Босиком в саду камней 3

Глава 7

Это подобно грому среди ясного неба! Явление призрака, метающего молнии! Я аж встаю! И в волнении опускаюсь обратно за свою ширму, чтобы не выдать своих эмоций. Это и в самом деле Мин! Почти такой, каким я его запомнила в те времена, когда мы крутили любовь. Точнее, играли в нее, я-то уж точно. Но… такой, да не такой!

Принц больше не в оранжевом монашеском балахоне, а в светской одежде. Причем, вырядился как придворный щеголь! В темно-красном шелке! Ран Мин имеет полное право на этот цвет, раз он принц!

Даже волосы отрасли. На голове — мужественный полубокс, из-за чего черты лица проступают четче и резче. Его больше не обрамляют роскошные длинные волосы, одно из главных украшений ослепительного нашего высочества, когда они, эти волосы, на месте. Но я верю в то, что еще увижу их в полном объеме и во всем великолепии, раз Мин здесь!

Он явно решил вернуть Будде монашеские обеты. О, чудо! Интересно, что так пробило стального принца? Неужто наш прощальный поцелуй⁈

Сейчас Мин кажется гораздо старше, да и взгляд у него, как у матерого хищника, который решил уменьшить поголовье мелкотравчатых. Но есть среди присутствующих и волки, тоже матерые. Которые при виде Ран Мина недобро скалят зубы. И начинают медленно его обступать!

Зато император очнулся! Говорит удивленно:

— Мин! Разве ты не умер⁈

Мне тоже интересно: как он собирается легализоваться, после того, как был объявлен в государственный розыск? И портреты сбежавшего командира Парчовых халатов расклеили повсюду, включая самые дальние уголки империи. Хотя скрывался Мин всего-то километрах в сорока от столицы.

Храбрости его высочеству не занимать. Он удивительно спокоен.

— Я три года изучал труды великих мудрецов в буддийском Храме, — невозмутимо говорит Ран Мин. — Это было мое послушание. В прежней жизни мне не хватало добродетелей, чтобы занимать высокий пост.

Это уж точно! Невольно облизываю губы. Мин не видит меня за ширмой в подробностях, но уже знает о моем присутствии. И невольно косится в мою сторону. Не ждала, да? А я начинаю нервничать, потому что один из Гао орет, как ненормальный:

— Немедленно схватить его! Он государственный преступник! Изменник и предатель! Никто не имеет права добровольно оставить свой пост!

— Мне был глас божий, — резвится Мин. — И я не посмел противиться.

— А чем докажешь? — у министра чуть ли не пена изо рта.

И в самом деле. Нужны свидетели божественных откровений, тем более в средние века. А не то загремишь, как Жанна д’Арк, на костер. Инквизиторы любят точность. Когда, сколько раз, и стала ли вода вином. Марочным или нет, можно не уточнять. Хотя, желательно.

— У меня письмо Учителя к императору. Которое подтверждает мои слова.

Ран Мин и в самом деле держит в руках свиток. Оный исторический документ принц торжественно передает Сюй Мую. Чтобы тот с почтением преподнес послание из древнейшего монастыря его величеству.

Все молчат, пока император неторопливо разворачивает свиток. И пробегает глазами первые строчки. А потом невольно улыбается:

— Это же почерк Ван Цзи! И его печать!

— Великого Лунси! — подхватывают чиновники.

— Мудреца и философа Лунси!

— Учителя его величества!

Уф! Я перевожу дух. Империя держится не только на светской власти, но и на духовной. И ученых, прославивших свое имя, в Великой Мин свято чтят. Ван Цзи, чье почетное прозвище Лунси — один из столпов нашей современной науки. Заоблачной вершиной которой является философия. Я про средневековый Китай. Точнее, Ван Цзи — столп столпов. Если слово императора закон, то слово этого мудреца великое откровение. Даже Сын Неба должен к ним прислушиваться, к этим словам.

Ставка беспроигрышная. Я невольно восхищаюсь Мином. Запасся нужной индульгенцией. Но Гао так просто отступать не собираются. Вперед выходит генерал:

— Нам необходимо назначить регента. Вернемся к прениям.

