаю, я буду навещать её тут время от времени. А вы, соседка, лучше бы с чужим мужем в квартире не сидели. Можно ведь всякое подумать. К примеру, вы могли выгнать девочку на улицу, чтобы остаться здесь наедине.

Соседка опешила. Я тоже. Отчим и вовсе спал с лица.

– Я… просто зашла поддержать, – пробормотала тётя Люда. – Мне, вообще, домой пора… Поздно уже…

Она шмыгнула мимо полицейских в подъезд. Через мгновение я услышала, как хлопнула её дверь.

– Нам тоже пора, – полицейский в форме первым вышел за дверь.

Его старший товарищ задержался, наклонился ко мне и тихо спросил:

– Всё нормально? Ты не боишься здесь оставаться?

– Нет, – хрипло отозвалась я. А потом решилась и уточнила шёпотом: – Почему вы мне помогаете?

– После того как моя сестра заново вышла замуж, новый муж, когда никто не видел, делал очень плохие вещи с моей племянницей. Ей никто не верил, даже мать. Когда всё выяснилось, я готов был рвать на себе волосы, что не воспринимал её всерьёз. Дай-ка мне телефон своей матери и той женщины, которая вчера отправила тебя на такси. И мой запиши на всякий случай. Если нужна будет помощь – звони. Меня зовут Павел.

Я выполнила указание, пока отчим так и продолжал торчать в коридоре в полной прострации. Забрав бумажку с номерами, полицейский Павел сурово кивнул и вышел, напомнив, что зайдёт завтра.

Я сняла пуховик и прошла мимо отчима в кухню. Меня знобило. Я нашла в шкафу с лекарствами какой-то порошок от простуды, высыпала его в кружку и залила кипятком, не особенно надеясь, что это мне поможет. Нет, ну какие же реалистичные галлюцинации я видела, когда валялась в отключке возле гаража! Домик в шаре, длинноволосый лохматый мужик… Может, лавка мне тоже привиделась?

На кухню зашёл отчим. Я посмотрела на него с опаской.

– Ты как? – неожиданно спросил отчим. Ого! А я думала, он наговорит мне гадостей. – Я должен извиниться. Я вовсе не хотел отправлять тебя на мороз. Я вообще не ожидал, что ты выйдешь из подъезда.

– Ты отправил меня за хлебом, – хрипло напомнила я, размешивая порошок.

– Но я не думал, что ты пойдёшь! Я собирался минут десять подержать тебя в подъезде и запустить домой! Я просто разозлился из-за пирога!

– Из-за моего пирога. Который ты у меня украл и спрятал.

Он нахмурился. Крыть было нечем.

– Я вовсе не зверь, что бы ты ни думала, – наконец, сказал он. – Просто у нас с тобой как-то сразу не заладилось. Но мы ведь можем всё исправить?

Наверное, я могла много чего ему ответить. Но мне вдруг стало всё равно. Кажется, мои внутренние ресурсы иссякли окончательно. Поэтому я в ответ пожала плечами, с трудом допила раствор от простуды и отправилась спать.

– Лика, дочка, – донёсся как будто издалека встревоженный мамин голос. Я с трудом расклеила глаза. Один так и вовсе открылся не сразу. Нос был заложен, голова болела, кости ломило. Я чувствовала себя запертой в огромном распухшем неповоротливом теле. Надо мной склонилась мама. Надо же, а я решила, что это сон.

– Ты что тут делаешь? – хотела спросить я, но изо рта вырвался жуткий сип, как будто я вдруг заговорила на змеином языке. Чтобы хоть немного разговориться, потребовалось несколько подходов, как в спорте.

– Мне позвонили из полиции, я договорилась с руководством и сразу выехала. Ты как, малышка? Ох, не отвечай, я и так вижу, что плохо. Ну ничего, мы тебя быстро поставим на ноги.

Следующие несколько дней я отлёживалась. Мама хлопотала возле меня, а отчим даже не заглядывал в комнату. Я не знаю, приходил ли тот полицейский, но думаю, приходил. Может, даже неоднократно. Я позвонила на свою новую работу, чтобы сообщить, что не смогу выйти. Вкратце объяснила причину. Меня заверили, что договорённость в силе. Сказали явиться, как только оклемаюсь.

Примерно через неделю я пошла на поправку. В один из вечеров мама зашла в комнату, закрыла дверь на шпингалет и присела на кровать.

