Богиня Хаоса

Глава 4 Сетианна

– Как у вас дела, девочки? – задала мама вопрос прямо посреди обеда, что заставило меня напрячься. – Давненько мы с вами не разговаривали, – заметила красивая эльфийка с экзотичной внешностью, отложив столовые приборы и посмотрев на нас с сестрой по очереди. Отцы, что сидели по обе стороны от мамы озадаченно переглянулись. – Морана, – обратилась она к моей близняшке, что заставило меня невольно выдохнуть. – Как проходит твое обучение у Микаэля? Я слышала о твоих успехах. Он отзывается о тебе, как о способной ученице.

– Спасибо, мама, все хорошо.

– Тебе нравится это занятие? – чуть помедлив, уточнила светлоэльфийская королева с сомнением на лице.

– Да, конечно, – спокойно отозвалась сестрица, которая всегда грешила скупостью на выражение эмоций. Моя полная противоположность. – Почему должно быть иначе? – поинтересовалась Мара.

– Даже не знаю… – нервно улыбнулась мама. – Я была однажды на вашем уроке…

– Зрелище неприятное, согласна, – степенно кивнула сестра, сохраняя похвальное хладнокровие. – Но только пока не привыкнешь, – позволила Мара себе слабо улыбнуться. – Мне жаль, что ты застала именно вскрытие умершего, но не все мое обучение заключается лишь во вскрытии трупов, – заверила золотоволосая эльфийка.

– Тебя не пугает это? – нерешительно спросила мама.

– Малышка, давай не будем начинать, – строго позвал папа Кристофер, предупреждающе посмотрев на супругу. – В увлечении Мораны целительскому искусству нет ничего странного. Изучение трупов – лишь один из этапов обучения.

– А что такого? – возмутилась мама, покосившись на одного из своих мужей. – Просто я полагаю, что копанию в чужих кишках может быть достойная замена…

– Мама, – произнесла сестрица, посмотрев на матушку. – Поверь, я знаю, как ты беспокоишься относительно моих… способностей. Но, позволь заверить, нет никаких причин для переживаний. Я сознательно обучаюсь целительству, но лишь для того, чтобы спасать жизни других, а не из-за болезненного желания копаться в телах умерших эльфов.

– Солнышко, это совсем не так, – с чувством заверила мама. – Я переживаю за вас с сестрой…

– То есть, ты не боишься, что ее Сила возьмет верх над разумом и она станет похожа на нашего деда? – решила я встрять, ощущая негодование сестры. Зная, как редко, но с размахом она позволяет себе потерю самообладания, вмешаться было необходимо. Иначе сестрица способна учинить нечто похлеще моего. В гнетущей тишине послышались ироничные аплодисменты:

– Вот это я понимаю – вопрос не в бровь, а в глаз! Молодец, Плюшка, все точно так, как я тебя учил! – раздался насмешливый голос сбоку и в столовую вошел папа Эрис, как всегда с широкой улыбкой на лице. А меня вновь передернуло от этого гадкого прозвища. Ну, сколько можно?! Почему Морана у нас Солнышко, а я – Плюшка! Что за несправедливость???

– Эрис! – возмутилась мама, грозно прищурившись на вновь прибывшего отца.

– Душечка, – в свою очередь кивнул Эрис, быстро подошел к маме и крепко поцеловал в возмущенно надутые губы. – Я тоже соскучился, но не стоит так восторгаться моим скромным появлением.

– Наш Псих в своем репертуаре, – вздохнул Кристофэр.

– Поганка, я все слышу, – ни капли не обидевшись, отозвался Эрис. Мы с сестрой и папой Киртаном переглянулись и обменялись усмешками. – Так, Душа моя, Солнышко, Плюшка, Поганка и Полосатый, – указывая на каждого пальцем, осмотрел обедающих Эрис, остановившись на папе Киртане. Старое прозвище все еще сохранилось за нашим полукровкой, несмотря на то, что Мара много лет назад лишила отца всех его страшных шрамов. Собственно, с этой невинной детской непосредственности и началась ее тяга к целительству, когда семилетняя Мара подошла к отцу, дотронулась до его лица, а затем сообщив: «Шрамы тебе не идут, папочка», просто стерла с его лица все старые отметины, при молчаливом изумлением всех присутствующих родителей. После наше Солнышко поцеловала излеченного отца в щеку безупречно прекрасного лица и пошла гулять, как ни в чем не бывало. – Так, а где Копченый? – уперев руки в бока, спросил папа.

