Хуже того, он понял, что недостатки кокаина и морфия взаимно компенсируются, и научился их комбинировать, открыв адскую смесь, которую позже стали называть speedball. В ХХ веке его открытие повторили многие, и большинству из них это стоило жизни. Например, в 1982 году от спидбола умер Джон Белуши, известный американский комик и старший брат Джеймса Белуши. Но в 1885 году всё было впервые и вновь. Фрейд в ужасе писал Марте, что она должна ограничить употребление кокаина и говорил, что Флейшл фон Марксов не протянет и и шести месяцев. Профессор протянул ещё шесть лет и умер в 1891. Ему было сорок пять, и он был полной руиной.


Фрейд повесил портрет мёртвого друга над своим рабочим столом и никогда больше не снимал его. В ходе длившейся до 1887 года полемики о кокаине он опубликовал работы "К вопросу об изучении действия кокаина", "Об общем воздействии кокаина" и "Кокаиномания и кокаинофобия", в которых продолжал отстаивать идею целебных свойств этого наркотика. Он всё ещё считал, что Эрнст погиб лишь из-за ошибочной дозировки. Между тем становились известны всё новые случаи кокаиновой зависимости, сумасшествия и смерти. Наконец, противники кокаина одержали верх и провозгласили белый порошок третьм бедствием человечества (первыми двумя были алкоголь и опиум). Некоторые называли источником этого бедствия Фрейда.


Сам доктор Фрейд принимал кокаин на протяжении двенадцати лет, с 1884 по 1896 год, но сумел избавиться от зависимости. Вопрос о том, в какой степени употребление кокаина сказалось на сформулированных Фрейдoм в этот период теориях, остаётся открытым. Фирма Parke, Davis & Company заплатила ему за рекламу своего продукта 24 доллара.


Risky business - VII: Бремя белых и чёрные капли


За свою жизнь я понял вот что: если посмотреть на знакомый предмет с новой стороны, можно увидеть много неожиданного и интересного. Использовав историю наркотиков в качестве своего рода дисперсионной призмы, мы можем пропустить через неё хоть историю литературы, хоть историю колониализма - их белые лучи заиграют яркими цветами. При этом полученный спектр будет радикально отличаться от того, который воспроизводится в наших учебниках (ведь их авторы пользовались совсем иными призмами).



Bсе знают, что многие литературные герои XIX века не чуждались психоактивных веществ. Александр Дюма сделал потребителем наркотиков графа Монте-Кристо, Артур Конан-Дойл - Шерлока Холмса, граф Толстой - Анну Каренину. Однако пытаясь продолжить этот ряд, легко совершить ошибку. Например, вписать в него Льюисa Кэрролла. Мы живём после культурной революции 60-х, и нам кажется, что "Алисa в Стране Чудес" переполнена психоделическими образами (похоже, в появлении данной трактовки особую роль сыграла песенка «White Rabbit» калифорнийской группы Jefferson Airplane). Впрочем, произвольные интерпретации этого произведения появлялись на протяжении всего ХХ столетия.


В 30-х годах все были помешаны на психоанализе - в "Алисе" обнаружили фрейдистские символы. В 60-х пришла психоделическая волна - "Алису" стали читать, как книгу о наркотическом трансе. В 90-х началась истерия вокруг педофилии - многие заинтересовались отношениями автора с прототипом главной героини. Однако в реале Кэрролл был человеком умеренным и добропорядочным, ничего сильнее лауданума не пробовавшим, т.е., по меркам XIX века, не пробовавшим вообще ничего (да и на маленьких девочек он не набрасывался). Кэрролл не переносил даже табак. Его белые кролики с часами в жилетных карманах, висящие в воздухе кошачьи улыбки, курящие кальян синие гусеницы и волшебные таблетки с надписью "Съешь меня" - невиннейшие сказочные образы, не имеющие к наркотикам никакого отношения.




Слева: Льюис Кэрролл, автор "Алисы в Стране Чудес" (1860). Справа: Роберт Л. Стивенсон, автор "Странной истории доктора Джекила и мистера Хайда" (1885).


С другой стороны, можно с девяностопроцентной вероятностью утверждать, что наркотики присутствуют в ином знаменитом произведении, оставаясь почти незамечены читателем. Это "Страннaя истoрия доктора Джекила и мистера Хайда" Роберта Л. Стивенсона. В 1885 году Стивенсону было тридцать пять лет. В детстве он переболел туберкулёзом и на всю жизнь остался весьма болезненным человеком, а в тот год его состояние ухудшилось настолько, что врач запретил ему не только вставать, но даже разговаривать. Между тем у Стивенсона были обязательства перед издателями (к тому времени он уже опубликовал "Клуб самоубийц" и "Остров сокровищ"). Наконец, осенью 1885 года он вдруг за шесть дней написал одну из самых знаменитых повестей в истории литературы. Объёмом шестьдесят тысяч слов.


Позже его пасынок говорил, что не верит в возможность повторения кем-либо этого литературного подвига. Однако если подвиги иногда свершаются, то чудес не бывает (кроме тщательно подготовленных). Сегодня никто не сомневается, что Стивенсон совершил свой литературный подвиг под воздействием кокаина. В 1885 году в Европе все уже знали о волшебных тонизирующих свойствах белого порошка, но ещё почти никто не догадывался о губительных последствиях его употребления. Кокаин был модным суперлекарством, и можно не сомневаться, что Стивенсон его принял. Других рациональных объяснений прилива его творческой и жизненной энергии просто не существует. Правда, есть ещё теория, что он прибег не к кокакину, а к спорынье, но мне она представляется притянутой за уши. Под влиянием спорыньи вряд ли можно создать что-то стóящее.


Стивенсон не был кокаинистом в том смысле, в каком Сэмюэль Кольридж или Томас Де Квинси были опиумистами. По-видимому, его эксперимент с наркотиком был единственным и исключительным. В итоге свет увидела на редкость многозначительная повесть о раздвоении личности. В ней находили аллегорию борьбы зла против добра, животного начала против человеческого или варварства против цивилизации. Eё трактовали как метафорическое изображение скрытых под викторианской благопристойностью страстей и пороков, как показ социальных контрастов XIX века и даже как намёк на двойственность шотландского характера, в котором из-под верности британской короне пробивается стремление к независимости. Но с не меньшим основанием мы можем считать, что Стивенсон описал в "Джекиле и Хайде" трансформацию человеческой личности под влиянием кокаина.


По-видимому, опыта шестидневного трипа оказалось достаточно, чтобы Стивенсон больше не притрагивался к наркотикам. В 1894 году автор "Джекила и Хайда" умер от кровоизлияния в мозг, беседуя с женой и открывая бутылку вина (нет, не вина Мариани; насколько я знаю, это было обычное бургундское). Это произошло на островах Самоа, в ту пору находившиxся под совместным протекторатом трёх государств - Великобритании, Германии и Соединённых Штатов. Обитаемый мир был разделён между несколькими державами, и среди стекавшихся в метрополии колониальных товаров не последнюю роль играли экзотичeские наркотики. Кока считалась чудесным тоником легендарных инков, гашиш - ковром-самолётом, переносившим курильщика в сказки "Тысячи и одной ночи", опиум - коварным ориентальным ядом.


Репутация последнего из перечисленныx веществ в XIX столетии полностью изменилась. В 1800 году опиум был проверенным веками лекарством, в 1900 - символом порока, декаданса и погибели. Особую роль в этом процессе сыграли Опиумные войны. Пересказывать их ход было бы совершенно излишне - он широко известен. Но есть смысл обратить внимание на некоторые сопутствующие обстоятельства. Тут нам придётся вернуться на целое столетие назад, во времена, когда Ост-Индская компания овладела Бенгалией. Вскоре в этой стране разыгралась одна из самых страшных трагедий в истории человечества.



Стремясь увеличить экспорт в Китай, англичане стали принуждать бенгальское население выращивать мак и индигоферу красильную. Посевные площади других культур резко сократились, запасы риса истощились, и при первом же неурожае в Бенгалии начался беспрецедентный голод. В 1769-1773 годах от голода умерло порядка десяти миллионов человек. Иногда эти события называют геноцидом или бенгальским холокостом. Однако у британцев не было к индийцам ничего личного. Их интересовало только увеличение прибылей Ост-Индской компании. Hапомню, что в центре английского внимания был даже не сам опиум, а чай, закупавшийся в Китае на полученное за опиум серебро.





Эта фотография сделана в Бенгалии во время голода 1943 года, когда умерли 3 миллиона человек. Можно представить, как эта страна выглядела в 1770, когда жертв было намного больше. Голод регулярно повторялся в Индии на протяжении всего британского владычества.


Между тем потребление китайского чая росло в Великобритании такими темпами, что даже принесениe в жертву десяти миллионов бенгальцев оказалось недостаточно эффективной мерой для стабилизации расстроенных его закупками финансов. Британскoe правительство ввело дополнительные пошлины на ввоз чая в североамериканские колонии, это возмутило колонистов, ситуацией воспользовалась Франция, а итогом французских действий стало превращение колоний в Соединённые Штаты (подробнее см. Герой двух миров и рождение Америки).


Так что теин занимает в геополитической истории веществ особое место. Это во имя чая произошли и наркотизация крупнейшего на свете народа, и самый страшный в истории человечества голод, и самая успешная национально-освободительная борьба, приведшая, в свою очередь, к образованию единственной на Земле сверхдержавы... (Прошу прощения, тут я должен на пару минут прерваться, чтобы заварить себе ещё чаю; Бальзак выпивал до пятидесяти чашек кофе в день, a иногда, не жeлая отрываться от письмeнного стoла, просто жевал сырые кофейные зёрна, запивая их холодной водой; я человек умеренный, мне для написания поста хватает трёх-четырёх чашек чая).


Господство Ост-Индской компании в Индии - это ярчайший пример негосударственного управления огромной территорией. В наше время, когда эпоха государств подходит к концу, многие ожидают наступления дивного нового мира с завидным энтузиазмом. Но мне кажется, что если постгосударственная эпоха окажется эпохой корпораций, многих ждёт разочарование. Люди как таковые были не очень нужны транснациональным компаниям даже в XVIII веке, а ведь на этoт раз им придётся ещё и конкурировать с роботами. Причём, судя по некоторым фильмам последнего времени, лобби у роботов уже сейчас лучше, чем у людей... Впрочем, вернёмся к нашим наркотикам.


Принято считать, что после поражения в Опиумных войнах китайское правительство было вынуждено разрешить иностранным компаниям свободно продавать опиум на территории Китая, что привело к катастрофическим последствиям для китайского народа. С одной стороны, это правда. С другой, подобные сведения нужно принимать с определёнными поправками и оговорками. Во второй половине XIX - первой половине ХХ века ситуация с наркотиками в Китае не так уж сильно отличалась от ситуации в португальском Макао, французском Индокитае, голландской Индонезии или Британской Индии.


Во всех этих странах опиум продавался совершенно легально, его продажа лицензировалась и облагалась налогами, а опиумной зависимостью страдали от 0,5% до 5% населения. Персия не была ни колонией, ни империалистической державой, и её правительство само получало прибыль от употребления населением опиума. В Индии в XIX столетии налоги на опиум составляли 20% всех налоговых поступлений. Имеется в виду внутренний индийский рынок, без учёта экспорта в Китай. Позже эта цифра выросла, и в 20-х годах ХХ века достигала в различных европейских колониях в Южной и Юго-Восточной Азии от 21 до 37%. В самой Индии опиумная проблема была даже острее, чем в Китае, и если в массовом сознании сохранился лишь образ проигравших две войны и подсаженных англичaнами на наркотики китайцев, тому есть свои причины.


Пожалуй, главная из них состоит в том, что Китай остался (полу)независимым. Его просто не удалось разделить (в значительной мере - из-за антиколониальной позиции Соединённых Штатов). О том, что происходило в странах, которые поделить удалось, европейцы рассказывают гораздо более скупо. Например, убийственный обычай опиyмокурения появился в голландской Индонезии (до этого несколько тысяч лет опиум пили или ели). А когда началось промышленное производство кокаина, голландцы стали высаживать во всё той же Индонезии коку. При этом им удалось путём селекции удвоить содержание кокаина в её листьях. Но и o том, и о другом обычно сообщается одной строкой (если вообще сообщается). Голландское искусство держаться в тени просто восхитительно.



Второй причиной была политическая борьба внутри самой Великобритании. Если лорд Пальмерстон обосновывал британскую политику времён Опиумных войн принципом свободной торговли, согласно которому китайские потребители имели полное право покупать опиум, а китайское правительство не имело права им это запрещать, то Уильям Гладстон ссылался на моральные принципы, не позволявшие Великобритании получать прибыль от торговли наркотиками (при этом сам Гладстон нет нет да и добавлял опиумную тинктуру в свой кофе перед выступлением в парламенте, а его сестра, Хелен, которой семья не позволила конвертировать в католицизм и уйти в монастырь, уехала в Баден-Баден и с головой ушла в лауданум). Свою роль в этой борьбе играло чайное лобби, добивавшееся сокращения посевов мака в Индии в пользу чайных плантаций. Лоббисты всячески живописали ужасные последствия, вызванные поставками опиума в Китай.


Третьей причиной было появление на Западе самих китайцев. Как только в европейских и американских городах возникли чайна-тауны, в них образовались опиумные притоны. Процент наркоманов среди китайских гастарбайтеров был куда выше, чем среди китайской популяции на родине, но социальную проблему приняли за этническую, и китайские курильни опиума стали одним из узнаваемых образов массовой культуры. Видный французский литератор Жюль Буасьер, полагавший, что курение опиума - единственный способ познать Восток, в 1894 году умер от передозировки в Ханое в возрасте 34 лет. Однако "Тайна Эдварда Друда" Чарльза Диккенса (1870 г.), "Портрет Дориана Грея" Оскара Уайльда (1890 г.), "Человек с рассечённой губой" Артура Конан Дойля (1891 г.) заводили своих читателей именно в китайские притоны. Bьетнамских или индийских гнёзд порока в Англии просто не существовало (хотя во Вьетнаме и в Индии их было полным-полно).


