Конец XIX – начало ХХ века – время пробуждения этносов на перифериях империй. Южнокавказский регион (Закавказье), входивший в то время в состав Российской империи, не стал исключением. В условиях распространения капиталистических отношений, усиления экономических связей с Центральной Россией, ускорения транспорта и распространения информации, новых идей автохтонные интеллектуальные элиты искали место для своего народа в быстро меняющемся мире, артикулировали цели и задачи национальных движений.
События Великой Российской революции катализировали процессы этно- и нациостроительства, дали возможность народам Южного Кавказа создать национальные государства. Воспользоваться ею смогли Азербайджан, Армения и Грузия.
На протяжении столетий первостепенную роль среди жителей Южного Кавказа играла не этническая, а конфессиональная идентификация. Это, в совокупности с исторически сложившимся доминированием тюркоговорящих элит в восточном Закавказье, предопределило путь формирования азербайджанского этноса в ХХ веке, оказало влияние на определение границ будущей Азербайджанской республики.
В начале ХХ века территории современного Азербайджанского государства находились в составе нескольких административных единиц: Бакинской, Елисаветпольской, Эриванской губерний и отдельного Закатальского округа. Согласно данным «Статистического ежегодника России», издававшегося Центральным статистическим комитетом МВД, в последний предвоенный 1913 год численность жителей Бакинской губернии составляла 1,07 млн чел., Елисаветпольской – 1,05 млн чел., Эриванской – 1 млн чел. В Закатальском округе жило чуть менее 100 тыс. чел. [1]
Восточное Закавказье было неоднородно ни в демографическом, ни в социально-экономическом отношении. Самым большим городом был Баку. Несмотря на свою многовековую историю, накануне Первой мировой войны и Великой Российской революции Баку можно было по праву назвать новым и молодым городом. В результате нефтяного бума рубежа XIX–XX веков на берегу Бакинской бухты, рядом с окруженным древними стенами Старым городом, выросли кварталы с регулярной планировкой и многоэтажными зданиями, построенными европейскими архитекторами. Баку по праву можно было назвать нефтяной столицей Российской империи, которая обеспечивала более 90 % добычи и потребления страны.
К 1913 году в Баку проживало около 230 тыс. жителей, что делало его одним из крупнейших городов Российской империи. Около 100 тыс. человек из них были формально горожанами – мещанами[2]. Остальные жители Баку принадлежали к иным сословиям, преимущественно крестьянскому: большая часть жителей Баку являлись горожанами в первом поколении, зачастую отходниками, которые оставляли свои семьи в деревне. В результате в Баку в 1913 году проживало в два раза больше мужчин, чем женщин[3].
Бакинская губерния была в лидерах Российской империи по доле жителей ранних трудоспособных возрастов[4]. Рабочие были заняты преимущественно на крупных нефтедобывающих, рыболовецких и транспортных предприятиях. Высокая концентрация живущих совместно вчерашних крестьян – молодых мужчин давала прекрасную почву для пропаганды различного рода социалистических радикальных учений, ориентированных на городской пролетариат.
Баку был интернационален. Ни одна этническая или конфессиональная группа не была доминирующей в численном отношении. Третью часть населения города составляли, как в то время писали в официальных документах, «закавказские татары» (азербайджанские тюрки) и «персы». Еще треть – русские (к которым в то время относили и великороссов, и украинцев, и белорусов). Пятая часть жителей города – армяне. Евреи составляли 4,5 %. Грузины – 1,9 %. Немцы – 1,5 %[5]. Такая же пестрая картина была и в конфессиональной ситуации.
Иначе выглядели прочие города Азербайджана. Самыми многолюдными среди них были те, которые некогда являлись столицами ханств северного Азербайджана. Во втором по численности населения городе восточного Закавказья Елисаветполе (Гяндже) в 1913 году проживало в шесть раз меньше людей, чем в Баку, – 38,6 тыс. чел. В бывшей некогда столице Карабахского ханства Шуше – 32,2 тыс. чел. В Нухе (Шеки) – 29,9 тыс. чел. В Шемахе – 26,2 тыс. чел. В Кубе (Губе) – 19,1 тыс. чел. В Нахичевани (Нахчыване) и Ордубаде – 16,1 тыс. чел. В Ленкорани 10,1 тыс. чел.[6] Все остальные уездные столицы даже формально не являлись городами.
Помимо Баку, из всех городов Азербайджана железнодорожная станция была только в Елисаветполе (Гяндже) и Нахичевани (Нахчыване)[7]. Однако прямого сообщения между последними не было.
Почти все население городов Елисаветпольской и Эриванской губерний было «правильными горожанами» – мещанами или дворянами[8]. Крестьян-отходников среди них было сравнительно мало. При этом среди населения Елисаветполькой губернии доля дворян была одной из самых высоких в Российской империи: 3,5 % при среднем значении 1,5 %[9]. «Пролетарским оазисом» губернии был небольшой горный поселок Кедабек, где располагался медеплавильный завод[10].
Бакинская губерния за пределами г. Баку была однородно мусульманской[11]. Подавляющее большинство её жителей являлись азербайджанскими тюрками. Однако на севере проживало значительное горское (лезгинское) меньшинство (7,6 % от населения губернии). На Апшеронском полуострове – персоязычные таты (10,8 %). На юге губернии – талыши (4,8 %). В Кубинском и Геокчайском уездах – горские евреи (1 %).
