Болотная ведьма. Трактирные истории

Глава 1

Трактир стоял здесь всегда.

Казалось, что именно вокруг него вырос город, а перекрестье торговых речных и сухопутных путей, просто хорошая почва для роста трактира. Первый этаж, построенный из неотесанного камня, наверное еще в эпоху нидлундов, был плотно оплетен ветвями ползушки с мясистыми темными листьями, пронизанными бордовыми прожилками. Кое-где ветви были безжалостно обрезаны, чтобы в небольшие окна проникал дневной свет. Второй этаж, надстроенный уже позже, был полностью сделан из толстых стволов листвянки, дерева, которое не сгниет и даже не почернеет, иди дожди непрерывно хоть несколько лет.

«Снежные волки» — гласила вывеска. Название никак не вязалось ни с местностью, ни с климатом главной южной торговой развязки Империи Герцогств, где снега почти что и не видели никогда, но при виде хозяина трактира — могучего беловолосого потомка перевертышей, все становилось понятно. Наследие.

Тларг

— Сссвивовы девки!!! — шипящий голос с присвистом проникал в каждый уголок первого этажа трактира рано утром, — полы домыть, столы отскоблить, какого ягхра здесь такая грязь и в кухне немытая посуда до потолка⁈

Хозяин постоялого двора, на первом этаже которого находился означенный трактир, могучий беловласый Тларг орал так тихо, как мог. Не хотел будить постояльцев на втором этаже еще до зари. Потому рокочущие, свистящие и шипящие звуки не очень действовали на двух сонных прислужниц. Девушки так намаялись за ночь с постояльцами, получив больше денег, чем за неделю работы подавальщицей и уборщицей одновременно, что не рвались наводить чистоту.

Именно в этот момент раздался робкий стук в дверь черного хода таверны. Чуткое ухо потомка перевертышей услышало даже не стук, а голодный детский писк.

— Свивовы штаны, — ругнулся он, — опять младенца подкинули!

Он часто находил детей от мала до велика под дверями трактира, правда, обычно перед закрытием. Трусливые бабы почему-то считали, что в таверне и примут, и накормят, и не дадут сгинуть. Как-будто приюта на соседней улице нет. Тларг всегда относил детей именно туда. Там о них позаботятся.

Мужчина осторожно открыл дверь. Не хотел навредить младенцу, если того положили прямо на порог. Открыл и застыл. За дверью стояла женщина…

«Боги, какая из этой заморенной девки женщина!!! Кожа да кости!» — подумал Тларг, когда она заговорила.

— Утро доброе! Вы повесили объявление, что вам нужны кухонные работники! Я готова делать всю работу. Я умею мыть, стирать, очищать неочищаемое и хорошо готовлю! — скороговоркой произнесла эта… это недоразумение природы. А потом ребенок опять захныкал и Тларг обратил внимание на темные расплывающиеся пятна на ткани лифа ее платья.

— Заходи. Покорми ребенка. На кухне никого нет. Потом поговорим, — он бросал короткие, рубленые фразы, чтобы не показать, что готов рычать на эту девку. Куда она ребенка потащила? Неужели родители выгнали с нагулянным? Сама по-дурости куда-то вляпалась, явно!

Она юркнула в тепло кухни, присела на лавочку рядом с еще не остывшим очагом, повернулась спиной и завозилась. Через пару склянок пищание затихло. Ребенок кушал.

Пока замарашка кормила ребенка, он наблюдал за ней. В открытую, не прятался за дверью, не смотрел из-за угла, это же его трактир и дом. Он просто стоял сзади и смотрел. Хотя и чувствовал какую-то неловкость, будто подглядывает за чем-то интимным.

Замарашка сидела на низкой скамеечке у почти остывшей печи, которую вот-вот снова растапливать. Темные волосы, забраны в растрепавшийся пучок на затылке, худенькие плечики под коричневым домотканым платьицем сгорблены. Слышно чавканье малыша и ее возгласы: «Ай, аккуратнее, ненасытный». Постепенно ее плечи расслаблялись и расправлялись. Когда чавканье стихло, от девушки послышался тихий облегченный вздох.

— Ну, надо отплатить хозяину добром, хоть отчищу эту грязищу на кухне, — поднимаясь и оглядываясь произнесла она. — Ой! А я… вас не заметила…

Она вздрогнула, заметив Тларга и инстинктивно покрепче прижала к себе ребенка.

— Что ж, попробуй отчисть, — сказал трактирщик хищно улыбаясь. — Сейчас для малого корзину принесу.

Тларг ушел, а девушка, тем временем, внимательно оглядела кухню. Длинные разделочные столы расположены рядом с небольшими окнами, под ними сундуки для хранения овощей и круп, отдельно в углу вместительный холодовой ящик. Здесь же находилась и дверь на задний двор, в которую она постучалась. Вдоль противоположной стены — мойка с грязной посудой, большая бочка с водой, рядом с которой горой стоят грязные чаны и сковороды для готовки. Здесь же брошены заляпанные фартуки кухарей и подавальщиц. Третья стена полностью занята огромной печью с пристроенной к ней дровяной плитой. Кормить постояльцев и гостей горячим прекращали в три нара после полуночи, поэтому главный очаг трактира остыть не успел. Рядом притулились ведра с водой для нагрева и лохани, которые поднимали в комнаты гостей для купания. Над потолком вениками висели какие-то сушеные травы и соцветия.

— Вот, — трактирщик поставил перед девушкой большую корзину с чистыми тряпками на дне. — Ребенка можешь положить сюда.

— Спасибо, — твердо, глядя в глаза мужчине, сказала она. — Я могу приступать?

Получив утвердительный ответ, она положила сопящего малыша в корзину и внезапно для Тларга спросила:

— К открытию я постараюсь всё успеть. Что у вас обычно на завтрак и где кухари?

Трактирщик был поражен, ведь буквально тридцать склянок назад девка, которая едва говорила и казалась смущенной и напуганной, хозяйским взглядом обводила его кухню.

— Каши двух видов на воде, вареные яйца, вчерашнее вареное мясо, достать из холодового ящика и погреть на припёке, сыр, хлеб вчерашний, зелень с нашего огорода, сходить и собрать. Впрочем, этим займутся подавальщицы, как только отмоют зал, а тебе — перемыть посуду, отчистить чаны и сковороды, растопить печь, натаскать воды и поставить ее греться, потом вымыть пол. Справишься, возьму на постоянную работу, комнатка свободная есть, платить буду серебрушку в неделю. Если не подходит, где дверь ты знаешь, — Тларг вдвое занизил цену за такую работу, зато справедливо предложил жилье.

Девушка кивнула и начала таскать чуть теплую воду к мойке, достала тряпочки и щетки, быстро нашла порошок для чистки посуды и принялась за работу.