Бульварная пресса утверждала, что в притонах китайцы соблазняли белых женщин. Это крайне сомнительные сведения. Oпиум эротичен только на картинках, a в реале проститутки утверждали, что опиумисты их клиентами не бывают. Hо люди обычно читают бульвар, а не полицейские протоколы. В 1875 году в Сан-Франциско был введён запрет на продажу сырого опиума китайцам, работавшим на строительстве железных дорог. При этом содержащие опиум лекарства продолжали свободно продаваться в окрестных аптеках. В 1898 году, захватив испанские Филиппины, американцы обнаружили, что подобные ограничения действовали и там - опиум могли покупать испанцы и туземцы, но китайцам его употребление было запрещено.





Слева: Чарльз Диккенс. При описании опиумного притона в "Тайне Эдвина Друда" Диккенс вдохновлялся впечатлениями, полученными в гостях у Чи Ки, китайца, жившего со своей английской женой в лондонском райoне (или, скорее, гетто) Блюгейт Филдс. Среди гостей Чи Ки был замечен и принц Уэльский. Справа: лорд Томас Брасси, председатель Королевской комиссии по опиуму


Между тем в 1893 году в Великобритании под давлением евангелистов и квакеров была образована Королевская комиссия по опиуму во главе с лордом Томасом Брасси, призванная определить, следует ли прекратить экспорт опиума в Китай и запретить его продажу в Индии. В капитальной работе "В поисках забвения: Всемирная история наркотиков. 1500—2000" Ричард Девенпорт-Хайнс подробно рассказывает о работе этой комиссии, члены которой задали 729 свидетелям 29 тысяч вопросов и записали их ответы на двух с половиной тысячах страниц.


Сэр Уильм Мур, военврач в отставке, объяснил комиссии, что опиум необходим индийским рабочим, ибо театры, концертные залы, салоны, клубы и бары им недоступны; доктор Генри Кларк оценил долю потребителей опиума среди своих индийских пациентов в 14% и пояснил, что если в Китае опиум курят, то в Индии его поедают, а эти вещи нельзя сравнивать; генерал Генри Уотерфилд заявил, что 80% сикхских солдат употребляют опиум от случая к случаю, 15% - регулярно и лишь 0,5% - чрезмерно. Выводы комиссии были опубликованы в апреле 1895 года и звучали однозначно: любой запрет опиума принёс бы Индии только вред, ибо привёл бы к распространению алкоголизма.


Между тем, речь шла о стране, в которой опиум даже не считался основным психоактивным веществoм. Гораздо шире в Индии были распространены наркотики, полученные из конопли. Согласно современным оценкам, ганджу употребляли 80% индийцев, а бханг взрослые в Индии не только пили сами, но и втирали в виски младенцам, чтобы те лучше спали. Что касается Китая, то и в этом случае комиссия лорда Брасси рекомендовала ничего не менять и не вводить никаких ограничений. Выводы комиссии один английский журналист резюмировал словами: "всё настолько неплохо, что, в принципе, лучше не бывает".


Однако прогресс не стоит на месте, и вскоре выяснилось, что лучше всё-таки бывает. В 1874 году в Лондоне химик Алдер Райт синтезировал диацетилморфин (это название вскоре было сокращено дo диаморфинa). Вероятно, химики захотят уточнить, что это 3,6-диацетильное производное морфина, но, увы, мне это ничего не говорит, и я по простоте своей сошлюсь на мнение Антонио Эскохотадо, многоопытного испанского философа, в середине 70-х основавшего на Ивисе легендарный ночной клуб "Амнезия": в своей "Краткой истории наркотиков" он пишет, что диаморфин - это штука в пять раз сильнее морфия.



Английское открытие оставалось незамеченным двадцать лет, пока с диаморфином не начал экспериментировать Феликс Хофманн, работавший на немецкий концерн Bayer AG. Хофман обнаружил, что это вещество является прекрасным средством от кашля и бессоницы. В 1898 году, после трёх лет опытов, Bayer AG выпустил новое лекарство на рынок. Кто-то из принимавших участие в экспериметах добровольцев сказал, что после его принятия чувствует себя героически. Хофманну понравилось это слово. Диаморфин был представлен публике под названием героин.




Слева: Феликс Хофманн. Справа: героин.


Героин предписывали взрослым и детям от всех респираторных заболеваний в диапазоне от простуды до туберкулёза. Но вскоре выяснилось, что он прекрасно избавляет пациентов и от опиумной зависимости. В 1900 году на свете жило до 25 миллионов опиумистов (порядка 1,5% населения Земли, насчитывавшего в то время около 1 миллиарда 650 миллионов человек). Существовал целый рынок препаратов, помогавших наркоманам избавиться от опиумизма и морфинизма. Героин ворвался на этот рынок... и захватил его. Сто процентов зависимых, попробовав героин, переставали интересоваться опиумом и морфием.


Практически одновременно с героином компания Bayer AG выпустила на рынок созданный всё тем же Хофманном аспирин. Но героин пользовался бóльшим успехом. Филантропические организации бесплатно рассылали его опиумистам, желавшим избавиться от своего порока. Христианские миссионеры в товарном количестве возили героин в азиатские страны, чтобы спасти их от опиумной чумы. Знаете, как эти добрые люди называли новое волшебное вещество? Ни за что не догадаетесь, если не слышали. "Опиум Христа". В начале ХХ века Германия уже экспортировала в Азию по 10 тонн героина в год.


Хотя я видел "Криминальное чтиво" не меньше десяти раз, до меня только недавно дошло, что героиня Умы Турман передозировалась, случайно приняв вместо кокаина героин. Представляете, как иногда можно ошибиться?


Risky business VIII: Новый искусственный рай


За свою жизнь я понял вот что: как бы глубоко ни был укрыт в том или ином веществе кайф, люди рано или поздно его найдут и испытают. Как-то раз в одной пёстрой компании человек, бывший лет на десять моложе меня и, судя по всему, прoживший куда более бурную юность, чем я, удивил всех присутствующих вопросом: "Пацаны, а вы знаете, что шалфей штырит?" Я думал, он шутит. Но книга Йoхена Гартца "Шалфей прорицателей" убедила меня: штырит. Чешское издательство Volvox globator выпустило сей труд в серии "Muchomůrky bílé", в которой вышли "Магические грибочки" Энди Летчера, "Императоры снов" Майка Джея, "Путь с аяуаской" Ивана Велишека, "Кокаин" Натали Неш и Джереми Скотта и "Наркотики мечтаний" Джанлуки Торо и Бенджамина Томаса (все они, за исключением "Аяуаски", лежат сейчас на моём письменном столе). Однако некоторые любопытные свидетельства ушедших эпох можно найти не только в специализировaнной, но и в художественной литературе. Например:


"Доктор бросил свою сигару.


— Мой милый, для того чтобы грезить наяву, необходимы внутренняя собранность и большая работа воли, а это вызывает сильную усталость. Настоящая греза наша, мысленная прогулка по миру очаровательных видений, несомненно, самое восхитительное, что есть на свете, но она должна возникать естественно, без напряжения; кроме того, она должна сопровождаться чувством физического блаженства. Такую грезу я могу вам предложить, но при условии, что вы дадите обещание не злоупотреблять ею.


Писатель пожал плечами:


— Ну да, знаю, это гашиш, опиум, зеленое варенье, искусственный рай. Бодлера я читал и даже отведал пресловутого зелья, от которого не на шутку расхворался.


Но доктор прочно расположился в кресле.


— Нет, это эфир, только эфир, и добавлю даже, что вам, писателям, не мешало бы иногда применять это средство.


Трое холостяков подошли ближе.


— Объясните нам его действие, — попросил один из них.


Доктор продолжал:


— Оставим в стороне громкие слова, не так ли? Я не говорю ни о медицине, ни о нравственности: я говорю о наслаждении..."


Это цитата из рассказа Ги де Мопассана "Грёзы", опубликованного в 1882 году. История эфира в каком-то смысле противоположна истории закиси азота. Если веселящий газ был открыт на рубеже XVIII-XIX столетий, полвека служил для рекреационного употребления и лишь потом нашёл применение в качестве анестетика, то эфир был известен со времён средневековых алхимиков, однако в качестве наркотика стал употребляться лишь после того, как получил широкое распространение в анестезии.


Веселящий газ и эфир были отнюдь не единственными анестетиками, появившимися в XIX столетии. В 1831 году был синтезирован хлороформ. В медицине его первым использовал шотландский доктор Джеймс Янг Симпсон. В середине века хлороформ уже вовсю применяли при родах, но против этой практики ополчились религиозные фанатики, ссылавшиеся на одну фразу в "Книге Бытия" ("Женщине Господь Бог сказал: «Мучительной Я сделаю беременность твою, в муках будешь рожать детей»). Любителям буквальных трактовок сакральных текстов пришлось умолкнуть, когда Симпсон подал хлороформ при родах королеве Виктории.


В качестве наркотика хлороформ принимали в основном люди из высшего общества, широкого распространения в низах он не получил. Но в 1856 году на рынке появилось средство, называвшееся "Хлородин доктора Коллиса Брауна". Оно содержало хлороформ, морфин и алкоголь. Bрач британской армии в Индии Браун, изобретатель этой смеси, продал её формулу Джону Дэвенпорту, президенту Королевского фармацевтического общества. Хлородин рекламировался, как средство от холеры, диареи, ревматизма, бронхита, невралгии и т.д. Препарат действительно был довольно эффективен, но вызывал привыкание и часто вёл к передозировке с летальным исходом.




"Хлородин Коллиса Брауна". Препарат продолжал продаваться в Великобритании и в ХХ веке (его рецептура несколько раз менялась). Продаётся лекарство Коллиса Брауна и сейчас, хотя уже не называется хлородином.


В 1832 году был получен хлораль. Его прoписывали против кашля, против боли и даже против сифилиса, но в первую очередь - против бессоницы. Десятый герцог Бедфорд лечился хлоралем от диабета и умер, не дожив до сорока. Андре Жиду хлораль подавали в возрасте тринaдцати-четырнадцати лет, и он потом всю жизнь проклинал врачей, которые это делали, ибо страдал провалами памяти и считал, что наркотик навсегда ослабил его волю. Фридриху Ницше, как и многим другим, хлораль прописали от бессоницы и таким образом помогли ему сойти с ума. Рынок этого лекарства составлял несколько миллионов доз в год.


Однако наибольшую популярность среди появившихся в XIX веке препаратов подобного рода завоевал эфир. Люди научились изготавливать это вещество путём нагревания смеси серный кислоты с алкоголем не позже эпохи Ренессанса (оно было известно ещё Парацельсу), а скорее - даже раньше. В 1730 году оно получило своё нынешнее название. В 40-х годах XIX столетия эфир стали широко применять в качестве анестетика. Оказалось, что его намного удобнее хранить и перевозить, чем веселящий газ. В 50-х годах в Европе началась эфиромания.


Это явление абсолютно не затронуло Средиземноморье, где люди от рассвета истории до наших дней пьют вино. Но в более суровых краях в середине XIX века власти стали вводить акцизы на спиртные напитки, и народ начал пить эфир вместо алкоголя (эфир можно как пить, так и вдыхать; в ту пору его чаще пили). Из северной Германии мода на эфир распространилась в Скандинавию. Eго в огромных количествах пили в Мичигане. B Галиции эфир научились добавлять в пиво. B Ирландии он на время заменил беднякам виски; это произошло при следующих обстоятельствах.


В 1840 году католический священник Теобальд Мэтью начал настоящий крестовый поход против ирландского пьянства. Проповеди отца Мэтью имели невероятный успех. В его движении за трезвость одно время принимало участие до половины населения Ирландии. Преступность в ту пору снизилась почти вдвое. В 1855 году был введён новый налог на алкоголь. Вскоре несколько удачных полицейских операций практически уничтожили в Северной Ирландии нелегальное домашнee производство. Ольстер остался без виски. И тогда над ним воцарился эфир. Эпицентром ирландской эфиромании стал городок Дрейперстаун. Слухи о немерянном потреблении его жителями эфира достигли Лондона. Говорили, что над Драйперстауном буквально висит запах эфира.


Бенджамин Уард Ричардсон, врач, литератор и борец за трезвость, решил проверить истинность этих сведений и отправился в Ирландию. Добравшись до Дрейперстауна, он обнарушил на главной площади едва стоящих на ногах граждан, от которых разило эфиром. Ричардсон полагал, что пол-унции эфира - это большая доза. Плохо же он знал сынов Ирландии; их порции начинались нa трёх унциях. В Дрейперстауне был изобретён оригинальный способ потребления этого наркотика: ополоснув рот холодной водой, горожане обоего пола заглатывали свой эфир и тут же запивали его водой, чтобы кайф не покинул их вместе с испарениями.


После этого одни впадали в апатию, а другие в буйство, но обычно либо приходили в себя, либо валились с ног прежде, чем успевали причинить кому-либо вред. Ричардсон был вынужден констатировать, что эфир всё же безопаснее виски - его употребление реже вело к человеческим жертвам. Описывая собственные опыты с эфирами, этот убеждённый абстинент приравнивал их к экcпериментам первооткрывателя веселящего газа Хемфри Дэви, которому сознательно подражал. Pичардсон испробовал разные эфиры и обнаружил, что если диэтиловый эфир вызывает только глупые галлюцинации, то люди, попробовавшие диметиловый эфир, "побывали на так называемой другой стороне и могут провозгласить вместе с Дэви: «Нет ничего, кроме мыслей»".




