Большая книга одесского юмора (сборник)

Коротко о себе

Мухи в комнате жужжат;

Восемь… девять… десять тридцать…

Спит субстанция душа,

А обязана трудиться.

Если комплексов полный комплект

В сорок восемь мальчишеских лет,

То за тридцать годков до конца

Поздно раскомплексовываться.

Я занимаюсь

Самопознанием,

Но понимаю,

Что с опозданием.

Смотрю на отраженье в луже,

Хочу узнать себя поглубже.

Еще с рогаткою в руках,

Еще читая вслух,

Я знал, что буду жить в веках,

По крайней мере – в двух.

Я пил и дурью маялся,

Моральный был урод,

Но искренне покаялся

На сто грехов вперед.

Их было у меня немало,

А все равно недоставало.

А вот когда приходит осень,

Я становлюсь религиозен.

Как будто кто-то в ватный

Бьет колокол набатный.

Серое небо – и свет из окна

Дома, в котором ночует луна.

Хорошо зимой на пляже:

Где захочешь, там и ляжешь.

Ненавижу смолоду

Это чувство голоду.

Мне милей страдания

От переедания.

В моем жилище колбаса

Живет от силы полчаса.

Когда я вижу продовольствие,

Мне трудно сохранять спокойствие.

До трех часов

Лай Гончих Псов.

Ночной рингтон, ночной рингтон…

Как много дум наводит он.

Там вечера такие синие –

Читайте Пушкина А. С. –

Там подают бычки и «синие»

И нет Чернобыльской АЭС.

Над парикмахерской

солнце

висит,

одеколонцем

от солнца

разит.

Я люблю этот солнечный город…

Ниже – семьдесят пять оговорок.

Это наше местное

Царствие небесное.

Сегодня я по настроению

Был близок к самоустранению.

Откупорил «Женитьбу Фигаро» –

Не помогло.

Проблемы проблемы проблемы…

Люблю между ними пробелы.

Дождь покапал и прошел,

Расцвела акация.

До чего же хорошо,

Что не камикадзе я.

Всякое старание –

Для меня страдание.

Я часто обращаюсь к Богу,

Но Он не склонен к диалогу.

Все возрасты покорны суициду,

Но я себя себе не дам в обиду.

Я со школьной скамьи жажду знаний испытывал,

Только не утолял, ибо волю воспитывал.

Ни дня без строчки – мой закон:

Пока чернила не закон…

Ночь. Лай цикад…

Михаил Емельянович Векслер – я;

В стороне от веселых подруг

У меня есть подруга – Рефлексия,

Потому мне скучать недосуг.

Во мне ничего

От поэта,

А тоже молвой

Оклеветан.

Осень. Дождик по темени.

Мне бы зонтик от времени.

Воскресный день, суббота, пятница,

За ней четверг, за ним среда, –

Вот так бы пятиться и пятиться

В мои весенние года.

Разбегусь – и словно сокол

Полечу. До скорого!

(Я летаю очень плохо,

Но мечтаю здорово.)

Люблю классические сказки

За их счастливые развязки.

Южная ночь.

Открою бутылку пива

О нижний край луны.

Когда я был невеждой,

Смотрел на мир с надеждой.

Веселое четверостишье

О том, что становится мой

Все выше, и выше, и выше,

И выше порог болевой.

Я – безработный.

Выходной –

Тот праздник,

Что всегда со мной.

Бессонница, Фейсбук…

Я люблю грозу в начале года,

Но меня не балует природа.

Все реже и реже

Молчат в телефонную трубку.

Старею, наверное.

Среди житейской кутерьмы

Я повседневно чувствую –

На свете нет такого «мы»,

В котором я присутствую.

И некому руку подать,

И некому ужин отдать.

В плену у свободы

Прошли мои годы.

Я себя не считаю

Поэтом, поэтому

Я себя не читаю

И другим не советую.

Со мною все на «ты», как с Богом.

И это говорит о многом.

Моя особая примета –

Я весь дитя добра и света.

Мне не составило труда

Светить везде, светить всегда.

В моем дому пауко-

Образное живет –

Снимает верхний угол,

За то, что мух жует.

Я с детства не любил о вас –

Я о себе любил слова-с.

Вита брэвис,

Господа.

Джинсы «Левис»

Навсегда!

Купил на Привозе французский бинокль –

Куда ни посмотришь, повсюду Гренобль.

Расцвета лет

Все нет и нет.

Я вижу – жив я.

Хорошо живется мне

Без вмешательства извне.

Не знаю, что осталось,

Покамест на плаву,

Но собственную старость

Я не переживу.

Жажду, похоть, аппетит

Мне никто не запретит.

Боясь, что жизнь не повторится,

Я не решился отравиться.

Я, признаюсь, с трудом

Занимаюсь трудом.

Но с большою любовью

Занимаюсь любовью.

Мечта исполнилась,

Но жизнь испортилась…

А прошлое лучше, поверьте:

Вчера было дольше до смерти.

Печаль моя светла с утра,

Как пива светлые сорта.

Н. меня обидел лестию.

Так и быть, прощаю бестию.

Итак, я жил

В глухой провинции у моря

Там был один маркер известный – Моня.

Из грусти пушкинской и средиземной спеси,

Побочный сын мадам Алешкер, тети Песи.

Леня с Жуковского, пять – это наш человек в Сиракузах.

Время назвать его полное имя еще не пришло.

Всевышний, наведи курсор

На мой успех, а не позор.

Не люблю говорить о материи.

На материи пыль да бактерии.

Абрикосы

Задарма,

Море разогрето…

Скоро осень

И зима,

И весна,

И лето.

Минздрафф предупреждает

(из цикла «Через тернии – к звездам»)

Бессонница. Гомер. Тугие паруса…

Ночь. Улица. Фонарь. Дежурная аптека,

Точнее, магазин: «24…са» –

Обычно в двух шагах, а нынче в двух парсеках.

Пожертвуйте на храм –

Налейте мне сто грамм.

Я рассветы не встречаю,

Я рассветы отмечаю.

Не

Мое отраже-

Нье

В моем трельяже.

На этот раз дары волхвов –

«Медофф», «Немирофф» и «Смирнофф».

Вон из организма,

Ген алкоголизма!

Пьянству – бой?

Само собой!

Шары! Залить их не спеши,

Ведь это зеркало души!

Спасибо, сердечный

Рассол огуречный.

Я, обычно, утром

Вечер помню смутно.

Разобьем

Копилку –

Разопьем

Горилку.

Волги водки. Амазонки

Коньяка и самогонки.

Утром водка

«Кристалл» –

Днем походка

«Фристайл».

Упала бутылка с крепленым,

Разбилась со звоном зеленым.

И лежа мы пили из лужи

За дело, которому служим.

Мы как выпьем – головою в яства

Или бьем кого-нибудь по линзам.

Нет у нас еще культуры пьянства

И алкоголизма.

У меня есть шесть кумиров –

Пушкин, Тютчев и «Немирофф».

Я

За

Вя

Зал!

Он пил, ты пьешь и начал пить я

За европейский путь развитья.

Спасибо зарплате

За кильку в томате.

Да, водку –

В охотку.

Но вермут

Отвергнут.

Руслан и Людмила

Купили «чернила».

Налили по кубку,

Обмыли покупку.

(центон)

Он упал возле ног вороного,

Что само по себе и не ново.

И цвет не тот, и запах непривычный

У этой подозрительной «Пшеничной»,

Состряпанной неведомой рукой, но

Любимый город может пить спокойно.

Пройдет октябрь, придет ноябрь,

Пройдет ноябрь, придет декабрь,

А с ним рождественские скидки

На алкогольные напитки.

Один чемпион «Авангарда»

Отметил победу до старта.

Оступился Борис –

Молодой футболист,

И сейчас угловой

Он подаст головой.

Мой девиз (ни хрена

Мне в Афинах не дали):

От стакана вина –

К олимпийской медали.

(прочитайте детям)

Кто чистюля? Наш Анисим.

Он от водки независим.

У него – брависсимо! –

Мыльная зависимость.

Я вспомнил чудные мгновенья,

Но в цепь не складывались звенья.

Ни мусор вынести,

Ни за хлебом сходить.

Только за водкой сбегать.

Салат, индейка… Полноте!

– Когда вы пьете, помните:

Обильная закуска –

На организм нагрузка.

Алкоголик – денег нолик.

Пока Минздрав предупреждает,

Коньяк сосуды расширяет.

Время пришло рассказать вам об этом достойнейшем муже.

Он никогда… иногда… каждый день напивается дюже.

Сто грамм на кружку «Оболони» –

Готов к труду и обороне!

На уме у трезвого

Мало интересного.

После лишнего

Любишь ближнего.

Хорошо быть любителем выпить –

Можно выпить и временно выбыть.

Сколько водок, Боже мой,

Сколько пив!

Это даже не запой,

А заплыв.

Семилуние…

Не наливайте мне больше

Старое сакэ.

За школой предлагают

Дешевое вино.

По улице шагает

Веселое звено.

Был человек. Не пил спиртное.

Зимой ходил в одних трусах.

Такие умирают стоя

На медицинских на весах.

Поднимем, что ли,

За силу воли!

Выпьем за

Тормоза!

Все люди – соседи

Возлюби врага

Своего. – Ага!

Елки-палки, лес зеленый,

Обнимитесь, миллионы!

Ко мне – благородное чувство.

А чувство к другому – кощунство.

Когда для чести сердце живо,

Оно уму непостижимо.

Я владею пятью языками,

Но держу языки за зубами.

Есть у толкателя ядра

Из ДСО «Физкульт-ура»

Одна, но пламенная страсть:

Ядром в кого-нибудь попасть.

Моему нагану

Все по барабану.

Футбольный клуб «Корсар».

Капитанская повязка

На глазу у голкипера.

Коммунальная квартира –

Это тема для Шекспира:

Семь звонков и – раз, два, три…

Семь глазков в одной двери.

Мы разговариваем с Богом,

Поскольку Он всегда под боком.

