Глава 6. Добрый доктор Айболит

— Ну, что тебе сказать, пацан… Загадка трепетных чувств, которые питает к тебе Лысая, остаётся неразрешённой. Наш доктор считает, что детей у неё не было. Моя версия о том, что ты напоминаешь ей сына, отправляется в сортир, то бишь в гальюн. А ведь выглядело очень логично! Бывает и так. Судя по всему, кто-то здорово покопался в её мозгах, причём, в самом буквальном смысле. Мало ли что там замкнуло вбитыми в черепушку гвоздями? Сейчас она лежит, объята сном, а тебя я буду учить отдавать якоря на этой посудине. Тут всё электрическое, знай кнопки дави, но плюсик в карму палубного матроса это тебе даст. Вечереет, будем становиться на ночлег. Можем себе позволить — судно ходкое, идём быстрее, чем я рассчитывал. А ещё у нас теперь есть очень приличная карта, можно прикинуть, сколько нам осталось. И знаешь, что, пацан? Не так уж много. Уже довольно скоро ты пожалеешь о комфорте каюты и возможности пожрать свежей рыбки, вместо этого вспоминая, каково топать с утра до вечера ножками. Спойлер: удовольствие так себе. Завтра у нас пробный медицинский день — наш самоходный медпункт будет принимать первых пациентов. Видишь вон ту выгородку на левом борту? Да, из говна и фанеры. Выглядит как гибрид пляжной раздевалки с католической исповедальней, исполненный в дизайне сельского сортира. А что ты хотел? Я не столяр, а материалы те, что нашлись в трюме. Нам ещё повезло, что Зорян был барахольщик. Зато так доктор и пациент смогут общаться в почти интимной обстановке, при этом не видя друг друга. Утром испытаем — если верить карте, река ниже проходит через небольшой город. Насколько я разобрал заметки Зоряна, там по развалинам осталось немало выживших, и наш «доктор Айболит» жаждет их осчастливить своим медицинским обслуживанием. Почему «Айболит»? Ну, это сказка такая. Иди, умывайся, чисти зубы — пока коридор свободен от нашей лысой церберши, — и я тебе расскажу, что вспомню. Там всё в стихах было, так что у меня куски с детства в голове застряли. Правда, не уверен, насколько точно…

— Готов? Ну-ка, предъявить шею к осмотру! Мда… Мог бы помыться и тщательнее. Ладно, сделаем поправку на апокалипсис и будем считать, что санминимум соблюдён. Укладывайся. Итак, сказка про доктора Айболита, как я её запомнил. Ну, для начала, этот доктор был не доктор, а ветеринар. Как Митрид, только не такой мудак. Лечил всяких зверюшек, как домашний скот, так и дикую фауну.

«Приходи к нему лечитьсяи жучок, и паучок,и корова, и волчица,и какой-то там бычок.Коль отравы ты напился,если тянет на толчок,от поноса исцелитдобрый доктор Айболит».

— Ну, или как-то так. Я дословно не помню. В книге никак не поясняется, оказывал Айболит медицинские услуги на платной основе или как наш доктор, из чистого гуманизма. Может, брал натурой, как знать. В сказке в основном перечисляются диагнозы:

«И пришла к Айболиту лиса:«Мне впрок не пошла колбаса».И пришёл к Айболиту барбос:«Меня укусил утконос!»И пришёл к Айболиту медведь:«Я начал ужасно пердеть!»И пришёл к Айболиту осёл:«Пробил я копытом танцпол!»

— Но самая эпическая история болезни там у зайчика. Прибегает его мамаша, вся на нервяках, и орёт:

«Ай-ай-ай, мой зайчик, придурок,попал под трамвай!Он бежал по дорожке,ему отфигачило ножки!Теперь он, зараза, вообще инвалид,мне что, эту жопу всю жизнь кормить?»