Тларг какое-то время наблюдал за ее скупыми и ловкими движениями. Сейчас он уже видел, что не пожалеет, что впустил замарашку, хоть и хотел выгнать шалопутную сначала. Да вот работниц действительно не хватало. Девушки надолго не задерживались. Те, что были поаккуратнее и без запросов — быстро находили мужей, а те, что побойчее — любовников побогаче и оставляли трактир. Тларг никого не неволил, но и девушек в обиду не давал. Не хочет — не пойдет и точка. А для вразумления особо прытких гостей и вышибалы имеются, да и другие способы есть… Пиво, например, несвежее, с которого хочешь только до нужника добежать, а не девку щупать. А просто от ленивых и нечистоплотных Тларг и сам быстро избавлялся. Расчет и гуляй, где хочешь, и желательно подальше. Эта же работы не боялась. Видимо, привыкла к труду, да и посуда отмывалась с поражающей скоростью. Глядишь, действительно к открытию разгребет этот свинарник.

Рийна

«Говнища, грязища и раздяйство!!!» — материлась я, отмывая посуду и поверхности. Такое впечатление, что здесь годами прикармливали крыс, мышей и тараканов. Прям заповедник развели. А ведь это один из самых хороших трактиров для «чистой» публики. Не «высокой», там-то на серебре и золоте едят, да не кашу на воде, а крылышки воробьев с жабьими лапками в соусе зимнянки, а именно «чистой». То есть завсегдатаи — это средней руки купцы, капитаны барж и «пассажирников», зажиточные лавочники и заезжий люд неплохого достатка. Тем больше было мое удивление, когда я увидела отсутствие элементарной чистоты, нужного количества работников, как и запаса свежих продуктов. И это на судоходной-то реке и в окружении плодородных полей, садов и пастбищ! Да и цену оплаты хозяин назвал недостойно низкую. В городах Империи нищим обычно больше за день подают! А тут серебрушка в неделю! И ведь он, за вычетом жилья и еды, считает это достойной оплатой работникам…

Впрочем, хоть бедность со своим ужасным лицом еще не заглянула в Каралат, городки и деревни вокруг уже начали ее ощущать. Когда-то процветающее Герцогство Асом, стало одним из самых непригодных для жилья простого люда в Империи. Ровно с того момента, как его возглавил Старый Александр. Есть еще и молодой, сынок его, но Его Главнейшество было принято в народе называть именно Старым, причем с его лет 16-ти. Родился он что ли сразу таким? Так как еще тридцать лет назад был он молод и, говорят, даже пригож, но душа и характер его сразу были как у древних брюзжащих стариков. Из тех, про которых говорят: «Если мудак прожил жизнь, он не стал мудрецом, он стал старым мудаком». Этому даже проживать не пришлось, сразу старым мудаком родился. Я-то знаю, о чем говорю…

Ой, ладно, есть более насущные задачи…

Натаскала я воды, погрела быстренько, посуду экспресс-курсом, жульничая, конечно, перемыла. Да и заглянула в котелки и холодовой шкаф, осмотрела запасы трав, подвешенных на притолоку для вящей просушки. Что ж, кашу-то я сварю в отсутствие обещанных «подавальщиц и кухарей», да и отварное мясо подогреть и сыры с хлебом нарезать можно.

«Ох, Ринка, ну вот какого ягхра тебе все это? Сидела б в своем лесу на болотах и носа оттуда не показывала, понесло тебя на подвиги!!! Вот и подвижничай теперь!» — ворчала я сама на себя, а руки занимались привычным делом.

Достала два только что отмытых котелка, насыпала в них овсяной и пшеничной крупы, промыла тщательно, залила водой, и поставила в растопленную печь упариваться. Тем временем, ободрала с веников под притолокой зернянки, ягодок базила, нашла соль и сахарные палочки. Когда крупа упарилась, добавила в нее растолченную смесь всего вышеперечисленного. Мясо нарезала ломтиками и чуть прижарила на толстой сковороде с топленым жиром до хрустящей корочки, мягкий творожный сыр поставила на подовку прогреться. Накромсала хлеб. Но, свивовы штаны, такой хлеб исправить уже нельзя… Собрала всё на припёк печки, чтоб не остыло и выдохнула…

Малыш продолжал посапывать в корзинке. Скоро проснется, испортит пеленки и снова запросит еды, но пара-тройка склянок*, чтобы отдохнуть у меня еще есть.

*в этом мире «склянка» соответствует минуте, а «нар» — часу. Подозреваю, что «нар» я у кого-то украла, как бы не у Пехова, но точно припомнить не могу.

Тларг

— Свивова девка!!! Ты чего тут натворила⁈ — трактирщик был зол, изумлен и доволен одновременно. За всё время, что он жил в этом трактире, а жил он тут всегда (ну, почти, где парню еще набраться жизненного опыта как не в боевых походах и странствиях), потому как заведение досталось ему от родителей, он видел здесь такую чистоту только при матери. Да и запахи стряпни хоть и были ему знакомы, но вдруг стали странно привлекательны.

— Так, вы ж сказали…. Посуда там, пол, вода, завтрак и где что брать… — опустив глаза в пол, ответствовала девка, а потом, подняла на него черные свои гляделки, сверкнула ими обиженно и выдала, — Только ни подавальщиц, ни кухарей я не дождалась! Вот… решила вас не подводить. Нам с Марком нужно жилье и работа, одни мы….

«Еще и носом хлюпает, зараза», — подумал Тларг, ни разу не поверив в раскаяние девушки, но запах витающий по кухне оценил как и старание.

— Ладно, давай попробую. Угощай, хозяюшка! — решил поддеть ее трактирщик.

— Каша овсяная с ягодками базила, упаренная на припеке, к ней мягкий сыр с нашим хлебушком, — поставила тарелку перед мужчиной. — Каша пшеничная сладенькааааяяя с зерняночкой, а также хлебушек собственный с сочным мяском. Травяного или ягодного взвара налить вам, уважаемый? — мило улыбаясь произнесла «хозяюшка».

Тларг аж опешил. Он на пару скляночек почувствовал себя дорогим гостем в приличном заведении, а не грозным владельцем трактира средней руки. Попробовал. Продукты вроде все те же самые, а вкусно. Вкусно, ягхр подери эту замарашку!!!

Мужчина не смог удержаться и до крошки, до последней крупиночки доел оба завтрака.

— Так, — тихо произнес Тларг и молча, как бы для весомости своих слов, положил огромные ладони на столешницу. — Не знаю, как у тебя это вышло всё, но моё предложение в силе — живи, работай, с малым поможем. И… — более мягко, — никто тебя здесь не тронет и не обидит, девочка…

А затем удивленно смотрел, как девушка тихо бледнеет и падает в обморок. И именно в это время проснулся в корзинке младенец и требовательно запищал.