– Он с Бальтазаром отправился по делам, – отозвался Киртан, послав своему побратиму и лучшему другу улыбку. Они часто ссорились, в основном показательно, но я прекрасно знала, что несмотря ни на что, они испытывают друг к другу большую симпатию. Собственно, как и Крис с папой Эльтаром. Они являются ярким примером того, что противоположности притягиваются.

– Отлично! – хлопнул Эрис в ладоши и широко улыбнулся, садясь на свободное место. – Значит, могу спокойно сваливать всю вину на него. А в чем, собственно, дело? – накладывая себе в тарелку горячее и много мяса, уточнил новоприбывший.

– А дело в том, папа, что мама боится за наши души. По ее мнению, мы с Марой должны непременно превратиться в монстров, – усмехнулась я. – Я в бабку, а Морана в деда.

– Да, родственнички у меня не очень, – согласился отец, не отвлекаясь от еды. – Ну не всем же может так повести, как вам со мной! – с улыбкой посмотрел папа на нас с Марой, вызывая ответную улыбку.

– Эрис, может, прекратишь паясничать? – устало вздохнула мама. – Дело касается наших дочерей.

– А, ну это совсем другое дело! – воскликнул он, проглотил еду, запил вином, а после скроил внимательную моську. – Я весь во внимании, – заверил он, чем вызвал скрип зубов матери. Порой я не понимаю, как они уживаются. Вероятно, опять тот же принцип противоположностей. Но факт остается фактом, мама искренне и горячо любит всех четверых своих мужей, а в нас с сестрой души не чает. Только этот факт успокаивает и объясняет ее гиперопеку. Жаль, что у нас с мамой такие разные взгляды на жизнь.

– Кто бы знал, как я хочу тебя сейчас убить… – с несчастным видом вздохнула мама, закатив глаза.

– Оу, мама, я знаю, – заметила я, явственно ощущая бешенство матери.

– Шутки шутками, но ты, папа, реально рискуешь, – подхватила Мара, взглянув на Эриса. И вот ее уверенный тон уже убедил всех в том, что более маму лучше не бесить. Последствия могут быть страшными. Все отцы побледнели.

– Вот об этом я и говорю, – покивала маман. – Одна с энтузиазмом в трупах ковыряется, а вторая провоцирует войны на досуге! И после этого вы имеете наглость делать вид, что ничего не замечаете?! – с возмущением воззрилась мама на своих супругов.

– Как интересно, – протянула я, прищурившись. – И откуда же у тебя, мамочка, подобная информация? – посмотрела я на сестрицу.

– Я тут ни при чем, – невозмутимо пожала она плечами.

– Мара ничего мне не говорила. Твоя сестра, Сети, по-прежнему покрывает все твои шалости. Ничего не изменилось с детства.

– Тогда с чего ты решила, что я развязываю войны?

– Потому что ты упускаешь один важный нюанс, дорогая моя, – криво усмехнулась мама, полыхнув изумительно фиолетовыми глазами, которым я всегда завидовала. – Тартар пока что принадлежит не тебе одной, – широко улыбнулась она, а я досадливо поморщилась. – Что можешь сказать в свое оправдание?

Я лишь упрямо поджала губы.

– Молчишь? – язвительно уточнила она, сложив руки на груди.

– А толку оправдываться? Ты для себя все уже решила мама. Я не желаю в этом участвовать, – произнесла я и поднялась со своего места. – Спасибо за обед. Я сыта по горло! – а после пошла на выход из столовой.

– Я тебя не отпускала! – грозно крикнула мама мне в спину, но вмешался Кирт:

– Ангел, не нужно, – спокойно, но с нажимом обратился он к жене. – Вы обе наговорили достаточно, – заключил он.

Я же не сдержалась и, зайдя за дверь, прислонилась к полотну и прислушалась.

– Ты тоже злишься на меня, Мара? – тихо, даже подавленно спросила мама, а из столовой потянуло тоской, от которой я с сожалением нахмурилась. Мамину тоску, почему-то, всегда было очень сложно переносить.

– Нет, – отозвалась сестрица негромко. – Не скажу, что я в восторге от твоего мнения, но я понимаю твои мотивы. Ты боишься за нас.

– Конечно, я боюсь! – взорвалась мама, откинувшись на спинку кресла и отбросив салфетку в сторону. Она сложила руки на своей груди. – Боюсь с того момента, как только узнала о том, что вы с Сети унаследовали такие огромные Силы! – уже тише произнесла мама.