– Милая, расскажи мне, что на самом деле произошло в тот вечер? – попросила она, вглядываясь в моё лицо с лёгкой тревогой.

– А что тебе рассказал отчим? – подумав, уточнила я. Последние месяцы отучили меня откровенничать. Обжёгшись много раз, я тщательно контролировала каждое слово. Слишком часто после честных признаний меня пытались мягко убедить, что всё было совсем по-другому.

– Валера утверждает, что произошла страшная путаница. Когда я ему позвонила и предупредила, что ты останешься ночевать у подруги, он решил убедиться, действительно ли это так. Он за тебя волновался! Особенно когда увидел, что ты оставила свой телефон дома. Его можно понять, в последнее время ты была очень… эмоциональной и впечатлительной. Мне он ничего говорить не стал, чтобы зря не беспокоить. И только когда уже положил трубку, спохватился, что пропустил мимо ушей, у какой именно подруги ты останешься. Поэтому решил обзвонить всех, кого помнит. Поначалу ему везде говорили, что тебя нет. Он так себя накрутил, что когда, наконец, дозвонился до Марины Сергеевны, то его всего трясло. Вот он и брякнул, что лучше бы ты дома ночевала, а то у него сердечный приступ случится. А Марина Сергеевна всё поняла по-своему и отправила тебя домой.

Мне стало всё ясно. Конечно, отчим ни словом не обмолвился, что телефон забрал у меня сам, а потом в час ночи насильно выпроводил из квартиры.

– Ты ему веришь? – Если мама хоть на секунду допустит, что он мог что-то утаить, я тут же расскажу всю правду.

– Да, – помолчав, кивнула она. – Я точно знаю одно: он хороший человек. Я это чувствую. И я счастлива, что нашла такого мужчину. Ты помнишь, что у нас с ним через неделю годовщина? И я ответственно заявляю, что это был самый лучший год в моей жизни.

– Понятно, – только и смогла промямлить я. Да, мама точно не готова к моей версии событий.

– Я очень надеюсь, что вы с ним со временем найдёте общий язык и станете хорошими друзьями. Кстати, ты знаешь, что на нашу годовщину он уже забронировал столик в ресторане? Одно плохо – у нас в этот день будет корпоратив в честь дня рождения фирмы… ну да ладно.

Она поцеловала меня в лоб и покинула комнату, так и не попытавшись выяснить мою версию событий. Думаю, она вовсе не планировала во что бы то ни стало докопаться до правды. Скорее всего, она думала, что эту правду уже знает, но не поговорить со мной не могла. Как всегда, впрочем. Внезапно до меня с запозданием кое-что дошло. Погодите-ка… Она сказала «корпоратив»?! Через неделю? А что там в моём бреду говорил тот нечёсаный тип? Он болтал что-то про празднество, на котором мама обязательно должна присутствовать! Там ей какой-то коллега по работе признается в любви. И это обязательно должно произойти, иначе отчим добьётся своего. Избавится от меня, а потом, надо думать, и от мамы.

Я принялась убеждать себя, что это случайное совпадение. Привела кучу аргументов, но не успокоилась. Мне казалось, что я упускаю что-то невероятно важное, что-то, от чего может зависеть моя жизнь. Не выдержала. Встала с кровати и, переждав лёгкое головокружение, направилась в коридор, туда, где висел мой пуховик. Сунула руку в карман и нащупала там шар. Значит, лавка мне не приснилась. Но не могла же она в действительности исчезнуть? Наверное, в моей голове тесно сплелись реальные воспоминания и галлюцинации.

Я слышала, как на кухне мама разговаривает с отчимом. Не желая привлекать к себе внимания, тихо вернулась в кровать. Села, опёршись спиной на подушки. Поднесла к глазам шар. Вгляделась в маленький домик внутри, обмирая от страха, что сейчас дверца откроется и оттуда покажется крохотный человечек. Боюсь, в этом случае я просто-напросто завизжу.

К счастью, человечек не появился. Я хотела потрясти шар, но почему-то постеснялась. Даже если человечка там нет, я очень живо представила, как от моей шалости его швыряет по всему домику, бьёт головой о стены и потолок.

