Болота осушающий

«ВАМ ПОВЕЗЛО…»

Дверь ему открыла высокая старуха в белой шали с бахромой.

— Вы к кому?

— Извините, пожалуйста. Может быть, к вам. Здесь жил Алексей Белогорский?

— Да. Я его мать. Проходите.

Женщина была, видимо, скупа на слова.

— Вы знали его? Впрочем, что же это я, вы тогда под стол пешком ходили. Значит, кто-то вас послал?

— Нет. Я сам. Меня… То есть не совсем меня. Нас интересует судьба куста. Вы о нем знаете? Откуда он взял…

Объяснения Семена были не очень внятны, но старуха не удивилась. Она, видимо, все поняла.

— Давайте по порядку. Меня зовут Лидия Павловна.

— Я Семен… — Семен смутился окончательно, оттого что не назвал себя сразу. Только выпалив первые фразы, он вдруг понял, что его вторжение, может быть, не совсем тактично.

— Садитесь, — продолжала Лидия Павловна. — Сейчас будем пить кофе. Она вышла. Семен огляделся. Вот она, комната, о которой рассказывала Мария Степановна, только теперь она прибрана. Где же бюро?

Когда Лидия Павловна вновь вошла в комнату, Семен совершенно неожиданно для себя спросил:

— А где бюро?

Лидия Павловна подняла брови.

— Бюро я продала. Вы очень хорошо информированы. Что еще вас интересует?

— Да нет. Я так… Только куст. О бюро я знаю от Марии Степановны.

— От кого? Впрочем, неважно. У вас склонность выражать свои мысли беспорядочно.

Старуха принесла кофейник, разлила кофе в чашки, спросила:

— Так что же вы знаете о кусте?

— То, что Алексей… извините, не знаю отчества, его посадил. И хотел осушать болота.

— Ну уж не так просто.

— Да нет. Конечно. Но куст срезали этим летом. А у вас должен был быть отросток. Если не погиб. И вы можете знать, откуда взялся куст. Мне это очень нужно. Болота. И потом… Лена.

— Понятно. Вам повезло, что я преподаватель. Психологии. Бывший. Черенок не погиб тогда. Кто-то привез его к нам. Он появился в комнате совершенно неожиданно. В день, когда Алексей уходил в армию… Он очень обрадовался. «Видишь, какой живучий, — говорит. — Ты уж расти его». Я посадила его в горшок. Вырос он удивительно быстро. Куст не куст. Маленькое дерево. Очень много требовал воды. Но не мерз. Выносливый оказался. А вы же знаете, как во время блокады… Потом меня увезли в госпиталь. Дистрофия. Вывезли через Ладогу. Я просила друзей взять себе растение. Вернулась — нет его. А кто взял — не знаю. У Алеши два друга были. Валя Урасов, он-то ему и раздобыл этот куст, а где — не знаю. Алеша не успел толком рассказать. «Это удивительная история, мама, — говорил. — Мы опубликуем все это, как только удастся вернуться к работе». Да вот не вернулись они… Валя писал мне потом, но о растении — ни звука. Да, он москвич. В Ленинграде его тогда и не было. Сошлись они с Алешей в экспедиции. Валя должен знать, откуда оно, это растение. Другой Алешин приятель, Игорь, — тот учился в Ленинграде. Музыкант. Не слыхать что-то, как он сейчас. Я-то его после блокады не встречала… Может быть, он взял? Он бывал у меня во время блокады. Помогал как мог. Добрый он, только слабый был. Да. Так вот. На фронт его не брали. Не годен был. Здесь работал на заводе. Может быть, он и взял горшок себе в память о друге. В ботанике он не разбирался. Валя жил на Самарском в Москве, мать его там жила. А где Игорь — не знаю. Страна большая. Здесь у него родных не было.