И тут я подаю голос из-за своей ширмы:

— А чем вас не устраивает кандидатура принца Ран Мина, господа?

— И в самом деле, — император все еще под впечатлением. Они с Ван Цином большие друзья, а как иначе? Все принцы обучаются под руководством выдающихся наставников. Лучших из лучших. Письменное слово Учителя явилось в нужный момент. — Мой племянник достаточно знатен, мало того, что мой близкий родственник.

«Прибавь к этому, что сидишь на троне, который должен был занять его отец», — хочется добавить мне.

Ран Мин представитель старшей и более знатной ветви династии. Его бабушка была императрицей, а не только дед. И все, кроме Гао прикусили языки.

— Принца не было несколько лет, — вклинивается младший братец Гао. — И с порога — в регенты⁈

В принципе прав. И тут добавляет жару братец-генерал:

— В такой спорный момент его величеству необходима надежная охрана. И я об этом позаботился. Со мной отряд из сотни отборных бойцов. Остальная моя армия на подходе к Пекину.

Намек предельно понятен.

— О чем вы, ваша светлость? — очаровательно улыбается Ран Мин. — Сегодня праздник Двойной Девятки! Народ ликует и ждет развлечений. Я вот об этом подумал. И позаботился, чтобы никому не было скучно. Со мной три десятка монахов из монастыря Тайджи. Которых я лично обучал. Они пришли, чтобы продемонстрировать его величеству свое боевое искусство. И не только императору. Мы готовы выйти и на городские площади. Еще три сотни монахов идут к Пекину пешком, и наверняка встретятся по дороге с вашей армией, генерал. Надеюсь, что дальше они пойдут вместе.

Бац! Ловите плюху, Гао! Мин молодец, не один пришел. Точнее, приехал. С ним группа поддержки, я их видела недавно, этих монахов. Они и голыми руками кого хочешь, уделают!

Маневр генерала Гао принц тоже просчитал. И триста отменных бойцов преградят дорогу авангарду старшего братца Гао, если он не пожелает договориться с принцем Ран Мином.

Но триста, Катя! Как бы хороши они ни были, у противника-то несколько тысяч! А то и десятков тысяч солдат!

Хотя цель достигнута: Гао скис. Тот, который чиновник, он послабее. А его брат-генерал еще пытается сбить из этой жидкой сметаны масло:

— Предлагаю отложить вопрос о регенте. Его высочество абсолютно прав. Сегодня праздник. И мы не будем омрачать его спорами.

Надеется, что его армия прорвется через монахов Ран Мина. Время хочет выиграть. Пусть так. Император явно устал. Он-то ожидал, что все пройдет легко и быстро. А тут и сторонники действующей императрицы воспрянули духом.

— Принц Ран Мин достоин быть регентом… — раздается изо всех углов.

— Достоин…

— У власти должен быть член правящей династии. По крови, не по родству через супругу…

Я слышу за дверью лязг железа. Та сотня солдат, о которой говорил генерал Гао, уже на ступенях дворца!

Потом слышится возня. Ага! И монахи подоспели! Короткая схватка, точнее, толкотня за позиции на лестнице и — брейк. Все ждут приказа своего господина. А монахи слово Наставника.

Императору неохота принимать участие в этих разборках. У него своя философия: кто бы ни победил, это не вернет Ю Сю. Тоже логично.

— Предлагаю всем оправиться в павильон на Холме накопленного изящества, — слышится с трона. — И выпить мировую, — Сын Неба встает и всячески дает понять Совету, что заседание на сегодня закончено. Валите, типа. Оставьте меня, наконец, в покое. — Надеюсь, что скоро мы решим этот вопрос.

— Пока я не регент, могу я вновь возглавить Парчовые халаты? — а вот Ран Мин исключительно цепок. Не собирается уйти отсюда совсем уж не при делах.

— Конечно, Мин! — отчего-то радуется император. — Мне так тебя не хватало!

Вау! А кто поставил принца на колени перед своим дворцом на сутки⁈ Нашего красавца отсюда в полуобмороке унесли! Как быстро все забывается! Одного резанула потеря любимой, другого клинок Лин Вана. И произошла переоценка ценностей.

