Босс. Абсолютная власть

=1=

=1=

… – А она, дура, взяла и положила в папку с договорами трусы!

– Ужас!

– Хорошо, ума хватило на новые! Бирку срезала, вместо нее прицепила открытку с телефоном и подписала. А к начальнику на переговоры партнер приехал. Тот открыл папку, а там розовые кружевные трусики… Начальник едва от стыда не помер. Ладно, с деловым партнером давно знакомы, посмеялись и забыли, но осадок остался. И когда дуру увольняли, она все плакала и не понимала за что…

Стрелка на циферблате приближалась к двенадцати – обеду, и, поглядывая на часы, мы с коллегами уже настроились на отдых, вот и точили лясы, рассказывая истории из жизни да слухи.

– Не верю, что история всамделишная! – поморщилась Агния, худощавая блондинка с длинным носом. Ее специфическая внешность очень подходила занудному характеру. Хоть бери учебник по физиогномике и сверяй. Совпадет стопроцентно.

– Рассказывала подруга моей тетке, – уточнила Вера Павловна, наш бух. – Это ее мужа секретарша малолетняя хотела карьерный старт устроить.

– Умная девочка, – съязвила я. – Чего корячиться, задницу отсиживать! Купила труселя – и вперед! Не на первом, так на десятом начальнике выгорит!

Коллеги весело фыркнули.

– Кто хочет попытать счастья?! – излишне громко, даже чуть бахвалисто продолжала я. – Новый шеф уже в пути.

– Придет старый маразматик зловредный, и без трусов в папке начнет приставать, – нахмурилась Маринка. Ей фактур счета уже надоели, и она с удовольствием сплетничала. – Тогда придется панталоны покупать, чтобы от такого откреститься.

– Он не старый, – вдруг вклинилась Агния, загадочно улыбаясь. – Андрей Сергеевич только пугал, что продаст контору. Да кто ж в здравом уме продаст? Он сыну дал своему поручение разворошить наше гнездо…

– Змеиное? Или осиное? – поддела я. – Бедный мальчик. Он еще не знает наш коллектив.

– Коллектив, как коллектив, – пожала плечом Маринка.

– А ты откуда знаешь? – полюбопытствовали мы у Агнии.

– Бумаги видела о назначении, там данные. В ВК поискала и нашла, – она замолчала, но чувствовалось, что рассказала не все новости. И мы с Маринкой насели.

– И?! Рассказывай!

– Красавец.

– Да ладно!

– С кубиками пресса, – смакуя воспоминания, вздохнула Агния.

– А больше ничего не рассмотрела? Что ниже кубиков! – не удержалась от ерничества. Агнию я недолюбливала.

– Пф! – фыркнула она с обидой. – Попроси, быть может тебе и покажет.

– Так это же ты мечтаешь увидеть. Аж глаза закатываешь от восторга!

– Я замуж собираюсь. А тебе, Вика, с твоим характерцем так и сидеть одной на съемной кладовке и только и мечтать о мужике! – вышла она из себя. Но я не осталась в долгу.

– Агния, счастливые люди злыми не бывают…

За спиной послышался шорох. Мы все одновременно обернулись: мало ли кто из нахрапистых посетителей забрел в служенное помещение, хотя звонка мы не слышали. И я как в замедленной съемке увидела: дверь медленно открывается, и в тени проема обретает очертания высокая мужская фигура в дорогом костюме.

«Офигеть!» – пронеслось в голове. Пол у черного входа кафельный, и если бы он шел быстро, мы бы услышали шаги. Их не было. А это значит… Значит… Ой!

Мне стало до того стыдно и неловко, что лицо пошло красными пятнами. Щеки запылали. Но я еще надеялась на чудо. Однако мое худшее опасение подтвердил слащаво-угодливый голос Агнии. Змея вкрадчиво пропела с широкой улыбкой на тонких, вечно недовольных губах:

– Здравствуйте, Вячеслав Андреевич!

Вячеслав Андреевич небрежно переступил через порог и, не закрывая дверь, остановился. Он рассматривал нас, а мы – его.

Что ж, хорош. Не нашего полета птица – загорелый, крепкий, привлекательный с суровым лицом альфа-самца. Темные, модно подстриженные волосы, яркие синие глаза. В уголках губ таится неприятная усмешка.

Он с видимым отвращением осмотрел наш крошечный офис – три стола, три стула и сейф, на котором стоит полудохлая драцена. Затем с недоумением оглядел серо-синие стены и с некоторым облегчением заметил приятно-бежевые жалюзи. Правда мы-то знали, что эти жалюзи как застыли в одном положении, так и висят уже год. Ну и напоследок он выразительно обвел еще один, четвертый стол. Его не было видно из-за кипы бумаг. Ну да, как платят – так и работаем.

Да, у нас не хоромы, а он что ожидал? Его батенька – Андрей Сергеич – человек экономный, за аренду не переплачивает. Выбрал небольшое помещение за торговым центром в переулке, затолкал нас в задрипанную комнатку, как селедок в бочку, оставив себе на всякий случай кабинет. И давай зашибать деньгу. Правда место для выдачи заказов, отремонтировал, чтобы не отпугивать клиентов.

=2=

День прошел терпимо. Следующий начался так же. Новый начальник шуршал бумагами в кабинете, требовал кофе – и Агнешка из кожи вон лезла, чтобы угодить ему. Но наши “помои” он пить отказался.

– Если нормального нет – сам куплю! Но травиться этой дешевой гадостью не буду! – послышалось из кабинета. И вышла от него Агнешка красная как рак. Зная, какая она подлиза, вполне допускаю, что может побежать в магазин и купить ему дорогущую банку...

Мы с коллегами переглянулись. Агнешку мы все недолюбливали, но терпели, как неизбежное зло, существующее почти в любом коллективе.

Вообще-то мы сами из этой банки себе кофе делали. А если “господину выскочке” не нравится – пусть элитный из своего кармана покупает.

Однако после того, как новый начальник остался без ароматного напитка, настроение у него испортилось, и он начал злобствовать.

– Викусь, слушай! Уверена, не по доброй волей этот лощеный красавец к нам отправился. Корсунов старший хоть и преставился, земля ему пухом, козлу жадному, а видимо и оттуда к сынку руки тянет, – прошептала моя проницательная Маринка шепотом, улучив момент, когда Агнешка покинула кабинет.

Сначала я задумалась, а потом согласилась. И верно! То-то у него лицо недовольного сноба. Барин из Москвы в ссылку приехал. Тьфу!

На парковку вчера весь день приходили люди – посмотреть на машину Вячеслава Андреевича. Как нам поведала счастливая Агнешка – это гелендваген, ограниченная серия. Вот ей какое дело?! Не понимаю. Лично я знаю только, что “ограниченная серия” пишут на сникерсах с дурацкими вкусами. Но встревать со своим ценным мнением не стала. Мне ни до нее, не до такого же дурацкого нового босса дела нет. Хочет, пусть попрыгает перед ним на задних лапках, авось почешет у нее за ушком. Если не побрезгует. Не знаю, что она делает с волосами, но они у нее жидкие и вечно жирные.

– Агатик, – как то спросила ее наш бухгалтер, прикольная тетка. – Ты чего с волосами делаешь, что они у тебя такие… м… – как деликатная женщина, она запнулась, чтобы подобрать более подходящее слово, но Агуша пуленепробиваема.

– Блестящие?! – довольно усмехнулась Мыша, гордящаяся тем, что она от природы натуральная блондинка. Нам же казалось, что у нее непонятного тусклого цвета серые волосы, за что и прозвище дали ей соответствующее.

– Каждый день маски наношу. Хочу, чтобы были густыми и красивыми.

– А, может, их поменьше стоит трогать? – вкрадчиво заикнулась Вероника Павловна.

– Да откуда вам знать! – психанула Мыша и кивнула на стильный, крашенный ежик на голове бухгалтера.

А вот это она зря! Вероника Павловна женщина ухоженная. И умная. Так что нажила Агаша себе врага. Честное слово – дурра какая-то.

– Ну смотри, последние от тебя сбегут, – не осталась в долгу Вероника Петровна. – Будешь как в том анекдоте с тремя волосинами думать: косу заплести или с распущенными пойти…

Мы с Маринкой не удержались и захихикали. А Мыша выскочила из-за стола и убежала в туалет. Чуть что – сразу туда. Что угодно, лишь бы не работать.

Новый босс – та еще неприятная заноза, но неприятность эту мы переживем как-нибудь… С таким настроением я собиралась на работу. Хотя на сердце давила тяжесть.

Платить за комнату, за кредиты надо. Чем скорее выплачу, тем меньше процентов набежит, но тяжело-то как. Угораздило же влезть в долги! Хотя, могла ли я поступить по-другому? Отца пожалела, думала, что справлюсь. Каюсь, еще в спешке взяла кредит в первом попавшемся банке, где нужную сумму одобрили. А потом как потекли проценты! Четверть от ежемесячного взноса оплачиваю долг, а три четверти – проценты. Но что уж сделано. Сапоги подклею, дотяну до тепла, а там как-нибудь…

И как уж новый начальник не раздражает, придется потерпеть. Зарплата по городу выше среднего, правда и рабочий день ненормированный. Повезло, что наш прижимистый хозяин не знает средних зарплат по городу, иначе бы изначально ниже сделал оплату труда.

Пока дошла до офиса – ноги вымокли. Раздражение нарастало.

“Почему у всех все нормально, а у меня не по-человечески?” – изводила себя. Вон, дочь Виолетты Витольдовны новенькую машину себе купила, а я даже простую обнову позволить себе могу по праздникам. Что я делаю не так?

Конечно, я знала причину, но не винить же родного отца, что он заболел. Нет. Поэтому поною немного, встряхнусь и снова за работу.

Я вошла в здание и наткнулась на подругу.

– Привет, – махнула Маринке. Она жила поблизости и всегда приходила на работу раньше. Это я пока встану, глаза протру, автобуса дождусь...

– Привет, – подруга спешно бросила тонкую сигаретку в пепельницу и пошла к чайнику. – Готова к новым трудовым подвигам?

– А то как же! Спать не могу – жажду работать, – улыбнулась я. – А ты чего? Вы же с мужем бросили?

– Всю ночь не спала, психовала. Двое детей, мать на пенсии и кредит за машину. Дебет с кредитом плохо сходится, – она грустно усмехнулась.

=3=

Увы, танцевать мне придется еще не скоро. Внимательно изучив график платежей, я пол утра провела в ванной. Вначале ревела, потом стояла перед зеркалом и повторяла: “У меня хороший шеф. Мне нравится мой новый шеф. Он очень умный. Он принимает правильные решения. Мне нужна эта работа. Мне платить кредит еще полтора года”.

Увы, но работала только последняя половина мантры: мне платить еще полтора года, и мне нужна эта работа.

Конечно, я не пропаду. Выкручусь. Если вспомнить поговорку про зад и болт, то я – хитрый болт с винтом. А зад – моя жизнь, в которую я вкручиваюсь, как могу. Причем иногда со свистом.

Но все же с этой работой жить проще. Зарплата многое окупает. Пусть долбанные сапоги я смогу себе позволить не скоро, зато покупаю хорошую обувь и ношу потом по пять лет. На дешевую ерунду за полторы тыщи и сейчас наскребу. Только этот картон развалится через месяц, а то и быстрее: едва гарантийный срок пройдет, подметка и отпадет.

Придя на работу, я села за рабочее место. Оглядела его, монитор, фигурку пса, голую ветку фаленопсиса… Настроения не было, но утешало, что уже несколько дней шеф занимался таинственными “шефскими” делами и никого не строил. Что странно. Больше похоже на затишье перед бурей.

Я включила комп, пока он просыпался, протерла тряпочкой монитор, стол, разложила бумаги и взялась за дело… Даже, можно сказать, почти постигла дзен, сосредоточилась на работе, когда в кабинет влетела Агнешка.

И мало, что опоздала, так еще окончательно сошла с ума!

С момента появления в офисе нового босса, она все больше чудила. И раньше-то краситься не умела, так теперь, возомнив себя гуру мейк-апа, стала малевать себе смокиайз, больше походившие на разводы от туши. Купила себе туфли, которые неимоверно натирали ей ноги, но упрямо пыталась дефилировать в них перед боссом, который, казалось, не замечал ее. А попытка грациозно, от бедра пройтись по коридору черного хода едва не обернулась для Агнешки сломанной ступней.

Поскользнулась на скользкой кафельной плитке – и грохот ее костей, встретившихся с полом, а также матерные вопли, были слышны даже в кабинете начальника. Так что Вячеслав Андреевич, явившийся на шум, был “впечатлен” выползающей на четвереньках Агнешкой. Обведя нас долгим взглядом, он резюмировал:

– Дурдом, – и ретировался в кабинет.

Кажется, мы его пугаем. Может, уберется в Москву и будет командовать нами удаленно? Хорошо бы.

Шефскими делами босс занимался несколько дней. Мы уже привыкли, что он сидит в кабинете и нас не трогает, поэтому рассчитывали, что сегодняшний пятничный вечер пройдет спокойно.