Елисаветпольская и Эриванские губернии были населены азербайджанскими тюрками и армянами, преимущественно чересполосно. Большинство жителей Елисаветпольской губернии были тюрками (60,8 % против 33,2 % армян). В Эриванской губернии ситуация была обратной: 37,8 % тюрок против 53,2 % армян. Кроме того, в Эриванской губернии насчитывалось 6 % курдов. Доля жителей европейского происхождения за пределами Баку везде была незначительна[12].
Большая часть населения всех административных единиц, территории которых в настоящее время входят в состав Азербайджана, занималась сельскохозяйственным трудом[13]. Имущественное разложение к 1917 году не проникло глубоко в азербайджанскую деревню: не было сформировавшего сельского пролетариата-бедняков, зарабатывавших на жизнь исключительно наемным трудом и становившихся опорой большевиков в деревне в губерниях Центральной России. Не произошло окончательного разрыва неформальных отношений между крестьянами и помещиками-мюлькадарами. Конфликты, происходившие в деревне, зачастую носили некапиталистический характер и протекали в формах, свойственных докапиталистическим обществам.
После взятия власти в Петрограде осенью 1917 года большевики не смогли закрепиться ни в одном из крупных центров Закавказья, за исключением экономически развитого космополитичного Баку и Сухумского округа[14]. На остальной территории российской части Южного Кавказа установилась власть Закавказского сейма, состоявшего из депутатов Всероссийского учредительного собрания и представителей региональных партий[15].
К лету 1918 года созданная большевиками Бакинская коммуна оказалась отрезана от красной России фронтами Гражданской войны и была ликвидирована турецкими войсками при поддержке добровольческих формирований из местных тюрок-азербайджанцев[16]. Гибель идейных коммунистов-лидеров Бакинской коммуны предопределила кадровый голод, который впоследствии будут испытывать большевики на Южном Кавказе в 1920 году.
Еще задолго до падения Бакинской коммуны, 28 мая 1918 года в Тифлисе (Тбилиси), депутатами-мусульманами Закавказского сейма и Всероссийского учредительного собрания было провозглашено создание Азербайджанской Демократической Республики (АДР)[17]. Первое время столичные функции выполняла Гянджа. В сентябре руководство нового государства переехало в Баку. Однако уже в ноябре военному министерству пришлось вернуться в Гянджу из-за позиции командования вошедших в город английских войск, рассматривавших господствующую партию Азербайджана «Мусават» в качестве сторонников потерпевшей поражение в Первой мировой войне Турции[18]. К весне 1919 года отношения между правительством АДР и англичанами нормализовались[19].
Ведущую роль в политической жизни Азербайджана играл парламент. Его костяк составляли депутаты Всероссийского учредительного собрания и Закавказского сейма от мусульман Южного Кавказа[20]. Осенью 1918 года состав парламента был расширен, и в него были включены представители от национальных меньшинств: из 120 мандатов 21 должны были получить армяне, 10 – русские и по одному немцы, евреи, грузины и поляки[21].
Ни одна партия не имела в парламенте абсолютного большинства. Самыми значимыми фракциями были находившаяся у власти национальная партия «Мусават» и исламская партия «Иттихад». Многочисленны в парламенте были социалисты различной ориентации[22].
В начале 1920 года усиливавшееся понимание западными дипломатами неизбежности скорого поражения «белых» на юге России позволило делегации АДР в Париже добиться признания странами Антанты правительства Азербайджана «де-факто»[23].
На момент большевистского переворота АДР находилась в состоянии необъявленной войны с Арменией. Значительные территории со смешанным, живущим чересполосно армянским и мусульманским населением Восточного Закавказья стали в 1918–1920 годах ареной серии кровопролитных межэтнических конфликтов с участием формировавшихся регулярных армий «мусаватистского» Азербайджана и «дашнакской» Армении. В марте 1920 года в горной части Карабаха вспыхнуло инспирированное дашнаками восстание. Части азербайджанской армии оказались втянуты в казавшееся бесконечным кровопролитное противоборство[24].
Большевики в Закавказье долго не могли оправиться от поражения Бакинской коммуны. Тем не менее с приближением фронтов Гражданской войны к Кавказу они активизировали свою работу в Баку. Необходимость в этом была продиктована не столько идеями «неизбежной победы мировой революции», сколько жестким топливным голодом, который испытывали контролировавшиеся большевиками территории бывшей Российской империи. Получить доступ к нефтяным промыслам коммунистам было жизненно необходимо.
По состоянию на начало 1920 года на территории Азербайджана действовало несколько крайне левых политических организаций. «Гуммет» ориентировалась на закавказских мусульман-рабочих. «Адалят» была партией бакинских рабочих-выходцев из Ирана. Кроме того, в Баку, преимущественно в среде рабочих-немусульман, возродились ячейки Российской коммунистической партии (РКП(б)). В начале февраля все крайне левые силы объединились в Азербайджанскую коммунистическую партию (АКП(б))[25]. Образованием формально независимой от РКП(б) национальной коммунистической партии Азербайджана большевики решали сразу несколько своих задач. Стремясь избежать ошибок интернациональной Бакинской коммуны и обвинений в великорусском империализме, равно как и потакания армянским националистам, они шли на компромисс с национально ориентированной частью мусульманского левого движения. Демонстрация приверженности принципу права наций на самоопределение и уважения к азербайджанской национальной государственности давала возможность выбить из рук противников большевиков лозунги борьбы с русской агрессией. Кроме того, народы Востока, в первую очередь турки и персы, получали сигнал, что политика российских коммунистов в их отношении не является колонизаторской.