Превыше всего — жизнь. Оба это поняли и присмирели.

Я ликую, празднуя свое спасение, но потом понимаю — рано. Через парадное крыльцо мне не выйти. Я женщина и моя дверь отсюда — в Куньнингун. Потому что главную дворцовую лестницу оккупировали возбужденные предстоящей схваткой мужчины. И я для них всего лишь муха, неудачно попавшая в наваристый суп.

Придется отползать задворками. Мимо Дворца Небесной Чистоты, потому что змеегад Сюй Муй немедленно выдаст меня убийцам!

Сначала уходит император, потом начинают расходиться чиновники. Я с ужасом вижу, что никто не пришел за мной. В смысле охрана. Мне предстоит в гордом одиночестве пройти к своему паланкину. Метров двадцать, не больше, но за это время меня могут двадцать раз убить! По разу на каждом метре! Выходит, что для всех я уже мертва!

И тут вдруг слышу:

— Позвольте, я вам помогу?

Ран Мин! Он меня не бросил!

— Будь так любезен. Погода сегодня плохая. Мне нужен зонтик.

— А, по-моему, светит солнце.

— Его затмила туча ожидающих меня наемных убийц.

— Рад, что ты в порядке, Мэй Ли. Еще можешь шутить при таких обстоятельствах.

— Чувство юмора это все, что у меня осталось. Умру с улыбкой, если ты меня не проводишь.

— Мы давно не виделись с вашим императорским высочеством, и я хотел бы засвидетельствовать не только свое почтение. Но и физическую форму. Показать, что я в порядке.

— Это может быть опасно.

— Именно поэтому. Идем, — меня властно берут под локоть.

Это не совсем почтительно, но зато я выхожу на заднее крыльцо не одна. Так и есть! Меня встречают вооруженные солдаты! Но явно не в паланкин хотят проводить, а другой дорогой. В последний путь. Это видно по выражению их лиц, а также по количеству обнаженных клинков.

А Мин один, и мечей при нем всего два! Я почти начинаю нервничать. И слышу:

— Отойди.

Мин одной рукой задвигает меня за спину, другой достает из ножен сверкающий клинок.

— А, может быть, на помощь позовем? — предлагаю я. Нащупывая пяткой порог.

За троном можно спрятаться, я смотрела. Я такая маленькая, авось, и не заметят. Но мигом спохватываюсь: что же ты, Катя? Где твоя храбрость⁈ Поищи-ка лучше, чем бы их огреть, этих ублюдков. Которые вдесятером пришли за жизнью одной женщины. Хотя бы палку. А лучше канделябр потяжелее. Мину надо бы помочь.

Но он и один, похоже, справится. Пока я малодушно думаю об укромном местечке в тронном зале, Мин достает и второй свой меч. И еще до того, как тоже собираюсь вооружиться, бросается в бой.

Я и пикнуть не успеваю, как на меня валится окровавленный труп! И очень вовремя, потому что клинок наемного убийцы втыкается не в мое, а уже в безжизненное тело, закрывшее меня невольно, как щитом.

Ору на всякий случай, покуда выползаю из-под мертвеца. Придавил, цабака! Худеть надо, когда на дело идешь! Первыми умирают самые тупые и неповоротливые! Я вся в крови, авось подумают, что ранена, и отвяжутся.

В это время Мин идеально исполняет танец с саблями. Они похожи на сверкающие молнии, убийственные. И Мин метает их беспрерывно, положив на меня еще один труп!

Да что ж такое-то! Только на ноги встала! И мой взгляд упирается в стекленеющие глаза наемника. Впервые вижу. Это не солдаты из дворцовой охраны. И не Парчовые халаты. Слышу предсмертный хрип и невольно хочу перекреститься.

Упокой Господь этих несчастных! Прими их души, Будда, несмотря на отвратительные кармы! Перероди их хоть во что-то! А лучше в противных склизких жаб!

Пытаюсь встать на ноги, пока еще одним трупом не придавило. Мы в кровавой мясорубке! И это в центре города! В императорском дворце!

