Брачный договор (СИ)

Глава 27

Даша отодвинула стул и поднялась из-за стола, где печатала на ноутбуке свои любимые рассказы. Подойдя к окну, она выглянула на улицу. Там крупными хлопьями кружил снег, ложась пушистыми облачками на мерзлую землю, окутывая голые деревья теплым одеялом. Спешащие прохожие глубже зарывались в широкие шарфы, дважды обмотанные вокруг шеи. Все говорило о вступление зимы в свои права. Скоро Новый год! Она должна радоваться приближению праздника, как, наверное, и любой человек на Земле, но, привыкшая к одиночеству Даша на протяжении многих лет, не чувствовала легкого предвкушения таинства, которое обволакивало разум, заставляя ждать приближения чудес.

Вся ее жизнь рухнула после реабилитационного центра, в котором она оказалась избитая, забыв все события, происходившие с ней в тот вечер. Он как будто стерся из ее жизни, его просто не было, только ночные кошмары будоражили воспоминания, не оставляя ее в покое. Тогда память возвращалась постепенно в течении полугода, как яркие вспышки фейерверка, отравляя уже и так истерзанную душу разочарованием в окружающих ее близких людей, еще большим страхом и ужасом.

Тогда она не понимала почему от нее отказались родители, почему они решили похоронить дочь, чтобы спасти собственную репутацию. Десять лет она задавалась этим вопросом и не находила ответа. А все оказалось так просто: нелепый пункт в брачном договоре лишил ее надежды на жизнь. Десять долгих лет она пыталась защитить остатки душевного равновесия, научиться существовать с болью не только от внешних шрамов, но и внутренних. Андрей не просто вдребезги разбил ее сердце, но и уничтожил последнюю надежду, веру в любовь и преданность, честь и благородство.

Даже сейчас узнав то, что скрывалось многие годы, убедило ее, что она не достойна обыкновенного счастья. Ее родители … Нет! Теперь она знала, что в ней и ее брате не течет кровь убийц настоящих родных родителей. Почему они с Денисом не помнили первые пять лет своей жизни в безмятежности и безграничного счастья? Почему все считали бывшего заместителя их с Денисом отцом? Почему никто не усомнился в его преданности другу и соратнику?

Прижавшись к прохладному стеклу лбом, Даша вспоминала детство и юность, прожитые под гнетом алчного и деспотичного человека, который воспитал их с братом, как собственных детей. Только полюбить так и не смог. Дети полжизни стояли между ним и огромным капиталом, который создал биологический отец.

Она вздохнула, весь холдинг принадлежит им с Денисом. Они могли им распоряжаться по достижению совершеннолетия. У нее до сих пор в голове звучали слова Владимира Кривощекова, когда он отвечал Андрею.

Когда она привезла Дениса домой после недельного заточения и побоев, позвонила его другу, который стал первоклассным хирургом. Оказав необходимую помощь, он уехал, оставив четкие указания по уходу за больным. Внутренних повреждений не было, не считая сломанных ребер, поэтому Денис отказался ехать в больницу, сославшись на отличное самочувствие, улыбнувшись на сколько позволяла разбитая губа. Его лицо и тело красовались багряными синяками. Даша, вздыхая, пыталась облегчить страдания брату, но он оказался очень капризным пациентом. В первый день успел напиться пока Даша приводила его квартиру в порядок. Увидев, его в пьяном состоянии, Даша спрятала все спиртное, сказав, что выздоровлению коньяк не поможет. Погрозила пальцем и приготовила овощное рагу.

Дни пролетали спокойно и размеренно. Денис уговаривал вернуться в Питер, но Даша не могла оставить его в нынешнем состоянии. За десять лет разлуки ей хотелось побыть рядом с братом. Каждый день Даша порывалась позвонить Александру, но беря телефон в руки, она замирала так и не решившись набрать номер. Здесь она находилась три дня, но Саша не пытался связаться с ее братом, Денисом. Она терялась в догадках, почему он не спешил ей на выручку.

Неужели он снова усомнился в ней? Ей хотелось верить, что его чувства столь же сильны, как и ее. Ей не хватало смелости произнести три заветных слова, но всегда казалось, что Саша и так знает то, что она никогда не могла объяснить. Он замечал любые изменения в настроении, подмечал любые мелочи в поведении. Но последняя ссора дала повод усомниться в их отношениях. Даша тут же себя одергивала, потому что знала, Саша никогда не оставит своего сына, поэтому и ей приходилось жить дальше надеждами на счастливое будущее.

