Брачная охота на ректора магической академии

Глава 11

Ректор Денвер в первое мгновение после насильственного призыва выставил щит и осмотрелся по сторонам. Его точно должно было удивить конечное месторасположение, но вида он не подал. Щит спал, когда Ирис, не произнеся ни звука, ухватила его за руку и потащила ко мне. Господин Денвер морщился. Видимо Ирис «орала» мысленно, и ее ментальные крики выдержать было сложно.

Тьма расступалась перед ректором Денвером. Там, где ступала его нога, тьма расползалась, образовывая золотую прогалину песка. Мне показалось, что странный эффект даже в глазах чародея выглядел ненормально. Но все молчали. Либо мне было настолько плохо, что я даже ничего не слышала. Магическая мощь переполняла меня, и это было очень, очень больно.

Зрение меркло, и я практически ничего не видела с тех пор, как ректор Денвер приблизился ко мне на расстояние двух-трех шагов. Зато я остро почувствовала, когда его ладонь легла мне на макушку и мягко переместилась на затылок. Внутричерепное давление резко упало, и если бы потоки тьмы не держали меня в вертикальном положении, то я также рухнула бы наземь.

— Тяжелый случай, — глухо, словно сквозь толщу воды, до меня донесся его голос.

Я чувствую, как к моей щеке ректор Денвер прикладывает вторую руку, и с лица также спадает густая, словно смола, маска. Дальше его руки спускаются к плечам, гладят предплечья, пальцы перебирают мои, освобождая меня бремени. Вот только в груди, где бьется сердце, все еще тяжело. Помогите мне там. Прошу вас. Умоляю.

И все померкло. Я потеряла ощущения внешнего мира, словно находилась в бескрайнем мире тьмы. Меня окружал холод, и душа продрогла. Я знала, что здесь важны были только чувства и эмоции. Если бы это были ощущения тела, осязание, то это было бы что-то другое.

Также неожиданно, как наступила тьма, мгла истаяла под натиском белоснежного, словно магия чародея, света. Он затопил темный мир, поглотив его до самого основания. Только тогда я смогла открыть глаза. Передо мной было его лицо. Денвера!

Испугавшись, я резко отталкиваю его от себя! От неожиданности господин ректор теряет равновесие и садится на песок, сдерживая дальнейшее падение локтями. Он снова это сделал! Он поцеловал меня вот уже в третий раз! Точнее во второй, ведь в первый раз поцеловала я по совету Вилесы… Нет, тот «первый пэ» не считается! Считается только второй «пэ» и третий «пэ»! Как он посмел!

Ирис хохотала надо мной. Или над нами. А как я должна была реагировать на поцелуй малознакомого мужчины? В отличие от нее, я приличная девушка! До свадьбы ни-ни! А за него замуж я выходить отказываюсь! Он слишком неприличен! Он публично обнажается сам и раздевает ни в чем не повинных студентов на утренних занятиях по физическому развитию! А за ними следят всякие разные извращенки! Тот, кто это устраивает, также извращенец!

— Кхм, — «проснулся» ректор Денвер. — Это было искусственное дыхание! Я спас тебе жизнь!

Искусственное дыхание? Наверное, он прав, но… но по примеру Ирис я обижусь и прощать не буду ни за что на свете! Сейчас соглашусь, что это было искусственное дыхание, и такие искусственные дыхания станут ежедневными! А если ежечасными? А если еще чаще? Это будет катастрофа!

— Ничего не знаю! И знать не желаю! — надувшись, я отвернулась.

В отличие от некоторых, я все еще стояла на ногах, хотя слабо представляла, откуда взяла силы на это. Гордо вздернув нос, я сделала шаг и кааааак навернулась вздернутым носиком в песок! Теперь уже смеялся ректор Денвер.

Почему? Почему я упала? Или наоборот, что меня держало в вертикальном положении до того, как я попыталась сделать первый шаг? Вроде бы тьма исчезла. Непонятки!

— Давай помогу, страдалица, — смеясь, предложил ректор Денвер, и я бы с удовольствием отказалась от его «безвозмездных» услуг, если бы могла сама встать или хотя бы пошевелиться.