— Но доктор её сразу успокоил:

«И сказал Айболит: «Говно вопрос!Где этот ленивый молокосос?Я пришью ему ноги в субботу,В понедельник пойдёт на работу!»И принесли к нему зайку,Инвалида хромого,И доктор пришил ему ножки.И заяц работает снова…»

— Меня в этой истории всегда интересовал вопрос — а где он взял новые ножки? У него что, куча заячьей расчленёнки в запасе? Это наводит на разные мысли относительно бескорыстности мотивов… Но всё интересное начинается дальше. Доктора срочно вызывают в Африку! Увы, в детстве я не знал, сколь многое свяжет меня с этим континентом, иначе читал бы внимательнее:

«Африка ужасна — да-да-да!Африка опасна — да-да-да!Не ходите в Африку,дети, никогда!В Африке акулы, в Африке гориллы,в Африке большие, злые крокодилы.В Африке разбойник,в Африке злодей,в Африке ужасный — Бармалей!Он бегает по Африке и кушает детей!»

— Не уверен, что это та же самая сказка, у меня в голове они давно перепутались, но зато чистая правда, пацан. Бармалеев там до черта, один другого бармалеистее, и каждый так и норовит кого-нибудь скушать. Впрочем, как и везде. В общем, Айболита, как и меня, потянуло за каким-то чёртом в Африку. Там как раз пандемия разразилась. Это в тех краях дело обычнейшее — сожрёт какой-нибудь туземец с голодухи больную обезьяну или летучую мышь, и понеслось. А врачи потом руками разводят, пытаясь разобраться, что тут инфекция, а что просто региональная экзотика:

«Там у них кругом ангина,недостаток витамина,передоз от кокаина,геморрой без вазелина,обострилась скарлатина,и пропили пианино,дофига холестерина,на ногу упала шина,цвета не того урина.Надо выписать хинина,анальгина и морфина…»

— Разумеется, такой интересный случай не мог оставить равнодушным врача-экспериментатора, у которого всегда наготове запасные ножки для зайчика, и он рванул туда, вовсе не думая о тех, кто остался без его помощи дома. А меж тем, в Африке его уже ждали:

«А в этой сраной Африке,на речке Лимпопо,сидит и плачет в АфрикеКакой-то ебобо».

— Видал я, кстати, ту Лимпопо. Мощная река, плыть и плыть по такой. Но вернёмся к сюжету — наш ветеринар после ряда утомительных приключений прибывает на Чёрный Континент и принимается за свои любимые медицинские опыты:

«Десять ночей Айболитне ест, не пьёт и не спит,десять ночей подрядрежет на части зверят…»

— В общем, не знаю, чем он был занят днём, но ночами явно не скучал. В итоге пандемия как-то сошла на нет — не то его трудами, не то сама собой. Обычно так и бывает — кто-то помер, кто-то выздоровел, а медицина в лице смелых исследователей вроде Айболита обрела новый опыт, который употребит на создание очередного биологического оружия. Да ты спишь опять? Ну вот как тебе сказки рассказывать? Ладно, в твоём возрасте спать полезно. Быстрее вырастешь. Спокойной ночи, пацан.

***

— Всё, док, сходни установлены, загончик смонтирован, можешь начинать рекламную кампанию. Матюгальник ждёт тебя на палубе, я сейчас уйду в рубку, Лысую загнал в каюту. Жаль, нельзя её каждый вечер газировочкой поить — такая тишина была! Я впервые за долгое время выспался. Выдал ей твои таблетки от башки, посмотрим на результат.