Вы когда-нибудь видели сильного опытного в жизненных передрягах мужчину, который всегда знает, что делать и как быть, но совершенно бесполезен в общении с младенцем и хрупкой девушкой? Посмотрите, это как раз Тларг.

— Настая! Свивовы девки!!! Хоть кто-ниубдь! — Тларг уже не боялся разбудить гостей. Эту-то он успел подхватить, чтоб лицом в очищенные до белизны доски пола не сунулась, но что с ней делать дальше, а, тем более, что делать с младенцем, понятия не имел.

На кухню резво вбежала одна из подавальщиц, что до этого сонной мухой ползала по залу и больше размазывала грязь, чем убирала, и ловко подхватила малыша из корзины, а затем властно прикрикнула на хозяина:

— На лавку ее, лицо холодной водой обрызгать, под нос тряпку со щелоком, а потом накормить и напоить. Она ж явно несколько дней в дороге, наверняка и ела как птичка.

На удивленный взгляд всё еще держащего на руках пришлую замарашку Тларга Настая ответила:

— На ноги ее посмотри! — и сквозь зубы, почти неслышно. — Тоже мне трактирщщщщик….

Тларг сначала переложил девушку на лавку и только потом посмотрел на ее ступни в дешевых тряпочных тапках с тростниковой подошвой. Да и не было их почти, этих тапок. Развалились они уже. Видимо, по дороге. Откуда же и как долго шла эта девушка, имени которой он так и не спросил, неся в руках младенца? От кого она береглась? Или муж — зверь, или вне мужа понесла, а родители выгнали. Да как так можно-то?

Для потомков перевертышей каждый ребенок был чудом и счастьем. И неважно родила его девушка, будучи «под лапой», то есть замужем, или нет. В любом ребенке течет кровь того, кто когда-нибудь снова сможет обернуться, снова сможет призвать всего себя, а не только чувствовать тоску своей зверьей половины, не имея возможности вновь стать единым целым.

Настая, тем временем, ловко распеленала ребенка, ополоснула, завернула в чистые тряпки и сунула в требовательно пищащий ротик тряпицу, вымоченную в молоке. Малыш зачавкал и примолк. Его мама, тем временем, очнулась и сразу протянула руки к ребенку.

— Да на уже своего крикуна! — по-старушечьи проворчала 19-летняя Настая, успевшая перенянчить кучу братьев и сестер, а также обзавестись тремя своими.

Девушка забрала младенца и, отвернувшись от Тларга, расстегнула платье и принялась кормить малыша.

— Простите, я забыла о времени, да и устала. Простите, я больше так не буду, и он вас не будет беспокоить, — она с тревогой оглянулась на хозяина трактира. — Меня Рина зовут. А это Марк.

— Я — Тларг. Так, девочка, ты сейчас ешь… то есть сначала кормишь, потом ешь, спишь, моешься и отдыхаешь, а вечером мы обсудим всё. Я от своих слов не отказываюсь. Хочешь работать — работай. Никто тебя здесь не приневолит и не выгонит. Но сегодня я чтоб тебя больше за работой не видел!

Рийна

Боги, как же давно, я не слышала ничего подобного: «Никто тебя здесь не тронет и не обидит…» и главное — «девочка».

Я вышла во внутренний двор и наверное впервые за последние месяцы ощутила воздух и время. Как же прекрасны и как неуловимы эти ощущения уходящего лета. Это предчувствие осени, которая еще не вступила в свои права, но уже напоминает нам о себе. В это время ярче краски цветов и вкуснее запахи трав, в это время полнее чувствуется сама жизнь, что бежит вперед, неумолимо оставляя за спиной тех, кто за ней не успевает…

Как же хорошо, что младенцы в таком возрасте только спят и едят, почти не бодрствуют. У меня есть время устроиться здесь и закрепить свои позиции. Хотя работать предстоит много и тяжело. Справлюсь ли? А куда я денусь!

Но сейчас спать, спать и еще раз спать. Слишком я вымоталась за последние месяцы. Сначала беременность, которую приходилось скрывать, бегство «в никуда» и роды. Небольшая передышка и снова дорога. Каралат я выбрала заранее, город большой красивый и богатый. Хоть Герцог и душит его налогами, упертый торговый люд, ушлые контрабандисты и шахраи всех мастей до сих пор держат его на плаву и поддерживают славу «города, где можно достать всё». Как говорят по всей Империи: если ты чего-то не можешь найти в Каралате, то на свете этого и вовсе не существует.

Тларг выделил нам небольшую комнатку сразу за кухней и подальше от зала, чтобы крики посетителей не мешали ребенку. Подозреваю, что все наоборот, чтобы крики ребенка не мешали посетителям. Младеческий писк даже самым вдохновленным мамам не нравится, не то, что чужим людям. Сутки я только и делала, что спала, с перерывами на кормления и пеленания. Разобрала наш нехитрый скарб, который смогла тащить с собой. Успела сбегать в мыльню для трактирных служек и постояльцев, которые не могли себе позволить заказать отдельную лохань с горячей водой в комнату, и познакомиться с кухарями и прислужницами. Они в «Снежных волках» все-таки существовали не только в воображении Тларга.

Пришло время приступать к своим обязанностям. Марка я взяла с собой на кухню всё в той же корзине. Мне повезло с ребенком, он, в отличие от всех знакомых до этого мне младенцев, не орал непрестанно, а лежал и гулил что-то на своем языке, наевшись почти сразу на пару часов засыпал. Роль посудомойки в первый же день дополнилась ролью горничной, хорошо, что дополнилась и оплата.

— Постояльцы у нас всегда уезжают сразу после завтрака, если у них оплачена только эта ночь, — просветил меня на следующее утро хозяин. — Комнаты двух видов: на двоих и побогаче, то есть, на одного. Полсребра за койку в двухместной и сребр за отдельное жильё. Уборкой занимаются горничные, они же подавальщицы, они же увеселительницы, но, если захотят. Не поощряю, но свивовых девок все равно не удержишь.

Я молча кивала, показывая, что слушаю его, а сама перемывала посуду. Сегодня кухари пришли вовремя и принялись за работу, поэтому от готовки я была освобождена. Тларг кривил нос, принюхиваясь к их стряпне, но молчал.

Перемыв всю посуду, мне пришлось отправиться наверх, чтобы убрать освободившиеся комнаты.

Вердикт выданный мной кухне вчера повторился: «Грязища, говнище и раздяйство!». Комнаты были большие и светлые. Владельцы когда-то решили не делать много маленьких и дешевых клетушек, а сделали упор на просторные номера, куда можно поставить несколько кроватей или поселить одного постояльца побогаче. Со временем, отсутствие женского пригляда сыграло свою роль. Когда-то ароматные деревянные стены и полы, сейчас выглядели как захарканный земляной пол дешевой харчевни.