— Мин! — кричу я. — Осторожнее!

Потому что кто-то заходит сзади. Я этого не вижу, глаза залил пот и чужая кровь, но чувствую. Все мои инстинкты обострились, как у загнанного зверя. Мы с принцем Ран Мином выбираемся из расставленной мне ловушки.

Вот это уже настоящий бой! Его высочество сейчас не рисуется, не до того. Просто он неподражаем в этом искусстве: вид называется смертельный поединок. Мы идем к паланкину по трупам, и только в конце пути я соображаю: а кто же меня понесет?

Свита моя разбежалась, тру́сы! Служанки, евнухи, носильщики — все меня бросили!

— Забудь, — через плечо бросает Мин, не забывая парировать очередной смертельный удар.

То есть, он был бы смертельным, если бы мой защитник не подставил вовремя свой меч, и так уже порядком окровавленный.

Но кровь сегодня, в отличие от дождя, льется рекой. Подол моего платья промок после того, как ботинки набухли, и мне стало трудно передвигать ноги. И страшно. Я чуть ли не по колено в крови! По щиколотку уж точно! А Мин уже уложил четверых!

— Беги туда так быстро, как только сможешь! — командует он, махнув сверкающим клинком влево. Отступать придется огородами, путь мне кажется сейчас бесконечным!

Но что делать? Беги, Екатерина! И поспешай! Но вокруг одни трупы! Пока я их обойду… А передо мной вновь возник желающий заработать на моей смерти! И тычет в меня, несчастную, ножом! Еле успеваю увернуться! А тут и мой спаситель вклинивается между нами!

И все-таки принц великий Мастер! Недаром Лин был так мрачен после их поединка. Такое искусство не должно умирать!

— Иди впереди, — приказывает мне Ран Мин, расчистив, наконец, путь.

К черту носилки! В них я уязвима. Торопливо сбегаю по лестнице, оставляя за собой кровавые следы. И слышу за спиной все тот же лязг железа, крики и стоны. Боюсь обернуться. А вдруг Мина ранили? И копье убийцы целится уже в меня? Они вооружены до зубов, эти наемники, меж тем как у принца всего два меча. Но что его высочество ими творит! Лишь бы не оступился! Да будет тверда твоя рука, принц Ран Мин!

Мне неизвестно, что там, сзади. Но я слышу его дыхание. Оно у Мина особенное. Он дышит под удар. Вкладывая в него не только силу, но и всю мощь своих легких. А в ответ — предсмертные хрипы поверженных.

Оглядываюсь я только у ворот в Куньнингун. Картина ужасающая. За мной тянется красный шлейф, который услужливо «несет» принц Ран Мин. Не уставая подливать краску.

Видать им хорошо заплатили, этим мужикам, раз они и втроем рискуют нападать. Семеро остались у павильона Высшей Гармонии. То есть, трое у дверей, еще трое на ступенях лестницы, и один у стен Дворца Небесной Чистоты, мимо которого я бегу к себе, спасаться. Кровавый шлейф моего сегодняшнего платья тянется через весь Запретный город!

Но у ворот Куньнингуна оставшиеся двое все же отступают. Третьего Мин зацепил острием клинка. Мужик стоит на коленях и сплевывает на каменные плиты кровавую слюну, собираясь с силами.

— Иди, — бросает мне Мин, пнув ногой наемника, так что он заваливается на спину, как таракан, которого сковырнули со стола, и я понимаю: добить хочет.

Но это уже не поединок, а натуральное убийство. Мин просто перережет ему горло, этому несчастному.

Несчастному⁈ Да он гнуснейший негодяй! Поднял руку на члена правящей династии! Да еще на беззащитную женщину! Я проскальзываю за ворота, стараясь не думать о том, что сейчас происходит за ними.

А Мин красавчик! Проявил себя по полной! Мол, ты видишь? Чем я три года занимался в монастыре. Не только молился и читал философские трактаты. Еще и совершенствовался в боевых искусствах.