Маринка предложила заскочить в кафе, где, забив на диету, съесть по пирожному и выпить по бокалу вина. Я, прикинув, сколько в кошельке наличности, согласилась. Если не шиковать, в маленькой недорогой кафешке хватит. А Маринка больше одного бокала не пьет. У нее дома вторая работа – быт. Накорми, погладь, время удели… Дел невпроворот. Вот она и хочет вырваться на полчасика.

“Зебра” располагалось рядом с нашим офисом. Достаточно перейти дорогу по пешеходному переходу, и уже у входа в заведение. Наверно, потому и название такое выбрали кафе.

Сделав заказ, я удобно развалилась на мягком диванчике и осознала – ура, выходные! Даже улыбаться начала. А когда девочка-официантка принесла бокалы и пирожные и пожелала доброго вечера, настроение поднялось. Как раз и Маринка вернулась из дамской комнаты.

– Надо как-то собраться, – вздохнула она и защелкнула сумочку, куда убрала зеркальце с блеском. – У тебя. Три бутылки рислинга, курица, рис и мы с тобой. А муж пускай на хозяйстве посидит. А то что-то у меня запас добра и позитива кончается. Как бы мои сладкие не отхватили соленых звездюлей.

– Капризничают?

– Не дети, – выразительно закатила глаза Маринка. – Соседи жгут напалмом. Вчера ментов вызвали – мы им спать мешаем.

– Ого, а что, у вас гости были?

– У мужа насморк, и он храпел. Так что когда менты приехали, вся наша квартира спала. Видела бы ты офигевшие лица полицейских, когда на стук им открыл мой заспанный муж с пятном от подушки на щеке. Но ничего, ничего. Он на выходных с детьми в парк аттракционов уезжает, а я буду рыбу варить. А то что-то подъездные кошечки оголодали.

– Соленую селедку? Жестокая месть, – восхитилась я. – Себя-то не жаль?

– А я привычная к этой вони. Ну, за нас и за окончание недели.

И конечно, когда мы звонко чокнулись пузатыми бокалами, в кафе зашел наш шеф. Его то чего понесло в задрипанный кафетерий, где посетители прилипают к дешевому кожзаму на креслах?

Он остановился у входа, оглядел зал, нас и растянул губы в насмешливой улыбке, от которой стало противно.

– Пятничные традиции? – хмыкнул, проходя мимо нас.

– Я мысленно дарю ему пряник, – выразительно произнесла Маринка. – Залпом и валим?

– Согласна.

Выпив вино, мы подошли к барной стойке, расплатились и вышли. На улице зарядил мелкий, противный дождик.

=4=

– Добрый, Вика. Или Виктория? – он улыбался, но мне от его улыбки было неудобно. Слишком много эмоций в нее он вкладывал. Вроде бы доброжелательно, но с насмешкой. И в то же время, мне мерещился в его глазах интерес ко мне… Да нужна ему я? У него баб в столице немерено! Табуном за мажором бегают и в рот заглядывают!

– Виктория Сергеевна, – поправила его, намекая, что следует держать дистанцию. Это Агнешка спит и видит себя в постели шефа, а я девушка разумная. Впрочем, в постель я верю. А вот в «долго и счастливо» с московским шефом – нет.

– Странные у вас покупки, Виктория Сергеевна, – он беззастенчиво заглянул в мою корзину.

– За город еду.

– Тем более странный выбор, – он улыбнулся, и на его щеках с легкой щетиной появились ямочки. От внезапного желания коснуться их, я окончательно смутилась. И чтобы скрыть смятение, зачем-то пояснила:

– К отцу еду.

– Интересные у вас отношения, – насмешливо хмыкнул шеф. Сделал шаг назад, потянул на себя тележку и ушел. Открылась другая касса что ли? Или забыл чего.

– Девушка, товар на ленту ложите. Картошку в корзине оставляйте. Не гадьте мне на ленту, – протянула кассир.

И, начав вытряхивать товар, я поняла, о чем говорил шеф. Одинокая упаковка супер-дешевых презервативов “Гусар” улеглась на самом верху продуктов. Черт! И ведь не побежишь же за ним с объяснением, что отец с друзьями эту пакость покупают для своих тайных рыболовецких дел?! Позорище. Черт. Нет, ну ладно бы еще “контекс” там или “дюрекс”. Так ведь нет, “Гусар” мать его. И банка дешманского темного пива – на кляр.

Боже, стыдобища-то какая! Я втянула носом воздух, выдохнула и попыталась успокоиться. Мне ведь плевать на него мнение! Пусть катится! И все равно досада испортила настроение.

“Короче, если меня не уволят, то оборжут точно”, – вздохнула я и напомнила себе, что кредиты, вот засада, сами себя не платят.

– С вас тысяча четыреста рублей. Нал или безнал?

– Что? – растерялась я.

– Картой платить будете или наличкой? Если наличкой, ищите без сдачи.

– Картой. А вообще-то это ваша работа людям сдачу давать.

Кассир посмотрела на меня как на пыль и фыркнула:

– Могу сдать по рублю да по пятьдесят копеек. Унесете?

Я ошарашенно уставилась на кассира, но, увы, развить скандал и потребовать жалобную книгу не могу – спешу. Надо доехать до автовокзала и сесть на пригородный. Пропущу, следующий будет не скоро.

– Надеюсь, вы тут надолго не задержитесь, – выдала ей. – Не испортите любимый магазин.

Что уж она там мне ответила, не услышала – побежала к остановке, благо, что она от «Перекрестка» всего-то через большую стоянку и дорогу.

Однако встретишь шефа в субботу утром – и день не задастся. Вот чего ему дома не сиделось? Как бабка старая притащился с утра пораньше и испортил день.

Психуя, я не стала идти как хожу обычно – окружным путем по тротуару, а пошла прямиком через стоянку.

И тут слышу – сигнал! Какой-то идиот просигналил над ухом, чуть до сердечного приступа не довел. Я подпрыгнула, резко развернулась, и ругательство осталось на языке, хотя, если меня довести, могу выразить свой гнев доходчивым даже быдлу языком.

Это был шеф. Стоило повернуться к нему, он высунулся из окна машины и махнул рукой.

– Виктория Сергеевна! Подвезти?

“Конечно! Прямо до дома батюшки!” – огрызнулась про себя, вслух же громко ответила:

– Мне недалеко!

– Оно и видно. Зубы стиснули, как удила закусили. Садитесь! – и открыл дверь с пассажирской стороны.

В его гелик я забиралась с сомнением и полным ощущением, что я – Золушка в карете.

Тепло, комфортно и очень дорого. Даже ароматизатор потрясающий.

– Мне правда недалеко, – повторила, опасаясь смотреть ему в глаза. Он же разглядывал меня, не смущаясь. Конечно, сидит, пялится, потешается гад!

– Куда вам?

– К автовокзалу. В центре.

– Поехали, – он завел машину, которая заурчала, словно огромный, довольный черных кот и плавно двинулась.

Если я думала, что мы будем ехать в молчании, разбавляя тишину радио или музыкой, ошиблась. Шеф приглушил звук и начал заваливать меня расспросами.

– Вам нравится ваша работа? – посмотрел на меня.

Врать не стала, постаралась ответить честно, но умно.

– Не скажу, что бегу на нее вприпрыжку, однако без усилия над собой. Коллектив у нас хороший…

– Правда? – в его словах сквозило недоверие. – Помнится, кто-то кого-то послал в зад. Или мне послышалось?

=5=

Вячеслав

Толстостенный стакан, янтарный виски, лед и крепкая сигарета. Сигары для понтов тоже есть, но наедине с собой я предпочитаю комфорт пафосу.

Цветы на могиле отца не успели завять, а я уже был вынужден уехать. Завещание не оставило выбора – возглавить первый филиал нашей фирмы или оказаться с голым задом. Готов спорить, это влияние его последней подстилки.

Виски обжег горло, и я скривился. В дрянном городишке все дрянное. В том числе и товары первой необходимости – виски, сигареты и девки. Хотя одна ничего так.

У Виктории аппетитная задница, тонкая талия, чистая кожа… и сиськи, что надо. Большие, так и тянет сжать. Сто пудов, чувствительная девочка, и если стиснуть ее соски – я услышу музыкальный стон.

У таких на лбу написано: “хорошая девочка”. Такие требуют, чтобы за ними волочились, приносили цветы в зубах, конфетки и дешевое штампованное золотишко из масс-маркета. А я уже далеко не тот наивный дурак и предпочитаю честные отношения: товар-деньги. Однако девку, такую как она, еще надо уламывать, а у меня и так полно хлопот. Хотя… улаживать дела, имея славную  девочку в постели, лучше, чем без нее.

В Москве пластиковых кукол с деньгоприемником полно, на разный вкус и цвет, но эта на натуральном выращена. А уж выросло – так выросло, без силикона и филлеров.

Представляя Вику в разных ракурсах, особенно на коленях и с занятым ртом, почувствовал напряжение в паху, но от занятных мыслей отвлек сигнал. Мобильный издал стон подыхающего кита, и я в который раз поклялся сменить звонок.

– Как ты там, мой сладкий? Уже скучаешь?

– Рыдаю, – ответил кто-то моим голосом. – А ты что же, развелась уже?

– Ну, пташка в клювике принесла, – она рассмеялась, – что ты скорбишь по отцу. Знаешь, я могла бы приехать.

– Я не изменился, Карина, – с трудом произнес спокойно. От ее лживой угодливости тошнило.

– Ты очень изменился,– интимно произнесла она, – Славик. Все было честно: товар-деньги. Я не виновата, что ты подключил к нашим отношениям сердце. Это было глупо. Но сейчас тебе по карману оплатить мои чувства и мою верность.

– Да пошла ты, – выдохнул я и нажал на отбой.

Статная, роскошная, синеглазая и темноволосая красавица с грудным голосом. Она была прекрасна всегда и везде – на приеме с бокалом шампанского и на моем столе с раздвинутыми ногами. И на столе моего отца – там она смотрелась даже лучше, по её мнению, а я не стал спорить.

“Ничего, теперь все будет иначе. Теперь знаю тариф, и я в состоянии платить”, – подумал зло и настроение из паршивого перешло в состояние паскудного. Замечательно, только в этом долбанном городке некуда пойти, некого снять! Не тех же страшных девок у местного подобия модного вип клуба.

Поставив бокал с виски на стол, я взял ключи от машины и вышел. Нет, я не из тех, кто пьяным гоняет по городу. Просто в бардачке притаилось кое-что, способное поднять мне настроение.

Я залез со стороны пассажирского сиденья. И, забрав из бардачка объемную флягу, заметил тонкий, дешевый браслет.

Безвкусная безделушка из конкретно разбавленного золота, со скучным плетением и крохотным сердечком-подвеской, на которой выгравировано: «Виктория”.

“Да, бедненько живет”, – подумал и испытал не то сожаление, не то радость. Не избалованная – это плюс. Но почему-то грустно.

Выходные прошли продуктивно. Вместо ремонта – бригада заломила космический ценник, а я не люблю, когда на мне пытаются нажиться – решил найти новое помещение. И нашел. Так что на работу я ехал крайне довольный собой. В кармане пиджака лежал убогий браслетик – готов поспорить, что Виктория искала его все выходные. Если ее “гусар” не заездил.

Первой мне встретилась бухгалтер – колоритная дама с собачкой.

– Доброе утро, Вячеслав Андреевич. Говорят, вы ремонт затеяли? Хорошее дело, но затратное. У нас не трубы, а гнилье.

– Я уже передумал. Мы переезжаем в торговый центр “Андалузия”.

– Это на последний этаж с персональным лифтом? – вскинула она выщипанные в нитку брови. – Будьте осторожны, местечко не счастливое.

– Я поплевал за левое плечо, – не сдержался и съязвил.

Сам разберусь, что мне делать. И так хлопот – полон рот. В кабинет вошел раздраженным: из-за строительной бригады ношусь как кретин с наличкой на руках. Причем сумма не настолько серьезная, чтобы мчаться в банк и забрасывать обратно на счет, но и про… фукать ее не хочется. Ладно, в обед отвезу домой.

Сел за стол, пододвинулся, нажал на селекторную кнопку – и она не сработала. Пришлось встать и пойти к персоналу ножками.

– До обеда работаем в штатном режиме, после – собираем вещи. И судя по вашим лицам, вы уже знаете куда. Агнесса, кофе.

В спину донеслось обиженное:

– Я Агния!

Черт, какая мне разница. Что одно, что другое звучит придурковато. Кто мог так назвать своего ребенка? Перед глазами сразу вставала картина: горы, жертвенная плита и на ней плешивый агнец со страшненьким, печальным лицом не то Агнии, не то Агнессы. Тьфу. Но на панели, среди Жизелей и Маргарит с таким имечком она составила бы конкуренцию, если бы внешность не подкачала. А с такой ее удел – трасса и дальнобойщики.