— И как давно здесь не мыли полы и стены? Сквозь эти стекла еще можно разглядеть улицу? И что это за тряпки на окнах? Ими что, руки вытирали? — Тларг даже стушевался перед моим взглядом. — Пусть ребята принесут с кухни горячую воду и пришли мне на подмогу кого-нибудь из девочек. Одна я здесь до завтра буду ковыряться. Отправь кого-нибудь натопить мыльню, у нас сегодня постирушки.

Тларг

«Кто здесь вообще хозяин? Я или эта сопля, притащившая в подоле?» — раздраженно думал Тларг, но приказы малявки выполнил слово в слово.

Не прогадал. Когда через два нара он поднялся наверх, комнату он не узнал. Вернее, она стала такой, какой была при его матушке. Именно она уговорила отца достроить второй этаж и сдавать комнаты. Тогда он был еще маленький и всей удачности идеи не понимал. Но большие светлые номера имели огромный успех у капитанов судов и торговцев, которые могли спокойно обсудить делать, совершить пару-другую сделок и при этом вкусно поесть и остаться ночевать в комфорте. Позже отец пристроил к трактиру конюшню и пару небольших крепких сараев для хранения товаров, обзавелся мыльней и огородом. После смерти родителей Тларгу пришлось вернуться домой, бросить вольную жизнь и взять дела в свои руки. Не то, чтобы у него уж совсем не получалось, но за два года управления трактиром он устал так, как не уставал после нескольких суток напряженного похода. Кухари опаздывали и портили продукты, подавальщицы слишком уж увлекались дополнительным заработком, а кухонные работники и горничные менялись каждые несколько дней.

Сейчас он стоял на пороге отмытой комнаты и понимал, что он не справлялся от слова «совсем». Теперь сюда можно хоть высокого поселить. Ну, Ринка, ну молодец девка. И ведь ничего необычного она не сделала, просто заставила отскрести полы, вымыть окна и отправила Настаю стирать занавески и белье. Кажется, еще и одеяло с подушкой выкинула и заменила.

— Господин Жар, — спустя несколько склянок Тларг принимал постояльца, крупного торговца, несмотря на возраст не оставившего дела на управляющих и наследников. Жар был постоянным гостем и, как говорится, достался ему в наследство от отца. — У нас для вас, как всегда, есть свободная комната. Устраивайтесь, Мэл вас проводит и поможет донести вещи.

Торговец важно покивал и тяжело переваливаясь, направился за одним из вышибал, трудившегося в «Волках» также грузчиком, строителем и конюшим, в свежеотмытый номер. Когда спустя несколько склянок, господин Жар вернулся в зал, он выглядел уже не высокомерно, а скорее озадаченно.

— Тларг, мальчик мой, — заявил он, устраиваясь за столом. — Ты-таки женился или нанял хорошего управляющего? Моя комната такая же, как была при твоих родителях. Я уж думал, что приехал к тебе в последний раз, здоровье уже не то, мышей по ночам гонять, собирался подобрать другой трактир. Смотрю, за зал ты еще не принимался. Надеюсь, что кухари тоже исправились и я больше не получу ту недопереваренную похлебку, что в прошлый раз!

— Мы только начали возвращение к былому. Надеюсь, вы нас не покинете. Товары уже разгружены в ближний сарай, вот ключи, — трактирщик протянул ключ Жару. — Охрана выставлена, как обычно.

Господин Жар всегда пользовался арендой сараев при трактире, которые выполняли функцию складов и, в отличие от самого постоялого двора, содержались Тларгом в чистоте и порядке. Охраняли их кроме вышибал еще и здоровенные молчаливые псы, приученные сначала кусать, а потом брехать. Этой услугой трактира в последние годы пользовались куда как чаще, чем его гостеприимством.

Рийна

Листвянка — дерево редкое и очень хорошее. Кроме прочности и долговечности, оно имеет характерный свежий запах. Если за домом или мебелью, сделанным из листвянки правильно ухаживать, то дерево начинает наполнять пространство необыкновенным ароматом хвойного леса. После пары часов уборки комната преобразилась.

Мы на пару с Настаей залили кипятком и отскребли номер. Буквально отскребли, большими кухонными тесаками. Окна отмыли с яблочным уксусом, старые занавески пришлось пустить на тряпки, постельное белье отправить в стирку, а вот одеяло, тюфяк и подушку — сжечь. Ни шанса клопам!

— Настая, ты знаешь, кто раньше владел «Волками»? Я же вижу, что изначально здесь было хорошо, чисто и очень умно устроено. Да и совсем уж в упадок не успело прийти.

— Родителям нашего хозяина. Они погибли года три назад, я тогда еще не работала здесь, ходила беременная Лизаей. Это потом я сюда пришла, когда уже третий родился, а муженек свалил матросом на «пассажирнике», якобы заработать, да так и не вернулся, понравилась вольная жизнь, видно…

Настая отвлеклась на личные переживания и с утроенной силой принялась тереть окно. Я уже поняла, что жаловаться на жизнь она может бесконечно. За то время пока мы отскребали пол и стены, я уже знала практически всю историю ее жизни. Сейчас главное, не дать ей соскочить с темы.

— А как они погибли?

— Баржа влетела в причал, на котором они были. Там никто не выжил. Встречали товар редких специй для трактира. Раньше знаешь как в «Снежных волках» готовили⁈ Это место считалось одним из самых лучших. Тларг-то все-таки не торговец и не кухарь, даром, что вырос здесь. Он полжизни наемничал. Дела перенимать не хотел. Думал, что еще все успеет: нагуляться, жениться, дела принять. Потомки перевертышей же живут гораздо дольше нас, людей. Что для них наш срок жизни…

Настая тяжело вздохнула и продолжила уборку, а я задумалась. Ну, допустим, что я тоже не совсем человек, я же только выгляжу на семнадцать людских лет, а так, мне уже ближе к тридцати. Хотя ходить с наивной мордахой мне уже не так долго осталось. После родов мы начинаем взрослеть быстрее.

Как только мы закончили с комнатой, а я успела покормить сына, на кухню вошел Тларг.

— Рина, у нас очень важный постоялец. Господин Жар крупный торговец, он останавливался здесь еще при моих родителях. Мама держала кухню и чистоту под контролем и он здесь только по старой памяти. Комнату он уже оценил, надеюсь, оценит и обед. Мих, — обратился он к кухарю, — позволь Ринке сегодня заняться готовкой, помогай и слушай.

