Борден 2

Глава 21

Борден

В следующий раз они вернулись вместе с Маллиганом. Борден находился в полубессознательном состоянии. Каждую мышцу сводило такими болезненными судорогами, что он не мог ясно мыслить. Кожа была бледной, губы посинели, а все его исполинское тело сотрясала дрожь, сравнимая с землетрясением. Увидев, что Маллиган наблюдал за ним, Борден сжал губы и, выпрямив шею, поднял голову, не желая позволять этому ублюдку видеть его боль, но Маллиган понимающе улыбнулся.

Двое мужчин приблизились к Бордену и вытащили из ведер его ноги. Он зашипел от болезненной судороги в икрах, когда они, отбросив ведра, поставили его ноги на пол. Что касалось ступней — он их не чувствовал и даже не мог пошевелить пальцами — они не реагировали.

— Оставьте меня с ним, — сказал Маллиган своим людям.

Все пятеро ублюдков вышли из комнаты, закрыв за собой дверь. Засунув руки в карманы своих черных брюк, он склонил голову набок. Пока он изучал Бордена, тот делал то же самое. Крупный мужчина, вполне дееспособного вида, с жестким стареющим лицом. Этот человек когда-то владел солидной частью города, на его сторону вставали очень многие. С одного взгляда в его темные глаза Борден понял почему. Он был жестоким безумцем.

Некоторое время они молчали, ни на секунду не отводя друг от друга взгляда. Маллиган выглядел ликующим, все его тело было расслаблено, словно он не чувствовал перед собой угрозы.

— Ты сломаешься после моего ухода, — с уверенностью заметил он. — Если не сегодня, то в ближайшее время, ты станешь умолять о смерти.

Борден просто ухмыльнулся.

— Ты долбаный мудак, Маллиган.

— Ты мне не веришь?

— Есть только один вариант, которым все закончится — и это я, стоящий над твоим мертвым телом.

Маллиган засмеялся.

— Силами какой армии?

— Я сам себе армия, — возразил Борден. — А ты просто жалкий пиздюк, как и люди, которых ты нанимаешь. Невозможно по-настоящему доверять человеку, который отсидел столько лет в тюрьме, а потом хвастливо называет себя убийцей человека, внушающего страх всему Нью-Рэйвен, в то время как сам просто избиваешь его до полусмерти, а затем выпустишь на свободу, чтобы открыть на него охоту. Я знаю все о твоих гребаных садистских сумасшедших играх, и такие люди, как ты, не могут стоять во главе.

Борден увидел, как глаза мужчины вспыхнули гневом. Он натянул на лицо ухмылку, но она не была такой естественной, как несколько минут назад. У Бордена получилось его достать. Это хорошо.

— Ты убил моих мальчиков, — холодно ответил Маллиган. — Ты не дал им ни единого шанса на честную борьбу. Мы должны поквитаться.

— Твои мальчики были безграмотными головорезами, пытающимися быть жестокими, и пока старались добраться до меня, убили дорогую мне женщину. Твоя жажда мести необоснованна. А ты сам слишком безумен, чтобы увидеть правду.

— Для ее убийства была причина, Борден. Это было мое требование. Ты мог бы все сделать проще — отказался бы от части прибыли твоего бизнеса, и мои мальчики никогда не прикоснулись бы к твоей шлюхе.

— Я уже примирился с ее смертью, мудак, разорвав твоих мальчиков на куски. Сказал бы, мы охуенно поквитались.

Маллиган вытащил из кармана телефон и пробормотал:

— Ты убил двух дорогих мне людей, а я забрал у тебя только одну. И, судя по всему, вчера ночью я забрал твою вторую шлюху и людей, которые защищали ее.

Борден даже не вздрогнул, но внутри его сердце сдавила паника. Это не могло произойти. Он стиснул зубы, думая о Грэме, Хоуке и всех остальных своих людях. Блядь, не может быть, чтобы этот козел добрался до нее. Он просто хвастливый мешок дерьма.

С трудом сглотнув, он решил не поддаваться играм разума этого человека. Но… было в его лице что-то зловещее, что-то намекающее на его глубокую убежденность и гордость в своих словах.