Зато я могла без сторонней помощи отплеваться от попавшего на язык песка. Учитывая, что все мое тело ломило от перенапряжения и усталости, для меня это было верхом возможностей. Как же безобидно и глупо я сейчас выглядела! И как только урожденная леди могла допустить подобную оплошность?

Ректор Денвер поднял меня, поставил в вертикальное положение и обнял, потому что попытка оставить меня кончилась плачевно, — меня сразу начинало кренить в любую из сторон трехсот шестидесяти градусов.

Один только чародей не смеялся надо мной. Он хищной птицей смотрел на меня, ища во мне червоточину. Но он ее не найдет, даже если будет искать долго-долго. Как я уже говорила наставнику Аургусу, ему придется сочинить что-нибудь, чтобы меня в этом обвинить.

— Возвращаемся в академию? — спросила Ирис отсмеявшись. — Скоро обед. Не хотелось бы его пропустить.

— Да, — согласился чародей. — После обеда поговорим насчет обучения. Я беру тебя.

— Эээ… зачем? Я как-нибудь в академии выучусь.

У меня встали волосы дыбом: Ирис отказывается учиться у чародея?!! Она свихнулась что ли? Это такой шанс, ради которого многие готовы убить! А она!.. Она с ума сошла! Если бы у меня были силы подойти к ней и пристукнуть ее, я бы совершенно точно это сделала! Она не знает, от чего отказывается!

— Нет. Вы обе должны оставаться под контролем квалифицированных доверенных лиц, — заключил чародей. — Тиарис Моридар оказалась связана с ректором Денвером, поэтому я не могу забрать ее под личный контроль. Также ее способности похожи или даже идентичны способностям одного из преподавателей академии. Ей лучше остаться там.

Абсолютно согласна! Оставьте меня в академии! Там у меня есть личная кровать, практически личная комфортабельная комната и все что нужно для просвещения. Мне нравилось жить в академии и хотелось бы начать какую-нибудь общественную деятельность. Речь не шла о «клубе», в который мне предложили вступить, конечно. Но стать организатором мероприятий и чего-то в этом духе мне было очень хотелось!

— А что касается тебя, Ирис Шторм… — чародей замолчал, явно вырезая из своей речи часть мыслей, которые не следовало озвучивать. — Примененный тобой щит далеко выходит за рамки академической программы и программ повышения квалификации военных профессий. Такой особенный дар не должен принадлежать врагу или шпиону империи.

Кажется, Ирис не понравилась идея переезда во дворец. Действительно, учитывая планы Создателя и Вилесы, Ирис должна находиться в академии, чтобы исполнить данное ей поручение. Но сейчас я была с ней согласна, — пора было возвращаться в академию. В пустыне было жарко, душно, но… мне понравилось здесь. Чуткое единение с окружающей природой завладело моим сердцем и, возможно, я даже буду скучать.

— Уходим, — сказал чародей.

Пока я глядела по сторонам, он успел создать новую печать пространственного перехода. Новая отличалась более серьезными габаритами, чем та, с помощью которой был призван ректор Денвер. Его близость пугала меня и смущала. И особенно мне не нравилось, что я не могла отстраниться от него. Ирис даже не задумывалась, чтобы подойти ко мне и помочь с передвижением, с которым в одиночку я справиться была не в состоянии. Приходилось терпеть и стараться не скашивать взгляд на мужчину.

Мы вместе сделали всего несколько неуклюжих шагов, как ректор Денвер плюнул на это дело и поднял меня на руки. Я даже охнуть не успела, как голова закружилась и от резкой неожиданной перемены расположения, так и от еще более близкой близости. Я путалась в словах и чудовищно краснела, ощущая тепло его тела сквозь одежду.

Либо я просто словила солнечный удар.

Возвращение в академию было ознаменовано появившейся прохладой. После жаркой пустыни прохлада длинных коридоров успокаивала, и даже близость ректора Денвера уже не действовала на меня так остро. Как сказала бы Ирис: «Ну, несет тебя мужик на руках. И что? Радоваться должна, что у него кишка не тонка!» В этом вся Ирис.

— Ирис, не болтай попусту, — предупредил ее ректор Денвер, опуская меня на пол.

