Большие надежды

Глава 4 Лора

Несмотря на распахнутые настежь окна, в квартире душно, пахнет пылью и старым ковром. Впрочем, это меня не тревожит: я рада, что переехала и могу начать жизнь с чистого листа – или с новой главы, называйте как вам больше нравится. Здесь меня ждет прекрасное будущее, Финикс – моя tabula rasa, на которой я могу написать все, что душе угодно.

Расторгнуть договор аренды, продать ненужный хлам и упаковать нужный оказалось куда проще, чем думала. Чувствую свободу, у меня за спиной словно крылья выросли! Сейчас я в своей новой квартире. Найти хорошее и недорогое жилье было не так-то легко. Я боялась, что первое время придется жить в мотеле, но несколько дней назад наткнулась на объявление о сдаче этой квартиры и оказалась первой в списке желающих снять ее. После телефонного разговора и отправки по электронной почте всех необходимых документов со мной согласились подписать договор. Дружелюбный агент по недвижимости сказал, что хозяин квартиры хотел побыстрее заключить сделку. Мне чертовски повезло.

В Финиксе все иначе, чем в Сан-Франциско. Этот город, расположенный посреди пустыни, обладает особой атмосферой, особой магией. Сегодня утром, когда я вышла из самолета, у меня по коже побежали мурашки. Я словно ощутила присутствие родителей, которые защищают меня. Финикс встретил меня жаркими объятиями. Нет, серьезно. Очень жаркими: пот стекает по моим вискам и шее и впитывается в футболку. У меня мокрые подмышки, но после третьей попытки я поняла – переодеваться бессмысленно. Особенно учитывая, чем я сейчас занимаюсь.

Вытираю лоб тыльной стороной ладони и замираю, прикрыв глаза. Телефон, лежащий неподалеку на коробке с вещами, начинает вибрировать. Взяв его, смотрю на экран. Сообщение от Джоша. За последние три месяца я получила от него около сотни сообщений, и все они выглядят одинаково.

Я игнорирую его. Не ответила ни на одно из сообщений, кроме первого, в котором попросила оставить меня в покое. Написала, что хочу, чтобы мы были счастливы. Но не вместе. Джош, похоже, не придал значения моим словам, он продолжает упорствовать и не понимает, что «нас» больше нет. И никогда не будет. Что ж, по крайней мере, результаты моих анализов на ВИЧ и другие заболевания, передающиеся половым путем, оказались отрицательными. К счастью.

Глубоко вздохнув, качаю головой, кладу телефон в задний карман джинсов и выбрасываю из головы мысли о бывшем парне, возвращаясь к делам.

Мебель и коробки с вещами, которые я решила забрать с собой, доставили через два часа после моего приезда. Теперь я убираюсь и разбираю вещи. Начало июля, жарища стоит невыносимая, а кондиционер сломан. Хозяин заверил, что к концу месяца его починят. Надеюсь, так и будет. Мне, не привыкшей к подобной жаре, хочется только одного: распластаться по полу, вытянув руки и ноги, и страдать.

Вместо этого выхожу на балкончик, откуда открывается прекрасный вид на городские небоскребы, кусок пустыни и возвышающиеся вдалеке горы. Я надеялась, что меня освежит прохладный бриз – вроде того, что гуляет вдоль побережья Калифорнии, – но я в Аризоне и только теперь наконец осознаю это в полной мере. Финикс – мой новый дом, здесь жарче, влажность выше, пыли больше. Однако закат, представший перед моим взглядом, такой же красивый, как в Сан-Франциско. Мне хорошо, я словно родилась заново и нахожусь в свободном падении. Это и воодушевляет, и пугает одновременно. Но это не парализующий страх. Скорее предвкушение и волнение.

Закат окрашивает Долину Солнца в красно-оранжевые цвета, лучи отражаются от стекол высотных зданий, рассеиваясь во все стороны. Нет, этот закат не такой, как в Сан-Франциско. Он красивее – настолько, что у меня захватывает дух. Вечер завораживает, и я жадно вдыхаю воздух, любуясь палитрой красок и наслаждаясь теплом. Радуюсь, что наконец приехала туда, где мечтала оказаться после смерти родителей.

Я всегда хотела быть врачом. Ладно, признаюсь: некоторое время собиралась стать фотографом, а потом журналистом, но каждый раз возвращалась к медицине. Или она возвращалась ко мне, это как посмотреть. Когда понимаешь, что нашел «свое», такт, в котором бьется сердце, остается прежним, но мелодия меняется. Становится более проникновенной и уверенной. Полной предвкушения.

С Джошем такого не было… Нет, не хочу больше о нем думать. Ни сейчас, ни потом. Он все испортил. Впрочем, теперь понимаю, что наши отношения не продлились бы долго. Мелодия, которая звучала в моем сердце в присутствии Джоша, была красивой, но не говорила мне, что он – моя судьба. Джесс права, мне следовало раньше понять, что он не «тот самый».

Ничего страшного. Джош уже в прошлом.

На моем сердце осталась всего лишь царапина.

Не порез.

Не рваная рана.

