Бойня. Том 2

Глава 4 «Военный совет у Спартака»

На этот раз в Капуе меня встречали по-другому. Естественно, ведь я же пришел с армией. С собой я привет больше пятидесяти своих и наемных призывателей, сотню легионеров, две с половиной сотни стрелков с составными луками и полторы сотни с длинными. И каждый день мои римские деревни производили еще жителей, которых можно было обратить в солдат. Конечно, те войска, что привел я, сравниться с армией Спартака полноценно не могли, но среди его других союзников нет никого, кто был бы также силен, как я. Уже сейчас моя армия, хоть и малая числом, но высокая уровнем, является серьезной силой. И если бы, например, было допущено открытое противостояние меня и вождя гладиаторов, то думаю, я бы точно подорвал его военную мощь.

Мое войско разбило лагерь в километре от деревни, а я направился в гости к своему союзнику в привычной компании четырех девушек (на этот раз взял с собой Харонию, пусть привыкает союзник к таким вот моим необычным подчиненным) и, конечно же, с Титом и Варданом. Легионеры на воротах теперь вопросов не задавали, так как встречал меня лично Эномай с внушительной свитой из десяти высокоуровневых легионеров. Кстати, у меня вдруг возник вопрос. А где женщины. Нет, серьезно… в прошлый раз я не видел ни одной вооруженной женщины. Привык к тому, что у меня все служат на равных, а здесь не так. Что во дворце Спартака, что на улицах не было даже одной праздной и красиво одетой женщины… хотя, может просто внимание не обращал? Не удержавшись, спросил у Эномая.

— Можешь ответить на один вопрос? — осторожно спросил я у вышагивающего рядом со мной германца, краем глаза, косившегося на моих спутниц. Особенно его заинтересовала Харония, которая замыкала нашу группу. Но вызывала она интерес не только у него. Зевак, выстроившихся вдоль нашего пути пялившихся на нее, хватало.

— Задавай, — прогудел тот, повернув голову в мою сторону.

— Почему я не вижу у вас свободно передвигающихся женщин? Ни в дворце, ни на улицах…

— Женщины… — хмыкнул Эномай. — У женщин в нашей империи есть свое место. Это место у домашнего очага. Женщина согревает сердце настоящего воина и не выходит из его дома. Или выходит, но так чтобы ее не было заметно. Чтобы другие мужчины не обращали на нее внимания. Она предложит свою красоту только своему мужу и хозяину! Во дворце, конечно, есть женщины, на кухне, например, но у нас не принято, чтобы они ходили по дворцу, соблазняя своим видом стражников… — он посмотрел на навостривших уши моих спутниц и немного нахмурился.

— Правильный подход, — согласился шедший по левую руку от меня Вардан. Тит же промолчал, но судя по выражению его лица, явно не одобрял политику здешнего правителя.

— Интересно! — заметил я, несколько недоумевая. — А как же эрос? Как же вы его зарабатываете?

— Ты имеешь ввиду деньги этого мира? — уточнил германец. — С этих проблем нет. У Спартака есть собственный гарем из жен, наложниц и рабынь, и он регулярно зарабатывает много денег…

Мне показалось, что в его голосе послышалась зависть.

— Для простых воинов и офицеров, у кого нет жены, или кому не хватает их жен, существуют общественные лупанарии, в которых существуют отдельные комнаты для офицеров, отдельные для солдат, и отдельные для обычного плебса, — меж тем продолжил Эномай. — Ну, и конечно лупанариев хватает в каждой деревне. В ней имеется смотритель, отвечающий за них, у которого в подчинении люди, старающиеся обновлять их состав.

Хм, я хмыкнул про себя. Надо же… не ожидал от такого вот борца за свободу, подобного дремучего патриархата. Мне сразу пришла в голову мысль — может у Спартака из мусульман советник какой появился?

