Брачное агентство «все могу»

Глава № 7. «Варварство»

Дана признавала, что в произошедшем была и ее вина. Не стоило набрасываться на совершенно незнакомого ей квазитанина, принимать его хорошее отношение как данность, хамить, придираться. То, что раньше подобное сходило ей с рук, совсем не значит, что такую модель поведения нужно переносить в новые отношения. За что боролась, как говорится, на то и напоролась. Но и Марсеус переборщил изрядно.

Кто же лишает человека права голоса в прямом смысле этого слова… Еще бы язык отрезал. Она согласна, заслужила, но не на десять же лет. Помучил бы ее с недельку или даже две, так ведь нет.

По его милости Дана страдала немало. Пусть Марсеус не знал, что землянки предпочитают способность двигаться лишним ста — ста пятидесяти годам жизни, но ведь он даже не удосужился спросить. Вообще не выяснил ничего о Земле, прежде чем взять землянку в жены. За всё это Дана со всей серьезностью вынесла ему вердикт «казнить, нельзя помиловать».

Подыскивая подходящий способ отомстить муженьку за всё оптом, Дана вела себя тише воды, ниже кустаруса — особого квазитанского растения, подобного земному лесному мху. Смотрела на Марсеуса с нежностью, улыбалась, использовала свой язык исключительно в целях облизывания дражайшего супруга (только в переносном смысле, ведь он так и не выяснил, что такое «супружеский долг» по земным понятиям, а жена не спешила его просвещать. Еще чего не хватало).

Год пребывания Марсеуса на родной планете почти подошел к концу, а Дана так и не нашла, чем бы насолить супругу.

Отравить мужа земными «изысками» не представлялось возможным, поскольку за еду отвечали служанки-роботы. Те же служанки вообще отвечали в доме практически за всё. Дане ничего не приходилось делать самой, но и испортить она соответственно ничего не могла. Спорить, истерить и превращать его жизнь в ад привычными методами тоже было никак нельзя по очевидным причинам. Кроме того, ничто из вышеперечисленного на полноценную месть не тянуло.

Единственная достойная идея, плотно поселившаяся у Даны в голове, — это сбежать от Марсеуса куда подальше, пока тот будет строить очередной портал для своей компании. Но и от этого отчаянного шага толку она видела всего чуть.

Да, конечно, Марсеус расстроится, но не более того. Чтобы познать боль потери, супругу надо любить, а ведь он ее совершенно не любил. Гордился — да, хвастался ею — еще как, но не более. Дана подозревала, что стоит ей исчезнуть, он, скорее всего, просто заведет новую жену. Кроме того, возвращаться обратно на Землю просто из мести казалось ей глупым после того, как пожила в квазитанской роскоши.

Вот если б он всё же ее полюбил, тогда другое дело. Тут бы руки Даны развязались. Она бы сразу под страхом развода потребовала переселить ее в отдельный замок и пускала Марсеуса в гости исключительно по праздникам лед эдак пятьдесят. Травила бы его безразличием, колола синее сердце неприступностью, заставила бы тысячу раз извиниться. Отвела бы душу и, возможно, тогда простила бы.

Однако, несмотря на Данино во всех смыслах отличное поведение, Марсеус к ней ничем, кроме вежливой заинтересованности, так и не воспылал. Признавался-то в любви часто, примерно раз в неделю. Только Дана понимала, что цена этим признаниям — грош.

Так и отправился бы Марсеус покорять дикие просторы космоса без глубокого чувства в сердце, как вдруг удача показала Дане свой очаровательный оскал.

Случилось это на одном из ужино-завтраков, который устраивал очередной друг ее синекожего мужа. Марсеус, как водится, подвел ее к хозяину вечера, собрался представить. И вдруг Дана увидела ее… Землянку лет пятидесяти, обездвиженную желефикацией и лишенную права голоса. Прекрасная и беспомощная, она стояла возле своего мужа статуей на такой же платформе, как когда-то Даниэла.

«Боже, боже, боже…»

Меж тем, остальные гости вели себя так, словно ничего не происходило.

— Желефикация очень освежает! — подметил Марсеус.

И за это, по его мнению, невинное замечание Даниэла захотела откусить ему голову.

«Что же делать?» — заметалась она.