Но проблемы, похоже, не закончились. Как только я хочу войти в дом, то есть, во дворец, ко мне кидается Хэ До. Губы у евнуха трясутся:

— Госпожа! Он, он, он…

— О, Боже! Что случилось⁈ Где дети⁈

— Они во дворе, госпожа! Мне не позволяют к ним подойти! А супруга Ми бьется в истерике! Он, он, он… Ее смертельно оскорбили!

— А леди Лао? — плевать мне на Чун Ми. Где мать Четвертого принца, старшая дама в отсутствии меня⁈

— Пьет чай.

Совсем хреново. Это у нее нервное. Кидаюсь во двор. Сердце пылает. Я-то жива, а вот Сан Тан…

И натыкаюсь на презрительный взгляд. Я его сразу узнаю́, этого парня, несмотря на то, что он сильно вытянулся и возмужал. Но взгляд остался тот же. Дикого кота, голодный и злой. Глаза косые, узкие, губы тонкие, скулы выпирают, как щитки. Угловатый подросток, по меркам времени, из которого я сюда прибыла, еще даже несовершеннолетний! Сколько ему? Шестнадцать, семнадцать?

Но гонору!

— Как ты сюда попал⁈

— У меня письмо моего князя и жетон.

— Немедленно дай мне письмо!

— Это письмо для меня, не для вас, — нагло ухмыляется Сяоди. — Для вас там нет ни словечка.

— Что ты здесь делаешь⁈

— Охраняю Пятого принца.

Лин выполнил свое обещание. Сына не бросил. Хотя, толку в одном защитнике, когда убийц десятки? Но я вынуждена взять свои слова обратно. Только что Ран Мин мне доказал, что Мастер боевых искусств способен и в одиночку противостоять отряду.

Сяоди меня к сыну не подпускает. Мальчик играет с малышкой-принцессой, ее брат мирно спит на руках у няни. А Четвертый принц так и вьется вокруг Сяоди. С восторгом рассматривая его экипировку.

И то сказать: средневековых боевых гаджетов на парне навешано столько, что он похож на разукрашенную игрушками современную новогоднюю елку. Два меча, кинжал и еще какие-то прибамбасы, применения которым лично я, женщина, не нахожу. Явно косит под Лина, хмуря брови и бросая на меня ненавидящие взгляды.

Справедливости ради: мы никогда не ладили. Ненавижу гаденыша!

— Хорош защитник! — язвлю я. — Меня чуть не убили! А детей могли похитить!

— Ничего бы с ними не сделалось. Я тут давно.

— Что⁈

— С вечера сижу, наблюдаю. А так-то меня стража еще неделю назад сюда пропустила. По записке моего князя к начальнику дворцовой охраны. Эти котята, то есть, принцы с принцессами были в безопасности. А Четвертый подсматривал за служанками, когда они переодевались. Я тоже глянул, из интереса. Так, ничего особенного.

— Ты, ты, ты… Четвертый принц! Ты опять за свое⁈

— Они знали, что Четвертый подсматривает, — невозмутимо говорит Сяоди. — А вот что я тоже подсматриваю, не знали. Иначе не стали бы раздеваться совсем.

— Выпорю всех! И тебя, наглец, слышишь⁈

— Только попробуйте! Я тут по делу. Этих щенков охранять. То есть, котят. Принцев, я хотел сказать. Одного принца. Пятого. Остальных так и быть, за компанию. И девчонку.

— Почему же ты мне не пришел на помощь?

— Вы разве не слыхали, что я сказал? Меня мой князь прислал. Я не ваш телохранитель, а вот его, — Сяоди через плечо кивает на Сан Тана. — А что будет с вами, мне наплевать. Вам только надо сделать меня начальником охраны.

— Чьей? Моей?

— Вы и сами выкрутитесь.

— Надо говорить госпожа, — раздается за спиной властный голос принца Ран Мина.

Сяоди еще больше хмурится, а я невольно отступаю, оставляя Мастеров лицом к лицу. Ибо я не сомневаюсь, что, несмотря на юный возраст, Сяоди преуспел в боевых искусствах. Ведь его натаскивал сам Лин Ван!

Мин тоже это понял. Он окидывает Сяоди внимательным взглядом и усмехается. После чего стремительно выхватывает клинок со словами:

— Урок хороших манер.