– Ангел, – попытался вмешаться Киртан, но мама не обратила на него внимания.

– Я боюсь за вас, – честно произнесла и вздохнула мама, а в чувствах Мары я заметила проскользнувшую вину. Как и в своих чувствах. – Мне страшно. Но я стараюсь бороться со своими страхами. И я верю в вас. Но я по себе знаю, что большая Сила влечет за собой большую ответственность. А так же знаю, какие мучения эта ответственность может приносить. В такие моменты всегда хочется избавиться от этой боли. И единственным выходом кажется – сдаться, – смотря в стол, тихо призналась мама. – Простите меня. Я не справедлива к вам. Продолжаю судить по своему опыту, забывая, что вы – не я, и гораздо сильнее, чем любой, кого я знала.

– Нам не за что тебя прощать, мам, – искренне заметила Мара. – И Сети тоже это понимает, не сомневайся.

Послышался звук отодвигаемой мебели, тихая, почти бесшумная походка сестры, а затем из столовой полилась нежность. А я знала, что мама и сестра сейчас крепко обнялись, а папы смотрят на это с умилением.

– Спасибо, – в ответ всхлипнула мама, отчего у меня защемило в груди. – Я постараюсь доверять вам и помнить, что вы гораздо лучше меня. Пожалуй, мне нужно поговорить с Сети и извиниться, – вздохнула мама.

– Тебе лучше не ходить сейчас к ней, душа моя, – послышался голос Эриса. – Я с ней поговорю.

– Ни за что! – категорично заявила мама. – После твоего последнего разговора с ней, она и начала сбегать и рушить другие миры!

– Я хотел помочь! И помог! – зло возмутился Эрис. – Девочка отвлеклась от своей боли.

– Отвлеклась? Ценой нескольких воин? – в свою очередь холодно поинтересовался Кристофер.

– А ты, Поганка, вообще не лезь! Сам не лучше! Кто с раннего детства обучил дочерей всем видам магии??? Да мы по твоей вине не то, что дворца чуть, было, не лишились, так еще и дочери как рисковали! А стараниями Копченого мы детей днями искали после невинных пряток! Кто научил их иллюзиям?!

– Я виноват, что их Сила пробудилась так рано??? – рявкнул светлоэльфиский папа. – Лучше бы «спасибо» сказал, Психованный, за то, что я усмирил их магию!

– Достаточно, – как всегда холодно и спокойно произнес Киртан. – Я с ней поговорю, – подвел он итог, а я приняла за благо скрыться с места подслушивания.

Спустя пятнадцать минут папа зашел в мою комнату, предварительно деликатно постучав.

– Сети, позволишь?

– Конечно, да, пап, – слабо улыбнулась я.

– Подслушивала? – блеснул он хитрыми, серыми глазами.

– Конечно, – не стала я скрывать и смущенно улыбнулась.

– Умница, – хохотнул он, а после сел рядом со мной на кушетку и обнял за плечи. – Ты ведь не сердишься на маму?

– Нет, – покачала я головой на плече у отца, греясь в его крепких объятьях.

– Ты можешь поделиться со мной всем, – произнес он и поцеловал меня в висок, отчего я блаженно улыбнулась. – Я, конечно, не Эрис, и божественной Силой никогда не обладал, но, быть может, и я сгожусь для какого-нибудь совета.

– Я боюсь, – всхлипнула я и закусила губу.

– Чего?

– Того, что мама может оказаться права. Порой мне кажется, что я схожу с ума, – пожаловалась я. Я с трудом отличаю свои мысли от чужих голосов.

– Ты слышишь молитвы? – обнял меня папа крепче, даря тепло и защиту. А я лишь согласно кивнула головой.

– Я не могу это контролировать, – всхлипнула я. – Они настигают в самые неожиданные моменты. Я ничего не могу с собой поделать. Это сильнее меня.

– Сейчас ты тоже их слышишь?

– Нет, – вздохнула я. – Заглушить их на какое-то время помогает…

– Хаос? – подсказал папа, когда я не могла подобрать слово.

– Не совсем, – натянуто улыбнулась я. – Мне хочется думать, что это начало порядка, – протянула я тоскливо. – Когда зов становится невыносимым, меня словно что-то тянет. Тартар выбрасывает меня в самый громкий мир. Сначала я не понимала, что от меня требуется. После, Эрис объяснил, – улыбнулась я искренне. – Не злитесь на него. Он хотел как лучше и действительно помог мне. А я, в свою очередь, этим мирам. Во всяком случае, мне хочется так думать.

