Болотная бусинка

Глава 2. Страшные деревенские тайны.

На следующее утро вся компания собралась дома у Паши, пришла с ними и бабушка Артёма, Настасья, которая приходилась праправнучкой Мане Тихоновой, деревенской знахарке. Поговаривали, что и Настасья тоже многое умела, да только далеко ей было до её бабки. Как и говорил Пашин дед, не только он знал, что вчера ребята были на Волчьих скалах, знала вся деревня, и ребятам уже досталось за то, что обманули. Но в целом, бабушки и дедушки не очень и удивились, узнав об их походе. Нина Максимовна с утра настряпала сладких ватрушек, заварила душистого чая и пригласила дорогих гостей к столу. Валериан Петрович оглядел ребят, смирно сидевших вокруг стола, и сказал:

– Я хочу вам всем рассказать одну историю. Дуся, бабушка твоя, Мила, её знает, так как сама была свидетельницей всего этого. Мы тогда с ней ещё школьниками были, вот как давно это всё происходило. Считай, больше пятидесяти лет назад. С нами тогда были ещё мои сёстры, Вера и Надя, они меня поменьше, но тоже учились уже, Вера – в третьем классе, а Надя – в первом. Ещё был Игорь Подногин, Дусин старший брат.

– Витя Тулеев ещё был. – Подсказала бабушка Настасья.

– Да, я помню, ещё и Витька Тулеев. У него одного в деревне велосипед тогда был. Вот мы и пошли кататься на нём по очереди, как только дороги подсохли. Конец мая был. Тепло было, мы в одних кофтах бегали, мячик с собой ещё взяли. Игорь Подногин был наказан, ему батя запретил из двора выходить, поэтому мы ушли огородами подальше от деревни, почти до Волчьих скал, чтоб на глаза его не попадаться. А там дорога хорошая, ровная была, тракторами не разбитая. Стоим мы возле скал, ждём, когда Витька Тулеев свой первый круг сделает. Так вот. Возле скал стояли Дуся, моя сестра Вера, Игорь и я. Вера собирала одуванчики на поляне, и вдруг нас зовёт. Мы подошли к ней, и нам она показывает, что на земле лежит птичье гнездо с яйцами, видать с дерева упало. Игорь схватил его и мне говорит, чтобы я лез на дерево, повыше, он мне даст гнездо, а я его закреплю на ветке. Я полез сразу же на берёзу, он мне передал гнездо, я с ним ещё выше полез, да только у меня ботинок свалился, и я вслед за ним. И гнездо сломал, и раздавил яйца. Девчонки заревели, так им жалко было ещё невылупившихся птенчиков. Я, понятно, тоже расстроился. Верка повернулась и ушла. Сказала, что не будет больше с нами кататься. И вдруг слышим, что позади нас голос раздался: «Только губите всё, к чему не прикоснётесь». Я повернулся, а никого нет. Я только хотел спросить, откуда этот голос, а смотрю, Дуська с Игорем оба смотрят на дорогу, как зачарованные, будто видят там кого. Как потом оказалось, они увидели женщину в сером плаще. Глаза злые, сама бледная. Она им сказала, чтобы нашли эту самую распроклятую бусинку, которая принадлежала их сестре. Иначе опять в деревне будет траур. В общем, такая же ситуация вышла, как и с вами.

– И что, вы искали? – Спросила Милка.

– А как же! Мы сразу в деревню побежали. Тогда ещё была жива Настасьина бабка, Лидия Николаевна, Мани Тихоновой дочь. Мы ей всё рассказали. Она нам сразу сказала, что напрасно всё это, в смысле, напрасно искать бусину. Её уже искали не единожды до нас. Но мы всё равно перевернули все дома, особенно у Игоря Подногина. Но всё напрасно. Отец Игоря, Тимофей Иванович, знал то место, где его дед, Иван Подногин, убил кикимору. Правда он еле нашёл его, мы блудили часа два по болоту, пока до него дошли. Но что там мы могли увидеть! Кочки кругом, берёзки редкие, трава сухая. Но мы всё вокруг перещупали, каждую травинку, каждый кусочек земли. Ничего, понятно, мы не нашли.