Сказать, что мы удивились, ничего не сказать. По вытянувшемуся лицу Миха стало понятно, что идея ему не нравится. Хотя мою расторопность и чистоплотность он уже успел оценить после утренней уборки.

— Что готовим? — спросила я.

— Сама реши, но, чтоб он и его подручные ум отъели! Я не могу упустить такого гостя! — заявил хозяин и развернувшись отправился в зал.

Мы с Михом переглянулись и отбросили любые пререкания, до поры до времени, конечно же.

— Что у нас есть?

— Рыбу свежую только с утра прикупил, думал на ужин поджарить. Овощи на огороде, — почёсывая затылок пробубнил Мих. — Крупы вон…

— Показывай рыбу.

Мих, низенький и плотный кухарь с рыжими вислыми усами и круглым брюшком, вытащил из корзины несколько больших свежих рыбин с блестящей чешуёй.

«О, а рыбка-то морская, а ни разу не речная. Доводилось встречаться!» — я вспомнила несколько простых и быстрых рецептов.

— Мих, смотри, что нам нужно! Во дворе стоит старый каменный остов от засыпанного колодца, закинь прямо в него несколько поленьев и пусть горят, сверху накрой железной крышкой от старого котла. Дрова должны прогореть и нагреть камни остова. Найди мне железный прут, две старые небольшие решетки для камина и проволоку.

Мих опять почесал в затылке. Видимо, этот процесс был у него тесно связан с мыслительной деятельностью.

— Не думай! Делай! — рявкнула я.

Тларг

«А у малявки есть командный голос!» — отметил Тларг про себя. Девушка вызывала у перевертыша всё больший и больший интерес. Он понимал, что произошло что-то неприятное и даже страшное в ее жизни, но не допытывал пока. Будет еще возможность поговорить. Сейчас он сам не отдавал себе отчет в том, что побудило его отдать бразды правления этой малышке. Но, если бы у него было время задуматься, он бы понял, что девушка при весьма отличных внешних данных напоминала ему маму. Своим упорством и трудолюбием, целеустремленностью и хозяйственной жилкой. Он только не догадывался, что схожей была и аура этих двух женщин.

Через некоторое время по всей территории постоялого двора распространился аппетитный запах. Пахло не специфической прогорклостью жарящейся рыбы, чего ожидал Тларг. Аромат специй и северных копченостей заставил гостей собраться в зале трактира и хозяину пришлось ретироваться, чтобы узнать что же там приготовили Мих с Ринкой.

— Морской тигр*, запеченый в каменном чане с овощами и специями, — гордо огласил Мих, хотя Тларгу было предельно ясно, что к данному шедевру он не имеет никакого отношения.

— Что ещё за каменный чан? — пришлось грозно сдвинуть брови.

— Это всё она, — стушевался Мих, тыкая пальцем в сторону девушки.

— Есть такое приспособление для готовки на Южном материке, — аккуратно перекладывая с каминных решеток, сцепленных проволокой по бокам, поджаренные рыбьи тушки. — Это не копчение, как на Севере, рыба пропекается со всех сторон благодаря жару, который идет от камней. У нас так никто не делает. Я сняла шкуру, натерлся специями, внутрь мы положили овощи, чтобы пропитать мясо их соком и отдать аромат.

*в нашем мире это терпуг, который имеет характерный полосатый окрас. Автор неоднократно готовила его именно таким способом. Рецепт запрашивать отдельно))

— Ты-то откуда знаешь про такой способ?

— Читала, — сказала Ринка, тут же осеклась и вжала голову в плечи, словно ожидая удара или насмешки.

Тларг заметил этот испуг и решил ничего не говорить девушке, хоть и удивился необычному для крестьянки умению и знаниям. Скупо похвалил и отправился к гостям, оглашать обеденное меню.

Надо ли говорить, что пришлось срочно посылать вторую из подавальщиц с Мэлом в роли носильщика на рынок за морским тигром и пообещать гостям, что уж к ужину-то всем хватит южного деликатеса. Способ приготовления Тларг решил хоть какое-то время держать в секрете. Потом-то все равно выведают.

После обеда господин Жар успел встетиться с торговыми партнерами в порту и на торжище, а заодно разнести по городу весть о том, насколько улучшилась кухня в «Снежных волках». За несколько наров новость преобразилась до «Тларг нашел какого-то необыкновенного кухаря родом с Южного материка и теперь балует гостей особенными кушаньями с невиданными доселе специями». Вечером зал трактира был переполнен. За это время подавальщицы во главе с Риной и порыкивающим на всех Тларгом успели хоть немного отмыть зал, отскрести столы от «векового» налёта жира и пятен от вина и пива, почистить черный от копоти камин и сделать заготовки на ужин. Мих с легкостью перенял рецепт и способ приготовления «южного деликатеса». Полдня он разделывал и мариновал рыбу, скрутил проволокой еще несколько каминных решеток для запекания, успел замесить хлебное тесто и по подсказке Занозы-Ринки раскатать его необычным способом. Но божественным откровением для кухаря стал соус, который показала ему малявка.

— Свивова борода!!! Это же… это же… Это же… свивова борода! — всё, что смог вымолвить Мих после первой пробы. — Надо же, а всего лишь яйца, яблочный уксус и семенное масло! Это тоже с Южного материка?

— Нет. Это как раз северный рецепт, — усмехнулась Ринка и подмигнула. — Только никому не говори!

— Что не говорить, что тут за галдеж и дым столбом во дворе? Что, Мих, опять что-то сжег? О, красотка, хорошие сиськи!!! — заявил внезапно появившийся в дверях краснолицый молодчик, уставившийся на Рину, кормящую в уголке малыша. Это Мих и остальные мужчины деликатно отворачивались, понимая, что молодой маме некуда деваться, но не появившийся наглый тип. Не разорваться же ей, учитывая ажиотаж в трактире, между кормлением-пеленанием-подмыванием и работой по всему дому.

— Нис, ты бы это, язык-то попридержал. Да и глазенки! — сурово сказал Мих. — Мало того, что два дня не показывался, так еще и пришел как ни в чем не бывало. Иди-ка пока с хозяином поговори. Не уверен, что ты здесь еще работаешь.

— Ачотакова? — в одно слово успехнулся молодчик. — Ну загулял, бывает. В первый раз что ли. Все равно толковых кухарей вроде меня днем с огнем.

Но к хозяину в зал отправился. Тларг как раз приводил в порядок барную стойку, пересчитывал бочонки с вином и пивом, и прикидывал не принести ли сразу запас из подпола.

— Хозяин, день добрый! Я смотрю, у вас дым столбом, значит, я вовремя! — улыбнулся направляясь к стойке «толковый кухарь».

— О, явился! — отозвался Тларг. — Кто в этот раз? Белокурая вдовушка, матросская женушка?