— Зачет, Денвер! — козырнула Ирис и убежала из поля моего зрения.

Она меня кинула? Кинула?!! А как же я?

А мне, по всей видимости, еще придется разбираться с двумя господами, которые буравили меня перекрестными взглядами. Зато, когда ноги ступили на каменный пол, я почувствовала себя гораздо увереннее. Перемещаться, не чувствуя твердой земли под ногами, крайне некомфортно. Я не боялась, что ректор Денвер не выдержит и уронит меня, или оступится и уронит, или просто уронит меня… Да, я ужасно боялась, что он меня уронит!

— Тиарис Моридар еле держится на ногах, — заметил чародей. — Пусть отдохнет. После нам предстоит решить несколько серьезных вопросов.

— Оставлю ее под личным присмотром, — пообещал ректор Денвер. — Если приступ повторится, я должен находиться рядом и оказать своевременную помощь.

Как повторится? А если повторится в людном месте? Он будет делать мне «искусственное дыхание» публично? Катастрофа! Я не могла допустить чего-то подобного! Что мне делать? Как мне избежать порочащих мою репутацию сцен? Думай, Тиарис, срочно думай! Я должна немедленно что-то предпринять!

В мыслях всплыли слова чародея о схожести моей магии с магией одного из преподавателей. По моему скромному мнению, этим преподавателем являлся Рур Аургус. Пустыня, тьма и песок. Кто, как не он? Насчет темной силы я пока сомневалась, но что-то мне подсказывало, что моя догадка верна. Если бы у чародея и ректора Денвера не было бы опыта общения с законопослушным и законохранящим темным, то вряд ли они бы отнеслись ко мне без пренебрежения, как к преступнице.

— Пусть так. О каждом случае приступа сообщать мне немедленно.

Чародей… пугал. Он на самом деле собирался меня уничтожить? Слово «убить» я не могла применить по отношению к себе. Это было настолько страшно и вероятно, что я не хотела его даже произносить в мыслях. Не то что вслух.

Ректор Денвер и чародей перекинулись еще парой малозначащих для меня фраз, и разошлись. Чародей исчез прямо на том месте, где стоял до этого, а ректор Денвер помогал мне ковылять в сторону нашей с Ирис жилой комнаты. Жду не дождусь, как смогу принять ванну! За последние сутки на меня свалилось столько неприятностей, что я только сейчас вспомнила, что мечтательно ожидаемое занятие у брата было сорвано.

Все бы хорошо, вот только что-то было не так. Мне казалось, что мы свернули не туда. И я убедилась в этом, когда, войдя в комнату, я оказалась не в нашей с Ирис. Не в нашей комнате, а в той, в которую я попала в свое первое появление в академии! Каааак? Почему мы здесь? Почему я здесь? В этом предстояла «слежка» за мной ректором Денвером? Неужели мои опасения насчет многоразовых «пэ» начинают сбываться?

— Господин ректор… — неуверенно проблеяла я, а меня тем временем уложили на постель. Разве я не поклялась себе в тот день, что больше никогда не окажусь в этой комнате? Если нет, то очень зря! Если бы поклялась Создателем, то может быть не оказалась бы! — Что вы делаете? Почему я здесь?

— Спи. Мне собак кормить пора, — ответил ректор Денвер, укрыл выдернутым из-под меня покрывалом и ушел.

Он просто ушел, оставив меня в собственной спальне! Не наглец и хам ли он? Я уже начинала сомневаться, что я приличная девушка! Я уже во второй раз оказываюсь в постели неженатого мужчины! Оказаться в постели женатого не на мне мужчины было бы сто тысяч раз хуже! До чего ты докатилась, леди Тиарис Шторм??? Как же так?

Мои щеки алели от смущения и стыда, но встать и убраться отсюда по-хорошему я все равно не могла. Стоило только попытаться шелохнуться, как все тело прошибало болевыми спазмами. Хорошо работал только мозг, который вынуждал меня страдать по загубленной репутации, даже если о ее погибели знала только я одна.