Взглядом случайно зацепил свое отражение в стекле шкафа. Раздраженная, с перекошенным ртом морда – как у отца в свое время. Резко накатило отрезвление. Из-за лживой сучки Карины едва не сорвался на подчиненной, не наговорил остальным резкостей. Хорошо, что обошлось. Нет, надо брать себя в руки и к херам эту гребанную Карину. Каждая встреча, каждый ее звонок выбивают из колеи.

=6=

– Еще раз услышу чушь про “не брала” и предложение сгорит, – безжалостно отрезал он. – Для меня доказательств достаточно. Для суда, я думаю, тоже. В случае отказа твоя сумка со всем содержимым и записью досмотра, будет передана полиции, или же я удалю ее, но через полгода.

– Что я должна делать? – спросила обреченно.

Толку трепыхаться, когда паук оплел паутиной муху и готовится сожрать ее. Чувствую же, что мое сопротивление лишь веселит его. Но, Господи, только бы он не решил убрать конкурента моими руками!

– А ты не догадываешься? Я одинок, а ты зависима, – похабно хмыкнул он. – Да ты не переживай, мои предпочтения в сексе почти традиционны.

Меня будто ударили по голове. Может даже хреном. И первым порывом было послать мудака туда, откуда он выполз при рождении. Но… У меня кредитов примерно на полтора миллиона, ежемесячные выплаты и старый отец, на которого ляжет финансовое бремя. Или не ляжет? Боже мой, думай, Вика, думай!

“А что тут думать?” – включилась вдруг моя цинично-рациональная часть. – “Ты принца ждала? Ну что, поздравляю, дождалась. Какое время – такие и принцы. Спасибо, что хоть девственность не дожила до этого дня”.

– Я согласна, – криво усмехнувшись, ответила я.

– Энтузиазм, Вика, энтузиазм! – укорил меня шеф. – Я в постели местами затейник, но насиловать рыдающих дев не мой кинк. Так что давай, подогни свои хорошенькие ножки и убеди меня, что мысль оплатить пропажу твоим телом – самая лучшая из всех мыслей, что посещали меня в последние дни.

Дурой я никогда не была и, к чему он клонил, прекрасно поняла. Просто это было настолько дико, что не укладывалось в голове. Он хочет, чтобы я сделала ему минет! Отсосала в кабинете, как настоящая шлюха.

“А шлюхи бывают ненастоящие?!» – меня едва не охватил истерический смешок. Судьба решается, а в голове глупости мельтешат. В любом случае, выбор очень простой – срок и испорченная репутация или сексуальное рабство на полгода. Выбор, вроде бы, не сложен, но…

– У меня есть вопросы.

– М? – произнес он грудным, интимным тоном. И видно по морде, что доволен своей победой.

– Я не люблю боль, – стиснув кулаки, произнесла я, пытаясь оставаться выдержанной. – И вы не должны делиться мной.

– Я эгоист, своим не делюсь! – усмехнулся он и прошелся по мне пронизывающим взглядом, от которого я по-настоящему смутилась.

Тяжелый взгляд вгонял в краску… О чем-то таком мечтает наша Агнешка, жаль только, что она не я. Вячеслав Андреевич бесспорно хорош, только вот редкостная, циничная сволочь. Не удивлюсь, если весь концерт разыграл, чтобы потешить свое эго…

От мысли, что вот-вот стану его живой игрушкой, прихотью, сексуальной рабыней, в душе поднялся протест. Я криво усмехнулась и, осторожно выбирая слова, продолжила бой за свою свободу:

– Вы предложили сделку, однако запретили мне пытаться что-то сказать. А я по-прежнему не согласна с обвинением!

– Вика, вы в шаге от аннулирования сделки, – нахмурился он.

– А если докажу, что это не я? Как вы будете себя чувствовать, зная, что насиловали невиновного человека?!

– А я и не собираюсь никого насиловать, – хмыкнул гад. – Ты вольна отказаться. Вот только за все надо платить, в том числе и за чужие деньги. А как платить – твой выбор.

Мне надоел глупый, лживый разговор. Я просто встала, сняла туфли, поискала взглядом, что бы подложить под колени, но так и не найдя ничего подходящего, опустилась на линолеум. Не замерзну, пока…

От одной мысли о предстоящем к горлу подступил ком. Опыт орального секса у меня был, и мне не понравилось. Скучно, малоприятно, и скулы сводит.

«Надеюсь, он моется, и меня не стошнит», – подумала с отвращением и вздохнула. Чем быстрее сделаю это, тем быстрее уйду.

– Ты хоть раз это делала? – спросил вдруг шеф, верно подметивший отсутствие какого-либо воодушевления на моем лице. Думал, что его буржуйский хрен за сладость? Придурок!

– Да, – выдохнула коротко.

Стоя на коленях, я в упор смотрела на внушительный бугор, скрытый дорогими брюками, и не знала, что делать. Нет, понимаю: надо расстегнуть ремень, пуговицу, ширинку, затем достать это огромное и… взять в рот… Бр-р! Тело сотрясла дрожь брезгливости.

– Я не могу. Вызывайте полицию, – обреченно ответила и медленно поднялась с колен.

Но босс не дал мне уйти. Едва я повернулась, чтобы отойти, резко встал и притянул к себе. Его сильные руки крепко сжали мои бедра, и я отчетливо ощутила степень его возбуждения.

Теплым, мягким пальцем, приятно пахнущим дорогим парфюмом, он провел по моей щеке, скользнул по губам, шее, затем груди, а потом, наваливаясь на мою спину телом, заставил наклониться над столом, а сам потянулся и надавил на селектор.

=7=

Я только минут десять таскалась мимо сияющих неоном отделов, в которых продавцы выглядели на порядок ухоженней меня. Я даже задумалась, а можно ли этих гламурок называть “продавцами”? Заходить к ним страшно.

Наконец, случайно наткнулась на отдел “Академия красоты”. Сквозь стеклянные стены видны яркие стенды, рекламные плакаты, обещавшие сделать посетительницу богиней. У одной модели как раз волосы того оттенка, о котором я давно мечтаю. М-м-м, попасть бы мне сюда со своими, личными деньгами!

Помню, видела рекламный буклет с перечнем их услуг. Конечно, воском и прочим я не интересуюсь, для этого у меня есть старая добрая бритва, ибо по моему искреннему мнению, ни один самец не стоит этой адской боли от воскового эпилирования. Зато массажи, притирания, скрабы, профессиональные маски умелыми руками… – мечта!

Но времени в обрез, поэтому пришлось бежать дальше.

В другом отделе “Для души и душа” я надеялась найти свою щеточку. Но там оказалось все что угодно, только не то, что мне нужно.

Я уже была у выхода, когда девушка консультант указала на нарядный стенд, где стояла плетёная корзина с десятком красивых баночек шоколадного оттенка.

– У нас акция: вся линейка для ухода за кожей лица и тела. Замечательная, гипоаллергенная серия, пользуется большим спросом. С невероятно нежным запахом с нотками ванили, горького шоколада, ириса.

– Не представляю запаха, – скептично ответила.

– У нас есть пробник. Показать вам?

Стоило ощутить теплый, нежный запах, я поняла, что хочу эту серию, поэтому кивнула:

– Давайте вашу корзину. Только мне бы еще зубную щётку.

– Увы, у нас их нет. Посмотрите в соседнем здании через дорогу.

– Времени нет бегать.

– Тогда поднимитесь в “Техно-маг”. Там должны есть электрические зубные щетки...

Именно в этот момент мне пришла смс.

Я торопливо расплатилась картой, вышла с корзиной из магазина и достала телефон.

“Вниз” – требовал босс-кровосос.

“Да пошел ты, мудак”, – прошипела я и вприпрыжку побежала за щеткой. Без нее не уйду, пусть хоть поднимается и за волосы выволакивает. А вот пижама мне из-за собственной дурости уже не светит.

Мою дальнейшую покупку можно охарактеризовать в нескольких словах: примчалась, схватила, что первым подвернулось под руку, и к кассе. Ура! За покупку электрической зубной щетки еще и футболку фирменную выдали. Есть в чем спать! Радуясь и задыхаясь, мчусь на выход, с корзиной и пакетом, в котором лежит коробка и красная футболка.

– Когда я сказал “сорок минут”– это значит сорок минут! Не пятьдесят и не час! Это понятно?! – встретил меня рычанием Вячеслав Андреевич, возомнивший себя богом и рабовладельцем.

– Да, – скупо кивнула.

– Вижу, вам нравится дергать кота за хвост. Что ж, кот мышку предупреждал о штрафах, – Кровосос ухмыльнулся и отвернулся, оставляя меня наедине с мыслями.

“Не жилось тебе, Викуся, спокойно. Допрыгалась? Скатилась твоя жизнь в клоаку”, – почему-то клоака вспомнилась ощущением холодного полированного стояла под попой, умелыми ласками босса на рабочем столе. А до этого стоянием перед ним на коленях… Вроде бы и противно до омерзения, до дрожи, но от воспоминании о первом оргазме в животе появилась тяжесть. “Никак от стыда”, – хмыкнула под нос, и босс обернулся на меня.

– Рад, что вам, Вика, стало лучше. Не сомневался, вы умненькая девочка.

Я промолчала, погрузившись в мысли.

“Короче, Вика, смирись. Да, обидно, да, как проститутка, но утешься, что хотя бы не приходится отрабатывать долг как девочки на повороте за молокозаводом на трассе. Вот уж где ужас”.

Но как ни пыталась прикрыться циничностью, не выходило. Никогда подумать не могла, что придется расплачиваться телом. Тем более если не виновата. Это все он! Он заставил меня, подставив, ведь, кроме него, больше некому.

Посмотрела на шефа с ненавистью.

“А ведь правда, кто ещё? Маринка? Не смешно, у нее и раньше были возможности. Агнешка? Она спит и видит себя рядом с шефом. Про остальных и думать смешно”.

Покусывая губу, я искоса посмотрела на шефа. Есть мужики, которым в кайф когда сопротивляются. Есть мужики, у которых встаёт только на спящих. Может, у этого без принуждения не гу-гу в штанах?

– У меня вопрос. Точнее, не так. У меня условие.

– У тебя условие? – саркастично спросил он.

– Да. Презервативы.

– Нет.

– Тогда вези меня в полицию. Лучше два года отсидеть, чем всю жизнь со СПИДом.

– Ты рехнулась? – он даже притормозил. – Я слежу за здоровьем. И не экономлю на нем, покупая дрянные гусарские гондоны. Так что это тебе следует озаботиться справкой.

=8=

Вячеслав

Вика преподносила сюрприз за сюрпризом. Самый главный, конечно, это ее дрянная душонка. Когда пропали деньги, я и представить не мог, что это она. И ведь какая актриса! Не будь подобной твари в моей жизни до нее, мог и поверить.

Потратила она немного. Удивительно. Или действительно боится, что в долг впишу? Вот еще. Мне нужно теплое, красивое и страстное тело, ровно до тех пор, пока не вернусь в Москву. Значит, отработает. Я ей еще и подкину на бедность, потом.

И только я успокоился, выдохнул, смирился с тем, что жизнь в очередной раз подсунула мне дерьмецо с запахом ромашек, как новый сюрприз. Презервативы. Да я кондомами пользуюсь с соплячества! Но ведь считает себя самой умной, стояла на своем, только что в драку не лезла. Однако ее обвинения за гранью. Да все мои партнерши прыгали в койку и пищали бы от восторга, будь между нами, незащищенный секс. Это же шанс залететь от богатенького мальчика.

Хренушки! Стоило вспомнить об этом – окончательно настроение испортилось. Еще нервозность Вики меня раздражала. Если бы ударил ее или еще что-нибудь сделал, то понял бы. А так сама своровала, а теперь смотрит волком. Ненавижу лицемерие. Больше всего ненавижу разочаровываться в людях.

Дал ей карту – женщины любят деньги, покупки. И куда только гордость со строптивостью девается. И эта тоже: не могу, не буду, а вон, в пакете красный пеньюарчик лежит.

Об этом думал, подъезжая к дому.

Квартира съемная, но лучшая, что мне нашли. Покупать жилье в этой дыре не вижу смысла, поэтому живу на съемном. Небольшая квартирка, зато рядом.

Вика нахохлилась, думает, что как зайдет в дверь – сразу наброшусь. Возможно, так и случилось бы, но хочу, чтобы эта лицемерка сама хотела меня ублажить. Именно ублажить, дурацкое слово, но очень подходит.

Я улыбнулся, и она подозрительно покосилась на меня.

Вошли в обычный подъезд девятиэтажки. Дошли до обычной двери, и как только я открыл дверь и вошел, она осторожно вошла следом и огляделась.

– Ой! Это двухуровневая квартира?! – удивилась.

– Да.

Я прям у порога начал раздеваться, а сам наблюдаю за ее реакцией. Вика побледнела, поджала губы и сама поглядывает за мной.

Ничего, ничего, немного терпения и выдержки – и будет, как покладистая кошечка, мурлыкать, в глаза заглядывать, подарочка ждать.

Скинув костюм на кресло, я направился в ванную. Хорошо, что не надо поворачиваться к ней, а то бы увидела, что даю ей фору, и начала бы капризничать: “Ой, я не такая…!”