Вид желефицированной женщины подействовал на нее словно пощечина. Слишком живы были воспоминания, слишком болезненны. Хотелось подлететь к хозяину вечера, обложить его старым добрым русским трехэтажным…

Дана еле удержалась. За такое муж ее точно по головке не погладит. Вежливость и доброе отношение здесь ценились превыше всего. Накричать на кого-то прилюдно считалось верхом неприличия. И уж, конечно, никто здесь не лез друг к другу с советами. Так что если Дана подойдет сейчас к этому садисту-квазитанину и расскажет всё, что она думает о его отношениях с женой даже в спокойной манере, это вряд ли приведет к какому-то результату.

Только молчать она тоже не будет, не уподобится той блондинистой стерве, которая когда-то оставила Дану без помощи. Решение нашлось интуитивно.

Едва они с Марсеусом отошли в сторону, Даниэла наклонилась к уху мужа и зашептала:

— Хочешь, я доставлю тебе такое удовольствие, что у тебя зашевелятся уши?

Муж недоуменно на нее воззрился, даже рот приоткрыл.

— Если ты объяснишь своему другу, что у земных женщин нельзя отнимать право голоса и оставлять обездвиженными, так и быть, я тебя осчастливлю! — решила она пойти ва-банк.

После этой ее фразы Мастеус долго и упорно объяснял ей, что обсуждать отношения супругов на Квазитании не принято, а Дана всё стояла на своем. В конце концов, ей удалось убедить мужа, и он поговорил с другом.

В тот вечер они вернулись домой поздно.

Дана даже понадеялась, что Марсеус забудет о ее обещании. Одно дело его дать, а совсем другое — исполнить. Да, муж ее был весьма привлекателен по квазитанским меркам. Подтянут, где надо мускулист, аккуратен, но всё это не делало его кожу менее синей.

Однако супруг ни о чем не забыл. Едва оказались дома, спросил:

— Как ты меня будешь осчастливливать?

«Так твою синюю задницу растак…» — прорычала про себя Дана.

Прежде чем приступить к делу, решила преподать муженьку краткий теоретический курс. Начала объяснять, что за чем идет с помощью жестов и картинок.

— Что куда совать?! — взвился тот к концу рассказа. — Варварство! Это же не гигиенично! Вы до сих пор занимаетесь этим на земле?!

Тут-то Дана и увидела, что синяя кожа тоже может краснеть. Щеки и лоб мужа симметрично покрылись малиновыми пятнами, очень гармонировавшими с цветом его глаз.

— Ужасно! — возмущался Марсеус.

Тут он вдруг показался ей таким трогательным и милым, что захотелось его поцеловать.

— Ужасно приятно! — уверила его она и пошла в атаку.

Муж отбивался… первые пять минут.

Потом ему понравились ее поцелуи, он даже позволил себя раздеть, а когда жена приступила к основным действиям, глубоко шокированный Марсеус разрешил ей вытворять всё, что захочется. После многих лет вынужденного воздержания Дане хотелось многого.

В тот раз она ушла от мужа очень довольная собой. Каково же было ее удивление, когда тот завалился в ее спальню всего через несколько часов.

— Осчастливь меня еще раз! — потребовал он с порога.

Через месяц муж должен был уезжать в очередную многолетнюю командировку. Дана уже предвкушала заслуженный отдых. Такой бурной сексуальной жизни у нее еще никогда не было. Только вот в день отъезда дражайший супруг объявил, что берет ее с собой.

С тех пор он с ней ни на день не расставался, а «осчастливливать» его теперь стало главной Даниной обязанностью.

Через некоторое время женщина поняла — клиент созрел. Влюблен по уши: лепи глину, рви сердце когтями, четвертуй душу — в общем, мучай в свое удовольствие. Будет терпеть, валяться в ногах и просить прощения. Только к тому моменту ей уже совсем расхотелось мстить. Сложно продолжать ненавидеть квазитанина, в чьих объятиях систематически таешь и кричишь от удовольствия, а потом еще визжишь от счастья, открывая подарки, которыми муж благодарил ее за прекрасную ночь. Прогулки, путешествия, новые миры и снова жаркие мужские объятия. Какая уж тут месть — и без нее было великолепно.

Жить бы ей с Марсеусом да подарки наживать, только в один прекрасный день Дана обнаружила, что банально забеременела.

«Как такое вообще возможно?! У нас же разные ДНК!» — стонала она про себя поначалу, потом решила, что оно и к лучшему.

Когда-то давно она уже пробовала завести ребенка, но не вышло. Может быть, сейчас всё получится, да и муж должен быть счастлив.