– А может бусину та кикимора сама потеряла, пока от Ивана бегала по болоту? – Спросил Паша.

– Нет, Паша. Вот тут и начинается самое загадочное. Лидия Николаевна нам рассказала, что бусина эта не простая, с помощью её кикиморы и морочат людям головы, всякие там образы на себя накладывают. И надета эта бусина на волос их главной колдуньи. Видимо, эта кикимора Ватага, пока бегала, зацепилась за ветку той волосиной, она порвалась, поэтому она и предстала перед Иваном в своём настоящем обличии.

– А как он понял, что бусина волшебная. – Спросила Оля – Он знал об этом?

– Ничего он не знал. Он не брал той бусины. – Ответила бабушка Настасья – Он, когда зарубил ту кикимору, весь не в себе домой побежал, по пути в деревню встретил Анну Никаноровну Стошник, да всё ей и рассказал. Вот про эту семью я вам расскажу подробнее, дальше поймёте почему. В деревню Стошники приехали лет за тридцать до этого события, из Бреста, что на границе с Польшей. Приехали двое – Никанор Вальдемарович и дочка его Аня, ей в ту пору всего десять лет было. Аня как-то проговорилась своим подружкам, что её отца там хотели повесить, поэтому им пришлось бежать тайно ночью. А из-за чего его хотели повесить, это потом уже народ понял. В деревне ведь ничего не утаишь, все как на ладони. Маня Тихонова и поняла это первая. У Тулеевых в ту пору дочка Тина на выданье была, жених у неё был, о свадьбе сговор уже был. Вот она и приглянулась Никанору Вальдемаровичу. Вдруг однажды эта Тина заявляет своему отцу, что любит Никанора, и если за него не позволят ей выйти замуж, она утопится. Маня Тихонова сразу заметила неладное, странным ей показалось поведение Тины, она насчет всех этих сердешных дел хорошо разбиралась. И точно, Тину Никанор приворожил к себе. После этого сельчане поговорили с Никанором Вальдемаровичем по душам, он отступился от Тины, и после этого уже ни в чём таком не был замешан. Тихо зажил, никуда не лез, но и общества своих односельчан не избегал. Он Конюхова Митю, от пьянства вылечил. Петрова Сима со своим мужем лет пятнадцать никак не могли деточек завести, тоже ей какое-то снадобье дал, так у них один за другим трое ребятишек появилось. Это Оля, я про вашу прапрабабку говорю. А сам Никанор так и жил дальше бобылём. А дочка его, Аня, она росла такой тихой, незаметной. Мать у неё ещё при родах умерла, вот Никанор и воспитывал её один. Так вот. На чём я остановилась? А, вот. Рассказал Анне Никаноровне Иван Подногин о том, что кикимору убил. В деревню он вернулся, там соседям тоже всё рассказал, все охают, кто-то верит, кто-то нет. А потом все эти беды навалились на деревню. И вот однажды, когда пожары бушевали вокруг деревни, прибегает домой Тина Петрова, вся чумазая, зарёванная, говорит, что Инна Копытова, фельдшерица, мёртвая лежит возле дороги. Побежали отец Тины с соседом быстрее туда, куда им указала Тина, а там никого нет. Тина тоже за ними прибежала, испуганными глазами смотрит, понять ничего не может. Говорит, что Инна вся синяя лежала, и на шее у неё верёвка болталась. Мужики всё вокруг проискали, к ним ещё присоединились деревенские, ищут, до леса даже дошли. И тут смотрят, а по дороге сама Инна идёт, жива-здоровёхонька, улыбается. Тина чуть сознания не лишилась, так напугалась. Ну, все успокоились, Тину успокоили, и по домам разошлись. А потом, через несколько дней, обнаружилось, что Анна Никаноровна пропала. Нет её нигде. Искать её не сразу начали, думали, что в соседнее Чудино она в церковь ушла, и там осталась гостить. Но прошла неделя, другая, нет, не возвращается. А когда из Чудино вернулась бабка Конюхова, которая там тоже в церковь на службу ходила, и сказала, что Анны там нет и не было, уже серьёзно все обеспокоились. Решили искать по лесам. Несколько дней искали. Понятно дело, кругом пожары, вот и решили, что, видимо, сгорела она, раз и следов не нашли. Никанор Вальдемарович, сам в поисках не участвовал, сидел дома, даже на стук не выходил. Так и не нашли Анну. Никанор Вальдемарович замкнулся в своём горе, даже слышать ничего не хотел о дочери. А лет через десять после этого он неожиданно собрал свои вещички и уехал из деревни, не знамо куда.