К врагам

Великодушен,

Я сам

Съедаю ужин.

Всегда, когда я бодрствую,

Я злу противоборствую.

О, знал бы я, что жизнь – сражение,

Я б отменил свое рождение.

Видимо, евреи

Целый мир нагрели.

Идет по улице Юннатов

Передовой отряд приматов.

Люблю я, люблю я общественный транспорт

За то, что, не глядя водителю в паспорт,

Еврей, славянин, молдаванин, чуваш

Встречают трамвай восклицанием: «Наш!»

Своим коллегам руку жму я,

Как на дуэли, око жмуря.

Кто виноват?

Что делать? –

Ноль сорок два –

Сто девять.

Давайте делиться,

Улыбками, лица!

– Увы, – вздыхают пограничники

Вдали от сверстниц симпатичненьких, –

Средь нарушителей границ

Так мало на-ру-ши-тель-ниц.

В лесу раздавались учебные стрельбы,

А я предпочел соловьиную трель бы.

Грызне, рычанию и лаю

Мое решительное «мяу»!

И ныне, и глубже копни –

Во всем виноваты они.

И больше, чем инглиш, в аду,

Наверное, идиш в ходу.

Санта-Клаус – русофоб.

Знайте, дети, этом об.

Такого на вечере встреч

Встречают пожатием плеч.

Я с теми, кто не вышел

Лицом (смотрите выше).

По словам одного

Дебила,

Моя тупость его

Добила.

Свой путь земной, мозоли натирая,

Я прохожу голодный и нагой

Так безгреховно, что ворота рая –

Привет, ребята! – отворю ногой.

Чтобы летом было им нежарко

И зимою чтобы – нормалек,

Мне для денег ничего не жалко –

Вот, купил им новый кошелек.

Я часто, общество любя,

Ему навязывал себя.

Но мне, увы, любое общество

Предпочитало одиночество.

Икра вкусна, красна, зерниста

И в каждой банке зерен триста.

Иван Кузьмич, известный морж,

Не любит надувных партнерш –

Тот, кто здоровием не слаб,

Предпочитает снежных баб.

Мы все равны перед законом,

Который был открыт Ньютоном.

Его восход,

Закат

Который год

За так.

Крик: «Мо-ло-ко!» –

И иду молоко покупать я.

И Воробьева летит,

И ползут Зильберштейны.

Все мы, соседи, –

Молочные сестры и братья,

Коль молоко

Из одной покупаем цистерны.

В квадрате окна

Антонина Кондратьевна

Видна дотемна

И невидима затемно.

Я в этом доме рос и вырос

По всем приметам до того,

Что скоро состоится вынос

Большого тела моего.

На пляже Аркадия вечером

Хотел написать завещание,

Да не углядел за вещами я…

Теперь завещать больше нечего.

Иисус Христос:

У меня есть тост!

Гангстер

Даст

Мастер-

Класс.

Что лучше – Рада или Дума?

Чума на оба ваших чума.

Н. – молодой поэт

В костюме средних лет.

Эх, стежки-дорожки,

Прыжки, перебежки –

На группу поддержки

Три группы подножки.

Кто обидит слабого,

Не получит сладкого!

Вы спросили меня – почему

Я билет оставляю ему?

Потому что билеты в трамвае

Мой герой от себя отрывает.

Для Сеньки деньги – что ты! –

Предмет особой страсти:

Он каждую банкноту

Закатывает в пластик.

Один ученый муж

Наказан без вины –

Под колпаком спецслужб,

Под каблуком жены…

У Левши

Амеба –

Кореш и

Зазноба.

Когда стреляет

Он из пушки,

Он попадает

В дырку сушки.

Призываю к доброте:

Злые и суворые,

Удаляйте зубы те,

На меня которые!

Чтобы не допрыгаться,

Надо меньше двигаться.

Не бейте нашалившее дитя.

Хотя…

Семен был честным, прямым и смелым.

Таких при жизни обводят мелом.

Мы с царицею Тамарой

По больнице ходим парой.

Не парадокс ли – многие

Сегодня одинокие?

Кто виноват – евреи ли, армяне –

Что нет воды ни в том, ни в этом кране?

И грязные ко мне приходят мысли

Лишь оттого, что я три дня не мылси.

О смиренных короткий мой стих:

По щекам их узнаете их.

Десять лет без права переписки

Тем, кто пьет не «Русскую», а виски.

Как иереи, так и ламы,

Ксендзы и пасторы, имамы –

Недавно встретились оне

В одной засушливой стране.

И тут один раввин

Опустошил графин.

Мораль сей басни такова:

Мордва и в Африке мордва.

Какой-то гад

Какой-то гадине

Подсыпал яд

В противоядие.

Привлечь бы отдельных прохожих

За непривлекательность рож их.

Его возбуждают путаны,

Которые носят сутаны.

В наших широтах, увы,

Жизнь – не прогулка, не отдых:

Трудно остаться в живых,

Не оставаясь в животных!

Я уважением к врагу

Проникся в дружеском кругу.

У некоторых тел

Шляп более, чем дел.

Ломоносов – голова!

Колет молнией дрова.

Пятью хлебами диетолог Брэгг

Мог накормить сто тысяч человек.

Д. Д. Казанова

К постели прикован.

Как-то Марк Шагал

Иномарком стал.

В музее восковых фигур

Эйнштейн ушел на перекур.

Ади Дасслер – парень ловкий,

Плел не лапти, а кроссовки.

На берегу пустынных волн

Он вдаль глядел и ел попкорн.

Есть у меня награды «За

Предполагаемую смелость»,

«За выдающуюся челюсть»

И «За красивые глаза».

Этот старик, малолетки, –

Дедушка русской рулетки.

Быть можно дельным человеком, –

Сказал поэт, – и красить веко.

А можно быть аристократом

И ру– при этом -гаться матом.

Молодой парикмахер зачем-то

С головой накрывает клиентов.

Ох, и прыгал я в Мехико

далеко-далеко –

Как прыгун с трамплина

в Гренобле.

Помню, девушки, сам я еще лечу,

а рекорд

Уже давно установлен.

Студентка. Родом из села.

Звонкоголоса. Весела.

Русоволоса.

Белозуба.

На коромысле кейс и туба.

У гладковыбритого пастыря

Нащечный крест из лейкопластыря.

По улочкам

С флагом

Прогулочным

Шагом…

Не сотвори себе кумира.

(Из афоризмов Ким Чен Ира)

А сегодня Тамара и Клава

Заручились поддержкой Минздрава –

И куском туалетного мыла

Всем грязнулям начистили рыло.

Ян Борисович Каплан

Пьет вино и курит план.

Ян Борисович Кушнир

Пьет кефир и рыбий жир.

Юный друг, скажи скорее –

Или спросим ра́ввина –

Кто из названных евреев

Поступает правильно?

Мы почему сидим в тюрьме?

Нет счастья в серии «эм е».

Напрасно мы отксерили

Сто гривен этой серии.

Я к людям отношусь терпимо,

Когда они проходят мимо.

Не роняй молоток

На чужой потолок.

Под подкладкою деньги зашиты –

Вот еще одна степень защиты.

Когда я вижу инородца,

Я говорю: «Послушай, враг,

Славянский шкаф не продается

И не сдается наш «Варяг»!»

Не отвернусь от нищего – как другу

Всегда пожму протянутую руку.

Несет бревно душа-девица.

Душа обязана трудиться.

Быстрота и прыгучесть

Облегчат вашу участь.

Если будешь здоров и спортивен,

Заработаешь тысячи гривен.

Спустившись по связанным мокрым пеленкам,

Из яслей сбежали четыре ребенка.

Кто не встанет

На заре,

Опоздает

На расстрел.

Мама била, потому

Что не слушался, Фому.

Глупый маленький Фома,

Надо слушаться мама́!

Я спросил у правоведа:

«Что такое «право вето»?»

«Это право, – он ответил, –

Наложить на все на свете».

В небеса

Устремляются души.

Телеса

Остаются на суше.

На стене висит ружье –

Чтой-то будет, е-мое!

Откапал,

Отплакал

Октябрь-стиходей.

Снег падал

На падл

И хороших людей.

Тем товарищам виват,

Кто ни в чем не виноват!

Харитонов Нестор –

Человек-оркестр.

А Тамара М. –

Женщина-гарем.

Я когда-то выкапывал ели

И сажал их к себе на колени.

Сколько елей (и несколько пихт)

Расцвело на коленях моих!

Герой труда и трижды – отдыха,

Я совершил четыре подвига.

Я человекофил,

Но из последних сил.

Мы с Тамарой ходим парой,

Мы с Тамарой – понятые.

О, сколько баб

И мужиков

Вам улыба-

лось с пропусков!

На могиле остряка

Эпитафия: «Пока!»

Дядя Леша – народный умелец, левша

(Далеко дяде Леше за сорок) –

Написал на зубцах одного гребешка

Все, что в детстве писал на заборах.

У дяди Пети

Во лбу ни пяди.

Бывают, дети,

Такие дяди.

Противогаз,

Я знаю вас!

Литератор Гольдман

Любит самогон.

Пьет под алкогольным

Псевдонимом он.

С видом на́ море

Оно –

В нашей камере

Окно.

Мы съели друга своего.

Нам будет не хватать его.

Кто не делает зарядку,

Не пойдет со мной в разведку,

А кто мочится в кроватку,

Превращается в креветку.

Иннокентий Филиппович – уникум:

Уложился в прожиточный минимум.

Чем веселее продавец,

Тем тяжелее недовес.

Как кирпича или булыжника

Моя кривая просит морда,

Так Ваше ангельское личико –

Бисквитно-кремового торта.

Спортсмен, а не любитель спортца,

Всегда подтянутый и ловкий –

Пилотка, плавки и кроссовки

В нем выдавали троеборца.

Что мы можем сказать о евреях,

Если нету воды в батареях?

Не давайте воду

Этому народу!

Эй, масон,

Верни озон!

Не плюй в колодец,

Инородец!