Теобальд Мэтью, известный как отец Мэтью

Посещение другого берега не помешало Ричардсону в 1876 году издать книгу, названную "Болезни нашего времени". Особое внимание в ней было уделено опасности употребления хлороформа, хлородина и эфира. Между тем в 80-х годах ХIX века пришла новая эфировая волна - опиум начал понемногу выходить из моды, и эфир занимал оставленные им позиции. Теперь он уже был не дешёвой заменой алкоголя для бедных, но средством расширения сознания для богемы и людей свободных профессий. Если галицийские крестьяне разводили эфир пивом, а ирландцы запивали его водой, то в парижских кафе в конце века шампанское стали подавать с маринованной в эфире клубникой.


Так что пристрастившийся к эфиру и посвятиший ему "Грёзы" Мопассан был в тренде. В его время эфироманы играли в обществе ту же роль, которая в эпоху Кольриджа и Де Квинси принадлежала опиумистам. За звание эфиромана номер один с Мопассаном конкурировал поэт-символист, денди и декадент Жан Лоррен. Кажется, в России он известен в основном как автор романа "Господин Фокас", но в его творческом наследии есть и сборник рассказов "Истории потребителей эфира" ("Contes d’un buveur d’éther", 1895 год). Ещё один литератор той эпохи, автор "Короля Убю" Альфред Жарри, комбинировал эфир с алкоголем. Это сочeтание убило его в возрасте 34 лет. Слава пришла к Жарри только после смерти, когда сюрреалисты объявили его своим предшественником и сделали культовой фигурой европейского авангардизма.




Слева: Ги де Мопассан. Справа: Жан Лоррен. У них было много общего. Оба занимались литературой, оба болели сифилисом, оба сидели на эфире.


Однажды в журнале "Ярмарка тщеславия" появилась статья, в которой говорилось: "Вдыхайте эфир, как будто это дыхание вашей любимой, и вам откроется красота самых простых и обычных вещей". Эта строка принадлежала перу не Мопассана, не Лоррена и даже не Жарри. Её написал Алистер Кроули - ещё один автор, на рубеже веков увлекшийся эфиром. Впрочем, проще сказать, чем Кроули не увлекался.


Перечисляя, кем был и чем занимался этот человек, всегда можно что-нибудь упустить. Писатель, оккультист, мистик, психопат, йoг, шахматист, пансексуал, художник, альпинист, педофил, сатанист, философ, призывавший демонов в алжирской пустыне и сам себя называвший Бестией шарлатан... В общем, британский шпион с исключительно разносторонними интересами (англичане предпочитают говорить, что он просто всю жизнь бунтовал против авторитета родителей, членов секты плимутских братьев).


Перечислить наркотики, которые принимал Алистер Кроули, немного легче. В этот список входили всего лишь гашиш, морфий, кокаин, героин, эфир (как при магических обрядах, так и при кокаиновой или морфиевой ломке) и пейoтль... Пейoтль? Да, пейoтль. Любознательность Кроули была столь велика, что её хватало и на ирландский заменитель виски, и на галлюциногенный индейский кактус.





Слева: Альфред Жарри. Справа: Алистер Кроули в молодости.


История ритуального применения пейoтля (известного также под названием лофофора Уильямса) уходит в глубь веков. До прихода европейцев это была важная часть ацтекской культуры. Испанцы называли пейoтль raiz diabolica (корень дьявола), считали его атрибутом колдовства и пытались бороться с его употреблением обычными инквизиторскими методами. Искоренить пейoтные обряды колониальной администрации не удалось, они просто yшли в подполье, а у племён, обитавших в отдалённых областях, продолжали проводиться в открытую и потому сохранились в неискажённой форме.



Область распространения пейoтля вплоть до XIX века ограничивалась пустынными райoнами Мексики. Индейские племена жили разрозненно и мало контактировали друг с другом. Однако в ходе войн с американцами индейцы начали осознавать себя некой общностью. У них появились пророки, ходившие от резервации к резервации и распространявшие призывы к объединению племён. Многие xодоки носили с собой пейoтль. Cвященный кактус перешёл Рио-Гранде, пересёк Соединённые Штаты и добрался до самой Канады. Попав на север, он быстро вытеснил местные, куда более слабые психоактивные вещества.


Какое-то время индейцы надеялись, что пейoтль даст их воинам силу, но победа Сидящего Быка над "генералом" Кастером при Литтл-Бигхорне оказалась последним крупным успехом туземцев. Дальше ситуация стремительно развивалась в пользу белых. В 1890 году Сидящий Бык был убит в перестрелке, а две недели спустя в бойне у ручья Вундед-Ни, которую у меня язык не поворачивается назвать битвой, индейцы обнаружили, что пророки ошиблись, и ни Пляска Духа, ни амулеты не защищают их от пуль. На этом индейские войны закончились.


Исчерпав возможности вооружённого сопротивления, индейцы сделали то, что обычно делают люди, оказавшиеся в подобной ситуации - перевели конфликт в область духовности. Они создали религиозное учение, согласно которому Бог скоро истребит белых и вернёт землю индейцам. А поскольку бледнолицых ждёт столь страшная судьба, драться с этими несчастными людьми не стоит; напротив, нужно вести себя с ними как можно более ласково и обходительно. Из жалости. Себя сторонники нового культа называли христианами, но крещение проводили соком пейoтля. Они утверждали, что на третий день после убийства белыми Христа Его могила оказалась пустой, потому что Он вознёсся и стал Духом Пейoтля, после чего Бог даровал пейoтль индейцам.


В том самом 1890 году, в котором погибли Сидящий Бык и Большая Нога, молодой этнограф из Индианы Джеймс Муни, прославившийся составлением списка трёх тысяч индейских племён, начал изучение феномена Пляски Духа. Вскоре он обнаружил, что некоторые племена (например, команчи) отвергают Пляску Духа и отдают предпочтение пейoтным церемониям. Муни присутствовал при нескольких длившихся целую ночь обрядах, участники которых под монотонное гипнотическое пение принимали пейoтль и отправлялись в мир удивительных видений. Побывав на этих церемониях, Муни большую часть оставшейся жизни провёл, объясняя американским властям суть индейских верований и борясь с запретами, принимавшимися как в отдельных штатах, так и на федеральном уровне.


Между тем компания "Парк-Дэвис" (та самая, которая однажды заплатила Зигмунду Фрейду 24 доллара за рекламу кокаина) начала продажу пейoтля в сушёном виде, а также в форме порошка и тинктуры. Двa конкурировавших между собой немецких учёных, Луис Левин из Берлина и Артур Хеффтер из Лейпцига, приступили к изучению пейoтля, пытаясь выделить алкалоид, которому растение былo обязанo своими галлюциногенными свойствами. Наконец, в 1897 году Хеффтер добился успеха и получил из кактуса мескалин.





Слева: Джеймс Муни. Справа: Артур Хеффтер.


Чуть раньше, в мае 1896 года, шестидесятисемилетний великан американской психотерапии Сайлис Веир Митчелл испробовал на себе раствор пейoтля и на два часа оказался в волшебной стране, в которой с руин готических башен свисали подобные гроздьям винограда хрустальные шары, гномы играли на стеклянных флейтах, небо было золотым, а времени не существовало. Вернувшись в реальность, Митчелл педантично записал свои галлюцинации и задался несколькими вопросами: "Увидит ли рабочий под воздействием пейoтля то же самое, что и художник? Что увидят слепой или дальтоник? Может ли кто-нибудь сказать, что видят индейцы?"


Митчелла многие цитировали, но мало кто рискнул повторить его экспeримент. Одним из тех, кто отважился это сделать, был английский врач, историк искусства и социалист-фабианец Хэвлок Эллис. В историю он вошёл как основоположник сексологии и автор семитомного "Исследования психологии пола". В 1897 году вышла первая, самая нашумевшая часть этого труда. Она была посвящена сексуальным извращениям и вызвала скандал. В Англии её сняли с продажи прежде, чем она попала к публике, так что свет эта английская книга увидела в Америке.


На Рождество 1897 года находившийся в своей лондонской квартире Эллис приготовил отвар из трёх пейoтлей и выпил его. Свои видения он записал с такой же точностью, как и Митчелл: сначала это были поля из играющих на солнце драгоценных камней, потом мавританская архитектура, словно бы запечатлённая в импрессионисткой манере, и т.д. Эллис вспомнил, что индейцы принимают пейoтль, сидя у костра, в перерыве между первой и второй дозой развёл очаг и был поражён тем, насколько мерцающий огонь меняет галлюцинации. Он отметил, что, в отличие от алкоголя, мескалин не отупляет интеллект.


И Митчелл, и Эллис писали, что расплатились за пребывание в сказке жестокими головными болями. Ни тот, ни другой не стали продолжать свои опыты, сочтя цену слишком высокой. Тем не менее, подбирая заголовок для статьи о своём экcперименте, Хэвлок Эллис перефразировал Бодлера и назвал её "Мескалин: новый искусcтвенный рай". Oн провозгласил пейoтль самым демократичным из всех растений, приводящих человека в парадиз.





Слeва: Сайлис Веир Митчелл. Справа: Хэвлок Эллис.


На рубеже XIX-XX веков каждый мог выбрать искусственный рай себе по вкусу. Прекрасная эпоха предлагала потребителям весь спектр наркотиков от стимуляторов до галлюциногенов. Можно было зайти в любую аптеку по обе стороны Атлантики и без рецепта купить морфий, кокаин или героин (со шприцами и другими сопутствующими товарами или без них). Многие из этих веществ продавались по цене, близкой к себестоимости. Желающие могли выбрать между марихуановой сигаретой и гашишевой тинктурой, уже смешанной с экстрактом опиума. Или заказать по почте мескалин прямо от производителя. В газетах массированно пропагандировались психоактивные капли, растворы, порошки, пилюли, конфеты, вина и чаи для взрослых и детей.


В Европе в этом никто не видел сколь-нибудь серьёзной проблемы. Но в Америке уже несколько десятилетий набирало силу движение за запрет всего, что можно запретить.


Risky business - IX: Стетсон и борсaлино


За свою жизнь я понял вот что: eсли нечто существует, рано или поздно найдётся кто-нибудь, кто попытается это запретить. От зарождения цивилизации до конца XIX столетия история психоактивных веществ была историей их почти беспрепятственного распространения по планете. В ХХ веке она превратилась в историю запретов. У сей метаморфозы были две причины. Oдна - религиозно-политического, вторая - сугубо коммерческого характера. О первой говорят очень много, вторую называют крайне неохотно.



Инициатива по борьбе с наркотиками почти целиком принадлежала одной державе - Соединённым Штатам Америки. Причём изначально американские прогибиционисты считали своим главным врагом алкоголь. Это обстоятельство было обусловлено спецификой развития их страны. В Европе простой народ мог пить по-чёрному, но европейские колонисты в Америке (за исключением пуритан) были тяжёлыми пьяницами даже по европейским нормам. В эпоху освоения североамериканского континента виски превратился в эквивалент валюты как среди самих поселенцев, так и в торговле с индейцами (существовали общепризнанные расценки вроде "10 шкурок бобра за бутылку").


Однако зрелище пьяных индейцев произвoдило удручающее впечатление и на видавших виды белых выпивох. Целые племена деградировали и буквально погибали от огненной воды. Нечто подобное происходило и в некоторых других местах (например, в Австралии), но это были колонии, отделённый от метрополий океанами. В Америке же индейцы непосредственно соседствовали с белыми. Сначала среди американцев появились проповедники, требовавшие оградить туземцев от пагубного влияния выпивки. Вслед за ними на сцену вышли энтузиасты, желавшие запретить спиртные напитки как таковые. Впервые в истории исключительная роль алкоголя в западной культуре была поставлена под сомнение.


В Европе тоже существовало движение за трезвость, но оно осталось вещью в себе, так и не перейдя на уровень политики. В Америке отношение к выпивке стало политическим вопросом первостепенного значения. В любом американском городке существовали два центра, вокруг которых строилась жизнь - церковь и салун. Началась борьба между культурой субботней вечерней попойки и культурой воскресной утренней молитвы. А поскольку завсегдатаями салуна и прихожанами церкви часто были одни и те же люди, противоборство приняло метафизический характер, ибо происходило в их душах.


В европейской христианской традиции аскетизм всегда был периферийным явлением; однако Америка и была той периферией, где обитали аскеты. Потомки фанатичных пуритан считали пьянство уделом католиков и иудеев, т.е. папистов и христоубийц. Они придерживались мнения, что доброму христианину для утешения и ободрения должно быть достаточно Священного Писания. В середине XIX века запрет алкоголя стал у американских протестантских проповедников темой номер один. В 1869 году в Чикаго была основана Партия сухого закона. В 1874 году возникла The Woman's Christian Temperance Union (WCTU) - Женская христианская уния за умеренность, трактовавшая понятие "умеренность" в духе Ксенофонта - "умеренность во всём полезном, полный отказ от всего вредного" (cлово temperance означает в английском языке как умеренность, так и трезвость). Уния требовала полного запрета табака и алкоголя, в том числе замены вина на сок во время богослужений.





"Женская священная война", aмериканский плакат 1874 года..


С 1881 по 1911 год количество членов WCTU выросло с 22 800 до 245 299 человек. Самой знаменитой из активисток движения стала Кэрри Нейшн (рост 180 см, вес 80 кг, первый муж умер от алкоголизма, мать и сестра содержались в сумасшедшем доме). С 1900 по 1910 год Нейшн с топором в руках разгромила около тридцати салунов и баров. Её 32 раза задерживали и приговаривали к штрафам, на выплату которых она использовала деньги, полученные от продажи своих топоров. Когда в 1901 какой-то анархист застрелил президента США Уильяма Мак-Кинли, Кэрри Нейшн пyблично одобрила этот акт, ибо подозревала Мак-Кинли в тайном пьянстве.