– Так что, Анна Никаноровна полюбила Инниного мужа и прикинулась Инной? – Спросила Оля.

– Именно так и было. Вот бусинка ей и пригодилась. Только в таких делах нужно слушать не только сердце, но и голос рассудка! Иначе, знаешь, куда такая любовь может завести!

– Куда? – Оля даже подалась вперёд, чтобы узнать, куда же может завести такая любовь.

– Далеко. – Коротко ответила бабушка Настасья, чем очень разочаровала Олю, надеющуюся на более полный ответ. – Слушайте дальше. Анна Никаноровна хоть и была работящей и покладистой, да только жизнь её как-то не сложилась, никто к ней не сватался, так и жила с отцом. Ей в ту пору уже за сорок лет было. А у Инны Копытовой был муж и две дочки, и было ей не больше тридцати. Фотографий Инны не сохранилось, но люди говорили, что она была очень красивая. И муж её любил без меры, ревновал очень. И приветливая такая она была, с каждым остановится, поговорит, о здоровье спросит, советы какие даст. Они с мужем из города переехали в деревню года за три до тех событий, но её в деревне за свою считали, так по душе она всем пришлась. Её муж в какой-то ячейке революционеров был, так всех в его ячейке арестовали. А Инна, говорят, сама лично ходила к начальнику жандармерии, и спасла от каторги своего мужа. Его отпустили, но только сказали, чтобы они из города уехали, вот так они и оказались в Загоребово, так нашу деревню тогда называли. Так вот. То пожары тогда были сорок дней, то саранча, в деревне никому покоя не было. А в начале зимы привезли в фельдшерский пункт Васю Тулеева, его волк очень сильно подрал, да он ещё и ноги обе обморозил. Ну, Инна, понятное дело, раны его обработала, перевязала, и оставила его в пункте, чтобы он под присмотром лежал. А утром пришла к нему его мать, не помню, вроде Натальей её звали, а Вася ей шепчет, чтобы мать его забрала из лазарета. Мать понять ничего не может, расспрашивает его, а он только, знай, повторяет, что Инна никакая не фельдшерица, а колдует тут, он сам видел. Наталья подумала, что Вася это из-за своей болезни бредит. Ушла домой, а вечером Вася умер. Ну вот, схоронили Васю. Мать Васина вся в горе, про то, что ей Вася говорил, в то время и не вспомнила. А у Инны вдруг муж запил. Да ещё так сильно, что до дома не всегда дойти-то мог своими ногами. Все в деревне, понятное дело, жалели Инну. И дочки её ходят, как в воду опущенные. А весной, как только с реки лёд тронулся, муж Инны и ушёл под лёд, тоже пьяный был. Наверное, даже не понял, бедняга, что и случилось. Инна очень убивалась, долго даже на работу не ходила. А когда вышла, её как будто подменили. Нелюдимая стала, идёт, себе под ноги смотрит, с ней поздороваются, а она и головы не поднимет, пройдёт мимо, словно не слышит. Потом через год она снова замуж вышла. За Федьку Кузьмина, он тогда домой с войны германской вернулся. Младше её был лет на десять, если не больше. Сначала вроде она повеселела, опять приветливая стала, наряжаться стала. Да и дружно они поначалу жили. У Федьки руки были золотые, он что хочешь тебе топором вытешет, хоть наличник на окно резной, хоть фигурку медведя. Дочкам Инны кукол наделал. Дом ей отремонтировал, да и заказы у него всегда были, с деньгами у них хорошо было. И всё они дружнёхонько вместе – и на покос, и на ярмарку, он её до фельдшерского пункта каждое утро провожал, вечером встречал. Так лет десять прожили, да, лет десять. Одно только омрачало их счастье – не было у них общих детей. Не давал им бог ребёночка никак. Федька своей матери даже жаловался, та соседкам своим про это рассказывала. Видать, дошли слухи и до Инны, что Федька из-за этого очень страдает. Опять она начала ходить смурная, и Федьку своего начала ревновать. И вот случилось то, что и должно было случиться. У Подногиных дочка подросла, Аля, красавица, только школу закончила, все парни по ней сохли. Как уж так получилось, не знаю, только и Аля стала заглядываться на Федьку, женихов-то в деревне было в ту пору мало, больше всё невесты. А потом они сговорились, и вместе сбежали в город. Инна поверить не могла этому. Она рыдала дома, как белуга, с кровати не вставала. А в это время свадьба её старшей дочери, Сони намечалась. Её из соседней деревни парень сосватал. Свадьбу эту с грехом пополам провели, Инна только на венчании в церкви присутствовала, а к столу даже не вышла. А на следующий день собрала свои вещички, и в город махнула. Дочка младшая одна тут осталась. Через месяц вернулся Фёдор со своей Алей в деревню, а Инны больше никто никогда и не видел. Да только Аля приехала вся больная, еле ходила, видно было, что ей с трудом удаётся вставать, и в глазах её было такое страдание! Вот уж в пору сказать, что Алю как будто подменили. Федька её снова в город повёз, в больницу, с ними и мать Алина поехала. Привезли её обратно через две недели, и в первый же вечер дома она и умерла. А врачи так ничего и не нашли, говорили, изношенный организм, сердце разорвалось. Какой тут изношенный организм, это в восемнадцать-то лет? Федька с могилы её не уходил, лежал на ней, ногти в кровь изодрал, царапая землю, и только повторял: «За что?» А потом насовсем уехал в город. Вот такая история.