— Смотри-ка, пацан, а тут не очень сильно городок развалило. Наверное, из-за того, что малоэтажный. Действительно, выживших может быть прилично, будет у доктора аншлаг. Ну, или не будет. Смотря насколько он окажется убедительным в промоушене. Учитывая, что мы на бывшем корабле работорговцев, местные не рискнут заходить в изолированное тёмное помещение, где им якобы помогут. Очнёшься потом в трюме, прикованным к веслу… Шучу, шучу, нет у нас вёсел, о чём мы ещё пожалеем, когда солярка кончится. А вон и доктор почапал в приёмный покой! Да не высовывайся ты, ещё увидит! Его по башке бить жалко, он в неё не только ест. Ну-ка, послушаем…

— Внимание всем, кто меня слышит! — раздался усиленный мегафоном голос врача. — На нашем корабле оказываются медицинские услуги! Это бесплатно! Подходите по одному, все меры безопасности приняты! Это ничем вам не угрожает! Я доктор Стефтан, я вам помогу!

— Что-то никто не бежит к трапу, пацан. Говно из нашего лепилы пиарщик. Ну ладно, давай ещё подождём…

— Как я и говорил, — сказал Ингвар через час, — люди не верят в благотворительность. Я предупреждал, что так будет, но доктор мне не поверил, разумеется. С идеалистами это сплошь и рядом — считают других такими же и через то постоянно огребают. Надо было кричать: «Медицинские услуги, дорого, но качественно! Вы можете себе это позволить!» — вот тогда бы очередь выстроилась… О, кто-то идёт, ты посмотри! А ну, дай бинокль… Что это за штука у него в руках, интересно? Неужели это то, что я думаю? Какой колоритный персонаж, однако. Он что, в рясе? Или у вас мода такая? В рясе — и с ружьём. Какой-то дикий кустарный самопал, но я слишком долго имел дело с оружием, чтобы не спутать его с предметами бытового назначения. Всё интереснее и интереснее!

— Ингвар, приём! — захрипела коробка селектора.

— Что, Стефтан? Приём.

— Я его знаю! Того, кто к нам идёт! Приём.

— Судя по интонации, это знание не сделало тебя счастливым. Приём.

— Это он продал меня Зоряну! Обменял на какого-то не то техника, не то инженера. Приём.

— Обидно, понимаю. Но, судя по тому, что у него в руках, он не прогадал. Приём.

— Ингвар, я его боюсь! Он очень странный… Приём.

— Вали в каюту, лепила, сам с ним побазарю.

— Не отдавай меня ему!

— С дуба рухнул? Я старый пират, моё кредо — забирать чужое, а не отдавать своё. Бегом в каюту!

***

— Ты не Стефтан, — сказал гость.

— А ты, типа, сквозь стенку видишь?

— Он бы дрожал так, что эта коробка тряслась! Ты кто такой?

— Ты на моём корабле, так что представься первым.

— На твоём? А как же мой товарищ и деловой партнёр Зорян?

— Забыл о вежливости, общаясь со мной. Теперь это мой корабль.

— Не пытайся меня напугать, незнакомец. Впрочем, скрывать мне нечего — Душан моё имя.

— Меня зовут Ингвар. Непохоже, что ты явился за медицинской помощью. Что тебе надо, Душан?

— Услышал, что мой старый знакомый Стефтан орёт с корабля моего старого знакомого Зоряна, и пришёл узнать, почему он вернулся, а не пошёл вверх по реке, как планировал.

— Вот, узнал. Можешь идти. Сказал бы, что было приятно познакомиться, но не люблю врать.

— Погоди! Что ты такой неконтактный? У нас наверняка есть, что обсудить!

— И что же это?

— Мне нужен Стефтан.

— Ты его, вроде бы, сменял на какого-то рукосуя? Видимо, не так уж сильно он тебе нужен.

— Был несильно, стал сильно. Могу предложить варианты обмена. Топливо, еда, люди различных квалификаций. Женщины. Вариантов много, что-то тебе да подойдёт.

— Извини, не торгую. Это некоммерческое предприятие.

— Боюсь, я вынужден настаивать.

— А я не боюсь. Поэтому пошлю тебя на хрен. Иди на хрен, Душан. Это примерно в том направлении, откуда ты пришёл, только быстрее.