Знаю по опыту, баб больше всего возмущает, когда их не хотят и не трогают. Тут же включается упрямство, и они начинают сами лезть в штаны. А уж в штаны миллионера – так намертво хватаются. Будь даже мужичок – братец Квазиморды.

Потом за уши не отдерешь и не отделаешься от их “любви”. Думают, мы идиоты, не понимаем, что они любят деньги? Еще как понимаем. Это кретинки не понимают, что они для нас лишь куклы, которыми забавно играть и наблюдать, на что люди готовы ради бабла. Хотя я уже давно наигрался и теперь предпочитаю честные отношения – я им бабки, они мне все свои дырки.

– Лелик, хочу в жопу! – требую без предисловия, а она:

– Ой, ой… – глазки потупила и встала раком, потому что за хороший трах Лелик получит подачку, на которую на работе будет пахать год, а то и больше. Поэтому такие, как очередная Леля, Геля, Анжелика будут делать все, что им прикажут.

Будь Вика чуть поумнее, можно было бы ждать оригинальности. Но учитывая, что она не удосужилась даже обертку от денег выкинуть… Быть мне сегодня ублаженным по полной. А я и не против, для того и взял ее.

Виктория

От того, что двухуровневой квартирой восхитилась, как чудом света, стало стыдно. Но чтобы отвлечься, я бы и гробом посреди гостиной восхитилась искренне и от души.

Чертов босс стоял передо мной в одних джинсах, демонстрируя аппетитные широкие плечи, золотисто-загорелую кожу. Я залипла на крепком, проработанном прессе и дорожке волос уходящих от пупка вниз, к паху.

– Нравится? – самодовольно усмехнулся он.

Не стала лгать, но и не сказала всей правды. Пожала плечами:

– Ухоженное тело. Хотя и не понимаю, зачем вам так упахиваться в зале. Вы же любую можете под себя положить.

– Прими душ, Вика. Два часа меня не беспокоить, затем поздний ужин и в постель, – вместо ответа коротко распорядился он.

– Ясно.

Честно говоря, помимо предстоящей постели я еще и душа боялась. Мы с Маринкой недавно смотрели в одном дизайнерском журнале проекты всяких супернавороченных душевых кабин. Так вот там было такое управление, что я бы, столкнись с подобным в жизни, не справилась бы.

– Синяя дверь с изображением прекрасной нимфы, – бросил Вячеслав мне в спину.

=9=

Вячеслав

– Я разрываю контракт! – отчеканил, не выдержав ее замученного вида, заплаканных глаз и прочих концертов. Да сколько можно! Я, как добрый, жалостливый, можно даже сказать, сострадательный человек, предложил ей разумный вариант решения проблемы, а она смотрит на меня, как на врага-душегуба. Ну, знаете ли!

Нет, хотя, даже в такой Вике была своя прелесть. Такая беззащитная, хрупкая, необычная, но вот трахать ее со слезами на глазах – это все же не моя мечта. Так что надо решать проблему.

Дал ей денег. Любая другая, получив карту, визжала бы от восторга, а эта?

Золушка, мать твою! Купила затрапезную футболку, зато красного цвета, как тряпку для быка. Еще трусы утюгом сушила!

Чувствую себя… даже не знаю кем. И смешно, и грешно! Теперь понимаю каково это. Однако Вика продолжает отжигать. Стану дряхлым пердуном, а до сраки лет буду помнить чудо-Вику, целочку-золушку, на миллион умудрившуюся купить щеточку и бомжацкую футболку!

Чтобы истерично не расхохотаться, грозно сдвинул брови и рявкнул:

– Задрало смотреть на твое недовольное лицо! Так что собирай шмотки и уматывай!

– П-простите! Я… я больше не буду! – и она реально разрыдалась.

Я смотрел на нее и впервые не знал, что делать.

Оттрахать ее все равно хочется, но ее поведение сбивает с толку.

Я привык, что за мной бегают, соблазняют, на коленях ползают, чтобы хотя бы отсосать: авось баблишко перепадет. А этой перепало, так она еще из себя мученицу строит!

Развернулся и пошел в бару.

Вечер я представлял иначе.

Сейчас, гладя на Вику, чувствую себя совсем не как мачо. И даже сомнения появились, что это она украла деньги по жадности. Не похожа она на лицемерку. Нутром чую, но ведь украла!

А если по нужде? Большой нужде? Всякое же в жизни бывает…

Обернулся и протянул ей стакан со льдом и виски.

Думал, она и сейчас будет целочку строить, однако схватилась дрожащими руками за стакан и залпом опустошила его. Закашлялась.

Наблюдая за ней, я все больше понимал, что до отца мне далеко. Тот всегда оставался руководителем, не давал слабины. А я сейчас перед обычными бабскими слезами дал мякину.

– Еще налить? – рявкнул строго. Она кивнула, оглядела меня затравленно большими глазами. Еще и шмыгнула носом. Но даже в такой нелепой обстановке в ней было нечто притягательное, такое… хрупкое, ускользающее загадочное.

Поймал себя на мысли, что рассуждаю слишком поэтично, и криво ухмыльнулся. Вика испугалась и пропищала:

– Простите, я больше не буду плакать! Честно-честно! – вытерла руками щеки и… икнула.

Я против воли улыбнулся. Нет, она мне определенно нравится. И я получу ее! Получу! И еще влюблю в себя! Это будет лучшей местью за ее гнусный поступок.

Во второй раз добавил ей меньше льда и больше виски.

– Пей, – приказал, и она послушно выполнила приказ. Если не ошибаюсь, она скоро расслабится, и тогда… О, да!

От лица Виктории

От выпитого по телу растекалось тепло и, почему-то, сводило челюсти. Мне уже становилось неловко и стыдно перед самой собой – не девственница все-таки. А ломаюсь так, будто не согласилась на его условия.

Отпивая горький, ледяной виски я вдруг поймала за хвост мысль – мне стыдно именно перед ним. Тошно оттого, что шеф считает меня воровкой.

«Приехали Виктория Сергеевна. Давайте еще два стаканчика хряпнем и додумаемся до неземной любви», – хмыкнула я мысленно и залпом допила виски. Нахрен. Раньше сядешь – раньше выйдешь. Думаю, в сексе этот принцип тоже работает: раньше вставит – раньше кончит. Осталось только сексуально снять футболку и повилять задницей как «кошечка». Желательно сделать это призывно.

Тем временем Вячеслав наполнил мой бокал вновь, и я опять прикончила алкоголь залпом. В ушах зашумело.

Вячеслав смотрел на меня так… непередаваемо-странно.

– Вижу, тебя развозит, – подытожил он сладко-бархатным голосом сексуального паршивца. Ведь сейчас домогаться начнет, как пить дать. И я приготовилась: попыталась состроить лицо, не очень обремененное интеллектом, даже прядку поправила за ушко, а он вдруг ошарашивает:

– Ну, сиротка, айда в «джакузю».

Фраза вывела меня из хрупкого равновесия. Неужели думает, что я плохо помылась?

– Да я чистая, – пробормотала смущенно.– Везде скребла со всей старательностью.– А он глаза выпучил… И тут до меня дошло наконец-то: это прелюдия, так сказать.

– А-а!– протянула я, покраснела и кивнула.

=10=

Сегодня выходной – на работу спешить не надо. И в квартире тихо, поэтому я позволила себе еще поваляться в огромной постели. И окончательно поднялась только часа через два от первого пробуждения.

Квартира светлая, просторная, красивая, вид из окна вообще шикарный – город как на ладони, только радости никакой. Вроде бы и хорошо все, однако в душе обидно: живешь себе бедненько и спокойно, потому что слаще морковки ничего и не видела, а тут мне дали понюхать блюда с барского стола. И как потом жить?

«Как?! Долго и счастливо!» – обозлилась на себя. Зато собралась с духом и пошла в ванну. Не нужно Вячеславу видеть меня расстроенной.

В огромной ванной, размером больше чем наш зал, я присела на край джакузи и принялась зло чистить зубы.

Долго и упорно работала щеткой, пытаясь избавиться от мерзкого привкуса, оставшегося после вчерашнего алкоголя, но мысли возвращались к прошлому вечеру.

Второй раз подряд Вячеслав доставляет мне удовольствие, в то время как, по идее, это моя обязанность. Странный он. Может, с потенцией проблемы? Да, вроде бы, нет. Стояк у него был, еще какой. От одной мысли, что вот это орудие размером с гаечный ключ с зевом на восемьдесят окажется во мне – становилось страшно до дрожи. Вроде бы и хочется, но колется! А ведь придется.

Это сейчас, успокоившись и придя в себя, я поняла, что тогда поступила неверно и надо было выбрать визит в полицию. Пусть докажут, что это я украла. Да, на сейфе полно моих отпечатков, причем со всех возможных сторон – я на него и опиралась, и открывала (до приезда шефа), и протирать пыталась, и даже как-то оцарапалась об него. А вот деньги в глаза не видела и на них, соответственно, моих отпечатков не нашли бы. Но если подумать, в жизни не все так гладко. Нет у меня возможности нанять адвоката, а у шефа были бы самые лучшие – так дело вывернут, что даже невиновная вовек не отмоюсь. А если бы и повезло каким-то чудом доказать, что я ни при чем – все равно пошли бы слухи и на другую работу я бы не устроилась. Да сейчас не об этом…

Я с перепугу согласилась на всякое разное, а он почему-то не пользуется?

«Скорее всего, у него что-то не так! Иначе других объяснений нет!»

Сплюнула пасту и прополоскала рот. А и правда, может, он не может так поступить со мной? Думал, что получиться, а как дело дошло – реально изнасиловать не смог? Это ведь не кино и не дешевый сериал про братков. Чтобы против воли, по принуждению трахнуть человека, надо испытывать удовольствие от чужих мук.

«Тогда зачем это цирк? К чему этот шантаж?»

Как ни ломала голову, ответа не было. И об этом я, наверное, никогда не узнаю.

Ладно, сегодня вечером я сама его соблазню. У меня для этого есть красная футболка и смешные трусы. И то, и другое произвело на шефа впечатление! Осталось только закрепить успех. Я улыбнулась себе в зеркало и вышла, чтобы на кухне отыскать холодильник. Есть хочется неимоверно!

На кухню меня привел чуткий нос – откуда по всей квартире разносились дивные ароматы. Вот только там же, на кухне, находился еще и мой «владелец».

Вячеслав шаманил у стола, стоя спиной к двери, и вид у него просто очумительный. Боксеры обтягивают аппетитные мужские ягодицы, еще бантик на них из завязок фартука. Убойный контраст, жаль, что завязки не из розового шелка.

Пораженная зрелищем и красотой мужского тела, я замерла на пороге и как дура пялилась на его задницу и плечи. Что ни говори, но он красавчик, просто секси – мечта любой женщины. Такого разве что на обложке журнала увидишь.

– Нравлюсь? – хмыкнул Вячеслав. – Есть хочешь? – И даже не обернулся. Уверен, гад, в своей неотразимости.

– Хочу, – пробурчала, прошла к столу и села на высокий стул.

– Намазывай масло, – протянул мне специальный рифленый нож, на который я посмотрела с интересом.

– Вика, ты нож для масла не видела? – глаза Вячеслава искрились от озорства. Такие притягательные, веселые. И даже улыбка его обаятельная, какая бывает только у офигительного мерзавца в голливудских фильмах. И, несмотря на подлость, что он сотворил, мое сердце пропустило удар

«Вика, где твоя гордость?» – одернула я себя моментально и принялась за бутерброды.

Вячеслав доставал баночки из холодильника, открывал их, резал, раскладывал по тарелкам вкусняшки, а я смотрела на еду и молчала, хотя очень хотела есть. Вдруг перед носом моим появился кусочек колбаски.

– Викусь? Ам!

Я протянула руку, чтобы взять его, но Вячеслав тут же убрал руку за спину.

– Нет, так не пойдет. Давай-ка открывай ротик.

Я зыркнула на него убийственным взглядом, но губы разомкнула.

– Какая страсть! Какая экспрессия! – рассмеялся он и аккуратно опустил кусочек в мой рот. Затем еще и еще. Этот гад решил кормить меня с рук, как своего питомца.

– У меня руки есть, – пробурчала я, чувствуя себя неловко.

Не понимаю, зачем эти дурацкие игрища? Да взял бы, отымел меня положенное количество раз и отпустил с миром, а то в добряка играет. Настроение резко испортилось.

=11=

Он подошел незаметно.

– Вряд ли здесь видели настолько грустных красавиц с почти безлимитной карточкой! – услышала за спиной. Вроде бы Вячеслав говорил спокойно, но мне показалось, что в его голосе скользит насмешка. Обернувшись, я нашла его взглядом. Он стоял чуть поодаль, позади зоны отдыха и, засунув руки в карманы джинс, перекатывался с пятки на носок.

К этому времени я уже остыла и просто игнорировала его.

– Иди сюда, и я открою тебе страшный секрет.

Пришлось встать с кресла и пойти за ним.