– Значит, потом Инна, то есть Анна Никаноровна, приняла облик Али? – Спросила поражённая Оля.

– А как вы всё это поняли? – Спросил Паша.

– Маня Тихонова про это прознала, а потом и Лидии, своей внучке рассказала. – Ответил Валериан Петрович – Только, к сожалению, поняла Маня это уже поздно, когда ничего было уже не исправить. Маня пришла к Але, когда она дома лежала, и её на следующий день в больницу должны были везти. Маня начала с ней говорить, и почувствовала, как у неё волосы шевелятся на голове, словно черви там ползают. А Маня знала, что это такое, она была опытной знахаркой. Она стала присматриваться к Але. И поначалу даже сама себе не поверила. Слишком всё это было невероятно. Решила проверить, сказала ей: «Ты что Аня, сама себя не можешь вылечить? Отец твой тебе многое же передал», а та не подумав, сразу ответила: « Не могу, сил моих больше нет». А потом испуганно уставилась на Маню, и давай что-то там лопотать, оправдываться, да Маня всё поняла. Вот Анна тогда и созналась Мане во всех своих грехах, видать, уже поняла, что её час приходит. И что тут было делать Мане? Бусину она не стала снимать, чтобы не пугать родителей Али и Федьку. Представляете, если бы она сняла её, и вместо восемнадцатилетней красавицы, вдруг бы старуха появилась?

– Бедная Аля! – Вздохнула Милка – Какая всё-таки злая эта Анна Никаноровна была!