— Ингвар, ты знаком с концепцией «оружия»? Это такая вещь, которая…

— Уверен, я знаю об этом больше тебя.

— Откуда? Впрочем, тем лучше. У меня в руке оружие, способное убивать на расстоянии. И оно легко пробьёт фанерную стенку этого сарайчика. Если ты не планируешь сегодня умереть, то выйдешь сейчас из него и сойдёшь на берег, а я…

— Бу! — весело сказал Ингвар открыв сдвижную заслонку в перегородке и помахав Душану рукой. — И как ты собирался стрелять в таком состоянии, придурок? Божечки, ну почему все считают себя самыми умными? Давай, лезь сюда. Нет, голову, голову поглубже просунь, а то места мало, не размахнуться толком… Ну вот, ещё один обрёл мир и покой. Надо уже на дубинке звёздочки рисовать, что ли…

***

— Привет, Душан. С возвращением в этот грешный мир. Прости, но твоё одеяние так и наводит на мысли о бренности бытия. Предупреждая вопросы — ты в каюте, дверь заперта, гадить в ведро. Тут Зорян держал Стефтана, и я решил, что тебе полезно будет посмотреть на ситуацию с нового ракурса.

— Как ты это провернул?

— Что? Эй, приятель, чтобы пользоваться оружием, нужен хоть какой-то разум. На что ты рассчитывал вообще?

— Тот, кто сделал это ружьё, уверял меня, что оно может убить человека с пятидесяти метров, а моя триггерная дистанция теперь — всего восемь.

— Карамультук из водопроводной трубы, набитой паршивым дымным порохом с круглой свинцовой пулей и затравкой от прижатой к запальнику спички? Да я в школе лучше самопалы делал! С полсотни метров ты из него в дом не попадёшь, не то, что в человека. Чёрт, да там даже прицела нет! Тебя обманули, Душан.

— Откуда ты знаешь об оружии? Как тебе удалось взбесить меня, не взбесившись самому? Почему…

— Стопэ-стопэ, ты, кажется, забыл, с какой стороны двери тут замок. Вопросы, прости за банальность, буду задавать я.

— А если я не захочу отвечать?

— Ты мог бы спросить об этом у своего друга Зоряна… Ах, да, его же тут нет! Это не наводит тебя ни на какие мысли?

— Я не последний человек здесь, Ингвар. Меня будут искать.

— Уже. Приходил какой-то громила и орал с берега, где, мол, «отец Душан». Поскольку никакого семейного сходства я не обнаружил даже в бинокль, то либо жена тебе изменяла, либо «отец» — это духовное звание.

— Я настоятель Нового Храма Искупителя. У меня много последователей!

— Пусть плывут сюда. Я помашу рукой с палубы, а потом с интересом посмотрю, как они будут биться бошками о стальные борта. Или ты думаешь, что мы всё ещё у берега и трап опущен? Напрасно. Стефтан рассказал мне кое-что о твоей секте, хотя он, надо сказать, на удивление не наблюдателен и совершенно не умеет делать выводы.

— Новый Храм — не секта! Я предлагаю спасение!

— Держа их в рабстве и заставляя работать на себя? Да ты, блин, натурально мессия!

— Ограничение свободы необходимо! Без этого не спастись! Я создаю общину преданных, но преданность не возникает сама по себе!

— Ага, надо чтобы сначала тебя кто-то предал.

— Ты не понимаешь. Искупитель ведёт меня!

— Скатертью по жопе. Я даже платочком вслед помашу. Но сначала один вопрос — где твой шалман расположен? Стефтана везли на корабль усыплённым, так что он даже примерного направления указать не смог.

— Ты, разумеется, решил пойти и дать всем свободу? — мрачно сказал Душан. — Выпустить птичек из клеток?

— Ну, раз уж я запер тебя, надо сделать что-то для кармического равновесия, верно?