Наш внутренний ворог,

Танцует «семь сорок»!

Честь и славу девичью

Не отдай Гуревичу!

Все евреи –

Бармалеи!

Войдет ли в горящую избу

Рахиль Исааковна Гинзбург?

Для вас, дорогие евреи,

Сегодня открыты все двери,

Объятия вам распростерты.

Вернитесь, жидовские морды.

В крови не обнаружив допинг,

Герою засчитали подвиг.

Таня плещется в Оби

И смеется, – значит,

Удалось ей утопить

В водоеме мячик.

Я настолько зоркий сокол,

Что ношу очки без стекол.

Гена – маленький пузан,

Целый день оладьи ест.

Не играть такому за

«Монреаль Канадиенс».

Дядя Вова – людоед.

У него простой обед –

Килограмм вареников

С мясом современников.

Старый-старый генерал

Молодого разыграл –

Тихо ядерную кнопку

Подложил ему под попку.

Тут историйке конец

Кто остался – молодец.

Сева – маменькин сынок.

Не заметил разве ты –

Мышцы рук и мышцы ног

У него не развиты.

Подойду к нему и дам

По очкам за то, что

От такого никогда

Сдачи не дождешься.

Охотник Всеволод Фомич

«Сдаюсь!» – кричит, диван тряся.

Ему опять приснилась дичь

Отстреливающаяся.

Господи, прости Ты

Наши аппетиты.

Хоккеист из ЦСКА

Брился лезвием конька.

Сорока-воровка,

Вся в татуировках.

Киллерша после осечки

Ушла от «макарова» к «стечкину».

Том – патологоанатом,

Он берет работу на дом,

И у Тома на дому

Многолюдно потому.

Офтальмолог и веки проверит,

И зрачки, и – дотошный – семь раз

Указательным пальцем измерит

Глубину твоих ласковых глаз.

Жил да был водолаз – он по службе

Опускался все глубже и глубже.

Энтомолог Ю. Рогожин

С каждой мухой осторожен:

Ведь у мухи на лице

Не написано «цеце».

Наша Тома –

Крановщица.

Ей знакома

Всяка птица.

На глазах у Вовки кепка,

На носу его – прищепка.

Этот Вовчик, видимо,

Переводчик видео.

Среди поэтов нет героев –

Их дело семьдесят второе.

Мы ж, повара, всегда в ответе

За первое, второе, третье.

Зонтоносец вождя

Не боится дождя.

Астроном

Скучает днем.

Спустил курок –

И на курорт.

Ассенизатор – моя профессья.

И в этом весь я. И в этом весь я.

Если нет и ста рублей,

Часто так случается –

Круг подруг и круг друзей

До нуля сужается.

Эльза нравится не всем –

Ей за двадцать – сорок семь.

В ожидании амнистии

Мы колонию обчистили.

Бывают очень титулованные лица –

Одна визитка о двенадцати страницах.

Сочинение «про это» –

«Как провел я бабье лето».

Водитель фуры

Шо́фер-ас

На «Драйве» интервью давал.

Гудок цензуры

Всякий раз

На пару букв запаздывал.

Штукатур идет – на ем

Шапка из «Вечерки».

Заходите вечерком –

Почитать, девчонки!

Мы от эволюции устали –

Видоизменяться перестали.

В день святой

Эммануэли

Я шестой

В ее постели.

Один практичный муж,

Идя, допустим, в гости,

Для перехода луж

Берет с собою мостик.

Я давно не отдыхаю –

Труд пою и отдых хаю.

Ночью кто-то средством «Зорро»

Окропил пол-зданьица…

Тараканы сгинут скоро,

А «жучки» останутся.

Не кричи

«Молоко»

С утра,

Поставщик

Моего

Двора!

Хомо сапиенсу с виду

Столько лет не дашь как виду.

Нам в одни Создатель руки

Их дает всего две штуки.

Красна девица, ой красна:

Глаз – отказ и глаз – согласна.

Невеста берегла невесть

Откуда взявшуюся честь.

Срок заключения –

До исправления.

Не только физики, но лирики и клирики,

И даже юмористы и сатирики.

По-моему, звери

Совсем оборзели.

Сегодня этот птах

Находится в бегах.

Я отныне дважды

«Далеко не каждый».

Пистолет

Спит в столе.

Спи сто лет,

Пистолет.

Когда б ни состоялся вынос –

За то, чтоб мы вас, а не вы нас!

Свободу памяти!

Вихри враждебные веют над нами,

Темные силы нас злобно гнетут.

Вот как, вот как, веют над нами,

Вот как, вот как, злобно гнетут.

Кому не известна

Гражданка Каплан?

Она не за словом

Полезла в карман.

Пионеры всей страны

Делу Ленина верны.

Только двоечник Аверин

Делу Ленина не верен.

А ты на папу, мальчик,

Нарыл материальчик?

Сверяя шаг по Ильичу,

Я не шагаю, а лечу.

Я так люблю страну родную,

Как и тебе рекомендую!

Руководствуясь жизненным опытом,

Говорю главным образом шепотом.

Антиквариат

(Все для баррикад).

Бороду даю на отсечение,

Что бессмертно Марксово учение.

В календаре моей страны

Все дни по-своему красны.

Но нет краснее даты

Дня заработной платы.

Мы с корефаном, хоть и чокнуты,

В военкомате не зачеркнуты.

В городе (название)

Соцсоревнование

Бандформирования

С бандформированием.

Епифанову Петру

Дали орден в ЦРУ.

А слова на ордене –

«За измену Родине».

Свет в глаза в конце туннеля –

«Ты куда это, земеля?»

Я часто в сети общепита

Летел на крыльях аппетита.

Я мало ездил по стране –

Страна поездила по мне.

В дни зарплаты

И аванса

Я приятно

Волновался.

О, как шагал он по планете

Когда-то с первого по третье!

А нынче праздник Первомая

Пришел, прошел, ушел хромая.

Комсомольцу не к лицу:

Пить,

Курить

И есть мацу!

Мне звонят со всех сторон –

Знают все, похоже,

Мой рабочий телефон

И крестьянский тоже.

На стомиллионном году эволюции

У многих людей исчезают иллюзии.

Ко своей черешенке

Прилечу на «Першинге».

Крикну с неба: «Здравствуй, Люсь!»

И катапультируюсь.

В государстве, где вокал

Жить и строить помогал,

Я за эту бы частушку

Получил на всю катушку.

Нынче Ленина ругают,

Я ж по-прежнему люблю

И гвоздики возлагаю

К юбилейному рублю.

Жить стало лучше, веселее, –

Смеются даже в Мавзолее…

На заводе надувных изделий

Людям деньги выдали шарами,

И они над нашими дворами

На зарплате к звездам полетели.

Жил, если помните, Паша.

Был он Морозовым. Наша

Контрацептивная фабрика

Имени этого Павлика.

Я почему люблю кино –

Из всех искусств для нас оно.

Сохраняя уверенность

В завтрашнем дне,

Соблюдайте умеренность

В том сохране…

Я считаю, что труду

Место где-нибудь в аду.

Хорошо бы куда-то в Торонто

По делам молодежи и спорта.

А оттуда – в Сорренто по тоже

Неотложным делам молодежи.

Журчат ручьи,

И ты журчи.

Мы желаем приятного

Аппетита народу,

Чтобы пище обратного

Не было ходу.

Седьмого ноября

Смотрю в окно –

Дождь, слякоть.

Поставлю будильник

На Первое мая…

Ту би ор нот?..

Конечно, быть.

Ходить в кино,

Чечетку бить,

Куда-то ваучер

Вложить –

И припеваючи

Дожить.

Гуд монинг! Гуд ивнинг!

Условный противник!

Мы с Тамарой, мы с Тамарой

У отеля ходим парой,

Потому что не по-русски

Продаваться без нагрузки.

Я, в каркадэ души не чая,

Меню в столовой изменю:

Я выпью сто стаканов чая –

И чай исчезнет из меню.

Светлый путь. Трактористы. Любовь (Яровая).

Беспредел. Террористы. Любовь (групповая).

Кто не слушается маму,

Не поедет в Алабаму,

Будет жить не в Аризоне,

А тужить в рублевой зоне.

Ты когда-то на Второй Цветочной

Песни пел, стоял на голове,

Но разведка доложила точно,

Где так вольно дышит человек.

– Гражданин, вот вы смеетесь –

Видно, с прошлым расстаетесь?

– Да пошел ты, старый хрен!.. –

Отвечает Гуинплен.

Как я пел

О птичках, о погоде!..

Голос сел,

Но тело на свободе.

А здесь была Доска почета –

Сто фото «наших маяков»,

Тут выступали капли пота

На ликах передовиков.

Давай друг друга слушать,

Покуда нас не глушат.

Не говорите ничего такого,

Иначе упразднят свободу слова.

Был как-то медиумом я –

Звал Чаадаева П. Я.,

А после Чаадаева –

Хрущева и Чапаева.

Не отозвался, блин, никто –

Ни Бах, ни Тинторетто,

Ни Каганович, ни Кокто…

Не мистика ли это?!

А теперь Крестный ход –

Коммунисты, вперед!

Чтоб заработать на десерт,

Продайте молот или серп.

Новые иконы:

Все святые – конны.

Мы намедни отмечали

Десять лет как отмечтали.

И если наступит (наступит!) пора

За правое дело сражаться,

Горнист, разбуди меня в восемь утра…

Нет, в девять… Нет, в десять пятнадцать.

Моя жизнь в искусствах

Шерше

Сокровища

В душе

Чудовища.

Известный графоман

Пять лет писал роман.

И на роман ушло

Гусиное крыло.

На что бы мне настроить лиру,

Чтоб не ходить с сумой по ми́ру?

Мы намедни за гибель «Титаника»

Отметелили киномеханика.

Ничего мы ему не забыли – ни

Смерть Чапая, ни слезы Кабирии.

Мне часто снятся кинодивы –

Они богаты и красивы.