— Приятелей встретил с торгового корабля. Может слышал «Речной ветер» позавчера в порт пришёл. Спустился с самых верховьев. Ребят больше полугода дома не было. Такоооое путешествие! — с мечтательным выражением лица сказал Нис. — Вот и засели в приятном местечке, тут-то ты мне запрещаешь.

— И правильно делаю. Не гадь там, где ешь! — Тларг давно выгнал бы зазнавшегося кухаря, но людей итак не хватало. А если дело и дальше начнет налаживаться, то каждые руки на счету. — Так, разговоры потом. Отправляйся на кухню и помоги Миху и Рине.

— Рина — это та глазастая с писклёй на сиське? Кто она вообще и почему по городу идут разговоры о каком-то невиданном южном кухаре с необычными блюдами?

— Ооо, так вот чего ты с красным носом принесся? Подумал, что я тебя заменил на диковинного кухаря? — умехнулся трактирщик. Он не показал, но его царапнуло такое упоминание Рины. — Повторяю, разговоры потом, иди и делай то, за что монету получаешь, а то я уж думаю, что слишком много тебе плачу.

Нис скривился, но отправился на кухню узнавать, что же там такого, что весь торговый люд судачит. Первым делом он сунул палец в миску с соусом, попробовал его и удивленно вылупился на Миха. Мол, вкусно, откуда рецептик? Но тот молча сунул ему в руки нож и отправил к корзине с картофелем у мойки. Отрабатывать загул самой нудной работой. Рыжий кухарь решил не допускать пока прогульщика к новым рецептам.

Быть кухарёнком на подхвате Нису не понравилось. Тем более, что в трактире происходило что-то необычное — чистота на кухне и в зале, аппетитные запахи, витающие по всей округе, чистая публика опять же. Само собой с появлением Рины он эти изменения никак не связал, да и та не лезла на глаза и не командовала. Казалось, что всем на кухне заправляет Мих. Кухарь действительно преисполнился энтузиазма, стоило ему услышать похвалы торговца. Да и работать на чистой кухне, острыми ножами (Ринка днем тихо попросила Мэла наточить ножи и по мелочи подремонтировать кое-какую утварь), когда всё удобно расположено, буквально под рукой, было не в пример проще и приятнее.

«Вот ведь, а всё же почти на том же месте, просто стол чуть сдвинули, травы с потолка распределили по глечикам, нужные специи рядом, а не через кухню, печь с плитой идеальной температуры, благо полешки и песок здесь же в достатке…» — по привычке чесал в затылке Мих. Он прекрасно понимал, что такая организация пространства заслуга новой посудомойки. Хоть и сама она палец о палец не ударила, просто мягко раздала указания и наблюдала за исполнением. Понимал, поэтому и решил беречь девчонку и ее малыша. От кого? Да хоть от того же наглого Ниса, не пропускающего ни одной юбки. Или от торговцев, которые как прознают, что у них такое сокровище, вмиг переманят, предложив хорошую сумму и условия для кухарки с ребенком. Оттого кухарь и старался не за страх, а за удовольствие, прикрывая истинного «виновника торжества».

Мих и не подозревал, что неосознанно поступает именно так как нужно девушке.

Рийна

Я понимала, что зря я вылезла со своими знаниями и умениями. Понимала, что неоткуда им взяться у простой деревенской девчонки. А уж оговорочка про «читала» заставила меня обмереть от ужаса. Понимала, но ничего не могла с собой поделать. Не хочу я, чтобы мой сын жил и дружил с тараканами, не могу сама сопли рукавом вытирать и с ложки в подол ронять. Хотя рано или поздно хозяин, да и все остальные начнут задавать неудобные вопросы. Образование и опыт все равно не спрячешь. Нужно срочно придумывать себе удобоваримую легенду. Старая уже не потянет. Хорошо, что сейчас еще никто не спрашивал о моем прошлом, перевирать не придется, но Тларг далеко не дурак. Не бывают взрослые наемники дураками, просто не доживают. Совсем скоро он посадит меня перед собой и потребует подробного рассказа. И к тому времени он должен быть у меня готов.

Хорошо, что Мих оказался действительно толковым кухарем. Это раньше он делал все кое-как, просто потому что интереса никакого не было. А тут аж вспыхнул мужик после похвал! Загорелся делом! Он быстро подхватывал идеи и вносил свои коррективы, всё же я не была профессионалом в готовке, в отличие от него. Вот и сейчас он прикрикивал на помощников, дав мне небольшую передышку для общения с ребенком:

— Нис, ты что впервые картоху чистишь? Или до сих пор винные пары не отпустили? Танила, куда грязный передник напяливаешь? Возьми на крючке отстиранные и чтоб, если запачкается, сразу в таз для мыльни и новый надела! Сегодня у нас важные люди. Испортишь всё впечатление, неряха!

На плите рядом с печью уже грелась вода, в которой предстояло отварить картошку, здесь же стояли лохани, подогревающие воду для того, чтобы потом быстро всё отмыть. Раньше у Тларга кухонные работники просто складывали посуду в мойку и после закрытия грели воду, мыли всю эту гору. Даже не после закрытия, а перед открытием, когда остатки еды успевали основательно присохнуть и дать попировать тараканам и мышам. Сейчас я собиралась уложить сына и встать именно на мойку, чтобы всё отмывалось сразу же, распределялось в чистые стопки и могло быть использовано тоже сразу же. Еще днем Настая, сейчас уже ушедшая домой к детям, снабдила меня достаточным количеством чистящего порошка для глиняных тарелок и кружек и мелкого речного песка для очищения медной и чугунной посуды от гари.