– Я верю, что ты поступаешь правильно.

– Правда? – с надеждой вскинула я голову, чтобы заглянуть в лицо отца.

– Конечно, – уверенно кивнул отец с мягкой улыбкой на губах. – Ты ведь моя дочь. Я верю, что вы с Марой никогда не станете монстрами. Вы на это не способны.

– Спасибо, папа. Ты меня успокоил.

– Сколько у тебя есть времени до следующего приступа?

– Вначале был месяц, затем две недели, неделя, в последний раз, мне пришлось отправляться в новый мир уже через четыре дня, – печально вздохнув, призналась я. – Сила растет, я это знаю. Но я не могу ей овладеть.

– Можешь, – мягко заметил папа.

– Ты про то, что сказала тетя Айне? – мрачно уточнила я. Отец еле заметно кивнул. – Нет! – резко выкрикнула я. – Я не хочу этого!

– Это может помочь.

– Для этого мне нужен любимый. Теперь для меня это не актуально.

– Поверь, Сети, я тоже не желаю, чтобы это у тебя произошло не по любви. Ни я, ни кто-либо другой в нашей семье этого не хочет ни для тебя, ни для Мары. Но ты ведь понимаешь, что рано или поздно, у нас не останется выхода. Ты же не можешь страдать по своей первой любви бесконечно? Быть может, тебе необходимо, наконец, забыть Дерека и жить дальше? Знакомиться с другими молодыми людьми, общаться, завести друга. А там, глядишь, ты и полюбишь вновь, и все проблемы разрешатся сами собой. За Мару опасений нет – у нее есть Тайлан. Но твое затворничество и прыжки по другим мирам ничего не дадут. Тем более, с печальной регулярностью, они перестают помогать.

– Ты забыл, папа? – холодно уточнила я. – Айне сообщила дополнительное условие. Мои чувства к избраннику не так важны, как его магический потенциал. Есть вероятность, что я банально убью мужчину. Это я отказалась от Дерека, а не он от меня, – вздохнув, впервые призналась я. – Это из-за меня он уехал в темное королевство. Это я толкнула его в объятия темноэльфийской принцессы. Фактически, это я способствовала тому, что он вскоре женится.

Отец помолчал, я раздраженно поджала губы:

– Знал? – мрачно уточнила я. Кирт только виновато улыбнулся. Можно подумать, могло быть иначе. – Кто еще? – и вновь молчание. – Да вы издеваетесь! – возмутилась я.

– Несмотря на все, что ты произнесла сейчас, ты по-прежнему любишь его. И это мучит тебя, – заметил отец.

– Спасибо за очевидное умозаключение, – проворчала я.

– Быть может, в этом и проблема, – вздохнул отец, игнорируя мой сарказм. – Тоска по этому полукровке разъедает тебя. Тебе нужно отвлечься, а там, глядишь, найдется выход.

– Да, – покивала я и усмехнулась. – И Эрис как раз указал мне на достаточно эффективное отвлечение.

– Это приносит тебе радость?

– Это захватывает, – честно призналась я. – Но истинное наслаждение приходит тогда, когда задуманное приходит к логическому результату, – улыбнулась я, вновь прижимаясь к широкой груди отца. – Это потрясающее ощущение, когда наступает порядок. Мир затихает и словно в благодарность насыщает меня энергией. Так много энергии, она пьянит. Но не так, как чувство того, что я справилась и смогла помочь.

– Тогда продолжай,

– Ты серьезно?

– Конечно. Если это приносит тебе покой, а миры продолжают не только жить, но и возрождаться во что-то новое и улучшенное, то я не вижу причин тебе останавливаться.

– А мама? – с сомнением уточнила я.

– Маму мы с твоими отцами возьмем на себя, – пообещал папа и задорно улыбнулся, а я счастливо взвизгнула, крепко обняв его за шею.

– Как я рада, что ты всегда понимаешь.

– Кто-то же должен в нашей безумной семейке, – хохотнул он. – Иначе она бы резко сокращалась в поголовье.

– Это верно, – засмеялась я.

– Это все, что печалит тебя? – спросил отец с улыбкой. А я украдкой прикусила губу, раздумывая о своем странном преследователе. Стоит ли о нем рассказывать? И поняла – что нет. Киртан очень понимающий, но даже он не сможет спокойно отнестись к тому, что его дочь кто-то преследует. Сама справлюсь, меня этому учили четверо лучших отцов во всех мирах.

– Нет, папочка. Все замечательно, – улыбнулась я.

***