Вячеслав направился к тому самому злополучному магазину, из которого я вылетела пулей, и увлек к вешалкам.

– Знаешь, для чего нужны деньги? Чтобы выбирать не глядя на ценник, – обернулся и посмотрел мне в глаза. – Вот, какая-то курточка из кожи крокодила – отвратно выглядит. А если бы понравилась – мне чхать, сколько она стоит. Понимаешь? Суть не в том, чтобы выбрать все, что выше миллиона или супер-эксклюзив. Суть в том, чтобы найти вещь с тремя параметрами. Во-первых, чтобы хорошо смотрелась, во-вторых, чтобы материал был приятный, и, в-третьих, качество. Туфли, которые не «поплывут» после первого дождя. Мех на куртке, который не вылезет от снега.

– А что, дешевле качественного не найти? – огрызнулась я.

– А зачем мне, успешному человеку искать что-то дешевле? Ты сейчас со мной, поэтому перестань затравленно оглядываться!

Мы как раз добрались до шапочек из викуньи. Вячеслав стянул одну из них, не говоря ни слова повернулся и ловко нахлобучил мне на голову полмиллиона.

– Мех мягкий, цвет нежный, но тебе не идет. Надо что-то чуть ярче.

Стянул и надел другую.

– О, шика-арно! – протянул фразу. Но я больше не собиралась терпеть его выходки – стянула шапку и швырнула в него. – Понял, значит, берем! Девочки! Мы это берем! – И бросил шапку продавщице, что любезно подбежала к нему. – Где у вас платья и пальтишки?

– Смотри, разве тебе не нравится? – продолжал драконить он меня, прикладывая ко мне то одну, то другую вешалку и гоняя консультанта. Я же сцепила зубы и философствовала, что скоро на мне будет надето столько денег, сколько я в банк должна. А то и больше. И тут прострелила мысль – а если потом продать? Да какой дурак купит это все? Но идея не уходила. Она медленно трасформировалась в «попроси у него колечко или браслетик».

Сжав кулаки, я отвесила себе мысленную затрещину. То, что Вячеслав считает меня воровкой и потаскушкой, не означает, что я с довольной улыбкой возьму деньги и оправдаю все его ожидания.

Пока я страдала, он успел расплатиться и сейчас ждал меня у выхода. А чего там накупил – понятия не имею, но фирменные пакеты и коробки большие.

– Домой? – с надеждой спросила я.

– В царство нежности и разврата, – подмигнул он.

Я, честно говоря, представила себе сексшоп. Боже, неужели он из этих, экспериментаторов хреновых?! Неужели он еще тройнички любит?! Ужас, меня передернуло от брезгливости. Себя со второй Ж я не представляю. Или он сторонник наручников, хлыста и страпона? Еще хуже.

«А кто ж меня спрашивать-то будет? Вот отхлещет кнутом так, что мясо от костей отойдет и попробуй пискни», – промелькнуло в голове. Фу-фу, нет уж. За «мясо от костей» есть статья.

– Ты не заблудилась? – с мягкой насмешкой спросил Вячеслав.

– Ты хочешь меня избить? – выпалила я не думая.

– Хотел, – не стал он скрывать. – Я был очень зол. Но это не работает даже с детьми. Гнев-то выпустишь, а вот реципиент умнее не станет. А что?

– Да нет, вдруг подумалось, – выдохнула я с некоторым облегчением.

Он сощурился, как-то подозрительно довольно хмыкнул и втолкнул меня в очередной бутик. Нет. Не в бутик. В лавку счастья. Кружевного и шелкового счастья.

– Девочки, помогите моей девочке найти достойное белье. И не показывайте ей ценники.

– На наш товар ценник не клеят, это портит внешний вид, – сморщила носик невысокая и стройная красавица. – Прошу, следуйте за мной. Какой у вас размер ноги?

– Т-тридцать седьмой, – я даже заикаться начала. – А зачем вам?

– Наш бутик довольно оригинальный, мы подбираем белье и туфли единовременно. Что может быть прекраснее шпильки и кружева?

Она весьма профессионально меня забалтывала и так же ловко раздевала. Я сама не успела осознать, как оказалась в отдельном зале, да еще и в белье. Своем. Но что самое удивительное, эта работница элитного бутика была совсем из другого теста – она покивала сама себе и протянула мне пакет.

– Здесь шелковое парео, чтобы вам не стоять полуобнаженной. Будем выбирать – размер понятен.

– Так, милая, у меня дела, – Вячеслав посмотрел на часы, – поэтому пока девочки подбирают, ты как раз успеешь наведаться еще в одно место. – Он фамильярно подмигнул консультантам. – Полагаю, после возвращения, мы прикупим что-нибудь еще. Да милая? – И потянул меня за собой.

Я так устала морально, что не хотела ничего. Но он уверенно вел меня к… салону! Я даже рот раскрыла от удивления и едва не споткнулась.

– Девочки! – Вячеслав оглядел парня, высунувшегося на крик, и добавил: – И мальчик. Сделайте из моей дамы красотку! – И выставил меня на всеобщее обозрение.

=12=

Однако чем дольше сидела в кресле, тем больше мне начинала нравиться атмосфера, царившая в салоне. Хорошая, успокаивающая музыка, отличный кофе с коньяком, потом немного шампанского, чтобы скоротать время. Пока волосы красились, мне ловко оформили брови, помассировали руки и стопы, сделали маникюр и педикюр…

Я в удобном кресле млела, чихав на все, а когда приоткрыла глаза и увидела алые когти, вмиг протрезвела.

– Вам очень пойдет. Стопроцентное попадание в образ, – улыбнулась девушка. – А если вам после всего не понравится цвет, поменяем оттенок… – Ее мелодичный голос успокаивал, я вздохнула и кивнула.

Да е-мое, я могу и дома стереть все это. Зато впервые посмотрю, что из меня вылепят крутейшие специалисты. Да и вообще, что я могу изменить? Хозяин-барин любит блондинок. А блондинками идут бриллианты… Вдруг  подарит что-нибудь?

От мысли стало стыдно, но… что я, не достойна что ли?

«Очень, очень достойна, – шепнуло мне подсознание. – Потом вместе узнаем, чем будем расплачиваться».

Время медленно текло – я дремала, расслабившись благодаря массажу. Не знаю, гей Гера или нет, но руки у него очуметь какие! И вообще, сегодня вокруг меня весь салон прыгал. Меня разве только что попку не поцеловали.

А потом, когда задремала, осторожно потрясли за плечо.

– Виктория, просыпайтесь, уже все…

Я всмотрелась в свое отражение и не верила, что это я! Я – блондинка?! Мне казалось, что я буду смотреться как бесцветная моль, а вот же ж! Хо-ро-ша.

– Какую прическу желаете? Быть может, оставим распущенными волосы, как у крошки Банни из кролика Роджера? Классика Голливуда!

– А давайте! – махнула я рукой, готовая уже на все.

С жадным интересом наблюдала, как мне делают волны на блондинистых волосах, вот только почему-то до сих пор не верила, что это все происходит со мной.

Потом девушка визажист приступила к макияжу, но пока делала его, запретила мне смотреться в зеркало.

– Пусть это будет сюрпризом, – улыбнулась она.

«Оки, пусть!» – только не могла я спокойно сидеть: ерзала в кресле и пыталась хотя бы глазком посмотреть, что там со мной, однако визажист коварно отодвинула кресло в уголок и промурлыкала:

– Еще самую малость. Сделаем акцент за губах, покроем капельками бриллиантов и… – ее рука с кисточкой нежно манула мои губы. – И вы королева красоты!

«Конечно, так я тебе и поверю», – наперво ехидно подумала я, повернулась к зеркалу и поперхнулась слюнями от… восторга!

Боже, мой, я даже не знала, что могу быть такой… такой… восхитительной! Нет, не так! ВОСХИТИТЕЛЬНОЙ!

Из зеркала на меня смотрела будущая инстаграм-блоггерша, из тех, что фоткают себя выходя из душа и перед завтраком, и во время завтрака, и после… Раньше я считала, что вся их красота от природы. Вот наивная. Сдается мне, что все их фотки после вот таких вот крутейших салонов.

– Вам нравится?

Я обернулась, чуть улыбнулась и с сожалением произнесла:

– Обычно я не крашу волосы, жалею.

– У нас уникальные краски, это даже не краски, а экстракты премиум класса… – заученно залепетала администратор, разливаясь соловьем.

Я вежливо улыбалась и кивала. Конечно, у вас не краски, ага. А волосы удалось выбелить силой убеждения.

– Доставили ваши вещи.

Только сейчас спохватилась, что так и сижу в шелковой полупрозрачной тряпке. Где там мой бокал с недопитым шампанским? О, молодцы, свежий поднесли.

Плюнув на все, мне стало хорошо и легко, и в комнату для переодевания я шла легкой походкой, втайне ожидая продолжение сказки. Конечно, после двенадцати, когда пробьют часы – фей придет со счетом и потребует за все рассчитаться, но это будет потом. Я устала бояться – будь что будет.

Пройдя по коридорчикам, мы пришли в затененную комнату с подиумом, тянувшимся у огромному зеркалу во всю стену.

«Наверно, для фотосессий», – подумала. И пока осматривалась, очередная вежливая девушка чирикала над ухом:

– Сейчас вы переоденетесь, и посмотрим, как на вас сидят вещи подобранные стилистами...

Я уже перестала обращать внимание на новые лица. Не потому что вся такая барыня, а потому что наступил предел – я устала. День все-таки выдался сложным. А что дальше будет? Сразу вспомнился размер достоинства Вячеслава, и меня проняло до дрожи.

– А можно мне еще шампанского? – я надеялась, что ночь пройдет так же быстро, как и сумасшедший день.

=13=

Девушка подвезла ко мне вешалку на колесиках. Откинула защитный чехол, и я обомлела. На плечиках висело платье, нижнее белье, сумочка, а на нижнем ярусе стояли ботильончики! Такая прелесть, что я влюбилась в них с первого взгляда.

Да у меня вообще глаза разбегались! Черное вечернее платье на бретельках с мерцающим топом и длинной юбкой – как из девичьих грез! Уверена, к моим обесцвеченным волосам очень подойдет, и я буду как настоящая дива Голливуда!

Осторожно сняла его, потрогала тонкую, струящуюся ткань и испугалась – и как его носить? С лифчиком не подойдет, без него –неприлично… Если только Вячеслав не увезет меня сразу домой…

– Вам помочь? –спросила девушка.

– А… да…. – кинула я. Она понимающе улыбнулась и протянула руку к плечикам с нижним бельем.

– Вот! Изумительный комплект: грация, трусики и чулки, – помощница бережно сняла вещи.

Я с трепетом натягивала эластичную, шелковистую ткань. Чашечки грации тонкие – полукружия груди проступают, и соски виднеются через ажурное кружево. Не знаю фирму изготовителя, но уверена – белье изумительное. Очерчивает талию, поднимает соблазнительно грудь и при этом не имеет бретелек. Я стояла и любовалась собой в зеркале. Изумительно!

Но когда дело дошло до трусиков – задумалась: надевать или нет?

Растянула их в руках, оценила красоту и стразики, но рачительная, умная Викуля внутри меня, язвительно поддела:

«Что, от жадности наденешь нестиранное?»

– А… они же не стиранные! – с сомнением произнесла.

– На ластовице есть силиконовый вкладыш. Он убирается…

Заманчиво, но стоило представить – кто это белье мог мерить до меня, я отрезвела.

– Нет, – наотрез отказалась одевать.

Девушка спорить не стала, следующими подала чулки.

Когда я надела их, сразу обула ботильоны. Тонкие шпильки возвысили меня над полом на добрых десять сантиметров. Фигура сразу стала еще соблазнительнее.

За спиной стояла девушка с платьем в руках, а я не отрываясь смотрела на свое отражение в зеркале и поневоле воображала всякие непристойности. Платье, скрывшее развратно-изысканное белье, какое прежде видела лишь в порнофильмах, немного приглушило мое воображение, однако румянец на щеках и взгляд с безуминкой выдавали меня с головой.

В конце преображения девушка подала маленький клатч и с сомнением спросила:

– А куда трусики?

– Давайте! – взяла их и быстренько обновила клатч.

– А… А… – девушка подбирала слова. – А может быть… тогда в клатч положить и вторые? – Осторожно намекая на мои хебешные, непрезентабельные, в которых пришла. На что я пробурчала:

– Зад заморожу!

Нет, в кино это все смотрится замечательно, особенно когда офигенно-сексапильная главная героиня шепчет главному герою на ухо: «на мне нет белья». И когда тот начинает истекать слюной, главная героиня уходит, оставляя его страдать. В моем же случае… Еще неизвестно чем сегодня день кончится, да и я ж с ума сойду без трусов.

Я любовалась собой в зеркале, вертелась, тренируясь красиво выставлять ножку, красиво поворачиваться и не заметила, как в комнату проскользнула мужская фигура.

– Виктория – ты богиня! – донеслось веселое и в то же время восторженное со спины. Я резко обернулась и застыла. Вячеслав стоял, оперевшись спиной на стену и разглядывал меня.