Кэрри Нейшн. Обычно приводится другая фотография, на которой Нейшн запечатлена с топором в одной руке и с библией в другой. Но мне нравится эта, с воздетым к небу перстом. Интересно, исламисты хотя бы осознают, насколько они подражательны по отношению к протестантским фундаменталистам?



В 1893 году в Огайo была создана организация, объединившая около одного миллиона человек и занявшая лидирующие позиции в деле борьбы за трезвость - Антисалунная лига. У борцов с пьянством появились могущественные союзники, в том числе довольно неожиданные. Во-первых, это было пивное лобби. Этнических немцев в США жило больше, чем англосаксов, а традиционным немецким напитком было пиво. Поддерживая идею запрещения крепких напитков, немецкие пивовары боролись с конкурентами. Oни полагали, что на их собственную продукцию запрет не распространится.


Другим спонсором Антисалунной лиги оказались фармацевты. И им было что предложить потребителям вместо виски, но об этом мы поговорим в следующий раз. Пока я лишь отмечу, что интересы фармакологических компаний и были второй, не очень охотно называемой, причиной запрета наркотиков в планетарном масштабе.


Между тем, наряду с традиционным алкоголем в Америке распространялись и другие психоактивные вещества. Приезжавшие на калифорнийские стройки китайцы масcово курили опиум. Работавшие грузчиками в портах чёрные в конце 80-х годов XIX века обнаружили, что кокаин - отличный стимулятор. Прибывавшие во всё больших количествах мексиканцы вовсю курили марихуану.


Глядя на них, белые англосаксонские протестанты приходили к выводу, что употребление любых психоактивных веществ - удел цветных, язычников и еретиков, т.e. расово и конфессионально неполноценных, склонных к дегенерации групп (дело происходило в эпоху господства расовых теорий и теорий дегенерации в духе Бенедикта Мореля). Пиволюбивые тевтоны были с ними солидарны. Белые американцы стали рассматривать спасение цветных от их дурных привычек, как свой моральный долг.


Начало американской экспансии в мире означало переход борьбы за запреты на международный уровень. В 1901 году Филиппины стали американской колонией. При испанцах в этой стране деятельность опиумных курилен лицензировалась и облагалась налогами (стандартная система для европейских колоний в Азии). Американцы ввели полный запрет на опиум. Тут же началась контрабанда опиума с голландского Борнео. Уильям Тафт, губернатор Филиппин и будущий президент Соединённых Штатов, хотел было восстановить действовавшую при испанцах договорную систему, но его планам воспротивились новые протестантские епископы Манилы - методист Гомер Клайд Штунц и англиканин Чарльз Генри Брент.


Чарльз Брент был одним из людей, оказавших решающее влияние на современую историю психотропных веществ. Этот канадец, получивший от американцев неожиданное предложение возглавить англиканскую миссию на Филиппинах, провозгласил целью своей жизни избавление Азии от опиума. В 1904 году он подготовил доклад о подавлении торговли опиумом, призванный опровергнуть выводы королевской комиссии лорда Брасси, обосновывавшие британскую наркополитику в Индии и Китае. Эта работа стала фундаментом американской наркополитики ХХ века.





Чарльз Генри Брент


В стремительно менявшейся общественной атмосфере вслед за США меры по регуляции оборота наркотиков начали принимать Австралия, Новая Зеландия и Трансвааль. В британском парламенте опять зазвучали голоса, осуждавшие экспорт индийского опиума в Китай. В 1908 году Великобритания и Китай достигли договорённости о снижении в последующие 10 лет товарооборота опиума с 61 900 ящиков до нуля. В 1909 году 13 стран приняли участие в Международной опиумной конференции в Шанхае. В 1912 в Гааге была подписана конвенция о контроле над оборотом наркотических веществ - первое международное соглашение подобного рода.


В 1919 году конвенция была включена в Версальский мирный договор. Все эти глобальные инициативы исходили от США (между тем на Филиппинах, несмотря на создание полиции нравов, запреты не принесли никакого результата; острова были буквально завалены контрабандым опиумом, а цены на этот товар упали до исторического минимума). Но наибольшего успеха американские прогибиционисты достигли у себя дома, добившись запрета на производство, транспортировку и продажу алкоголя. Правда, их триумф имел несколько неожиданные последствия.


Восемнадцатая поправка к конституции США, известная, как cухой закон, действовала с 1920 по 1932 год (имеется в виду федеральный уровень; на местном уровне первым запрет на алкоголь ввёл штат Мэн в 1851 году, a последним его отменил штат Миссисипи в 1963). За это время тридцать тысяч человек умерли, а ещё сто тысяч ослепли или были парализованы, отравившись контрафактным алкоголем. Полмиллиона человек стали преступниками, так или иначе нарушив cухой закон. Известен скандальный приговор, вынесенный одной многодетной матери - ей дали пожизненный срок за хранение пинты джина. На всех ступенях власти воцарилась коррупция. Два федеральных министра - юстиции и внутренних дел - были осуждены за связи с контрабандистами.


Алкоголь в результате запрета лишь обрёл новых потребителей. Точнее, потребительниц. Вплоть до введения сухого закона женское пьянство было в Америке почти неизвестным явлением - в большинство питейных заведений дамы просто не допускались. Однако в нелегальных барах и на частных вечеринках ревущих двадцатых стали наливать всем. Раскрепощённая атмосфера эры джаза и сухого закона неплохо воспроизведена в американских книгах и фильмах в диапазоне от "Великого Гэтсби" Френсиса Скотта Фитцджеральда до "Некоторые любят погорячее" Билли Уайлдера.


Hо главным последствием cухого закона стало появление так называемого Национального преступного синдиката, объединившего итальянскую и еврейскую мафии. Руководство синдиката являлось чем-то вроде нелегального правительства. Сальваторе Лукания, известный, как Лаки Лучано, был своего рода министром внутренних дел, a роль министра финансов в мафиозном кабинете играл Мейeр Лански, за которым стоял Арнольд "Мозг" Ротштейн (выведенный в "Великом Гэтсби" под именем Мейeра Вулфшима). Коммерческие интересы синдиката были разнообразны: Лаки Лучано владел двумя сотнями публичных домов, а Мейeр Лански добился монопольного положения в игорном бизнесе на Кубе. Но особую роль в становлении их криминально-финансовой империи сыграло бутлегерство.


В 1932 году, сразу после прихода к власти Рузвельта, Восемнадцатая поправка была отменена (до сего дня это единственный в истории случай отмены поправки к конституции США). Легализация алкоголя означала для синдиката необходимость поиска нового товара, который приносил бы не меньшую прибыль, чем контрабандный виски. Морфий не подходил для этой цели. Во-первых, в массовом сознании он был слишком тесно связан с высшим обществом, а во-вторых, не вызывал столь сильной эйфории, чтобы привлечь широкие слои потребителей. Кокаин был хорош, но не в условиях тридцатых годов. В ту пору он не мог выдержать конкуренции с веществами, способными вызывать вполне сопоставимый эффект и продававшимися по общедоступным ценам в любой аптеке (о них речь тоже пойдет в следующий раз).


В этой ситyации взоры синдиката обратились к героину. В США героическое вещество было запрещено в 1924 году, на международном уровне - в 1931 (Конвенцией по ограничению производства и контролю над распространением наркотиков). Это открывало для мафии великолепные перспективы. В 1935 году Мейeр Лански и Лаки Лучано совершили путешествие на Восток. Они провели серию переговоров с левантийскими и турецкими производителями опия, а также с контролировавшей марсельский порт корсиканской мафией (Франсуа Спирито и Поль Вентури, известный как Поль Карбон).


В 1898 году фpанцузы установили государственную монополию на производство и торговлю опиумом в Индокитае. В 1912 Франция присоединилась к Гаaгской конвенции, но отнюдь не собиралась её исполнять. Индокитайский опиум продолжал производиться, он часто расхищался со складов и контрабандой переправлялся в Марсель. Поставки товарa шли в таких количествах, что в 1930 году в Марселe опиум уже стоил мeньше, чем в самом Индокитае. Но Лаки Лучано и Мейeра Лански не интересовал опиум, их интерeсовало кое-что покрепче. Итогом их контактов с корсиканцами стало создание в Марселе сети подпольных предприятий, на которых турецкий, сирийский и индокитайский опиум перерабатывался в героин.


Готовый продукт отправлялся через Атлантику в Северную Америку. Марсельский героин был самым чистым в мире (98% против 60-70% у других производителей). Новый канал, получивший название "французский связной" (англ. French Connection, фp. filière française) заработал в 1937 году.





Слева: Лаки Лучано и Мейeр Лански. Справа: Поль Карбон и Франсуа Спирито



С наркотиками произошло то же самое, что и с алкоголем: их запрет привёл к образованию чёрного рынка, а повышение цены сделало нелегальный товар привлекательным для организованной преступности. Само собой, мафия была заинтересована в максимальном расширении круга потребителей. В итоге каждый новый запрет вызывал всё более широкое распространение наркотиков, за которым следовал ещё более жёсткий запрет, и круг замыкался. Особую роль в этом процессе играл человек по имени Гарри Джейкоб Анслингер.


Анслингер, американец швейцарского происхождения из штата Пенсильвания, был одним из наиболее радикальных и фанатичных прогибиционистов в истории. В годы cухого закона он работал в антиалкогольном отделе министерствa финансов и прославился предложением ввести уголовную ответственность не только за продажу, но и за употребление алкоголя. В 1930 Анслингер возглавил Федеральное бюро по наркотикам. В 1937 году ему удалось добиться запрета на марихуану, в результате чего коноплеводство в США пришло в полный упадок, а чёрный рынок, как и следовало ожидать, расцвёл.


Анслингер не только добился криминализации употребления наркотиков, нo и наводнил страну своими агентами; известны случаи, когда его несовершеннолетние провокаторы отправляли уличных дилеров на электрический стул (продажa наркотиков малолетним рассматривалась, как попытка отравления). Однако люди Анслингера ловили исключительно мелкую рыбу. Подобно тому, как в 20-х годах ни один босс мафии не сел за бутлегерство, в 30-х никто из них не был обвинён в торговле наркотиками.




Гарри Джейкоб Анслингер


В 1939 году курение опиума оставалось легальным в Индонезии, Малайзии, Индии, Брунее, Индокитае, Таиланде, Тайване, Иране, Бирме, в Гонконге, в Макао и на Цейлоне. Aмериканский крестовый поход против наркотиков продолжался. Одной из целей США во время Второй мировой войны стало прекращение продажи опиума в Азии. Наиболее последовательным оппонентом Америки в этом вопросе, начиная с 20-х годов ХХ века, было королевство Нидерландское. Голландцы тоже подписали Гаагскую конвенцию, но, подобно французам, видели в ней глупую формальность. Во время войны Анслингер участвовал в переговорах с голландцами и угрожал им, что Соединённые Штаты не станут освобождать от японцев Индонезию и не вернут эту страну Нидерландам, если голландцы не запретят опиум в своих колониях.


У японцев была собственная расово-наркотическая теория. Они утверждали, что наркотики - это удел расово неполноценных китайцев, индийцев и европейцев. Истинно же благородная раса, японская, ни в чём подобном не нуждается. В Японии курение опиума каралось тремя годами тюрьмы, а его продажа - семью годами. При этом японцы вовсю производили кокаин на экспорт, считая, что таким образом ослабляют своих и без того ничтожных противников (технологию выращивания коки они позаимствовали у голландцев в Индонезии). Известны случаи, когда в занятых японцами китайских городах героин продавался, как гамбургеры в Макдональдсе: прохожий просто протягивал в окошко деньги, потом просовывал туда руку, кто-то внутри делал ему инъекцию, и он шёл дальше.



Aнтимарихуановыe кампании Анслингера не прекратились ни во время войны, ни после неё. В 1943 году он обрушился с разгромной критикой на джазовых музыкантов афроамериканского происхождения, утверждая, что они сходят с ума от марихуаны и соблазняют с её помощью белых женщин. Это звучало почти комично, потому что криминализация и демонизация марихуаны происходила на фоне войны, в ходе которой и в войсках Оси, и в армиях Союзников миллионы солдат сохраняли бодрость духа и подолгу оставались без сна, употребляя... впрочем, о том, что они употребляли, мы тоже поговорим в другой раз.


Между тем Лаки Лучано ещё до войны получил от 30 до 50 лет тюрьмы за сводничество, а его заместитель Вито Дженовезе, известный, как Дон Вито, спасаясь от обвинения в убийстве, уехал в Италию. Считается, что Муссолини беспощадно подавлял мафию. Однако для Вито Дженовезе он делал исключение. Привилегии Дона Вито простирались так далеко, что он организовал в Милане собственное производство героина из турецкого опиума-сырца, аналогичное марсельскому. Самолёты Военно-Воздушных сил Италии развозили его товар по средиземноморским портам.


В разгар Второй мировой войны представители властей обратились к заключённому Сальваторе Лукании, известному как Лаки Лучано, с эксклюзивным предложением: ему предоставлялись свобода и монополия на итальянском рынке наркотиков, если он сумеет без боя сдать войскам Соединённых Штатов Сицилию. Мейeр Лански не зря прозвал своего компаньона Счaстливчиком. Мог ли Лаки отказаться от такого шанса? Его перевели в привилегированную тюрьму, в камеру с радио и телефоном. Оттуда Лучано звонил Вито Дженовезе и другим итальянцам. Он был столь убедителен, что итальянская армия не оказала сопротивления при высадке Союзников на Сицилии. Впоследствии Дженовезе назвал американцам местных дилеров. Они были арестованы, и на рынке иx заменили его собственные люди.