Не думаю, что пришедшая в голову идея пренебречь всеми правилами, которые в меня вбивали в Люберисе и которым меня учили родители, была адекватной. Зато это было единственное, на что я оказалась способна. Ты проявила недостойную леди слабость, Ирис Шторм. Возможно именно поэтому Создатель отнял у тебя фамилию рода и отдал ее другой девушке. Может быть Ирис более достойна, чем я, несмотря на ее поведение?

Если бы я могла заплакать, то заплакала бы. Но я уснула, сжимая спрятанные под форменной блузкой бабушкины жемчужные бусы.

Сон пришел ко мне, стоило только голове коснуться подушки. Но что это был за сон… чудовищу не пожелаешь. Меня била крупная дрожь, мгла и жуткие звуки нагнетали атмосферу. А еще я слышала тихий шорох песка. Этот шорох стал настолько знакомым и даже родным, что я могла узнать его везде и при любых обстоятельствах.

Вокруг меня было темно, но эта мгла была не такой, как в темном мире при поражении тьмой. Эта мгла была серой с фиолетовыми и зелеными пятнами где-то на фоне вдалеке и яркими вспышками поблизости. Даже песок, колышущийся под ногами, в серой мгле выглядел серыми безжизненным. Или даже жизнь отнимающим.

Периодически мой слух заполоняли десятки паникующих голосов и криков о помощи, но каждый период длился от силы две-три секунды. Они накатывали на меня, словно обрывки воспоминаний, и в это время я делала шаг за шагом, прогуливаясь по затопленному серой мглой помещению. Я чувствовала напряжение, но шла легко, словно парила в воздухе.

И вот я останавливаюсь, будто с кем-то столкнулась, поднимаю голову, и сон обрывается. Ворочаясь в постели, я не могла уснуть и не получалось проснуться окончательно. Где-то минут пять я проводила в бестолковом и терзающем состоянии полудремы, и снова погружалась в глубокий сон, начиная все сначала.

Так я потеряла несколько часов, и когда, наконец, смогла открыть глаза, то чувствовала себя совершенно разбитой. Будто и не спала вовсе. Чудовищный день! Сначала похитители, которые я назвала работорговцами (судя потому, что Рур Аургус сказал «аукцион», оно так и было), затем приступ тьмы, а теперь кошмары. Что будет дальше? Двадцать четыре часа все еще не прошли. А по поверью имеют место быть «восемьдесят часов тьмы».

Тем не менее, я смогла сесть без посторонней помощи. Я села, облокотившись об изголовье кровати, и подтянула к себе колени, обнаружив, что под одеялом я полностью обнажена. Тяжелый от перенапряжения мозг слабо реагировал на происходящее, а потому возмущения потонули в общей усталости организма. Сам факт произошедшего лишь вызвал тупую затаенную злость.

Балансируя на грани приличий, я подтянула одеяло к груди, обнажив ноги выше колена. Одеяло и одеялом-то назвать было трудно. Скорее утолщенная простыня. Я туго соображала и все же старалась понять и осознать, что со мной произошло и как из этого выбраться. Как я уже заметила, соображалось действительно туго, а словарный запас временно уменьшился минимум в десять раз.

Наверное, мне следовало позвать Вилесу. Я запуталась. На меня навалилось слишком много, и у меня не получалось расплести хитросплетения нитей в одиночку. Ирис также не спешила на помощь, многое скрывая от меня. Я чувствовала, что они обе — Ирис и Вилеса — многое мне не договаривали. Почему? Ведь именно меня они сделали главной героиней этой невзрачной повести.

Мучаясь от головной боли и жажды, терпя неприятное жжение и сухость во рту, я думала совершенно не о том, где найти воды. Я вспоминала странный кошмар, который мешал мне упасть в забытье и хорошо отдохнуть. Крепкий здоровый сон мог помочь мне восстановить силы, а на самом деле результат получился далекий от ожидаемого. Даже противоположный.

Почему я остановилась? Там, во сне, что-то произошло, что заставило меня остановиться. Я полагала, что место, в котором я шла, был разрушенный зал для проведения аукциона. В тот момент в нем еще не было гор черного песка, который появились до того, как я очнулась от забвенья. Их не было. И они появились. Это не был Рур Аургус. Это была я.

