Брак по расчету

Глава 26

Когда в дверь позвонили, Крис выкладывала вареную картошку из кастрюли в глубокую тарелку.

— Я открою? — спросил Кевин, дорисовывая картинку: он перенес бумагу и краски в кухню, чтобы быть поближе к Кристине, которая накрывала на стол к ужину.

— Не надо, я сама. — Она вытерла руки полотенцем и, посмотрев в глазок, с удивлением обнаружила, что на пороге стоит Мейсон.

— Почему вы не открыли ключом? — спросила Крис. — У вас же есть ключ!

— Я боялся нагрянуть неожиданно.

Почему-то этот невинный ответ разозлил Крис.

— По-вашему, я тут наркотиками балуюсь, что ли?

Только ее мамаша могла бы «завести» Крис быстрее. Впрочем, у матери была многолетняя практика.

Мейсон не обратил внимания на ее тон и молча прошел в гостиную.

— А где Кевин?

Он растерянно огляделся.

Крис сделала глубокий вдох, приказывая себе успокоиться. Им еще столько лет жить вместе! И сегодняшний вечер, может быть, самый важный, определяющий. Если они сегодня не поцапаются, то хорошее начало будет положено.

— Кевин в кухне, — с готовностью ответила Крис. — Мы как раз собирались ужинать.

Она повесила плащ Мейсона в гардеробную.

— Присоединяйтесь к нам. Я зажарила большой кусок мяса, его на всех хватит.

— Нет-нет, спасибо, я ел в самолете, — поспешно отказался Мейсон.

— Да какая в самолете еда? Орешки и кофе?

— Послушайте, давайте сразу договоримся: мы живем под одной крышей, но не играем в семью, — резко заявил Мейсон.

Крис торопливо напомнила себе, что она ненавидит агрессоров и что конфликты лучше разрешать мирным путем. Но Господи, как же ей хотелось отбрить его как следует!

— Прошу вас, хоть раз в жизни подумайте головой, а не каким-нибудь другим местом! Я предлагаю вам ужин, а не ключ от моей спальни!

Мейсон провел рукой по все еще влажным волосам и пробормотал:

— Извините. Я сморозил глупость. В следующий раз послежу за своими репликами.

— В следующий раз! — вздохнула она. — Боюсь, ничего у вас не выйдет. Скорее солнце взойдет на западе, чем вы откажетесь от своих привычек.

Мейсон неожиданно улыбнулся.

— О, это старо, как мир. Я, признаться, ждал от вас большей оригинальности. — В его голосе появились вкрадчивые бархатные интонации.

Крис тоже невольно заулыбалась.

— Дайте мне пару минут, и я придумаю что-нибудь пооригинальней.

В разговоре наступила неловкая пауза.

Потом Мейсон сказал:

— Честно говоря, я принимаю ваше предложение — я проголодался и готов разделить с вами ужин.

Что ж, если он пытается вести себя прилично, то почему бы и ей не последовать его примеру?

— Деликатесов, правда, не ждите. Еда самая обыкновенная: мясо с овощами и вареная картошка.

— Вот и отлично. Не вечно же мне есть омаров и черную икру!

Крис склонила голову набок.

— Это шутка?

— Ну что вы! Я просто стараюсь соответствовать своему образу. Вы же меня таким представляете, да?

Надеясь продлить это кратковременное перемирие, Крис предложила:

— Пойдемте на кухню. Кевин так вас ждал!

— Я тоже скучал по нему.

— Он вам приготовил сюрприз.

— Вот как? А я, по вашему совету, ничего ему не привез, — растерянно протянул Мейсон.

Кевин оторвался от рисунка и посмотрел на появившуюся в дверях Крис.

— Посмотри, кто приехал, — улыбаясь, сказала она.

Кевин завизжал от восторга и кинулся к отцу.

Мейсон подхватил его на руки и прижал к себе.

Странно, но на этот раз Крис почему-то не почувствовала уколов ревности. А раньше у нее всегда больно сжималось сердце, когда она видела, как Кевин кидается к отцу.

Мейсон закрыл глаза, словно отгораживаясь от нее. Наверное, он не хотел показать, как он растроган. Но еще больше Крис удивило то, что в его глазах, устремленных на нее, промелькнул страх. Чего он может теперь бояться? Он ведь выиграл!

— А что в духовке? — спросил, поводя носом, Мейсон. — Печенье? Когда я был маленьким, моя мама тоже часто пекла нам что-нибудь вкусное.

Крис выложила печенье в плетеную корзинку, дно которой было выстлано белой салфеткой, и спросила:

— У вас была большая семья?

Он немного помолчал, словно раздумывая, что ей ответить.

— Нет.

И взглядом предостерег Крис от дальнейших расспросов.

Они надолго умолкли. Крис хлопотала у плиты, тщетно пытаясь придумать еще какой-нибудь вопрос.

— Как вы съездили?

Уж этот невинный вопрос, она надеялась, не вызовет у него отрицательной реакции.

— Нормально, — буркнул он, недвусмысленно давая понять, что и эта тема запретна.

Или дело было не в темах, а в том, что он не желал беседовать с ней?

— А зачем ты поехал в Санта-Барбару? — внезапно вступил в разговор Кевин, и Крис обрадовалась, что она может хоть немного помолчать.