– А бусина где? – Спросил Коля – На ней осталась?

– Конечно. – Кивнул Валериан Петрович – В гроб её положили с бусиной. Она так и похоронена была, как Аля Подногина. Маня пожалела её родителей, и так те были вне себя от горя.

– Значит, бусина сейчас находится в могиле Али? – Спросил Паша – Тогда это упрощает дело! Можно достать её оттуда, и вопрос закроется.

– Не всё так просто. Во-первых, это зрелище не для детей. – Вздохнул Валериан Петрович – А во-вторых, нет там бусины. Мы раскопали могилу, ещё тридцать лет назад. Скандал тогда такой был! Не все ведь верят в проклятие.

– Там лежала Анна Никаноровна? – Спросил Артём.

– А кто её знает! – Пожал плечами Валериан Петрович – Разве разберёшь, когда уже труп почти сгнил!

– Так что значит, кто-то раньше вас раскопал и бусину забрал? – Спросил Паша.

– Может раскопал.– Согласился Валериан Петрович – А может забрал её перед тем, как гроб закрыли. А кто – вот это самая большая загадка. Конечно, когда Маня Тихонова узнала эту историю, она уже гораздо внимательнее стала к людям приглядываться, да и дочери своей наказывала про то. Но тот, кто надел на себя бусину, мог и уехать сразу отсюда. Вот такая вот история, которая никак не закончится.

–Как всё это страшно! – Вздохнула Оля – Сколько людей погубила эта Анна Никаноровна! И за это даже не была наказана.

– Откуда мы знаем, была она наказана, или нет. – Не согласилась с ней Нина Максимовна – Может так была наказана, что и врагу не пожелаешь! Человеческого суда она избежала, да только божьего суда никто не избежит. И какую роль в этой истории сыграл её отец, Стошник Никанор, мы тоже не знаем. Тихо-то он тихо жил, так ведь больше всего чертей именно в тихом омуте!

– Так ведь Анну даже в церкви отпели! – Покачала головой бабушка Настасья – Думали ведь, что это Аля, вот грех-то какой! Но я думаю, ей это не помогло. Погубленных ею душ уже не воротишь. И в памяти у людей она осталась непрощённой.

– Слушай, дед. – Паша посмотрел на Валериана Петровича – А почему сразу после похорон не достали бусину из гроба? Ведь можно было это сделать! Как-то несерьёзно отнеслись к этому.

– Паша, никто ведь не думал, что бусину затребуют кикиморы, и будут ещё сто лет её искать. А оставить её в гробу, это было самое надёжное. Ни у кого бы не было соблазна, чтобы повторить опыт Анны Никаноровны.

– Но соблазн изменить свою судьбу у кого-то всё-таки возник. – Сказал Паша – И для этого даже не стало препятствием, что бусина на трупе, а труп в могиле.

– Ужас какой-то! – Подёрнула плечами Оля – На такое решиться не каждый сможет.

– Да, только тот, кто действительно, решил кардинально поменять свою судьбу. – Усмехнулся Валериан Петрович – Но тот, кто это сделал, вполне возможно, сам уже давно могиле лежит. Ведь меняется только внешний вид, а здоровье и годы жизни никуда не деваются. Человек стареет по своему возрасту, а не по чужому молодому обличью.

– Точно! – Оля задумалась – Поэтому и Аля так заболела, потому что была уже старушкой, и она только с виду была молодой красавицей. Как это печально! Умереть молодой от старости!

– Настоящая Аля умерла не от старости, её эта старая карга убила! – С негодованием воскликнул Артём.

– Дед, а мой папа тоже искал бусину? – Спросил Паша.

– Искал. Каждое поколение ищет, да только нет её нигде.

– А может надо список жителей составить, которые в то время жили. – Предложил Коля – Посмотрим, кто куда уехал.

– Да как ты этот список составишь! – Отверг Валериан Петрович – Сколько лет прошло!