Через несколько дней позвонили родители и попросили приехать. Она очень удивилась, но приняла приглашение. Может сейчас ей откроют важный секрет, хранившийся под замком более десяти лет. Денис спал, поэтому она не стала его беспокоить, оставив записку, оделась и уехала.

По приезду ее заперли в комнате, ничего не объяснив. Она ходила по комнате, перебирая последние события и обдумывая то, что услышала от Дениса.

Андрей владел неким секретом, правда Денис так и не признался, какой ценной информацией тот обладал, но просидев взаперти два дня, она пролистала всю свою жизнь заново. Обрывки воспоминаний, фразы, брошенные родителями, теперь вставали в четкую картинку, как пазлы, которыми она увлекалась в детстве. Вот он, нашелся давно потерянный кусочек.

Можно начать писать детективы. Один рассказ Андрея про ее жизнь стоил целого состояния. И, как он утверждал, у него имелись все доказательства мошенничества Кривощекова в убийстве ее биологического отца, Владимира Тусова. Вот откуда у него такая уверенность в себе, что родители выполнят все условия? Прислонившись ухом к двери, Даша впитывала подслушанную информацию.

Когда-то давно Кривощеков вместе со своим партнером тоже Владимиром Тусовым открыли небольшой магазинчик, со временем он перерос в сеть магазинов. Компания развивалась, доход рос и жадные ручки Кривощекова сначала мелкими купюрами обворовывали своего партнера, а потом начали играть по-крупному. Заметив нестыковки в отчетах, Тусов обвинил Кривощекова в мошенничестве, на что тот устранил врага, подстроив аварию. Теперь Кривощеков стал единственным владельцем сети магазинов.

К сожалению, подозревая готовящуюся ловушку, Тусов сделал все возможное, чтобы защитить своих малолетних детей. После похорон к Кривощекову явился нотариус с завещанием, которое юридически связывало его по рукам и ногам. Доля в бизнесе наследуется его детьми, Денисом и Дарьей. По достижении ими совершеннолетия наследством будет распоряжаться опекун, назначенный Тусовым. Одно не учел Тусов, через год опекуна ждал тот же исход, что и его, на кладбище. И Кривощекову ничего не остается, как по доброте душевной взять сирот под свое покровительство, усыновив. Подкупив нужных людей и подделав документы, Кривощеков становится полноправным хозяином уже своей империи. Единственное, что мешало полноценному счастью — это доставшиеся в наследство два маленьких оборванца.

Если в мальчике он увидел сына, как в продолжателе рода, то совсем не знал, что делать с девчонкой, какую пользу она может принести. Но поступить с ними, как с их родителями он не мог, так как бы лишился всего холдинга. Он прекрасно понимал, если детей постигнет та же участь, что и родителей, то следователи начнут задавать слишком много ненужных вопросов. Поэтому пришлось отдать детей на воспитание жене, которая никогда их не любила, нанимая нянек, воспитателей, лишь бы те не мешали ей вести светскую жизнь.

Со временем Кривощеков решил, что девчонка может принести пользу, если заключить брачный договор со старым другом, который хорошо обосновался в Питере. Через него можно реализовывать свой товар, то золото потечет по другим счетам недоступным другим людям. Правда дочь придется держать в строгости, не подпуская ни одного сопляка, чтобы не потеряла невинность. Старый дурак решил защитить сына, но Кривощеков знал, что это лишь уловка получить в случае невыполнения условий неустойку. Не знал он, что Кривощеков предусмотрел все от охранников с личным автомобилем до заполненного распорядка дня, не рассчитал только, что дети настолько сильно сплочённые, встанут на защиту друг друга, помогая и выручая в сложных ситуациях. И в какой-то момент он не уследил за дочерью, и она связалась с мошенником, посчитавший ее легкой наживой, думавший обогатиться за счет папочки. Когда он узнал, было уже поздно. Этот урод очень хорошо поиздевался над девчонкой. На нее было больно смотреть, все тело покрыто кровоподтеками и синяками, в некоторых местах кожа ободрана и свисала кусками вдоль туловища. Ее спрятали в реабилитационном центре, а пока Кривощеков создавал иллюзию самоубийства и дальнейшего погребения. Он пытался казаться безутешным отцом, который потерял дочь. Но девушка после нескольких операций (которые ему пришлось оплатить) сбежала в неизвестном направлении. Искать куда она отправилась не стал, вздохнул, так как старый друг ничего не заподозрил, а кругленькая сумма осела в небольшом банке. Пацанчик сел за двойное убийство. Кривощеков постарался надолго его упрятать. Но кто знал, что его выпустят по УДО и он решит отомстить. Пришлось поторопиться с давно продуманными планами. Даша была их залогом, пока совершалась сделка с Андреем, она находилась в безопасности, но как только он получил деньги и отдал документы, Кривощековы исчезли, растворились прихватив с собой все денежные средства, которые смогли через авшоры перевести на другие счета.