— Мне нужно было кое с кем повидаться, — по-прежнему уклончиво, но все же мягче ответил Мейсон.

— Зачем? — не отставал от него сын.

— По делам.

Кевин потянулся за рисунком.

— По каким делам?

Мейсон явно не хотел отвечать, но отмахнуться от Кевина тоже было нельзя.

— Я… я должен был выяснить, почему… как бы тебе это объяснить… почему одна строительная компания пытается меня обскакать… купить то, что хочу купить я.

— И вам это удалось? — нарочито небрежно спросила Крис, которую на самом деле начало разбирать любопытство.

— Боюсь, что нет.

— Посмотри, что я для тебя сделал! — снова вмешался Кевин и протянул отцу рисунок. — Это для твоего офиса. Похоже на картину, что висит у тебя над столом?

— Очень похоже, — одобрил Мейсон. — Сам Джон Балдесари лучше не нарисовал бы.

Крис нарезала мясо и пригласила их за стол.

Когда все расселись, Мейсон посмотрел на нее и сказал:

— Я так мало рассказываю о своей поездке, потому что никогда раньше мне не приходилось объяснять, чем и где я занимался. Но теперь я постараюсь быть более откровенным.

Крис замерла, не донеся вилку до рта. Этот человек обладал удивительной способностью притворяться, будто он идет на уступки, тогда как в действительности он делал прямо противоположное!

— Иными словами, — нарочито небрежно, чтобы не настораживать Кевина, произнесла Крис, — вы хотите сказать, чтобы я не совалась куда не следует?

— Ну… если вы мне объясните, зачем вам это нужно, — в тон ей ответил Мейсон, — то я, может быть, изменю свое отношение.

Меткий удар. Прямо в «десятку»! Что можно на это ответить? Что ей трудно оставаться в тех рамках, в которые он пытается ее поместить? Что ее разбирает праздное любопытство? Но ведь это не так… А тогда в чем же дело?

— Хотите еще картошки? — спросила Крис, давая понять, что разговор окончен.

После ужина Мейсон помог ей убрать со стола, а Крис загрузила грязные тарелки в посудомоечную машину. Однако вскоре Мейсону стало противно притворяться образцовым мужем, и он поспешил уйти, сославшись на то, что ему еще нужно сделать несколько деловых звонков. Крис кивнула, но при этом так выразительно на него посмотрела, что Мейсон понял: ее не проведешь.

Он направился в комнату, которую заранее мысленно отвел под свою спальню, однако на полпути ему вдруг пришло в голову, что Крис вполне могла тоже остановить на ней свой выбор. Он ведь не обсуждал с ней, кто в какой комнате будет жить. Откуда же ей знать, какую комнату облюбовал он? Она ведь не умеет читать чужие мысли?!

Но, открыв дверь, Мейсон в этом усомнился. Судя по тому, как Крис расставила мебель, она интуитивно угадала, что эта комната пришлась ему по душе.

Мейсон озадаченно покачал головой.

Нет, вряд ли они с Крис способны настроиться на одну волну.

Он зажег свет. В комнате стояла его старая мебель. Даже занавески висели прежние. Похоже, он от них до конца своих дней не избавится.

Но в отличие от остальных комнат в этой не было уютно. Мейсон сперва не понял почему, а потом сообразил: Крис не поставила сюда ни одной своей вещи.

Мейсон усмехнулся. Его дизайнер схватился бы за сердце, если б увидел, что натворила Крис. Мистер Роберте неустанно твердил про «единство стиля» и требовал, чтобы все вещи оставались именно так, как было определено по плану, поскольку иначе единство разрушится. Не приведи Господь, бедняга когда-нибудь заглянет в гостиную — его тут же увезут на «скорой помощи» в больницу. Да, мистера Робертса приглашать сюда нельзя ни в коем случае.

Боже, да что это с ним? Что за странные мысли? Какие вечеринки в новом доме? Он что, с ума сошел? Не хватало только приглашать сюда своих друзей…

Мейсон снял пиджак и принялся развязывать галстук, но тут в комнату влетел Кевин. С разбегу прыгнув на кровать, малыш смял аккуратно расправленное покрывало, и Мейсон инстинктивно съежился, ведь мистер Роберте прожужжал ему все уши про то, какая это дорогая вещь и как трудно было найти искусную мастерицу, которая умеет вышивать вручную сложные геометрические узоры. Дизайнер так его запугал, что Мейсон даже лишний раз дотронуться до покрывала боялся.

А ребенок залез на него с ногами и хоть бы хны!

— Мама сказала, чтобы ты мне почитал. Если, конечно, хочешь. — Кевин вынул из-под футболки потрепанную книжку.

Маленькое личико, обращенное к отцу, сияло, в глазах плясали счастливые огоньки.

И Мейсон вдруг понял, что ощущает приговоренный к смерти человек, когда его неожиданно выпускают на волю!

— Конечно, я тебе почитаю, сынок! — сказал он и с удовольствием опустился на покрывало рядом с мальчиком.

В комнате сразу стало тепло и уютно; сомнения, целую неделю обуревавшие Мейсона, исчезли, он подложил под голову подушку, обнял сына и начал читать ему про то, как Винни-Пух отправился в гости, объелся медом и застрял в кроличьей норе.