– Как вы раньше сами до этого не додумались? – С укоризной произнёс Коля – Это бы нам очень помогло.

– Ну вот не догадались! – Ответил Валериан Петрович – Много чего могли бы вовремя сделать, да не сделали, что теперь про это судить.

– Мы ведь тоже сначала не верили в этих кикимор! – Поддержала его бабушка Настасья – Тоже кинулись к своим родителям, что да как. И те тоже ничего толком ответить нам не могли. Вот и вы теперь поищите-поищите, да и отступитесь. Что тут сделаешь?

– Бабушка, а когда вы не нашли бусинку, что потом было? – Спросил Артём – Кто-то умер?

– Сима Петрова умерла, и Синицына Валя, наша продавщица, от аппендицита скончалась. Симе было в ту пору было около пятидесяти лет, она через два дня после того срока, установленного кикиморами, умерла. А Валентине тридцать всего было, до больницы её не довезли. Через неделю после того, как Симу похоронили. И кто знает, может те кикиморы и не виноваты в их смерти. Люди ведь и до этого умирали, и вообще, два века никто не живёт.

– Да как не виноваты! – Горячо воскликнул Артём – Понятно же, что они сразу после предупреждения умерли. Нет, я точно уверен, это их рук дело, ветряков.

– Никто не живёт два века, все когда-то умрут, это правда. – Проговорил дед, почёсывая свою макушку – Ладно, ребетня, всё вы услышали, поняли, что это дело бесполезное. Не думайте об этом. Наш приказ – на болота больше не ходить, на Волчьи скалы тоже. Короче, технику безопасности соблюдайте. Всё понятно?

Ребята нестройно ответили, что понятно, но видно было, что с вердиктом Валериана Петровича они в корне не согласны. Паша заговорщицки кивнул Артёму и вышел из дома. Остальные ребята тоже потянулись за ним. Они дошли до берега, расселись по брёвнам и Паша сказал:

– Вы поняли, что всё, что делали до этого наши предки, не принесло никаких результатов? Надо придумать что-то другое, иначе и нашим будущим детям ещё придётся за этой бусиной бегать.

– Когда появятся наши дети, в деревне никого не останется, не к кому будет приезжать. – Сказала Оля – Но то, что надо что-то придумать новое, с этим не поспоришь.

– А может какого-нибудь экстрасенса пригласить? – Спросила Милка – Мы с мамой смотрим «Битву экстрасенсов», только экстрасенсы могут сказать, как на самом деле было! Пригласим сюда передачу. И нас покажут по телевизору. И бусинку найдут.

– Верь ты этим передачам! – Махнул рукой Паша – У них там всё уже известно заранее, по сценарию шпарят.

– Нет, не шпарят! – Возразила Милка – Мама говорит, что там настоящие экстрасенсы снимаются.

– И что, напишешь ты в редакцию, а они только через год приедут! – Артём достал телефон – Надо самим поискать, как с кикиморами бороться.

– А что с ними бороться? – Спросила Оля – Они с нами не борются, они хотят вернуть то, что им по праву принадлежит. Бусинка – их, родовая, ещё от их прародительницы досталась. Они ведь не виноваты, что люди таким вот образом ею воспользовались. Не знаю как вы, но я считаю, что в такой ситуации они правы. Помните, когда Валериан Петрович раздавил гнездо, им сказал ветряк, что всё, к чему вы прикасаетесь, всё портите. Мне после этих слов их даже жалко стало. И вообще, этот конфликт люди начали, убили кикимору.

– А что она прикидывалась женой Ивана Подногина? – Коля сердито посмотрел на Олю – У него это и так больная тема была, а она ещё так над ним посмеялась! Он на одной ноге целый день бегал за ней по болоту. Вот он и разозлился.

– А чего он за ней бегал? – Оля тоже разозлилась – Не надо было бегать, что не понятно что ли, что ситуация была какая-то неправильная? И вообще, надо было меньше пить, тогда бы и жена не ушла.