– Вижу, ты и сама довольна, – кивнул он, улыбаясь. – Чувствую себя Пигмалионом. Но, кажется, не хватает одного штришка!

Меня пробил холодный пот. Почему-то подумала, что тут есть скрытая камера, и за моими переодеваниями он наблюдал за стеной. И сейчас говорит как раз про ту деталь туалета, которую я отказалась надевать без стирки. Засмущалась, растерялась. А Вячеслав, довольный моей реакцией медленно подошел ко мне и за руку повернул обратно к зеркалу во всю стену.

– Смотри, как засверкал кристалл!

И пока я прислушивалась к волнительным ощущениям, от прикосновения горячих ладоней моего владетеля, мне на шею, точнее на ложбинку между грудей легла подвеска.

– Ой! – только и нашла, что сказать, разглядывая орхидею, стоившую, уверена, не менее, чем квартира… в столице.

– Теперь ты готова. Накинем пальтишко – и в путь!

Не знаю, когда подали мне новое пальто, когда Вячеслав расплатился, но провожать нас вышел весь салон – провожая свое творение.

– А… за работу… – пробормотала я.

– Уже, – пробурчал Вячеслав и потянул меня к выходу из помпезного торгового центра.

Я думала, мы поедем «использовать меня». Ну, типа отмыл, приодел – надо и попробовать, что получилось. Однако приехали мы к яркому заведению. Оказывается, Вячеслав решил ввести меня в свет. Ну что ж, держись свет, Вика из Задрижопинска приехала!

=14=

С этой мыслью я вышла из машины.

– Тебя не учили ждать, пока мужчина подаст руку? Знаешь, помочь выйти и все такое, – весело хмыкнул Вячеслав.

– Из рейсового автобуса? Там только если озверевшая дачница пенсионного возраста под зад пропишет, чтобы не задерживалась на выходе, – фыркнула я.

– Некоторые вещи мне воистину знать не хочется, – обронил Вячеслав. – Следуй за мной, самостоятельная.

А мне так и проще. Следовать я умею – сколько раз с отцом на рынок ходила, столько раз не терялась. Так что, ступая точно за шефом, я проскользнула в зал, где услужливый официант провел нас до кабинки.

– Не самое пафосное место, – негромко сказал Вячеслав, – но кухня здесь потрясающая. Без экзотики. Экзотику сейчас модно любить, но иногда поесть хочется по-нормальному, для души.

К нашему столу подскочила официантка и промурлыкала:

– Здравствуйте, меня зовут Дарья, и сегодня я буду вашим официантом. Меню. Обратите внимание – утром была поставка с Дальнего Востока. Рыбные блюда сегодня особенно хороши.

На стол легли две кожаные папки. Рыбы я все равно не хочу – у меня не получается ее красиво есть. Нет, когда папа ловил и коптил рыбу на озере, там меня было за уши не оттащить. Но сейчас надо быть изысканной.

На ценники я не смотрела принципиально, еще не хватало себе аппетит испортить. Так-так, перепелка фаршированная орехами и фруктами, подается с соусом… Господи, мне его даже не прочесть толком. Нет, в сторону.

– Закажи для меня, пожалуйста, – сдалась я. – Только не рыбу.

– Краб? – Вячеслав не стал насмехаться. – Его подают разделанным, но красиво уложенным. Не бойся, никто тебя не увидит. А меня ты уже удивить не сможешь.

Я только кивнула. И минут через тридцать мне довелось узнать, что между дальневосточным крабом и крабовыми палочками нет ничего общего. Абсолютно ничего.

Развратничать в ресторане Вячеслав не стал. Спокойно поел, заказал кофе и шампанское. И с улыбкой уставился на меня:

– Ты удивительно красива, Викуля. Удивительно.

– Не хочу обидеть, но имея деньги, – я пожала плечами, – из любой можно сделать красавицу. А потеряв эти самые деньги, такая красавица быстро потускнеет. За позолотой нужно тщательно следить, иначе неблагородный металл вылезает наперед.

– Уверен, порода остается, вопреки всему. – Хмыкнул он. – Кроме того, меня сложно задеть.

Я промолчала. Пусть думает, что хочет, но слабые места есть у любого. Только у меня не было мысли задевать его.

– Почему для тебя кофе, а для меня шампанское? – спросила. – Ты хочешь меня напоить, а сам остаться трезвым?

– Остаться трезвым рядом с тобой пьяной? Больше никогда, – убежденно произнес он. – Попробуй.

Отказываться было неловко, я сделала глоток – и от крепости напитка у меня на глазах выступили слезы.

– Что это?!

– Кофе, – широко улыбнулся Вячеслав, – или, если быть точным, смесь ликеров с добавлением столовой ложки эспрессо.

Свое ликерное эспрессо он выпил куда быстрее, чем я шампанское. Вячеслав так и скользил взглядом по моему декольте, плечам, губам. Кажется, сегодня меня точно ждет час расплаты.

– Славка! – раздался мужской голос, и к нашему столику подошел молодой парень. – Вот уж не ожидал увидеть тебя! Думал, ты в своем Мухосранске сидишь! А ты тут с красоткой… – Тип плотоядно оглядел мою грудь.

– Кстати, такие красотки гуляют по Мухосранску. Так что приезжай, – растянул губы Вячеслав.

– Ну тебя нахрен! Мне и тут хорошо! – тип сел за наш столик.

Вячеслав с Максом непринужденно болтали, как старые добрые друзья. Я сидела, медленно опустошала тарелку с крабом, пила вино. Даже расслабилась, пока не почувствовала, как колена коснулось что-то…

Застыла на месте, потом взглянула на руки Вячеслава – которые кстати лежали на столе… Он поймал мой растерянный взгляд и грубо выдал:

– Макс, козел озабоченный, убери лапы от моей девушки!

Мое бедро тут же оставили в покое, и я с благодарностью посмотрела на босса, который растерял хорошее расположение духа.

– Рад был увидеть тебя, Макс, – отчеканил Вячеслав, показывая, что знакомый за столом лишний.

Тот нехотя встал и, пробурчав под нос нечто невежливое, – покинул нас.

После его ухода мы сидели в молчании.

– Друг? – спросила я, чтобы разрядить обстановку.

– Знакомый. Учились вместе, – Вячеслав помолчал и ехидно добавил: – Думала, это я?

Я едва не выдала, что лучше бы это был ты, но вовремя спохватилась и промолчала.

– Некоторых девиц заводит ревность ее парня.

– Если у девицы нет мозгов – пусть флиртует. На ревности отношений не построишь, – возразила я.

– А на чем тогда строить?

– На доверии.

– Правда? – он выгнул бровь. – Обычно о доверии кричат, когда доходит дело до брака. Предлагаешь избраннице подписать брачный договор и отказаться от притязаний на имущество, а она начинает кричать, что жених не верит в ее чувства.

=15=

Выйдя из заведения на темную улицу, я ощутила прохладный весенний ветер. Кожа покрылась мурашками, соски проступили, и когда мы сели в машину, я выдохнула с облегчением. Вот только вздох вышел каким-то чересчур чувственным.

– Настолько не хочешь в клуб? – усмехнулся Вячеслав и положил руку на мое бедро.

Не иначе, как выпитое шампанское, вино и томительное ожидание расплаты заставили меня вести себя необдуманно. Иначе я не могла понять, что меня толкнуло податься навстречу его руке. А потом, осознав, что натворила, замерла.

– Кажется, Ледяная Снегурочка выпила лишка, если начинает развратничать?

Вячеслав смотрел на меня насмешливо, улыбался… но, черт побери! Видимо, я и вправду наклюкалась, раз появилось желание коснуться его губ, лизнуть их и почувствовать – какие они на вкус. Уверена, что после эспрессо, сладкие. Но почему-то вместо этого пролепетала:

– День был долгий, слож…ный…– смутилась под его хищным взглядом.

Я честно думала, что сейчас меня поцелует, однако он отодвинулся, как-то дробно постучал в перегородку, за которой находился водитель, и машина тронулась. После чего Вячеслав откинулся на спинку сидения.

С моих губ едва не сорвался разочарованный вздох. И что? Это все?! Но не самой же приставать к нему?

Будто почувствовав мои мысли, Вячеслав обернулся, посмотрел и… улыбнулся. А потом его рука снова легла на мое колено, и теплая ладонь скользнула по шелковистому чулку вверх, под ткань платья.

Бывало, прежде парни лапали колени, однако такого фейерверка желания я ни с кем не испытывала. Сейчас же жаждала разврата.

«Неужели подсыпал гадость?! – неприятно кольнуло подозрение, и я протрезвела. – Не спроста же он насмехается, называя меня Снегуркой, тающей от него!»

Попыталась отвернуться от нависающего надо мной Вячеслава, но не успела – его рука легла на мой затылок и не позволила ускользнуть.

Мягкие, удивительно нежные мужские губы, коснулись моих, вызывая дрожь желания по всему телу. Он нежно целовал, будто смакуя меня на вкус. И едва я подумала, какой неожиданный поцелуй – Вячеслав грубо проскользнул языком в мой рот и начал целовать жадно, властно, показывая, что прелюдия закончилась.

Одним движением сдернул лиф платья с груди, толкнул меня на сидение, заставляя лечь на спину. Однако наваливаться сверху не спешил.

Склонившись надо мной, коснулся большим пальцем моих губ, прошелся по щеке, шее, спустился к груди и медленно обвел сосок. От ласки я выгнулась дугой, и Вячеслав хмыкнул:

– О, детка, изнемогает от желания! – скинул с себя куртку на пол. – Снимай! – Приказал и мне.

Без доли сомнений я стянула с плеч пальто.

Вячеслав лег на меня, и теперь я ощущала грудью тепло его тела, приятный мужской запах, смешанный с дорогим одеколоном. Как же вкусно он пахнет! Не желая оттягивать момент удовольствия и быть жертвой, я сама потянулась к его губам, чем завела его не на шутку. Он, как дикий возбужденный хищник, жадно ласкал меня, целуя шею, грудь, губы, но я хотела большего! Я хотела ощутить его в себе! Не желая ждать, извивалась под ним, дразнила и даже попыталась коснуться паха и расстегнуть брюки, однако он перехватил мою руку.

– О, нет! Еще нет! – прошептал на ухо. – Подними юбку и раздвинь ноги.

Я знала, что последует дальше и обмирала от горько-сладкого, упоительного предвкушения, поэтому послушно задрала подол.

– Ноги, – напомнил он, – мои приказы нужно выполнять сразу.

Чуть сползаю по сиденью, послушно раздвигаю ноги и жду. Но Вячеслав не двигается. Не понимая, в чем дело – открываю глаза и вижу его злое лицо:

– Тц. Ты издеваешься, Вика?!

– Ч-что? Н-нет! – сообразив, в чем дело, пытаюсь объяснить. – После покупки все надо стирать, ну, я и… А-ах! – Сорвалось с губ, когда он провел пальцами по моим уже намокшим хебешным трусикам, придвинулся ближе и одним движением стянул с меня их.

– Попрощайся с ними, – шепнул ехидно.

«Ну и денек!» – помотала головой, чтобы справиться с волнением. Думала, сейчас их выбросит в окно, хотела остановить, но горло пересохло. А он просто бросил трусики к полумиллионному пальто на пол.

От неловкости я покраснела. Понимала же, что в таком случае лучше пойти совсем без трусов, да позабыла снять.

Насмешливый взгляд Вячеслава обжигал. Чтобы скрыть стыд, я отвернулась. И от того неожиданная ласка стала еще чувствительнее.

Его настроение переменилось, и он начал играть со мной. Обмакнув пальцы в моей смазке, не спеша, умело потирал и пощипывал клитор. Но едва мои ощущения подходили к пику, брал паузу и начинал вводить пальцы во влагалище.

Я жадно дышала, чтобы не стонать, кусала губы и старалась удержать бедра прижатыми к сиденью. Однако не удерживалась и все равно подавалась на каждое его движение. Внутри полыхало огненное желание, и я уже была не властна над своим телом.

– Пожалуйста! – сорвалось хриплое с моих губ. – Пожалуйста!

– Какая ты покорная, – таким же хриплым голос пробормотал он. – Хочешь кончить?

– Да!

=16=

Я потянулась без единой капли стыда или брезгливости.

Прежде думала, что для этого нужно напиться вдрызг, когда себе не хозяйка, а оказалось – нужен горячий мужчина, понимающий, чего хочет женщина и умеющий завести. С таким даже в венах фригидной Снежной Королевы забурлит желание.

Вячеслав завел меня – и вот я хочу этого сама, наслаждаюсь каждым прикосновением и стону от удовольствия.

Я не спешу, потому что не хочу, чтобы Вячеслав быстро кончил и отстал, наоборот – хочу, чтобы страсть между нами продолжалась, хочу насытиться безумством, почувствовать себя горячей, страстной женщиной, сводящей с ума такого мужика! Ведь прежде я думала, что холодная и не люблю секс. А оказывается все вот как.