И я, чем черт не шутит, может,

В их снах оказываюсь тоже.

Говорят, что сняли вновь

Фильм «Еще раз про любовь»,

Но теперь он сокращен

До названия «Еще!»

Последний раз в библиотеке

Я был примерно в прошлом веке.

Вот измена так измена,

Не сгущаю краски я:

И на Рубенса коленах

Сиживала Саския.

Я методом тыка

Рояль изучал –

Ну, где тут музы́ка

Петра Ильича?

Мона Лиза –

Ужасная.

Василиса –

Прекрасная.

Пишу как дышу третий день уже,

Стихи выдаю на-гора.

Мое вдохновенье – безденежье,

И муза моя – гонорар.

Без воды ни яблонь дым,

Ни Днепра, ни Камы.

Не дотронусь до воды

Грязными руками.

Славлю великое

Чувство любви ко мне.

Я был три дня

В Японии,

Но там меня

Не поняли…

И я поэзию Басе

В оригинале не просек.

Мне редактор хокку

Сократил на стро́ку.

Народ я не пойму:

Чего ему так грустно,

Как будто не ему

Принадлежит искусство?

Нет, это не мои творения,

А человеческого гения.

«Адам и Ева»

(Мужчина слева).

Искусство для

Искусства, бля.

Третьяковка.

«Третья ковка».

– Донна дома? – в коридор

Не с букетом – с туей

Входит как-то Командор

Собственной статуей.

Убивает Дон-Гуана

Каменной рукой…

Просто ждать умела Анна,

Как никто другой.

А. Пушкин – наше все.

В. Ленин всех живее.

К тому не зарастет,

За тем не заржавеет.

И. Левитан

Сородичам в угоду

Оклеветал

Российскую природу.

Моя поэзия когда-то

Обезоруживала НАТО.

Но в те же дни в садах Одещины

Из-за меня стрелялись женщины.

У искусственной березы

Глицериновые слезы.

В своих стихах, а также в прозе

Я глубоко религиозен.

Но только отложу стило –

Религиозен не зело.

За что я ненавижу мат:

Все, что ни скажешь, – плагиат.

Прозаики – в народ,

А мы наоборот.

По старой пыли старого стола

Крутая нарисована скала –

Работа указательного пальца

Фламандца или малого голландца.

Если Джотто –

Это что-то,

Кватроченто –

Что-то с чем-то!

– Ты видал, насколько плоский

Бюст пуччиниевской Тоски.

– Но зато какие формы

У беллиниевской Нормы.

Воспитанник одесского

Вокала,

Я пел о Мясоедовской

В Ла Скала.

Бах.

Пиеса

«Ах,

Одесса!»

Увидали Каренину – Анна, вы?! –

Как-то утром в раю Черепановы.

Покуда существует пункт приема

Цветного металлического лома,

Любого из матерых человечищ

Надолго в бронзе не увековечишь.

мемориального магнита

на холодильнике пиита.

Суровый Дант –

Большой талант,

А не могет

Писать, как Гет.

«Ту би ор нот ту би…» –

Спешил куда-то трагик, –

И Клавдия убил,

Опережая график.

Хочу в любой семье,

Хочу во всех домах,

Как памятник себе,

Стоять в пяти томах.

Писать как Тютчев или Блок

Мечтает автор этих строк.

И есть еще одна у автора

Мечта – ограбить инкассатора.

Такую пищу шамая,

Стремится ввысь душа моя.

Вечерний звон – бом-бом,

А утренний – дрень-дрень.

Всю ночь тебе в альбом

Писал стихотворень.

Клод Лелюш

Объелся груш.

Дуэт не заметил потери певца –

И «Яблочко» – песню допел до конца.

–

вверх.

снизу

а

вниз,

сверху

не

всех

от

отличие

в

Пишу

Пошел поэт

Встречать рассвет.

Но, как назло,

Не рассвело.

Елизавета –

Мечта поэта.

А С. Филатова –

Версификатора.

Эти строки вековые

Публикуются впервые.

Перовым, Серовым, Шагалом,

Матиссом, Пикассо, Ван Гогом

Почтовых открыток немало

И марок написано много.

Когда б вы знали, мисс,

Какого сора из…

Известный сказочник Перро

Макал в чернильницу перо,

И – не поверите, друзья, –

Не отрывая от гуся!

Пока до него долетит помидор,

Успеет пригнуться хороший актер.

Кто штиблет не носит –

Под Толстого косит!

Увидел афишу – «Моца́рт и Сальери».

Читаю: «Сальери – Мочалкин Валерий,

Моца́рт (или Мо́царт) – Качалкин Виталий»,

Цианистый калий – цианистый калий.

Младая осень. Ветра нет.

На ветках яблоки «ранет»,

И неподвижны, как во сне

Глазные яблоки, оне.

Но мне милей другая осень –

Когда взрывается листва,

Каштаны шлепаются оземь –

Плоды и с треском дерева;

У Лукоморья дуб зеленый,

Как мачта, гнется и скрипит,

Кипит наш разум возмущенный,

Партер и кресла – все кипит.

И пробуждается во мне,

Каких не тысяча, не сотня,

Поэт. Но только не сегодня –

Сегодня… это… ветра нет.

Кафка – духовная хавка.

Как я хочу глаголом жечь

Сердца людей, точнее – женщ…

Я артисту в профиль

Запустил картофель,

И заслуженный артист

В зал пальнул ружьишка из.

У Аполлона

Костюм от Клена.

Плесните спиртного!

Молчун, истукан,

Обычно за словом

Я лезу в стакан.

Он двадцать лет спустя написан

Пером из шляпы Арамиса.

Большое спасибо

За волосы дыбом.

Стоит кувшин –

Керамика!

Но в нем, увы,

Ни граммика.

И я

Музеи посещаю,

Но ничего

Не похищаю.

Прочтешь, пускай не книгу,

А только этот стих –

И ты причислен к лику

Читателей моих.

Еще не вечер

Война и мир.

Прямой эфир.

Я так хотел начать с нуля,

Но память, память, память, бля…

Река Веселья синяя,

Цветные берега.

Не в море ли Уныния

Впадаешь ты, река?

Народ устал, народ отпраздновал.

В январском небе звездный сад –

Как будто пробки от шампанского

В открытом космосе висят.

Для тех, кто небогат –

Букеты напрокат.

На календаре

Май. И на дворе.

Никогда весну

Не перелистну.

Пошла горячая вода!

Зашла на цыпочках и с тыла,

Мне очи дланями прикрыла…

«Уж не Горячая ли?» – «Да…»

А через день она остыла,

Потом исчезла навсегда.

Матч команд ветеранов.

Лысый сделал хэт-трик, –

Ах, какой наш Степанов

Перспективный старик.

…Спущусь в переходы гитару щипать,

А может, вернусь в кочегарку.

«Товарищ, не в силах я бабки считать», –

Сказал олигарх олигарху.

Коль пришествия Мессии

И дождетесь вы поры,

То Единой Он России

Проиграет выборы.

А все-таки странно, что взятки

Берут и в сочельник, и в святки.

– Скоро в спорте – вот увидишь –

Мы отменим фотофиниш.

Кто кого опередит –

Фотостарт определит.

Рядом на полке

Зубы и «Колгейт».

Козыряет мент менту –

Оба толстобрюхие,

Оба в среду на посту,

А в четверг на шухере.

Выпил чай, задернул штору –

И такая тишь да гладь!

Не ходите, дети, в школу,

Замуж,

в Африку гулять.

Нынче милому не до

Камасутры и дзюдо –

Заросло цветами

Старое татами.

Я сегодня пьяница –

Выпил рюмок двадцать.

Честь имею кланяться,

Падать, подниматься.

Раньше мне давали деньги

ЗА хорошие оценки.

А теперь дают мне деньги

НА хорошие оценки.

Танцует женщина без платья,

И ей за это деньги платят.

В такое время многотрудное

Не по карману целомудрие.

Питьевая

Вода.

Пищевая

Еда.

Трехметровая матрешка –

Две недели растаможка.

Нам ежедневно и упорно

Инет подсовывает порно,

И я считаю, что нельзя

На это закрывать глаза.

Я бы попросил

У Бога

Лошадиных сил

Немного.

День весеннего равноденствия.

Ваши действия? Ваши действия?

Поздравляю все тела

С наступлением тепла!

Природа оживает вновь,

Не предавайся грусти.

Давай поднимем за любовь

И за печаль опустим.

Пришел гонорар за рассказ «Птичий гам».

Я радуюсь первым весенним деньгам.

С Днем Европы,

Эфиопы!

Яма. Сумрак.

Камасутра.

Взгляни, какая низость –

Физическая близость.

Три кусочка мяса

На четыре раза.

Внезапно скончался наш гость из Панамы.

Почтим его память минутой рекламы.

Пятнадцать лет,

Как света нет.

Я стал космонавтом,

Но с детства мечтал

Работать на славном

Заводе «Кристалл».

Унылая пора.

Что наша жизнь? Вчера.

Не все, что хотели,

Мы осуществили –

В семь двадцать взлетели,

В семь тридцать приплыли.

Справедливость существует.

Зло живет и торжествует.

Нет на свете печальней выноса

Чем из Книги рекордов Гиннесса.

Свойство счастья –

Истощаться.

Беда

(Не счастие – замечу)

Всегда

Пойдет тебе навстречу.

Речь идет не о победах –

О рекордах мировых:

Не в забегах, а в побегах

Устанавливают их.

(Зарисовка)

Не семь и не восемь –

Без четверти осень,

Без четверти серо и сыро,

И смотрит в оконце

Уставшее солнце

Кусочком голландского сыра.

Человек рожден для счастья.

Главное – не обольщаться.

Нападавшие сбежали –

Пострадавших задержали.

Глубока страна моя родная –

Никогда не опущусь до дна я.

Я работаю, как вол,

За фаллический симво́л.

Сжигатель жира

Спасет полмира.

Хотите выглядеть моложе?

Мы тоже.