Пристроив игрушку на тумбочку рядом с кроватью, я задумалась. Помимо корпоратива, имелись ещё кое-какие совпадения. К примеру, этот лохматый тип зарядил мне кулаком в глаз. Благодаря маминым стараниям, сейчас синяк уже почти прошёл, но, когда я очнулась, глаз действительно болел. Ладно, это можно как-то объяснить. Но вот что не даёт мне покоя: сначала лохмач сказал, что возвращаться рано, так как там всё ещё рыщут эти типы. А потом вдруг заорал, что мне необходимо вернуться именно в тот миг, когда пришли полицейские. Причём не абы какие! У одного из них осталась моральная травма из-за того, что он не поверил племяннице, к которой грязно приставал отчим! Невероятное, фантастическое везение! Обнаружь меня кто-то другой, всё сложилось бы иначе. И фингал оказался к месту, как прямое свидетельство того, что на меня напали.

Что ещё говорил этот лохматый тип из снежного шара? Он сказал, что до корпоратива обязательно нужно открыть маме глаза на то, какой отчим на самом деле. Кстати, странно, что я так чётко всё это помню. Вообще, на удивление последовательный бред получился, если подумать. Впрочем, я отвлеклась. Ещё было какое-то упоминание про любовницу. Я должна была сделать так, чтобы мама на следующий день после приезда застукала отчима с черноволосой Женькой. Вот только я валялась в таком ужасном состоянии, что вообще ничего не соображала. Получается, шанс упущен? И что делать?

Тут я поймала себя на мысли, что вполне серьёзно прикидываю, как исправить ситуацию. Может, я и вправду сошла с ума?

Следующие пару дней меня кидало из крайности в крайность. Я то размышляла о способах отправить маму на корпоратив, то ругала себя за то, что придаю значение собственным бредням. К счастью, выздоровлению это не мешало. Уже на третий день я почувствовала себя полностью здоровой и позвонила на работу, договорившись выйти завтра. Мама была против, но я убедила её, что от болезни не осталось и следа, а лицо не так уж сложно загримировать. Всё равно опухоль спала и от насыщенного почти чёрного «финика» остался грязно-жёлтый островок.

– …Так-то мне здесь нравится! Платят хорошо и руководство адекватное. А вчера мужик такие чаевые оставил… – молодая и весёлая официантка Катя вовсю рассказывала мне о прелестях работы в ресторане. Когда я пришла с утра, рыжая девушка из отдела персонала, которая представилась Кристиной, провела мне небольшую экскурсию по заведению и представила меня всем, как новую гардеробщицу. Коллектив мне понравился. Никто не общался со мной свысока, все желали удачи на новом месте, а официантке Кате я настолько приглянулась, что она в течение дня то и дело подбегала ко мне, чтобы спросить, как работается. А работалось… неплохо! Только вот посетители в дорогой ресторан, как и следовало ожидать, не валили валом, так что уже в первой половине дня я здорово пожалела о том, что не захватила с собой книгу.

Ещё один плюс работы – кормили великолепно! Это радовало: от голода у меня здорово портилось настроение. Мама в детстве любила приговаривать: «О, Лика развредничалась, значит, пора кушать».

Уже ближе к вечеру народа стало больше. Но не так много, чтобы я не успевала присесть. В какой-то момент, принимая пальто, я вдруг услышала возглас:

– Лика?!

Напротив стояла соседка Женя. Та самая, черноволосая. Она смотрела на меня с удивлением и словно бы тревогой.

– Привет. Я теперь тут работаю, – сказала я.

– Не знала, – Женя нахмурилась.

– Ну… вот, – я пожала плечами. Она кивнула и прошла в зал, на ходу доставая телефон из сумочки.

– Ты её знаешь? – Катин вопрос застал меня врасплох. Я настолько погрузилась в мысли, что аж подпрыгнула.

– Да, знаю. Соседка моя.

– А она у нас часто бывает! С ней иногда такой приятный мужчина приходит, высокий… шутит с нами, щедрые чаевые оставляет.

– А как он выглядит? – под воздействием внезапной догадки уточнила я.

– Ну… рост выдающийся, плечи широкие, глаза такие, знаешь…

Она продолжала сыпать особыми приметами, а я чувствовала себя так, словно лечу в пропасть: она описывала отчима! Не знаю, как я дотянула до конца дня. В голове крутилось только одно: «Он меня предупреждал. Он настоящий. Он меня предупреждал. Он настоящий».