— Ты во мне сомневаешься? — спросил Маллиган. — Это написано у тебя на лице. Ты считаешь все сказанное мной полным дерьмом, не так ли?

Борден не ответил. Он почувствовал дрожь во всем теле и нервно вдохнул, пытаясь успокоиться. Это ложь. Пожалуйста, пусть это окажется просто ложью. Только не его Эмма. Кто угодно, только не Эмма.

Маллиган приблизился на несколько шагов, переведя взгляд с экрана телефона на Бордена. Та его улыбка снова ожила. Борден впился взглядом в телефон, и с каждым приближающимся шагом Маллигана паника внутри него возрастала до невообразимых размеров.

— Она в земле, — сказал Маллиган, поворачивая к нему экран телефона. — В буквальном смысле.

На экране была фотография его перепуганной Эммы со связанными за спиной руками, лежащей в деревянном ящике. При виде ее лица в Бордене буквально все оборвалось. За долю секунды он умер внутри.

— Теперь, — холодно сказал Маллиган, — мы квиты.

После этого все было словно в тумане. Борден прекратил жить. Как и предсказывал Маллиган, он сломался. Пришли мужчины и сняли его со стула. Он был не в состоянии шевельнуть ни рукой, ни ногой, поэтому просто рухнул на землю безвольной кучей. Они сцепили ему руки наручниками за спиной и ушли, забрав его единственный источник света — лампу.

Он оказался в полной темноте, и это сводило с ума. Он лежал практически без движения и не мог ясно мыслить. Перед его глазами стояла одна-единственная картина — фотография его любимой женщины, похороненной в земле. Они добрались до нее.

Борден захлебнулся в рыдании. Прикасались ли они к ней? Делали ей больно? Изнасиловали ее? Мучилась ли она?

Он не мог себе представить, какой ужас она испытала, какой брошенной себя чувствовала. И именно тогда, когда она больше всего в нем нуждалась, его не было рядом, чтобы спасти ее. Она была мертва. Удушье, как и у Кейт, но в медленно изматывающей форме. Какой ему было смысл теперь цепляться за жизнь, если она мертва? Он так сильно любил ее. Он был готов дать ей свое имя. У них отняли целое будущее. Она никогда не будет носить его кольца, никогда не забеременеет его ребенком. Он вручил ей свое сердце, и она забрала его с собой в землю.

Это была его вина.

Он никогда не должен был приближаться к ней.

Возможно, смерть для него — не такой уж плохой выход.

Они избивали его, выливали на него все больше воды и совсем не давали есть. Все это время он просто лежал, его воля была сломлена. Он не плакал, не кричал, не просил пощады. Просить пощады — удел пиздюков. Когда все его чувства умерли, вернулось прежнее «я». Цвета исчезли из его мира, сменившись черным и серым. Им это чертовски не нравилось, а Маллиган жаждал его реакции. Жаждал видеть Маркуса Бордена, ползающего перед ним по земле и выпрашивающего разрешения умереть.

Но нет. Даже если его воля сломлена, Борден не посмеет дать ублюдку победить. И это сжирало Маллигана.

А затем, в один прекрасный день, они ворвались, когда Борден спал. Сняли наручники и вытянули его усталые руки, прижав их к холодной земле. Он услышал механическое жужжание — дрель? — на заднем плане, но был почти без сознания и едва ли мог задумываться об ожидающем его ужасе. Что-то твердое и холодное уперлось в ладонь его правой руки, потом завращалось, завращалось и вошло в его плоть.

Борден зарычал от боли, слюна потекла из его открытого рта. Слезы обожгли глаза, когда они раскрыли вторую его ладонь и тоже просверлили в ней дырку для симметрии. Закончив, они бросили его в луже крови. Трясясь от боли, он прижал ладони к своей обнаженной груди и потерял сознание.

Услышав, что дверь снова открылась, он вздрогнул. Проклятье, они не должны были вернуться. Какую херню они собирались сотворить с ним на этот раз? Его тошнило. Он потерял слишком много крови с того времени, как они просверлили ему дырки в руках. Его беспрестанно рвало желчью и трясло от сильного холода и боли.

— Борден, — услышал он шепот.