Смены подавальщиц и, по совместительству, кухонных работниц делились на дневные и ночные. Кто-то работал в две смены, кто-то, как Настая брал только смены на день пока соседка могла смотреть за ее тремя детьми. Родители девушки были мелкими торговцами. Отец поутру скупал товар у рыбаков, крестьян и лесовиков, а ее мама бойко сбывала это на малом торжище горожанам, надбавляя цену вдвое, а то и втрое, при этом отчаянно обвешивая любимых покупателей. Настая была старшей из шести детей и сызмальства только и занималась тем, что вытирала сопливые носы, выносила поганые горшки и кормила ненасытные рты. Поэтому в пятнадцать и сбежала от родителей замуж за первого же попавшегося парня, пообещавшего свой дом без вечно ноющей и голодной оравы. В результате она осталась с ноющей и голодной оравой, но зато в своем доме, который оставил ей сбежавший матросом муж. Сначала-то она ждала, а потом поняла, что уже не стоит. Родители обратно ее не приняли, да и ей не очень-то хотелось выслушивать ежедневные упреки. Хорошо, что Ал переписал на нее дом с небольшим огородиком, когда родился первый сын — Алатай, названный в честь отца, совсем как это принято у высоких. Следом появилась Лизая и почти сразу за ней младший Корнай. Сейчас с детьми за мелкую монетку сидела соседка, а Настая пошла работать. Она решила быть «честной вдовой» и не добывать пропитание известным на постоялых дворах способом. Но каждый день смотря в голодные глаза детей, решила что у нее не сотрется и иногда оставалась допоздна. Перед соседями, такими же матросскими женами и вдовами, когда появление мужчины в доме — праздник, отговаривалась дополнительной работой по кухне. Те и верили, и нет. Денежка же появлялась, а уж осудить молодую женщину не брался никто. Соседки всё понимали. Сами бы пошли, если б кто заплатил. Портовый район Каралата, разросшийся рядом с раскатами полноводной Вильты, впадающей чуть южнее в воды Тёмного моря, и стрелкой вонзающейся в нее мелкой Гиврой, не был совсем уж трущобами. Здесь традиционно селились семьи матросов «пассажирников» и «торговцев». Ближе к стрелке* двух рек жили рыбаки, а чуть дальше вверх по течению находились доки нескольких портов: пассажирского, торгового и герцогского, читай, военного.

*стрелка — место, где две реки встречаются в одном русле. Здесь они образуют участок суши, который сверху выглядит как клин.

Всё это я узнала со слов Настаи, когда мы вместе отмывали комнату, а потом еще выслушала советы по уходу и воспитанию ребенка. Уж такого-то опыта у подавальщицы было хоть обавляй, в отличие от меня. Вот и сейчас я следуя ее наставлениям перепеленала сына, уложила в корзину и чуть покачивая ею, походила по кухне. Малыш почти сразу засопел. Ему совершенно не мешали крики из зала, переговоры поваров и подвизгивания подавальщиц. Сегодня «ночных» работало трое: Танила — неряшливая темноволосая крестьянка с одуловатой фигурой и лицом, перебравшаяся в город на заработки, Мирка — пышная светленькая хохотушка, не скрывавшая как она на самом деле зарабатывает, и Йолма — женщина с лошадиным лицом, молчаливая и, какая-то бесцветная, худая и немного неуклюжая.

Не сказать, что я не волновалась за ужин. Волновалась. Всё-таки это мои рецепты и мой дебют, хоть и всю признательность гостей получат Мих и хозяин таверны. А вот не выйди у них, например, пересушись рыба, недовзбейся соус, то шишки будут как раз мои. Но я уже успела оценить и хозяина, и кухаря. Этим сильным мужчинам не хватало лишь вдохновения, которое, как известно, совершенно необходимо даже при ловле блох.

Зал был полон, подавальщицы не ходили, а бегали. Под рыбу хорошо пошло как пиво, так и вино, а необычный соус поданный к простым овощам вызвал небывалый ажиотаж. Мы с Михом получили от хозяина несколько серебрушек «за идеи и старания», которые Тларг передал наедине и втихую. Остальные работники тоже не остались без чаевых, но их размер был гораздо меньшим. Недовольным остался только Нис, который так и не выведал рецептов и не был допущен к серьезной готовке.

Гости разошлись по домам и комнатам только к середине ночи. Учитывая, количество выпитого Тларг небезосновательно боялся, что не обойдется без потасовок, ссор и пьяных споров. Обошлось. Осоловелые гости довольно расползлись. К моменту позднего закрытия посуда была уже помыта, решетки и кастрюли отчищены, а кухня прибрана. Как ни странно, Мих остался со мной и помог зачистить помещение, даже сам выгреб зольник и натаскал на завтра воды. Обычно кухари не утруждали себя уборкой рабочего места. Своеобразная классовая спесь: кто готовит, тот не убирает и не моет.

Спала я всего пару наров, потом меня разбудила Настая. Зал трактира заполнили не постояльцы как обычно, они отсыпались после прошедшей ночи, а мелкие клерки, работающие в административных зданиях главной площади, находящейся рядом. Как оказалось, они уже прознали, что здесь работает какой-то «южный кухарь», который вводит новое меню. Дневные подавальщицы уже пришли, а вот кухари еще отсыпались.

Настая смотрела на меня глазами, полными надежды:

— Ри, они ждут чего-то необычного. После вчерашнего мы не можем подать подгорелую холодную кашу и вчерашнее мясо, которого нет, кстати. Кухарей еще нет, да и вряд ли, кто повится раньше полудня…

— То есть ты предлагаешь мне из горелой каши сделать «южный деликатес»? Настая, я не волшебница, — она продолжила жалобно смотреть. — Ладно, тащите муку, яйца и мягкий сыр. Крупа тоже не помешает, и что-нибудь из овощей с огорода, кажется там кабачки уже гнить начали. Отправь кого-нибудь на грядки собрать урожай.

— Так их не ест никто, — попыталась возразить девушка, но молча сама отправилась в огород.

Тем временем, мы с оставшейся на дневную смену Йолмой разогрели плиту, поставили воду на взвары, замесили тесто на сырники. Оказывается, в этих краях были известны только налистники и оладушки, добавлять в тесто мягкий сыр никто не пробовал. Из этого теста я накатала колобочков и поджарила их на сковородке на семенном масле. К ним Настая нашла пару банок яблочного варенья, оставшегося, как оказалось, еще из самоличных закруток матушки Тларга.

Молчаливая Йолма принялась за кабачки. Почистила, вырезала сердевину с семечками и нарезала их кружочками по моей просьбе. Затем мы окунули их в жидкое соленое тесто, поджарили и посыпали мелко нарубленным чесноком. Так, в нашем утреннем меню к яичнице с зеленью, вареным яйцам, хлебу и каше добавились сырные колобки и овощные оладьи с тем самым белым соусом, который так поразил вчера кухарей и гостей. К приходу заспанного Тларга всё уже было готово и мы начали кормить ранних гостей. Само собой они захотели попробовать только новые блюда.

— О, вкусно! А из чего они? — оценил трактирщик оладьи.

— Из кабачков, — засмеялась Настая. Тот вылупился на аппетитные кружочки в золоститой корочке, как будто они должны были ему признаться, что не имеют никакого отношения к кабачкам.

— Я же их терпеть не могу! — взревел Тларг.

— Ты просто не умеешь их готовить, — вырвалось у меня.

После этих слов захихикала даже Йолма, ходившая с вечно недовольным лицом, отчего сразу преобразилась.

После завтрака я с чистой совестью отправилась заниматься сыном и немного отдохнуть. Работы, предстоящие на постоялом дворе, виделись грандиозными и не имеющими горизонта. Только отмывать трактир своими руками нужно было ближайшие пару месяцев. Об этом я и сказала Тларгу.