— Интересный подход к этому непростому делу, — польстил я Эномаю. — А кто же это придумал? Неужели сам Спартак… поражаюсь его уму…

— Наш повелитель, конечно, незаурядный и очень талантливый человек, — ответил мой собеседник. — Но придумал это его советник. Выходец откуда-то с Востока. Имя его выговорить даже проблематично… но мы зовем его по его фамилии — Матуриди. Он из какого-то Саерхан… не Самарканда, вот! Он сейчас главный советник нашего вождя!

Я повернулся к Феме и вопросительно посмотрел на нее. Моя ходячая энциклопедия не подвела.

— Мухаммед Абу Мансур аль-МАТУРИДИ. Философ и государственный деятель. Влиятельный защитник фундаментального и традиционалистского ислама из Самарканда, автор многих «Опровержений» рационализма. — Выпалила она.

— А разве ему положен советник из другой страны и из более поздней эпохи? — задал я резонный вопрос.

— Обычно — нет, — помотала головой Фема. — Но многоуважаемый Спартак мог выполнить какое-нибудь особое задание от Мирового Закона и выбрать себе советника или воскресить кого-нибудь из живших на Земле государственных деятелей.

Эномай услышал ее слова, но судя по виду, не понял ни слова. Я же в очередной раз поразился вывертам истории. У освободителя рабов, проводника свободы и, по идее, равноправия, в советниках ортодоксальный исламист. М-да. Чудны твои дела, Мировой Закон…

— Кстати, сейчас мы идем на военный совет, там ты его увидишь… — обрадовал меня собеседник. — Но позволь и мне задать тебе вопрос?

— Конечно, задавай, — пожал я плечами.

— А это настоящий кентавр? — он не скрывал своего любопытства.

— Настоящий, — кивнул я. — И они — кентавриха, то бишь, женщина из рода кентавров. А у вас что, местные племена нелюдей не встречаются? Ну, отличные от людей.

— Нет, у нас только люди, — покачал тот головой. — А все эти сатиры, фавны и прочие твари — безмозглые создания, за которых мы получаем опыт. И как она? — он понизил голос. — В постели?

Ндаа, видать, серьезно у мужика подгорает в одном месте.

— Кхм, — я невольно закашлялся и весело посмотрел на немного смутившегося спутника.

Было забавно наблюдать за смущением этого гиганта. Мои спутники невольно тоже заулыбались.

— А как ты сумел получить этих женщин? Они же твои рабыни? — он понизил голос, чтобы идущие сзади девушки его не слышали.

Только он явно недооценил остроту слуха моих спутниц.

— Они не рабыни, — я покачал головой. — Они, можно сказать, мои телохранители и намного сильнее, чем кажутся.

— Странно… — покачал головой германец. — Такие девушки… и все же как?

— Вот как-то так само получилось, — улыбнулся я. — И да, предвосхищая твой вопрос по поводу рабовладения, и все такое. Я придерживаюсь немного иных взглядов на это чем твой повелитель. И в моем государстве у женщины имеются права наравне с мужчинами. И право на труд, и право на военную службу, и право на выбор спутника жизни. Но с уважением отношусь к вашему укладу. Просто, насколько я знаю, вы же всегда были за свободу и равноправие? Почему же вы держите рабынь и, скажем так, дискриминируете женщин? И как вы таким образом зарабатываете эрос для войны? Разве никто не подсчитал, что в постели с женщиной, вступившей в добровольную интимную связь, зарабатывается больше эроса? Да, и как ваши военачальники сводят концы с концами? Чтобы зарабатывать больше эроса, нужно больше пар, занимающихся сексом одновременно, а не последовательно? Если каждому мужчине в стране раздать по женщине, разве не меньше, кхм… работы будет у Спартака и других представителей верховной власти, разве не больше страна будет получать денег?