Денису позвонил финансовый директор Аркадий Кириллович, когда Даша оказалась в больнице, сообщив, что фирма на грани банкротства. Дозвониться до Владимира Юрьевича не получается, а без его подписи ничего нельзя сделать.

В течение месяца Денис вместе с юристами и экономистами приводили дела фирмы в порядок, чтобы распродать собственность и покрыть долги. Тогда и пришло сообщение о гибели четы Кривощековых. Их частный самолет потерпел крушение где-то в Тихом океане.

Даша улыбнулась своему отражению в стекле. Они с Деном были уверены, что родители специально подстроили катастрофу так, чтобы никаких следов не осталось. Теперь с карманными деньгами они смогут прожить спокойную старость с новыми документами. Когда небольшие суммы начали исчезать со счетов, Кривощеков смекнул о развале бизнеса, он уже давно все рассчитал.

Ни Даша, ни Денис не сожалели об их гибели, поэтому предав земле пустые гробы, они пытались начать жить заново с осознанием бездны предательства хоть и не родных, но воспитавших их родителей.

— Все не можешь успокоиться. — Даша повернула голову на голос Дениса, вставая с подоконника и протягивая руки для объятий. — Все о нем думаешь?

— Нет, — она поцеловала брата в щеку, — о родителях вспоминала. — Она отстранилась, чтобы заглянуть в точно такие же зеленые глаза, как у нее, только сейчас они выглядели усталыми. — Ужинать будешь?

Она хотела подбодрить его, найти нужные слова, но сама чувствовала усталость от навалившихся проблем.

— Саша звонил? — Проигнорировав вопрос об ужине, задал свой. Ему хотелось, чтобы сестра была счастлива, а не сидела взаперти, загоняя себя в пучину отчаяния. Она должна простить себя, Сашу и начать новую жизнь, но старые страхи не давали ей покоя.

Даша покачала головой, разворачиваясь и уходя на кухню. Обсуждать снова их с Сашей отношения она не собиралась. Ей хватало роз, которые он присылал по одной штуке каждый день, как уехал.

Тогда в больнице в первый день, когда ее перевели из реанимации в палату, он просил прощения, умолял его простить. Он считал себя виноватым в том, что произошло, но, если она позволит, они могли бы начать все заново. Только она ни в чем его не винила. Она не может … простить себя, потому что позволила надругаться над собой, так как не осталось сил бороться, потому что не уберегла ребенка.

Могла ли она теперь позволить ему разрушить свою жизнь с недостойной и испорченной девушкой. Неужели он не понимает, что она приносит в его жизнь одни разрушения. Если всплывет вся история, скандала не избежать. Саша не может и не должен жертвовать своей репутацией ради нее …

Месяц назад ей хотелось умереть … Когда Андрей ворвался в комнату, размахивая руками и ухмыляясь своей наглой улыбкой, Даша осознала, родители не собирались отвечать на ее вопросы. Она была разменной монетой между двумя жадными людьми. Денис видимо был не в том состоянии, чтобы забрать сестру и теперь свершиться то, что не удалось десять лет назад.

Спустя время боль от внезапного вторжения внутрь тела жило в памяти, наполняя страхом и отвращением. Даша закрывала глаза и видела ухмыляющееся и довольное лицо Андрея, его холодные глаза, блестевшие, злорадным, торжествующем огоньком полусумасшедшего.