Ха! Посмотрел бы бывший, как я упоительно скольжу кончиком языка по крепкому стволу, по головке члена, как дразню Вячеслава, заставляя стонать.

Он, конечно, пытается сдерживаться, изображая из себя гуру секса, который может пять часов скакать, минет держать и не кончать, но чувствую, тоже едва сдерживается, чтобы не начать двигаться в такт моим движениям.

«А вот! – довольно фыркнула про себя. – Испытай-ка то же, что сейчас испытываю я! У меня вибратор, а у тебя я – и я тоже не буду спешить, как и ты!»

Чтобы раздразнить его еще сильнее, специально резко опустилась до упора, до самых гланд, а затем медленно поднялась, плотно сжимая губы. Он шумно выдохнул от удовольствия, ждет продолжения – только я не спешу продолжать. Подняла глаза и с хитрецой посмотрела на Вячеслава.

– Вот как, да? – растянул он губы в улыбке охотника, ласково собирая одной рукой мои волосы в хвост, и в то же время жестко сжимая их в кулаке. – Непослушание?

– Если буду послушной – это будет скучно, – игриво промурлыкала. Елки! Никогда бы не подумала, что могу быть такой томной! А тут как секс-бомба пропела.

– Ого, Викуля! Какая ты интересная птичка! Еще и затейница! –он с силой толкнул меня вниз. Я увернулась, и при толчке получилось, что щекой потерлась о его огромный член.

О, да! Непослушание мое завело избалованного Вячеслава!

– Викуля, – промурлыкал он игриво, но сколько власти, нетерпения и грозности в его приказном тембре.

– Тоже хочешь кончить?! – снова пощекотала языком головку и глубоко заглотила.

– Да! – выдохнул он, отдаваясь на мою милость, и не сдерживая довольного стона.

После его шумного выдоха-признания во мне проснулась альтруистка большого секса. Я давилась его большим размером, старалась доставить ему несравнимое удовольствие, однако не забывала и о себе. Повертела попкой, соблазняя Вячеслава, и он, вытянув руку, принялся умело ласкать мои мокрые складочки. Всего несколько его движений – и меня накрыло. Я закричала от удовольствия, но из-за члена во рту, могла только стонать, как дикая самка бабуина, но плевать. Несколько моих резких, сумасшедших движений головой верх-вниз, и Вячеслав тоже издает такой довольный стон, что я кончаю второй раз – правда на этот раз морально и психологически.

Как же все это дурманит…

Мое сознание будто уплыло куда-то к морю и там качалось на теплых, ленивых волнах. Вячеслав небрежно поглаживал меня по волосам, как пригревшуюся кошку, но мне не хочется ерепениться и фыркать. Я все решила и все отпустила. А вообще, если без шуток, то мне впору самой приплатить боссу. Такого крышесносного оргазма я в жизни не получала. Даже когда мое удовольствие было в моих и только моих руках.

– Приехали.

– Куда?! В клуб? – ужаснулась я.

– Я, конечно, сволочь, – рассмеялся босс, – но не настолько. Мы приехали…

Он резко замолчал и протянул мне пальто.

– Платье можешь не надевать, под пальто не видно будет.

=17=

Вика оказалась необычной. Я знаю, как ведут себя скромные мышки, и знаю, как порнографично стонут и трутся о член прожженные шлюшки. И как одно лезет сквозь другое – тоже. Но Вика была искренней во всем. Как в своем стеснении, так и в наслаждении.

Ее искренность доставила мне такое удовольствие, что едва не сказал: «Мы приехали домой». Умудрился забыть о том, как мы оказались вместе. Вместе – слово-то какое дурацкое.

В лифте поймал растерянный взгляд Вики и, сам не понимая зачем, притянул ее к себе. Поцеловал, скользнул руками под пальто и погладил нежную кожу.

– Знаешь, что у нас сейчас?

– Что? – эхом отозвалась она.

А я, выдержав паузу, ошеломил ее:

– Работа. У меня контракты, а тебе надо кое-что заполнить.

И Вика вновь меня поразила. Она как-то мгновенно скинула с себя сексуальную истому и перешла в рабочий режим. Ну уж нет, я хотел подшутить над ней, но теперь… О, теперь мы действительно повеселимся.

Уже в квартире я отправил ее в душ, а сам пошел выбирать одежду. Для нее, разумеется. Надо признать, небольшого обмена ласками мне мало. Но и поработать действительно нужно. Будет глупо протрахать собственную финансовую империю.

– Но я прекрасен в компромиссах, – усмехнулся я.

– Тебе соврали, – фыркнула незаметно вернувшаяся Вика. – Или ты неправильно понял значение слова «компромисс».

После душа она выглядела не той развратной кошечкой, что делала мне крышесносный минет. Нет, сейчас в халат куталась та Вика, которая была далека от плотских утех. Нет, это определенно неправильно.

– Так что, куда мне? – огляделась она в поисках рабочего места.

– Приляг на постель.

Она фыркнула:

– Ты на мне работать собираешься?

– Нет, хочу нас обоих мотивировать. Давай, не упрямься. Ты же ласковая кошечка, а не ослица.

Увы, ее недоверие ко мне вернулось. Так что на постель Вика рухнула как бревно, изящное, но абсолютно не сексуальное.

– Раздвинь ноги, – глухо приказал ей. – Хочу познакомить тебя с бабочкой.

– Махаоном? – съязвила она и прикрыла лицо халатом.

– Почти.

Совершенно новый девайс идеально лег на ее розовые половые губки.

– Что это? – напряженно спросила Вика.

– Если говорить грубо, – шепотом произнес я, – то это всего лишь клиторальная бабочка. Маленький, но очень галантный друг женщины. Теперь пара ремешков, чтобы не соскользнула, и все.

Я помог ей встать, снял с плеч махровый халат и протянул тонкое, прозрачное платье.

– Странные ощущения, – поделилась Вика. – И платье странное, длинное до пола, но ничего не скрывает.

– Идем в кабинет.

– Как прикажете, Вячеслав Андреевич.

Возбуждение, до того просто тлевшее, резко сконцентрировалось в паху. Я только и смог, что прохрипеть:

– Да, Вика, в кабинете именно так и обращайся ко мне.

=18=

В ней тут же проснулась гордость.

С ровной, напряженной спиной Вика прошла в рабочий кабинет и оглянулась, куда ей сесть.

– Напротив, – указал на большой письменный стол. Хочу видеть ее лицо. Не знаю, что в ней такого, но заводит меня неимоверно. Особенно, когда пытается дистанцироваться. И такую скромницу, настоящую скромницу, так азартно соблазнять, что от предвкушения руки чешутся. Хочу поставить ее просто раком и под жужжащую бабочку оттрахать так, чтобы она орала от удовольствия, как очумелая. Вика еще не научилась, как продажная сучка, изображать оргазм и игривость. Если она хочет – это так и есть. А если испытывает отвращение – это тоже правда. Нет в ней наигранности и шкурности. Пока что.

Когда она села и пододвинула стул, бросил бумаги на стол.

– Рассортируй по датам  и суммам. Делам с «Алькаром» удели особое внимание – с ними заключались дополнительные соглашения, – сам же сел в кресло и уткнулся в первую попавшуюся бумажку. Понимаю, что дал Викуле дебильное задание, да похрен. Мы же не работаем серьезно, а увлекательно играем в соблазнение строптивой секретарши.

Включать вибратор не спешил, томя ожиданием себя и Вику. Девочка она горячая, страстная. Пара минут и бурно кончит. Я же хочу растянуть удовольствие и посмаковать.

Посматривал на нее тайком поверх листов и с удовольствием наблюдал, как розовеют ее щеки.

Мать твою! Я еще не начал, а она уже на взводе.

– Вика, серьезнее! Не о том думаете! – произнес строго и уткнулся в бумаги, чтобы скрыть улыбку.

– Простите, Вячеслав Андреевич, –  посмотрела на меня как на классового врага и уткнулась в листы. Глупышка.

Потомив ее еще немного, тайком нажал на кнопку пульта – заработала бабочка. От неожиданности Вика оцепенела, заморгала так умильно, что захотелось заправить выбившуюся прядку из ее хвостика и почесать за розовым ушком. Но я старательно изображал  властного босса.

Игрушка работала почти беззвучно, на первой скорости. Вика сосредоточенно читала доки и раскладывала по стопочкам. Я наблюдал. Хорошо, что до этого был классный минет, и все равно в паху напряженность.

Подождал еще немного, бросил на Вику взгляд, а у нее вздор мутный и страстный. И поглядывает на меня с жаждой голодной вампирши. Ого!

Потянулся за папкой и «нечаянно» смахнул со столешницы ручку.

Вика подняла глаза, поглядела. Любая другая потаскушка на ее месте предложила бы поднять и уже залезла бы под стол, отрабатывая гонорар, а эта гордячка глазищами зыркает, но с места не сдвинется, хотя понимает, чего от нее жду. Или не понимает?

– Вика?

– Да, Вячеслав Андреевич, – тихо откликнулась. – Я… Тут что-то странное. Цифры не сходятся.

Цифры? Бедная моя девочка, еще бы они у тебя сходились, с такой-то игрушкой между ног. Мне на мгновение стало стыдно. Но я хорошо умею договариваться с собой, потому одним движением увеличил скорость игрушки и мягко произнес:

– Посчитай еще раз, Вика. Если тебе что-то будет непонятно – обращайся ко мне. Я всегда готов помочь.

Она тоненько всхлипнула и сильнее выпрямила спинку. Точеную спинку, которую мне так хочется увидеть перед собой, под собой. Нагнуть мою красавицу и ворваться в нее одним движением, сжать пальцы и натягивать ее на себя, снова и снова врываясь внутрь. Я бы хотел насадить ее на член до предела, глубоко кончить и начать заново: трахать эту невозможную женщину не вынимая член ни на минуту.

Опустив руку вниз, я сжал пах, чтобы хоть немного унять адскую жажду обладания. Один минет – это слишком мало. Хватит ходить вокруг да около.

Третья скорость, и я начинаю слышать тихое жужжание игрушки. Вика закусывает губу, закрывает глаза и стонет, откидывая голову на подголовник кресла.

– Вика, что ж такое? Неужели ты отказываешься работать, – хрипло произнес я. – Как твой начальник, как твой босс, я должен это пресечь. Посмотри на меня.

Она открывает глаза, и я вижу ее темный взгляд. Зрачки затопили радужку, и это просто восхитительно. Она похожа на воплощение моих фантазий, моих потаенных желаний.

– Ты плохо работаешь, Вика, и заслуживаешь наказания, – негромко стукнул кулаком по столешнице. – Ко мне!

Доведенная почти до оргазма, она даже не стала упираться. Как миленькая встала со стула и пошла. Но вижу: опьянена эмоциями, на пределе, ее даже на повороте занесло.

Едва дошла до стола, притянул за руку к себе, развернул спиной и просто жестко нагнул раком.

Длинное платье мешало, отвлекало, и ткань затрещала под моими нетерпеливыми руками. Давно хотел это сделать.

Уткнутая лицом в бумаги Вика выгнула спинку и ждала. Даже забыла как дышать.

– Плохая девочка! – прорычал я, хлопнул ее по ягодице и, раздвинув головкой влажные, блестящие складки, ворвался членом в истекающее желанием, горящее лоно.

– Да-а! – громко застонала Вика, остервенено подавшись ко мне, чтобы глубже насадиться на меня, и… забилась в оргазме.

После такого я и сам потерял голову. Как девственник, впервые добравшийся до бабы, вбивался по самые яйца, не забывая тянуть Вику на себя за волосы. И да, само собой, я как мальчишка кончил быстро, бурно и с криками.

=19=

– Викуль? – тихо тронул ее за плечо – может, выпить хочет. А она приоткрыла сонные глазки и промурчала:

– М-м?!

– Спи, малыш, – прогладил ее еще влажные, разметавшиеся волосы. Викуся выложилась на все сто, искренно и не желая ничего взамен. Хотя…

Невольно задумался о краже в офисе, весь с этого же все завертелось.

Не верю, что это она взяла деньги. Конечно, докопаться до истины – раз плюнуть, но теперь уже плевать. Взяла –  значит, ей были нужны бабки. Не взяла –  позже спрошу, и если скажет, что не брала – значит, не брала. Не такая уж и большая сумма. Но девкам из офиса доверять нехрен.

Однако… если все же Викуся взяла – то лучше бы призналась. Не хочется привязываться к человеку, которому не можешь всецело довериться. Как твердил папаня, пусть земля ему пухом, доверять никому нельзя, но блядь, так и импотентом можно стать, если подозревать, что к тебе в штаны все лезут только из-за бабок.

Неожиданно поймал себя на мысли, что не хочу полного расследования, чтобы не разочароваться. Потому-то и не отдал приказа – рыть носом землю. Если найдутся совершенно неопровержимые доказательства ее вины, а она, глядя в глаза, борзо заявит, что это не она – по сути, окажется, что все, что только что было – ложь, и она очередная соска, вытянувшая куш…

Настроение испортилось. Сонливость прошла.