Но как? Разве моя магия настолько мощная, чтобы совершить нечто подобное? Я бы точно не смогла завалить песком огромный зал! Как минимум, у меня не было никакого опыта. Как максимум… в округе не было песчаных участков. Где я взяла столько песка? Перемолола землю? Предположение звучало неразумно, и я его отбросила как невозможно глупое.

Превозмогая болевые спазмы, я вытянула затекшие ноги и с осторожной медлительностью перекинула их на пол. Нужно было вставать, искать одежду и приводить себя в порядок. Мне казалось, что я спала всего несколько часов. Мне так казалось. И, к сожалению, я была глубоко неправа.

Стащив простыню с матраса, я повязала ее за место платья, чтобы скрыть основные обнаженные участки тела. В столице ко всему относились проще, и это не было исключением. Остались открыты руки, ноги и прорези по бокам. Зато грудь, живот и бедра успешно прикрылись. Завязывая узел на плече, я обнаружила пропажу.

Бабушкины бусы! Привычно тяжелого жемчуга больше не лежало на моей груди, и в душе поднималась паника. С тех пор, как бабушка подарила их мне, мы ни разу не разлучались! Я даже старалась никогда не снимать их. Особенно в Люберисе, где жадная директриса только и делала, что ждала момента, как заполучит их! Это катастрофа…

От шока я где стояла, там и села. У изножья кровати на холодный пол. В комнате также было весьма прохладно, и я повернула голову к окну, а там… а там все заволокло белым ковром.

— Снег? — не веря собственным глазам, я прошептала нечто невразумительное.

Будучи неспособной встать самостоятельно снова, подползла к окну, помогая себе руками. Там, за окном, действительно был снег! Снаружи вся округа была белой! Как такое возможно, если до первых снегов еще не меньше полутора-двух месяцев.

Отвернувшись, я села под подоконником и старалась думать, но ничего не выходило. Я ведь не могла потерять два месяца своей жизни во сне? Во сне, который мне так и не удалось досмотреть до конца. Последнее удручало особенно, что начинало раздражать. Где-то здесь была большая несостыковка, в которую я каждый раз утыкалась, словно в тупик.

— Там снег, — повторила я, изумляясь в который раз.

Я два месяца спала! И кто-то в это время заботился обо мне. Я не пахла как человек, который долгое время совершенно не заботился о своей гигиене. А еще меня касался тот факт, что все это время я провела в спальне мужчины. Почему меня не перевели в лазарет? Или не перевезли в больницу? Разве не так стоило поступить с человеком, который не просыпается много дней подряд?

В связи с этим нет ли у меня каких-нибудь проблем с памятью? Мое имя Тиарис Шторм. Настоящее. В академии меня знают под фамилией Моридар, потому что в пансионе Любериса меня продали господину Моридару, жестокому преступнику, внаглую использующего имя министра Ведаса Крайлу для своих целей. Вроде бы ничего важного не забыла.

Надо встать и заявить о себе! Надо найти бабушкино жемчужное ожерелье. Ради его возвращения я готова на все! Даже выйти замуж за Денвера, чтобы излечить его от неизвестного полубожественного недуга. Только верните, пожалуйста. У меня от семьи больше ничего не осталось. Нет, подождите! Шемус вернулся и устроился в академию преподавателем травоведческих дисциплин. Как я могла забыть о таком?

Вероятно таким же образом я забыла немало важных деталей, пускай все самое глобальное осталось на прежнем месте. Только детали, которые отличали мою жизнь от миллионов остальных, побледнели и даже стерлись. Ну, ничего. Я их все обязательно вспомню!

Встав, я облокотилась наоконный косяк и посмотрела на небо. В комнате часов не было, и поэтому я попыталась хотя бы примерно решить, какое сейчас время суток. Зимой светлеет поздно, темнеет рано, а сейчас на улице солнечный день. Солнце, на мой взгляд, находилось примерно в зените, и я решила ориентироваться на полдень плюс-минус пара часов.

Если бы моим единственным нарядом не была простыня, я бы спокойно вышла из комнаты и вернулась в нашу с Ирис. А если в столь неподобающем виде меня кто-то заметит? Именно так бы я думала, если бы голова не раскалывалась настолько сильно, и думать ею я могла. А покуда пустота взяла верх, я тупо вышла в коридор и шла напролом.