— Давай наймем разово несколько женщин и мужчин, закроемся на сутки и сделаем всю работу за один день. Чем убиваться всей командой несколько недель, а то и месяцев, — предложила я хозяину.

— Я по-твоему богач? Да мы еле-еле концы с концами сводим! — заупрямился Тларг. — Хотя, ты, наверное, права. За один день просто отмыв комнату и немного зал, предложив новые блюда, мы покрыли расходы предыдущих нескольких дней. Да и кое-какой личный запас наличности у меня есть. Надо в банк сходить…

Так, «Снежные волки» закрылись на несколько дней, одного нам конечно же не хватило, а открылись уже совершенно другими. Чистые, духмяные от естественного аромата листвянки, комнаты, светлый зал, в котором мы отделили несколько угловых столов шпалерами с вьюшкой, устроив «укромные уголки» для деловых бесед торговых людей в спокойной приватной обстановке. Тларг обустроил небольшую сцену, где могли бы выступать музыканты и сказители. Мы с Михом придумали новое меню, объединив наши знания и умения. Мих решил сделать упор на простых продуктах, которые в Каралате стоят медные монетки: рыба всех видов, домашняя птица, овощи. Всё это я дополнила интересным сочетанием специй и не принятыми здесь способами готовки, ради этого даже пришлось построить во дворе собственную небольшую коптильню. Основные работники, кроме Миха, Мэла, Настаи и Йолмы, не принимали участия в перестройке, а получили несколько выходных. Чему больше всех обрадовался Нис, спокойно ушедший в загул с друзьями с «Речного ветра».

Тларг

Трактирщик руководил перестройкой «Снежных волков» с изрядной долей волнения и неуверенности. Решился он на это только потому, что понимал, что вскоре ему придется продать наследие рода и отправиться снова махать мечом на старости лет. Если сразу после вступления в наследство ему только этого и хотелось, то сейчас он уже попривык к оседлой жизни и понял, что возвращение в наемники будет для него становлением на дорогу к смерти. Ни возраст, ни здоровье уже не позволят ему прожить достаточно долго в опасной профессии воина-наемника. Да и прибиваться новичком к уже сработанному отряду всегда сложно, не только в таком возрасте. Но если «желторотику» многое прощается, его учат, наставляют и берегут, хоть и гоняют с неприятными поручениями как новичка, то за Тларгом будет иной пригляд и не совсем приятный. Он не вызовет доверия ни у одного предводителя отряда, а его старый уже распался. Не нашлось после перевертыша достойного лидера и парни разбрелись кто-куда, заниматься кто-чем. А в одиночку на тракте нечего делать, разве что пойти в охранники торговых караванов: неважно речных или сухопутных. Это будет скучно и грустно, и долго он такой жизни не выдержит, сопьется наверняка, уж настолько то себя бывший наемник знал.

Снаружи «Снежные волки» остались всё теми же, даже вывеску трактира он решил не менять в память об ее основателях, своих предках-перевертышах. В день открытия обновленного трактира Тларг очень волновался, из-за чего порыкивал на работников, обзывая всех то «свивовыми штанами», то «ягхровым племенем». Особенно перепадало Ринке, после появления которой тут и начались такие перемены.

Сейчас, когда все наводили последний марафет, а Нис переведенный (конечно же, временно) в бармены натирал за стойкой кружки и расставлял специи для пивных и винных напитков, что тоже придумка неугомонной Ринки, Тларг ходил по залу и таскал на руках ноющего Марка, у которого с утра болел животик, а единственные свободные руки были только у хозяина. Ребенок удивительно успокаивал грозного перевертыша. Маленький комочек в пеленках на его грубых лапищах, распашонке и смешном чепчике (Настая притащила кучу вещей для малыша, оставшихся от младшего сына) совершенно не вязался с образом жесткого воина и строгого хозяина. Тем не менее Тларг привязался к малышу за то время пока шли работы на постоялом дворе, а мама этого чуда была занята настолько, что ей едва хватало сил покормить сына и упасть отдохнуть не мимо лежанки. Так обязанности по уходу за Марком перекочевали к наименее занятому и самому сильному. Бесконечно таскать на руках упитанного младенца мог только Тларг, чем и занимался, попутно проверяя работу и раздавая указания.

Первыми гостями обновленных «Волков» стали капитан и помощник того самого «Речного ветра», которые были наслышаны о новых блюдах и перестройке трактира от своей команды, с которой Нис выпивал последние несколько дней. Сам кухарь, переведенный в бармены, исключительно по просьбе Миха недолюбливающего коллегу и не желающего делиться сейчас рецептами и истинной темноглазой причиной их возникновения, встречал дежурной улыбкой и бесплатной кружкой светлого пива для каждого клиента в день открытия.

— Добрый день, уважаемый, — поздоровался капитан с Тларгом, лично принимавшим заказ у первых гостей. — Нам бы вашей знаменитой рыбы и какой-нибудь овощной гарнир.

— Советую взять к ней битый картофель с хрустящей корочкой и овощной салат с нашими секретными специями. Также есть рассыпчатое золотое зерно* с овощами, — прогудел с улыбкой перевертыш.

* рис

Гости пожелали и того, и другого.

Так как команда «Волков» ждала, что заказы на морского тигра будут чуть ли не массовыми, рыба уже томилась в каменном чане, ее осталось лишь достать и сервировать, а гарниры были готовы заранее. Мих заправил обычный овощной салат смесью семенного масла, перетертых листьев шпината с маринованными зернами горчицы, подсолил и отправил первый заказ гостям. Кухарь тоже волновался, поэтому подглядывал из-за двери, как гости едят. И незаметно выдохнул, когда увидел удивление и одобрение на их лицах. Затем народ начал прибывать и Миху уже было не до наблюдений за оценкой едоков, он полностью погрузился в процесс.

Поздней ночью, когда Рина уже сопела в своей комнатушке, Тларг закрыл трактир, отпустив работников ночной смены по домам, и подсчитывал выручку. По всему выходило, что это один из самых удачных дней трактира и, если так пойдет и дальше, то в течение пары месяцев он восполнит свой запас «на черный день», который пришлось подчистую выгрести со счета.

«А ведь всё эта свивова девка,» — подумал Тларг. — «Появилась со своим кульком и закрутилось. Поспрошать бы ее, не так она проста, как хочет казаться. Только не спугну ли? Махнет подолом и исчезнет…». Он так и решил, что ничего спрашивать не будет, сама расскажет, когда время придет. Пусть ее живет спокойно и работает.

Рина так и не дождалась разговора, которого боялась. Крутила свою легенду и так, и эдак, но всегда находила промахи и несоответствия, которые бывалый наемник точно заметит. А сказать правду — обречь себя и своего сына на гибель.