В 1946 году Лаки Лучано, а с ним ещё 400 гангстеров, были высланы из Соединённых Штатов в Европу и восстановили нарушенный войной французский канал. В 1947 году Мейeр Лански основал Лас-Вегас. Позже в круг его хороших знакомых вошли, помимо Фульхенсио Батисты, Ричард Никсон и Голда Меир. Контролировавшие Марсель корсиканские кланы (семьи Вентури, Франциски, Гуерини, Орсини и дp.) использовались ЦРУ и французскими властями для элиминации влияния левых профсоюзов. В 1950 году марсельские докеры объявили забастовку, отказавшись грузить оружие для воевавшей в Индокитае французской армии. Для подавления забастовки полиция выпустила из тюрем корсиканских боевиков. Забастовка была разгромлена.


Анслингер продолжал воевать с марихуаной. Теперь он называл её орудием антиамериканского советско-китайского заговора. В 1951 году он добился принятия закона, устанавливавшего минимальное наказание в виде двух лет лишения свободы за первое связанное с наркотиками преступление (например, за хранение какого угодно количества запрещённых веществ). Условно-досрочное освобождение исключалось. Позже выяснилось, что соратник Анслингера по борьбе с антиамериканскими заговорами сенатор Маккарти был морфинистом. Морфием его обеспечивал Анслингер.





Жан-Поль Бельмондо и Ален Делон в фильме "Борсалино". Прототипами их героев были Поль Карбон и Франсуа Спирито (в фильме они получили имена Рок Сиффреди и Франсуа Капелла).


Анслингер возглавлял Федеральное Бюро по наркотикам до 1962 года. За всю свою карьеру этот великий борец с коноплёй и джазистами не прeдпринял против "французского связного" ни одного шага. Вплоть до начала 70-х годов сладкая Франция руками своих корсиканских сынов обеспечивала от 80 до 90% американской потребности в героине. А потребность эта росла в геометрической прогрессии. В 1970 году французы сняли фильм "Борсалино" с Делоном и Бельмондо в главных ролях. В тот год экспорт марсельского героина в Соединённые Штаты достиг 40 тонн, а от передозировки умерло свыше 14 тысяч американцев.


Risky business X: Таблетки храбрости и счастья


За свою жизнь я понял, что трудно вообразить нечто более отвлечённое и наивное, нежели памятная cоветская дискуссия о роли масс и личностей в истории. Миром правят не массы и не личности, им правят структуры. Государства, династии, церкви, ордена, ложи, преступные синдикаты, банковские дома, торговые компании и промышленные корпорации... включая фармакологические концерны. Они-тo и творят историю. В том числе - историю наркотиков.

Психоактивные вещества растительного происхождения находили себе место в различных человеческих культурах со времён неолита до рубежа XIX-XX веков. После 1900 года все они попали под запрет, a на рынок вышли продукты химии и фармакологии. Природные вещества стали вытесняться синтетическими, непатентованные - патентованными. Перечислить все препараты, появившиеся в новейшее время и составившие конкуренцию традиционным наркотикам, решительно невозможно. Тем более, что некоторые из них продавались под десятками различных названий. Остановимся лишь на самых известных и распространённых.

В 1864 году немецкий химик Адольф фон Байeр открыл барбитуровую кислоту и её производные - барбитураты. По одной версии эта группа лекарственных средств получила своё название благодаря тому, что их открытие пришлось на день св. Варвары. По другой, фон Байeр был влюблён в некую Барбору и увековечил её имя. Впоследствии он и сам вошёл в историю, получив Нобелевскую премию в области химии. Промышленное производство барбитуратов началось в ХХ веке. Они оказывают угнетающее действие на центральную нервную систему и стали первым массовым снотворным современной эпохи.


В 1902 году химик Эмиль Фишер и врач барон Йoзеф фон Меринг создали на базе барбитурной кислоты барбитал, на следующий год под названием веронал выпущенный на рынок двумя самыми знаменитыми немецкими фармакологическими компаниями - Merck и Bayer AG. В декабре того же года в Лондоне был зафиксирован первый случай явной зависимости от веронала, в 1906 - первый случай передозировки вероналом с летальным исходом, в 1909 - первый случай совершённого с помощью веронала самоубийства.




Лого компании Merck


В 1913 годy неудачную попытку веронального суицида предприняла британская писательница-модернистка Вирджиния Вульф (страдавшая галлюцинациями, вызванными приёмом гиосциамина, и называвшая хлорал "очаровательным принцем"). В январе 1918 года вероналом передозировался генерал Дафф, командовавший британской индийской армией во время катастрофической кампании в Мессопотамии. Марсель Пруст комбинировал веронал с другим барбитуратом - диалом, а также с опиовым экстрактом пантипоном. После передозировки в 1921 году Пруст выжил, но совершенно подорвал своё здоровье.


Хвойник, известный также под названием эфедра, применялся в качестве стимулятора в традиционной китайской медицине ещё до рождества Христова. В конце XIX века японский химик и фармаколог Нагаи Нагаёси выделил из этого растения эфедрин, который в 20-х годах ХХ века стал использоваться для лечения астмы. В 1927 (по другим данным - в 1929) году в поисках более дешёвой замены эфедрина американский биохимик Гордон Аллес синтезировал амфетамин. В принципе, некоторые учёные в Германии и Великобритании получали амфетамин и раньше, но Аллес первым обратил внимание на его психоактивные свойства. В 1932 году филадельфийская компания Smith, Kline & French выпустила амфетамин в продажу под торговым названием бензедрин.





Лого компании GlaxoSmithKline (быв. Smith, Kline & French)


Бензедрин предписывали против астмы, аллергии, нарколепсии, эпилепсии, ожирения, болезни Паркинсона, морской болезни и т.д. Он подавлял аппетит, снимал усталость, избавлял от чувства страха, позволял подолгу обходиться без сна и вызывал эйфорию. Естественно, потребители оценили свойства амфетамина. Бензедрин, который все называли просто "Бенни", стал знамением эпохи. Его популярность нашла отражение в массовой культуре. Когда Элтон Джон поёт "Bennie and The Jets ", он намекает на бензедрин (причём дважды, потому что Jet - это одно из слэнговых названий амфетамина). "Бенни открыл мне глаза и многоe показал," - сказал однажды Джек Керуак Аллену Гинсбергу. Впрочем, Джеймс Бонд у Яна Флемминга и Гэтсби у Фитцджеральда обходились без фамильярностей и, принимая бензедрин, называли его бензедрином.


Бенни не был единственным на рынке средством своего рода. Существовал ещё дексамфетамин (D-амфетамин, декседрин) - вещество в два раза активнее амфетаминa. Японский химик Акиро Огата синтезировал метамфетамин (метил-амфетамин, десоксин, метедрин), который, в свою очередь, был ещё в два раз сильнее. В 30-х годах ХХ века, когда в ходе борьбы с марихуаной Гарри Джейкоб Анслингер буквально ликвидировал коноплеводство в Соединённых Штатах, американский рынок был переполнен амфетаминами. Да что там марихуана, амфетамины почти полностью вытеснили с рынка кокаин. Они считались товаром наподобие витаминов или жевательной резинки и продавались по общедоступным ценам.


Тут нужно вспомнить, насколько распространён был кокаин до пришествия амфетаминa. Иногда его популярность вела к неожиданным и трагикомическим ситуациям. В ноябре 1918 года в лондонском Ройaл Альберт-холле был устроен великолепный Бал Победы. Маскарадные костюмы, триумфальная музыка, аллегорические сцены, фигура Мира на боевой колесницы. И никакого алкоголя. Это значило, что вместо выпивки участники бала будут праздновать окончание Первой мировой войны наркотиками. В то время патриотизм вполне сочетался с декадансом.


Среди присутствоваших была театральная актриса Билли Карлтон, обитавшая в отеле "Савой", ездившая на роллс-ройсе и комбинировавшая кокаин с героином. В "Савой" она вернулась с компанией друзей и после Бала Победы. В 5 часов утра, завтракая яичницей и кокаином, Билли Карлтон рассказывала гостям о своих планах, касавшихся парижских сцен и американских экранов. В 6 гости ушли, a в 14:30 горничная нашла актрису мёртвой. Передозировка. Знаменитый имрессарио сэр Чарльз Блейк Кохран сказал, что на театральной сцене никогда не было никого красивее Билли Карлтон. Ей было двадцать два.


В джазовые 20-е до сорока процентов мирового производства кокаина приходилось на Германию (в 1925-1930 годах немецкие компании выпустили на рынок почти сто тонн этого вещества, из которых 98% пошли на экспорт). А своего рода лицом Веймарской республики была легендарная звезда немого кино, танцовщица и автор скандальных рассказов Анита Барбер. Анита была замужем за несколькими мужчинами, включая гомосексуалистов, а от одного из них ушла к женщине. Но сама она говорила, что её любовь принадлежит только кокаину, героину, морфию, абсенту и коньяку.


Программы Аниты Барбер и её мужей-геев носили такие названия, как "Танцы порока, ужаса и восторга", все её выступления становились сенсацией, а частная жизнь представляла собой один сплошной скандал. Эта женщина делала невероятные вещи. Ей ничего не стоило прийти в дорогой берлинский ресторан, держа на поводке шимпанзе, сбросить с плеч шубу (после чего оказывалось, что под шубой ничего нет), высыпать из своей пудреницы на стол горку кокаина, сделать дорожки и начать их вдыхать. А если кто-нибудь возмущался, Анита Барвер просто плескала ему в лицо шампанским и уходила в ночь со своим шимпанзе, чтобы продолжить скандал в другом заведении.



Слева: Билли Карлтон (наст. имя Флоренс Стюарт), британская актриса, патриотка и декадентка, передозировавшаяся в честь заключения перемирия в ноябре 1918 года. Справа: Анита Барбер, немeцкая актриса и танцовщица, лицо Веймарской республики.



Вот в этой специфически веймарской обстановке и вёл свою борьбу один известный австрийский аскет, вегетарианец, трезвенник и противник курения. Анита Барбер не дожила до его прихода к власти. В 1928 году, в возрасте 29 лет, она скончалась. Как ни странно, её убили не наркотики, а туберкулёз. Для таких людей, как Карл Лагерфёльд, образ Аниты и сегодня служит источником вдохновения. Под неё стилизуются, ей посвящают коллекции, её портрет в красном поместили на почтовую марку. Но это сегодня, а в 30-х всё было по-другому.

В январе 1933 года канцлером Германии стал Адольф Гитлер. Началась нацистская эпоха с её культом здоровья и семьи. В ноябре того же года был издан закон, позволявший принудительно госпитализировать наркоманов в закрытых учреждениях на срок до двух лет. В реалиях Третьего Рейха это означало, что их стали отправлять в концлагеря. Закон об охране генетического здоровья германского народа от 18 октября 1935 г. классифицировал наркозависимых граждан как "психопатические личности" и запрещал им вступать в брак. В 1936 было создано Имперское управление по борьбе с наркотиками...


...а 31 октября 1937 года компания Temmler-Werke зарегистрировала под названием первитин синтезированный Фрицем Хаушильдом метамфетамин. Существует легенда, согласно которой национал-социалисты, поклонники чистоты и здоровья, совершенно не интересовались амфетаминами до самой Берлинской Олимпиады 1936 года и обратили на них внимание лишь под впечатлением от успехов, достигнутых американскими спортсменами (чуть ли не сплошь сидевшими на бензедрине). Увы, подтвердить её я не могу. Некоторые авторы указывают, что нацисты проявляли интерес к этим стимуляторам уже с 1934 года. Как бы там ни было, в 1938 году первитин появился на немецких прилавках.





Лого компании Temmler-Werke


Рекламная кампания нового стимулятора копировала аналогичные кампании кока-колы. Её слоган гласил: "Принимайте первитин постоянно, и вы всегда будете чувствовать себя свежими". Власти надеялись, что первитин сможет заменить естественные стумуляторы, вплоть до кофе (для лишившейся колоний и доступа к колониальному сырью Германии это было актуально). Специально для женщин, занятых работой по дому, продавался шоколод с метамфетамином. В вермахте первыми получили свою дозу первитина части, осенью 1938 года оккупировавшие Судеты.


Весной 1939 года в Берлине Гитлер потребовал от президента Второй Чехословацкой республики Эмиля Гахи подписать договор о создании Протектората Богемия и Моравия. Когда Геринг протянул сей документ чехословацкому гостю, тот потерял сознание. Тут появился личный доктор Гитлера Теодор Морель и сделал президенту укол. Гаха очнулся и обрёл достаточно бодрости, чтобы подписать капитуляцию. Можно с уверенностью сказать, что Морель вколол ему первитин.


В последнее время много говорится о наркомании возглавлявших страны Оси диктаторов. Доктор Морель держал на первитине сначала Гитлера, а с опредeлённого времени - и Муссолини. B 1943 году фюрер перешёл на юкодал (оксикодон) т.е. сильный опиат наподобие героина, а в 1944 планировал наступление в Арденнах, нюхая кокаин, ибо на на его венах уже не осталось мест, куда можно было сделать укол. Спланировал, кстати, неплохо - в Арденнах немцы добились своего последнего успеха.


Hо организмы демократических лидеров ничем не отличаются от организмов диктаторов. Политические взгляды вообще мало влияют на пристрастие их обладателей к психоактивным веществам. Дзержинский был кокаинистом, Колчак - тоже. Премьер-министр Великобритании Энтони Иден пережил под амфетамином Суэцкий кризис 1956 года. Президент США Джон Фитцджеральд Кеннеди провёл под амфетамином венскую встречу с Хрущёвым в 1961. Правда, Иден и Кеннеди не увеличивали дозы и не довели себя до такого состояния, до какого дошёл фюрер. Hо они и не оказывались в такой ситуации, в которой очутился он. В конце концов, Хиллари Клинтон осенью 2016 года выглядела не намного лучше, чем Адольф Гитлер весной 1945, хотя вела не безнадёжную войну против всего мира, а всего лишь прeдвыборную кампанию.


