Большой человек

X

Вспоминается мнѣ еще одно изъ нашихъ свиданій. Мнѣ нужны были для статьи біографическія свѣдѣнія о Ѳедорѣ Михайловичѣ, и я обратился къ нему за ними. Онъ охотно вызвался сообщить мнѣ все, что о себѣ помнилъ. Началъ, ограничиваясь перечнемъ чиселъ и фактовъ, но скоро, по своему обыкновенію, увлекся, сталъ разсказывать.

— Эхъ, жаль, что вы не можете помѣстить въ статью свою очень много интереснаго изъ моей жизни, но все же запомните, можетъ быть, потомъ кому-нибудь и скажете. Вы думаете у меня есть друзья? Когда-нибудь были? Да, въ юности, до Сибири, пожалуй что были друзья настоящіе, а потомъ, кромѣ самаго малаго числа людей, которые можетъ быть нѣсколько и расположены ко мнѣ, никогда друзей у меня не было. Мнѣ это доказано, слишкомъ доказано! Слушайте! Когда я вернулся въ Петербургъ, послѣ столькихъ-то лѣтъ, меня многіе изъ прежнихъ пріятелей и узнать не захотѣли, и потомъ всегда, всю жизнь друзья появлялись ко мнѣ вмѣстѣ съ успѣхомъ. Уходилъ успѣхъ и тотчасъ же и друзья уходили. Смѣшно это, конечно, старо, извѣстно всѣмъ и каждому, а между тѣмъ, всякій разъ больно, мучительно… Я узнавалъ о степени успѣха новой моей работы по количеству навѣщавшихъ меня друзей, по степени ихъ вниманія, по числу ихъ визитовъ. Расчетъ никогда не обманывалъ. О, у людей чутье, тонкое чутье! Помню я, какъ всѣ кинулись ко мнѣ послѣ успѣха «Преступленія и наказанія!» — кто годами не бывалъ — вдругъ явились, такіе ласковые… а потомъ и опять всѣ схлынули, два-три человѣка осталось. Да, два-три человѣка!..

А друзья были такъ нужны, жилось тяжело, кредиторы за горло хватали, тюрьмой грозили. И это на первыхъ-то порахъ моей новой семейной жизни!.. Четыре года я протосковалъ за-границей, а вернуться боялся — опять то же, опять кредиторы и заключеніе за долги… За-границей не разъ бѣдствовать приходилось — не будь Каткова, который всегда выручалъ, просто пропадать пришлось бы!.. Ну, стоитъ мнѣ теперь получить большой успѣхъ, большую популярность — столько друзей явится, что и не оберешься. Будутъ и искренніе — о, конечно! только какъ ихъ распознаешь?! Успѣхъ — это, знаете ли, какая вещь — это величайшій соблазнъ, тутъ всякое чувство мѣры теряется, человѣкъ вдругъ слѣпнетъ и дѣлается слабымъ, проводи его кто хочетъ, надувай самымъ грубымъ манеромъ — всему повѣритъ, все приметъ за чистую монету…

— Успѣхъ, — продолжалъ онъ больше и больше оживляясь, — успѣхъ одного служитъ успѣхомъ для многихъ. На чужомъ успѣхѣ многіе строютъ свои планы и достигаютъ кое-чего: и имъ перепадаетъ кусочекъ… Стоитъ человѣку получить большой, рѣшительный успѣхъ, популярность, настоящую, съ которой ужъ нельзя спорить, которую ужъ никакими хитростями но уничтожишь, не уменьшишь, — и смотришь: за этимъ человѣкомъ непремѣнно хвостики… хвостики! «Возлѣ виднаго человѣка и меня, дескать, замѣтятъ». О, сколько въ такихъ случаяхъ можно сдѣлать интересныхъ наблюденій! только тотъ, за кѣмъ эти «хвостики», такихъ наблюденій не сдѣлаетъ, ибо вдругъ теряетъ чувство мѣры… Да, только что же объ этомъ — поживете, много такого увидите!..

Онъ замолчалъ и сталъ стучать пальцемъ по столу, хмуря брови.