Лезвие еще даже не успели вытереть от крови, которая недавно пролилась. А наш с его высочеством вид говорит сам за себя: мы пробивались сюда по трупам. И победили. Но Сяоди нисколько не смущен.

Он и ловок, как дикий кот. Кажется, что у мальчишки почти нет костей. Гибкий, подвижный, стремительный хищник. Сверкают клинки, слышится учащенное дыхание мужчин. И Мину приходится сейчас гораздо тяжелее, чем когда он дрался аж с десятком дилетантов.

Нет, они тоже, конечно, умели убивать. Но разница между убийством и искусством убивать колоссальная. Как между работой на заказ и свободным творчеством. Вот теперь я это вижу.

Сяоди легок, как перышко. Делает кульбиты, уклоняясь от ударов. Перекаты, если вдруг приходится бить низом. И мгновенно вскакивает на ноги. Да, он юн, но у него одна забота — война. Это его богиня.

А для Мина эта война лишь одна из жен. Принц разносторонне одарен. И порою изменяет главной жене с любовницей-философией. А то и с реальной женщиной. Хотя, он три года провел в монастыре, где принял постриг. Значит, изменял с каллиграфией. Но он не молится на своих жен и не отдается, ни одной безраздельно, как Сяоди своей богине.

В общем, схватка на равных. И мне пора бы положить этому конец.

— Сяоди! — кричу я. — Если ты не остановишься, Сан Тан останется без телохранителя! Выполняй приказ князя! Остановись! Я тебе велю именем Лин Вана!

В этот момент Мин удачно контратакует. И Сяоди делает вид, что уступил.

Наглец лежит на земле, исподлобья глядя то на принца Ран Мина, то на меня. Якобы раздумывает. А, может, и впрямь, собирается продолжить поединок. Он нисколько не устал, и на нем — ни царапины. А по Мину не поймешь, чья на нем кровь. Я начинаю волноваться.

— Поднимайся! — велит его высочество. — Хватит дурака валять.

Сяоди по-кошачьи вскакивает. Мягко, пружинисто. Насторожившись, ждет. Что будет дальше?

— Проверить хотел, — усмехается Мин. — Надежный ли у Пятого принца защитник. О госпоже я уж сам позабочусь.

— Я вас когда-нибудь убью, — говорит вдруг Сяоди. Видимо, сделав для себя какой-то вывод. — Вы мне не нравитесь.

— Это будет не скоро. Я пойду, Мэй Ли, — бросает принц. — Разберись тут со своей свитой. У тебя прибавилось забот.

Он подходит вплотную и еле слышно говорит мне на ухо:

— Я скоро приду. Жди. Нам надо переговорить.

Я чувствую, как сначала ухо, а потом и щеку опалило жаром. И ловлю на себе презрительный взгляд Сяоди. Интересно, что мальчишка знает об отношениях мужчины и женщины? Хотя, он же подсматривал за служанками. А те обнажились полностью, зная, что к окну приник Четвертый принц.

Первый сексуальный опыт мальчиков из знатных родов хорошо оплачивается. Что уж говорить о принцах! Та, кто научит его искусству любви, дальше может жить безбедно. В собственном домике, за пределами Запретного города. Или лавку торговую заиметь.

После того, как мать (или придворная дама) сочтет, что принц достаточно «образован», ему соберут гарем из девственниц. А то и сначала женят. А его первую женщину с почетом проводят «на пенсию».

Известны случаи, когда их высочества не бросали своих возрастных любовниц. Вот служанки и вертят хвостами. В надежде соблазнить перспективного сына императора. Обычное дело. Кто знает, какие у подростка пристрастия? Худенькие ему по нраву или в теле. Бойкие или, напротив, покорные.

Но о чем это я размечталась? Какой такой секс? Это потому, что Ран Мин все еще стоит рядом. И чего-то ждет. Ах, да! Он же подвиг совершил! Спас меня от смерти!

— Спасибо, Мин, — также тихо говорю я. — Конечно, приходи.

Вопрос о регенте по-прежнему открыт, и надо это обсудить.

Или не это?