Из колодца песня льется –

Не сдается наш «Варяг»…

Это я на дно колодца

Духом нет, а телом – бряк!

«Нет объяснения у чуда».

Душа от страха иногда

Уходит в пятки. Но откуда?

И возвращается куда?

От простых приседаний –

К олимпийской медали!

Благие новости народу

Несла ведущая пока,

Под ней бегущая строка

Сулила теплую погоду.

Промчались радужные титры.

Где ж вы, «плюс двадцать – двадцать два»?

Ужель и цифры, цифры, цифры –

Слова, слова, слова, слова…

Декабрь, ноябрь, октябрь… Все толще

Мой календарь. И мыло тоже.

Куплю себе старые туфли,

Зато на обратном ходу –

В Cоюз нерушимый республик

Здоровым и юным приду.

Пред лицом неминуемой гибели

Мы купили, открыли и выпили.

А пока я ходил за второй,

Астероид прошел стороной.

Я жаждал праздника в четверг,

От праздника – подарка.

В четверг пошел на фейерверк,

А это – газосварка.

Жил художник на свободе,

Никогда не рисковал,

Но однажды на банкноте

Два нуля дорисовал…

Я ходил почти домой.

К девочке начитанной.

Мы в парадной чмокались –

И очками чокались.

Вечор

Запотели оконные стекла.

Протер –

Оказалось, очки, а не окна.

Полдень. До пяти.

Пять часов пути.

Я лечу за оушн –

Родина, бывай!

Не звони мне больше,

Мой второй трамвай.

Домашний кино-

Театрик «Инок».

На прошлой неделе

Все к этому шло,

Пока в самом деле

Не произошло.

У Тамарки белье

И парфюмы из Франции,

Ведь мужчин у нее,

Как витков у инфляции.

Иногда наш звездный час

Наступает после нас.

Кинем, Боб, обменник?

Кошка и гармошка –

Вот и весь уют.

Но зато окошко

С видом на салют.

О здоровье: было, но не

Приложилось остальное.

Я всегда на марше

От греха подальше.

…А за окном то дождь, то снег

Идут, переходя на бег.

Бывает так: стоишь на остановке,

Трамвая нет, и кто-нибудь такси

Берет – и уезжает восвояси.

А люди пе-ре-гля-ды-ва-ют-ся…

В нашей теплой конуре

Обстановка стильная,

Все удобства. Во дворе –

Спальня и гостиная.

Лечение

Наивности

Лишением

Невинности.

Три – ноль в пользу англичан.

Никакой интриги.

Разница не в три мяча,

Разница в три лиги.

Былинка оживает

Под солнечным лучом,

И в жизни так бывает,

Как более ни в чем.

Как хорошо и даже здорово,

Что жизнь за ночь берет недорого!

Нынче праздник цветов

И у нас, и в глубинке.

У нарядных ментов

Надувные дубинки.

Никого,

Кто с того возвратился бы света.

Отчего?

Возвращаться – плохая примета.

Почти зима –

Ноябрь уже,

А мне бы в май

На ПМЖ.

Пока на улице мороз,

Не впасть ли нам в анабиоз?

Веселые жонглеры

Шагают на руках.

Отважные саперы

Витают в облаках.

– Глянь, огонек

Бежит, Санек!

– Так это ж, Нюр,

Бикфордов шнур.

Идя с работы поздним вечером,

Хочу остаться незамеченным.

Один убит и трое ранены

На остановке за углом.

– Мужчина, где вы брали браунинг?

– В универмаге.

– И почем?

Стоит на улице фургон

И провоцирует угон.

Хорошо бы к лету

Одержать победу

На чемпионате

Мира по зарплате.

Пьедестал

Почета?

А места

Почем там?

Товарищ, верь! Придет пора

Достатка и правопорядка,

Но до нее – на наших пятках

Напишут наши номера.

Нектор, шагая однажды по Дельфам, увидел Фемиду.

– Ба, – удивляется он, – ты и весами берешь!

Мы не настолько сегодня богаты,

Чтоб получать небольшие зарплаты.

На ракеты

С Родины

Все билеты

Проданы.

Что, скажите, такое

Во дворе за столетье –

Не одно, так другое,

Не другое, так третье.

Я знаю сто одну примету.

Приметы есть – а счастья нету.

Очередная смена тела…

Как это все осточертело!

Мы поминаем Бога всуе,

Когда у Бога просим у.е.

Ты скажи спасибо, население,

Что тебе не отключают зрение!

Прогноз

Такой же,

Как всегда –

Мороз

По коже,

Господа.

Снегом стать хорошо бы

В середине пути,

Одновременно чтобы

И лежать, и идти.

Уж небеса весною дышат –

И у сосулек едет крыша.

Дисциплина, как Байрон, хромает

Круглый год. Но особенно в мае.

Я шел по городу – и вдруг

Упал на голову утюг.

И все печали прежних дней

Разгладил в памяти моей.

Аморально,

А нормально.

Неприлично,

А привычно.

Я в подзорную трубу

Увидал себя в гробу.

Как я люблю тебя, о жизнь!

Но жизнь сказала: «Отвяжись!»

Доселе было тридцать восемь

Их у меня. Не жен, а весен.

Увы, мне каждая весна

Всего три месяца верна.

Лифты лучше, чем ступени

Развивают мышцы лени.

Время лечит, но кажись,

Укорачивает жизнь.

(Не выбрасывайте использованную

жевательную резинку)

Из жевательной резинки –

Килограммов из пяти –

Можно вылепить ботинки

Для последнего пути.

Красный.

Желтый.

Да пошел ты!

Супермодные очки:

Вместо стекол – пятачки.

Плавленый сырок

«Бедность – не порок».

Накомарник

От Армани.

Бумажник из кожи какого-то дивного зверя. Вестимо,

Цена где-то в десять-одиннадцать раз превышает вместимость.

– Упал-отжался!

– А где «пожалуйста»?

Земля, товарищи земляне,

В одном пока что экземпляре.

Сто лет –

Не без году неделя –

Как виден свет

В конце тоннеля.

Пройдут года.

И что тогда?

(Диптих)

За годом год

Идут года

Вперед,

А не туда-сюда.

Как жаль, что мы живем, ребятки,

В хронологическом порядке.

Грязна,

Тесна,

Огнеопасна,

Земля –

Семь бля,

Но жизнь прекрасна!

О, как мне хорошо,

О, как мне хорошо,

О, как мне хорошо

За пятьдесят.

За окном сентябрь провода качает,

А евреи уж Новый год встречают.

Нелетная погода?

Долгий-долгий след

Птичьих лап на снегу.

Английский за ночь. Аудит

(По фотографии). Консалтинг.

Увеличение груди.

Реализация пенальти.

– Сразу после праздников,

Как на сердце? – Разненько.

Везли как-то кони

По улице гроб,

В котором покойник

Смеялся взахлеб.

На себе несет улитка

Дом, appartamento[4].

На лице ее улыбка,

Несмотря на енто.

Мяч утонул, все набекрень –

Сегодня не Татьянин день.

На что, бодибилдер, потратил

Ты целое множество дней?

Подумай об этом, приятель,

Двуглавою мышцей своей.

Живет

Человек, поживает,

Но время его

Поджимает.

В лужах солнце плавает,

Расцвело алоэ.

Но не это главное,

Главное – другое.

Сегодня будни, завтра праздники –

За жизнь в ее многообразии!

Что наша жизнь? Игра…

На углу стоит девица –

И товар, и продавщица.

Почему беззаконие

Нам закона знакомее?

Есть ли буи

В море любви?

А красота спасет одну

Отдельно взятую страну?

Всегда ль медаль за светлый путь

Найдет заслуженную грудь?

Над колыбелью гобелен,

На гобелене Гуинплен.

Товарищ, смените фамилию, –

Она призывает к насилию.

Гетероесаул… гетероаксакал…

Гетеросексуал к гетере поскакал.

Я художнику Шагалу

Тезка по инициалу.

Нападающий ушел

Из футбола в баскетбол.

Балагуру –

Ургант гуру.

Мавзолей

Дю Солей.

И смельчак

Измельчал.

Накоплю деньжат.

Пусть себе лежат.

Порносайт –

Город-сайт.

Самолетом боязно –

Полетаю поездом.

Не все де-юре

В прокуратуре.

Дни

Это

Жи

Зни

Эта

Жи.

Ни ФРГ, ни Лихтенштейн

Умом Россию нихт ферштейн.

Ходят люди по палате,

Прижимают попы к вате.

Верочкин спутник –

Вероотступник.

Костюм ведущей –

От райских кущей.

Куда ни

Глянь,

На длани –

Дань.

Чтоб я так жил,

Детектор лжи!

Мне, господа,

И ста нет

И никогда

Не станет.

Салями с помидорами.

Соль, ля, ми, до, ре, до, ре, ми.

Представители всякого пола

Отжиматься умеют от пола.

Никому не под силу пока

Отжимания от потолка.

Он ходит в матросском костюмчике с детства,

Поскольку нет времени переодеться.

В Сан-Педро и в Сантьяго

Ни одного святаго.

Мы с Тамарой ходим парой,

Мы с Тамарой – пароходы.

Люди добры

И я до поры.

Как увижу грацию,

Провожу пальпацию.

Она

Моя

От А

До Я.

В Одессе, в Киевском районе,

Живет один языковед.

Таких, как он, на Украине

И в Украине больше нет.

– Утром встал будильник «Сейко».

Может, что-то с батарейкой?

– Успокойтесь. Просто солнце

Замерло над горизонтцем.

Помнишь, Леня, как в рулетку

Мы играли через сетку?

Зайдешь, бывало, в Феисбук

По лайки

И не заметишь, что без брюк,

Без майки.

Во Фейсбуке на стене

Истина на истине.

Я ловлю себя на мысли,

Что ко мне приходят мысли.

Господь дает добро

На зло и на добро.

В но-

ябре

я – бре-

вно.

– Что такое «брутто»?

– Брутто –

Вес шпиона с парашютом.