…и мне даже никто не встретился.

Комната за время моего отсутствия преобразилась. Не сильно. Единственное, что я заметила, — моя кровать была завалена чужими вещами. Именно на кровать я собиралась упасть и отдохнуть после ставшей непривычной за время сна короткой прогулки. Не получится отдохнуть? Как же! Улягусь на кровать Ирис, а она пусть сама убирает свой мусор с моей кровати!

Легла, ноги вытянула и уставилась в потолок, приложив тыльную сторону ладони ко лбу. Это было действительно тяжело! Я прошла не так много, но совершенно отвыкла ходить. Хорошо хоть не забыла, как это делается. Если бы пришлось учиться ходить заново, то это была бы катастрофа!

Не знаю, как долго я так лежала, боясь закрывать глаза, чтобы не уснуть долгим сном опять. Может быть час, а может быть и дольше, как в комнату ввалилась счастливая Ирис. Я повернула голову в сторону шума и увидела ее. Ирис сняла зимнюю шапку, стряхивая с нее стремительно тающий снег, и без помощи рук стаскивала сапоги. Она меня не замечала до тех пор, пока я не подала голос.

— Убери за собой, — прошептала я, все еще не в силах говорить достаточно громко. — Грязно.

Ирис с улицы принесла немало грязи, но вместо того, чтобы послушаться меня, она откинула от себя шапку куда-то за спину и, растаскивая грязь по всей комнате, упала на колени передо мной у кровати.

— Тиа! Ты очнулась! Я так за тебя беспокоилась!

Она тараторила без передышки, отчего у меня закладывало уши. Тем не менее мне ее радостное настроение передавалось с усилением в несколько раз, и я тоже улыбалась. Я очнулась. Не проснулась, а именно очнулась. Что все-таки произошло в тот день? Этот вопрос я задала Ирис, как только она немного успокоилась и приготовилась говорить как нормальный человек, а не взбудораженный большим долгожданным подарком маленький ребенок.

— Я не совсем поняла, если честно, — признается Ирис. — «Большие дяди», — это выражение она выделила иронической интонацией, — решили, что «мне лучше не совать свой маленький красивенький носик в серьезные дела», и послали к черту.

Ее прямолинейность меня порой обескураживала: мы с ней оказались втянуты в такие «дела», по сравнению с которыми их дела серьезностью не отличаются вовсе. Они даже не догадывались, что имели отношение к Создателю, притом отношение прямое и кровное. А верила ли я сама в слова Вилесы? Она ведь уже не раз и не два подставляла меня.

— Ясно. Может быть, мне они хоть что-то толковое скажут. Уж меня они не имеют права держать в неведении.

— С них станется, — пожала плечами Ирис. — И еще один момент. После произошедшего… Денвер потерял возможность читать твои мысли во время поцелуя.

То ли я соображала все еще туго, толи Ирис только что сказала, что Денвер целовал меня, пока я лежала без сознания. Ах, да — он не целовал меня. Он делал «искусственное дыхание»! Вот извращенец. Я от него всякого была готова ожидать, но уж точно не такого! Видимо на лице отразилась вся гамма моего негодования, поэтому Ирис поспешила меня заверить в обратном.

— Не подумай ничего такого! Мы, ну, с Вуилом предположили, что ментальный дар Денвера сможет пробудить тебя. Нууу… ничего не вышло.

— И как долго и часто он меня «пробуждал»? — прошипела я, неосознанно подражая наставнику Аургусу.

— Нууу… — Ирис не спешила с ответом, мялась. Даже отсела от меня подальше на самый край кровати к изножью. — Недели две. Или даже три. Мы разные способы придумывали.

Они там от горя совсем из ума выжили? Обычным сумасшествием подобное не объяснишь! У меня голова кругом от их рационализаторских идей! Вот почему меня не отправили к профессиональным лекарям, специалистам своего дела? Уж те точно подняли меня на ноги за короткий срок!

— Ирис, я тебя убью! — цыкнула я и, понимая невозможность сдержать обещание прямо сейчас, добавила. — Завтра.