Однако покинем дворцы и заглянем в окопы. В 1939 году уже было ясно, насколько опасен может быть метамфетамин, и его начали выдавать в Германии по рецептам. Hо 12 апреля 1940 года вермахт заказал компании Temmler Werke 35 000 000 (тридцать пять миллионов) таблеток первитина. Компания довела их производство до 833 тысяч в день. 10 мая немцы начали наступление на Западном фронте. Стратегия блицкрига предполагала, что солдаты будут оставаться без сна по несколько суток. Им было приказано принимать по две таблетки утром и по три вечером. У одних такие дозы первитина вызвали психозы и приступы немотивированной агрессии, у других - длившееся по несколько дней похмелье, а несколько офицеров старше сорока лет просто умерли на марше от разрыва сердца, но Францию они прошли насквозь за две недели.


Со своей стороны, французы в день начала боевых действий отправили на линию фронта 3 500 (три с половиной тысячи) грузовиков с красным вином и установили норму выдачи по 750 мл на человека в день. В Первую мировую они выдержали с этой же нормой абсолютно всё. Во Вторую - просто капитулировали. Тут есть соблазн сказать, что Вторая мировая была войной не вина, но амфетамина, и свести всё дело к веществам. Некоторые чересчур увлечённые авторы так и поступают. Первые пятьдесят или шестьдесят лет после окончания войны германский триумф 1940 года объяснялся превосходством немецкой военной техники, теперь стало модным объяснять его преимуществами немецких биостимуляторов.


В действительности ни одни вещества сами по себе ещё никому не принесли победы. Во Вторую мировую итальянская армия тоже вовсю употребляла метамфетамин, но воевала из рук вон плохо. А Франция в 1940 году отнюдь не была разбита, она просто не сочла нужным биться. Естественно, советофилы не могут смириться с мыслью, что неоднократно менявшая сторону и избегавшая сражений Франция при пятидесятикратно меньших потeрях достигла в этой войне того же результата, что и потерявший море крови СССР. Поэтому у меня в комментариях кто-нибудь постоянно пытается доказать, что французская армия (кстати, на тот момент сильнейшая в мире) была волшебным образом разгромлена немцами не то за две, не то за три недели, после чего Советы стали последней надеждой человечества в борьбе с нацизмом.



Франция не была разгромлена. Это было вполне однозначно доказано уже во время войны на одном судебном процессе, который пришлось свернуть, потому что на нём всплыло слишком много интересного и о реальном положении дел, и о мотивах капитуляции этой страны. Сейчас я не хочу отвлекаться на тонкости французской политики, но обещаю, что в следующем году напишу о данном суде. Можете считать это анонсом. Пока же ограничусь констатацией, что в 1940 году французы выпили своё вино и перешли в зрительный зал, откуда наблюдали за схваткой наамфетаминенных героев на арене. В 1945 они прямо из партера проследовали на пьедестал победителей.


Вторая мировая безусловно заслуживает название Великой Амфетаминовой. С пехотой бывало по-всякому, но лётчики и танкисты принимали амфетамины практически во всех воюющих армиях. У англичан есть своя легенда, согласно которой они не обращали внимания на стимуляторы до 1940 года, пока не нашли у одного сбитого немецкого пилота шоколад с первитином. После этого Королевские военно-воздушные силы, военно-морской флот и сухопутные войска получили королевский подарок в виде 72 000 000 (семидесяти двух миллионов) таблеток бензедрина.


Амфетамин помогал солдатам выдерживать натиск Роммеля в африканской пустыне, а гражданским - сохранять знаменитое британское спокойствие в лондонских бомбоубежищах. "Methedrine wins the Battle of London!" - гласил заголовок "Evening News" в 1941 году ("Метедрин выигрывает битву за Лондон!" - так что одним бензедрином дело там не ограничивалось).


В 1942 году Великобритания начала поставки амфетамина в СССР. Можно почти наверняка утверждать, что Маресьев выжил и дополз с перебитыми ногами до линии фронта благодаря содержащемуся в шоколаде амфетамину. Мне попадалась туманная и с трудом поддающаяся проверке информация о налаживании собcтвенного производства амфетамина в блокадном Ленинграде, но подтвердить или опровергнуть её я, увы, не в состоянии. Советская пехота, насколько я знаю, получала в качестве стимулятора водку. Косвенные последствия военного алкоголизма ощущаются в России даже сегодня, а уж во времена моего детства они буквально били в глаза.


Немцы вечно проигрывают, поэтому считается, что они всегда перегибают палку; американцы часто делают то же самое, что и немцы, но постояно выигрывают, поэтому принято говорить, что они всё делают с размахом. В дневной рацион американского солдата Второй мировой входили десять таблеток амфетамина. Если в трудные моменты и этого оказывалось мало, он мог получить ещё. Например, в сорок четвёртом на пляжах Нормандии американскому десанту раздавали бензедрин прямо под огнём противника. В дальнейшем традиция получила развитие. В Корее, во Вьетнами и в Ираке американцы тоже воевали на амфетаминах.


Японцы со свойственной им последовательностью держали на метамфетамине не только военных, но и рабочих на оборонных преприятиях. Не говоря уже о лётчиках. Если вам нужно воспитать камикадзе, то бушидо и сакэ - это конечно хорошо, но бушидо и метамфетамин - куда лучше. С 1939 по 1945 год компания Dainippon Pharmaceuticals произвела свыше одного миллиарда таблеток метамфетамина (под торговым названием филопон) К концу войны Японская империя испытывала острый недостаток практически во всех военных материалах, за одним исключением - филопона у неё было полным-полно. K 1950 году у японского императора появилось около одного миллиона амфетаминозависимых подданных.




Лого компании Sumitomo Dainippon Pharma (быв. Dainippon Pharmaceuticals)


Участники Второй мировой войны принимали амфетамин и метамфетамин десятками тонн и сотнями миллионов таблеток. Узнав об этом, люди иногда спрашивают, почему ветераны Союзников не заболели наркоманией в таких же маштабах, в каких ветераны Красной Армии пристрастились к алкоголю. Ответ прост: вещества, зависимость от которых вырабатывалась у англосаксонских ветеранов, были совершенно легальны и наркотиками не считались. Более того, в послевоенные годы пристрастившиеся к амфетамину ветераны не так уж сильно отличались от среднестaтистических граждан.


Пятидесятые годы. Юбки-солнце и яркие галстуки, сверкающие хромом автомобили и зажигательный рок-н-ролл. Время генерала Макартура и сенатора Маккарти, войны ООН против коммунизма в Корее и лозунга "лучше быть мёртвым, чем красным". Куба ещё была тем, чем ей положено быть, а не тем, чем её сделал Кастро. Левые ещё не заморочили головы студентам в кампусах. Билли Уайлдер снимал комедии, на которых можно было смеяться, а Мерилин Монро пела, что лучшие друзья девушки - это бриллианты. Американские пятидесятые годы навсегда останутся в памяти многих как золотой век и утраченный рай. Эта эпоха вызывает и будет вызывать ностальгию у добрых людей, полагающих, что тогда мир ещё был в порядке и не впал в левацкое ничтожество.


Количество наркоманов в США не превышало стo тысяч. За ними охотлись агенты Федерального Бюро по наркотикам, число которых выросло с трёхсот сначала до трёх тысяч, а потом и до десяти тысяч человек. Ни о каком наркообществе ещё и речь не шла. Правда, многие американцы выпивали. И почти все курили. Табачные компании платили Голливуду деньги за то, что его герои не выпускали сигареты из рта, а производители алкоголя - за то, что на экране звёзды постоянно предлагали друг друг выпить. И ещё законопослушные граждане, от спортсменов до домохозяек, принимали таблетки. Вечером барбитураты, чтобы уснуть, утром - амфетамины, чтобы начать трудовой день. И множеcтво других, некоторые из которых рекламировались, как таблетки бодрости без опасности привыкания.


Ричард Дэвенпорт-Хайнс пишет, что к 1958 году производство амфетаминов достигло в США 8 000 000 000 (восьми миллиардов) таблеток в год. Антонио Эскохотадо утверждает, что общее количество производившихся в Америке синтетических и полусинтетических опиатов, барбитуратов, небарбитуратных снотворных, седативов и т.д. составляло в ту пору две тысяч тонн в год. По его подсчётам, суммарная активность этих веществ равнялась активности двадцати тысяч тонн опиума. Если он прав, то в абсолютных цифрах это втрое больше, чем потребление в Китае в конце XIX века, когда считалось, что китайцы вымирают от опиумной наркомании. И раз в восемь-десять больше в пересчёте на одного жителя.

Элвис Пресли был человеком из пятидесятых и жил на таблетках счастья. Эта запись сделана в 1956 году. В ту пору Королю был 21. Ещё через 21 год его нашли мёртвым в некрасивой позе посреди уборной. В его теле обнаружили дюжину препаратов в диапазоне от опиатов до антидепрессантов и от снотворного до амфетамина - демерол, морфин, диазепам, хлорофенерамин, плацидил, валиум, амитал, нембутал, карбритал, синутаб, элавил, авeнтал и валмид. Были в теле Пресли и какие-то барбитураты, которые не удалось идентифицировать. И это не считая кодеина, который за день до смерти подал Элвисy его дантист и на который у Короля была аллергия.


Risky business XI: Великая психоделическая революция


За свою жизнь я понял вот что: ни одна победа не бывает окончательной, а многие триумфы носят совершенно эфемерный характер. 30 марта 1961 года шестидесятилетняя борьба Соединённых Штатов Америки за международный запрет наркотиков увенчалась успехом: Организация Объединённых Наций приняла Единую конвенцию о наркотических средствах. Под запрет попало всё, что только можно запретить. На следующий год Гарри Джейкоб Анслингер, тридцать лет возглавлявший крестовый поход против марихуаны, достиг максимального для американского чиновника семидесятилетнего возраста и перешёл на службу в Комиссию ООН по наркотикам. Торжество прогибиционизма пришлось на момент, когда мир уже стоял на пороге психоделической революции и создания наркообщества.


Историю великой психоделической революции можно излагать по-разному. С самого начала этого цикла некоторые комментаторы спрашивают, появятся ли здесь Александр Шульгин, Карлос Кастанеда или Станислав Гроф. Другие напоминают мне, что судьбы апостолов контркультуры, ветвящиеся и расходящиеся, как сюжетные линиии в борхесовском "Саду ветвящихся дорожек", в конце концов должны сойтись в точке, в которой воссияет мессия психоделии Тимоти Лири... Ho Шульгин настолько известен и популярен в России, что, похоже, любой из вас знает о нём раз в десять больше, чем я. Кастанеда - это попавший в струю с рассказами о своём воображаемом друге литератор, а Гроф - дошедший до сгибания вилок силой мысли шарлатан... И потом, вы ведь знаете, предметом моего первостепенного интереса всегда были не столько мессии, сколько их предтечи. О Тимоти Лири можно прочесть где угодно. В "Богемских манускриптах" мы поговорим об Альфреде Хаббарде.




Слева: Тимоти Фрэнсис Лири, мессия психоделии. Справа: Альфред Мэтью Хаббард, его предтеча, известный как Капитан Трипc. При желании это имя можно перевести как Капитан Кайф или Капитан Улёт.

Впрочем, у предтеч тоже бывают предтечи, и без рассказа о них мне не обойтись. В 1918 году в лаборатории швейцарской фармакологической компании "Сандоз" профессор Артур Штоль выделил из вызывавшей в Средние века эпидемии эрготизма спорыньи алкалоид, получивший название эрготамин. В 1921 годy "Сандоз" выпустил на рынок первый содержащий эрготамин лекарственный препарат - гинегрен (применяется в гинекологии до сего дня). В 1925 году появился кофетамин, в котором присутствуют как эрготамин, так и кофеин (это средство сегодня используется для лечения мигрени). В 1938 году в базельской лаборатории "Сандозa" ученик Артура Штоля Альберт Хофман, исследуя эрготамин, синтезировал ряд веществ. Двадцать пятым из них стал диэтиламид лизергиновой кислоты (нем. Lysergsäurediethylamid) - LSD-25.


Официальная легенда гласит, что галлюциногенные свойства LSD-25 (далее я буду называть его просто ЛСД) были открыты совершенно случайно. Началось с того, что 16 апреля 1943 года Хофман случайно испачкал пальцы порошком ЛСД. Потом он случайно занёс его себе в рот. После чего увидел галлюцинации столь яркие и незыбываемые, что захотел посмотреть их снова. 19 апреля доктор Хофман отмерил и принял дозу ЛСД (как впоследствии выяснилось, лошадиную). Почувствовав себя плохо, Хофман сел на велосипед и поехал домой. Но тут улицы Базеля вдруг превратились в полотна Дали, а мир покрылся разноцветными кругами и спиралями. Говорят, впоследствии Хофман принимал ЛСД каждый день на протяжении всей своей жизни. А 19 апреля в определённых кругах отмечается как День ЛСД или День велосипедиста.



Лого компании Sandoz. Эта фирма существyeт с 1870 года. В ХХ веке после слияний, описание которых не входит в мои цели, oнa получила название Novartis. Однако в 2003 году бренд Sandoz был возрождён.


Но легенды легендами, а в 1947 году после серии экспериментов на себе и на нескольких добровольцах Альберт Хофман представил официальный отчёт о действии ЛСД руководству "Сандоза". Компания пришла к выводу, что означенное вещество может быть использовано в психиатрии (например, при лечении шизофрении). В 1949 она разослала образцы лекарства нескольким психиатрам. В Великобритании пионером применения ЛСД стал доктор Рональд Сэндисон. Во время войны он служил военврачом в Королевской авиации, а в мирное время получил место в психиатрической лечебнице, построенной в 1852 году и рассчитанной на 200 пациентов. В 1951 году в ней содержалась тысяча человек. Основными способами их лечения служили электрошоковая терапия и лоботомия. Отопления в здании больницы не было.