Он открыл глаза и увидел того молодого парня из машины. Кажется, с тех пор прошла целая вечность. Каждый час в этой адовой дыре казался годом. Во всяком случае, он не видел этого парнишку поблизости за все время, пока его били. Возможно, они тренировали его. Это имело смысл.

Он настороженно наблюдал, как парень приближается к нему, держа что-то в руке. Борден настолько чертовски сильно ослаб, что вряд ли смог бы справится с этим говнюком, собирающимися заставить его что-то принять. Пацан опустился на колени и прижал то, что принес, к губам Бордена. Запахло цитрусом. Борден не открыл рта, чтобы проглотить, а вместо этого сжал губы и с ненавистью посмотрел на парня.

— Пожалуйста, — грустным голосом сказал парнишка. — Вы не ели. Вы не ели почти пять дней, мистер Борден.

Борден не открыл рта.

Мальчик положил фрукт на землю возле его головы.

— Пожалуйста, съешьте. Если мой отец найдет это здесь, у меня будут большие проблемы.

Отец. Очередное отродье свиньи Маллигана. Борден зарычал на него, и парень отшатнулся со страхом в глазах. Досадно, что Борден был слишком слаб, чтобы двигаться. Он мог бы побить этого ублюдка.

— Убирайся на хрен отсюда, — проскрежетал Борден. — И, блядь, не приближайся ко мне снова, иначе я перегрызу твое гребаное горло.

Парень вздрогнул, но остался.

— Она не умерла, мистер Борден, — вдруг сказал он. — Эмма не умерла.

Сердце Бордена забилось сильнее.

— Блядь, не смей играть со мной, малыш.

— Нет! Клянусь, — парень развернулся через плечо и выглянул за дверь подвала. Затем повернулся к Бордену и, наклонившись ближе, зашептал: — Они отправились к могиле, когда люди, нанятые, чтобы убить ее, так и не вернулись. Они нашли людей убитыми, а могилу раскопанной. Ее нигде не было, и они не смогли узнать, куда она ушла.

Борден закрыл глаза, борясь с выступившими на них слезами. Он с трудом сглотнул. Ему показалось, что тугая пружина напряжения, закрутившаяся в нем, в один миг распрямилась. Через несколько мгновений он снова открыл глаза и пробормотал:

— Я знаю, где она.

— Где?

Борден снова сосредоточился на парне.

— За каким хреном ты это делаешь?

— Потому что он убил мою мать, — с болью в голосе ответил парень. — Он вышел из тюрьмы, убил ее, а меня притащил сюда силой. Ему не нравилось, что я слишком мягкий. Сказал, что сделает меня похожим на него, и… Я боюсь его. Боюсь всего этого гребаного зла, которое он вытворяет. Я хочу сбежать. Я не хотел направлять пистолет вам в лицо, мистер Борден. Не хотел делать ничего из этого, клянусь.

У Бордена не было времени на то, чтобы разбираться в сомнениях относительно парня.

— Как тебя зовут?

— Джим.

— Где остальные?

— Снаружи только трое. Никто не знает, что я здесь. Я слышал, как они говорили о возвращении Маллигана. Сказали, что он собирается прикончить вас.

— Они ведь узнают, если я уйду?

— У Маллигана снаружи охотничьи собаки. Они привязаны. Меня они знают, поэтому не будут лаять, но на вас залают. Тогда все узнают, что я только что сделал, и нас обоих ждет смерть.

Борден опустил голову на землю и задумался о том, что лучше предпринять. Его тело было абсолютной развалиной. Они здорово над ним поработали, и он не был уверен, как далеко сможет уйти, если сбежит, но был уверен, что еще одного избиения не переживет. Ребра были сломаны, все тело болело, а потеря крови происходила пугающе быстро — еще одна рана, и он умрет. Взять их голыми руками у него не было шансов.

— Сможешь кое-что сделать для меня, парень? — спросил Борден, пристально глядя на него.

— Что, например?

— Если ты поможешь, я смогу хорошо пристроить тебя. Слышишь?

Джим кивнул.

— Да, слышу.

— Ты должен выбраться отсюда. Я расскажу, куда тебе пойти и что сделать, добравшись до места.

Парень снова кивнул.

— Хорошо.

— Отлично, а теперь слушай.