Кто заказал, когда, кому

Четвероногое Муму?

И чьи особые приметы –

«В багрец и золото одеты»?

Двенадцать ульев –

Пасека.

Двенадцать стульев –

Классика.

Моя первая книжка –

«Колобок»… или «Пышка».

Я зеркально изменил

Паспортное имя:

Я уже не Михаил –

Лиахим, Ашим я.

Мой кот по имени Василий

Любой собаки баскервилей.

Хоть редко, хоть в неделю раз

Причальте к берегу баркас.

Мой щит на вратах Цареграда.

Кудрявая, что ж ты не рада?

Я с вами фамильярен,

Ля, фа, ми, фа, ми, ля, ре.

У меня в кабинете –

Уменявка Бинетти.

Афоризмы –

Школа жизни.

1-й голос: Всюду жизнь привольна и широка…

2-й голос: Все пройдет, как с белых яблонь дым.

1-й голос: Молодым везде у нас дорога…

2-й голос: Я не буду больше молодым.

А.Б.В. – семья, друзья.

Государство – это Я.

Одно копыто я уже отбросил.

Улица Беспечная –

Вот моя начальная.

Улица Печальная –

Вот моя конечная.

Просторы

Андорры.

(Палиндром)

НедоРоден.

Ялбоко, бля!

Горки –

Это топонИм.

Горький

Топ-топ-топ по ним.

При навознике – молчок,

Потому что он жучок.

Полюбила я поэта,

Как Дубровского Джульетта,

Как Татьяна Ларина

Инженера Гарина.

Хотя

наука

много

может

гитик,

С ума сошел мой психоаналитик.

Музтовары.

Праздничные скидки

На альты и скрипки

Страдивари.

У папа́ была корзина –

Он ходил по магазинам.

У мама́ была двустволка –

Ствол на зайца, ствол на волка…

У меня на книжке –

Ни рубля, ни фишки.

У меня в копилке

Хвойные опилки.

Я легких лайков не ищу –

Детей и кошек не пощу.

Бодибилдер Фред: Либидо б!

У.е? No money.

В. И. жив!

И Матисс едом одесситами.

О, «Лимончики!» Кич, но мило.

Читатель, тут не опечатка –

Такая у тебя сетчатка.

Почти везде, где побывал –

От Бухары до Шепетовки, –

Я в тире время убивал

Из пневматической винтовки.

Китайские часы.

Гарантия – часы!!!

– Ты куда, змея?

– На круги своя.

Когда я зверею –

Добрею.

Когда я людею –

Лютею.

Из конструктора «Лего»

Я собрал альтер эго.

Боже, куда мы,

Боже, куда

Катимся, дамы

И господа?!

Я пошутил… А верят многие,

Что в институте метрологии

Висит картина «Переход

Суворова на час вперед».

Чтоб не случился моветон,

Прочти и в памяти храни:

Жорж Санд – она, Агриппа – он

И мцыри – он, а не они.

Вот скороговорье

О моем здоровье:

Шлакомер зашкален,

Кашлемер закашлян.

Я

На грани

Вымирани

Я

В овсе – оружие, и все

Во всеоружии в овсе.

Раз. Два. Три. Четыре. Пять.

Перед вскрытием сплясать.

Избушка – ни окошка! –

На человечьих ножках.

^{(Раздевалка на пляже)}

Рук нет, а ниче.

^{(Венера Милосская)}

Усопших много –

Он один у переправы.

^(Харон)

Стопудовая дубина

Класса «Родина – чужбина».

^{(Ракета дальнего радиуса действия)}

Без него наших органов слуха

Не видать нам как третьего уха.

^{(Зеркало)}

Я его не роняю,

Я его сохраняю.

^{(Достоинство)}

Миллионы людей

Занимаются ей.

^{(Любовь)}

Зимой и летом

Оно не в этом.

^{(Счастье. Деньги)}

Аппетит все чувства победит.

Водка дешевая – тыква тяжелая.

Век ту би – век терпи.

Феличита, когда совесть чиста.

Сколько волка ни корми – волк не станет шер ами.

Ни в карман, ни в капюшон

Не положишь «данке шен».

Пойду дворами – вернусь с дровами.

Кто сеет и косит, от отдыха косит.

Поругаюсь с милкою –

Пересплю с бутылкою.

Денег нет – считай, поэт.

Жить без обману – не по карману.

Лучше надоесть, чем недоесть.

Лучше килька в руках, чем лосось в облаках.

На каждый хот-дог не накинешь роток.

Жить – здоровью вредить.

Май – смокинг сымай!

Музыка народная

Акулина, как улитка,

Еле к милому бредет.

Ох, обгонит ее Лидка,

Ох, Тамарка обойдет.

Агроном товарищ Коган

Политически подкован –

Баб зовет на тет-а-тет

В сеновальный кабинет.

А у Павла и Петра

После тайной вечери

Боли жуткие с утра

В голове и печени.

Мне сто баксов предлагал

Олигарх из Выборга,

Мне моргал один нахал –

Ничего не выморгал.

Говорят, что голубой –

Мой загадочный френдбой,

Говорят, что спит он

С Вессоном и Смитом.

Я спросила: «Дорогой,

Ты чего ходил к другой?»

Он ответил: «Дюже, Надь,

Я хотел поужинать».

Не дари мне, Ленчик,

Газовый баллончик.

Пусть меня, красивую,

Мужики насилуют.

Я на лавочке сидела

И считала части тела –

Не забыла ли чего

У миленка моего?

Золотые огоньки,

Берега далекие,

Там крутые женихи,

А у нас пологие.

Я восьмого сентября

Не почувствовал себя.

И уже девятый день

Не отбрасываю тень.

Я сладка и грешным делом,

Я с лотка торгую телом.

Килограмм – полдоллара,

Что совсем недорого.

В на колесиках кровать

Запрягу я мерина.

Ночевать и кочевать

Буду одновременно.

Било семь, а было восемь –

Отставали ходики.

Било до, а было после

Утренней эротики.

Я испанский сапожок

Припасла для дроли.

Ну выкладывай, дружок,

Явки и пароли!

Я такую ближнюю

Возлюбил под вишнею,

Что забыл про прежнюю,

Ту что под черешнею.

Полюбила я шпиона

За четырнадцать имен:

Вон идет моя Алена –

Он же Сидоров Семен.

Во субботу после пьянки

Заиграю на тальянке.

Напужаю милую

Хавою нагилою.

Не веди меня в кафе,

Не зови на дансинг,

Я тебе за СКВ

Без кафе отдамси.

Комбайнера Михаила

Я на сене полюбила.

А сегодня на углю

Карбонария люблю.

Меня доктор принимал –

Психоаналитчик,

Доктор сам с меня снимал

И пальто, и лифчик.

Посижу с Камиллою,

Полежу с Полиною,

А потом и милую

Навещу с повинною.

Заросла тропа к скелету

Моему великому.

Кану в Лету, кану в Лету,

Кану – и не выкану.

Машинка времени

Ать-два, три, четыре, пять.

Пять, четыре, три, два-ать.

В цирке фокусник из горна

Выдул семь кило попкорна.

Сколько выдаст он попкорну,

Если дать ему валторну?

Режу лук.

Чтобы слезы текли не зря,

Думаю о грустном.

Укушу и Укокошу

Схватили друг друга за волосы.

В споре рождается лысина.

Гулять в июле

По Интернету:

Сидеть на стуле

Спиною к лету?!

Я с ротвейлером иду

У него на поводу.

Пас! Удар! Бросок! Свеча!..

Все – кудесники мяча

В этой нашей сборной

Футбаскетгандбольной.

Геннадий Волков на урок

Принес свой собственный звонок:

Учитель вызывает Гену –

Но тут звонок на перемену.

Телефонный аппарат –

Розовый с узором.

На такой не позвонят

С важным разговором.

У меня кулак здоровый –

Двадцатикилограммовый.

Кабы мог его поднять,

Я бы многим дал понять.

Хочешь – играй в покер

Или жуй листья коки,

Пей «Джонни Уокер»…

Но только после того,

Но только после того,

Но только после того,

Как ты сделал уроки!

Миша в шлеме, Маша в каске,

Тише, Глеб. Учти, Илья, –

Шесть зарубок на указке

Нашего учителя.

Пора

Вставать.

Пока,

Кровать!

В заморских странах обитают

Такого рода попугаи,

Что, сидя на ветвях, болтают

По-человечески – ногами.

Зонт от дождя на длинной ручке –

Чтоб разгонять на небе тучки.

Вчера на кладбище скелет

Исполнил песни прошлых лет.

Дверь открывается ключом

Гораздо легче, чем плечом.

Однажды на дне знаменитого Нила

Нашел я кусок туалетного мыла –

Душистого мыла, хорошего,

Немного лишь илом поросшего.

Немудрено,

Что так устал:

Не ел всю ночь,

Весь день не спал.

Это не роскошь, а средство

Передвижения в детство.

Александер Грейам Белл

Телефона не имел.

Не поэтому ли он

И придумал телефон?

Чуден Нил и берег Нила.

(Вид из пасти крокодила).

Зорька съела сена стог.

А Буренка – только сто г.

Я обо всем

Читаю книжки,

Чтоб знать о нем

Не понаслышке.

Почему в харчевни Того

Не пускают носорогов?

Носорог в один присест

Занимает сорок мест.

Наблюдение: в июле

Мало снега и сосулек.

С таким рысаком я, ребята, знаком,

Который мечтает побыть седоком.

О легких прогулках верхом, с ветерком

Мечтает, вздыхает, не знает – на ком.

Денег у меня –

Полная свинья.

Шесть шпионов шепотом

Обменялись опытом.

Жара пополудни –

Сто градусов аж.

И волны, как люди,

Стремятся на пляж.

Солнце на пляже

Печет, а не греет.

Кто ни приляжет –

Мгновенно негреет.

Я ем пирожное «корзинку»,

А друг мой клянчит половинку.

Мне поделиться с ним пирожным

Не представляется возможным.