Решила обрадовать супруга незамедлительно. Начала разговор за завтраком:

— Марсеус, а что, если бы мы завели малыша?

— Мы заведем! — радостно ответил муж. — Очень скоро заведем! Через тридцать два года!

— Чего? — нахмурила брови Дана. — Почему именно через тридцать два? А раньше нельзя?

— Квазитане размножаются строго по графику! Если бы мы клонировали малышей когда хотели, то очень скоро столкнулись бы с проблемой перенаселения, а так каждому всего вдоволь. Мы уважаем равновесие…

— А что, если мы чуточку раньше заведем? — попыталась настоять на своем Дана. — Скажем, месяцев через семь или восемь…

— Я слышал, что вы, землянки, любите малышей. Но раньше никак нельзя! — покачал он головой. — Если заведем сейчас, его усыпят, как только это дойдет до главы совета!

После такой новости кожа Даны сравнялась по цвету с глазами Марсеуса.

«Я тебе усыплю! Я тебе так усыплю!» — взревела она про себя.

В тот момент поняла, что костьми ляжет, но не позволит кому-либо тронуть свою нерожденную кроху. Конечно, можно было попробовать пресловутую желефикацию. Она готова была простоять на одном месте столько, сколько нужно. Однако непонятно, как это подействует на малыша. А делать что-то ему во вред Дана ни за что не стала бы.

Испуганная, она полезла изучать свод местных законов и правил. Очень скоро убедилась, что муж не шутил. С размножением тут дело обстояло очень строго. Усыпят как пить дать, и красным глазом не моргнут.

Марсеусу признаваться в беременности побоялась. Вдруг муж возьмет да и решит сдать властям ее кроху, как у них тут принято. Даром что клянется жене в любви — держал же он ее десять лет обездвиженной.

Как раз в этот день пришла весть о прибытии земного корабля.

«Вот возьму и сбегу вместе с ними! А что, отличный выход!» — решила Дана.

Конечно, жизнь на родной планете не сравнится с квазитанской. И всё же это отличный шанс сохранить малыша. Кроме того, там есть врачи, которые помогут ему появиться на свет, что в ее сорок земных лет совсем немаловажно. Неизвестно, с какими трудностями она столкнется.

Вновь и вновь Дана убеждала себя в правильности принятого решения, стоя в окружении квазитанских жен и глядя на астронавтов-землян. Гадала, как бы ей просочиться в их капсулу-транспортировщик. Уж свои ее в обиду не дадут, спрячут, доставят домой, а там она спокойно родит. И для передвижения они использовали вовсе не желефикацию, а криогенный сон, что ей казалось гораздо менее устрашающей перспективой.

Как-нибудь проживет Дана без квазитанской роскоши. Тем более что на неё этой роскоши надето столько, что хватит на десять земных жизней, если продать хоть одно колье с радужными камнями.

И всё же мужа бросать было нестерпимо жалко. Другого такого она не найдет… Всю жизнь искала.

— Красивый парад! — вдруг услышала она за спиной голос Марсеуса. Словно прочитал ее мысли, подошел совсем близко. — Ты скучаешь по родине, Даниэла?

Его теплая рука легла на ее плечо, Дана расчувствовалась и разрыдалась. А затем все-таки призналась мужу во всем.

— Кто откуда должен выползти? — ошалело хлопал глазами ее дражайший супруг, пока Дана по третьему кругу объясняла ему, откуда на земле берутся дети. — Варварство! Материнство — это просто ужасно!

— Ужасно приятно! — заверила его она.

— И что? Ты собиралась просто исчезнуть вместе с землянами и оставить меня одного?! — вдруг дошло до ее синелицего супруга. — Как так?! Не пущу! Не отдам! Ты что же... меня совсем не любишь?

— Миленький, ну не рви мне душу! И так страдаю! — запричитала Даниэла. Она подошла к нему совсем близко, положила ладони на его грудь и проникновенно заговорила: — Может, когда-нибудь и встретимся снова… Отпусти меня к своим, мне нужно…

— Как выражаются у тебя на родине, фигу с маслом! — отчеканил он строго.

Тридцать два года спустя Даниэла, Марсеус и их уже совсем немаленький бледно-синий детеныш вернулись с Земли на родную Квазитанию. А в Солнечной системе появилось еще несколько ворот Дергеля, построенных неутомимым трудоголиком, Даниным дражайшим супругом.