— Ты, конечно, думаешь, что спасёшь их от рабства и тем облагодетельствуешь? Но нет, ты их просто убьёшь! Они не выживут без меня! Я их единственный шанс!

— Тогда открытая дверь клетки не помешает им остаться, верно? Если для них так лучше. Как, например, выбрал остаться со мной механик Зоряна. Он может уйти в любой момент, но предпочитает свой трюм и свой дизель. У твоих тоже появится выбор. Кричать им «Кыш, пошли прочь!» я не стану.

— Людям нельзя давать выбор, — мрачно ответил Душан, — они выберут сиюминутное.

— Людям, значит, нельзя, а тебе, значит, можно. Потому что все дураки, а ты один в белом пальто стоишь красивый. Знакомая тема, а как же. Ладно, давай к делу: где искать твой «Новый Храм», сразу скажешь, или мне придётся припомнить кое-что из африканского опыта?

— Какого опыта?

— Не суть, тебе всё равно не понравится. Намекну — в следующий раз ты можешь проснуться связанным с голой жопой в муравейнике. Очень воодушевляющий опыт. Причём ты будешь в полном сознании, потому что на муравья в заднице тебя не заклинит, а я отойду на… Сколько ты там говорил? Восемь метров? Это, насколько я понимаю, очень мало. Повезло с дистанцией?

— Нет. Изначально она была тридцать с лишним. Но искупительные медитации, которые практикует Новый Храм, позволили мне её сократить. И не только мне! В нашем храме они обязательны, и все, кто живёт при нём, сходятся всё ближе и ближе. Вот у тебя какая дистанция?

— Без комментариев. А что это за процедура такая — «искупительные медитации»?

— Ингвар, — горячо заговорил из-за двери Душан, — ты ведь не дурак. Странный тип, очень странный, но умный, я вижу. Ты же понимаешь — все рухнуло, людей мало, они не могут подойти друг к другу. Никто не сеет хлеб, не восстанавливает заводы, не чинит дома. Мы живы, пока тепло и не испортилась еда. Можем сидеть поодиночке в руинах, но это просто ожидание смерти. Придёт зима и все погибнут, а оставшееся нам время утекает с каждым днём. Я даю людям шанс, пойми! Даже если они этого не понимают. Даже если они этого не хотят! Люди растеряны, демотивированы, не знают, что им делать, а главное, у них нет воли. Я даю им свою. Тебе этого не понять, потому что ты не такой, как они. Ты — такой как я! У тебя есть воля, у тебя есть сила! Ты умеешь навязывать их другим, умеешь добиваться поставленных целей.

— К чему ты ведёшь, Душан? — спросил Ингвар без особого интереса. — Мне твои лекции ни к чему, мне только координаты нужны.

— Ты хочешь попасть в Новый Храм? Так давай я отведу тебя туда! Я покажу тебе дело рук своих, и ты сможешь принять обоснованное решение! Клянусь, я не буду мешать, если ты захочешь его разрушить… Но хотя бы дай мне шанс объяснить тебе его важность!

— Угу, прям верю. Не будешь мешать, ага.

— Возьми моё ружьё! Пусть не на пятьдесят метров, но на восемь-то оно стреляет? У тебя меньше радиус, это преимущество, я ничего не смогу тебе сделать, а ты сможешь. Просто выпустив это стадо на волю, ты ничего не узнаешь и ничего не поймёшь!

— А оно мне надо, понимать?

— Надо, Ингвар. Тебе — надо. Иначе ты бы просто уплыл отсюда, выкинув меня за борт. Да что там — ты бы просто не приплыл сюда, потому что тебе было бы плевать на Стефтана и его плавучую больницу. Ты не такой равнодушный, как пытаешься показать. Давай прогуляемся вдвоём до моего логова, а он пока пусть лечит, как собирался. Я скажу людям, что можно.

— Так это ты им запретил? Поэтому мы день впустую проторчали?