Нужен мальчик для битья.

Очень ждем тебя, дитя.

Был у меня

Ученый полоз.

Он выполнял

Команду «Голос!»

Нечаянно, летом,

Я сел на ежа.

А память об этом

Доныне свежа.

Не есть хорошо –

Не есть хорошо.

Идя своей дорожкою,

Ем пирожки с картошкою.

Потом иду и думаю:

«Куда я дел еду мою?»

Люблю животное верблюд –

Верблюды в душу не плюют.

Не ходите, дети, в школы,

Не ходите в средние –

Эти дроби и глаголы

Для здоровья вредные.

Хорошо быть замужем

За красивым завучем –

И пятерки в четверти,

И подружки при смерти.

Сделал зарядку –

Снова в кроватку.

Пока едим, мы

Непобедимы!

Я потому пишу о звездах,

Что звезды украшают воздух.

Весна – пора романчиков

У девочек и мальчиков.

Я Самойлову Ритку унижу,

Потому что ее ненавижу.

После школы нечаянно встречу,

Но пройду и в упор не замечу.

Я шел вдоль берега. Скучал.

К моллюску в домик постучал.

«Добро пожаловать!» – услышал,

Но не вошел. И он не вышел.

Это место у окна

Увидали оба –

Дед и Степа. Обогнал

Старикана Степа.

Обогнал – и, стало быть,

Это место – Степино…

Расторопней надо быть,

В старости – особенно.

Немецкие овчарки –

Собаки иномарки.

Суп Супыч в тарелке ворсинку нашел.

Наверно, – подумал, – Шуб Шубыч прошел.

Есть на свете баобаб:

Что ни плод – люля-кебаб,

И алоэ: что ни плод –

С колбасою бутерброд.

За деньги не купишь здоровья.

Оно-то, наверное, так.

Но к шишке приложишь пятак –

И шишка исчезнет с надбровья.

В январе объелся некто

Макарониной одной.

Триста восемьдесят метров

Макаронина длиной.

Полупальто,

А полу – что?

Бульдог Маркиз –

Известный модник.

Последний писк –

Его намордник.

Закрой все вкладки

И спи, мой сладкий.

Ужеед звонит ужу:

«Я без ужина сижу!»

«Уже еду, уже еду!» –

Уж ответил ужееду.

Настольная книга путешественника

Весной купил рюкзак и компас,

Но лето просидел у компа-с.

Не в Одессе, а в Питере с пирса

Прыгнул в воду я – и простудился,

Потому что чужой водоем

Оказал мне холодный прием.

В Саудовской Аравии

Нет места порнографии.

И эротические сны

Давным-давно запрещены…

Глас вопиющего в пустыне:

«Мар-ти-ни!»

Дывлюсь я на нэбо – звезда от звезды,

Как в нашей деревне изба от избы.

Там на порносайтах –

Сага о Форсайтах.

Штук триста нудистов на пляже морском.

А все начиналось с ходьбы босиком.

У Нормы Крис

Такая грудь,

Что к сердцу мисс

Не близок путь.

В Йорках и -Авивах

Главное – нажива.

А у нас в Дубравах

Верховенство права.

Нет у нашей мафии

Пятен в биографии.

У майамских копов

Лица остолопов.

А моя милиция

Не майамилицая.

И дороги нет,

И дорог инет.

И водил сорок лет по пескам свой народ Моисей,

Дабы вымерли все, кто кричал: «Ю эс эй! Ю эс эй!»

Я тружусь

Инженером в Саратове.

Улыбается жизнь

Виновато мне.

Я с детства не любил Прованс.

Я с детства жил на Молдаванс.

– Ду ю спик инглиш?

– Или!

Я на десять долларов

Пообедал здорово.

Вот какие странные

Деньги иностранные.

Курс молодого

Городового.

Здесь от укусов комаров болотных

Погиб на аллигаторов охотник.

А в городе Батуме

Вегетарьянец умер

От передозировки

Редиски и морковки.

Шотландия – родина виски.

Там виски хлобыщут из миски.

Чудо-блюдо рыба-фиш

Не нуждается в афиш.

Кому поэзия и проза,

А мне милей дары Привоза.

Ты отвергла мои угощения, блин, –

Бастурму, шаурму и печения, блин.

Но клянусь на халве и Омаре Хайяме,

Что прощу тебя… после отмщения, блин.

Я так за «Эвертон» болел,

Что он «Манчестер» одолел.

Далеко-далеко на озере Чад

Копыта жирафа как сердце стучат.

В этом доме бил баклуши

Александр Сергеич Пушкин.

Один черноморский бычок

Заплыл в туалетный бачок.

Мустанги косят в прерии

От службы в кавалерии.

В Петропашуткине

Дороги жуткие.

Зато прохожие

С утра хорошие.

Телеканалы –

Мои Канары.

…И длинный-длинный-длинный поезд

Куда-то мчался-мчался-мчался…

И не кончался – словно пояс

На теле глобуса вращался.

Летом у Италии

Силуэт сандалии.

Студентку в легком свитере

Я встретил в летнем Питере

И с ней такой несмелою

Остался на ночь белую.

Дорогие товарищи с Севера.

Нас на станции ровно семеро.

Здесь у моря, у моря южного

Коллектива нет более дружного.

Мы гостей у себя на станции

Звонкой песней встречаем, танцами.

Если будете в Антарктиде,

Обязательно заходите.

На березе рыба-язь –

У язя водобоязнь.

В Осаке

Во – сакэ!

Поверье бытует в Канаде,

В суровой хоккейной среде,

Что женщина в клубной команде,

Тем более в сборной – к беде.

Хорошо в деревне летом

И в лесу, и на реке

Без браслета и с браслетом

На ноге или руке.

У кого нет «зелени»

На машину времени,

Те обычно пехом

Чешут по эпохам.

Я лежу

В реанимации,

Тихо жду

Реинкарнации.

Тиха украинская ночь.

В такую ночь грешно не мочь.

Подводная – товарищи, сюда смотрите! – съемка:

Сейчас отсюда выплывет карасик или семга.

Английский чай –

Индийский, чай.

Однажды в Европе на улице-стрите

Столкнулись две тени, два призрака, духа.

Сказали друг другу – айм сори-простите,

И тихо, и мирно прошли друг сквозь друга.

За пределами земного

Не встречается смешного.

Как случится гуманоид,

Так откажет «Поляроид»!

Не говорите мне под руку,

Когда я делаю сеппуку!

Звери, сари, опахала,

Минареты Тадж-Махала,

Гималаи, Брахмапутра,

Ганди, Шри Бхагавадгита,

Хатха-йога, Камасутра

Доупаду, Зита, Гита,

Карма, касты, Формашара,

Ананд, Вашакар Табита!

Обамхата, Чито-Грито,

Широкастра Намояра!

Тут живут порядочные люди.

Жив и я, – привет тебе, привет.

Как невесту, Родину мы любим:

Чунга-Чанга – места лучше нет!

По пустыне

Идет караван.

В середине –

Верблюд-ресторан.

Я глобус верчу,

Как хочу.

Я побывал в ЮАР, АРЮ,

АЮР, ЮРА, РЮА, РАЮ.

Ходит мишка по лесу

В поисках прополису.

Собирает ягоды –

Травоядный якобы.

Бьют часы. В глубоком кресле,

В том, что под часами,

Утонула Салли Пресли!

Ох уж эта Салли!

Ни «спасите», ни «тону»,

Ни записки близким.

Села в кресло – и ко дну.

Тихо. По-англйски.

(Восточная мудрость)

От колли до динго

Ходьбы не один год.

Якэ

Такэ

Сакэ?

(перевод:

Какая

Такая

Рисовая водка?)

Один господин из Мантуи

Выращивал пихты да туи.

А лучше бы овощи-фрукты,

Чем все эти пии да тухты.

«А ты рожден летать?» –

Спросила меня возлюбленная.

Уполз от ответа.

Ар – белый – ктический медведь,

На чьем полу тебе белеть?

Лесото –

Село-то.

Карл у Клары

В Карлсруэ

Окуляры

Ворует.

На границе люди ходят хмуро,

Люди ходят хмуро, вам говорят –

Два шага налево, два шага направо,

Шаг вперед и два назад.

– Куда вы, звезды, на ночь глядя?

– Куда-куда… На небо, дядя.

Левитация

Как-то в Уренгой летел йог Неру. Вот как!

Жрицы любви

Мы вот… по оптовым.

Ловелас из Ханоя в Ханое

Китаянку катал на каноэ –

Подарил ей цветы,

Перешел с ней на «ты»,

А потом и на все остальное.

Ах, какие, читатель, незнайки

Проживают в столице Ямайки!

О Мане, о Моне

Не слыхали оне,

Обо мне, о Толстом, об Апдайке.

Под буденовкой от Ямомото

Новый русский гулял по Киото,

Галифе и онучи

От Готье и от Гуччи,

И тельняшка еще от кого-то.

Один господин из Каховки

Ловил в океане кроссовки –

То «Пуму», то «Рибок».

Он «Пуму» – на рынок.

А в «Рибок» ходил на тусовки.

Один молодой человек,

Решив перепрыгнуть Казбек,

Пешком от Казбека

Дошел до Квебека,

Чтоб взять из Квебека разбег.

Молодой каратист из Карачи

Месяцами стоит в кибодачи.

Я же езжу на пляж,

Пью вино, ем «Грильяж»,

А спортсменам желаю удачи.

Какой-то пастух из Ла-Паса

Лам пас, а мечтал о лампасах.

Не только в Ла-Пасе –

В Одессе, Техасе

Подобных мечтателей масса.

Фрейдистка Лулу из Танзании

Копалась в моем подсознании,

А эти фрейдистки –

Такие редиски,

Особенно та, из Танзании.

Балерина из штата Коннектикут

Отдавала свою энергетику

И святому, и вору,

И дантисту, и ЛОРу,

И еще одному энергетику.

Популярный певец из Орла

Выпил белый портвейн из горла.