Уж я то знал, о чем говорил. У меня в этом плане дело поставлено было на поток. Не только на Святой Земле, но и в Олимпе и в других моих деревнях. Регулярно проводились различные игры и смотрины среди молодых, где специально обученные люди находили понравившихся друг другу парня и девушку и на месте женили. Среди тех, кто не определился со своим спутником или спутницей проводили агитационную и психологическую работу, чтобы подобрать хорошие пары. И только после второго этапа оставшихся отправляли по домам, чтобы призвать в следующем месяце. Если у кого-то не находилось пары за два месяца, его или ее отправляли в другую деревню на подобное мероприятие. И так гоняли из деревни в деревню, пока человек не уставал и не выбирал себе хоть кого-нибудь. И в плане семейных законов у меня все было более чем либерально. Гулять на стороне не воспрещалось, только нужно было нести деньги в семью, иначе можно было нарваться на штраф или на исправительные работы. Ну, и по всему моему маленькому королевству был принят «тихий час», когда на улице не должно было быть праздно шатающихся подданных, кроме тех, кто нес службу. А если и были, то обязательно в парах, которые были настолько восхищены друг другом, что не успели дойти до дома. После введения обязательного тихого часа и проведения агитационной работы в этом плане ежедневный приход эроса с налогов увеличился значительно больше, чем на десять процентов. В принципе, некий потенциальный гарем у меня был, помимо четырех спутниц, постоянно пребывающих со мной. Но Маня и Клара были с психологическими травмами, а Фу Сяотун казалась мне еще молодой и незрелой.

— Дискри….что? — не понял Эномай.

— Ну, унижаете…

— Разве это унижение? — удивился он. — Это наоборот уважение к женщине, как к хозяйке домашнего очага. Мы защищаем наших женщин. А если ты имеешь ввиду лупанарии, то там либо захваченные во время войны девушки, которые по всем законам становятся собственностью победителей. Есть, конечно, и свободные девушки, но они сами выбираю этот путь. И, кстати, он весьма щедро оплачивается. Свобода и равноправие? Да, это хорошие слова, и мы стараемся следовать им… но, увы, люди слабы. Тот же Крикс…

— А что Крикс? — не удержался я от вопроса.

— Крикс наказан, — коротко отрезал германец, видимо, решив прекратить нашу дискуссию. — И мы уже пришли.

Действительно, я сам не заметил, что уже оказался перед дворцом. На этот раз мы не пошли в тронный зал, а, войдя в него, свернули направо и, поплутав по анфиладам мимо суровых легионеров, замерших на страже, оказались в небольшом, но просторном зале. В центре зала стоял длинный стол, на котором лежала карта. Около стола стояли человек пять в богатых одеждах. Шестым был Спартак, который стоял во главе стола. Кстати, местный правитель был одет гораздо скромнее своих подчиненных. Но, несмотря на это, сразу чувствовалось, кто тут правитель. Увидел я и того самого араба с длинным именем. Внешне ничего особенного, невысокий рыхлый человечек, одетый в пестрые восточные одежды.

— Рад тебя видеть, Арес! — громогласно заявил Спартак, подходя ко мне и энергично пожимая локоть в традиционном римском приветствии. — Сальве!

— Сальве! — кивнул я, и только сейчас он заметил моих спутниц. И все взгляды присутствующих были обращены к Харонии, которая, как обычно, приняла совершенно невозмутимый вид.

— Это кто с тобой, Арес? — наконец, нарушил тишину Спартак.

— Знакомьтесь! — улыбнулся я. — Одна их моих телохранительниц. Харония.

— Кентавр? — уточнил гладиатор, умело скрывая свое изумление.

— Я кентавриха! — гордо заявила молчавшая до это девушка.

— Хорошо, — кивнул Спартак и строго оглядел своих подчиненных, которые пожирали глазами существо, которое видели только видимо на картинках мифических преданий. Лишь араб смотрел равнодушно на все это, каким-то устало-пресыщенным взглядом. Кстати, он мне сразу не понравился, но если верить словам Эномая, этот человек пользовался большим авторитетом у Спартака. Так что, надо было держать ухо востро, и засунуть свою неприязнь как можно дальше.

— Давайте вернемся к обсуждению наших планов, — приказал Спартак, и все вновь обратили свое внимание на карту.

Я же вместе с Спартаком подошел к столу.

— Позволь представить мне теперешнего своего главного советника, — сообщил гладиатор. — Мухаммед. Имя у него очень длинное, и мы решили, что будем обращаться к нему именно так.