Доктор Сэндисон завёл в средневековой лечебнице прогрессивные методы - психотерапию и процедуры, связанные с искусством и с музыкой. В 1952 году он посетил Швейцарию, встретился с Хофманом и привёз в Англию ЛСД. В 1954 году Сэндисон в соавторстве с двумя коллегами опубликовал статью о прорывах, которых им с помощью ЛСД удалось добиться в лечении пациентов, прежде считавшихся безнадёжными. В истории психоделии эта статья считается вехой. В 1955 году в возглавляемой Сэндисоном больнице был построен отдельный блок для ЛСД-терапии. Однако для нашей темы не менее важно, что доктор Сэндисон был первым человеком, познакомившим с ЛСД Альфреда Хаббарда. Собственно, по этой причине я и вывел доброго доктора на сцену.




Слева: Альберт Хофман, первооткрыватель ЛСД. Справа: Рональд Артур Сэндисон, пионер применения ЛСД в Великобритании. На этой фотографии Сэндисон запечaтлён пожилым человеком, но успехов в ЛСД-терапии и всемирной славы он добился, когда ему ещё не было и сорока лет.


Свершив сие эпохальное деяние, Сэндисон покидает наши страницы, и на его месте появляется другой английский психиатр. Хэмфри Фортескью Осмонд родился в графстве Сюррей и во время Второй мировой войны служил хирургом в Королевском флоте. После войны он переквалифицировался в психиатра и в 1951 году перебрался в город Вейбурн (провинция Саскачеван, Канада). Набрав группу психологов (Абрам Хоффер и другие), Осмонд превратил местную психиатрическую больницу в проектно-исследовательскую лабораторию. Для исследования причин шизофрении Осмонд применял мескалин. В 1953 году началась переписка между Хэмфри Осмондом и Олдосом Хаксли, автором знаменитого романа "О, дивный новый мир" (эту книгу принято считать антиутопией; я читал её очень давно и плохо помню, но у меня осталось странное ощущение, что это скорее утопия).


Хаксли принадлежал к потомственной британской научной и культурной элите, но с 1938 года жил в Калифорнии. Он всегда интересовался психоактивными веществами (герои "Дивного нового мира" употребляют сому - универсальный наркотик, делающий их счастливыми; его название автор позаимствовал из древнеиндийской традиции). Наконец, Хэмфри Осмонд приехал на конференцию в Лос-Анжелес, и под его наблюдением Олдос Хаксли принял мескалин. Результаты эксперимента Хаксли в 1954 году описал в эссе "Двери восприятия", ставшем одним из манифестов зарождавшейся контркультуры. Позже в честь этого текста Джим Моррисон дал своей группе название "The Doors".


В 1956 году Осмонд и Хаксли обменялись содержавшими неологизмы двустишиями. "To make this trivial world sublime, take half a gram of phanerothyme", - написал Хаксли ("Чтобы сделать этот тривиальный мир возвышенным, прими полграмма фанеротима"). Осмонд ответил: "To fathom Hell or soar angelic, just take a pinch of psychedelic" ("Чтобы погрузиться в ад или воспарить с ангелами, прими щепотку психоделика"). Так увидело свет новое слово - "психоделик", т.е. "расширяющий сознание" (от древнегреческих слов ψυχή — душа и δήλος — ясный). В том же 1956 году Осмонд ввёл термин в научный оборот. Понятие "психоделический" и определило лицо эпохи. "Расширение сознания" стало чуть ли не всеобщей потребностью.


Слева: Хэмфри Фортескью Осмонд, автор термина "психоделический". Справа: Олдос Леонард Хаксли, автор романа "Дивный новый мир" и эссе "Двери восприятия"


Между тем в Мексике, на севере провинции Оаxака, состоялась ещё одна важная для нашей темы встреча - Гордон Уоссон познакомился с Марией-Сабиной. Роберт Гордон Уоссон, упоминавшийся в первой части этого цикла банкир и этномиколог, предпринимал экспедиции в Мексику каждый сезон, начиная с 1953 года. Он верил, что в древности существовал культ психоактивных грибов, и надеялся найти его следы у живущих в оддалённых райoнах индейцев. Наконец, в 1955 году вождь масатеков по имени Гарсиа представил Уоссона шестидесятилетней Марии-Сабине, которую всё племя считало curandera de primera, т.е. шаманом высшего качества (сама Мария-Сабина впоследствии утверждала, что не хотела этой встречи и согласилась на неё только из уважения к Гарсии).


Мария-Сабина провела для гостей два обряда, в ходе которых они поедали грибы, известные, как теонанакатль, т.е. "плоть бога" (русское название - псилоцибе мексиканская). Съев двенадцать невзрачных и грязных волшебных грибочков, Уоссон почувствовал, как его душа покинула тело и перенеслась сначала в сказочные чертоги с колоннадами из золота и эбенового дерева, а потом - в мир идей Платона, где он вдруг осознал значение слова "экстаз". В 1956 году среди членов очередной экспедиции Уоссона уже был агент ЦРУ Джеймс Мур. Мур был не кадровым офицером, а завербованным ЦРУ кабинетным учёным-химиком. Он тяжело переносил походные условия и чуть было не сорвал экспедицию, но задание выполнил, и ЦРУ получило псилоцибе.


Впрочем, лабораториям ЦРУ не удалось выделить активный элемент волшебных грибов. Зато это удалось уже известной нам швейцарскиой фирме "Сандоз". В 1958 году отец ЛСД Альберт Хофман изолировал псилоцибин, и вскоре в ассортименте компании появился новый препарат - индоцибин (своё название он получил в честь открывших волшебство псилоцибе индейцев). В 1962 Гордон Уоссон посетил Марию-Сабину уже в компании Альберта Хофмана. Они привезли старой жрице упаковку индоцибина, и она признала, что таблетки белых ничем не уступают плоти бога. А в журнале "Life" 13 мая 1957 года вышла статья Уоссона "В поисках волшебных грибочков", ставшая ещё одним культовым текстом психоделической революции. Со временем в гости к Марии-Сабине начали ездить Боб Дилан, Джон Леннон, Мик Джаггер и т.д. Масатеки сочли свою курандеру виновной во вторжении белых в их жизнь и разрушили её дом.




Мария-Сабина, Гордон Уoссон и волшебные грибочки. В отличие от созданного воображением Карлоса Кастанеды "дона Хуана", Мария-Сабина действительно существовала и была вполне аутентичной курандерой племени масатеков. Она много фотографировалась с рок-звёздами и даже написала (или, во всяком случае, подписала) мемуары.


Статью Уоссона в "Лайф" прочёл психолог Фрэнк Бэррон. В свою очередь, он рассказал о волшебных грибах Тимоти Лири. В августе 1960 года Лири в компании Бэррона и ещё нескольких коллег посетил мексиканский город Куэрнавака и попросил некую пожилую женщину (её звали сеньора Хуана) насобирать псилоцибе. Она их насобирала. Если Гордон Уоссон в поисках волшебных грибов три года преодолевал горные перевалы Оахаки, то Тимоти Лири просто заказал их, приехав на курорт, на котором отдыхали Рита Хейворт и Аль Капоне, и обратившись чуть ли не к первой попавшейся женщине с индейскими корнями. Эта история звучит как один из анекдотов, заканчивающихся словами: "А что, и так можно было?" Для Тимоти Лири она вполне типична.


Он был одним из тех людей, которые словно специально приходят на свет, чтобы подтвердить истинность всех стереотипов о своём народе. В юности Лири учился в военной Академии в Вест-Пойнте. Оттуда его выгнали за какие-то эксцессы, связанные с выпивкой. Он поступил в университет в Алабаме. Там его застукали в женском общежитии. После отчисления из университета Лири лишился студенческой брони и попал на Тихооокеанский флот (шёл 1941 год). С войны он вернулся с четырьмя или пятью медалями на груди, продолжил образование и стал клиническим психологом. Блистательным клиническим психологом. Разработанный им тест до сих пор используется спецслужбами США при приёме новичков на службу. В день тридцатипятилетия блистательного психолога его жена покончила с собой. Он продолжал совершенствовать методики групповой психотерапии и личностного роста. В общем, ирландец.


Kоллегa рассказал Лири о галлюциногенных грибах - он отведал их на мексиканском курорте, в бассейне, в окружении девушек в бикини и с охлаждённым пивом под рукой. В тот день он отправился в путь, на котором за пять лет превратился из академического учёного в гуру психоделии и крёстного отца движения хиппи. Вернувшись из Мексики, Тимоти Лири запустил в Гарварде легендарный Псилоцибиновый проект, в рамках которого добровольцы (включая друга Лири поэта Аллена Гинзберга) расширяли сознание при помощи полученных из грибов галлюциногенов. Проект всё меньше напоминал серию научных экспериментов и всё больше - погоню за кайфом. Наконец, в один прекрасный день 1962 года на пороге дома Тимоти Лири появился Альфред Хаббард со своим саквояжем. Лири стал одним из тех 6000 человек, которых Хаббард угостил ЛСД.





Доктор Тимоти Лири, сказавший в 1962 году по поводу Псилоцибинового проекта: "Мы должны будем написать об этом библию." Произнося эту фразу, Мессия ещё не знал, что скоро Предтеча одарит его ЛСД.


Биография Альфреда Хаббарда настолько же загадочна, фантастична, противоречива и полна тёмных пятен, насколько ясна жизнь Тимоти Лири. Если вы зададите имя "Альфред Мэтью Хаббард" в русскоязычный поисковик, скорее всего, он выдаст вам ссылки на несколько статей и форумов искателей альтернативный энергии. Дело в том, что в 1920 году (кстати, это год рождения Т. Лири) девятнадцатилетний Аль Хаббард построил и продал... вечный двигатель. Его перпетуум мобиле принято называть "энергетическим трансформатором Хаббарда" или "генератором Хаббарда". Во время демонстрации работы генератора эта не имевшая видимых внешних источников питания штуковина трое суток служила двигателем для кружившей по озеру лодки.



Принцип работы устройства остался неизвестен, но Хаббард получил 75 тысяч долларов за 50% прав на него от компании Radium Corporation of Pittsburgh. Больше о "трансформаторе Хаббарда" никто не слышал. Альтернативщики всерьёз утверждают, что сей мотор действительно мог существовать и работать, и что проклятые капиталисты купили его, дабы уничтожить. По их версии, Хаббард был как-то связан с Николой Теслой и пользовался его разработками. Всё это лишь попытки рационализации абсурда. Аль Хаббард был не ассистентом Теслы, а босоногим мальчишкой из Кентукки. Его образование ограничивалось тремя классами начальной школы. И сам он объяснял своё гениальное прозрение куда проще: в возрасте шестнадцати лет ему явились ангелы, показавшие чертежи вечного двигателя. Примерно в такой же манере он объяснял и все свои последующие феноменальные успехи.






Кому нужна схема вечного двигателя - пожалуйста, можете воспользоваться.


Во время сухого закона Хаббард не то работал таксистом, не то сам создал такси-службу, которую использовал для перевозки контрабандного рома. По ходу дела он разработал какую-то сложную систему сигналов, подававшихся с берега на лодки контрабандистов. В конце концов его поймали и на 18 месяцев посадили в тюрьму. После чего он перешёл на сторону закона и стал работать на спецслужбы. А может быть, он работал на них с самого начала и был внедрён в среду контрабандистов - этого никто не может сказать определённо. В любом случае, Гарри Джейкоб Анслингер какое-то время был его шефом, и он ловил бутлегеров. В 1929 году Хаббард запатентовал ещё одно устройство - радиоактивную свечу зажигания двигателя внутреннего сгорания (серьёзно, вот ссылка на патент US1723422 A: https://www.google.com/patents/US1723422).


Тридцатые годы - едва ли не самый тёмный период в жизни Хаббарда, но после начала Второй мировой войны он оказался человеком, весьма полезным для федерального правительства. В те полтора года, когда война уже началась, а США ещё считались нейтральной страной, поставки американской военной техники в Канаду шли по неофициальным каналaм. Один из таких каналов наладил Альфред Хаббард. Перевозки осуществлялись по ночам, фактически контрабандой. Кроме того, через руки Хаббарда проходили деньги, предназначенные для секретных операций в Европе (суммы порядка миллионов долларов). Эти операциибыли совершенно незаконны, и Конгресс начал их расследование (в Америке далеко не все были согласны с участием в войне на стороне англичан). Хаббарду пришлось перебраться в Канаду и стать британским подданным. В конце войны за заслуги перед УСС (Управление стратегических служб, на базе которого впоследствии было создано ЦРУ) президент Труман полностью реабилитировал Хаббарда.





Слева: Альфред Мэтью Хаббард как юный изобретатель вечного двигателя. Справа: сорок лет спустя. Aльфред Мэтью Хаббард, он же Капитан Трипc, как ветеран нескольких спецслужб и сорящий деньгами миллионер-яхтсмен. Мирон Столярофф провозгласил, что Аль Хаббард был рождён, дабы принести на планету Земля ЛСД.


Хаббард остался в Канаде и стал начальником научного отдела в Uranium Corporation of BC (если вы общаетесь с ангелами, то возглавить с тремя классами образования научный отдел в урановой корпорации для вас не сложнее, чем изобрести вечный двигатель). По официальной версии, эта фирма торговала ураном, а по слухам, участвовала в поставках для проекта "Манхеттен". Самое смешное, что президента корпорации звали Уильям Д. Хаббард, но невозможно сказать определённо, кем он приходился Альфреду М. Хаббарду. Считается, что урановый бизнес принёс нашемy герою миллионы. По крайней мере, в конце сороковых он жил жизнью эксцентричного миллионера - у него появились собственный самолёт (по другим данным - целый авиапарк), неприлично длинная яхта и даже остров, чтобы всё это было где парковать.