А потом все, что выпил,

В филармонии выпел,

Шикидым, шикидым, ла-ла-ла.

Загорелый пилот из Лесото,

Испытатель ковров-самолетов,

Поглядит в небосклон,

Оседлает рулон –

И уже в Ля-Бурже. Во дает он!

Знаменитый сэнсэй джиу-джитсу

На татами душил ученицу,

Через бедра бросал,

Но в беде не бросал –

И носил чечевицу в больницу.

Где-то между Бордо и Киото

Кто-то ищет в потемках кого-то

И стучится в ночи

В окна, в двери… Но в чьи?!

Вам не боязно? Боязно? То-то!

Симпатичная Тоня Игнатьева

Из районного центра Липатьево

Глубоко в декольте

Уронила колье.

Вам помочь, Антонина, достать его?

Какой-то чукотский гуляка

Хотел уклониться от брака,

Однако невеста

Сказала: Ни с места!

И вынула магнум, однако.

Молодой цветовод из Майами

Распускал георгины руками.

«Ты чего, цветовод? –

Удивлялся народ. –

Георгины распустятся сами».

Морковь не картошка

Три дня

Без вумен –

И я

Безумен.

У меня есть

Целе –

Устремленность

В теле.

Господа состоятельные ветераны!

Молодая блондинка подует на раны.

Вчера я новенькой увлекся

И снова кашу заварил:

Хотел о сексе, но осекся –

И о любви заговорил.

Как цветут маргаритки весною!

Как весенние птицы щебечут!

И спешу я на встречу с женою,

Обгоняя идущих навстречу.

Никого на горизонте.

Горизонт не на ремонте?

Горячие поцелуи!

Горячие поцелуи!.. –

Девушка ходит по пляжу.

…уже сорок пять, но надеюсь,

Что с возрастом помолодею.

Все будит чувственные низма…

Все будит низменные чувства:

Весны наиглавнейший признак –

Я Вас хочу, и я хочусь Вам.

Я спросил у тополя:

«Где моя любимая?»

Тополь не ответил мне,

Но спросил: «А что?»

Все женщины, конечно, святы.

Не все, но три четвертых… пятых…

Нет, не пуля – дура,

А стрела Амура.

Ничто не помешает – ни мама, ни цунами,

Ничто не помешает нам встретиться с тобой

Под старыми часами,

Под верными часами,

Под этими часами,

Что над моей софой.

Нет, я не признаюсь в любви никогда

Японской резиновой кукле.

Возможно, в постели она хоть куда,

Зато никакая на кухне.

Мужик по селениям бродит.

Наверное, он – трансвестит:

В горящие избы заходит,

Коней на скаку тормозит.

Я видел пришелиц-девчонок.

Девчонки, конечно, ниче так:

На вид восемнадцатилетние

И ноги от шеи (передние).

Я жалкий раб кошачьего инстинктца.

И вечный март! Покой мне только снится.

Двуспальные кровати

Со скрипом от Амати!

Вон два физических лица –

Толстушка и худышка.

Мне больше нравится маца,

Но подойдет и пышка.

Соседка по имени Дуся

Живет у меня за стеной.

Я с именем Дуся ложуся,

А хочется с ею самой.

За окном синеет ночь –

Ты не прочь и я не прочь.

Не кидайся табуретом,

Не размахивай ружьем, –

Я пришла к тебе с приветом,

Но ошиблась этажом.

Я со всею силою

Обнимаю милую.

А ее объятие –

Как мероприятие.

У зазнобы в медальоне

Фотография Сталлоне.

В медальоне у меня

Фотография ея.

Как не холить, не беречь

Мой пиджак поношенный,

На шестнадцать бабьих плеч

В сентябре наброшенный.

Умерла любовь-аморе,

Мой Ромео в панике,

Я одна хожу на море

В траурном купальнике.

Я вам, девки, не гожусь

В «переждать морозы с кем»,

Потому как нахожусь

В федеральном розыске.

Арлекино, Арлекино…

Бабам в цирке хорошо –

Их распиливает Кио,

А они кричат: «Ишшо»!

Три сердечка на картинке –

Чувства половодие:

Милый пишет «валентинки»

Мне, жене и Родине.

Под ольхой стоит кровать

С алым одеялом.

Буду телом торговать,

А не чем попало.

В разврате я погряз,

В блуде.

Скажу – в последний раз –

«Будет!»

Есть повод сжечь мосты

Веский.

Подамся в монастырь…

Женский.

Я знаю Звягинцеву Светку –

Хороший друг и краевед:

С такою я пойду в разведку,

Но не пойду встречать рассвет.

Ее высокая мечта

Моей глубокой не чета.

О заботливой жене я,

О семейной доле

Размечтался, гименея

С каждым днем все боле.

Если ни брюнетки, ни блондинки

Мне не присылают «валентинки»,

Чувствую я боль невыносиму

За никчемно прожитую зиму.

Мы сидим в столовой,

Суп едим перловый,

Слышим наших ложек

Грустный диаложек.

Старинный вальс

«Последний шанс».

Наша Таня громко…

Поздно (Крики «Горько!»)

Вадим

Жених

Один

Двоих.

В монастыре бенедиктинок

Брюнеток больше, чем блондинок.

Я спросил у ясеня –

Где моя Настасия?

А потом у клена –

Где моя Алена?

Помню Ваши нежности

В праздник Незалежности.

А к чему пощечины

Ваши приурочены?

Я отчетливо помню,

Что всего лишь с одной

Занимался любовью.

Остальные – со мной.

На клумбе жизни (где ты, юность, где ты?)

Цветы любви и брака сухоцветы.

Ваше «да» шито белыми нитками –

Вы в любви признаетесь под пытками.

Унылая пора.

Поедем в номера.

Сочинение про это –

«Как провел я бабье лето».

Дождь. Как под юбки,

Заглядываю под женские зонты.

Это хокку.

1997 – Платок.

1998 – Пальто.

1999 – Авто.

2000 – Плато.

Как расцвел абрикос,

Я, безумный, срубил в тот же день его –

И любимой принес

Не букет, а цветущее дерево.

Сегодня мой ужин

Вином офранцужен.

О, как мы друг другу верны,

Пока мы друг другу видны.

Женщина моей мечты,

Ваше место – у плиты.

Время звонить. На часах 22:38:17 –

Точное время и номер ее телефона совпали.

Мне не хватило мужества

Объесться груш супружества.

На могильной стеле

Он изображен

Над словами «Сене

От скорбящих жен».

До старости Штирлиц скрывал от жены

Пятнадцать-семнадцать мгновений весны.

Жизнь прекрасна,

Мир прекрасен.

Ты согласна?

Я согласен.

Красивая, цветущая, желанная,

Вы – будущая первая жена моя.

Если «да»,

То когда?

С букетом засохших гвоздик

Стоит под часами старик.

Хотя весенние созвездия

Сулят хорошие известия,

Мне синих глаз твоих соглазие

Сулит отказ, а не согласие.

Живешь на свете – и не знаешь:

Жениться или выйти замуж?

С какой бы страстью целовал

Я Вашего лица овал!

А будь у Вас лица квадрат,

Я целовал бы Вас как брат.

Меня глазами пожирая,

Оставь другим немного, Рая.

«Разденься, – сказал я Глафире. –

Любовь – не картошка в мундире».

Я Вас люблю – чего же

Вы до сих пор в одеже?!

Англичанин Кристофер

Англичанке Дженифер

Вечером на пристани

Сделал предложение:

«Дорогая Дженни!

Может быть, пожени…

Может быть, пожени…»

Так, произнося

Это предложение,

Волновался Кристофер.

Улыбнулась Дженифер

И сказала: «Мся!»

Кто не способен

На любовь,

Тот не достоин

Добрых слов.

Кто не знает Ваню-сноба:

У него мужик – зазноба.

Восьмое марта. Ни копья.

Сажусь на коврик в «лотос» – позу.

Я не дарю тебе мимозу,

Но этот лотос – для тебя.

Мы с любимым… любимою сами

В знак любви обменялись полами.

Анна. Вид с дивана.

Я неприступна и чиста –

Не оторвете от шеста.

Потеряла Рая

Честь.

У нее вторая

Есть.

Парней так много холостых в стране,

А я люблю женатого. На мне.

А я считаю счастьем

Твое варенье с чаем

И словоговоренье

За чаем и вареньем.

У кого-то два горба,

Потому, что жизнь – борьба.

У кого-то пять горбов,

Потому что жизнь – любовь.

Мой миленок – пулеметчик;

Красных мочит, белых мочит.

Двадцать пять –

Баба – ягодка опять.

Нам хорошо с тобой вдвоем –

Вон улыбаемся на фото.

Но и в отсутствии твоем

Есть тоже праздничное что-то.

Я гадала на зонте,

Отрывала спицы.

Вы меня не любите,

Душегуб Синицын!

Я Вам ЕЩЕ не по душе,

Но это лучше, чем УЖЕ.

Одинокая, нежная, скромная,

Тридцать с хвостиком, высшее, стройная,

Шестьдесят килограмм, синеокая

Даст уроки поволжского оканья.

Выйду в поле поутру,

Расчехлю гитару.

Сто колхозниц соберу

С одного гектару.

Всех девушек, тех, что в цвету,

И тех, что «еще ничего»,

Приветствовать рад на борту

Большого плаща моего.

(В альбом)

Л – любви,

Лямура

Аббреви-

Атура.

Я со стула

Поднялась

После двух мороженых,

Отряхнула

Двадцать глаз

На меня положенных.

Мне скоро двадцать,

Как за тридцать –

Мне сорок девять. И сейчас

Пора признаться

И жениться –

В любви, Варвара, и на Вас.

Схлопотал

По лицу я

Там, где ждал

Поцелуя.

В мини-платьице из ситца

Средней школы выпускница.

Почему ее коленки

На меня таращат зенки?!

Антонина с Тимофеем,

Как с охотничьим трофеем.

Полная луна…

Цветок, на котором гадали –

Любит – не любит.