— Рад познакомится с нашим уважаемым союзником. Мое имя Мухаммед Абу Мансур аль-МАТУРИДИ, — поклонился мне араб. — Но, как и говорит наш уважаемый повелитель. Можете звать меня просто Мухаммед.

На последних предложениях он церемонно поклонился Спартаку. А потом повернулся и поклонился мне. Я поклонился в ответ. Все равно, мое имя можно было прочесть над моей головой, да, и думаю Спартак уже посвятил свое советника в наши отношения. Следом я представил своих спутников и, естественно, Мухаммеда заинтересовал Вардан. Как и Вардана Мухаммед. Они обменялись многозначительными взглядами. Надо будет поручить персу проверить этого советника. В последний год моя «чуйка» обострилась и теперь редко подводит по вопросу потенциальной опасности людей. И сейчас она явно считала того, если не опасным, то точно подозрительным.

— Арес, мы обсуждаем поход на Триест, — сообщил мне Спартак. — Какие у тебя силы?

Я перечислил силы, которые я привел с собой, слегка уменьшив в количестве и уровне призывателей. Ну, и уровень десятников, которые были уже восьмого уровня, отдельно не озвучивал. Кроме того, с моих слов было не понятно, остались ли у меня войска в деревнях и в каком количестве.

— Солидно, — уважительно заметил гладиатор, и его подданные сразу одобрительно закивали головами соглашаясь с своим вождем. Я же тайком глянул на Мухаммеда. Тот всем своим видом выражал полное одобрение, но глаза его оставались совершенно холодными и равнодушными. Однако, насколько я понял, он не был военным советником. По крайней мере, в продолжающимся обсуждении он участия не принимал, лишь спокойно наблюдал за происходящим, перебирая в своих руках какие-то странного вида четки черного цвета.

Я же, послушав то, что предлагают присутствующие, честно говоря, ничего особенно нового не узнал. Скорее, все было банально. Напасть, окружить, взять в засаду и штурмовать. Все. Интересно, а зачем, блин, тогда вообще собирать Совет? И видимо, скептицизм на моем лице не остался незамеченным Спартаком.

— А что скажет наш уважаемый союзник? — поинтересовался гладиатор, после чего наступила тишина и все уставились на меня. — Видимо, тебе не особо нравится наш план?

— Ваш план совершенно нормальный, — кивнул я. — Но он очень обычный. Подойти, взять в осаду… но осада может затянутся. Сулла не пришлет помощь?

— Конечно, пришлет! — заявил Спартак, — Это даже лучше! Выманим змею в поле и раздавим ей там голову!

Я мысленно сделал жест «рука-лицо». Интересно, как этот человек сумел захватить столько деревень и стать одним из властителей региона?

— Думаю, не надо считать Суллу плохим полководцем, — осторожно заметил я. — В осаду мы город всегда взять успеем. Но можно попробовать и другой способ…

— Какой же? — с интересом посмотрел на меня Спартак.

— Мы проникнем в город, — начал заговорщическим тоном вещать я. — Усиленным отрядом по частям. Когда вы возьмете город в осаду, то откроем ворота, а сами нападем на стелу. Не дожидаясь прихода помощи, которую, несомненно, вышлет Сулла. А если все получится, то и его помощь попадет в нашу ловушку…

— Кхм… — Спартак скептически посмотрел на своих советников, которые явно были в растерянности. Зато Мухаммед смотрел на меня с одобрением. — Может получиться. Правда, это не совсем достойно…

— Победа, лишь только она достойна! А средства ее достижения так ли они важны? — пафосно заявил Вардан. — К тому же, в любом случае, мы будем сражаться!

Вот тут с ним никто спорить не стал. В конце концов, мой план приняли в разработку, и на этом совет был закончен. Завтра решили выступать. Все разошлись. Спартак предоставил нам комнаты во дворце, куда мы и направились. А вот Вардан, которому я шепнул короткий приказ, отправился вместе с Мухаммедом…