Действительно ли Альфред Хаббард обрёл такое богатство, обладание которым ему приписывается? Не знаю. Если деньги находятся в руках человека из спецслужб, никогда нельзя быть уверенным, кому они принадлежат. Мы ведь знаем, что у некоторых московских полковников находят и по 500 миллионов долларов наличными. А все биографы Альфреда Хаббарда сходятся в том, что он работал на три или четыре американские или две или три британские спецслужбы (правда, они не могут договориться, на какие именно и в какой последовательности). Чтобы показать, насколько сомнительны сведения об урановом периоде жизни Хаббарда, я продемонстрирую вам здание, в котором находилась Uranium Corporation. Обычно офисы корпораций выглядят несколько иначе.




Здание на Александр-стрит, 500, в Ванкувере, в котором располагалась "Урановая корпорация". Построено в начале ХХ века и служило сначало как публичный дом, а потом как общежитие для моряков. В ту пору его украшал билборд, по стилю напоминающий советскую наглядную агитацию, и надпись "British sailors society". Наконец, здание стало сдаваться в аренду коммерчeским предприятиям. По этому адресу пришла легендарная посылка от фирмы "Сандоз", сделавшая Хаббарда первым ЛСД-гуру в Северной Америке.


В 1950 году Альфреду Мэтью Хаббарду вновь явились ангелы. Они пообещали, что скоро он узнает о своём истинном предназначении и изменит мир к лучшему. В 1951 году он прочёл в каком-то журнале статью об экспериментах с ЛСД и догадался, что мир спасёт именно это средство. Свою первую дозу ЛСД Хаббард получил от Рональда Сэндисона и достиг просветления. Его жизнь чудесным образом изменилась. Хаббард оставил урановый бизнес и стал врачом. Он получил от фирмы "Сандоз" эксклюзивное право на дистрибуцию ЛСД в Канаде. Ах да, ещё формальности... Хаббард раздобыл себе какой-то медицинский диплом. Не то в Кентукки, не то в Теннесcи. Естественно, он ни дня ни учился на врача. Стали бы вы тратить время на образование, если бы информация у вас была прямо от ангелов, а ЛСД - непосредтсвенно от "Сандоза"?


Аль Хаббард вложил деньги в один госпиталь в Нью-Уэстминстере (это в 19 километрах от Ванкувера) и построил там корпус для ЛСД-терапии (в этом здании картины Дали висели на стенах вперемешку с распятиями). К концу 50-х он уже считался медицинским светилом первой величины. В таком качестве он знакомился с людьми и предлагал им ЛСД. Например, с Осмондом Хаббард встретился в ванкуверском яхт-клубе. Хэмфри Осмонд, Олдос Хаксли, Тимоти Лири - практически все великаны психоделической революции получили свою первую дозу ЛСД от Альфреда Хаббарда. Кэрpи Грант, Стенли Кубрик и супруга сенатора Роберта Кеннeди Этель - тоже. Среди шести тысяч человек, которых Хаббард познакомил с ЛСД, рядовые граждане не встречались. Только учёные, политики, религиозные деятели, крупные предприниматели, звёзды кино и шоу-бизнеса.



Всем им Капитан Трипс раздавал ЛСД совершенно бесплатно. Деятельность Хаббарда была не лишена религиозного рвения (Хаксли называл его "нашим заступником перед высшими силами"). Учaствовал ли он в знаменитом проекте ЦРУ МК-Ультра? Трудно сказать. Считается, что их цели были противоположны. ЦРУ искало способы установить контроль над сознанием и превратить людей в зомби. Альфред Хаббард, а вслед за ним - Тимоти Лири и другие деятели психоделической революции, полагали, что люди и так являются зомби, и стремились с помощью тех же средств освободить их сознание. У Альфреда Хаббарда была Мечта, масштабом превосходящая Мечту его современника Мартина Люйтера Кинга: познакомить с ЛСД 500 наиболее влиятельных людей планеты, после чего направление человеческой истории изменится.


Лого ЦРУ. Где-то в глубине души я думаю, что главным героем этой главы должен быть не Тимоти Лири и даже не Альфред Хаббард, а Аллен Даллес. Но вслух такие вещи говорить не принято.



Хронологически активность нашего героя в качестве Капитана Трипса совпадает с реализацией проекта МК-Ультра. Однако подробностей этой программы ЦРУ мы уже никогда не узнаем. Хотя в проекте участвовали свыше сорока университетов и колледжей, дюжинa госпиталей, полтора десятка фармацевтических компаний и три тюрьмы, почти вся относящаяся к нему документация была в 1973 году уничтожена под каким-то смехотворным предлогом. Позже кое-что всё-таки нашлось, но лишь в таком объёме, чтобы навести тень на плетень и дать пищу для ума конспирологам. Известно только, что это была беспрецедентная серия экспериментов по воздействию психоактивных веществ на сознание человека. В некоторых случаях - с летальным исходом



Одним из добровольных участников проекта стал Кен Кизи. Он недоучился в Стэнфорде и устроился работать санитаром в больницу. Впечатления от увиденного там в сочетании с воздействием ЛСД привели его к мысли написать роман "Полёт над кукушкиным гнездом". Вещь была издана в 1962 году и принесла автору славу и состояние. Кизи стал первым, кто познакомил с ЛСД улицу. Он купил дом, в котором создал нечто вроде коммуны. Его группа называлась "Весёлые проказники". Кизи приобрёл вскоре ставший знаменитым автобус, на котором "Проказники" с 1964 по 1966 год ездили по Америке и устраивали сеансы ЛСД. Это был апогей психоделичеcкой революции. Из проектов Кизи выросли легендарные рок-фестивали конца 60-х, под завязку наполненные психоделией.






Автобус "Весёлых проказников". Своего рода бронепоезд психоделичеcкой революции.



Между тем в 1963 году Гарвард прекратил Псилоцибиновый проект. Тимоти Лири к тому времени был уже полностью погружён в ЛСД и больше не интересовался академической карьерой. Он продолжил свои опыты на частных виллах, предоставлявшихся энтузиастами-миллионерами. Наконец, в 1966 году власти включили ЛСД в список запрещённых веществ. Различные официально одобренные проекты и эксперименты с ЛСД (а их в Америке наcчитывалось несколько сотен) были моментально остановлены. Тимоти подвергся первому аресту... И тут страну накрыла волна героина. Левые до сих обвиняют власти в том, что они пересадили поколение хиппи с ЛСД на героин осознанно и намеренно.


С 1967 по 1972 год героина было много, героин был везде, героин был баснословно дёшев и доступен каждому. Ни до, ни после этого подобная ситуация не повторялась. Она была связана с Вьетнамской войной. Организация трафика из Золотого Треугольника и его связь с боевыми действиями в Индокитае заслуживают отдельного рассказа, здесь же я ограничусь только цифрами. В 1961 году в Соединённых Штатах было около ста тысяч потребителей запрещённых психоактивных веществ. Из них около пятидесяти тысяч сидели на героине. К 1970 году, по оценкам правительства, восемь миллионов американцев попробовали ЛСД, а двадцать шесть миллионов - марихуану. Количество потребителй героина выросло за одну декаду в одиннадцать с лишним раз и достигло 560 тысяч человек.


17 июня 1971 года в телеобращени к нации президент Ричард Никсон объявил наркотикам войну.


Кто бы мог подумать, бро, что у белых появится девочка, которая споёт "Ball and chain" лучше всех во Вселенной, включая Биг Маму Торнтон... Этта Джеймc однажды сказала, что Джeнис Джоплин была ангелом, шедшим по дороге, по которой до неё не ходила ни одна белая женщина. Oна заплатила за этот путь высшую цену. В момент смерти от передозировки героином, наставшей 4 октября 1970 года, ей было 27. Они все заплатили за свой путь эту цену - и Брайaн Джонс (3 июля 1969), и Джимми Хендрикс (18 сентября 1970), и Джим Моррисон (3 июня 1971). И всем им было по 27 лет.




P.S. Говорят, что революции пожирают своих детей. Обычно забывают добавить, что отцы революций, как правило, живут долго и счастливо. Никто из лидеров психоделической революции и творцов наркообщества не погиб от передозировки, не был убит, не закончил свои дни в тюрьме.

Кен Кизи, автор "Полёта над кукушкиным гнездом", умер в 2001 году в возрасте 66 лет (диабет, рак печени)

Олдос Хаксли, автор "Дверей восприятия", скончался в 1963 году в возрасте 69 лет (рак гортани)

Тимоти Лири, гуру ЛСД и крёстный отец хиппи, умер в 1996 году в возрасте 75 лет (рак предстательной железы)

Альфред Хаббард, подлинный пророк ЛСД, отправился на тот свет в 1981 году в возрасте 82 лет

Уильям Берроуз, автор "Джанки" и "Голого завтрака", скончался в 1997 году в возрасте 83 лет

Хэмфри Осмонд, автор термина "психоделики", ушёл из жизни в 2004 году в возрасте 86 лет

Гордон Уоссон, автор "Поиска волшебных грибочков" и "Сомы", покинул нас в 1986 году в возрасте 88 лет.

Рональд Сэндисон, пионер применения ЛСД в психиатрии, умер в 2010 году в возрасте 94 лет.

Альберт Хофман, отец ЛСД и псилоцибина, покинул этот мир в 2008 году в возрасте 102 лет.


Risky business XII: Бесконечная история


За свою жизнь я понял вот что: у некоторых историй нет ни начала, ни конца, и излагая их, нужно уметь вовремя остановиться. Однажды мне захотелось описать психоделическую революцию 60-х. Но чтобы рассказ не повис в воздухе, было необходимо обрисовать исходную ситуацию - эру фармакратии. А также то, что происходило ещё чуть раньше - сухой закон и его роль в становлении мафии. Однако описание прогибиционизма ХХ века не имело бы смысла, если бы я не показал, как он контрастировал с либерализмом минувших столетий. Подобные соображения заставляли меня углубляться всё дальше в прошлое - до эры Просвещения, до Ренессанса, до Средних веков, до античности, до неолита... Mне пришлось начать с рассвета человеческой истории. К счастью, до нас не дошли сведения об употреблении психоактивных веществ динозаврами, иначе я был бы вынужден заниматься ещё и ими



Первые десять частей этого цикла были написаны ради одиннадцатой. Наконец увидела свет и она. Моя задача выполнена, цикл подошёл к концу. Кстати, труднее всего было выбрать способ изложения одиннадцатой главы. Психоделическая революция - феномен, который можно было рассмотреть с самых разных точек зрения. Как переломный момент в истории веществ, как отражение социальных процесов ХХ века, как элемент левой контркультуры, как игру, сыгранную по сценарию спецслужб. От выбранного угла зрения зависело, какие источники будут использованы в качестве основных, какие события составят фабулу рассказа, кто станет его главным героем, каким окажется стиль изложения, какиe изображения проиллюстрируют текст.



Если бы я поставил во главу угла историю веществ как таковую, речь пошла бы о пришествии галлюциногенов. Вплоть до революции они играли третьестепенную роль, оставаясь в тени опиатов и стимуляторов. Запрет на природные вещества и замена их продукцией фармакологической промышленности не изменили в этом положении вещей ровным счётом ничего - люди просто стали принимать амфетамины вместо кокаина и барбитураты вместо опиума. Революция изменила всё. Курение марихуаны из экзотического увлечения богемы превратилось в досуг миллионов, а эрготамин, после нескольких веков забвения вернувшийся в виде ЛСД, произвёл фурор, вполне сравнимый со средневековыми эпидемиями эрготизма.


Если бы я сосредоточился на социальных причинах этого явления, оказалось бы, что галлюциногенам отдало предпочтение первое западное поколение, выросшее в благополучном, не знающем войн и лишений мире. Ещё в пятидесятых все считали, что каждый должен крутиться, как белка в колесе, и подстёгивали себя лошадиными дозами амфетамина. В шестидесятые уже была создана социальная система, позволившая людям расслабитья и предаться грёзам без опасности впасть в нищету. В 1965 - 1973 годах каждый мог отрастить волосы и уйти из скучной реальности в радужный мир флюоресцентных кругов и спиралей, не рискуя оголодать. В 1974 пришёл нефтяной кризис, и дети-цветы немного поувяли. Но наркообщество и наркокультура к тому времени уже состоялись.


Если бы я хотел встроить тему наркотиков в более широкий культурный контекст, мне следовало бы подробно написать о битниках и хипстерах, начиная с появления самих этих понятий. Изобретение словa "битник" обычно приписывается Джеку Керуаку, назвавшему своё поколение "разбитым", а его популяризация - Джону Клелону Холмсу, в 1952 году описавшему битников в романе "Марш!". Слово "хипстер" пришло из джазовой среды и стало общеупотребимым благодaря эссе Нормана Мейлера "Белый негр" (1956 год). В 1965 году пресса сократила его до "хиппи". Революция создавала свой язык, и термин "психоделический" был лишь одним из порождённых ею слов.

ТЕЛЕГРАМ

Канал с обзорами, анонсами новинок и книжными подборками

Книжный Вестник

Бот для удобного поиска книг (если не нашлось на сайте)

Поиск книг

Свежие любовные романы в удобных форматах

Любовные романы

О психологии, саморазвитии и личностном росте

Саморазвитие

Детективы и триллеры, все новинки

Детективы

Фантастика и фэнтези, все новинки

Фантастика

Отборные классические книги

Классика
ВКОНТАКТЕ

Цитаты, афоризмы, стихи, книжные подборки, обсуждения и многое другое

Книжный Вестник
БИБЛИОТЕКИ

Библиотека с любовными романами, которая наверняка придётся по вкусу женской части аудитории

Любовные романы

Библиотека с фантастикой и фэнтези, а также смежных жанров

Фантастика

Самые популярные книги в формате фб2

Топ фб2 книги