Улыбаясь, я стою у перил, упершись в них руками, и обвожу взглядом окрестности. Моя квартира находится на последнем этаже небольшого жилого комплекса. Вы наверняка встречали подобные. Здесь есть бассейн, в котором с вероятностью пятьдесят на пятьдесят можно подцепить какую-нибудь инфекцию, есть управляющий – приятный малый, но в конечном итоге его работа приносит больше вреда, чем пользы, и, конечно же, любопытные соседи. Жилой комплекс на удивление красивый и аккуратный. Похоже, хозяин старается поддерживать порядок. Если верить полицейской статистике, уровень преступности в этом районе довольно низкий. Я, конечно, не из пугливых, но не хотелось бы, чтобы меня ограбили, похитили или убили, когда ночью я буду возвращаться домой после долгого дежурства, тяжелой смены в операционной или в неотложке.

Вздыхаю. Ох уж эта проза жизни…

К счастью, до больницы отсюда добраться довольно просто. Нужно дойти до остановки, а оттуда до центра города около двадцати минут езды на автобусе – в зависимости от пробок и времени дня. В общем, квартира расположена в удобном месте, она чистая, светлая и дешевая. Признаюсь, последний фактор играл немаловажную роль в моих поисках. Кредит, который я взяла на учебу, не такой гигантский, как у большинства студентов медицинского, но мне все равно потребуется некоторое время, чтобы его погасить. Да и вообще, зачем платить за дорогое жилье, если бóльшую часть времени я буду проводить на работе?

Осталось пережить субботу с воскресеньем и День независимости, который выпал в этом году на понедельник – из-за чего руководство Уайтстоун решило, что начать вводить меня в рабочий процесс лучше со вторника. Всего четыре дня и четыре ночи. И начнется моя новая жизнь.

Солнце опускается ниже, закатные лучи, заливающие окна, крыши домов и холмы, приобретают необычайно насыщенный красный цвет, и я впервые с тех пор, как узнала о зачислении на работу, чувствую слабость в коленях.

Я буду стараться изо всех сил, но мне еще предстоит многому научиться. Думаю, буду учиться до конца жизни. Порой эта мысль подавляет и парализует меня, усиливая сомнения и страхи. А вдруг мне здесь не понравится? Вдруг не смогу поладить с коллегами и начальством? Облажаюсь? Буду плохо работать? Смогу ли простить себе ошибки, которые обязательно совершу? Останусь в Финиксе навсегда или однажды уеду?

Нет смысла переживать об этом, но я ничего не могу с собой поделать: мысли повторяются, как музыка на испорченной пластинке.

Но на сегодня с меня хватит. Я не знаю ответов на все вопросы и не представляю, как усмирить хаос, творящийся в моей голове. Но я уверена: у меня все получится. Все будет хорошо.

Улыбаюсь, продолжая разглядывать город. Не хочу двигаться, но мне действительно нужно в душ. Кроме того, живот урчит, напоминая, что за весь день я ничего не ела. Два жалких маффина не в счет.

Чувствуя, что завтра у меня будут ужасно болеть все мышцы, отрываю взгляд от захватывающего зрелища и возвращаюсь в квартиру. Достаю телефон и, массируя ноющее плечо, заказываю пиццу с салатом.

Стоит завершить разговор, как телефон вибрирует и на экране появляется новое сообщение. На этот раз не от Джоша. К счастью.

«Разве ты не должна быть в постели, сестренка?» – пишу, качая головой.

Джесс переживает за мое будущее не меньше, чем я сама, и за это я люблю ее еще сильнее. Улыбаясь, печатаю ответ:

Для Джесс любая температура, которая выше умеренной, – это «невыносимая жара».

Телефон звонит. На экране высвечивается имя Джесс, я быстро отвечаю.

– Ты ничего не видела, кроме аэропорта и своей квартиры, – говорит она вместо приветствия.

– И тебе привет, дорогая сестренка. И не умничай. Почему не спишь? Или ты уже встала?

– Я не умничаю, – ворчит она, и я смеюсь в ответ. – Мне не спится.

– У меня есть повод для беспокойства? – спрашиваю, садясь на коробку.

– Нет.

– Что случилось?

– Ничего особенного. Работы много. Не могу расслабиться.

– Хочешь поговорить об этом? Джесс, ты же знаешь, что я всегда готова тебя выслушать. Ты на год старше, но это не означает, что мне нельзя о тебе беспокоиться.

– Возьму на заметку. – Слышу ее тихий вздох. – Все хорошо, просто разные мысли в голову лезут. Особенно о маме с папой.

– Это из-за меня, да?

– Эй, даже не думай себя винить! Скоро все пройдет.

– Но если нет…

– То я позвоню, и мы поговорим, – отзывается она.

– Хорошо.

Надеюсь, она сдержит слово.

Джесс всегда было легче помогать другим, чем принимать помощь. Обычно она отмахивается от попыток ее поддержать. Хочет быть сильной. С тех пор как родителей не стало, сестра пыталась быть для нас с Логаном опорой.

– В твоей новой квартире есть все, что нужно?

– Да, практически. Не хватает лишь парочки мелочей. Здесь есть диван и кровать. А еще я привезла с собой фотокамеру, книги, кофеварку, кружки, термос и наши фотографии в рамочках. Это самое главное.

Джесс смеется:

– Хорошо. Позвони после того, как выйдешь на работу, ладно? Я хочу знать, как прошел твой первый день. Звони в любое время, слышишь?

Улыбаюсь, убирая волосы за ухо.

– Обещаю. Спокойной ночи. Люблю тебя.

– И я тебя, Лора. Сделай их там, слышишь?

Прыскаю со смеху. Кажется, Джесс забыла, что я лечу людей, а не калечу.