— Я должен был разобраться, что происходит. И мне есть что вам предложить взамен — у нас много медикаментов, реально много. Среди них хватает тех, которые мы не знаем, как применять, а Стефтану они бы пригодились. Учти, сам ты их не найдёшь!

— Ладно, уболтал, языкастый. Прогуляемся. Но, если что, учти — муравейников в лесу много.

***

— Не верьте ему, Ингвар. Приём.

— Я не особо доверчивый. Но мне очень хочется посмотреть на место, где начали делать кустарное оружие. Чтобы понимать, с чем мы можем столкнуться. Приём.

— Учтите, Душан — очень опасный человек, он способен на насилие даже будучи в нормальном состоянии. Такое впечатление, что он получает от него удовольствие! Я многое видел и ещё больше слышал, пока был там. И я лечил его жертв. Приём.

— В обществе, где нет естественных механизмов регуляции агрессии, на вершине вскоре оказываются самые жестокие особи. Потому что противостоять им никто не умеет. Это меня не удивляет, удивляет другое… Что за церковь вдруг такая? Приём.

— Он делает вид, что служитель Церкви Искупителя, но его Новый Храм очень далёк от её учения. Думаю, он сам себя назначил священником. Приём.

— Я прискорбно мало знаю о религиозных делах. Как-то прошло мимо. Расскажи, что за церковь и чем отличается «Новый Храм». Приём.

— Не удивительно, что ты не знаешь, это древний исторический пережиток. Красивая традиция — облачения, песнопения, обращения к Искупителю. Мало кто этим увлекался до Катастрофы. Я как-то зашёл из любопытства в один из храмов, там было человек десять, не больше. Но красиво — интерьер, одежды, благовония. Похоже на историческое кино или игру. У Душана совсем не так. Он раздобыл какую-то книгу, которая, по его словам, «настоящее слово Искупителя», и то, что он из неё зачитывал — ужасно. Апофеоз насилия ради насилия, такое впечатление, что его писали жуткие кровожадные дикари, пытаясь уговорить соплеменников не убивать хотя бы своих близких. Приём.

— Обычное дело для религиозной литературы. Попытка установить обществу минимальные этические рамки. Приём.

— В церкви Искупителя ничего подобного не было. Не знаю, откуда Душан взял этот текст, но, кажется, там можно найти оправдание чему угодно! Помните — для него нет недопустимых поступков. Будьте осторожны, Ингвар. Приём.

— Не волнуйся, док, я тоже полон сюрпризов. Прогуляюсь, огляжусь и назад. Оставайтесь пока на якоре, так меньше вероятность, что кто-то попробует взять вас на абордаж, а если не вернусь… допустим, через трое суток, то присмотри за пацаном. Конец связи.

— Эй, пацан, я просто на всякий случай сказал! Ничего со мной не случится, я очень живучий. Меня пытались сожрать, захватить в рабство, утопить с кораблём и без, разорить, засудить… А сколько раз в меня стреляли, я даже считать устал. Но я тут. В общем, остаёшься за главного, считай, что это твоя вахта. Корми пассажиров и экипаж, а если что — поднимай якорь и сваливай. Я серьёзно! Твой корабельный ранг временно повышен до помощника капитана с правом принятия самостоятельных решений, ещё одна ачивка в твоей матросской книжке. Не, ну, а кого, сам подумай? Лысая на всю башку ненормальная, механик носа не вынет из трюма, а доктор ссыкло и идеалист. Лучше я доверю судно ребёнку, чем этим балбесам. Всё, не скучай и поглядывай на берег. Вернусь — помашу ручкой. Ну, что ты, что ты? Сопли распускать команды не было! А ну, помощник капитана Пацан! Бегом вытер глаза и встал к штурвалу! Твоя задача — отвалить обратно на фарватер, перевести селектор на «стоп машина» и отдать якоря. Обратно я уж как-нибудь сам доплыву.

Загрузка...