Она пыталась сопротивляться, но силы были не равны. Когда отчаяние сменилось резкой болью, то чьи-то руки оторвали насильника, освободив от тяжести, а потом она услышала звуки борьбы, ругань и ее снова резанула резкая боль в животе, она поняла, что теряет ребенка.

Очнулась только в палате. Низ живота ныл, промежность нещадно саднила, но вытерпеть боль от потери ребенка она не смогла. Слезы крупными каплями стекали по щекам, наполняя сыростью подушку. Она не уберегла, не сохранила плод их страстных ночей, наполненные нежностью и любовной истомой. Тогда она поняла, что не сможет смотреть Саше в глаза, не сможет любить его и не вспоминать все ужасы произошедшего. Если Саша и примет ее, то она … она не находила покоя от осознания своей вины. Как он не может понять, что она проявила слабость, позволив обмануть себя, довериться родным людям, совершившие очередное предательство. Как она будет жить рядом с ним, зная, что опозорила уважаемого и респектабельного человека.

Саша не принимал ее объяснения, желая только одного всегда быть вместе, невзирая ни на какие преграды. Когда он вошел в палату решительным шагом, Даша поняла, что принять ее точку зрения будет трудно, но она обязана убедить его в своей правоте. Так будет лучше для него, для нее, для всех.

Саша принес большой букет роз, положил их на столик, подвинул стул ближе к кровати, усевшись и сложив ногу на ногу.

— Даша, я знаю, что ты сейчас скажешь, — не дав вставить слово, Александр сразу же приступил к объяснениям, — но сначала выслушай меня. — Даша вздохнула, посчитав слова излишней тратой времени, потому что все для себя решила. — Даша, прости меня, я должен был защитить, а не отворачиваться от тебя. Обязан выслушать, а я проявил слабость, поверив сплетням, а не любимой. — Саша подхватил теплую ладошку и поднес к губам, поцеловав тыльную сторону запястья. — Даша, милая, любимая только, не отворачивайся от меня сейчас. Дай нам еще один шанс. Вместе мы все преодолеем. Мне не важно, что будет писать желтая пресса, мне важно, чтобы мы сохранили нашу любовь. — Он ласково коснулся ее щеки, утирая слезы боли и разочарования. — Я люблю тебя, не дай горечи уничтожить твои надежды, не отталкивай, позволь любить, позволь наслаждаться улыбкой, взглядом, каждым дорогим и любимым изгибом тела. Я хочу каждый день просыпаться и засыпать рядом с тобой. Видеть, как светятся твои глаза от счастья и надежды изумрудным огнем, видеть, как от волнения ты кусаешь нижнюю губу, как сейчас. — Саша улыбнулся своим воспоминаниям, прикрыв веки. — Никогда не забуду нашу первую встречу. Не упав, ты тогда в мои объятия, не обратил бы внимание на маленькую серую мышку. Я же не знал, что эта мышка окажется красивой, умной и смелой девушкой.

Даша молчала, глотая слезы, ее как будто разрывали на части. Одна часть стремилась к любимому, другая — прочь от боли и разочарования. Но она не позволила ему остаться, отвернувшись к стене, произнесла всего одно слово.

— Уходи …

Потом долго разбирались со следователем. Даша отказывалась писать заявления, обосновав, что не потерпит скандала. Она не желает, чтобы пресса мусолила и смешивала с грязью их имена. Денису и так проблем хватает, а Саше доставлять их не собиралась.

Даше объяснили, что имеются все доказательства его виновности, но она наотрез не соглашалась подписывать бумаги о заведении уголовного дела.

— Я буду все отрицать. — Говорила она.

Саша пришел в бешенство, Денис злился, следователь недоумевал, но уговоры не помогали. Она осталась стоять на своем мнении и никакие доводы не переубедили ее в обратном. В итоге решили, что похищение человека, вымогательство выкупа и нанесение побоев достаточно, чтобы упечь за решетку, а там следователь предложил распространить слушок определенной степени. Долго он не проживет.

Даша была согласна на все, лишь бы нигде не фигурировало их имена.

Саша уехал через несколько дней после выписки, обещая завоевать обратно ее любовь. Разлука с ним разрывала ей сердце, потому что она безумно любила Александра. Только Даша не могла позволить связать судьбу с собой, заслуживая лишь презрение.