Повернул голову и пригляделся к сонному, такому спокойному, безмятежному лицу Вики –  скромница ни дать, ни взять. Хмыкнул, вспомнив, что выделывали по дороге домой. И снова вернулся к размышлениям: хотелось верить ей, найти алиби и успокоиться.

На счета Вики никаких сумм не поступало, если не считать зарплаты. На счет ее отца тоже. Других близких родственников нет. В комнате, что снимает, тоже ничего не нашли… Так может, это и не она?

Схватился за надежду, как за соломинку. Ладно, поживем – увидим, загадывать не буду. А если ошибся – женюсь только на ровне: нахрен всех гребанных Золушек, жаждущих члена побогаче…

Вика спала долго и безмятежно. Во сне вертелась, пытаясь удобно пристроить голову (без подушки все же неудобно), но меня из объятий не отпускала.

Черт возьми, приятно.

Притянув ее к себе крепче, тоже закрыл глаза и отбросил все мысли прочь.

К черту все, по меньшей мере до утра.

=20=

Вика

Утром пришло похмелье. Нет, не которое бывает после трех-четырех бутылок шампанского, а то, что наступает после безумных событий и действий.

«Вчера в тебя вселилась течная сука», – сказала я, глядя в глаза своему отражению в зеркале.

У нее, той Вики, Вики-из-зеркала, были припухшие губы, блядски-блестящие глаза и несколько темных пятнышек в районе груди. Когда он успел засосов наставить?

При одном только воспоминании о вчерашней вакханалии между ног предательски потеплело. Вячеслав оказался очень щедрым любовником, он раз за разом сводил меня с ума и в итоге свел.

Перестав таращиться в зеркало, я прошлепала в ванную. В этот раз замудреные кнопки не свели меня с ума.

Стоя в душевой кабине и подставляя тело упругим струям, думала о том, как буду жить дальше. Сейчас шеф показывает мне другую сторону жизни, но ничто не вечно, а уж «отработка долга» тем более. Сколько ему будет интересно со мной возиться? Пятьдесят на пятьдесят что уже наскучило. По большому счету он уже получил то, что хотел. Я и отсасывала со смаком, и отдавалась как гулящая кошка. Интересного во мне не осталось. Если не считать задницу, но я как-то не готова к этому.

– Ты медитируешь? Доброе утро, Вика.

Голос шефа доносился из динамиков в душ-кабине. Протерев запотевшее стекло, я убедилась, что в самой ванной его нет.

– Доброе утро, – выдавила в ответ. – Моюсь.

– Ты оперлась руками о стенку и стоишь, – проворковал он. – Но мне нравится. Тебе идет пена и вода, почти Афродита.

– Спасибо.

Только вряд ли Афродита была настолько распущенной… Почему из греческих мифов я помнила только похождения Зевса?

– Погладь себя, – хрипло произнес шеф.

Я вздрогнула. Динамики хорошего качества, если прикрыть глаза – можно вообразить, что он стоит рядом.

– Давай, проведи ладонью по груди, – настаивал Вячеслав.

Температура и напор воды сами собой изменились. До всего этого я нежилась под теплыми, почти дождевыми струями. Сейчас по плечам, груди и животу бил горячий ливень. Горячий на самой грани – еще немного и будет невозможно вытерпеть.

Я нерешительно коснулась груди, скользнула вниз, до пупка и обратно наверх. Мне никогда не доставляло удовольствия гладить себя самостоятельно. Глупость какая-то.

– Хорошо, – выдохнул Вячеслав.

– А ты, – я подняла глаза вверх, – видишь меня?

– Конечно.

– А гладишь себя?

Тихий смех:

– Поглаживаю. Не беспокойся, я не собираюсь дрочить на тебя как подросток.

– Уверен?

Мне захотелось сбить с него спесь. Не хочет дрочить, но я слышу желание в его голосе. Да и зачем еще он взялся следить за мной через камеру?

«Кто вообще устанавливает камеру в душ-кабине», – подумала с удивлением.

Создавая идеальное представление для Вячеслава, я и сама невольно завелась. Скользила по разгоряченной коже ладонями, подставляла себя тугим струям и, чуть расставив ноги, рискнула погладить себя там, где ночью побывал шеф.

Через несколько минут я и думать забыла о камере и об игре. Почему раньше ласки приносили меньше удовольствия? Я потирала пальцами клитор, гладила набухшие половые губы и время от времени запускала пальцы в напряженную, горячую глубину.

Шорох и писк открывшейся двери заставил меня вздрогнуть и поднять глаза.

– Ты сводишь меня с ума, – признался шеф, подходя ко мне.

Он встал под душ, закрыл за собой дверь и протянул мне руку.

– Наверное, здесь будет неудобно, – засомневалась я.

– Доверься мне.

=21=

Он прижал меня спиной к себе, так, что между моих ягодиц расположился его горячий, ошеломительно-твердый член. Одной рукой он сжимал мою грудь и играл с соском, а вторая… Вторая ладонь ласкала мою девочку. Он делал то же, что и я – гладил, потирал и проникал глубже, но ощущения это вызывало совсем иные. Мне казалось, что еще немного - и я сойду с ума. Ноги подрагивали, я ловила губами струи воды и тут же отфыркивалась.

- Обопрись о стену.

Я с готовностью отстранилась от него, оперлась на стену и выставила попку. Но Вячеслав не спешил проникать в меня.

- Шире ноги,- приказал охрипшим голосом, и я выполнила. – Хорошо, молодец. Ты такая красивая здесь, такая розовая. Нежная-нежная, сладкая… - Его рука нежно,немного щекотякожу,прошлась по влажным складкам, нестерпимо ждавшим его проникновения…

Я даже дышать перестала и еще приподняла бедра. Движение не скрылось от Вячеслава, и он рассмеялся. И мне вдруг тоже стало смешно.

- Если сейчас не трахнешь, я накинусь на тебя и изнасилую, - пригрозила ему шутя, и тут мой босс, такой серьезный, мачистый, властный, приподнял брови, отстранился на шаг и, прикрыв шутливо руками грудь и вздыбившийся член, деланно пропищал:

- Нет! Нет! Я не дамся тебе, озабоченная развратница!

Боже, как я начала хохотать. Он тоже.

Но Славка явно пришел в ванну не шутить, поэтому отсмеявшись, притянул меня к себе и… поцеловал.

Его язык дразнил, я отвечала, покусывая, и вообще вела себя, будто это не я, не скромница Вика. Руки Славы крепко сжали мои бедра, подсадили, и вот я оседлала его. Его член вошел в меня, и я выдохнула с громким, довольным стоном.

Оперевшись спиной к запотевшей стенке, он подталкивал мои бедра, ускоряя темп. Я и сама приподнималась-опускалась, помогая.В простых движениях замерло время, исчез шум воды. Я сосредоточилась только на ощущениях и глазах Славки.

Он смотрел в мои глаза. Я в его – и поняла, что, кажется, влюбилась. Влюбилась впервые, вот так страстно, безбашенно, готоваяокунуться в короткие, невозможные отношения, как в омут с головой. И плевать, что потом будет. Плевать!

Я обхватила рукой его шею и впилась губами в его губы, грубо, неистово целуя, как никогда еще не целовалась, плевав на все, что было между нами и что будет.

Славка опешил, а потом начал так же отвечать.

Не удивительно, что оргазм нахлынул быстро. Я закричала, остервенело, до предела насаживаясь по член. Следом гортанно застонал Славка, а потом… я поняла, что родилась заново.

Под прохладными струями воды, мы стояли,прижавшись друг к другу, в тишине и молчали.

С нами явно произошло что-то странное. Или гормоны окончательно снесли мне крышу, ибо я, всегда рассудительная и честная, поймала себя на мысли:

«Если бы знала, чем все закончится - сама бы сперла деньги. Но раз уж это сделал кто-то другой – что же, спасибо ему, потому что благодаря всему случившемуся я узнала, что во мне море женственности и чувственности, я не фригидная мышка. Я горячая, темпераментная женщина. Да, в худшем случае придется брать еще один кредит, но… - вздохнула и ощутила, как рука Славы нежно гладит меня по спине. - Кажется, он сам понимает, что я не при чем. Хотя… наверно, я романтичная дура, раз не считаюбольше его себялюбивым, избалованнымгондоном, и если от его взгляда бешено скачет сердце».

После, все в той же тишине, Слава на руках донес меня до спальни.

- Подремлем? – предложил, положив на огромную постель.

- Да, - прошептала в ответ и, когда он лег рядом, прижалась к нему. Нет, это явно безумство с моей стороны - приставать и верить в любовь со стороны красавчика миллионера. Но я хочу его обнять.

=22=

Мы оба вырубились. И только проснувшись я спохватилась, что трахались мы без презика.

- Слав! Слав! – осторожно потолкала его за плечо и следом поцеловала. Потом подумала и куснула.

- Ау! – вкрикнул он, зато наконец-то приоткрыл глаза. Но тут же обнял меня и, перевернувшись, подмял по себя.

- Какая ты ненасытная! – прошептал, целуя.

- Я за любой кипишь, - улыбнулась и ответила на поцелуй. – Только мне бы…

- Что? Ты голодная? – Слава заглянул мне в глаза, и я поняла, что пропала!

Пропала полностью, совсем, потому что больше не вижу в нем босса. Потому что от его прикосновений жар бежит по венам, начинает сладкой болью ныть живот, и я хочу его, как мартовская кошка.

- Перекусила бы с удовольствием. А еще бы прогулялась, - помедлила и добавила. – И по дороге заглянула бы в аптеку.

- Зачем?

- Мы же в момент страсти не вспомнили о презервативах, - заговорила осторожно.

- Я чист, - уверенно ответил он.

- Я тоже. Но… - под его взглядом затихла, но интуитивно почувствовала: надо бы объясниться. – Думаю, ты привык, что от тебя любая хотела бы ребенка. Но я не хочу, чтобы ребенок был разменной монетой. Дело не в цене. Нет! – повертела головой. - Просто… не смогу жить спокойно, зная, что моя кровинка где-то там, без меня. И чтобы этого не допустить - надо бы принять меры. Возможно, это излишне, но…

- Хорошо, - кивнул Слава. – Что тебе купить? Курьер привезет все необходимое.

- Не знаю, - растерянно пожала плечом. – Прежде у меня таких ситуаций не было. Я думала: в аптеке проконсультироваться…

- Вика! – строго произнес он и вмиг снова превратился во властного Вячеслава Андреевича. - После драки кулаками не машут! – Он даже сел на постели. – В аптеке тебе посоветуют свечи, действие которых уже не подействует. Или «постинор», который одной таблеткой корову сделает бесплодной!

- Ого! – я присвистнула. – Какие у вас, Вячеслав Андреевич познания!

- Я руководитель, поэтому должен знать многое. В жизни, - он поправил на обнаженной груди невидимый галстук, - пригодится. Как видишь, уже пригодилось.

- Слав! - потянулась к нему и обняла со спины. – Ну кто бы мог подумать, что ты такой…

- Какой? – он повернулся ко мне. – Засранец? Кровопийца? Властный мудак?

- Ответственный и серьезный, - поцеловала его в щеку. И он снова оттаял.

- Тем более. Если я ответственный и серьезный, позвоню своему лечащему, проконсультируюсь, а потом закажу все необходимое. А пока перекусим. После можно будет прогуляться…

В огромное холодильнике, заполненном едой, было все, что душа могла пожелать.

Пообедав ресторанными блюдами, я как объевшийся Тузик, переваливаясь с бока на бок, отправилась в ванну, чтобы привести себя в порядок.После сна волосы высохли, как высохли, и теперь я выглядела как настоящая Золушка.

- Курьер приехал! Ты еще долго? – заглянул Слава, уже одетый и выглядевший как всегда с иголочки. Светлая рубашка, джинсы, очумительныйпарфюм, который хочется вдыхать и вдыхать…

- Нет, только хвост сделаю…

- Еще косу заплети, - улыбнулся он и потрепал мой вихор, торчавший перпендикулярно лбу.

- Да я его уже смачивала и приглаживала, а он! – отчаянно вздохнула и зачерпнула пригоршню воды. Надо же как-то сладить с волосами.

- Шапочку наденешь – до машины добежишь, а потом заглянем в салон. Сделаем из тебя роковую красотку!

- А к шапочке футболочка подойдет?

- Та красная? С надписью «Техносила?» Конечно! - гад ехидно улыбнулся.

- Зато она удобная.

- Ладно, одевай, что хочешь. После салона заглянем в магазины и купим тебе нормальную, удобную одежду, и кучу футболочек.

- С надписью «Техносила?» - изобразила такую же «любезную» улыбочку.

- Все, что захочет моя принцесса!

- О, принцесса еще хочет трусики с надписью…

- «Техносила?»

- Ага!

Так, шутя и подшучивая, мы вернулись на кухню, где я выпила таблетки, рекомендованные лечащим доктором Славы. Прежде чем назначит препарат, мужчина с солидным голосом подробно расспросил меня по телефону про мой цикл и другие важные данные, что невольно во мне вызвало уважение и доверие. А после мысели в машину с водителем и поехали.